Алаурди у дигорцев праздник

Дигорцы: народ с непростой судьбой

• Авторы
• Руководители
• Файлы работы
• Наградные документы

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF

Введение

На территории Российской Федерации проживает более 190 народов. Среди них отмечают и малые национальные народности. Одной из таких народностей являются дигорцы, проживающие на территории Осетии. Их количество постоянно уменьшается и народ уже относят к редким. Проблему информированности о дигорцах я и постараюсь решить в своей работе.

Актуальность темы обусловлена тем, что из-за многочисленности этносов в стране население не обладает полной и достоверной информацией о тех, кто проживает в её разных частях. Представленные материалы позволяют расширить наше представление о судьбах людей, которые своим трудом создавали культуру и духовные ценности народа. Данная тема исследования не является распространённой, большая часть жителей как Донецкой Народной Республики, так и в целом России практически ничего не знают о существовании народа, именуемого дигорцами. Их история, культура и язык не должны быть забыты. Мы должны помнить о самоотверженных людях, которые создавали народность с самого начала. Благодаря осмыслению и анализу имеющейся информации, мы можем найти связь между нашим народом и народом Дигории, оглянуться вокруг себя, сформировать мнение об окружающих нас людях. Так же данный материал поможет в межличностной сфере, ведь зная историю и культуру народа, мы можем найти индивидуальный подход к этому человеку.

Целью исследования является облегчение взаимопонимания между народами как Донецкой Народной Республики, так и Российской Федерации в целом, с одной стороны, и Северной Осетии с другой стороны, создание объективного представления о дигорцах, налаживание крепких взаимовыгодных связей, повышение уровня толерантности в обществе.

Задачи исследования: изучить и проанализировать имеющиеся материалы, познакомить соотечественников с историей дигорцев, их традициями, обрядами, достопримечательностями и известными людьми.

Используемые мною при изучении темы литература и источники раскрывают историю и происхождение народа (Челахсаев, Р.А. «К вопросу о происхождении этнонима «дигора»»; «История аланов: Википедия. Свободная энциклопедия»; Сланов А.А. «Военное дело алан I—XV вв.:/ Под ред. докт.ист. наук Р.С. Бзарова»; «Путешествие в горную Дигорию»; Манорский В.Ф. «История Ширвана и Дербенда X—XI веков»; Бернанд С. Бахрах. «Аланы на Западе (от первого их упоминания в источников до периода раннего средневековья)»; «Осетины — Ирæттæ/ Дигорæнттæ: НАЦИО»), его правовые нормы и социальный состав (Гутнов Ф.Х. «Нормы обычного права осетин. Часть II. Адаты обществ Западной Осетии» и «Древние обряды дигорского общества. 1844»), его обряды и традиции («Дигорцы — народ с непростой судьбой»: TRAVEL.ASK , электронные ресурсы).

По истории и традициям дигорцев существует достаточное количество источников (как монографий, так и интернет-ресурсов), раскрывающих её, но до сих пор исследователи спорят насчет его происхождения (что не является темой моей работы). Я же хотела несколько систематизировать имеющиеся сведения и познакомить с ними как можно большее количество жителей нашей страны.

История и происхождение дигорцев

На территории Российской Федерации проживает более 190 народов. Среди них отмечают и малые национальные народности. Одна из таких народностей — дигорцы.

Дигория – живописная территория Северной Осетии. В этой области размещается национальный парк «Алания», который был создан 18 февраля 1998 года с целью сохранения индивидуальной фауны и флоры. Климат в этой местности — горного типа, с продолжительной зимой и прохладным летом.

Именно в этой зоне располагаются поселения дигорцев (осет. дигора/дыгур).

Согласно Всероссийской переписи населения России 2010 года, всего 223 человека относят себя к этому народу [1] и численность их сокращается с каждым годом. Как и любой другой народ, они уникальны. Несмотря на свою малочисленность, дигорцы смогли сохранить быт, культуру и уклад общества.

Впервые термин «дигорцы» встречается в Армянской географии VI века в форме «тикор» и «астикор». По мнению Руслана Челахсаева – учёного исследователя этнической культуры субэтносов осетин – этноним «дигор» производен от слова тигр и составлен из двух слов: тог – кровь и ар – искать, т.е. ищущий хищник, алчущий крови, что соответствует натуре тигра [9; с.10-11].

Считается, что свою историю дигорцы ведут от алан – одного из сарматских племен, кочевавших в V- IV вв. до н.э. на территории от Южного Приуралья до Кавказских гор. В последние века до н.э. они являлись настоящей угрозой как для соседей, так и для отдалённых территорий (Крыма, Малой Азии, Закавказья и Мидии), но уже в IV в. н.э. они терпят поражение от гуннов и расселяются (часть – в Северную Африку, часть – на Кавказ), переходя к оседлому образу жизни). Несмотря на поражение, именно аланы-сарматы «научили» германские племена искусству конного боя, а сама сармато-аланская военная культура послужила прототипом средневекового рыцарства (в т.ч. вооружение, военная техника, нравственный кодекс и идеология военной элиты) [8; с. 10-40; 2], но это не помогло им создать свое государство и сохранить свою идентичность.

Те аланы, которые решились оставить воинственный образ жизни, стали жить на территории Дигории. Здесь быстро вырастает население и налаживается сельскохозяйственная деятельность, т.к., в отличие от дальних ущелий, здесь очень мягкий климат и более плодородная земля. Позднее выделяются 2 этнокультуры: западная – протодигорцы (Асдигор) и восточная – протоиронцы (Ирхан). Благодаря тесным связям с Византией аланы принимают христианство, что не мешает существованию язычества.

Во время феодальной эпохи аланам удаётся развить города и поселения, скоро здесь появляются элементы государственного устройства. В это время они устанавливают культурные и политические связи с многими странами, в их числе оказываются Византийская империя, Грузия, Русь, Хазарский каганат, появляется и своя столица – Магас (сведения о нем малочисленны, а его положение неизвестно до сих пор). В период своего расцвета население города составляло больше 15 тысяч человек, здесь развивались искусство, ремёсла, письменность и религиозное просвещение. По территории Аланского государства проходил Великий Шёлковый путь — повозки с драгоценными товарами шли через трудные горные маршруты к Чёрному морю, откуда отправлялись в Византию и Египет.

К началу XIII в. аланы находились в союзе с половцами. Совместные выступления против монголов не принесли победы. Монголы, пообещав награду и ссылаясь на кровное родство между народами, уговорили половцев на предательство алан. После разгрома алан состоялась битва на реке Калке в 1223 году, где было разбито и объединенное русско-половецкое войско.

Новая встреча с монголами состоялась в 1238-1239 году, когда раздираемая междоусобицей Алания не смогла оказать организованного сопротивления, произошло падение столицы, а Алания стала вассалом Монгольской империи.

Следующим серьёзным испытанием для народа, проживавшего на этой территории, стали эпидемия Черной смерти (она унесла тысячи человеческих жизней) и поход Тамерлана, уничтожившего на своем пути огромное количество населения. Часть выживших ушла в горы Кавказа, где смешалась с коренным населением, другие же были вынуждены прятаться в местных горах, надеясь на счастливое будущее.

При Екатерине Великой в 1781 году Дигория присоединяется к территории Российской империи [7]. А к XIX веку здесь выделяется 2 главных религии: христианство и мусульманство.

История дигорцев продолжается и до сих пор, минуя исторические препятствия, сохраняя оригинальные традиции, верования.

Традиции и обряды дигорцев

Гостеприимство у дигорцев — важнейшая народная традиция. Считается, что отказ от приёма гостя означает навлечь на себя Божий гнев, позор на своих родственников и однофамильцев. Раньше, если в дом приходил заклятый враг, хозяин должен был забыть свои старые обиды и достойно принять гостя, как только же «гость» уходил, хозяин мог мстить дальше. Не пользовались уважением семьи, чей порог редко переступали гости. Это считалось дурным предзнаменованием. Дигорцы жестко придерживались этой традиции, твёрдо убежденные в том, что все потраченное на гостя вернётся с многократной силой. Это подтверждалось легендой «О святом Георгии и трёх братьях». Предание рассказывает нам о святом Георгии, который решил под видом нищего старика посмотреть, как живут обычные люди. На дороге он повстречал трёх братьев, которые пригласили его в гости. Братья жили очень бедно, но приняли гостя с достоинством и радушием. Благодарный им, святой Георгий решил исполнить их заветные желания: старшему брату он подарил плодородный участок земли, среднему – табун лошадей и рогатого скота, младшему же – хорошую жену. Братья зажили счастливо. На следующий год святой Георгий решил навестить братьев ещё раз. Старшие братья зазнались и решили не принимать в гости нищего старика. Младшего брата не было дома, зато там присутствовала его жена. Она приняла гостя, зарезала крупную индюшку, как можно лучше встретила гостя. Так же, чтобы не огорчать гостя, она скрыла недавно умершего младенца. Святой Георгий был тронут этим приёмом, поэтому воскресил младенца и послал благополучия и изобилия этой семье. Старших братьев он покарал, отобрал подарки и проклял их.

Вообще святой Георгий является частым героем легенд и преданий, его изображение можно увидеть в Дигории повсюду. Каждого путника, собирающегося в горы, благословляют и просят святого, чтобы он помог ему отыскать путь на туманных вершинах горы. В начале Дигорского ущелья находится монумент Уастырджи (именно так зовут Святого Георгия здесь) (автор – В.Соскиев). Он расположен на высокой скале в самом узком месте реки Урух. Весит монумент 13 тонн, а высота составляет 6 метров. Недалеко от памятника находится святилище.[10]

Очень интересны и красивы обряды дигорцев. Свадьба должна была проводиться в два дня, субботу и воскресенье. В это время новобрачные не видят друг друга; жених прячется у друзей, к этому времени невесту приводят домой к нему. В воскресенье проведать невесту на новом месте приходят друзья; родителей невесты приглашают позже. Вскоре наступает день торжества. Утром родственники невесты украшают дом, на кухне готовят угощения. К 2 часам дня приходят гости, причём располагают они с определенной стороны. Слева – девушки, справа – мужчины. В это время невеста ещё не в своём свадебном платье, в своей светёлке невеста принимает гостей женского пола, с ней по очереди «прощаются» женщины. Невеста обязательна должна взять в свою новую семью подарки для старейшин, этим она «задобрит» новую семью. Позже здесь слышны крики радости – это прибыли послы жениха за невестой. Их принимают с гостеприимностью, к столу подают горячие осетинские пироги. Невесту начинают наряжать в свадебное платье.

К довеску к приданному добавляют золотые украшения на руки невесты – чем больше, тем лучше. Переодевшуюся новобрачную до нового дома будет сопровождать лучшая подруга и помощница. Говорить невесте до следующего дня не разрешено. Перед тем как покинуть отчий дом, ей следует получить благословение старейшин. Первой в новом доме увидит невесту бабушка жениха, затем с ней познакомится его мать, для которой она станет новой дочкой. Праздник продолжается в обеих семьях, а невеста должна остаться в покоях новобрачных, стоя там в углу до следующего утра. После этого начинаются национальные танцы. Танец – связующее звено между полами, возрастами и родами, глаза в глаза, вольность в каждом жесте. Танцуют здесь все, причем с самого рождения, танцуешь — значит живешь. [11]

В Дигории также существуют и национальные праздники. Среди них особенно выделяется один – день Алаурди. Ещё с древних времён дигорцы воспринимают подверженность детей к различным болезням, как испытания и наказания богов. В этом им представлялось проявление гнева бога Алаурди. Если ребёнок в семье заболел, то надежды на выздоровление было очень мало, поэтому осетины пытались задобрить главного покровителя заболевания – Алаурди. Праздник Алаурди справляется дважды в год (поздней весной и ранней осенью), у него нет постоянной даты, но он всегда выпадает на понедельник. Во славу Алаурди резали ягнят, чтобы удостоится его милости и благосклонности. Дигорцы в своих песнях молились покровителю болезней, чтобы он не трогал их детей. В этот день поднимают стаканы с молоком и произносят тост. Ребёнку нужно испить молока и откусить праздничный ритуальный пирог, также положено принести в жертву животное. Перед тем, как преподнести его в жертву, требуется прижечь шерсть на лбу животного, чтобы этот священный дым дошёл до Алаурди. К концу дня женщины и дети отправляются в священную рощу, где ходят вокруг берёз с угощениями для богов. Кроме этого, на эти деревья подвешивают ленточки. Празднование длится до конца дня.

Не менее важна традиция почитания Святой Наны. Легенда гласит, что войска Тамерлана, вторгшегося на территорию Северной Осетии встретили дигорские девушки, исполнявшие народные песни и танцы. Воины решили взять их в плен, но им было оказано жестокое сопротивление. У каждой из девиц в волосах находились лук и стрелы, они убили нападавших. Узнав об этом, Тамерлан рассердился и приказал своим подчинённым уничтожить всех алан. Это событие привело почти к полному уничтожению аланского народа. Великая Нана (по-дигорски – мать) собрала и приютила всех выживших в пещере. В Дигории действительно сохранилась пещера, где расположены черепа баранов и скелеты животных, так же обнаружены самодельные скамейки и предметы жилища.[6] В селении Задалески находится музей Наны, созданный жителями. Сюда поклониться великой Матери приходят тысячи женщин. Праздник, посвященный ей, отмечают в третью субботу июля.

Дигорское общество

Ещё с древних времён дигорское общество было разделено на несколько сословий и территориальных округов. Первый округ – Дигор, второй же Усть- Дигор (дальняя Дигория).

Население Дигории было разделено на несколько сословий.

Каждое из сословий имело права и обязанности по отношению друг к другу. Так, баделаты получали от каждого адамихата дань каждый год, в виде одного стога сена, одной лошади, одного тулука пшеницы; летом же к подати добавлялся один баран. Свободное сословие обязывалось везде ездить вместе с алдатами по доброй воле. Наиболее значительную группу крестьян со­ставляли адамихаты («подобие людей»), которые несли натуральную, а в предгорьях также и отработочную повинность своему господину. Ада­михаты не были крепостными: они пользовались правом перехода от одного феодала к другому. Уходя из Дигории, адамихаты оставляли владельцу свое имущество. В случае смерти адамихата, не имевшего наследников мужского пола, феодалу доставалось не только его имущество, но в услужение к нему переходили жена и дочери крестьянина. Хехезы – это пришлые из других регионов Осетии и Кавказа в целом. По своему социальному статусу они сближались с безземельными адамихатами, но из-за того, что не имели корней в Дигории и фактически были зависимы от владельцев аулов, они были более удобным объектом эксплуатации, чем адамихаты.

Если старшина приказывал кнекам убить человека, они обязывались сделать это; за убийство, совершенным данным способом, отвечал их господин. Хечар-косеки покупались, им не разрешалось самовольно вступать в брак, их судьбой распоряжался господин, который мог временно отдать их в жены любому холостому. Рождённые от них дети становились либо слугами, либо поварами; эти дети были обязаны служить господину всю свою жизнь; он же мог продавать или дарить их [4, с. 68].

Право дигорцев было сходно с правом других кавказских народов. Например, за ранение старшины виновник отдаёт баделату мальчика или девочку, а за его убийство каждый виновный платил 5 людьми, 5 землями и 5 лошадьми или железными вещами так, чтобы каждый предмет оценивался, как 15 крестьянских душ. Кто воровал из владения алдата и был пойман на этом, был обязан оплатить мальчиком или девочкой и в честь старшины варить и готовить угощения. Убийство адамихата или тумака оплачивалось 24 штуками рогатого скота. После уплаты кровью обе стороны конфликта должны были примириться. Убийца варил и готовил угощения, а родственники погибшего должны были явиться к нему домой со свитою из 100 человек; виновный поил и угощал пострадавших целые сутки. Если же этого не делалось, одна из сторон, не выполнившая обещания, платила другой 7 штук рогатого скота. Если адамихат ранил другого свободного человека, то в уплату за честь варил пивные напитки и отдавал лошадь либо скотину.

Как и у других народов Кавказа, у дигорцев невест выкупали за калым. За дочь старшины платили 60 штук рогатого скота, а за дочь адамихата — 10 штук.

Кто получал калым за дочь в первый раз, имел право на пару отличных быков или на 2 пары посредственных. Старшины и адамихаты после смерти или пропажи брата женились на их вдовах, причем никто согласия женщины не спрашивал. Каждый дигорец был вправе завести до 3 жён; любую из них он мог выгнать, если она его перестала устраивать.

Дети должны были быть покорны и послушны своим родителям; а сопротивление их воле было равно великому греху. Что интересно, старшины и адамихаты не воспитывали детей при себе, а отдавали их на воспитание к аталыке (мальчиков) или кормилице (девочек) до совершеннолетия. После его наступления они возвращались к родителям, а воспитатели получали большие дары за это, например, 100 баранов, несколько штук рогатого скота или же служанок. [3]

Современная Дигория

Сейчас территория Дигории является муниципальным районом Северной Осетии. Площадь Дигории составляет 640 км². Разговаривают дигорцы на дигорском диалекте осетинского языка (другие жители Осетии говорят на иронском диалекте, достаточно сильно отличающемся от дигорского), который сохраняет черты праязыка – аланского. К сожалению, в 1937 году он был объявлен «контрреволюционным», и интеллигенция, знавшая этот язык, была подвергнута репрессиям. В наше время дигорский язык не является распространённым и мало кому известен.

Население Дигории составляет всего 18341 человек, 55,43% из которых проживают в городских условиях. Основным занятием населения является сельское хозяйство. В районе есть 2 ассоциации крестьянских хозяйств, 2 колхоза, 2 совхоза и 36 КФХ. Так же на территории расположены животноводческие фермы СФКХ «Дур-Дур», АКФХ «Урсдон», совхоз им. Цаголова и КП «Дигорский». Основная промышленность: производство картонной тары, спецодежды, переработка сельскохозяйственного сырья и др. Среди жителей Дигории немало людей внесли свой вклад в историю человечества — это учёные, скульпторы, спортсмены, военные и писатели.

Акоев Артур Владимирович (род. 02.01.1966) — советский, российский тяжелоатлет, чемпион мира и Европы, серебряный призер Олимпийских игр в Барселоне.

Он родился в селении Дигора в 1966 году. С раннего детства Артур приучался к тяжёлым тренировкам, отец брал его в зал, где юный спортсмен носил диски и гантели. Позже у него появился интерес к штанге, которой он начал заниматься ежедневно. В 1983 г. на первенстве РСФСР в Грозном Артур Акоев занял первое место и выполнил норму мастера спорта СССР. С этого момента начинается профессиональная деятельность тяжелоатлета. За всю свою карьеру он завоевал много золотых и серебряных медалей. Артур Акоев стал серебряным призёром Олимпийских игр в Барселоне (1992), чемпионом мира и Европы в 1991году, чемпионом СНГ (1992), чемпионом РСФСР 1983 г., чемпионом СССР среди юношей (1985), чемпионом мира и Европы среди юниоров (1986).

Туганов Игнатий (Асланбек) Михайлович (1804-1875) — генерал майор, первый генерал из Осетии.

Родился в 1804 году в семье баделатов. Известно, что он был православным. Воспитывался в частном учебном заведении, поступил на службу рядовым в Кабардинский пехотный полк, затем продвинулся по службе и получил звание унтер-офицера генерал-федьмаршала князя Барятинского полка. Награждён бриллиантовым перстнем, а так же получил Монаршее Благоволение.

Сосланбек Дафаевич Тавасиев (25.12.1894-10.04.1974) — скульптор, лауреат Государственной премии СССР (1970), народный художник Северо-Осетинской АССР (1955) и Башкирской АССР (1967).

Он родился в горном селении Фаснал (в Дигорском ущелье) Северной Осетии. Получил прекрасное образование в школе, продолжил своё обучение в Высшем художественно-техническом институте. С отличием закончил обучение на факультете скульптуры. Большую часть своей жизни Сосланбек Тавасиев прожил в Москве.

Среди работ Тавасиева особенно выделяется памятник Салавату Юлаеву в Уфе, ставший символом города и частью герба Башкорстана. Работа над памятником длилась 25 лет. Мастеру пришлось придумывать механические конструкции для человека и лошади, создавать станок с электрическим управлением [5].

Заключение

Эта работа помогла мне изучить, открыть для себя новые представления о Северной Осетии, Дигории и её населении, осознать, что мы должны сохранять и обсуждать традиции и историю нашего прошлого, ведь как говорил Алексей Максимович Пешков (Максим Горький): «Не зная прошлого, невозможно понять смысл настоящего и цели будущего». История дигорцев полна тайн и утерянных фактов, а их быт и культура обладают таинственным очарованием. Узнавая и рассказывая истории разных народов, мы не позволяем им забыться никогда.

Список использованной литературы и источников

https://gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm.

http://biblio.darial-online.ru/text/Bahrah/index_rus.shtml (Бернард С. Бахрах. Аланы на Западе (от первого их упоминания в источниках до периода раннего средневековья)/ Перевод с анг. И.Б.Санакоева под редакцией академика М.И.Исаева)

http://izvestia-soigsi.ru/en/archive-of-issues/iss-948-2013/200-gutnovdrev (Ф. Х. Гутнов. ДРЕВНИЕ ОБРЯДЫ ДИГОРСКОГО ОБЩЕСТВА. 1844 г.)

Гутнов Ф.Х. Нормы обычного права осетин. Часть II. Адаты обществ Западной Осетии: монография [Текст] / Ф.Х. Гутнов – Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А, 2015. – 322 с.

Дигорцы: Википедия. Свободная энциклопедия. – URL: https://web.archive.org/web/20140802005314/http://ru.wikipedia.org/wiki/Дигорцы (дата обращения: 02.03.2022).

Дигорцы — народ с непростой судьбой: TRAVEL.ASK. — URL:https://travelask.ru/articles/digortsy—narod—s—neprostoy—sudboy (дата обращения 02.03.2022).

Осетины — Ирæттæ/ Дигорæнттæ [Электронный ресурс]: НАЦИО. — URL:

https://nacio.at.ua/publ/nacionalnosti/osetiny_ir_tt_digor_ntt/2-1-0-68(дата обращения 02.03.2022)

Сланов А.А. Военное дело алан I-XV вв.: Монография/ Под ред. докт. ист. Наук Р.С. Бзарова. Сев.-Осет. ин-т гум. и соц. исслед. им. В.И. Абаева. Владикавказ, 2007. 400 с.

Челахсаев, Р.А. К вопросу о происхождении этнонима «дигора» [Текст] / ДАРЬЯЛ – литературно-художественный и общественно-политической журнал. – 2009. — № 2. – 40 с.

10. https://kozandrevna.livejournal.com/76098.html

11. https://maxialla.livejournal.com/92864.html

Просмотров работы: 112

Осетинский народный календарь представляет собой сложную систему счета и регламентации годового времени. Одним из самых почитаемых во всей Осетии народных календарных праздников до сих пор является праздник в честь покровителя оспы, кори и глазных болезней — Аларды. Вероятно, именно с этим связана достаточно хорошая сохранность музыкальной составляющей культа. По свидетельствам информантов, обязательным атрибутом обрядов в честь покровителя оспы было исполнение песен «Алардыйæн зарæг» (ʻПесня в честь Аларды᾿). Источниками для проведения исследования послужили сборники «Ирон адæмон сфæлдыстад» — «Памятники народного творчества осетин», материалы из фондов Научного архива СОИГСИ (НА СОИГСИ), а также собственных полевых исследований. Музыкальный материал «Алардыйæн зарæг» достаточно широко представлен как в НА СОИГСИ, так и в личном аудиофонде автора. В рамках исследования проведен анализ более 20 образцов песен в честь Аларды. Выявлены поэтические особенности текстов, особое внимание уделено ладогармоническим и мелодическим особенностям песен. Общие наблюдения касаются динамики исторического развития, связанной с угасанием культа и потерей контекстов исполнения обрядовых песен. Анализ музыкальной составляющей культа Аларды, в котором отражаются древние религиозные представления и верования народа, дает возможность сделать выводы о том, что корпус песен в честь этого покровителя в прошлом состоял из трех типологических групп, исполняемых в различных обрядовых контекстах. Однако с течением времени культ осетинского покровителя оспы постепенно угасал, в связи с чем полностью вышли из употребления врачевальные песни, а также песни, исполняемые женщинами в честь Аларды во время обряда Тулæнтæ.

Ключевые слова: музыкальный фольклор, народный календарь осетин, обрядовые песни, Аларды, осетинская этномузыкология.

Мифо-религиозные верования осетин представляют собой сложно образованную систему, уходящую своими корнями в глубокую древность. Одним из самых почитаемых покровителей у осетин является Аларды° / °Алаурди (диг.) — покровитель оспы, кори и глазных болезней. О популярности этого святого свидетельствует огромное количество святилищ, построенных в его честь. Однако, как отмечают исследователи, особо почитался этот святой в тех местах, в которых эпидемия оспы унесла жизни большинства населения, например, в Алагирском ущелье. Стоит также отметить, что имя Аларды было одним из немногих, которое было позволено произносить женщинам. «…Отличие женской молитвы от прочих состоит в том, что перечисленные в ней святые именуются не настоящими именами, а произвольными, которые дали им осетинки, коим обычай, требующий от них скромности, запретил называть святых теми именами, под какими известны в народе, за исключением Аларды, Бынаты-хицауы и Хуцауы-дзуар» [1, 182]. Здесь стоит упомянуть, что клятвенные выражения, пожелания и проклятия с упоминанием Аларды использовали в своей речи, также, только женщины. Вероятнее всего, это связано с тем, что наиболее подвержены кожным болезням были дети, поэтому молились за них в основном матери. Следовательно, Аларды был покровителем женской сферы. Известно, что в ночь празднования нового года, молодые девушки молились Аларды о благополучии своих будущих детей. Одним из наиболее устойчивых выражений в молитвословиях, обращенных к Аларды, было: Уæ, Аларды, дæ чъылдыммæ дын кувдзыстæм, де ‘ргом нæм ма раздæх. — О, Аларды, мы будем молиться твоей спине, не обращай к нам твоего страшного лика [2, 43]. Стоит заметить, что вторая часть выражения также может интерпретироваться, на наш взгляд, как: «не поворачивайся к нам лицом», в значении «не обращай на нас своего внимания» или «не проявляй заинтересованность». Таким образом, акцент в молитве делается не на факт того, что люди боялись ужасного лика святого, а скорее боялись его гнева. Существует также и иное мнение. Так, З. Кусаева, в контексте описания ритуального поведения связанного с культом Цыкуырайы фæрдыг (ʻбусина, исполняющая желания᾿) отмечает: «Считая себя недостойными соприкосновения с реликвией, воплощающей в себе столь явное проявление небесной благодати, старательно прятали взоры, прикрыв лицо руками… подобное ритуальное поведение обусловлено религиозно-мифологическими представлениями осетин и сопоставимо с понятием Æргом дзуар, смысл которого сводится к особому почитанию небесных покровителей, отраженному в молитвенном обращении: «Де ’ргом нæм ма раздах! Дæ чъылдыммæ дын кувдзыстæм!» (Не яви нам свой лик! Будем молиться тебе со спины!)» [3, 125].

В Нартовском эпосе Аларды выступает эпизодически в разных циклах. Он оберегает Нартов от кожных болезней: «Аларды зæгъы: Нартæ æнгом кæй сты, уый тыххæй сын сæ рæзгæ сабиты сырхы низæй хъахъхъæндзынæн» («Аларды сказал: за то, что нарты сплоченные, я буду ограждать их детей от кожной болезни») [4, 8‑9]. Или наоборот, насылает их: «Уæдæй фæстæмæ Нартыл дзуæрттæ æцæгдæр рахатыдысты. Æфсати сын йæ фос нал лæвæрдта, æмбæхста сæ. Фæлвæра бынаты фосыл низ æфтыдта. Рыныбардуаг, Аларды — рын æмæ хæбузниз уагътой адæмыл» («С тех пор покровители действительно отвернулись от Нартов. Афсати больше не давал им своих животных, прятал их. Фалвара на домашних животных насылал болезни. Рыныбардуаг и Аларды — насылали на людей болезни и оспу») [5, 91]. Очень часто покровитель кожных болезней упоминается среди прочих небожителей, которые становятся гостями нартов во время различных мероприятий.

Наиболее интересен эпический сюжет, в котором приводится интерпретация смерти Батраза и пролитых по нему трех слез Бога. По распространенной версии из этих слез появились особо почитаемые у осетин святилища: Реком, Мыкалгабырта и Таранджелос. В данном эпическом сказании приводится иная трактовка сюжета, в котором одна из пролитых Богом слез обращается в Аларды. К тому же покровитель оспы здесь предстает избавителем от болезни: «Йæхæдæг ыл Хуыцау æркалдта æртæ судзгæ цæстысыджы æрттивгæ. Байгом кодта Хуыцау йæ арвы дуар. Иу цæссыг сæмбæлдис йæ ныхыл, æмæ йын йæ ныхы хъæдгомæн фестадис хъæдгом æгасгæнæг, æмæ ных айгаси, стæй фестади Нырыбардуаг æмæ зæдæй атахти. Дыккаг цæссыг сæмбæлдис Батрадзæн йæ фæтæн ныхыл æмæ фестадис дзуар Аларды, йæхæдæг ныппæррæст кодта цæхæртæ калгæ æмæ уæларвы зæдты астæу ысмидæг (ома фыдбылыз, низсафæг). Æртыккаг цæссыг та фестади Батрадзы ныхыл Таранджелозы зæххыл кувæндон, æмæ уый дæр атахти арвмæ» («Сам Бог пролил три горячие сияющие слезы. Открыл Бог свои небесные врата. Первая слеза попала на его лоб, и стала целительной для раны на его лбу, а затем, превратившись в Нырыбардуаг, улетела ангелом. Вторая слеза упала Батразу на широкий лоб и превратилась в ангела Аларды, сам вспорхнул он, сверкая, и занял свое место среди небесных покровителей (то есть избавляющий от болезней). Третья слеза, упавшая на лоб Батраза, превратилась в земное святилище Таранджелос, и оно улетело на небо») [6, 127].

Кроме того в Нартовском эпосе осетин встречается и вариант этимологии образа Аларды: «Уæрхæг уыди Бурæфæрныджы сиахс, мах æй ныртæккæ дæр ма хонæм Аларды (Бурæфæрныг)» («Уархаг был зятем Бурафарныга, мы его теперь называем Аларды (Бурафарныг)») [7, 48]. В этой связи стоит упомянуть, что, согласно сказаниям, Бурафарныг имел сад, в котором росли чудесные деревья, плоды этих деревьев воскрешали мертвых: «Нарты Бурæфæрныгæн уыд стыр æбуалгъы диссаджы цæхæрадæттæ, дыргъдæттæ, кæцыты дыргътæ уыдысты уд ирвæзынгæнæг, мард æгасгæнæг» («У нарта Бурафарныга были необычайные, чудесные огороды, сады, фрукты которых могли спасти душу, воскресить из мертвых») [7, 26]. Вероятно, фактор исцеления / воскрешения послужил сближению этих двух культурных героев в сознании народа.

Кроме того, в эпосе упоминаются супруга Аларды и его конь — Дзынæт.

Этимология названия Аларды до конца не изучена. В. Абаев считал, что «название Аларды, как и названия большинства осетинских дзуаров, несравненно моложе связанного с ним культа… оно происходит от названия местности Алаверды в Кахетии с древним и весьма почитавшимся в Восточной Грузии храмом Иоанна Крестителя, где ежегодно в сентябре справлялось празднество, привлекавшее множество богомольцев, в том числе много больных, приезжавших в надежде получить исцеление от «святого»» [2, 43‑44.]. Однако, по мнению Б. Алборова, связь храма с культом Иоанна Крестителя второстепенна, и осетинское Аларды в первой части восходит к ala — ‘огонь’. Как считает исследователь, «название местности Алаверди наводит нас на мысль, не имеем ли мы в самом деле здесь приурочения храма христианского святого к капищу древнего языческого божества Аларды» [8, 128]. Рассуждая об этимологии Аларды, Алборов приходит к выводу, что «при толковании происхождения Аларды… мы неизбежно восходим к религиозным представлениям сумеро-аккадийцев, ассиро-вавилонян и отчасти хеттов и египтян, заимствовавших эти представления у первых и переработавших их по‑своему» [8, 137].

Справляется праздник в честь Аларды несколько раз в год, в зависимости от местности, чаще всего весной и ранней осенью, в понедельник. Однако есть свидетельства, что, помимо этих дат, в различных районах Осетии отмечали и поклонялись этому святому и в другое время года, поэтому в каждом месте, в зависимости от конкретных фактов избавления от гнева Аларды, и отмечали данное торжество. Этим же объясняются разные сроки празднования — день, три дня, три недели и даже месяц [9, 70].

В честь святого закалывают жертвенное животное — белого ягненка или годовалого барашка. «Наряду с животной жертвой (каждая семья резала отмеченного заранее ягненка, голову, ноги и сердце которого дети, подростки с песнями и плясками приносили в место почитания божества), женщины несли туда вату и серебряную монету, вероятно, как символ очищения» [10, 184‑185]. В прошлом существовало поверье, что во время празднования дней Аларды ни в коем случае нельзя петь песни нерелигиозного содержания. Как пишет Гатиев, «однажды пирующие позволили себе петь нескромные песни, и за это оспа изуродовала их так, что скривились у них рты и глаза, и образовались на лицах их большие глубокие ямочки, после чего люди боялись встретиться с ними» [11, 49].

По имеющимся сведениям, обязательным атрибутом праздника в честь Аларды было исполнение обрядовых песен — Алардыйæн зарæг. «Жители аула Згит (недалеко от Садонского рудника) с воскресенья Фоминой недели, соединяясь по два семейства в одно, целый месяц пируют в землянках, устроенных около кувандона Аларды, воспевая ему хвалебные песни», — отмечает Вс. Миллер [12, 459]. Однако стоит отметить, что в более поздних этнографических записях исполнение песен фиксируется редко. Как замечают исследователи, этот элемент обряда со временем становится необязательным [13, 1001]. В настоящее время музыкальный фольклор органично возвращается в рамки ритуала силами фольклорных ансамблей и особо инициативной молодежи.

К числу традиционных формул обращения к святому, использующихся в поэтических текстах песен в честь Аларды, относятся эпитеты сыгъзæрин / сугъзæринæ — ‘золотой’, сырх / сурх — ‘красный’, сыгъзæринбазырджын  /  сугъзæринæбазургин — ‘златокрылый’, рухс / рохс — ‘светлый’.

Уæ, сыгъзæрин сырх Аларды! [14, 42]
Рохс Алаурди, табу дин кæнæн,
Уой, табу, табу æхецæн, уой, табу! [14, 44]
Уæй, дæ фæндаг раст, сугъзæринæбазургин Алаурди! [14, 46]
О золотой, красный Аларды! [14, 198]
Светлый Алаурди, славим тебя!
Уой, табу, табу ему, уой, табу! [14, 199]
Ой, счастливого пути тебе, златокрылый Алаурди! [14, 200]

Поэтические особенности песен в честь Аларды связаны с восхвалениями святого, молениями о скорейшем выздоровлении заболевших и просьбой о сохранении здоровья молящихся.

Ца ’гасæй нæ æрæййæфта,
Уа ’гасæй нæ куы ныууагъта,
Зæдты уæлейæ бадинаг,
Нæ сыгъзæрин сырх Аларды! [14, 44]
Табу дин кæнæн, рохс Алаурди,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ!
Нæ минкъи сабити нин дæ дари дусæй,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ!
Хуарзирдæмæ раидаудзæнæ,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ! [14, 45]
Как застал нас здоровыми,
Так здоровыми оставил нас,
О, достойный сидеть во главе зэдов,
Золотой наш, красный Аларды! [14, 198]
Славим тебя, светлый Алаурди!
Гей, гей-та, уарайда-ра!
По нашим малым детям своим шелковым рукавом,
Гей, гей-та, уарайда-ра!
К добру приведи / чтобы не болели / .
Гей, гей-та, уарайда-ра! [14, 199]

Основой построения сюжета текстов является перечисление жертвоприношений и лучшей ритуальной пищи с целью умилостивления и в знак благодарности за благожелательное отношение:

Бурхъус уæрыкк — дæ кувинаг,
Уалдзыгæндæй — дæ луаси [14, 43].
«Цæгати хуар — дæ бæгæниаг,
Уой, табу, табу æхецæн, уой, табу!
Хонсари мæнæуæ — дæ къереаг,
Уой, табу, табу æхецæн, уой, табу!
Борæнæлфустæ, рæсугъд уæлитæ дин нивондæн æвгæрддзинан [14, 44].
Мысыраг æвзист дæ нысайнаг,
Мередтаг бæмпæг дæ æвæрæн. [12, 108]
Фæлвæрай фонсæй де ’хсæрфæмбайлаг,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ!
Фæззи хумæй — дæ къереаг,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ!
Хонсари хумæй дæ бæгæниаг,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ!
Бæласи сæрбæл кæдзос хумæллæг,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ!
Йе, зæгъуй, дæ бæгæниæн,
Гъей, гъей-та, уарайда-рæ! [14, 45]
Барашек с желтым ушком тебе для жертвоприношения,
Из яровой пшеницы твои лепешки [14, 198].
Зерно с северных склонов тебе на пиво,
Уой, табу, табу ему, уой, табу!
Пшеница с южных склонов тебе на пироги,
Уой, табу, табу ему, уой, табу!
Откормленных баранов, красивых: ягнят в жертву тебе принесем [14, 199].
Египетское серебро тебе на пожертвование,
Имеретинская вата твое ложе.
От скота Фалвары тебе на ахсарфамбал,
Гей, гей-та, уарайда-ра!
С пашни осенней тебе на лепешки,
Гей, гей-та, уарайда-ра!
С пашни южного склона тебе на пиво,
Гей, гей-та, уа-райда-ра!
На вершине дерева чистый хмель,
Гей, гей-та, уарайда-ра!
Это, говорят, тебе на пиво,
Гей, гей-та, уарайда-ра! [14, 199]

Встречаются также тексты диалогической структуры, участниками которых, наряду с Аларды, становятся и другие осетинскими небожители:

Изгиди бæстæбæл рохс Алаурди рацæйцудæй.
Хуарз Уасгерги йибæл уоми фенбалдæй:
– Уæй, дæ фæндаг раст, сугъзæринæбазургин Алаурди!
– Уæй, дæ гъуддаг раст, уæй, дæ гъуддаг раст, хуарз Уасгерги!
– Кумæ цæуис, рохс Алаурди?
– Дæлæ будури и федтуйнæгтæмæ æз ку цæун! [14, 46]
По Згидской земле прошел Алаурди.
Добрый Уасгерги там ему повстречался.
– Ой, счастливого пути тебе, златокрылый Алаурди!
– Ой, удачи тебе, ой, удачи тебе, добрый Уасгерги!
– Куда идешь, светлый Алаурди?
– Да вот на равнину к должникам ’ я иду! [14, 200]

Нами было зафиксировано четыре обрядовые ситуации исполнения песен в честь Аларды. Первая и наиболее распространённая в ритуальной практике осетин, во время столования устраиваемого в рамках календарного праздника в честь святого. Данная песня исполнялась исключительно мужчинами. Вторая ситуация связана с обрядом Тулæнтæ, который «представляет собой ритуальное действо, совершаемое над появившимися в течение года на свет мальчиками в промежутке между празднованием ежегодных Дней Аларды, покровителя детей. Младенцев приносят женщины к священному Аларды… Туго запеленатыми их укладывают на плоский камень и трижды перекатывают, произнеся благопожелание… В прежние времена, приближаясь к святилищу, женщины исполняли обрядовую песню» [15, 147]. Третья обрядовая ситуация не связана с календарным праздником, а исполняется по необходимости. Песню в честь Аларды исполняли и у постели больного, на которого, по мнению окружающих, наслал болезнь святой Аларды. Подобные врачевальные песни в честь покровителя оспы, существуют у адыгских народов. По мнению исследователей, «особая ритуальная церемония, когда в лечебных целях прибегали к пению, позволяла больному и всем ее участникам психологически подготовиться к процессу излечения; формировало у них чувство уверенности в положительном исходе лечения» [16, 138]. Также известно, что песню «Алардыйæн зарæг» принято было петь у гроба покойного умершего от болезни, патроном которой являлся Аларды.

Подавляющее число песен в честь покровителя оспы зафиксировано в типичной для осетинской традиции многоголосной фактуре. Анализ имеющихся аудиозаписей выявил, что основной корпус напевов разнороден по структурным признакам. Например, различия связаны с типами организации стиха. Здесь представлены силлабические цезурированные стихи, объем которых колеблется от восьми до одиннадцати слогов с нормативными вариантами строк в виде восьмисложника 4 (5) + 4 (табл. 1).

Некоторое число вариантов связано с более длинными конструкциями 6 (7) + 4 (табл. 2).

Встречаются также восьмисложные фигуры, где заключительная слоговая группа выступает в качестве трехсложника 6+3 или 5+3 (табл. 3).

Также можно обнаружить тексты, организованные по принципу тирады, слоговой состав которых оказывается нестабилен. Здесь встречаются образцы с увеличением количественно-слогового состава стиховой строки. В некоторых образцах длина строки достигает 12‑18 слогов (табл. 4).

Наиболее распространенная структура строфы напевов песен в честь Аларды представляет собой модель: AR→ВR→CR и т.д., где R представляет собой структурно обособленное построение. Также в нескольких образцах встречается тип стиховой строки типа АВ→СD→EF и т.д. Один из исследуемых образцов представляет собой тип, в целом не характерный для осетинской ритуально-обрядовой песенности, где напев начинается с рефрена: RA→RВ→RС и т.д.

Наиболее устойчивы конструкции, в финальной части которых непременно содержится восхваление / обращение к святому:

• Аларды!

• Аларды, табу!

• Табу Аларды!

• Табу, (о) табу рухс Аларды!

• Ой, табу сызгъæрин Аларды!

• Ой, дæ хорзæх Аларды!

• Табу, дæ хорзæх Аларды, гъæй!

• Уæй, табу дæ хорзæх Аларды!

Ритмоформула припева мобильна и колеблется от 3 до 10 ритмических единиц. Наиболее распространены следующие виды (табл. 5).

Своеобразие слоговой музыкально-ритмической формы некоторых исследуемых образцов [17, 143‑144] связано с принципиальной нестабильностью музыкального времени слогоритмического периода смысловой части стиха. Объем музыкального времени колеблется в диапазоне от 14 до 25 счетных единиц, что в большей степени обусловлено количеством слогов распеваемого поэтического текста.

Сводный звукоряд напевов песен в честь Аларды разворачивается в объеме от кварты до ноны. Нами было выявлено несколько обобщенных моделей ладового строения напевов. Они обусловлены простыми ладовыми системами, которые характеризуются постоянством функций элементов лада и наличием одной центральной опоры. Музыкальная логика в подавляющем большинстве образцов связана с движением от первой побочной опоры через вторую к обобщающей основной опоре (А1→А2→Т). При этом идентичные ладовые функции могут быть представлены различными вариантами строения вертикали (унисон, терция, кварта, квинта, октава, трезвучие).

Обобщая аналитические наблюдения над ладо-гармоническими и поэтическими особенностями песни, исполняемой в честь покровителя оспы, отметим, что, вероятно, некогда существовало несколько типологически разных песен, включенных, соответственно, в различные обрядовые ситуации (молитвенная песня, врачевальная и заклинательно-магическая), которые со временем, в связи с угасанием культа Аларды, составили единый фольклорный жанр.

______________________________________________________
1. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах / Cост. Л. А. Чибиров. Цхинвали: Ирыстон, 1987. Кн. 3.
2. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.-Л.: Наука, 1958. Т. 1.
3. Кусаева З. К. Цыкурайы фæрдыг (чудесная бусина) и «магический кристалл» А. С. Пушкина // Нартоведение на рубеже XX‑XXI вв. 2017. № 4. С. 124‑133.
4. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа / Сост. Т. Хамицаева, Ш. Джикаев. Владикавказ, 2012. Кн. 7.
5. Нарты кадджытæ. Т. IV / Сост. К. Ц. Гутиев // Мах дуг. 2006. № 1. С. 82‑103. (на осет. яз.)
6. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа / Сост. Т. Хамицаева. Владикавказ, 2005. Кн. 3.
7. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа / Сост. Т. Хамицаева. Владикавказ, 2003. Кн. 1.
8. Алборов Б. А. Ингушское «Гальерды» и осетинское «Аларды» // Некоторые вопросы осетинской филологии. Орджоникидзе, 1979. С. 52‑141.
9. Уарзиати В. С. Избранные труды: Этнология. Культурология. Семиотика / сост. В. А. Цагараев, Е. М. Кочиева. Владикавказ, 2007.
10. Хамицаева Т. А. Календарные обряды и обрядовая поэзия осетин весенне-летнего цикла // Вопросы осетинской литературы и фольклора. Орджоникидзе, 1988. С. 182‑197.
11. Гатиев Б. П. Суеверия и предрассудки у осетин // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1886. Вып. 9. С. 1‑83.
12. Миллер Вс. Осетинские этюды // Ученые записки императорского Московского университета. М., 1881. (Репринтное издание: Владикавказ, 1992. Вып. 1.
13. Дарчиева М. В. «Праздничное время» в эпических сказаниях и традиционной культуре осетин (на примере праздника Аларды) // Фундаментальные исследования. 2013. № 4‑4. С. 1000‑1004.
14. Памятники народного творчества осетин: Трудовая и обрядовая поэзия осетин / Сост. Т. А. Хамицаева; пер. Г. А. Дзагурова, Т. А. Саламова, Д. Г. Тменовой, А. А. Хадарцевой и Т. А. Хамицаевой. Владикавказ, 1992.
15. Кусаева З. К. Обряд как сюжетообразующий компонент в осетинской «Нартиаде» // Осетинский язык в условиях глобализации: Материалы II Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции. М., 2014. С. 143‑156.
16. Аршба С. Г. Народная медицина абхазов. Москва, 2007.
17. Осетинские народные песни, собранные Б. А. Галаевым в звукозаписях, нотированных совместно Б. А. Галаевым и Е. В. Гиппиусом / Под ред. и с предисл. Е. В. Гиппиуса. М., 1964.
18. Научный архив СОИГСИ. Ф. Искусство. Оп. 2.
19. Дзлиева Д. М. Личный архив. Аудиофонд.

скачать статью PDF