Ветхозаветные праздники седмицы кущей

Ветхозаветный праздник Кущей

«Воскресное чтение», 1811

Воспоминание великих благодеяний, явленных Богом Израилю, освящено было в ветхозаветной Церкви тремя великими праздниками: чудесное исшествие из Египта – праздником Пасхи, Синайское законодательство – праздником Пятидесятницы, наконец, четыредесятилетнее странствование в пустыне, исполненное знамений и чудес, – праздником Кущей. Этот последний, по словам Филона, величайший из великих праздников по своей торжественности, известен был даже языческим писателям, которые, впрочем, ошибались в значении его и в праздновании Богу Израилеву думали видеть свое, языческое празднество. По установлению Божественному, праздник Кущей должен был продолжаться восемь дней, начиная с 15 дня месяца Тисри (октября). В течение всего этого времени весь Израиль оставлял жилища свои и проводил дни и ночи в кущах, нарочно устрояемых из древесных ветвей. По намерению Божию, праздник Кущей должен был возводить мысли Израиля ко временам предков и не только напоминать ему водительство Божие в пустыне, но и служить выражением благодарности к Богу за благоприятную жатву. Кроме того, по мнению некоторых, с праздником Кущей соединяли еще воспоминание первого по исходе из Египта ополчения, сделанного у Сокхофа, при котором израильтяне в первый раз раскинули кущи свои, и воспоминание поставления и освящения скинии в пустыни, которое совпадало с сим праздником.

Торжество праздника Кущей простиралось и на религиозную, и на домашнюю жизнь евреев. Как в один из трех великих праздников, в которые по закону всякий мужеский пол должен был являться в храм пред Господом (Ис. 23:17), – в праздник Кущей народ стекался отовсюду в Иерусалим тем охотнее, что около этого времени оканчивались все работы полевые. Иерусалим и окрестности его представляли тогда величественную картину множества зеленеющих кущей, раскинутых по стогнам города, горе Елеонской и окрестным возвышенностям. Народ с ваиями в руках и восклицанием Осанна восходил в храм пред Господа, где ежедневно многочисленные жертвы возносимы были от имени всего Израиля; ибо в праздник Кущей закон повелевал возносить от всего сонма жертв гораздо более, нежели во все другие праздники. Самый алтарь жертвенный в это время украшали ваиями, – может быть, в память того, что Сам Господь во время странствования Израиля в пустыне бе ходя в обиталищи, в кущи (2Цар. 7:6). Вокруг него ежедневно совершали род священной процессии, в которой все участвовавшие, держа в руках пуки из пальмовых, ивовых и миртовых ветвей, восклицали: Осанна! – отчего и самый праздник иногда называли великое Осанна, а в седьмой день его алтарь обходили седмижды. Обряд сей вероятно, напоминал чудесное взятие Иерихона при Иисусе Навине.

Другие священные обряды, совершаемые в храме, еще более возвышали торжество праздника: то были так называемые возлияние воды на жертвенник и возжжение елея во храме, в притворе жен. Еврейские учители первый из обрядов возводят ко временам Моисея и причисляют к устным заповедям его, но без всякого основания. Пример Давида, возлившего при одном случае воду в жертву Господу (2Цар. 23:16), тоже не может доказывать существования сего обряда в его время. Впрочем, можно думать, что во времена пророка Исаии его уже совершали и что, применяясь к нему, пророк таинственно говорил: почертите воду с веселием от источника спасения (Ис. 12:3). Во времена Иисуса Христа он состоял в том, что один из священников в сопровождении множества народа исходил из храма к источнику Силоамскому и, наполнив золотой сосуд водою его, вносил ее при звуке труб и пении псалмов аллилуйных (Пс. 112–117) чрез врата водные во храм и возливал на алтарь в жертву Богу. Обряд этот совершался ежедневно в течение первых семи дней праздника и, по мнению некоторых, имел целию испросить у Бога обильный дождь, столь необходимый в Палестине для осенних посевов. На сей-то обряд таинственно указывая, Спаситель в последний великий день праздника стояше и зваше глаголя, аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет: веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы (Ин. 7:2, 37–38).

Другой замечательный обряд праздника Кущей состоял в возжжении светильников в храме, в притворе жен – ежедневно, по окончании вечерней жертвы. Для сего уготовляли там четыре большие светильника, из коих каждый вмещал в себе большое количество елея, так что, по словам раввинов, свет от них разливался на весь Иерусалим. Левиты, стоя на ступенях притвора, пели при этом псалмы степеней (Пс. 119–133), а вельможи с факелами в руках обходили вокруг светильников в священном ликовании. В древности царь, сидя на простой деревянной скамье в том же притворе жен, читал народу некоторые отрывки из Второзакония, как повелел Моисей (Втор. 31:10). Но это совершалось только в одни субботние годы.

Церковное торжество праздника Кущей отражалось и на домашней жизни еврея. Несмотря на значительное охлаждение воздуха в месяце Тисри, каждый считал обязанностью проводить ночи и большую часть дня, по закону, в куще и, как символ радости, носить в руках ваии и плод древа красен (по всей вероятности, граната) (Лев. 23:40). В кущах учреждаемы были и те вечери, которые закон предписывал по случаю принесения десятин от жатвы, плодов, животных и т. п., и на которые повелевал приглашать не только родных и друзей, но рабов и рабынь, левитов, вдов, сирот, странников и т. д. (Втор. 12:11–12). Там же читали закон, воспоминали историю предков и пели псалмы Богу Израилеву; вообще, праздник Кущей отличался такою торжественностью, что многие обряды его вошли в народный обычай и употреблялись для выражения народного восторга при каких-либо радостных событиях. Так, народ встречал с ваиями и восклицаниями Осанна Александра Великого при входе его в Иерусалим; так встречен был Агриппа, и, наконец, Спаситель мира при торжественном вшествии Его в Иерусалим.

К повествованию евангелиста Луки об отшествии Господа с некоторыми из учеников в Иерусалим на праздник Кущей чрез Самарию. Не весте, коего духа есте вы

(Лк. 9:51–62)

«Воскресное чтение», 1819

Серцеведец обличает учеников, хотевших низвесть огнь с неба на жителей, не принявших к себе Господа, в незнании самих себя. Он как бы так говорит им: «Вы не знаете, какой в вас дух, и несообразно с ним говорите и мыслите. Дух в вас – дух Моего учения евангельского и Моей любви, желающей всем спасения, а вы хотите погубить целое селение. Дух, который в вас, есть огнь, но огнь животворящий, а вы ищете огня пожигающего и убивающего». Не весте, – коего духа есте вы.

Такое незнание самих себя бывает и у нас. Случается, что люди, имеющие прекрасные свойства ума и сердца и изучившие правила жизни, в минуты омрачения душевного действуют несогласно с самими собою и против правил своих. Так противоречит сам себе тот благовоспитанный юноша, который минутно увлекается примером буйных сверстников своих и разделяет с ними пагубное невоздержание, а после сам осуждает себя и горько оплакивает свое падение. Он действовал, забыв себя самого, забыв все добрые правила, внушенные ему родителями и наставниками.

Это – заблуждения ума и сердца минутные, и они нередко бывают весьма гибельны. Что сказать о тех заблуждениях, которые обращаются в навык, делаются постоянно пороком? Это тоже незнание своего духа, но уже совсем другого рода. Омраченный страстью до того, что делается постоянным рабом ее, не познает уже своего погибельного состояния и думает, что он на пути правом. Но ему тоже можно сказать: ты не знаешь, несчастный, по какому духу действуешь. Дух, омрачивший тебя, – это дух тьмы, дух злой, погибельный! Если бы ты знал это, если бы можно было хотя на минуту выйти тебе из греховного рабства твоего, ты сам ужаснулся бы самого себя и возненавидел пагубную страсть твою, которую теперь любишь! Но сие скрыся от очию твоею (Лк. 19:42), омрачися неразумное сердце твое (Тим. 1:21)!

Христианин, всяцем хранением блюди сердце твое (Притч. 4:23); не позволяй ему не только надолго, но, если можно, и на минуту омрачиться духом страсти. Когда в каком-либо сильном движении чувства ты хочешь что-либо сказать или сделать, спрашивай сам себя: какого ты духа? И твой поступок будет ли согласен с духом веры и любви христианской? Если бы так, в свете учения евангельского, мы всегда рассматривали самих себя, если бы научились познават Духа Божия и духа лестча (1Ин. 4:2) и были всегда верны первому, то и не было бы у нас заблуждений греховных; живя духом, мы и ходили бы по духу, а не по плоти; имея звание сынов Божиих, не действовали бы, как рабы и невольники. И аще быхом себе рассуждали, не быхом осуждены были (1Кор. 11:29).

Иисус Христос на празднике Кущей

(Ин. гл. 7)

Горский. «Евангельская история»

Ст. 1–2. Более года Иисус пробыл в Галилее, не заходя в Иудею, потому что иудеи хотели убить Его. В праздник Кущей, около полугода после происшествия при озере Тивериадском, описанном в шестой главе (ибо то было до Пасхи, раннею весною, а праздник Кущей совершается осенью), Иисус опять приходит в Иерусалим.

Ст. 3–5. Перед праздником Кущей братья Иисуса уговаривают Его идти в Иерусалим. Привыкнув смотреть на Него как на близкого себе родственника, они тогда еще не веровали в Него. Им трудно было мыслить, что Иисус не такой же человек, как и они, а великий пророк или даже Мессия. С другой стороны, они были свидетелями Его чудес и видели влияние Его учения на народ. Все это приводило их в смущение; они не знали, что думать об Иисусе.

Понуждая Его теперь идти в Иерусалим, они надеялись, что если Он действительно Мессия, то это в Иерусалиме окончательно выяснится, и они таким образом будут наконец выведены из томящего их недоумения.

Ст. 6–8. Иисус отвечает им, что не пойдет еще на сей праздник, потому что Его время не исполнилось. Вместе с тем Он объясняет братьям, почему мир Его ненавидит: Он обличает зло мира, а это людям неприятно, ибо они не желают слышать, что дела их злы.

Ст. 9–14. Иисус не сказал, что не пойдет в Иерусалим, но что Он не пойдет еще на сей праздник. Идти на праздник значило участвовать в паломничестве, то есть шествовать со всем народом и совершать в самом Иерусалиме разные подготовительные к празднику публичные обряды. При этом Иисус постоянно находился бы на виду, и начальники, желавшие Его смерти, легко могли бы найти удобное время и место, чтобы схватить Его. Даже при совершенно неожиданном появлении Иисуса в храме они послали слуг схватить Его, как повествует евангелист.

В середине праздника Иисус пришел в Иерусалим – как бы тайно, то есть не вместе с другими паломниками, – и стал учить во храме.

Между тем народ, собравшийся сюда из других стран и городов, уже ожидал Его. И много было толков о Нем: одни говорили, что Он добр, а другие говорили: нет, но обольщает народ. Впрочем, явно не смели высказывать своих мнений, боясь иудеев. (Апостолы, пришедшие в Иерусалим ранее Господа, могли быть очевидцами этого. – «Опыт краткого изъяснения на Ев. Иоанна» Тернера).

Ст. 15. Явиться учителем во храме или в училище, которое помещалось в зданиях храма, не всякий мог, кто бы хотел. По правилам раввинским надлежало быть наперед несколько лет в звании талмид (ученика), потом в звании хабер (товарища) при каком-нибудь раввине, чтобы таким образом получить власть, как тогда говорили, εξουσίαν λαμβάνειν. И хабер мог изъяснять изречения других, а когда становился сам раввином, тогда уже мог и сам учить. Иудеи, зная, что Иисус ни в какой школе, ни у какого раввина не учился, дивились, как Он мог выступить с учением во храме. (Весть Писания означает ученость вообще и по характеру учености раввинскую, в особенности умение изъяснять Писания.)

Ст. 16–19. В ответ на такие мысли Господь говорил, что и учение Его, и право учения Он не усвояет Себе, но оно от Пославшего Его. Что Его учение не свое вымышленное, это может узнать каждый, кто хочет творить волю Божию, по внутреннему опыту. Что право учения не самоприсвоенное, об этом достаточно свидетельствует и то, что Он Себе не ищет славы, но Пославшему Его; следовательно, Ему можно верить. И проникая в их мысли, зная, что они хотят противопоставить словам Его нарушение закона Божия – по их мнению, в исцелении расслабленного – обращает этот упрек против них самих, указывая как на ближайшее доказательство сего противления закону на то, что они ищут Его жизни.

Ст. 20–24. Уловленные в своих собственных сетях, иудеи с наглостью и негодованием возражают Ему: «Не бес ли в Тебе? Кто хочет убить Тебя?» Однако Господь продолжал еще более раскрывать несправедливость, с какою они представляли исцеление расслабленного в субботу нарушением покоя субботы, и заключил: «Не судите по наружности, но судите судом праведным». Смотрите на то, из какого намерения проистекало это действие – исцеление.

Ст. 25–27. Слыша такой разговор между Иисусом и иудеями и видя, как те самые, которые прежде горячо вступались за нарушение субботы и искали жизни Нарушителя ее, теперь отступаются от своих мыслей. Некоторые иерусалимляне подумали было уже, что об Иисусе переменили мнение самые начальники иудейские и признают Его за Христа. С своей стороны, и сами они готовы бы признать Его таким; но не всем ли известно, думали они, откуда происходит Он? (Жителю столицы веры и народа – Назарет дает Мессию!) А Мессия должен явиться не так. Сердце их было на стороне Иисуса, а ум или, точнее, предрассудки, неправильное толкование учения пророков о Мессии и недостаточное разумение Самого Спасителя – против Него. (Пророки говорили о недоведомости вечного происхождения Мессии как Сына Божия; народ относил это ко временному, не думая, как с этим согласить мысль о том, что Мессия должен быть сыном Давида и родиться в Вифлееме.)

Ст. 28–29. Видя искренность расположения в некоторых из этих сомневающихся, Господь не оставил их колебаться в недоумениях, но вместе дал пробный камень для испытания сего расположения. Он сказал: «Вы думаете, что уже знаете Меня, когда знаете, Кто Я и откуда Я? Но знать Меня так еще не значит вполне Меня знать. Кто из вас знает другое отечество Мое? Того, Кто послал Меня? Вот если бы вы знали Его, как должно знать, тогда бы могли сказать, что и Меня знаете». Этим заключил Господь Свои наставления в первый день Своего явления в Иерусалиме.

Ст. 30–32. Слова сии произвели различное действие: одни из слушателей Его, которым, при их просвещении и высоком мнении о них в народе, нелегко было сознаться в таком неведении самого существенного и неохотно было уступить первенство Иисусу (может быть, те самые, которые искали Его жизни и прежде), услышав снова такие объявления о Себе Иисуса, старались схватить Его и, вероятно, представить синедриону. Но Господь скрылся от них. В то же время другие, зная о всех чудесах, какие Он совершал доселе, готовы были дать полную веру Его словам о Себе и говорили: можно ли более ожидать чудес от Мессии? Таким образом, народные толки об Иисусе, возбужденные в начале праздника, после появления Самого Иисуса еще более усилились, так что члены синедриона признали за нужное принять для укрощения их свои, достойные их, меры: они поручили некоторым схватить Иисуса не теперь именно, а как-нибудь на празднике.

Ст. 33–34. Узнав об этом, Господь в угрозу безумной злобе объявил Своим гонителям: «Еще недолго быть Мне с вами, и пойду к Пославшему Меня. Будете искать Меня (в нужде, в бедствиях возбудится желание Избавителя, Мессии); но где буду (тогда) Я, вы туда не можете прийти».

Ст. 35–36. Перетолковывая сии слова по-своему, чтобы вывести из них новое обвинение, ослепленные неверием и злобою, иудеи с насмешливою наглостью говорили: «Не хочет ли Он идти в Эллинское рассеяние (к язычникам) и учить эллинов – что мы не можем найти Его? У нас Ему нет успеха!» (Может быть, повод к такому толкованию слов Иисуса злобные враги взяли как вообще из кроткого обращения Его с язычниками, так и из Его путешествий по окрестностям Галилеи языческой, недавно Им совершенных).

Ст. 37–39. В таком положении дела оставались до последнего, самого торжественного дня праздника. Праздник сей, напоминавший успокоение народа в земле обетования от трудов странствования, был праздником вместе закона, Поелику тогда наиболее занимались чтением его, и у пророка Захарии (14:16) он символически означал время собрания в Иерусалиме всех народов на поклонение Богу истинному. В последний день сего праздника по обычаю совершалось символическое возлияние воды из источника Силоамского (на эту воду есть указание в той же главе Захарии и у Иезекииля), протекавшего под горою храма, при пении из пророка Исаии: жаждущии, приидите на воду (12:9).

Вероятно, по применению к сему значению праздника и действию, и Господь, явившись в этот день снова в собрание народа, произнес «Кто жаждет, иди ко Мне и пей». И, сравнивая Самого Себя с храмом, из-под которого течет вода, прилагает это сравнение и к верующим в Него. Как Он источает воду живую, так и верующие во имя Его, получив Духа, не только будут иметь эту воду в себе, в своем сердце, но и изливать другим, распространяя всюду свет Богопознания (из 46 ст. видно, что проповедь была обширная).

Ст. 40–46. Голос Божественный умолк. Начались опять суждения и споры об Иисусе. Одни видели в Нем пророка, другие Самого Мессию, но в то же время одни говорили, что Мессии, как сына Давидова, надобно ждать не из Галилеи, а из Иудеи, именно из Вифлеема; другие говорили, что из Галилеи даже и пророков не бывало (ст. 52). Были даже такие, которые изъявляли желание схватить Его. Но и служители храма, на которых сие возложено было от синедриона, возвратились по окончании праздника без успеха, объявив, что они не могли взять Его, потому что ни один человек никогда не говорил так, как Сей Человек.

Ст. 47–53. Наконец, в самом синедрионе при рассуждении по сему случаю оказалось разделение, которое еще более должно было вооружить против Иисуса врагов Его. С негодованием выслушав донесение посланных, они отвечали им: «Неужели и вы прельстились? Да уверовал ли в Него кто из начальников или из фарисеев? В Него верует один народ. Но этот народ невежда в законе – прокляты они». В это время Никодим осмелился было заметить членам синедриона, что несправедливо они поступают, заключая так свое суждение о Человеке, Которого дела хорошо не знают и не выслушали. «Да чего и разыскивать? Из Галилеи никакого пророка не бывало», – отвечали ему прочие, забыв в помрачении ума своего, что оттуда были Илия, Иона и, может быть, даже Наум. И ему заметили с насмешкою: «Не из Галилеи ли сам ты, что так вступаешься за галилеянина?» Таким образом, не входя в дальнейшее исследование дела, положили отлучать от синагоги каждого, кто признал Иисуса Мессиею (9:22).

Аще кто хощет волю Божию творити, разумеет о учении, кое от Бога есть

(Ин. 7:17)

«Воскресное чтение», 1810

Вот важное правило для священной критики и герменевтики! Если хочешь познать истину Божественного Писания, будь исполнен истинным желанием волю Божию творить. С предметами Божественными не так поступать должно, как с человеческими: последние мы наперед уразумеваем, а потом любим; а первые прежде возлюбить должно, а потом уразуметь.

Так, вельможе царицы Ефиопской, читавшему, но не разумевшему пророка Исаию, подано разумение за то именно, что сердце его уже готово было не на слушание только слова Божия, но и на послушание оному. Так, Корнилий, сотник удостоился высшего руководства в истине потому, что был благоговеин и бояйся Бога со всем домом своим, творяй милостыни многи людем и моляйся Богу всегда (Деян. 10:2).

Но не так хотели знать Писания книжники и фарисеи; они искали славы своей, а не Божией; хвалясь в законе, преступлением закона Бога бесчествовали (Рим. 2:22); и потому одебеле сердце людий сих, и ушима тяжко слышаша, и очи свои смежиша, да не како увидят очима, и ушима услышат, и сердцем уразумеют (Деян. 28:27). Не потому ли и ныне некоторые или совсем отвергают учение евангельское, или превратно изъясняют оное, что нет у них искреннего желания волю Божию творить, а есть одно желание – все делать по-своему и славить себя самих? Впрочем, это евангельское правило для истинного уразумения Священных Писаний без труда соглашается с правилом и обыкновенной критики человеческой. Не требуется ли у всех беспристрастие в читающем, если хочет он правильно судить о писателе? Беспристрастие необходимо и при чтении слова Божия. Но как здесь учение направлено против всего страстного, ветхого человека нашего и ведет нас к жизни человека нового, то и понятно, почему требуется к уразумению сего учения беспристрастие особенное, то есть возможное возвышение над всеми страстями естественными, сильное, искреннее желание спасения и вследствие того – молитва сердца к Богу. Заметим, что Спаситель требовал хотения исполнить волю Божию, но еще не самого исполнения сей воли – потому что говорил о первоначальном познании истины Слова Божия. Посему и плотский иудей, и грубый язычник, и всякий грешник могут познать, где и какой путь спасения среди всех известных путей в мире, если только всем сердцем возжелают волю Божию творити. Но что нужно тому, кто уже знает путь спасения? Для дальнейших успехов ему мало одного хотения, а нужно самое верное и тщательное исполнение воли Божией. Высшее разумение истины обещано высшей добродетели. Кто более и более очищает свое сердце и исполняется любовию к Господу, тот и делается способным созерцать тайны Божии. Имеяй заповеди Моя, говорит Господь, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему (Ин. 14:21).

Реки живой воды

Свящ В. Нечаев. «Душеполезное чтение», 1873

Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет. Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же рече о Дусе, егоже хотяху приимати верующии во имя Его (Ин. 7:37–39). Воззвание к жаждущим и обетование о реках воды живой Господь Иисус произнес в Иерусалимском храме в последний день (7-й) праздника Кущей. В словах, содержащих это воззвание и обетование, идет речь о благодати Святого Духа, даруемой чрез Христа верующим в Него, и чрез истинно верующих изливающейся на других. Действие благодати Святого Духа на людей чрез верующих во Христа, представленное под образом истечения рек из чрева их, имело открыться, по объяснению евангелиста Иоанна, собственно по торжественном сошествии на верующих Святого Духа, которое должно последовать с прославлением Христа чрез вознесение Его на небо (Ин. 7:29, 40). Но действие благодати Святого Духа чрез Самого Христа началось во время земной жизни Его, ибо во время сей жизни обильно изливалась благодать из уст Его (Пс. 44:3) и ей дивились люди, слушавшие Его (Лк. 4:22), а иные от полноты в Нем благодати сами преисполнялись благодатию, принимали от общения с Ним благодать на благодать (Ин. 1:16), которая из недр Его, как из переполненного сосуда, изливалась на них.

Для того чтобы понять, почему Иисус Христос употребил образ воды для изображения действия благодати, надобно иметь в виду особенный обряд, который совершаем был в праздник Кущей. Каждое утро в продолжение семи дней праздника Кущей один из главных священников спускался со священной горы храма и у подошвы ее черпал золотою чашею воду из Силоамского источника и с этою водою, держа чашу поверх головы, возвращался в храм, окруженный толпами ликующих богомольцев, при звуках священных труб и песнопений. Обряд оканчивался тем, что священник, пришедши с зачерпнутою водою в храм, возливал ее на жертвенник как благодарственную жертву. Этот обряд установлен был в позднейшие, впрочем, времена, в память чудесного изведения Моисеем воды из камня для утоления жажды странствовавших в пустыне евреев. Но все ветхозаветные события имели прообразовательный характер в отношении ко Христу и Его Церкви, так и это чудо прообразовало Христа и по вере в Него подаваемую нам благодать Святого Духа. Апостол Павел, объясняя ветхозаветные события в прообразовательном смысле, прямо говорит, что евреи, когда пили воду из камня, «пили из духовного последующего камня, камень же был Христос» (1Кор. 10:4). Сие-то преобразовательное значение ветхозаветного чуда над камнем имел в виду Сам Господь Иисус, когда при виде праздничного обряда, установленного в воспоминание этого чуда, сказал иудеям, бывшим свидетелями обряда: аще кто жаждет, да приидет ко Мне, и пиет. Как бы так сказал Он: «Взирая на обряд, не событие только, давно случившееся, воспоминайте, но вместе прозирайте в духовный смысл события. Знайте, что камень, давший воду, – это Я. Чудесно изведенною из камня водою утолена была одна чувственная жажда, но кроме чувственной жажды, чувственных потребностей, есть еще жажда и потребности духовные. Их могу удовлетворить вполне только Я. Итак, приступите ко Мне все, у кого есть такая жажда, и Я утолю ее». Что же это за духовная жажда или духовные потребности, удовлетворить которые обещает Христос Спаситель? Это жажда или потребность истины для ума, потребность правды для воли, потребность блаженства для чувства. Никто из земнородных, в ком только пробудились эти потребности, не может сказать, что одними собственными силами и средствами он может достигнуть удовлетворения их, то есть освободиться от заблуждений и невежества особенно в духовных вещах, избавиться от греха и найти душевный покой прочный и невозмутимый. Силы человека для сего крайне недостаточны, как показывает история и личный опыт каждого. Один Христос может дать то, чего никто из людей дать не может. Только у Него есть чудесная вода, которая утоляет духовную жажду человека. Что же это за вода? Это благодать Святого Духа. Как естественная вода утоляет телесную жажду, освежает нас и укрепляет, так и благодать Святого Духа, даруемая верующим во Христа, утоляет жажду истины, наставляя их касательно всего, что нужно знать для спасения души (Ин. 14:26; 1Ин. 2:20), ибо Дух Святой есть Дух истины, – укрепляет их волю на борьбу с искушениями, ибо Дух Святой есть Дух крепости, – освящает нас (Рим. 1:4) и низводит в сердца наши мир и радость (Рим. 14:17), превосходящие всякое разумение. Средства для привлечения благодати Святого Духа известны: это чтение Слова Божия, изглаголанного Духом Святым и вечно в Нем глаголющего в наше наставление, освящение и утешение, – общение таинств, ибо все они суть проводники многообразной благодати Святого Духа, – и молитва, о которой Христос изрек ясное обетование, что Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него (Лк. 11:13). Вот живые, неиссякаемые родники той духовной воды, к питию которой Христос Спаситель приглашает всех жаждущих! В Нем Самом – полнота благодати (Ин. 1:14) по самому человечеству Его и по тому, как при земной жизни Его она, обильно изливаясь из уст Его, напояла духовно жаждущих и утоляла их жажду, так доселе она всем даруется во Христе Иисусе (1Кор. 1:4; Еф. 2:7) по вере в Него, по неложному Его обетованию пребывать с верующими во вся дни до скончания века. Пусть теперь каждый с дерзновением веры приступает ко Христу и из помянутых источников благодати утоляет свою духовную жажду.

Но сего мало. Вода благодати Святого Духа, даруемая чрез Христа верующим, не в них только утоляет духовную жажду, но чрез них распространяет свое спасительное действие на других. Наполняя все существо истинно верующих, она, словно неудержимая река, проторгается сквозь них и пролагает себе путь к душам других людей, – чрез одних утоляет духовную жажду других. «Кто верует в Меня (и верою привлекает благодать), – говорит Христос, – у того, как сказано в Писании (Ис. 12:3; Иоил. 3:18), из чрева (из сердца) потекут реки воды живой», то есть воды благодати. Куда же потекут? На души других людей для утоления духовной жажды. И кто не видит исполнения сего обетования в Духоносных апостолах, приявших обильные дары благодати Святого Духа в день Пятидесятницы и ее животворными струями напоивших всю вселенную? Кто не видит исполнения того же обетования в святых исповедниках и мучениках, которые благодатию терпения и радости среди многообразных и лютых побеждали мучителей и привлекали ко Христу тысячи язычников, что многие из них, приходившие на место мучений рабов Христоных на зрелище, тут же объявляли себя христианами и из ряда зрителей вступали в ряды мучеников? Кто не видит исполнения того же обетования в преподобных мужах и женах, благодатию равноангельского жития возбуждавших во многих раскаяние в грехах и обращавших на путь истины и правды тех, которые до тех пор погрязали в бездне нечестия и разврата? И не только при жизни своей все подобные избранники Божии благотворно, силою данной им благодати, действовали на людей – они и по смерти не перестают быть проводниками той же благодати чрез святые свои мощи, чрез письменные сказания и устные предания об их жизни и подвигах, чрез оставшиеся после них памятники их подвижничества, например, чрез вериги, одежды и т. п.

Вопросы и ответы на тот же текст

Блж. Августин. «Воскресное чтение», 1807

Что значат слова евангелиста: не был еще Дух дан, потому что Иисус не был еще прославлен? Как не было еще Духа в людях святых, когда о Самом Господе новорожденном читаем в Евангелии, что Духом Святым познал Его Симеон, познала и Анна – вдова пророчица, познал сам Иоанн, Его крестивший; Духом же Святым исполненный Захария многое изрек; Духа Святого прияла и Мария, чтобы зачать Господа? Не другого Духа имели и Пророки, предвозвестившие пришествие Христово. Но будущему времени предоставлен был такой образ даяния, какого прежде не было видно: о сем-то здесь и говорится. Ибо прежде нигде не читаем, чтобы люди, собравшись и получив Святого Духа, говорили языками всех народов. Сего Духа послал Он свыше в день Пятидесятницы. И мы уверены, что всякий из нас и ныне получает Сего Духа; только кто какой меры сосуд приносит к источнику, такой и наполняет. Если же, скажут, Дух Сей получается и ныне, то почему никто не говорит языками всех народов? Потому, что уже сама Церковь говорит языками всех народов, означая тем то, что, распространяясь по народам, она будет говорить языками всех. Кто не в сей Церкви, тот и ныне не получает Святого Духа. А ты, скажешь, говоришь ли всеми языками? Точно говорю, потому что всякий язык есть мой, то есть принадежит тому телу, коего я член. Церковь, распространенная по народам, говорит всеми языками. Церковь есть тело Христово, в сем теле ты член; а когда ты член того тела, которое говорит всеми языками, то веруй, что и ты говоришь всеми языками.

Итак, получили и мы Святого Духа, если любим Церковь, если связуемся любовию, если имеем имя кафолическое и веру. Верим, что сколько кто любит Церковь Христову, столько имеет Святого Духа. Имей любовь, и будешь иметь все. А что любовь принадлежит Святому Духу, внимай о том слову апостола: любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым, данным в нас (Рим. 5:5).

Почему же Сего Духа, Коим излита любовь Божия в сердца наши, Господь благоволил даровать по Своем Воскресении? Что сим означил? Господь не блага сего мира обещал нам, когда сказал: Веруяй в Мя, да приидет и пиет, и реки от чрева его истекут воды живы. Обещал жизнь вечную, где нет места никакой боязни, никакому смущению, откуда не прейдем, где не умрем, где не оплакивают покойников и не ожидают наследников. Вот что обещал Он любящим, любовию Святого Духа пламенеющим, а потому и благоволил даровать Духа только по Своем прославлении: да явим в своем теле жизнь, которой теперь не имеем, а ожидаем в воскресении.

Источник: Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия / М.В. Барсов. – Том 2. – М.: Лепта Книга, 2006. – 832 с. / Третья Пасха. 3-377 с. ISBN 5-91173-019-7

Комментарии для сайта Cackle

Источник

Преполовение Пятидесятницы относится к числу малых Господских праздников. Его отмечают Православной Церковью в среду четвертой седмицы по Пасхе и длится восемь дней (до отдания в среду пятой седмицы по Пасхе). Название говорит о том, что пройдена ровно половина пути от Пасхи до Троицы. Почему же для нас так важно отметить этот момент особым праздником?

Праздник Преполовения был установлен не позже V в. и был распространен как на Востоке, так и на Западе христианского мира. До нашего времени дошли поучения на Преполовение Пятидесятницы, которые приписываются св. Иоанну Златоусту, но их подлинность подвергается сомнению. Первым несомненным свидетельством древности праздника следует считать «Cлово на Преполовение Пятидесятницы» св. Петра Хрисолога (Златословесного). Св. Петр был посвящен около 433 г. во епископа г. Равенна (Италия) и стяжал славу блестящего церковного оратора и проповедника.

«Истинный христианский ум, – говорит св. Петр, — никогда не будет увлечен мыслью о том, чтобы вести спор о праздниках, которые имеют твердое основание в отеческом предании, … но желает рассуждать о них с должным почтением и говорить о них только с уважением». Из этого следует вывод, что в его время праздник Преполовения Пятидесятницы был уже давно известен в Церкви. Богослужебные тексты праздника также несут печать глубокой древности. Так, например, первый канон утрени Преполовения был составлен св. Феофаном Начертанным (+850), а второй канон — Св. Андреем Критским (около 660-740), автором Великого покаянного канона.

В основание торжества положено воспоминание о явлении и проповеди Спасителя в Иерусалимском Храме в праздник Кущей (Суккот).

Согласно предписаниям Торы, евреи должны были свято соблюдать три важнейших праздника – Пасхи (Песах), Пятидесятницы (Шавуот), и Кущей (Суккот). Праздник Суккот начинался в 15-й день седьмого месяца лунного календаря (Тишрей) и продолжался семь дней. Суккот был посвящен окончанию жатвы и сбора урожая, а переселение в кущи (шалаши, украшенные зеленью и ветвями деревьев) напоминало о том, что «Господь поселил в кущах сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской» (Лев. 23. 43). В восьмой день (Шмини Ацерет) торжество оканчивалось особым жертвоприношением (мусаф) и молитвенным собранием (см. Лев. 23.33-36). До разрушения Храма и Иерусалима в 70 г. в Пасху, Пятидесятницу и праздник Кущей евреи предпринимали паломничества в Иерусалим, поскольку Закон Моисеев предписывал три раза в год являться «пред лице Господа» (Втор. 16. 16).

Во время земной жизни Спасителя в дни Суккот в Иерусалимском Храме совершалась праздничная церемония возлияния воды на жертвенник, сопровождавшаяся молитвой к Богу о своевременных обильных дождях и богатом урожае в следующем году. Воду черпали из источника Силоам (см. Ин. 9. 7.) около Иерусалима, приносили в Храм и выливали на жертвенник. Возлияние воды сопровождалось таким весельем, что даже возникла поговорка: «Кто не видел веселья возлияния воды на жертвенник, тот никогда в жизни не видел веселья». Об этом обряде ничего не говорится в Библии, но он подробно описывается в Талмуде. Блаженный Феофилакт Болгарский считал, что Ветхозаветный праздник Кущей является пророческим прообразом всеобщего Воскресения.«Поставление кущей означало воскресение, когда соберутся все плоды наших дел, а хижины наши (тела), разрушенные смертью, снова восстанут».

В евангельском чтении Преполовения на Божественной литургии звучит проповедь, произнесенная Спасителем в день, который был серединой Суккот: «Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня; кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю. Говорящий сам от себя ищет славы себе; а Кто ищет славы Пославшему Его, Тот истинен, и нет неправды в Нем. Не дал ли вам Моисей закона? и никто из вас не поступает по закону. За что ищете убить Меня?» (Ин. 7. 14-30).

Далее св. Иоанн Богослов передает отрывок из поучения Спасителя, которое Он обратил к народу в последний, восьмой день праздника Кущей. Безусловно, Христос находился в храме все праздничные дни и видел, как народ, веселясь, возливал воду на жертвенник. И тогда Спаситель воззвал: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой». И далее св. ап. Иоанн поясняет: «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен» (7. 37-39). В Библии образ текущей воды часто используется как символ благодати, которую Бог в изобилии изливает на человека. «Так говорит Господь… Не бойся, раб Мой, Иаков, и возлюбленный [Израиль], которого Я избрал; ибо Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее; излию дух Мой на племя твое и благословение Мое на потомков твоих» (Ис. 44. 2-3). Также и храмовый обряд возлияния воды на жертвенник был не просто религиозным обрядом, связанным с аграрными нуждами жителей Палестины. Это был прообраз, предвозвещавший излияние Святого Духа на верующих, собранных воскресшим Мессией – Иисусом Христом в Его Церковь.

Тема образа воды, как символа благодати Св. Духа красной нитью проходит через все церковное богослужение периода пения Цветной Триоди, т. е. от Пасхи до Пятидесятницы. Впервые этот образ встречается в Пасхальном каноне, который составил св. Иоанн Дамаскин, — «Придите пиво (питие) пием новое, не от камени неплодна чудодеема (ср. Исх. 17. 3-6), но нетления источник, из гроба одождивша Христа, в Немже утверждаемся». Следующие два воскресных дня — Фомино и Жен-мироносиц — посвящены событиям, подтверждающим действительность Воскресения Христова.

Но начиная с четвертой недели тема воды как символа изливающейся благодати св. Духа проявляется в Евангельских чтениях и богослужебных текстах все настойчивее. Исцеление расслабленного у купели Вифесда, беседа с самарянкой у колодца Иаковлева, исцеление слепорожденного в водах источника Силоам содержат этот образ. Но с особой ясностью он раскрывается в богослужебных текстах праздника Преполовения: «Преполовившуся празднику, жаждущую душу мою благочестия напой водами, яко всем Спасе возопил еси: жаждай да грядет ко Мне и да пиет, Источниче жизни нашея Христе Боже, слава Тебе» (Тропарь Преполовения). Церковный устав повелевает в Преполовение совершать малое освящение воды, что является очевидным отражением ветхозаветного храмового обряда в богослужении Церкви.

В литургическом цикле Цветной Триоди праздник преполовения имеет такое же значение, как Крестопоклонная неделя (воскресение) и седмица в Великом посту. Богослужебный цикл Четыредесятницы начинается с литургического воспоминания о грехопадении Адама (сыропустная неделя) и устремляется к воспоминанию Крестных страданий и смерти Спасителя (богослужения Страстной седмицы) как к своему завершению, и, одновременно, кульминации. В третий воскресный день поста, который разделяет Четыредесятницу на две равные части, выносится для поклонения изображение св. Креста Христова.

Это священнодействие напоминает о том, что Великий пост — путь духовного восхождения на Голгофу вместе со Христом. Богослужебный цикл Пятидесятницы проводит христианина от радостного торжества воскресения Спасителя к дню явления Святого Духа, который является днем рождения Церкви Христовой. Богослужение праздника Преполовения Пятидесятницы по своему содержанию предвосхищает торжество новозаветной Пятидесятницы, и является связующим звеном между двумя великими христианскими праздниками. «Также как опытный путешественник, стремящийся к своей цели, особенно рад вспомнить, какой длинный путь он уже проделал, и от этого становится еще сильнее, чтобы завершить то, что ему осталось, и вся сила его обновляется. Так и мы с торжественной радостью и благочестием проведем этот день, который смягчает и умеряет пылкость нашего ожидания, чтобы со свежими душевными силами мы достигли истинной благодати и радости Святого Духа» (Св. Петр Хрисолог).

Источник

№46 (703) / 3 декабря ‘12

Читаем Ветхий Завет

Прообразование в древних обрядах

У израильского народа было три важнейших праздника, когда весь народ (точнее, все мужское население Израиля) должен был явиться, как сказано в Библии, пред Лицо Господа, то есть в храм. Пока храма не было, – в скинию, такой храм, из кожи шитый. Такого не было никогда – никогда народ после Моисея не являлся пред Лицо Бога, потому они и страдали, потому на них гнев Господень и обрушивался.

Первый важнейший праздник – пасха, которая праздновалась семь дней в марте. Это ветхозаветная пасха, воспоминание исхода из Египта и крови агнца, которая их спасла. Они вкушали ягненка, испеченного на огне с горькими травами, и пили особое вино. Часть этой пасхальной трапезы и совершил Иисус Христос в последние часы Свои на земле, там и совершилось установление таинства евхаристии. Отметим, что в дни празднования пасхи можно было использовать только пресный хлеб, так называемые опресноки, не имеющие закваски.

Второй великий праздник еврейского народа – пятидесятница; естественно, на пятидесятый день после пасхи. Как говорят люди, которые толковали Библию и вели подсчеты, оказывается, от исхода евреев из Египта до их прихода на Синай прошло ровно пятьдесят дней. И, разумеется, в праздник пятидесятницы вспоминают о даровании Закона, о том, что на горе Синай Бог даровал им заповеди на каменных скрижалях и заключил с ними завет. Живя в палатках, они вкушали плоды нового урожая и благодарили Бога за то, что Он вспомнил о них в Египте, привел их через пустыню в землю обетованную, где все преизобилует.

Третий – праздник кущей, самый веселый у израильского народа, самый радостный: по традиции, по обрядам, записанным в Библии, люди должны были тогда танцевать. Я упоминаю об этом специально – именно из Библии мы знаем, что одним из элементов богослужения были танцы. Стало быть, сам по себе танец не бесовское изобретение, как иногда принято считать. Скорее можно говорить, что бес извратил танец и сделал так, что через него человек разрушает свою душу, свое общение с Богом, но по изначальному замыслу танец помогал выразить свои чувства перед Богом, сблизиться с Ним: мы знаем – когда царь Давид переносил ковчег в свою столицу Иерусалим, он не мог иначе выразить свое чувство Богу, как танцем. Он был почтен Богом именно за то, что смирился и плясал перед Богом – в танце как таковом нет греха, важен мотив, цель, которую человек преследует.

И еще один момент. Я упомянул, что в праздник пасхи вкушались опресноки, а на пятидесятый день вкушался уже квасной хлеб. Почему? В этом тоже есть образ: когда дается закон, в нашем понимании – это пророчество о духе, дух и есть та закваска, которая сквашивает человеческое «тесто». Когда Христос говорит в Евангелии в притчах о закваске или о семени, Он имеет в виду дары Святого Духа – Он дается нам, и мы приносим плод в Нем.

Еще один важный и интересный праздник – праздник труб, служивший началом нового еврейского года, начинавшегося в первый день осеннего месяца тисри (тишри), продолжается восемь дней. В первый день вспоминается творение мира, в последний – Страшный Суд; восьмой день – как день будущего века. Так что это не богословы выдумали учение о восьмом дне – даже Ветхий Завет посредством образов давал представление, что вся эпоха человечества умещается в восемь дней, восемь эонов, восемь эпох, где восьмая – это новый день, в который совершится Страшный Суд.

После праздника труб, на десятый день месяца тисри (седьмого в году) начинался великий День очищения – это Великий пост нашей Церкви. В Израиле он продолжался один день, но в этот день человек должен был быть в абсолютном покое, иначе смерть. Не допускалось никакое приготовление – ни пищи, ни вообще ничего, кроме того, что совершается при храме.

А в храме совершалось самое главное. Брали двух козлов, одного закалывали, и с его кровью первосвященник входил в Святая святых, где находился ковчег и куда входить имел право только первосвященник и только единожды в год. Вхождение с кровью в Святая святых, как потом растолкует апостол Павел, это прообразование Христа, Который вошел в Святая святых – в Небесные обители к Отцу, принес туда Свою Кровь и этим искупил человечество.

Первосвященник кропил кровью ковчег и херувимов, которые там были, и само Святая святых. Это символизировало собой великое очищение – посредством этого обряда весь народ как одно целое очищался от греха, поэтому так важно было прийти в этот день к храму: Бог как бы изливал на весь народ милость.

А второго козла проводили через «коридор» людей; каждый возлагал на него руки, как бы передавая ему свои грехи, потому этот козел назывался козлом отпущения. Затем его палками выгоняли далеко в пустыню, где он и умирал.

То есть один козел символизировал очищение, а другой принимал все зло. Но оба козла прообразуют то, что сделает Христос: Он и грехи наши на Себе понесет, Он же и с Кровью Своею войдет во Святая святых; посредством этих действий Он спасает народ.

Итак , внимательно разобрав тексты Священного Писания, мы придем к выводу, что на самом деле это не свод устаревших, ненужных нам еврейских обрядов; на самом деле это пророчество, прообразование, которое помогает понять смысл таинства, совершенного для нас Христом. Вот почему так важно над этим размышлять.

Последний нюанс праздников. Евреи должны были праздновать каждый седьмой год как субботу – в субботу они не должны были делать никаких дел, и седьмой год считался у них особенным: они не должны были ничего в этот год делать, ни сажать, ни убирать.

Предполагалось, что Бог обещал в шестой год давать им урожая в два раза больше. Поэтому в седьмой сажать не надо: пусть то, что вырастет, подберут нищие, пусть останется неимущим. Конечно, народ, за исключением, может, некоторых благочестивых евреев, никогда этого не исполнял – если Бог дает двойную порцию на шестой год, кто же упустит лишний кусок? Поэтому не исполняли, и это возымело свои последствия – Бог сосчитал все субботние годы, которых не исполнили евреи, получилось семьдесят лет, и на все эти семьдесят лет Он переместил их в страну пленения, а земля семьдесят лет пустовала – как говорит пророк Иеремия, «она исполнила свои субботы»: даже если мы не послушаемся Бога, повеление все равно исполнится, то, что Бог сказал, будет, но нам это не принесет никакой радости и пользы. Вот израильский народ послушался бы Бога и жил бы на своей земле долго и обошелся бы без всякого плена. Не сила Вавилонского царя взяла Иерусалим, а греховность и недоверие Богу еврейского народа.

Смотрите программу «Читаем Ветхий Завет» на телеканале «Союз»: пятница 10.00, 23.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

В других номерах:

Источник

[Древнеевр. букв.- «праздник шалашей»], осенний праздник урожая в Израиле древнем, завершающий земледельческий год; совершался после сбора винограда, маслин и позднего инжира в период, близкий к дню осеннего равноденствия. Сведения о К. п. можно получить гл. обр. из текстов о праздниках, содержащихся в Свящ. Писании, из т. н. праздничных календарей. В Пятикнижии Моисеевом их 5. В календарях содержится список главных праздников, даются иногда краткие, а иногда достаточно подробные указания по поводу проведения этих праздников.

Термин «праздник кущей» встречается в полной форме только в 2 праздничных календарях: Лев 23. 34; Втор 16. 13, 16, а также в неск. нарративных и поэтических текстах: Втор 31. 10; Езд 3. 4; 2 Пар 8. 13; Зах 14. 16, 18-19. Вместо термина «праздник кущей» иногда употребляется выражение «праздник Господень» (Числ 29. 12; Лев 23. 39, 41), а чаще — просто «праздник» ( ), как в Иез 45. 25 и в ряде повествовательных текстов: 3 Цар 8. 2, 65; 12. 32; 2 Пар 5. 3; 7. 8-9; Неем 8. 14, 18 (ср.: Ин 7. 37: «В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил…»). В календарях кн. Исход употребляется термин «праздник сбора плодов» (Исх 23. 16 (в синодальном переводе — «праздник жатвы»); 34. 22 (в синодальном переводе — «праздник собирания [плодов]»)).

Слово (праздник) этимологически связано с араб. — паломничество, шествие, праздничное собрание (отсюда термин хадж, обозначающий паломничество в Мекку). В праздничных календарях требование (а календари сформулированы как аподиктические законы) справлять праздники, называемые подразумевает паломничество в святилище (региональное или центральное). Иногда об этом говорится прямо, напр. во Втор 16. 16: «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей». Т. о., — это праздник-паломничество, что относится и к К. п.

Праздничные календари Пятикнижия можно разделить на 2 типа: нежреческие (Исх 23. 14-19; 34. 18-26; Втор 16. 1-17) и жреческие (Лев 23; Числ 28-29). Особое место занимает еще один календарь — в Книге прор. Иезекииля (Иез 45. 18-25), к-рый в значительной степени ориентируется на вавилонскую традицию.

Первый тип календарей включает только 3 праздника-паломничества, среди к-рых последний — праздник сбора плодов ( ), т. е. фактически К. п. Слово обозначает сбор фруктов и маслин, оно противопоставляется слову к-рое обозначает жатву (уборку зерновых), упоминаемую в календарях в том же контексте, что и Кроме указаний на земледельческий сезон в календарях Исхода есть календарные указания: 1) «[Наблюдай]… праздник собирания плодов в конце года ( ), когда уберешь с поля работу твою» (Исх 23. 16); 2) «Совершай… праздник собирания [плодов] в поворотной точке года» ( в синодальном переводе — «в конце года») (Исх 34. 22).

Первое выражение — «на исходе (или в конце) года» — можно также понимать в смысле «по окончании года», т. е. в начале следующего года (Wagenaar. 2005. P. 21, note. 118). «Поворотная точка года» может означать, как в поздней евр. традиции, день равноденствия (в данном случае осеннего). Где-то вблизи от окрестности этой т. н. точки, вероятно, происходил переход от старого года к новому (по лунному календарю). Так или иначе, в нежреческих календарях дата праздника соотносится с земледельческим сезоном сбора маслин и поздних фруктов и их первичной переработки. Эти мероприятия должны были закончиться до первых дождей, т. е. до того времени, когда уже можно проводить сев на следующий год.

В основе праздничного календаря лежит годовой цикл земледельческих работ, к-рый может быть реконструирован для данного периода исходя из т. н. Гезерского календаря (X в. до Р. Х.; см.: The Context of the Scripture / Ed. W. W. Hallo, K. Lawson Younger. Leiden, 2000. Vol. 2. P. 222); этот календарь представляет собой распределение земледельческих работ различного вида по 12 месяцам года. Пример такой реконструкции дает О. Боровски. Сев зерновых (с кон. окт. до кон. дек.) знаменует начало земледельческого года. Сеяние сопровождалось вспашкой. Затем совершались более поздняя посадка овощей (кон. дек.- кон. февр.) и прополка (март). Вслед за этим приходило время жатвы ячменя (от весеннего равноденствия до кон. апр.), ее началу был посвящен праздник Пресного хлеба ( в синодальном переводе — опресноков). Период жатвы пшеницы (с кон. апр. до кон. мая) завершался праздником Недель ( в синодальном переводе — седмиц), или Жатвы пшеницы. Виноград собирали в июне-июле, проч. летние фрукты — в кон. июля — кон. авг. Сезон сбора урожая завершался 2-месячным периодом сбора маслин (с кон. авг. до кон. окт.), который заканчивался грандиозным праздником Сбора плодов ( ) (Borowski. 2003. P. 28).

Последний из нежреческих текстов, Втор 16. 1-17, следует тому же плану 3 праздников от весны до осени. Осенний праздник, т. е. праздник Сбора плодов, автор без всяких объяснений называет К. п. Точная дата не обозначена. В тексте имеется только указание: «Праздник кущей совершай у себя семь дней, когда уберешь с гумна твоего и из точила твоего» (Втор 16. 13). По сравнению с текстами кн. Исход отмечается необходимость первичной переработки плодов урожая до начала праздника. Добавлено также указание о 7-дневной длительности праздника. Др. отличия от календарей кн. Исход связаны с характером кн. Второзаконие. Предписание совершать К. п. только «на месте, которое изберет Господь» (Втор 16. 15), т. е. в центральном святилище (скорее всего в Иерусалиме), отражает идеологию культово-политической централизации, характерную для девтерономической школы (см. ст. Исторические книги). Призыв привлекать к праздничному веселью социально не защищенные группы населения (Втор 16. 14), да и вообще оказывать им материальную помощь,- характерная особенность кн. Второзаконие (ср.: Втор 12. 12; 26. 12).

Жреческие праздничные календари (Лев 23; Числ 28-29), согласно ряду исследований (см.: Nihan. 2008. P. 213-214; Wagenaar. 2005. P. 108-110, 121-123), представляют собой попытку объединения 2 календарных систем. С одной стороны, это нежреческие праздничные календари, включающие 3 праздника с паломничеством в региональное (центральное) святилище. С др. стороны, это календарная традиция, отраженная в Иез 45. 18-25; в ней год подразделяется на 2 примерно равные части, к-рые открываются ритуалами и праздниками 1-го и соответственно 7-го месяцев: «В первом [месяце], в первый [день] месяца, возьми из стада волов тельца без порока, и очисти святилище. Священник пусть возьмет крови от этой жертвы за грех и покропит ею на вереи храма и на четыре угла площадки у жертвенника и на вереи ворот внутреннего двора. То же сделай и в седьмой месяц, в первый [день] месяца (в синодальном переводе — «в седьмой [день] месяца»: это чтение соответствует масоретскому древнеевр. тексту, чтение же «в седьмой месяц, в первый [день] месяца» реконструируется на основании перевода в Септуагинте.- Авт.) за согрешающих умышленно и по простоте, и так очищайте храм. В первом [месяце], в четырнадцатый день месяца, должна быть у вас Пасха, праздник семидневный, когда должно есть опресноки. В этот день князь за себя и за весь народ земли принесет тельца в жертву за грех (далее перечисляются проч. жертвоприношения праздника.- Авт.)… В седьмом [месяце], в пятнадцатый день месяца, в праздник, в течение семи дней он должен приносить то же: такую же жертву за грех, такое же всесожжение, и столько же хлебного приношения и столько же елея» (Иез 45. 18-22, 25; см.: Wagenaar. 2005. P. 101-108).

В календаре, приведенном в Книге прор. Иезекииля, Пасха и «праздник» (очевидно, К. п.) совершаются в сер. 1-го и в сер. 7-го месяцев. Этим праздникам предшествует очищение храма 1-го числа того и др. месяца. Такая же ситуация имеет место в вавилонской практике (по крайней мере эллинистического времени): 1-м месяцем гражданского года был Нисанну (примерно с сер. марта до сер. апр.), тогда как религ. год начинался в 7-м месяце Ташриту (сент.-окт.). По этой причине в Вавилоне праздновались 2 Новых года (Linssen. 2004. P. 78-86). То же самое известно об эллинистическом Уруке (Ibid. P. 72-78). Вероятно, можно говорить о концепции 6-месячного года между равноденствиями в Месопотамии в целом (Cohen. 1993. P. 400), оказавшей влияние на развитие евр. календаря в послепленную эпоху и получившей отражение в календаре Иез 45, к-рый затем пытались использовать авторы жреческого календаря Лев 23.

Молитва в праздник Кущей. 1938 г. Худож. Ш. Кобошвили (Грузинский национальный музей)

Согласно распространенной гипотезе, жреческий календарь в Лев 23 имеет оригинальное «ядро» — текст 4-38 и более поздние дополнения, из к-рых отрывок 39-43 связан непосредственно с К. п. Исходный текст Лев 23 включает в себя описания праздников, относящихся к 1-му месяцу (Лев 23. 4-21), праздников 7-го месяца (Лев 23. 23-36) и заключение (Лев 23. 37-38). В 1-й половине исходного текста содержатся предписания относительно Пасхи и 7-дневного праздника Пресного хлеба (опресноков), затем относительно дня 1-го урожая пшеницы (к-рый соответствует празднику Недель (седмиц)). Примечательно, что по отношению к празднику недель более не используется термин (т. о., этот день более не требовал паломничества в центральное святилище); название сохраняют только праздник Пресного хлеба в 1-й половине «ядра» и К. п.- во 2-й (что делает симметрию половин еще более очевидной). Статус праздника в этом календаре подчеркивается тем, что соответствующий день объявляется священным днем, в который запрещено работать (Лев 23. 4, 7, 8, 21, 25, 27-28, 35-36).

Во 2-й половине исходного текста Лев 23 вводятся 2 новых по сравнению с нежреческими календарями праздника: «праздник труб» 1-го числа 7-го месяца (Лев 23. 23-24) и день очищения 10-го числа 7-го месяца (Лев 23. 26-32; см. ст. Йом Киппур). Совершение К. п. по Лев 23 отличается от совершения праздника Пресного хлеба тем, что добавляется 8-й, завершающий день праздника (Лев 23. 36). Введение 8-го дня служит инновацией по отношению к календарю Втор 16, авторам к-рого известно только 7-дневное празднование К. п. (Втор 16. 13, 15).

Все инновации в Лев 23. 4-38, включая добавление к К. п. 8-го дня, подчеркивают важность К. п. как последнего в году. При этом также усиливается и значимость 7-го месяца в целом. В результате праздничный календарь оказался разделен на 2 соразмерных цикла, однако он не стал таким же симметричным, как календарь Иез 45: равновесие было нарушено в пользу 7-го месяца. В евр. традиции в отличие от вавилонской не закрепилась практика совершения 2 новогодних праздников.

За календарным «ядром» Лев 23 после присоединения к нему Лев 23. 37-38 следует позднее добавление Лев 23. 39-43 (Hartley. 1992. P. 372-373; Körting. 1999. S. 99-101; Grünwaldt. 1999. S. 77-78). Добавление состоит из 2 частей (Staubli. 1996. S. 178-179). В 1-й (Лев 23. 39-41) сообщается о свежих зеленых ветвях (и, возможно, фруктах), при помощи к-рых выражали праздничное ликование; призыв веселиться в Лев 23. 40 близок к формулировкам в кн. Второзаконие, в частности к Втор 16. 14. Датировка этой практики затруднительна. Традиция использовать ветви во время совершения К. п. отражена в более поздних текстах: во Второй книге Маккавейской (II в. до Р. Х.), в Юбилеев Книге (II в. до Р. Х.) и у Иосифа Флавия, а в последующей евр. традиции — в Мишне (Мишна. Сукка. 4. 5; 3. 9). В 2 Макк 10. 6 ликование по случаю обновления Иерусалимского храма (см. ст. Ханукка) сравнивается с торжествами при совершении К. п., при этом сообщается, что празднующие держали зеленые ветви и плоды: «И провели они в весельи восемь дней по подобию праздника кущей, вспоминая, как незадолго пред тем временем они проводили праздник кущей, подобно зверям, в горах и пещерах. Поэтому они с жезлами, обвитыми плющом, ветками с плодами (по переводу Н. В. Брагинской; в синодальном переводе — «с цветущими ветвями».- Авт.) и пальмами возносили хвалебные песни Тому, Который благопоспешил очистить место Свое» (2 Макк 10. 6-7). Согласно Иосифу Флавию, у иудеев был обычай держать в руках в К. п. ветви финиковых пальм и лимонных деревьев (Ios. Flav. Antiq. XIII 13, 5). В книге Юбилеев сообщается о процессии вокруг жертвенника, совершаемой в К. п.: «На небесных скрижалях предписано касательно Израиля: пусть празднуют праздник Кущей в течение семи дней, с радостью, в седьмой месяц… Они должны праздновать этот праздник и жить в кущах и венчать свои головы венками и брать у ручья покрытую листьями ивовую ветвь. Так и Авраам брал ветви пальм и плоды хороших деревьев, и ходил каждый день с ветвями вокруг жертвенника. Семь раз в день, утром, он восхвалял и благодарил Бога своего за все» (16. 29).

Вторая часть добавления (Лев 23. 42-43) — предписание жить в течение праздника в шалашах, являя видимый знак Исхода для нынешних и буд. поколений. Это единственный календарный текст, в к-ром разрабатывается данная тема. Помимо календарей она затрагивается также в Неем 8. 14-18, однако в данном случае речь идет о собирании зеленых ветвей для сооружения шалашей, а не для праздничного веселья; кроме того, перечень деревьев, ветви к-рых следует использовать при совершении К. п., не полностью совпадает с Лев 23. 40.

Второй жреческий календарь (Числ 28-29), по мнению ряда исследователей, является самым поздним в Пятикнижии календарем праздников и представляет собой переработку Лев 23 (Nihan. 2008. P. 229-231; Wagenaar. 2005. P. 146-155) с тем же списком праздников, дополненным перечнем жертвоприношений на каждый праздник и на каждый день праздника. С т. зр. истории К. п. он не содержит новой информации.

Различные объяснения предлагались для названия К. п. Ю. Велльгаузен идентифицирует как шалаши, использовавшиеся во время уборки урожая и устанавливавшиеся в виноградниках и огородах (Otto. 1983. S. 101; Milgrom. 2001. P. 2048-2049). По мнению Дж. Мильгрома, слово означает шалаши паломников, пришедших на праздник в Иерусалим (Milgrom. 2001. P. 2049-2050), однако эта интерпретация встречает закономерное возражение: на праздник Пасхи в Иерусалим собиралось не меньшее количество паломников, однако в традиции это обстоятельство никак не связывается с шалашами. Возможно, использование шалашей в празднике сбора урожая имело религиозно-символическую функцию, восходящую к очень древней (доизраильской) традиции и впосл. переосмысленную. Некоторые авторы (Moor. 1972; Wagenaar. 2005. P. 137-138) проводят аналогию библейских шалашей с шалашами, упоминаемыми в ритуале праздника первого вина в Угарите (KTU. I 41) (примерная датировка текстов 1300-1500 гг. до Р. Х.). Когда царь поднимается на крышу храма бога Илу, «на ней должны находиться жилища из веток (для богов): четыре — с одной стороны и четыре — с другой» ( ) (KTU. I 41, 51). Примечательно в связи с этим указание в Неем 8. 16: «И пошел народ, и принесли, и сделали себе кущи, каждый на своей кровле ( ) и на дворах своих, и на дворах дома Божия…» Угаритский ритуал, вероятно, совершался незадолго до осеннего равноденствия, в последний месяц года по лунному календарю, во время к-рого должны начаться сбор винограда и изготовление вина (Pardee. 1997. P. 275). Уместность аналогии обусловлена тем, что и угаритский, и древнеизраильский — осенние, итоговые праздники года, посвященные сбору плодов, перед началом сева и ранних дождей. Однако культовая функция шалашей неясна и в угаритском примере. Единое мнение в научной дискуссии по вопросу о происхождении названия К. п. так и не было достигнуто.

Лит.: Auerbach E. Der Wechsel des Jahres-Anfangs in Juda im Lichte der neugefundenen Babylonischen Chronik // VT. 1959. Vol. 9. P. 113-121; idem. Die Umschaltung vom Judäischen auf den Babylonischen Kalender // Ibid. 1960. Vol. 10. P. 69-70; Moor J. C., de. New Year with Canaanites and Israelites. Kampen, 1972. 2 vol. (Kamper Cahiers; 21-22); Clines D. J. A. The Evidence for an Autumnal New Year in Pre-Exilic Israel Reconsidered // JBL. 1974. Vol. 93. N 1. P. 22-40 (Idem // Idem. On the Way of the Postmodern. Sheffield, 1998. Vol. 1. P. 371-394); Kedar-Kopfstein B. Hag // ThWAT. 1977. Bd. 2. S. 730-744; Kutsch E. «(?)am Ende des Jahres»: Zur Datierung des israelitischen Herbstfestes in Ex 23:16 // ZAW. 1981. Bd. 83. N 1. S. 15-21; Mach D. Feste und Feiertage. III. Judentum // TRE. 1983. Bd. 11. S. 107-115; Otto E. Feste und Feiertage: II. Altes Testament // Ibid. S. 96-106; Kronholm T. Sâkak // ThWAT. 1986. Bd. 5. S. 838-856; Levine B. A. Leviticus. Phil., 1989. (JPSTC); Toorn K., van der. The Babylonian New Year Festivals: New Insights from the Cuneiform Texts and their Bearing on Old Testament Study // Congress Volume: Leuven, 1989 / Ed. J. A. Emerton. Leiden, 1991. P. 331-339. (VTS; 43); Hartley J. E. Leviticus. Dallas, 1992. (WBC; 4); Klein J. Akitu // ABD. 1992. Vol. 1. P. 138-140; Reeves J. C. The Feast of the First Fruits of Wine and the Ancient Canaanite Calendar // VT. 1992. Vol. 42. N 3. P. 350-361; Rochberg-Halton F. Calendars. Ancient Near East // ABD. 1992. Vol. 1. P. 810-814; Vanderkam J. C. Calendars, Ancient Israelite and Early Jewish // Ibid. P. 814-820; Cohen M. E. The Cultic Calendars of the Ancient Near East. Bethesda, 1993; Staubli T. Die Bücher Levitikus, Numeri. Stuttg., 1996. (NSK.AT; 3); Houtman C. Bundesbuch: Ein Kommentar. Leiden; N. Y., 1997. S. 294-311. (DMOA; 24); Pardee D. Dawn and Dusk: (The Birth of the Gracious and Beautiful Gods) // The Context of the Scripture / Ed. W. W. Hallo, K. Lawson Younger. Leiden, 1997. Vol. 1. P. 275; Grünwaldt K. Das Heiligkeitsgesetz Levitikus 17-26: Ursprüngliche Gestalt, Tradition und Theologie. B.; N. Y., 1999. (BZAW; 271); Körting C. Der Schall des Schofar: Israels Feste im Herbst. B.; N. Y., 1999. (BZAW; 285); Olmo Lete G., del. Canaanite Religion: According to the Liturgical Texts of Ugarit. Bethesda, 1999; Milgrom J. Leviticus 23-27: A New Transl. with Introd. and Comment. N. Y., 2001. P. 2027-2032, 2036-2053, 2063-2067. (Anchor Bible; 3B); Borowski O. Daily Life in Biblical Times. Atlanta, 2003. (SBL. ABS; 5); Linssen M. J. H. The Cults of Uruk and Babylon: The Temple Ritual as Evidence for Hellenistic Cult Practices. Leiden; Boston, 2004. (Cuneiform Monographs; 25); Weyde K. W. The Appointed Festivals of YHWH. Tüb., 2004. (FzAT; 2/4); Wagenaar J. A. Origin and Transformation of the Ancient Israelite Festival Calendar. Wiesbaden, 2005. (BZABRG; 6); Kutch E., Jacob L., Kanof A. Sukkot // EncJud. 2007. Vol. 19. P. 299-302; Nihan C. Israel’s Festival Calendars in Leviticus 23, Numbers 28-29 and the Formation of «Priestly» Literature // The Books of Leviticus and Numbers / Ed. T. Römer. Leuven, 2008. P. 177-231. (BETL; 215).

Источник

27 сентября 2015 года с заходом солнца у иудеев начался праздник кущей или Суккот, значение которого евреи связывают с 40-летним странствованием по пустыне, а христиане — с грядущим Царством Божьим.

Само слово «суккот» в переводе с иврита означает «шатры», «шалаши» (или «кущи»). В Суккот иудеям предписывается покинуть свой дом и поселиться на несколько дней в куще.

Суккот — один из трёх упомянутых в Библии паломнических праздников, в которые евреи сходились в Иерусалим для поклонения. Ещё в конце XIX века одна из основательниц христианской церкви адвентистов седьмого дня Елена Уайт указывала на неразрывную связь учения Ветхого и Нового Заветов. В своей книге «Патриархи и пророки» она писала:

«Первым из этих празднеств была Пасха, праздник опресноков, выпадающий на авив, первый месяц иудейского года, соответствующий концу марта и началу апреля. В четырнадцатый день месяца, вечером, праздновалась Пасха, торжественные церемонии которой служили напоминанием об освобождении народа из египетского рабства и указывали на будущую жертву, которая должна освободить людей от рабства греха. Когда Спаситель отдал жизнь на Голгофе, Пасха утратила своё значение, но была учреждена Вечеря Господня как память о том же событии, прообразом которого являлась Пасха.

После Пасхи следовал праздник опресноков, длившийся семь дней. Первый и седьмой день были днями священных собраний, когда запрещался любой рабский труд. Во второй день праздника пред лицо Божье приносились первые плоды нового урожая..

Спустя пятьдесят дней после приношения плодов наступала Пятидесятница, называвшаяся также праздником жатвы и праздником недель. В знак благодарности за хлеб пред лицо Божье приносились два хлеба из кислого теста. Праздник Пятидесятницы длился только один день, который посвящался религиозному служению.

В седьмой месяц наступал праздник кущей. Это был завершающий праздник в честь собранного урожая. Народ шёл с благодарственными дарами, чтобы поклониться Богу, Который так щедро благословил их.

Этот праздник наступал сразу после великого Дня очищения (Йом Киппур), когда народ получал подтверждение того, что его грехи прощены и больше не будут помянуты. Примирённые с Богом, люди являлись пред лицо Господа, чтобы признать Его благость и прославить Его милосердие. Подобно тому как Израильский народ праздновал освобождение, совершенное Богом для их отцов, и Его чудесную защиту во время странствования из Египта, так и мы должны с благодарностью вспоминать различные пути, какими Он направлял нас, чтобы вывести из мира, из мрака греха в Свой чудный свет истины и милосердия.

Праздник кущей имел не только памятное, но и прообразное значение. Он указывает на тот великий день последнего сбора, когда Господин жатвы вышлет Своих жнецов, чтобы связать плевелы в связки для огня, а пшеницу положить в житницу. В тот час все нечестивые будут истреблены. Окажется, что «как бы их не было» (Авдий 16). И вся Вселенная объединится в радостном прославлении Бога.

Израильтяне прославляли Бога во время праздника кущей, когда они вспоминали Его милость, явленную им в освобождении из египетского рабства, и Его нежную заботу о них во время скитальческой жизни в пустыне. Они радовались при мысли о том, что получили прощение и приняты Богом благодаря служению в великий День примирения и очищения, который предшествовал этому празднику. Но когда искупленные Господом, навсегда освобождённые от рабства проклятия, под которым «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8:22), будут собраны в Небесном Ханаане, тогда возликуют они в неизреченной радости и благодарении. Великая работа примирения, совершаемая Христом для людей, окончится, и их грехи изгладятся навсегда».

Таким образом, праздники, которые евреи были призваны праздновать в течение года, символизировали весь ход истории, план Бога по освобождению человечества от греха. Пасха — жертва Иисуса Христа на Голгофе ради искупления грехов, Пятидесятница — излитие Святого Духа, Йом Киппур — суд над мёртвыми и живыми и, наконец, Суккот — окончательная победа Христа, установление Его Царства.

По замыслу Божьему, после смерти Иисуса Христа необходимость в праздновании символических праздников отпадала. Иерусалимский храм был разрушен, и не восстановлен до сих пор. Каждый верующий во Христа сам становится живой демонстрацией Божьего плана спасения и проходит те же этапы жизненного пути, которые в Ветхом Завете описаны годовыми праздниками: обретение спасительной веры в жертву Христа (Пасха), исполнение Святым Духом и жизнь новой, духовной жизнью (Пятидесятница), Небесный Суд, на котором верующий оправдывается Иисусом Христом, а не принявший Его благодать, увы, погибает (Судный День — Йом Киппур) и, наконец, воскресение для вечной жизни в Царстве Божьем (Праздник кущей — Суккот).

Символично, что именно во время Праздника Кущей Иисус Христос возгласил: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Иоанна 7:37). Таким образом, Христос указал людям на Себя, как на источник вечной жизни.

Как известно, последователи иудаизма не признали в Иисусе Христе Мессию и потому продолжают празднование ветхозаветных праздников, ожидая обещанного Спасителя. Для христиан же праздник кущей сегодня может стать воспоминанием о том, что все мы являемся «пришельцами и странниками» (1 Петра 2:11) на этой земле. Не будем привязываться к суетным ценностям и земному богатству, «ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворённый, вечный» (1 Коринфянам 5:1).

Наталья Воронина

Газета «Сокрытое Сокровище» сентябрь 2015 г.

Источник

«И объявил Моисей сынам Израилевым о праздниках Господних»(Лев.23:44).

Со страниц Ветхого Завета Бог, говоривший и действовавший в древности, говорит и с нынешним поколением. Священное Писание Ветхого Завета не утратило своей значимости и авторитета в наши дни. Многие обращаются к нему, чтобы проследить истоки иудаизма, христианства или ислама. Свой полный смысл и значение Ветхий Завет приобретает только в Новом Завете. Мы не можем понять истины Нового Завета, пока не увидим их истоки в Ветхозаветном Писании.

Чтобы народ не забывал своего Бога и имел веру Божию, Господь еще в Ветхом Завете установил ряд священных дней, известных сегодня под названием ветхозаветных или иудейских праздников. Ветхозаветные праздники—это священные дни, установленные Синайским законодательством. Их отличие от обыкновенных дней состояло: во-первых, в свободе и покое от трудов и работ; во-вторых, в торжественных жертвоприношениях; в-третьих, в некоторых обрядах и церемониях, дававших отличительный характер тому или иному празднику в отдельности.

Возникает вопрос: по какой причине и с какой целью Господь предписал евреям через Моисея по выходе из Египта культ праздников, обрядов, которого Он не предписывал патриархам и который отменил с пришествием Христа? По мнению блаженного Феодорита, «если бы Бог, освободив евреев от рабства в Египте, тут же дал им совершенный закон, то они прямо отступили бы от него и, сбросив узду, возвратились бы к египетскому нечестию. Ибо если и при таких условиях они часто пытались делать это, то тем более, если бы Бог предписал им прямо евангельский закон»1. Другими словами, израильтяне получили у горы Синай закон обрядов и жертвоприношений по причине склонности к язычеству. Эту мысль подтверждает и Ориген, говоря, что Бог предписал обряды с тем только условием, чтобы они, «которые не могли удержаться от жертв, приносили их, по крайней мере, Иегове, а не демонам»2.

Одним из самых первобытных учреждений, ведущих свое начало от сотворения мира, является суббота. Слово происходит от еврейского глагола «шаббат», что в переводе означает «прекращать какие-либо действия», «отдыхать от чего-либо»3. Это понятие распространялось не только на седьмой день недели, но и на праздничные, свободные от работы дни, независимо от того, на какой день они приходились4. Суббота была установлена для благоговейного воспоминания дней творения, для прославления Творца мира и человека, почившего в этот день от всех своих дел и освятившего этот день. Вместе с тем она должна служить прообразом вечного покоя в будущей жизни. Святой Иустин Философ в «Беседе с Трифоном иудеем» говорит, что суббота установлена для того, чтобы евреи помнили Бога, как говорит Иезекииль (Иез.20:12,19-26), но Бог допускает и нарушение субботы: «Вы видите, что стихии не бывают праздны и не соблюдают субботы» (Иез.23)5.

В соответствии с четвертой заповедью декалога (Исх.20:8-11), в субботу под страхом смерти запрещалась всякая работа (Исх.31:14-15).

Перечисляя праздники, Господь в первую очередь говорит о субботе (Лев.23:3).

Не исключено, что суббота праздновалась задолго до Синайского Законодательтсва. Доказательством служит то, что еще до получения Десяти Заповедей Моисей говорит, обращаясь к народу: «Вот что сказал Господь: завтра покой, святая суббота Господня, что надобно печь, пеките, и что надобно варить варите сегодня, а что останется, отложите и сберегите до утра» (Исх. 16:23).

Наиболее полно христианское понимание субботы раскрывается в богослужении Великой Субботы. В каноне Великой Субботы его автор—Марк, епископ Идрунтский пишет: «Седьмой день освятил еси, его же древле благословил еси упокоением дел: преводиши бо всяческая и обновляеши субботствуя Спасе мой и назидая»6. В синаксарии на этот день читаем: «Святая Четыредесятница превосходит все дни года. Великая Седмица имеет наибольшее значение среди дней Четыредесятницы. Наконец, Великая Суббота больше всей Великой седмицы… В первом творении Господь сотворил все свои дела, потом в шестой день особым образом сотворил человека, и в седьмой день почил, освятив его, и дав ему название “суббота”, что значит “покой”. Также и в духовном созидании мира, после того, как сотворил изрядно чудес, и в шестой день (Великую Пятницу) воссоздал человека, обновив Несущим жизнь Крестом и смертью, в этот, опять-таки седьмой день, упокоился, совершенным упокоением от дел, уснув сном, имеющим в своей природе жизнь (живоестественным сном)»7.

Толкование истинного смысла христианской субботы отражается также в тропаре, который ежедневно читается за литургией: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси Христе со Отцем и Духом, вся исполняяй неописанный». Здесь говорится о том состоянии, в котором был Иисус Христос после Своей смерти и до воскресения.8 Отражение ветхозаветного смысла субботы и христианское понимание ее лежит также в тексте Херувимской песни. «Отложим всякое житейское попечение, чтобы принять Царя всех». В Великую Субботу вместо обычной Херувимской поется «Да молчит всяка плоть человеча…». Здесь подразумевается отложение заботы о своей плоти, но устремление помыслов на возвышение человеческого духа.

Для того, чтобы навсегда сохранилась у ветхозаветных израильтян память о их спасении, Господь повелел им совершать праздник Пасхи. По мнению блаженного Феодорита, наиболее точный перевод этого слова с еврейского удержал Феодотион. Еврейское «фасек», означающее «спасение первородных», передает наиболее полный смысл происходивших на тот момент ветхозаветных событий9. Святой Мелитон Сардийский в своем сочинении «О Пасхе» подробно касается учреждения иудейской Пасхи. По его мнению, Господь «был убит в Авеле, в Исааке связан, в Иакове странствовал на чужбине, в Иосифе был продан в рабство, в Моисее брошен на произвол судьбы; в [пасхальном] агнце Он предавался закланию…»10. Святителя интересуют не только сами события, но и их духовный смысл. Ветхозаветные праведники (Авель, Исаак, Моисей) для него «прообразуют» Господа и Его страдания. Описывая некоторые детали ветхозаветного этапа домостроительства спасения, святой Мелитон Сардийский ориентируется, прежде всего, на этап новозаветный.

Исторические обстоятельства установления праздника Пасхи подробно описываются в книге Исход. Одним из центральных пасхальных моментов Ветхого Завета является приготовление и потребление непорочного агнца. И делалось это по словам блаженного Феодорита, «не потому, что бесплотное естество имело нужду в подобных знаках, но потому, что израильтянам должно было из сего знамения дознать Божию попечительность и нам, приносящим в жертву непорочного Агнца познать преднаписанный образ»11.

Весьма четко объясняет пробразовательное значение пасхального агнца святитель Кирилл Александрийский: «Съесть всего агнца, сказал Бог, должно в эту одну ночь, чтобы совсем ничего не было от него оставлено и сохранено до утра; и кости его сокрушать не дозволял. Первое преднаписание означает, что в веке грядущем некоторым иным образом освятит и благословит Христос посвящающих себя Ему через веру и освящение и не будет опять питать собственною Своею Плотию и животворить Своею Кровию, как ныне; но так как смерть уже упразднится и тление совсем уничтожится, то будет некоторый мысленный образ освящения. Второе же предписание о несокрушении костей приводит к мысли о Христе и убеждает следовать глаголам Боговещателей: ибо Божественный Евангелист, принимая то изречение в телесном смысле о Христе, говорит: “воини… не пребиша Ему голений, да сбудется Писание: кость не сокрушится от Него” (Ин. 19:33, 36; Исх. 12:46)»12. Безусловно Господь не нуждался в жертвенном агнце. Мученик Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеем» пишет: «За грехи народа вашего и из-за идолопоклонства Бог повелел также приносить жертвы, а не потому, чтобы они были нужны Ему»13.

Прямая параллель Ветхого и Нового Заветов прослеживается в каноне Святой и Великой Недели Пасхи: «Яко единолетный агнец, благословенный нам венец Христос, волею за всех заклан бысть, пасха чистительная, и паки из гроба красное правды нам возсия солнце»14. В синаксарии этого дня читаем: «В той день израильтеския люди, сквозе Чермное море провед, от фараоновых исхищает рук».

Ветхозаветная Пасха имеет глубочайшее прообразовательное значение. В своем первоначальном смысле это была в одно и тоже время и жертва, в которой невиннейшее из животного царства приносилось во искупление за виновных во грехе, и радостное празднество по случаю избавления, празднество, вместе с тем, историческое, и потому Пасха вкушалась с горькими травами и пресным хлебом и в положении спешащих в путь странников. В своем высшем значении она была явным прообразом искупительного дела Христа, который как «Пасха наша, был заклан за нас» (1Кор. 5:7), и притом заклан в самое время совершения обрядовой Пасхи, как «непорочный и чистый Агнец» (шетр. 1:19).

В воспоминание о получении Моисеем на горе Синай учения о законе т. е. Торы евреи отмечают также праздник Шавуот, что в переводе с еврейского означает «недели». По словам Иринея Лионского, «Закон был для них (иудеев) и средством научения и пророчеством будущего. Ибо Бог сперва наставлял их через естественные заповеди, изначала насажденные в людях, т. е. через Десятисловие — неисполняющий которого не имеет спасения—и ничего более от них не требовал»15. Десять Заповедей стали символом завета между евреями и Богом. «Эти слова Господь изрек ко всему собранию сынов Израилевых на горе, и ничего не требовал, и написал это на двух досках и дал мне»,—говорит пророк Моисей (Втор. 5:22). О моменте получения священноучителем законов упоминает святитель Кирилл Александрийский: «…сошел в виде огня на гору Синай всех Зиждитель Бог и дал законы, по которым стало возможным каждое из действий направлять к тому, чтобы оно было правильно и чисто»16.

Старинное предание евреев гласит, что в ночь Шавуот небеса раскрываются и все молитвы достигают Бога. Утром они украшают окна домов бумажными аппликациями; едят молочную и мучную пищу, потому что «Тора сладка и приятна как молоко и мед»17.

Блестящий толкователь ветхозаветных праздников святитель Кирилл Александрийский говорит об одном из них: «Этот праздник, сказано, нарочитый, и должен быть совершаем законно, с устранением труда и утомления: ибо во время праздников обычно оставаться свободным от труда и всячески отдаляться от занятий, более обременительных»18. Речь идет о Пятидесятнице—празднике жатвы, который является как бы дополнением праздника Песах (Пасхи). Об установлении его говорится в книге Чисел (Чис. 28:26-31), а также в книге Левит (Лев. 23:10-16). Блаженный Феодорит Кирский о празднике Пятидесятницы говорит так: «Праздник Пятидесятницы напоминал собою вступление в Землю Обетованную: ибо с сего времени начали сеять и жать, тогда как в пустыне ели манну, подаваемую с неба»19. В этот день приносились в жертву первые хлебы из новособранных плодов. Неразрывно с праздником Пятидесятницы соединяется вышеупомянутый праздник Шавуот. Пятидесятница была вторым большим праздником, отмечавшимся в Израиле ежегодно в конце жатвы.

Праздник Урожая или День первых плодов (Исх. 23:16; Чис.28:26) имеет большое прообразовательное значение для православных христиан. В Священном Писании Нового Завета (Деян. 2) сообщается о том, что в ближайший после смерти, Воскресения и Вознесения Господа Иисуса Христа праздник Пятидесятницы на учеников был излит Святой Дух. Этот факт подтверждает и святитель Кирилл Александрийсий: «Закон ввел для нас и ясное предызображение святой Пятидесятницы, говоря, что должно отсчитать семь седмиц после принесения снопа; ибо после дня Воскресения Спасителя мы, верующие, отсчитав семь седмиц, совершаем этот праздник»20. Сошествие Святого Духа в день Пятидесятницы было не случайным. Подобно тому, как Пятидесятница знаменовала собой окончание жатвы, так сошествие Святого Духа завершало земной труд Господа Иисуса Христа.

Начало нового года и завершение года уходящего символизирует праздник Рош га-Шана (евр. «голова года»), известный иначе как праздник труб. Священное Писание повествует об установлении этого праздничного дня в книге Левит (Лев. 23:23-25). Несмотря на то, что ветхозаветные израильтяне получили от Бога через Моисея все законы, касающиеся их дальнейшей жизни, люди продолжали сомневаться в силе Божией, и, по словам Иринея Лионского, «человек не оправдывался этими установлениями»21. В праздник труб, как считают евреи, Господь решает, правильно ли живет человек. Наступление этого дня возвещалось трубным рогом—шофаром. Блаженный Феодорит объясняет это, говоря: «Сим напоминались трубы на горе Синае, когда Бог всяческих давал Закон»22. По мнению евреев, звуки шофара в праздник Рош га-Шана призывают людей проверить свои поступки и пробудиться тем, кто тратит годы свои бесполезно и бессмысленно. Святитель Кирилл Александрийский, объясняя значение праздника труб, сравнивает его со вторым пришествием Христа, приводя слова апостола Павла (1Сол. 4:16); (1Кор. 15:52); (2Кор.5:10). Святой призывает «помнить об этой священной и весьма страшной трубе, когда наступит и благознаменитый, нарочитый святой праздник святых, когда они уже получат в удел уповаемое и примут богатое возмездие за славные подвиги»23.

Круг годовых ветхозаветных праздников завершал собою праздник Кущей или Суккот (от евр. «сукка»—шалаш), который отличался великим ликованием. Этот период времени был одновременно благодарением за собранную жатву и воспоминанием о том времени, когда израильтяне жили в кущах или палатках в течение своего странствования по пустыне. О факте установления этого праздника говорится в Священном Писании в книге Левит (Лев. 23:33-36). По толкованию Иринея Лионского, евреи, за то, что они усомнились в Силе Божией, должны были странствовать по пустыне, потому что Господь «не счел их достойными вступить в ОбетованнуюЗемлю»24 и жить в шалашах. Интересно также толкование священномученика Мефодия Олимпийского. По мнению святого, «Бог, желая научить истинных израильтян, как должно праздновать и чтить истинный праздник кущей, изображает это в книге Левит (Лев.23:39-43), объясняя, что каждый должен украшать чистотой свою собственную кущу»25. Воспевая подвиг девственной чистоты, священномученик Мефодий Олимпийский приурочивает семь дней празднования к семи дням творения и говорит, что урожай, который собирался евреями в течении семи месяцев, будет подобен урожаю, который соберет Господь Иисус Христос в день Своего Второго Пришествия. Эта же мысль прослеживается и у святителя Кирилла Александрийского, который утверждает, что «под сооружением кущей разумеем мысленное и истиннейшее сооружение тел человеческих, и после происшедшего в промежутке тления оживание их к нетлению»26.

В праздник суккот евреи благодарят Бога, благословившего труд и пославшего обильный урожай.

Совершенно особо от вышеупомянутых торжественных праздников стоит День Очищения или Йом Кипур, единственный день покаяния и поста по Закону Моисееву. Он соблюдался за пять дней до праздника Кущей и имел характер торжественной субботы, когда все должны были прекращать свои работы и «смирять свои души» под страхом истребления из народа. Это был день подведения итогов и раздумий о содеянном, об отношении к Богу. В «Учении двенадцати апостолов» (Дидахе) находим наставление: «В [воскресный] день Господень, собравшись, преломляйте Хлеб и благодарите, исповедав предварительно согрешения ваши, чтобы жертва ваша была чиста…»27. В ходе лингвистического анализа греческого текста выяснилось, что речь идет именно о празднике Йом Кипур. Блаженный Феодорит Кирский, говоря об этом дне, ссылается на книгу Левит (Лев. 23:22) и пишет, что ветхозаветные иудеи, «явно противясь закону, не сетуют в этот день, а смеются, шутят, ликуют, дозволяют себе слова и дела непотребные»28.

В день Очищения человек сожалеет обо всем плохом, о том, что вольно или невольно делал в уходящем году, и просит у Бога прощения даже за недобрые мысли. Святитель Кирилл Александрийский, упоминая о празднике Йом Кипур, говорит, что «…это есть время неделания из неделаний, то есть всесовершенное и в полной мере применяемое отложение от всех дел, но от дел клонящихся к порочности и греху»29. Все изложенные выше обряды и праздники имели своей целью поддержание святости в народе, который, как избранный, должен был быть «народом святым». Именно для памяти чудес, сотворенных в среде израильтян, были установлены праздники, которые легли в основу ветхозаветного календаря.

Использованная литература

1. Библия. — Брюссель, 1989.
2. Апологеты — защитники христианства. — СПб., 2002.
3. Библейская энциклопедия Брокгауза. — Кременчуг, 1999.
4. Блаженный Феодорит Кирский. Изъяснение трудных мест Божественного Писания. — Т. 1. — М., 2003.
5. Добромыслов Д. Мнения отцов и учителей Церкви о ветхозаветном обрядовом законе Моисея. — Казань, 1892.
6. Мученик Иустин Философ. Творения. — М., 1995.
7. Отцы и учителя Церкви III века. — Т. 2. — М., 1996.
8. Писания мужей апостольских. — М., 2003.
9. Святитель Кирилл Александрийский. Творения. — М., 2000.
10. Святитель Филарет (Дроздов). Православный катихизис. — М., 2003.
11. Сидоров А. И. Курс патрологии. — М., 1996.
12. Триодь Постная. Часть первая. — М., 1992.
13. Триодь Постная. Часть вторая. — М., 1992.
14. Триодь Цветная. — М., 1992.
15. Энциклопедия «Религии мира». Часть первая. М.,2000.

Вакулич Вадим,
студент 2 курса Семинарии,
2004/2005 учебный год

Просмотрено: 470

Источник