10
Баранкин, будь человеком!
Инсценировка одноименной повести В.Медведева
для учащихся 5-7 классов
Сцена первая
Фокина: Ой, Баранкин и Малинин! Ой, какой позор! На всю школу позор!
Новиков (фотографирует): Мы прилепим ваши физиономии на стенгазету, в раздел «Юмор и сатира»
Кузякина: Эх, вы! Такую красивую газету испортить!
Баранкин: Кузякина! Предлагаю не лепить наши физиономии, чтобы газета была красивой! Или, в крайнем случае, изменить название!
Кузякина: Знаете, что… Я предлагаю провести общее собрание! Посвященное Баранкину и Малинину! Прямо сейчас!
Фокина: И никакое не собрание, а разговор! Очень серьезный разговор!.. Всем оставаться на своих местах!..
(ребята начинают возмущаться, ругать Баранкина и Малинина
Баранкин: Это еще что за порядки? Не успели, можно сказать, получить двойки, а на тебе — сразу же общее собрание
Фокина: Не собрание, а серьезный разговор…
Малинин: Еще неизвестно, что хуже.
Баранкин: А чего это в прошлом учебном году такого не было? То есть двойки у нас с Костей и в прошлом году тоже были, но никто не устраивал из этого никакого пожара.
Малинин: Давали хоть опомниться…
Фокина: Ой, ребята! Это просто какое-то несчастье! Новый учебный год еще не успел начаться, а Баранкин и Малинин уже успели получить две двойки!..
(В классе поднимается ужасный шум.)
Кузякина: В таких условиях я отказываюсь быть главным редактором нашей газеты!
Яковлев: А еще слово давали, что исправятся!
Новиков: Трутни несчастные! В прошлом году с ними нянчились, и опять все сначала!
Семенова: Вызвать родителей!
Пухова: Только класс наш позорят!
Семенова: Решили стать самым умным классом, и вот вам, пожалуйста!
Семенова и Пухова вместе: Позор Баранкину и Малинину!!!
Кузякина: Да выгнать их из нашей школы, и все!!!
Яковлев: Да вы просто трутни, оболтусы, лоботрясы, эгоисты! И так далее. И тому подобное!..
Все перекрикивают друг друга. В классе шум.
Баранкин: Рыжий, а ты-то чего орешь громче всех? Если бы первым вызвали тебя к доске, ты бы не двойку, а единицу схлопотал! Так что молчи в тряпочку.
Смирнов: Эх ты, Баранкин, я же не против тебя, я за тебя ору! Я что хочу сказать, ребята!.. Я говорю: нельзя после каникул так сразу вызывать к доске. Надо, чтобы мы сначала пришли в себя после каникул…
Фокина: Смирнов!
Смирнов: И вообще, предлагаю, чтобы в течение первого месяца никому не задавали никаких вопросов и вообще не вызывали к доске!..
Малинин: Так ты эти слова ори отдельно, а не со всеми вместе!..
Фокина: Ой, тише, ребята, замолчите! Пусть говорит Баранкин!
Баранкин: А что говорить? Мы с Костей не виноваты, что Михаил Михалыч в этом учебном году вызвал нас к доске первыми. Спросил бы сначала кого-нибудь из отличников, например Мишку Яковлева, и все началось бы с как раз с двенадцати…
Все смеются.
Фокина: Ты бы, Баранкин, лучше не острил, а брал пример с Миши Яковлева.
Баранкин: Подумаешь, какой пример-министров!
Все опять смеются.
Кузякина: Баранкин! Ты лучше скажи, когда вы с Малининым исправите свои двойки…
Баранкин: Малинин! Разъясни…
Малинин: Вот пристали! Да исправим мы ваши двойки… то есть наши двойки…
Фокина: Когда?
Малинин: Юра, когда мы исправим двойки?
Кузякина: А ты, Малинин, своей головы на плечах не имеешь?
Баранкин: К Новому году исправим.
Кузякина: Ребята! Это что же получается? Значит, наш класс должен все полугодие переживать эти несчастные двойки!
Фокина: Баранкин! Класс постановил, чтобы вы исправили двойки завтра!
Баранкин: Извините, пожалуйста! Завтра воскресенье!
Яковлев: Ничего, позанимаетесь!
Новиков: Так им и надо!
Семенова: Привязать их веревками к партам!
Баранкин: А если мы не понимаем с Костей решение задачи?
Яковлев: А я вам объясню!
Баранкин с Малининым переглядываются и ничего не говорят.
Фокина: Молчание — знак согласия! Значит, договорились на воскресенье! Утром позанимаетесь с Яковлевым, а потом придете в школьный сад — будем сажать деревья!
Баранкин и Малинин: Что? Еще и деревья сажать?.. Да мы же… мы же устанем после занятий!
Кузякина: Физический труд — лучший отдых после умственной работы.
Все расходятся. Баранкин сидит на стуле, Фокина хочет забрать стул.
Фокина: Юра! Юра… Ну, будь человеком!.. Ну, исправь завтра двойку! Ну, исправишь?
Баранкин: Фокина! Если бы я был некультурный, я бы тебе сказал: «Не при-ста-вай!..»
Фокина (возмущенно): С тобой совершенно невозможно разговаривать по-человечески!
Баранкин (хладнокровно): Ну и не разговаривай!
Фокина (еще возмущенней): И не буду!
Баранкин (еще хладнокровней): А сама разговариваешь!
Фокина (возмущенней в тысячу раз): Потому что я хочу, чтобы ты стал че-лове-ком!
Баранкин: А я что, не человек, что ли?
Фокина: Нет, Юра! Я хочу, чтобы ты стал человеком в полном смысле этого слова!
Баранкин: А если я устал… Устал быть человеком! Тогда что?
Фокина (изумленным голосом): Как это устал?
Баранкин (закричал): А вот так! Вот так! Устал, и все! Устал быть человеком!.. Устал! В полном смысле этого слова!
Фокина (растерянно): Ну, Баранкин! Знаешь, Баранкин!.. Все. Баранкин!..
Фокина уходит.
Баранкин: Как же я, действительно, устал быть человеком… Уже устал… А впереди еще целая человеческая жизнь и такой тяжелый учебный год… А завтра еще такое тяжелое воскресенье!..
Уходит, уносит стул.
Сцена вторая.
Открывается занавес. На сцене лавка под березой, на лавочке сидят Малинин и Баранкин. Проходит Пухова с лопатой.
Пухова: Баранкин, Малинин, вы собираетесь заниматься?
Баранкин: Мы ждем Яковлева!
Малинин: В будние-то дни учиться небольшое удовольствие, но заниматься в выходной день, когда все отдыхают, — просто одно мучение.
Проходит Семенова с граблями.
Семенова: Вы чего это не занимаетесь?
Малинин: Мы ждем Яковлева!
Баранкин: И погода, как назло, замечательная! Ни облачка на небе, и солнце греет совсем по-летнему.
Выходит Фокина с лопатой и Алик Новиков с фотоаппаратом.
Фокина: Эй вы, подберезовики! Вы заниматься собираетесь или нет?
Баранкин и Малинин вместе: Мы ждем Яковлева!
Фокина: А разве без Яковлева начать нельзя?
Вместе: Нельзя!
Алик Новиков начинает фотографировать.
Баранкин: Воскресенье называется! (Алику) Эй, Вы, Фото-Граф, вы собираетесь сделать фотопортрет этой лопаты?
Малинин: Интересно, как он будет называться?
Баранкин: Он будет называться: «Где же мальчик, который будет работать этой лопатой?..»
Фокина: Баранкин! Ты что, не собираешься сегодня озеленять школу?
Баранкин: Почему это я не собираюсь? Собираться-то я собираюсь… Только неизвестно, сколько времени я буду собираться…
Фокина: Баранкин, будь человеком!
Фокина и Новиков уходят.
Баранкин: Вот у кого, наверное, каждый день воскресенье, так это у воробьев! Никто из них ничему не учится, никого никуда не посылают, никому не читают нотации, никому не дают в руки лопаты…
Малинин: Да уж… Каждый живет сам по себе и делает все, что ему вздумается.
Баранкин: И так всю жизнь! Все время — праздник! Семь дней в неделе — и все воскресенья! А у нас с тобой, Малинин, один выходной в семь дней, и то разве это выходной день?
Малинин: Так, только одно название.
Баранкин: А хорошо бы пожить хоть один денечек вот так, как живут эти счастливые мураши, или воробьи, или бабочки, только чтобы не слышать этих глаголов, которые с утра до вечера так и сыплются на твою несчастную голову: просыпайся, одевайся, пойди, принеси, отнеси, купи, подмети, помоги, выучи!
Малинин: И в школе тоже не легче.
Баранкин: Ага, стоит мне появиться в классе, только и слышу от Фокиной: «Ой, Баранкин, будь человеком! Не вертись, не списывай, не груби, не опаздывай!..» И так далее, и тому подобное… В школе будь человеком!
Малинин: На улице будь человеком!
Баранкин: Дома будь человеком! А отдыхать когда же?! Эх, где бы найти для отдыха такое местечко, чтобы тебе абсолютно никто не мешал заниматься всем, что твоей душе угодно.
Баранкин размышляет и ему в голову приходит идея
Баранкин: Малинин! Слушай меня, Малинин!.. Моя мама утверждает, что если по-настоящему захотеть, то даже курносый нос может превратиться в орлиный!
Малинин: В орлиный?
Баранкин: В орлиный! Но только, если захотеть по-настоящему.
Малинин: Так что же ты ходишь с таким носом, если он может у тебя превратиться в орлиный?
Баранкин: Да я не о носе, дуралей!
Малинин: А о чем?
Баранкин: А о том, что, если по-настоящему захотеть, значит, можно из человека превратиться, к примеру, в воробья…
Малинин: Это зачем же нам превращаться, к примеру, в воробьев?
Баранкин: Как — зачем? Превратимся в воробьев и хоть одно воскресенье проведем по-человечески! Устроим себе настоящий выходной день и отдохнем, как полагается от этой арифметики, от Мишки Яковлева… от всего на свете отдохнем. Конечно, если ты не устал быть человеком, тогда можешь не превращаться — сиди и жди Мишку…
Малинин: Как это — не устал? Я очень даже устал быть человеком! Может, побольше твоего устал!.. А как же мы с тобой будем превращаться? По какой системе?
Баранкин: Не читал, что ли, в сказках: «Стукнулся об землю и превратился Иванушка в орла быстрокрылого… Стукнулся еще раз об землю и превратился…»
Малинин: Слушай, Юрка, а это обязательно стукаться об землю?..
Баранкин: Можно и не стукаться, можно и при помощи настоящего желания и волшебных слов… Вот… (протягивает Косте тетрадь)
Малинин (читает): «Как превратиться из человека в воробья по системе Баранкина. Инструкция». Здорово! «Не хочу учиться, хочу быть птицей!..» А это что, стихи, что ли?
Баранкин: Не стихи, а заклинание. В рифму…
Малинин (читает): «Я уверен, без забот воробей живет! Вот я! Вот я…» А дальше неразборчиво…
Баранкин: Чего неразборчиво? «Вот я! Вот я! Превращаюсь в воробья!..»
Малинин: Складно получается!
Баранкин: Всю ночь не спал.
Малинин: А что ж мы с тобой теряем время? Давай скорее превращаться, пока Мишка Яковлев не пришел!
Звучит музыка, Баранкин и Малинин уходят за ширму.
Звучит голос Баранкина: Вот я! Вот я превращаюсь в воробья! Малинин, думай только об одном: скорее превратиться в воробья. А то, во дворе с минуты на минуту должен появиться Мишка Яковлев. Этот Мишка, двойка еще. Что-то в голову лезут одни неприятные человеческие мысли. Надо постараться обо всем этом не думать. Если уж решили твердо превратиться в воробья, то и думать надо только исключительно о чем-нибудь воробьином. Ой, что-то мне внезапно захотелось немного пощебетать на воробьином языке. Как это у них там получается? Чик-чирик. Чирик-чик-чик! Вспорхнуть бы с этой лавочки и немного полетать по воздуху, посидеть на самой вершине березы, немного пожить в скворечнике… Ой, как же захотелось вдруг поклевать овса. Нечищеного! Сырого! И чтобы он лежал на земле в пыли. И чтоб его было много, этого овса, очень много. В общем, столько, чтобы я мог наклеваться досыта.
Сцена третья
Выглядывают из-за дерева.
Баранкин: Малинин, это что же выходит? Значит, моя мама была права.
Малинин: Значит, если по-на-сто-я-ще-му захотеть, то можно действительно всего достичь и всего добиться!
Баранкин: Сейчас наедимся овса и пом-чим-чим-ся! Полетим!
Малинин: Куда?
Баранкин: Можно направо, можно налево. Раз мы с тобой превратились, то теперь все можно. (читает с выражением) «Мы вольные пти-ти-ти-цы! Пора, брат, пора! Туда, где за морем белеет гора!..» Одним словом, куда захотим-тим, туда и поле-тим-тим!
Малинин: Юр-чи-чик! В воробья ты превратился, а клюв у тебя остался курносым. Чу-чу-деса!
Баранкин: А у тебя глаза голубыми остались, как у дев-чон-ки! Ну, как жизнь?
Малинин: За-ме-ча-тельная!
Уходит.
Малинин: Кошка! Сзади тебя кошка! Юр-чик! Скорей улетай!
Баранкин: О, здорово, Муська! Чу-чу-чу-ешь, кто я такой, или нет?.. Ты что, не узнаешь своего хозяина, что ли?.. Да ты не бойся, подойди поближе, я тебя не съем! Это же я! Вот чу-чу-дачка! А вон на лавке Костя Малинин. Тоже не узнаешь? Костя, не бойся, лети сюда! Это наша Муська!
Малинин: Ты с ума сошел! Она же тебя съест!
Баранкин: Меня? Своего хозяина? Это ты с ума сошел!
Кошка набрасывается на Баранкина. Малинин его отбивает.
Малинин: Полу-чи-чил! Полу-чи-чил!
Баранкин: Ниче-че-го не понимаю. Такая знакомая кошка… Можно сказать, родная…
Малинин: «Родная, знакомая»… Скажи спасибо, что вывернулся…
Баранкин: Да просто я еще не привык к тому, что я воробей!
Малинин: «Не привык»! А почему же я сразу привык? Вот съела бы тебя твоя родная Муська, что бы я твоей матери сказал?
Вылетает старый воробей.
Ст. Воробей: Ты, птен-чик желторотый, я тут все время за тобой с березы наблюдал. Ты что, вообще дура-чок-чок-чок или только притворяешься?
Баранкин: А что вам от меня надо?
Ст. Воробей: Ты не груби старшим.
Малинин: А он не грубит.
Баранкин: Это у меня такой голос. (отворачивается от воробья)
Ст. Воробей: Слушай, когда с тобой разговаривают старшие! Чти взрослых! Чти-чти-чти! Не чуф-чуф… не чуфырься!
Баранкин: А я не чу-фырюсь!
Ст. Воробей: Ах вы, птенч-птенч-птенчики! И чему только учат вас родители? Вот в мои времена воробьята были прилежные и послушные, они все были умные, они не чуфырились, а теперь все чуфырятся.
Малинин: «Чуфырься, не чуфырься»! Прямо как наши бабушки на лавочке у подъезда. Что-то я устал быть воробьем!
Баранкин: Подумаешь! Полчаса всего как воробей — и уже устал! А как же воробьи бывают всю жизнь воробьями?! Знал бы, не связывался с тобой!
Вылетает Мама-воробьиха.
Мама-воробьиха: Вот они где, бездельники! Я их послала за соломой, а они греются на солнце! Хороши сыночки!.. А почему вы молчите, почему вы ничего не отве-ча-ча-чаете своей мамочке?
Малинин: Ниче-го не понимаю! Почему она называет себя нашей мамочкой?
Баранкин: А че-че-го тут непонятного? Наверное, она приняла нас за своих птенцов.
Мама-воробьиха: По-чему вы пря-че-тесь от своей мамочки? Не бойтесь! Летите сюда. Так и быть, на этот раз я вам ничего не сделаю.
Малинин: Этого еще не хватало! Извините, гражданка! Мы ни от кого не пря-чем-ся, а вас мы вообще видим в первый раз!
Мама-воробьиха: Это что еще за гражданка! Воробьи добрые, вы только послушайте, как он называет свою мамо-чку!
Выходят Воробьи, начинают чирикать, клевать Баранкина и Малинина.
Ст.Воробей: Что за птенч-птенч-птенчики! Это как чуфырятся! Че-че-го вы маму не признаете?
Баранкин: Те-теч-ка! Че-честное слово, мы не ваши дети. Ну, че-честное-прече-честное!
Мама-воробьиха: Глядите, воробьи добрые, и этот не хочет признавать свою мамочку, ну-ка, сыночки, летим! Учи-читься вить-вить гнездо!
Малинин и Баранкин: Как — учи-чи-ться?
Мама-воробьиха: Вы что, все позабыли, что ли? Вчера ваша мамочка у-чила вас, как нужно вить-вить гнездо, а сегодня будете вить-вить сами!
Малинин: По-чему ты мне не сказал, что воробьи тоже у-чатся?
Баранкин: А откуда я мог знать?
Малинин: А за-чем ты говорил, что у воробьев заме-чательная жизнь?
Баранкин: Это же не я, это Нина Николаевна говорила. Вот привязался!
Малинин: В общем, ты как хочешь, а я лич-но не буду у-читься вить-вить гнез-до!
Мама-воробьиха: Кто сказал, что не хо-чет у-читься вить-вить гнездо? (клюет Костю)
Баранкин: Это не он сказал, это я сказал! А драться, по-моему, непедаго-ги-чно!
Мама-воробьиха: Что! Ты где это таких слов нахватался?
Воробьиха изо всех сил клюет Баранкина и Малинина, те убегают.
Малинин: Баранкин, ты как хочешь, а я ли-чно на-чи-рикался! (передразнивает Баранкина) «У них жизнь без забот! У них жизнь без хлопот!..» Я говорил, что нам надо было сразу в бабочек превратиться. Бабочки и гнезд не вьют, и кошки их не едят, и питаются они не овсом, а сладким нектаром. Ох, и вкусная, наверное, штука!..
Баранкин: А помнишь, нам Нина Николаевна рассказывала, что бабочки опыляют цветки….
Малинин: Ну и пусть опыляют себе! А мы с тобой не будем! Дураков нет!
Баранкин: А как у бабочек в смысле учебы? Может, они тоже чему-нибудь учатся?
Малинин: Ты еще долго мне будешь вопросы задавать? Давай превращаться! Вон уже кошки появились!
Занавес закрывается. Звучат голоса Малинина и Баранкина.
Баранкин (лихорадочным шепотом.): К перепревращению в бабочек приготовились!
Малинин: Приготовились!
Баранкин: Начали!
Малинин: Как — начали? А чего говорить? Какие слова?
Баранкин: Сейчас! Сейчас! Сейчас переделаю… Повторяй за мной!.. «Не хочу быть воробьем! Хочу быть бабочкой!.. То есть мотыльком!..» Я уверен, без забот мотылек живет! Вот я! Вот я! Превращаюсь в мотылька!
Малинин: Нескладно получается!
Баранкин: Вот очутишься в животе у кошки, тогда складно получится! Повторяй скорее!
Малинин (бормочет): Я уверен, без забот мотылек живет!..
Баранкин: Только бы успеть! Только бы успеть превратиться до того, как нас сцапают кошки!..
Вместе: Вот я! Вот я! Превращаюсь в мотылька!
Сцена четвертая.
Занавес открывается. На лавочке Баранкин и Малинин, превращенные в бабочек. Баранкин смотрит с удивлением на красивую бабочку – Малинина.
Малинин: Чего ты крутишься, как на уроке?
Баранкин: А ты кто такая?
Малинин: Не кто такая, а кто такой!
Баранкин: А кто ты такой?
Малинин: Да ты что, Баранкин, ты нарочно не узнаешь меня, что ли?
Баранкин: Малинин, это ты?
Малинин: А то кто же! Не узнал?
Баранкин: Да, попробуй тебя узнай! Здорово мы с тобой превратились! Только есть очень хочется.
Малинин: Ну, это дело поправимое. Ух, сейчас я тебя угощу нектаром. Нектар пить — это тебе не овес клевать. Это, брат, знаешь какая вкусная штука!.. Лапки оближешь! Летим скорее!
Медленно выходит и замирает Бабочка.
Малинин: Здравствуйте, бабочка!
Бабочка не обращает на Малинина никакого внимания.
Баранкин: Ух, и воображает из себя!
Малинин: Да нет, она не воображает. Она спит! Конечно, спит!
Баранкин: Спящая красавица! Понятно. Проснись, спящая красавица! С вами хочет познакомиться сам Костя-махаон из семейства парусников!
Малинин: Бесполезно! Теперь ее из пушки не разбудишь. Она ведь на всю зиму уснула. Потому что у них, у бабочек, такой закон природы! Все бабочки осенью умирают или засыпают до самой весны. У них даже расписание есть, когда кому засыпать.
Баранкин: Подожди, а как же мы с тобой? Мы с тобой тоже бабочки, значит, мы тоже заснем по расписанию?
Малинин: Вообще-то раз мы бабочки, значит, тоже, наверное, должны уснуть… когда-нибудь.
Баранкин: Так зачем же мы тогда с тобой превращались в бабочек? Мы же на один день только превратились, а уснем вдруг — и каникулы зимние проспим. Эх, Малинин, Малинин!
Малинин: Подумаешь, дома его спать не уложишь, а здесь он, видите ли, боится на лету уснуть. Не бойся, не уснешь. Осенью засыпают какие бабочки? Обыкновенные. А мы с тобой бабочки необыкновенные.
Баранкин: А какие же мы?
Малинин: Мы с тобой человекообразные бабочки, вот какие! А на человекообразных бабочек этот закон природы, может быть, не распространяется!
Баранкин: Может быть, не распространяется, а может быть, и распространяется! Ой, Малинин! Зачем нам надо было превращаться с тобой в воробьев и бабочек? Надо было сразу же превратиться в трутней!
Малинин (испуганно): Как — в трутней? Почему — в трутней?
Баранкин: Потом, что трутни потому и называются трутнями, что они в жизни ничего не делают! А мы с тобой на лавочке как раз об этом и мечтали!
Малинин: Знаешь, Баранкин! Я из-за тебя уже столько истратил сил на то, чтобы ничего не делать, что уж лучше бы я все время что-нибудь делал!
Баранкин: Малинин! Но ведь я тоже не меньше твоего на это сил потратил! А теперь мы превратимся в трутней и от всего этого и отдохнем!
Малинин: Как – превратимся? Опять превратимся?.. Ну, знаешь, Баранкин! Тру… тру… тру… Это пчелки такие маленькие… с кры… с кры… с кры…
Малинин засыпает.
Баранкин: С крыльями! Правильно, Малинин!.. Костя, да что с тобой? Ты что?.. Ты притворяешься, что спишь, что ли? Значит, не хочешь все-таки превращаться в трутней! Ну и ладно! Я и один могу!
Малинин: Хр-мы!
Баранкин: Костя! Проснись сейчас же! Слышишь? Или мы с тобой на всю жизнь поссоримся!
Малинин: Хр-р…
Баранкин: Если он заснул как человек, то я его, конечно, разбужу, а если он заснул, как бабочка, до самой весны, да еще по расписанию, то я… то я!.. я его все равно разбужу! Я должен его разбудить, во что бы то ни стало! Надо ему… Что ему надо?.. Нет, надо его!.. Что его надо?.. Знаю!.. Надо его облить водой!..
Появляются Фокина, Семенова, Пухова, Кузякина, Смирнов.
Смирнов: Несправедливо! Мы здесь все работаем, а Баранкин с Малининым где-нибудь в кино сидят…
Пухова: Правильно говоришь Смирнов! Если работать, так всем, а не работать, так тоже всем…
Баранкин: Интересно, долго они собираются здесь торчать или нет?
Кузякина: Да выгнать этого Баранкина из школы, и все! Хватит с ним нянчиться!..
Фокина: Куда его выгнать? На улицу, что ли?
Кузякина: Почему — на улицу? Перевести в триста пятнадцатую школу…
Смирнов: А почему в триста пятнадцатую?
Кузякина: Потому что мы с этой школой соревнуемся по успеваемости… Вот и пусть Баранкин там получает двойки! Нам это будет даже выгодно!..
Фокина: Значит, ты, Эра, предлагаешь перевести в другую школу Юрины двойки? А что с Баранкиным делать?
Смирнов: Ладно, вы тут разбирайтесь, а мы пошли газировку пить!
Пухова: Надоело про этого Баранкина слушать.
Смирнов и Пухова уходят.
Семенова: Ой, Зиночка! Смотри, какая бабочка!
Фокина: Где? Где бабочка?
Кузякина: Какая бабочка?
Семенова: Да вот же! За лавкой! Неужели вы не видите?!
Фокина: Так, ну, это — капустница из семейства белянок. Не обращайте внимания, девочки! Такая бабочка у нас в коллекции есть!..
Семенова: Ой, Зиночка! А рядом! Вы только посмотрите, какая бабочка! По-моему, у нас такой в коллекции нет!
Фокина: Что такое?.. Не может быть! Ой, девочки! Я, наверное, сплю! Ущипните меня!.. Ой, девочки! Да ведь это же ма-хаон! Самый настоящий Мааков махаон из Уссурийского края… Как же он здесь очутился? Махаон в нашем городе? Вот чудеса! Поразительное явление! Целое открытие! Тема для научного доклада! (берет савок) Девочки! Быстро за сачком! Только тихо… (девочки уходят)Чур, ловить буду я сама!.. Сейчас мы его поймаем! Поймаем – и в морилку, потом в сушилку, потом в распрямилку… Девочки, где вы там? (уходит)
Малинин: Хр-рр…
Баранкин: Костя! Просыпайся! Пропадаем! Сейчас же превращайся из бабочки в трутня, слышишь?
Звучат голоса Малинина и Баранкина.
Баранкин: Повторяй за мной! Повторяй за мной! Ни ночью, ни днем Не хочу быть мотыльком! Всех на свете лучше Быть, конечно, трутнем! Да просыпайся же ты! (щекочет Малинина)
Малинин: Ой, Баранкин! Ха! Ха! Зачем ты меня щекочешь? Ха! Ха! Ха!
Баранкин: Малинин! Сию же минуту сосредоточивайся и начинай превращаться в трутня! Потому что там Зинка Фокина с девчонками. Они тебя как махаона хотят запрятать в морилку! Потом в сушилку! Потом в распрямилку!
Малинин: Как – в морилку? Зачем в морилку?
Баранкин: Для коллекции!
Баранкин: Повторяй за мной: «Всех на свете лучше быть, конечно, трутнем!»
Малинин: Ой, мамочка! Я не хочу быть бабочкой! Хорошо быть мурашом! Бабочке нехорошо!
Баранкин: Малинин, ты что? Зачем тебе быть муравьем? Неужели Ты не соображаешь, что тебя там ждет? Да нет, он сейчас, по-моему, вообще ничего не соображает. Он сейчас соображает только одно, что лучше уж быть живым трудящимся муравьем, чем мертвой бабочкой. Эх, Малинин!
Вместе: Ой, мамочка! Я не хочу быть бабочкой! Я уверен, хорошо быть на свете мурашом!..
Баранкин: Хотя лично я в этом совсем не уверен!
Сцена пятая
Выходят девочки.
Фокина: Где они?
Кузякина: Вон они!..
Фокина: Где? Не вижу! На нижней ветке, что ли?
Семенова: Да нет! Выше!
Фокина: Выше?
Кузякина: Ниже! Еще ниже! Правее! Теперь левее! Вон сухой лист, а рядом две бабочки!..
Семенова: Ну, что там, что там, что там?..
Фокина: Ничего… Как сквозь землю провалились… Никого!
Девочки уходят. С другой стороны выходят Баранкин и Малинин, превращенные в муравьев.
Баранкин: Как это — никого?.. А мы кто такие?
Малинин: Ур-ра! Опасность воздушного нападения миновала! Отбой!
Баранкин: Эх, Малинин! Что ты наделал, Малинин!
Малинин: А что я? Что я, по своему желанию уснул, что ли? Это же закон природы!
Баранкин: Да я не про закон природы! Я говорю, и зачем мы только из-за тебя превратились в муравьев, а не в трутней?
Малинин: Если бы тебе грозило попасть в коллекцию, стал бы ты очень выбирать, в кого тебе превратиться. И вообще, Баранкин, трутни — это ведь вроде муравьев, только с крыльями. Давай уж лучше уползем-зем-зем от всего света под землю, в муравейник.
Баранкин: Очень ты спрячешься в муравейнике. «Уползем-зем-зем»!.. Ты что, не знаешь, что ли, что муравьи — это самые-самые трудящиеся насекомые на всем свете? И что их каждый день заставляет работать, этот, как его, инстинкт?
Малинин: Но ведь сегодня выходной день!
Баранкин: Ну и что, что выходной?
Малинин: А в выходной они, наверное, не работают!
Баранкин: Значит, по-твоему, в выходной день инстинкт на муравьев не действует, что ли?
Малинин: Знаешь, Баранкин, я вообще считаю, что никакого инстинкта нет. Просто этот инстинкт учителя нарочно придумали, чтобы нам вопросы задавать на уроках!
Баранкин: А может быть, действительно, никакого инстинкта у муравьев нет, а выходной день, наоборот, есть… Ведь нельзя же совсем без выходных дней.
Малинин: Даже врачи говорят, что надо обязательно отдыхать каждый выходной день. Если людям надо отдыхать каждое воскресенье, то муравьям тем более: они ведь такие маленькие и слабенькие.
Баранкин: Ну, если выходной есть, тогда, пожалуй, все в порядке! Малинин! Сейчас мы разыщем с тобой муравейник, займем отдельную комнату, запремся, закроем дверь на замок и…
Малинин: У них же нет, наверное, дверей и замков в комнатах.
Баранкин: Неважно! Важно, что комнаты есть.
Звучит музыка. Выходят муравьи.
Баранкин: Здорово, ребята! Может, по случаю выходного в футбол сыграем?.. Вас сколько человек?.. Шесть?.. И нас двое! Как раз! Разделимся на две команды по четыре! Чур, я – в нападении!
Муравьи начинают ритмично передавать друг другу и переносить листья, палочки, шишки. Звучит музыка и слова: «Давай! Быстрей! Тащи скорее! Волочи скорей! Ворочай! Давай! Скорей! Скорей! Давай! Давай! Давай! Скорей!..» Малинин тоже поднимает лист и начинает его тащить.
Баранкин: Работают! Они работают! Значит, инстинкт существует.
Баранкин поднимает другую сторону листка и тащит. Звучит музыка. Выглядывают с дерева.
Баранкин: Малинин! Сбрасывай с себя мусор! Будет!
Малинин (равнодушным голосом): «Будет»? Что будет?
Баранкин: Бунт будет! Вот что будет! Заговор.
Малинин: Против кого заговор?
Баранкин: Против И-Н-С-Т-И-Н-К-Т-А! Заговор!.. Чего ты вертишься?
Малинин: Очень хочется отнести лист в муравейник.
Баранкин: Не подчиняйся ни за что! Преодолевай!
Малинин: Очень хочется отнести лист в муравейник.
Баранкин: Малинин, сосредоточься и повторяй за мной: Ни ночью! Ни днем! Не хочу! Быть! Муравьем! Я! Хочу! Навеки! Быть! Человеком…
Занавес закрывается. Голоса.
Малинин: Ой, мамочка!..
Баранкин: Чего ты?
Малинин: Меня за ногу кто-то дергает!..
Баранкин: Малинин! Повторяй за мной слова, пока не поздно: Ни ночью! Ни днем! Не хочу! Быть! Муравьем!
Малинин: Ни ночью, ни днем не хочу быть муравьем.
Баранкин: Я хочу навеки, быть Человеком…
Малинин: Я хочу навеки, быть Человеком…
Звучит музыка.
Баранкин: Костя это ты?
Малинин: Я!
Баранкин: Ты уже… где?..
Малинин: Как где? Здесь на лавке.
Сцена шестая.
Открывается занавес. На лавочке сидят Баранкин и Малинин с закрытыми глазами.
Баранкин: А ты сейчас кто?
Малинин (ощупывает себя): Вроде бы я. А ты?
Баранкин (ощупывает себя): И я вроде бы я?
Малинин: А не обманываешь?
Баранкин: Открой глаза и убедишься!
Малинин: «Открой»! А если я боюсь?
Баранкин: Чего ты боишься?
Малинин: Я глаза открою, а ты кто-то другой! Или вообще не существуешь.
Баранкин: Хорошо, сейчас ты убедишься, существую я или не существую (щиплет Малинина) Ну как, существую я или не существую? Существую или не существую?
Малинин: Существуешь! Костя Малинин из семейства Малининых существует!!! Уррра!!! Уррра!!!
Баранкин: Значит, с-у-щ-е-с-т-в-у-е-м?
Малинин: С-у-щ-е-с-т-в-у-е-м, значит!
Баранкин: А как мы с тобой существуем?
Малинин: Как люди!
Баранкин: Как ч-е-л-о-в-е-к-и!
Прыгают на радостях. Выходит Миша Яковлев.
Баранкин и Малинин: Мишенька!
Обнимают Яковлева.
Яковлев: Да вы что, ребята? Вы с ума сошли? Мы же вчера только виделись! Да что это вы, как девчонки прямо!
Малинин: Мишка! А что здесь без тебя было!..
Яковлев: Что было? Где было?
Баранкин: Что б-ы-л-о, т-о п-р-о-ш-л-о.
Выходят девочки и Смирнов с вениками и ведрами. Кузякина и Фокина с лопатами.
Кузякина: Их, конечно, по всему городу ищут, а они, конечно, дурака валяют!..
Фокина: Баранкин! Вы намерены, в конце концов, заниматься или нет?
Баранкин: Зиночка! Зиночка! Если бы ты знала, Зиночка, как мы с Костей намерены з-а-н-и-м-а-т-ь-с-я!
Малинин: И заниматься, и работать! (Малинин берет лопату у Кузякиной, Баранкин берет лопату у Фокиной)
Кузякина: Баранкин! А почему у вас с Костей вид какой-то ненормальный? И поведение тоже…
Баранкин: Потому что потому!..
Малинин: Ну, пошли работать, а то и так, сколько времени зря потеряли!..
Уходят. Баранкин останавливается, забирается на лавочку, поднимает Малинина.
Баранкин: Минуточку! Ребята!.. Я должен вам всем сказать, что ЧЕЛОВЕК — ЭТО ЗВУЧИТ!
Кузякина: Баранкин! Ты говоришь неправильно! Нужно говорить: «Человек — это звучит гордо!»
Баранкин: Ладно! Мы-то теперь уж получше твоего знаем, как звучит че-ло-век! Верно, Малинин?
Малинин: Верно, Баранкин!
Вместе: ЧЕЛОВЕК — ЭТО ЗВУЧИТ!
Методические рекомендации к постановке спектакля по повести В. Медведева «Баранкин, будь человеком!»
Весь спектакль – это сплошная фантазия, игра в превращения с помощью волшебных слов. Условность игровой ситуации позволяет так же условно совершать все превращения в Бабочек, Муравьёв, Воробьев и пр. На глазах у зрителей персонажи меняют позу, голос, переодеваются. В представлении есть возможность приём ТРИЗа: представить, как меняется пространство, размеры всех объектов с точки зрения главных героев, которые становятся то Муравьями, то Мотыльками и т.д. Для более яркого и точного представления детям можно предложить изготовить макеты декораций к различным сценам, нарисовать эскизы костюмов и атрибутов.
При анализе характеров Баранкина и Малинина высмеиваются их лень и разгильдяйство. Основная задача педагога – провести этих героев через цепь испытаний, заставить их переживать опасные ситуации и прийти к выводу, как хорошо быть человеком.
Кроме того, важно посмотреть с другой позиции на жизнь муравьев, бабочек и прочих обитателей природы, к которым человек иногда относится небрежно, жестоко. Очеловечивание как художественный приём помогает вызвать у детей сочувствие и сопереживание всему живому.
Работа над спектаклем позволяет интегрировать различные виды деятельности, помогает решать задачи развития художественно-творческих способностей детей и что, очень важно, затрагивает проблемы экологического воспитания.
В зал вбегают дети, танцуют (на музыку А. Островского «Озорная полька»), что-то обсуждают, рассматривают книги. На передний план выходят двое мальчишек, неряшливо одетых, руки у них в карманах.
Малинин: Баранкин, почему ты грустный?
Баранкин (грозит кулаком): Чтобы им было всем тут пусто!
Не хочу учиться,
Слышал – надо нам трудиться?
А мне эта жизнь вот так надоела!
(показывает жестом – «по горло»)
У всех до меня есть какое-то дело:
Умойся, оденься и сделай зарядку,
Кровать прибери, содержи в порядке…
Нет, хватит с меня!
Больше так не желаю!
Давай-ка, Малинин, с тобой помечтаем!
Фонограмма «Пение птиц». Баранкин и Малинин прислушиваются.
Малинин: Ты послушай, как птицы поют!
Вот уж вольно, наверно, живут!
И нет у них школы, и нет букварей…
Вот бы нам в птиц превратиться скорей!
Баранкин: Вот это идея! Малинин, постой!
А ну, повторяй заклинанье за мной:
«Вот я, вот я Превращаюсь в воробья!»
(оба 2 раза повторяют).
Барнакин и Малинин прыгают, как воробьи, затем в стороне надевают шапочки «воробьев» и поют на мотив песни П. Аедоницкого
«Воробьиная песенка»
Как чудесно, как прекрасно
Воробьям на свете жить!
Светит солнце в небе ясном
— В небе можно покружить.
Если хочешь пообедать
— Можно крошки поклевать,
Если хочется побегать
— Можно просто полетать!
(повторяют 2 раза последнюю фразу)
Припев: Чири-чик-чик, чири-чик-чик,
Всем нужны друзья!
Чири-чик-чик, чири-чик-чик,
— Даже воробьям!
Под музыку Воробьи летают, клюют зёрнышки, вдруг к ним подкрадывается Кошка, от которой они еле спасаются (муз. К. Мяскова).
Малинин: Ух! Спаслись от глупой кошки!
Баранкин: Нам конец, еще б немножко!
Малинин: Тише! Кто-то там опять
Готовится на нас напасть!
Появляется Белочка, поёт песенку Рыжехвостенькой (муз. В. Шаинского).
Белочка: Это кто там сидит
И от холода дрожит?
Малинин: Это мы, друзья твои
Бедолаги Воробьи.
Баранкин: Скажи нам, где найти здесь дом,
Чтоб от дождя укрыться в нём?
Белочка: Видала я на дубе том,
Что Воробьи там строят дом.
Вы туда скорей слетайте
Мне ж пора домой, прощайте!
Появляются Воробьи, танцуют (на музыку «Гавота» Ф. Госсека).
Старший Воробей: А теперь, мои друзья,
Слушать будите меня…
Надо гнёзда вить учиться,
Всем придётся потрудиться!
Воробьи (хором): Будем веточки искать,
Будем плотно их вязать,
Чтобы свить себе гнездо
И чтоб было там тепло!
Под музыку Воробьи скачут, собирают веточки и постепенно удаляются.
Малинин: Опять работать! Опять учиться!
В кого бы нам еще превратиться?
Баранкин: Смотри: вот муравей ползёт,
Нет у него, видать забот.
По травиночкам гуляет
Ни о чём не размышляет.
Малинин и Баранкин (вместе): Не хотим быть воробьями,
Станем лучше муравьями!
Вот я, вот я
Превращаюсь в муравья!
(повторяют 2 раза последнюю фразу)
Баранкин и Малинин постепенно опускаются на четвереньки и ползут, как муравьи, меняют шапочки «воробьёв» на «усики». Под музыку («Ритмический танец» Е. Туманян) появляются чёрные Муравьи с палками, танцуют.
Муравьи (указывая на Баранкина и Малинина):
Это что за лежебоки?
Что стоят здесь руки в боки?
Кто дал право вам лениться?
Муравьи должны тудиться!
Вас придется наказать!
Стража! Быстро этих взять!
Муравьиная стража подходит к Баранкину и Малинину, отводит их в угол.
Баранкин: Малинин, смотри,
Что ползёт впереди?
Малинин: Что-то очень страшное,
Зелёное ужасное.
Выползает огромная Гусеница (10-12 детей стоят друг за другом, положив руки на плечи впереди стоящему, ноги согнуты). Гусеница передвигается «змейкой» под музыку («Марш» С. Прокофьева).
Гусеница (шипит): Тревога, тревога,
Беда у порога!
К вам идёт с войною рать
Муравейник ваш отнять!
Старший Муравей: Муравьи!
Готовьтесь к бою!
Мы победим!
Вперёд! За мною!!!
Танец-сражение чёрных и рыжих Муравьёв (музыка – «Этюд» Ф. Бургмюллера).
Малинин: Баранкин, медлить нам нельзя,
А то погибнем здесь зазря!
(повторяют 2 раза последнюю фразу).
Баранкин: Расскажи, мотылёк,
Чем живёшь ты, дружок?
Как тебе не устать
День деньской всё порхать?
1-й Мотылек: Я живу средь лугов
В блеске летнего дня.
2-й Мотылёк: Ароматы цветов
— Вот вся пища моя!
3-й Мотылёк: Но короток мой век
— Он не долее дня.
4-й Мотылёк: Будь же добр, человек,
И не трогай меня!
Баранкин: Я уверен: без забот
Каждый мотылек живет.
Повторяй за мной слова:
«Вот я, вот я
Превращаюсь в мотылька»!
Оба повторят 2 раза последнюю фразу и переодевают шапочки и крылышки.
Появляются Кузнечики, танцуют на музыку А. Дворжака «Юмореска» (на вторую часть музыки «играют на скрипочке»). Под музыку (любой лирический вальс) выбегают Цветы. Бабочки и Цветы танцуют (импровизация).
Баранкин: Где ты там? Лети сюда!
Здесь такая красота!
Слышишь запах – словно мёд,
Нектар по воздуху плывет.
Распускаются цветы
Небывалой красоты!
Баранкин и Малинин «подлетают» к Цветам, кружатся над ними. В это время появляются дети с сачками и исполняют 1-й куплет песни Е. Крылатова «Песенка о лете».
1-я Девочка: Он, бабочки какие!
2-я Девочка: Ой, крылья расписные!
3-я Девочка: Мы поймаем их сачком
И в коллекцию – в альбом!
Девочки пытаются поймать Бабочек – Баранкина и Малинина, все в это время разбегаются.
Малинин: Что нам делать?
Мы пропали!
Нас уже почти поймали!
Баранкин: Надо нам поскорей
Превращаться в людей!
Я хочу навеки быть человеком!
(Вместе) Я хочу навеки быть человеком!
Выходят все участники представления и исполняют песню Е. Крылатова «Ты – человек» из к/ф «Приключения Электороника»
Баранкин и Малинин запевают припев дуэтом.
- Полный текст
- Часть первая. Баранкин, к доске!
- Событие первое. Две двойки!
- Событие второе. Не дают даже опомниться…
- Событие третье. Как в опере получается…
- Событие четвёртое. (Очень важное!). А если я устал быть человеком?!
- Событие пятое. Лопаты всё-таки вручают… И Мишка вот-вот появится
- Событие шестое. Семь выходных дней в неделе — вот что поразило моё воображение!
- Событие седьмое. Единственная в мире инструкция
- Событие восьмое. «Не хочу учиться, хочу быть птицей!..»
- Часть вторая. Чик-чирик! Жизнь прекрасна!
- Событие девятое. Стоит захотеть по-настоящему и…
- Событие десятое. Что на воробьином языке означает…
- Событие одиннадцатое. Встреча с бесхвостым
- Событие двенадцатое. Кошка Муська хочет меня съесть.
- Событие тринадцатое. О чём чирикают бабушки
- Событие четырнадцатое. Дальнобойная рогатка с оптическим прицелом
- Событие пятнадцатое. Что бывает, когда сыновья отрекаются от своей матери
- Событие шестнадцатое. Мы с Костей учимся вить гнездо
- Событие семнадцатое. Драка за скворечник
- Событие восемнадцатое. Костя Малинин «начирикался»
- Часть третья. Я — капустник и Костя — махаон
- Событие девятнадцатое. Вредитель, известный населению
- Событие двадцатое. «Спящая красавица»
- Событие двадцать первое. Кепка-зенитка
- Событие двадцать второе. Прощайте, ребята! Может, больше не увидимся…
- Событие двадцать третье. Противочихательная прививка
- Событие двадцать четвёртое. Я понимаю свою ошибку, но в действие вступает ужасный закон природы
- Событие двадцать пятое. Такая «бабочка», как я, у них в коллекции есть
- Событие двадцать шестое. В морилку, потом в сушилку… и в распрямилку…
- Часть четвёртая. Караул! Мирмики! (Гибель Малинина)
- Событие двадцать седьмое. Неприятное для Зинки Фокиной и спасительное для нас с Костей
- Событие двадцать восьмое. Мы ремонтируем муравейник
- Событие двадцать девятое. Это был, наверное, единственный в своём роде «бунт» на земле
- Событие тридцатое. Неожиданное спасение от неожиданной угрозы
- Событие тридцать первое. Вот что такое мирмики и вот что таков Костя Малинин
- Событие тридцать второе. Мы попадаем в окружение
- Событие тридцать третье. Десять больших на двух маленьких и паутинка-самолёт
- Часть пятая. Баранкин, будь человеком!
- Событие тридцать четвёртое. «Загробный» голос
- Событие тридцать пятое. Мы существуем!
- Событие тридцать шестое. Я хочу навеки быть человеком!
Событие третье. Как в опере получается…
Когда все расселись и в классе наступила тишина, Зинка Фокина закричала:
— Ой, ребята! Это просто какое-то несчастье! Новый учебный год ещё не успел начаться, а Баранкин и Малинин уже успели получить две двойки!..
В классе снова сразу же поднялся ужасный шум, но отдельные выкрики, конечно, можно было разобрать.
— В таких условиях я отказываюсь быть главным редактором стенгазеты! (Это сказала Эра Кузякина.) — А ещё слово давали, что исправятся! (Мишка Яковлев.) — Трутни несчастные! В прошлом году с ними нянчились, и опять все сначала! (Алик Новиков.) — Вызвать родителей! (Нина Семёнова.) — Только класс наш позорят! (Ирка Пухова.) — Решили все заниматься на «хорошо» и «отлично», и вот вам, пожалуйста! (Элла Синицына.) — Позор Баранкину и Малинину!! (Нинка и Ирка вместе.) — Да выгнать их из нашей школы, и все!!! (Эрка Кузякина.) «Ладно, Эрка, я тебе припомню эту фразу».
После этих слов все заорали в один голос, да так громко, что нам с Костей уже совершенно было невозможно разобрать, кто и что о нас думает, хотя из отдельных слов можно было уловить, что мы с Костей Малининым — оболтусы, тунеядцы, трутни! Ещё раз оболтусы, лоботрясы, эгоисты! И так далее! И тому подобное!..
Меня и Костю больше всего разозлило, что громче всех орал Венька Смирнов. Уж чья бы корова, как говорится, мычала, а его бы молчала. У этого Веньки успеваемость в прошлом году была ещё хуже, чем у нас с Костей. Поэтому я не выдержал и тоже закричал.
— Рыжий, — закричал я на Веньку Смирнова, — а ты-то чего орёшь громче всех? Если бы первым вызвали тебя к доске, ты бы не двойку, а единицу схлопотал! Так что молчи в тряпочку.
— Эх ты, Баранкин, — заорал на меня Венька Смирнов, — я же не против тебя, я за тебя ору! Я что хочу сказать, ребята!.. Я говорю: нельзя после каникул так сразу вызывать к доске. Надо, чтобы мы сначала пришли в себя после каникул…
— Смирнов! — крикнула на Веньку Зинка Фокина.
— И вообще, — продолжал кричать на весь класс Венька, — предлагаю, чтобы в течение первого месяца никому не задавали никаких вопросов и вообще не вызывали к доске!..
— Так ты эти слова ори отдельно, — крикнул я Веньке, — а не со всеми вместе!..
Здесь опять все ребята закричали в один голос, и так громко, что уже нельзя было разобрать ни одного слова.
— Ой, тише, ребята, — сказала Фокина, — замолчите! Пусть говорит Баранкин!
— А что говорить? — сказал я. — Мы с Костей не виноваты, что Михаил Михалыч в этом учебном году вызвал нас к доске первыми. Спросил бы сначала кого-нибудь из отличников, например Мишку Яковлева, и всё началось бы с пятёрки…
Все стали шуметь и смеяться, а Фокина сказала:
— Ты бы, Баранкин, лучше не острил, а брал пример с Миши Яковлева.
— Подумаешь, пример-министр! — сказал я не очень громко, но так, чтобы все слышали.
Ребята опять засмеялись. Зинка Фокина заойкала, а Эрка покачала головой, как большая, и сказала:
— Баранкин! Ты лучше скажи, когда вы с Малининым исправите свои двойки?
— Малинин! — сказал я Косте. — Разъясни…
— Чего вы орёте? — сказал Малинин. — Исправим мы двойки…
— Когда?
— Юра, когда мы исправим двойки? — спросил меня Костя Малинин.
— А ты, Малинин, своей головы на плечах не имеешь? — закричала Кузякина.
— В четверти исправим, — сказал я твёрдым голосом, чтобы внести окончательную ясность в этот вопрос.
— Ребята! Это что же получается? Значит, наш класс должен всю четверть переживать эти несчастные двойки!
— Баранкин! — сказала Зинка Фокина. — Класс постановил, чтобы вы исправили двойки завтра!
— Извините, пожалуйста! — возмутился я. — Завтра воскресенье!
— Ничего, позанимайтесь! (Миша Яковлев.) — Так им и надо! (Алик Новиков.) — Привязать их верёвками к партам! (Эрка Кузякина.) — А если мы не понимаем с Костей решение задачи? (Это сказал уже я.) — А я вам объясню! (Миша Яковлев.) Мы с Костей переглянулись и ничего не сказали.
— Молчание — знак согласия! — сказала Зинка Фокина. — Значит, договорились на воскресенье! Утром позанимаетесь с Яковлевым, а потом придёте в школьный сад — будем сажать деревья!
— Что? — заорали мы с Костей в один голос. — Ещё и деревья сажать?.. Да мы же… мы же устанем после занятий!
— Физический труд, — сказал главный редактор нашей стенгазеты, — лучший отдых после умственной работы.
— Это что же получается, — сказал я, — значит, как в опере, получается… «Ни сна, ни отдыха измученной душе!..»
— Алик! — сказала староста нашего класса. — Смотри, чтобы они не сбежали!..
— Не сбегут! — сказал Алик. — Сделайте весёлое лицо! У меня разговор короткий! В случае чего… — Алик навёл фотоаппарат на нас с Костей. — И подпись…