ФЕДЕРАЛЬНОЕ
АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Государственное
образовательное учреждение высшего
профессионального образования
ИНСТИТУТ
СЕРВИСА И ТУРИЗМА (филиал)
Донской
государственный технический университет
ДОКЛАД
Тема:
«Социально-культурная деятельность в
России конца 17 – первой половины 18 века»
по
дисциплине: «Теория и история
социально-культурной деятельности».
Выполнил:
студент
3 курса
очной
формы обучения
группы
ГЭСК 3.1
Мелконян
Валерий Владимирович
г.
Ростов-на-Дону
Введение 4
1.
Досуговая деятельность в эпоху Петра
Первого и Екатерины Петровны 5
1.1 Праздники 5
1.2 Шуты 6
1.3 Игры 7
1.4 Ассамблеи 8
1.5 Карнавально-маскарадные
шествия 10
Заключение 12
Источники 13
Введение
Петр
1 ввел целый комплекс новых, невиданных
доселе на Руси празднеств и развлечений.
Почти все они канули в Лету, но сохранились
в описаниях современников. Многие из
них шокировали, а некоторые до сих пор
продолжают шокировать общественные
вкусы, так что память о них сохраняется
в народной мифологии и поныне.
В
эпоху Петра широко культивировались
европейские формы досуга, ансамбли,
балы, маскарады. Открывается Московское
благородное двор. Возникают дворянские
клубы, салоны. Сословная принадлежность
отразилась на проведении досуга людей.
Различные досуговые формы развлечения
использует дворянской, но по прежнему
велико влияние патриархальных крестьянских
традиций. Широка панорама развлечений
мещан (театры, библиотеки, музеи).
Русская
культура первой четверти 18 столетия
характеризовалась утверждением в ней
светской направленности, личного начала,
а так же преодолением национальной
замкнутости. С реформ Петра 1 началось
проникновение в русскую жизнь ценностей
западной цивилизации с характерным для
нее рациональным прагматизмом.
Преобразования, охватившие все стороны
жизни страны, в том числе и сферу
свободного времени, имели следствием
общие подъем культурного уровня
привилегированных слоев общества, все
более отрывавшихся от подавляющей массы
русского народа, жившего по старинке.
Ударив
по старым патриархальным порядкам,
петровские преобразования положили
начало переориентации дворянства на
европейскую модель поведения в сфере
досуга, сначала на голландско-немецкую,
а затем французскую. Петр Первый пытался
внести в привычный боярский обиход
элементы европейской культуры,
раскованность, раскрепощенность. Этой
цели отвечали учрежденные в соответствии
с царским указом 1718 г. «ассамблеи». Они
должны были научить людей из
привилегированных сословий общаться
по западному образцу, привить русским
женщинам вкус к общественной жизни.
1. Досуговая деятельность в эпоху Петра Первого и Екатерины Петровны
1.1 Праздники
В
XVII – первой половине XVIII
вв. досуг русского крестьянства во
многом сохранял свои традиционные
черты. На протяжении столетий крестьянский
досуг 18 века складывался под влиянием
общинного способа производства и
соответственно общинного образа жизни.
В рамках общинного существования формы
проведения досуга были преимущественно
семейно-общинными, то есть по сути своей
общественными. Такими они оставались
и на протяжении рассматриваемого
периода, поскольку наличие крепостного
права и слабое развитие товарно-денежных
отношений способствовали сохранению
общины как первичной ячейки хозяйственной
и социальной жизни крестьян.
Крестьянский
досуг выполнял ту же роль, что и в прежние
времена: он был не только направлен на
восстановление сил крестьянина, но и
способствовал консолидации родственных
общностей, являлся одной из форм
реализации функции общины как носительницы
общественного мнения, хранительницы
культурных и трудовых традиций.
Как
и прежде, время досуговых занятий
зависело в первую очередь от
сельскохозяйственных работ. Наибольшее
количество общинных праздников,
посиделок, игрищ выпадало на осенне-зимний
период и раннюю весну. В крестьянской
среде сохранилась традиция проведения
совместных праздничных “увеселений”,
пиршеств за общим столом. Это дошедшие
с глубокой древности “братчины”.
Позднее они стали называться еще
“складчинами” и “ссыпчинами”, поскольку
каждая крестьянская семья вносила свою
долю продукта в общее застолье.
Время
перехода из весны в лето, поздняя осень
и зима являлись относительно спокойными
периодами, в течение которых крестьянин
занимался работой по дому.
До
Петра I скоморохов на Руси преследовали.
В юном Петербурге они участвовали в
гуляниях на масленице и в Троицын день.
Помимо зимних устраивались гуляния
весной на пасху. Для этого были отведены
Царицын луг и Адмиралтейская площадь.
Она была обширной и занимала огромную
территорию от Адмиралтейства до конца
существующей ныне Дворцовой площади.
Здесь строили балаганы, катальные горки,
карусели.
Во
время правления Петра I
публичные празднества перестали носить
исключительно церковный характер.
Наряду с молебном, колокольным звоном
и крестным ходом, коими испокон веков
на Руси отмечали военные победы, Петр
ввел торжественные шествия победившей
армии через триумфальные арки, пушечную
пальбу и фейерверки. Первое празднество
такого рода было устроено 30 сентября
1696 года по случаю взятия Азова. Особенно
пышно и торжественно праздновали
заключение Ништадтского мира и рождение
Российской империи в 1721 году. В Петербурге
был устроен маскарад с участием свыше
тысячи масок, продолжавшийся несколько
недель. Затем с наступлением зимы
празднества перенесли в Москву, где на
санях возили по улицам макеты кораблей,
на палубах которых размещались участники
маскарада.
Введя
систему государственных праздников,
Петр I обязал дворян принимать в них
активное участие. Дворяне должны были
поддерживать соответствующую новым
праздникам атрибутику: участвовать в
торжественных шествиях, маскарадах,
любоваться фейерверками и т. п. Особую
известность приобрели катания на гребных
и парусных судах по Неве, в которых
должны были участвовать все дворяне,
проживающие в Санкт-Петербурге. Эти
катания были приурочены к своеобразному
празднику-зрелищу — «Учения Невского
флота».
И
высшая аристократия, среднее и мелкое
дворянство, проживающее в городах и
провинции, отмечало народные праздники,
связанные с важными церковными датами.
Дворяне участвовали в различных публичных
увеселениях, гуляньях, игрищах. Однако
уже в XVIII в., а особенно в последующее
время, дворяне стремились «отгородиться»
от «простонародья». Представители
высших аристократических кругов
ограничивались, как правило, ролью
наблюдателя на подобных праздниках.
Провинциальные дворяне, особенно
получавшие невысокие доходы от личных
хозяйств, хотя и были ближе в своем
досуге к народной традиции, тем не менее
также старались не смешиваться с
«простолюдинами». Используя во время
праздников чисто народные формы
развлечений (например, качели, катальные
горки, катки и т.п.), представители этого
слоя дворянства организовывали их в
своих имениях, куда не допускались люди
из низших сословий.
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
Торжества и праздники петровского Петербурга
29 июня 1703 г. состоялся первый официальный праздник в истории Петербурга. Пётр отпраздновал свое тезоименитство именно здесь: «Праздник апостолов Петра и Павла, ЕЦВ изволил торжествовать c набожеством и веселием звычайным в вышепомянутой Санктпитербурхской крепости». В этот день в центре Петропавловской крепости была заложена небольшая деревянная церковь во имя апостолов Петра и Павла, на месте которой в 1712–1732 годах был возведен каменный собор, который служил усыпальницей русских императоров.
Именно в подобные первые дни складывались многие традиции города. С лета 1703 года пушка на Государевом бастионе Петропавловской крепости сообщала о начале и прекращении работ. Уже в 1704 году на Государевом бастионе под пушечный залп поднимали и опускали флаг, который был поднят «от пробития утренней зари до вечерней». Позднее с крепостного вала Адмиралтейства пушка стала оповещать о подъеме воды в Неве во время наводнений.
Первые годы, до приобретения столичного статуса, праздников в Петербурге было немного. Чаще всего это были торжества, связанные с закладкой и спуском на воду на Адмиралтейской верфи нового корабля. По сигналу пушки все гости отправлялись в Адмиралтейство. Главный корабельный мастер вбивал гвоздь в киль и мазал его смолой. То же самое делал царь и остальные гости. Это сопровождалось непрерывной стрельбой из пушек. После закладки корабля царь со свитой следовали во «флагманскую залу» (в которой хранились трофейные шведские знамена) и устраивали там пир.
При спуске корабля Пётр в адмиральском мундире сам подрубал одну из подпорок, после чего корабль скользил в воду. Раздавались пушечные выстрелы, народ, собравшийся по обеим берегам Невы, ликовал. После этого на корабле устраивалось торжество. В верхних каютах накрывали стол для дам, в нижних – для мужчин. За столом по правую руку сидели те, кто строил корабль, по левую – высшие сановники государства. Часто к столу подавали «корабельные блюда»: копченое мясо, зельц, ветчину, языки, морскую рыбу, масло, сыр, сельдь, устриц, лимоны и апельсины, сухари, пиво и раков. Пир продолжался допоздна, причем часовые никого не выпускали с корабля без царского дозволения.
Для подобных праздников с 1719 года в санкт-петербургском провиантском магазине «для внезапного закладывания и спуска кораблей» согласно определению Адмиралтейств-коллегии начали содержать обязательный страховой запас – «бочку рейнского гохлянского вина; бочку красного вина самого высокого качества; бутылки пантаку или эрмитажу; по 12 бутылок венгерского крепкого и сладкого».
Вскоре количество спиртных напитков было увеличено, к ним добавили еще и закуску. В июне 1720 года Адмиралтейств-коллегия приговорила: «Для спусков… в адмиралтейской провиантской конторе содержать на всякий год по 2 бочки оксовых гохлянского, по одной полуамной рейнвейну, по 6 дюжин зрмитажу, по полуамной вина горячего французского, по полуанкерку водки приказной, по полуанкерку водки коричневой или померанцевой, по 12 пудов меду, по 3 вари привозного пива, по 2 вари лучшего полпива, капорсу по 1/4 пуда, оливок по 1/2 пуда, анчоусу и устерсу по боченку».
Современникам запомнилась свадьба царского карлика Якима Волкова и карлицы, состоявшаяся 14 ноября 1710 года. Она должна была стать кульминацией торжественных мероприятий по случаю бракосочетания царевны Анны Иоановны с герцогом Курляндским Фридрихом Вильгельмом 31 октября 1710 года. Пётр загорелся идеей развести в России породу карликов посредством браков.
19 августа 1710 года был издан следующий царский указ: «Карл мужеского и женского пола, которые ныне живут в Москве в домах боярских и других ближних людей, собрав всех, выслать из Москвы в Петербург сего августа 25-го дня, а в тот отпуск, в тех домах, в которых те карлы живут, сделать к тому дню на них, карл, платье: на мужской пол кафтаны и камзолы нарядные, цветные, с позументами золотыми и с пуговицами медными золочеными, и шпаги, и портупеи, и шляпы; и чулки, и башмаки немецкие; на женский пол верхнее и исподнее немецкое платье, и фантажи, и всякий приличный добрый убор, и в том взять тех домов с стряпчих сказки».
Согласно этому указу к ноябрю в Петербурге и Москве было собрано около 80 карликов и карлиц. Накануне свадьбы два одинаковых ростом карлика в маленькой трехколесной одноколке, запряженной одной маленькой лошадкой, разъезжали по городу в предшествии двух верховых лакеев со своими приглашениями. На следующий день, 14 ноября, когда гости собрались в назначенном доме, молодые, а вслед за ними и остальные начинали торжественное шествие – отправились к венцу. «Впереди шел нарядно одетый карлик в качестве маршала с жезлом, на котором висела длинная, по соразмерности, кисть из пестрых лент. За ним следовал, тоже в особом наряде, Его Величество с несколькими министрами, князьями, боярами, офицерами и прочими…» Шествие заключали идущие попарно 72 карлика.
Пара была обвенчана в русской церкви по русскому обряду. Все карлики заняли середину церкви. На вопрос священника к жениху, хочет ли он жениться на своей невесте, тот громко произнес по-русски: «На ней и ни на какой другой». Невеста же на вопрос, хочет ли она выйти за своего жениха и не обещалась ли уже другому, ответила: «Вот была бы штука!» но ее «да» чуть можно было расслышать, что возбудило единодушный смех… Венец над невестой держал Пётр в знак своей особой милости. После венчания все отправились по Неве во дворец князя Меншикова на Васильевском острове, где состоялся пир. Пётр I усердно подпаивал новобрачных и затем сам отвел их домой (в царские палаты) и при себе велел уложить их в постель. Три года спустя Пётр организовал еще одну свадьбу карликов.
В 1712 году двор был переведен из Москвы в Петербург. С этих пор все официальные торжества России – религиозные обряды, народные гуляния, придворные балы и маскарады, дипломатические церемониалы – начали проводиться в парадизе. Пётр вводил совершенно новый тип праздника – государственный. Постепенно началось формирование и утверждение ритуалов в настоящий светский церемониал. Новая структура нового государственного ритуала тщательно разрабатывалась и, как правило, непременно становилась цельной и стройной системой.
В центре действа находился сам Пётр, который был окружен соответствующими античными эмблемами и символами. К ним питали особенное отношение: в начале XVIII века в России издавались специальные пособия, содержавшие изображения эмблем, символов, аллегорий. Среди них была особенно распространена книга под названием «Символы и эмблемата», изданная по распоряжению Петра дважды, в 1705 и 1719 годах.
Ни один праздник не обходился без большого фейерверка. Сам Пётр так оправдывал свою страсть к огненным зрелищам: «Я довольно знаю, что в рассуждении частых моих фейерверков почитают меня расточителем, но весьма же нужно приучить подданных через потешный огонь к другому огню… ибо я узнал опытом, что тем меньше страшатся важного огня, чем более приобыкли упражняться в потешном».
Одно из центральных мест в новой системе государственных праздников занимал праздник встречи Нового года. В Петербурге он впервые состоялся еще в 1711 г. Пушкин писал о нем в «Истории Петра»: «Петр обедал у кн. Менш.<икова>; вечером, при фейерверке, освящены два щита, на одном изображена звезда с надп.<исью>: „Господи, покажи нам пути твоя“, т. е. Господи, покажи нам дорогу в Турцию, на другом – столб с ключем и шпагой, с надп<исью>: „Иде же Правда, там и помощь божия“. Однако Бог помог не нам».
В дальнейшем складывается устойчивый сценарий новогодних торжеств в Петербурге. Так, в 1714 году царь, «отслушав обедню у церкви Троицкой, изволил кушать с протчими у Себя в Дому; а в вечеру изволил гулять по улицам со всеми министрами». В 1715 г. – «слушал обедню у Троицы, и после обедни палили для Новаго году с фортеции из пушек; кушал у себя, а после обеда гуляли по улицам». В 1716 г. Пётр болел, и празднование Нового года не включало «гуляния»: «Их величества слушали обедню у Троицы и были у князя».
Сохранилось два подробных описания торжеств 1 января 1719 г. «Его Величество, – писал Х. Ф. Вебер, – по отслушании божественной литургии, при пушечной пальбе, отправился в дом Сената, где князь Меншиков давал роскошный обед. За столом пилось здоровье и провозглашалось желание, чтобы этот 1719 год для ЕВ был также счастлив и замечателен, как и 1709 год. Праздник заключился наконец блистательным фейерверком, который представлял двух великанов, поддерживавших столпы царства, и Фортуну, сидящую на змие. Между разными глубокомысленными изречениями ЕВ, на этом празднике замечательно следующее: царь уподобил себя патриарху Ною, который с негодованием взирал до сих пор на древний русский мир, теперь же он возымел надежду, с помощию учрежденных вновь коллегий, привести свое государство в новое, лучшее состояние». Французский консул де Лави повествовал: «Замечено, что на последнем празднике ЕЦВ провозгласил тост за то, чтобы 1719 г. был так же замечателен и счастлив, как и год 1709-й, навеки памятный битвой под Полтавой. Затем он сравнил себя с Ноем; обозревая с горестью старый русский мир, он выразил надежду, что посредством учреждения нескольких советов и коллегий ему удастся придать новый вид этому миру».
В 1725 г. в Петербурге был устроен последний новогодний фейерверк эпохи петровского царствования. На центральном щите был изображен «летящий Сатурн с крылатыми часами на голове, косой в левой руке и рогом изобилия в правой». Надпись гласила: «Боже благослови. Генваря 1. 1725».
Начиная с 1710 г. в Петербурге регулярно праздновалась годовщина Полтавской битвы 27 июня, которая теперь сделалась главным праздником года. «Для этого празднества, – писал Юст Юль, – сделаны были большие приготовления. <…> Царь сам вышел к Преображенскому полку, построенному за крепостью, и отдал приказание, чтобы Преображенский и Семеновский расположились кругом на площади у собора». Когда обедня кончилась, царь со всей свитой вышел на площадь перед собором. Здесь была воздвигнута пирамида, на которой висело «…59 взятых в Выборге знамен и штандартов». Перед выстроенными полками и собравшимися на площади жителями Петербурга Феофилакт Лопатинский произнес проповедь, а за ней последовала праздничная пушечная стрельба. Празднование закончилось пиром, а вечером «на воде на двух связанных плотах» был сожжен «небольшой, но красивый фейерверк».
Начиная с 1713 года ежегодным публичным праздником сделалось тезоименитство Екатерины Алексеевны 24 ноября: «Во вторник, согласно обычаю, праздновали день св. Екатерины, имянины Ея Величества Царицы». В том же году в «Походном журнале» была сделана запись: «Было тезоименитство Государыни <…>; кушали в Доме ЦВ и веселились довольно. И во всем Петербурге у всех хором в окнах горели свечи, також перед каждыми воротами были огни во всю ночь».
Большими торжествами были отмечены в Петербурге первые морские победы России: при Гангуте (1714 г.) и Гренгаме (1720 г.). В сентябре 1720 года под пушечную пальбу в Неву вошли пленные шведские корабли. Был устроен огромный фейерверк, в центре проплывал Нептун в колеснице, над ним парила трубящая славу Виктория. Праздник длился четыре дня. С особенным размахом проходили торжества, посвященные заключенному 30 августа 1721 г. Ништадскому миру. Известие о заключении мира Петр получил 4 сентября. В «Ведомостях» от 1 октября 1721 г. было помещено распоряжение о праздновании мира. Петр указывал: «Богу <…> благодарение» отправлять «в разные времена трикратно». Отныне семь дней подряд звонили при Пасхе, очередной годовщине Полтавской победы и юбилеях заключения Ништадского мира. Феофан Прокопович в «Слове», прочитанном 28 января 1722 г., говорил: «Понеже мимошедшая война продолжилася чрез трилетные седмицы», то есть 21 год, то, «лета вместо дней исчисляя», следует и праздновать 21 день (трижды по семь дней). Все три этапа торжеств были ознаменованы маскарадом.
Первый маскарад был назначен на 10 сентября. Подготовка к нему началась всего за четыре дня, и Пётр, который принимал в ней самое непосредственное участие, на ходу составлял его план. 6 сентября участники маскарада собрались у Меншикова, где получили от Петра указания «обо всем нужном для назначенного маскарада»; 8-го «лица, назначенные участвовать в маскараде <…> расставляемы так, как потом им следовало идти в процессии»; 9-го иностранные посланники «ездили на лодках по каналам, чтобы приучиться грести». Научить иностранных посланников грести в один день, видимо, не удалось, и Пётр отказался от первоначального плана.
«Сюжетом» маскарада было шутовская свадьба князь-папы. После бракосочетания маски выстроились на площади перед Троицкой церковью, где еще стояла деревянная пирамида, выстроенная в 1720 г. в честь взятия четырех фрегатов при Гренгаме. «Царь, как было условлено наперед, ударил в барабан», и все маски (а в маскараде участвовало около тысячи человек) сбросили плащи «и начали медленно ходить по большой площади процессией, по порядку номеров, и гуляли таким образом часа два». После маскарада был банкет, а вечером «молодых» отвели к «брачному ложу», которое находилось в пирамиде на площади. Маскарад, как и планировалось изначально, продолжался неделю. 20 октября Пётр Великий объявил в Сенате прощение всем осужденным и отмену недоимок.
Второй этап торжеств Пётр отнес к 22 октября – празднику Казанской иконы Божией Матери и избавления Москвы от поляков в 1612 г. Во время богослужения в Троицком соборе был зачитан текст мирного договора, после чего Феофан Прокопович произнес яркую речь, в которой провозгласил Петра Отцом Отечества и Императором Всероссийским. Присутствовавшие трижды прокричали «виват». На Троицкой площади приготовили много бочек с вином.
После торжественного богослужения героям войны под пушечные залпы со стен Петропавловской крепости и 125 галер были вручены награды. Набережные города осветили цветные фонарики и сальные пушки, костры и горящие смольные бочки. На Петербургской стороне был устроен грандиозный фейерверк. Была установлена огромная декорация, изображавшая храм Януса. Пётр вышел на галерею Сената, поджег фигуру орла. Птица «подлетела» к храму Януса по веревке, и от нее зажглась центральная декорация. Ворота храма озарились голубым пламенем, и явился сам бог Янус, державший в своих руках лавровый венок и оливковую ветвь.
Появились фигуры двух коронованных рыцарей: один символизировал Россию, другой – Швецию. Рыцари двинулись друг к другу и обменялись рукопожатием. В этот момент двери храма Януса затворились. В небо взлетело 6000 ракет, раздался звон колоколов, заиграли оркестры. Справа от храма Януса зажегся щит с фигурой Правосудия, попирающей ногами двух фурий. Сверху загорелась надпись «Всегда победит». Слева от храма Януса появился огненный корабль, идущий в гавань, и надпись: «Конец дело венчало». Спектакль продолжался почти два часа. Под конец по воде полетело множество «горящих фигур», среди прочих – Слава, Правосудие, Осторожность и Победа.
Маскарад начался 24 октября, и «ходили не иначе как в масках» до 30-го. Эти маскарадные шествия также поражали воображение петербуржцев. «Толпа заволновалась и заметалась во все стороны. Кто-то свалился в воду, и его с хохотом тащили оттуда. Три арапчонка, в чалмах и белых фартуках, предшествовали Петру, одевшемуся в матросскую куртку, с барабаном на черной бархатной перевязи через плечо…» За Петром шла свита в старинных шапках и русских кафтанах. За царицей, одетой в костюм из черного бархата, следовали придворные дамы в кокошниках и душегреях. В маскарадном шествии резвились нимфы, пастушки, арлекины. «Какие-то искусники, наряженные журавлями, чинно выступали „аки журавель-птица“, под громкий смех зрителей… Громадный медведь неуклюже бегал по клетке… Внезапно она распахнулась, и зверь с ревом кинулся на толпу… Зрители перепугались насмерть… но мгновение спустя медведь выскочил из своей шкуры и оказался царским шутом». Торжества в честь Ништадского мира одновременно ознаменовали начало новой формы русской государственности – Российской империи.
В последние годы правления Петра система государственных праздников вполне была уже довольно широко развита. Достаточно взглянуть на список официальных торжеств, запланированных на 1725 год, который выглядел так:
«Торжественные праздничные и викториальные дни, которые повсегодно празднуемы бывают
Генварь
1 Торжествование новаго лета
Февраль
3 Тезоименитство Государыни Цесаревны Анны Петровны
19 Воспоминание брака Императорскаго Величества
Апрель
5 Рождение Ея Величества Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны
Маи
7 Коронация Государыни Императрицы
30 Рождение Императорскаго Величества Петра Великаго
Иунии
25 Коронация Императорскаго Величества
27 Виктория над шведами под Полтавою
29 Тезоименитство Императорскаго Величества
Иулии
27 Взятие фрегатов шведских на море: первее при Ангуте, потом при Гренгаме
Август
9 Взятие Нарвы
26 Тезоименитство Государыни Цесаревны Наталии Петровны
30 Перенесение мощей Святаго благовернаго Великаго князя Александра Невскаго. И воспоминание заключеннаго мира между Империею Россиискою и Короною Свеискою
Сентябрь
5 Тезоименитство Государыни Цесаревны Елисаветы Петровны
28 Виктория под Лесным над Генералом шведским Левенгоуптом
Октябрь
11 Взятие Нотенбурха, которои ныне Слютенбурх
Ноябрь
24 Тезоименитство Ея Величества Государыни Императрицы
30 Cвятаго апостола Андреа, и торжество Кавалеров Российских».
Последние годы Петра Великого были ознаменованы двумя праздниками: перевозом в Петербург бота «Святой Николай» – «дедушки русского флота» и переносом мощей князя Александра Невского.
29 мая 1723 года Пётр на боте торжественно прибыл в Александро-Невский монастырь. В день рождения царя состоялась торжественная встреча ботика в Петербурге. В «Походном журнале» Петра за май 1723 г. написано: «Их величества и все министры слушали заутреню в Невском монастыре; и по утру к обедне изволили прибыть с ботиком и со всем буерным флотом, в 11-м часу пополуночи, в Санктпитербурх, и была литургия у Троицы, палили из города и с крепости Адмиралтейской кругом трижды и были на площади солдаты гвардии, где також из мелкого ружья палили беглым огнем трижды ж. После литургии кушали в Сенате <…> и был фейерверк на воде».
Позднее, 11 августа 1723 года, ботик участвовал в смотре Балтийского флота. Механик Андрей Нартов писал об этом: «Ботик был отправлен в Кронштадт, где от всего флота прибытие оного пальбою и другими морскими почестями поздравлено и в память величайших от сего ботика на море успехов торжествовано». Вернувшись на берег, Пётр I произнес меткую фразу о ботике: «Смотрите, как дедушку внучата веселят и поздравляют!»
Торжественная встреча мощей Александра Невского в Санкт-Петербурге также проходила по «водному пути» 30 августа 1724 г. Согласно подготовленному церемониалу ранним утром Невский флот в полном составе направился к Шлиссельбургу. В составе флотилии был и ботик Петра. Сам император прибыл на галере к устью Ижоры, где, по преданию, в 1240 году была одержана победа Александра Невского над шведами. Здесь ковчег с мощами был перенесен на галеру Петра, и император встал у руля, повелев сановникам, сопровождавшим его, взяться за весла. Так на галере, управляемой лично Петром, «при пушечных салютах и колокольном звоне» святые мощи были доставлены в Александро-Невский монастырь, в новую церковь Св. Александра Невского, освященную в тот же день. После этого на Неве была устроена богатая иллюминация.
Самым последним торжеством, связанным с петровской эпохой, стали похороны царя-реформатора, скончавшегося в Зимнем дворце 28 января 1725 года. Торжественный перенос тел Петра I и его 6-летней дочери Натальи (умершей в начале марта) из дворца во временную деревянную церковь внутри Петропавловского собора состоялся только 10 марта 1725 года. Сигналом к началу церемонии стал выстрел из пушки. Процессия делилась на 14 отделений, во главе каждого из которых шли церемониймейстер и маршал. Шествие открывали и закрывали отряды конной гвардии. В процессии участвовали свыше 10 000 человек, в том числе 200 священнослужителей.
Перед колесницей с гробом царя несли гербы крупнейших городов и ордена царя, шли певчие, высшее духовенство и официальные лица. Сама колесница была запряжена 8 лошадьми в черных попонах. По сторонам от нее шли 60 гвардейских бомбардиров с зажженными свечами. Над гробом 10 штаб-офицеров несли богатый балдахин на литых серебряных древках с гербами. Его покров придерживали за кисти два полковника.
За колесницей несли царские регалии. За ними следовали императрица и другие официальные лица по старшинству (все в черном). Была сильная метель, но Екатерина, поддерживаемая Меншиковым и Апраксиным, шла за гробом пешком. Перед гробом цесаревны Натальи следовали два маршала с жезлами, а за ним несли ее корону, ордена и регалии.
Тело царя оставалось в деревянной временной церкви посреди строящегося Петропавловского собора целых шесть лет. Погребение в каменном соборе – «в приуготовленное нарочно к тому Императорское кладбище» – состоялось по повелению императрицы Анны Иоанновны 29 мая 1731 года. Тогда одновременно были преданы земле гробы с телами Петра I, его дочери Натальи и императрицы Екатерины I, умершей в 1727 году.
Так неутомимый реформатор, основавший на невских берегах новый Константинополь, обрел вечный покой в центре своего парадиза, в соборе,
…где искони внутри
Опочивают русские цари,
А возле стен зарыты коменданты,
И тихий плач в гробницы льют куранты,
И, кажется, на линию дворцов,
Через Неву, из недр иного света,
Глядят в столицу тени мертвецов,
Как Банко тень на пиршество Макбета…
Светские ежегодные праздники русского двора от Петра до Екатерины Великой
Министерство
образования и науки Российской Федерации ФГАОУ ВПО «Российский Государственный
Профессионально-Педагогический Университет»
Институт
психологии
Тема
Светские
ежегодные праздники русского двора от Петра до Екатерины Великой
Исполнитель: Байбосунова
А.Т.
ПП-104
Содержание
Введение
О журнале «Отечественная история»
Об авторе
Основная часть
1)
«Царские»
праздники
2)
Военные
«викториальные» праздники
3)
Полковые
праздники
4)
Кавалерские
и орденские праздники
5)
Организация
торжеств
Введение
Журнал
«Отечественная история» — самое известное академическое периодическое
издание по истории России — СССР — Российской Федерации.
Среди
авторов журнала — известные отечественные и зарубежные историки различных
поколений и политических взглядов, а также научная молодежь.
Публикуются
дискуссионные материалы, материалы «круглых столов»,
историографические обзоры, рецензии (отдел критики и библиографии — самый
большой из всех аналогичных отделов отечественной исторической периодики),
хроника научной жизни.
Публикуются
также перечень новой литературы по истории России, темы утвержденных ВАК РФ
докторских диссертаций по отечественной истории, а также информация о новых
поступлениях зарубежной литературы по истории России в Государственную
историческую библиотеку в Москве.
Научный
журнал
Периодичность:
выходит
6 раз в год.
Основан
в
1957 г.
Учредители:
Российская
академия наук, институт российской истории РАН
Входит
в Перечень российских научных журналов ВАК Министерства образования и науки РФ
Тираж:
1650
экз.
Об
авторе
Агеева Ольга Гениевна
— доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Центр по изучению
отечественной культуры Института Российской истории РАН
Тема,
поднятая Агеевой Ольгой Гениевной особенно актуальна на сегодняшнее время.
Нынешнее поколение не знает время появления многих праздников. Также тех, кто
принял эти торжества в русскую культуру.
Эти
проблему изучали многие историки, такие как О.А. Корнилович, К. Масальский, С.Н
Шубинский и др. И Агеева О.Г. почерпнула много интересной информации из их
источников, например из очерков о балах, маскарадах, рыцарских каруселях и
аллегорических маскарадах в России в XVIII
в. Основательно изучен стиль торжеств и увеселений русского двора XVIII
в., хорошо описаны отдельные праздники (в том числе дни тезоименитств,
полтавские годовщины и проч.) Однако для воссоздания целостной картины ежегодных
придворных торжеств необходимо очертить круг празднеств такого рода, показать
историю их появления в XVIII
веке, описать свойственные им формы празднования, что и сделала автор данной
статьи.
Целью
моего изучения этой статьи в темы в целом является изучение праздников и
торжеств, празднуемых во время правления от Петра I
до Екатерины Великой. Оказывается, все праздники, которые мы обычно отмечаем,
берут свои корни именно с этих времен!
Для
себя ставлю задачи понять логику автора и глубже изучить каждый вид увеселений.
Основная часть
Реформы
начала XVII в. Перевернули русскую
жизнь. Выход России в Европу был связан с усвоением европейской культуры
высшими слоями русского общества и предопределил отказ от значительной части
наследия Московского государства. Постепенно происходила и европеизация стиля
придворной жизни, важной составляющей которой была праздничная культура. В XVIII
в. Она отличалась исключительным разнообразием, включая в себя грандиозные
коронации на западноевропейский манер, царские погребения, свадьбы, крещение
детей Романовых, пышные военный триумфы и мирные торжества в честь завершения
войн. Между тем тогда и сложилась и та новая система ежегодных официальных светских
празднеств и увеселений (куртаги, ассамблеи, балы, маскарады), которая
структурировала повседневную жизнь двора.
Ежегодные
светские праздники двора делились на военные, связанные с крупнейшими победами
русской армии, «царские », посвященные эпизодам из жизни правящей династии,
полковые и орденские. Проведение государственных праздников способствовало
утверждению идей государственности, а также значимости властных структур и
персон.
В
отечественной историографии празднества всегда вызывали живой интерес. Начало
разработке темы положили биографии русских монархов и высшего общества. В них
описывались коронации, петровские ассамблеи, празднование Нишдатского мира, и
елизаветинские маскарады.
Историки
и искусствоведы уделяли внимание декоративному оформлению торжеств, искусству
фейерверков, триумфальных сооружений, музыке и театру при дворе. Новаторский
характер носят очерки придворной жизни Зимнего дворца второй половины XVIIIв.
В книге американского исследователя Р.С. Уортмана изложен взгляд на церемонии и
обряды русского двора как на публичное представление, рассчитанное на
восприятие на Западе и внутри русского общества «мифов» и символов русской
монархии, имевших западное происхождение.
«Царские»
праздники
В
Московском государстве XVI-XVII
вв. стержнем публичной жизни дворца являлись выходы государя и его свиты на
православные праздники. Знаток московского двора И.Е. Забелин отмечал, что
такие выходы составляли «одну из самых видных сторон древнего царского быта».
Даже «самые обыкновенные, почти каждодневные выходы царя к обедне и вообще к
церковной службе в известные праздники были не что иное, как церемониальные
шествия».
В
XVII в. Возникает новая система
ежегодных торжеств. Значительную их часть стали составлять светские
празднества, называемые торжественными и викториальными днями.
Начали
угасать традиционные праздники, но сформировались новые для России светские
торжества. 30 сентября 1696 г. в честь возвращающегося с победой из-под Азова
войска в Москве был организован первый «победительный» въезд, положивший начало
целой веренице петровских триумфов. Затем в первые десятилетия XVIII
в. возник стройный цикл ежегодных светских торжеств российского двора,
включавший царские, военные праздники.
С
1 января 1700 г. императорский двор и вся страна начинали праздновать
гражданский Новый год, тогда церковное новолетие наступало 1 сентября. По
знаменитому указу 20 декабря 1699 г. о праздновании Нового года, полагалось
учинить перед воротами некое украшение из древ.
В
оформлении новогодних «огненных потех» всегда обыгрывались политические темы.
Так, в новогоднем фейерверке 1703г. изображались аллегорические фигуры Времени
и Фортуны, план штурма Нотебурга и др., фейерверк 1704 г. украшали статуи
Юпитера, Марса и аллегорические картины, посвященные взятию Канец (Ниеншанца),
а в 1711 г. га фейерверке были два плана — транспаранта на темы предстоящей
войны с Турцией. Политические события отражались и в новогодних фейерверках
послепетровского времени. Так, великолепный фейерверк 1760 г. напоминал о
победах под Пальцигом и Франкфуртом. Перед зрителями предстали раскаленное
солнце с именем Елизаветы, фигуры Славы и Вечности, а также Храм славы с
изображением Петра Великого. Впрочем, «огненные потехи» нередко ограничивались
иллюминацией, для которой создавались пышные брачные декорации.
В
Петербурге 1 января царская чета и первые лица государства с утра слушали
литургию в Троицком соборе. Затем следовало пиршество, которое проходило во
дворце А.Д. Меншикова на Васильевском острове, в доме его величества, в
аудиенц-камере Сената. После обеда царь гулял по улицам города, наблюдая за
весельем народа, а завершалось торжество в 8-9 часов вечера, когда в небо
взмывали огни фейерверка. В правление Анны Иоанновны новогодние торжества
проходили в стенах дворца. 1 января в Большой церкви Зимнего дворца в
присутствии августейшей фамилии и петербургского общества совершалась литургия.
По выходе из церкви, приглашенные поздравляли императрицу с праздником и
целовали ей руку. Затем в пяти парадных помещениях дворца следовал двухчасовой
обед. За столы усаживались царская семья, российские и иностранные министры,
придворные дамы, и кавалеры, генералитет, старшие офицеры и духовные персоны.
Вечером во дворце проходил бал, завершаемый фейерверком на льду Невы и
праздничной иллюминацией города.
Литургия,
поздравления, целование руки, обеденный или вечерний стол, бал и огненные
потехи были характерны для большинства торжеств времени Анны Иоанновны,
Елизаветы Петровны, Петра III,
и Екатерины II.
Среди
«царских» ежегодных праздников наиболее многочисленными являлись традиционные
для допетровской России тезоименитства и относительно новые дни рождения. В
московской Руси праздновались только дни царских ангелов, которые по всей
стране отмечались церковными службами, выходами в церковь царя и его
наследника, столами Золотой и Грановитой палатах и раздачей чинам водки и
именинных пирогов в Передней палате или с Золотого крыльца. Празднование дней
рождения в России началось только с царствования Федора Алексеевича. С 1676 г.
в «Книгах царских выходов», появились отметки о службах в день рождения этого
государя. Впервые день рождения царя отмечали при дворе 30 мая 1676 г. традиционней
раздачей коврижек и водки. Впоследствии начали праздновать дни рождения других
членов царской семьи. С наибольшим размахом проходили дня рождения и
тезоименитства подросших дочерей Петра- Анны и Елизаветы, относительно которых
уже строились планы брачных союзов. Что касается дня рождения императрицы
Екатерины Алексеевны, о котором возвещали утром пушки петербургских крепостей,
то он приходился на Великий пост и вследствие этого праздновался «при дворе
тихо». Эти праздники явно преследовали политические цели. Брак Петра при живой
царице с непородной иноземкой имевшей уже двух внебрачных дочерей, требовал
особых законодательных актов и мероприятий, направленных на то, чтобы русское
общество свыклось со второй семьей самодержца.
Политический
подтекст, связанный со второй семьей Петра I,
имело и празднование дня царского бракосочетания. Впервые в кругу семьи оно
было отмечено в 1715 г, а затем превратилось в государственный праздник. Другой
была судьба праздника по случаю дня коронования правящего монарха в начале XVIII
в. Он был широко распространен при европейских дворах. В России день венчания
на царство начали отмечать в ближайшем окружении Петра Великого в 1719 г., а 16
мая 1721 г. вышел указ Сената и Синода «о торжествовании дня коронования его царского
величества», в котором предписывалось 25 июня всем российским государям
торжествовать молебным ко всеблагому богу пением. После вступления на стол в
день ее коронации 25 апреля «превратился в многодневное торжество». При
Екатерине Великой лень коронования (22 сентября) стал с 1782 г. и днем ордена
св. Владимира, и поэтому утром в церковь с императрицей и двором до 170 и более
кавалеров ордена. При Петре II,
который, как известно, не дожил до коронации 7 мая 1729 г. бала в царском дворце
отмечался «день восшествия на престол» юного императора. При Анне Иоанновне
днем восшествия на престол считался день ее избрание Верховным тайным советом.
При Елизавете Петровне и Екатерине II
в день восшествия на престол фактически отмечались «дворцовые революции» 1741 и
1762 гг. Форма торжеств в память «восшествия» была различной. При Анне Иоанновне
празднество напоминал день коронования. День восшествия на престол Иоанна
Антоновича отмечался в 1741 г. трехдневными торжествами (18-20 и 21 октября), а
перед этим 8 октября правительница Анна Леопольдовна принимала поздравления ми
накрывала во дворце стол для штаб- — и обер-офицеров, празднуя «годовщину
восприятия управления империей».
При
Елизавете Петровне день восшествия на престол приобрел совершенно неповторимые
черты, став праздником императрицы и ее лейб-компании, совершившей переворот в
ноябре 1741 г. Елизавета не только наградила своих сторонников-гвардейцев
чинами, имениями и пожалованием дворянства, но каждый год демонстративно
чествовала их как лиц, близких к ее особе. В правлении Екатерины II
среди табельных дней появился совершенно уникальный праздник — «торжество
выздоровления ее Величества от оспы». По указу Екатерины II
выписанный из Англии Диммс Даль сделал ей прививку от оспы и императрица
выздоровела, что было отпраздновано молебном в Казанском соборе и «потешными»
огнями. Затем прививку сделали наследнику престола, выздоровевшему 22 ноября.
Невиданное событие ставшее примером попечения «Матери Отечества» о поданных
закрепили в праздничном календаре, приурочив к празднику Введения во храм Пресвятой
Богородицы и Семеновскому полковому дню (21 ноября).
Военные
(«викториальные») праздники
Помимо
ежегодных царских праздников при Петре I
появляется ряд военных празднеств, которые использовались для повышения
авторитета новой регулярной армии и флота и прославления успехов русского
оружия и изматывавшей страну Северной войне. К 1725 г. ежегодными торжествами
отмечались 7 викторий и заключения Ништадтского мира. Повторяемый из года в год
праздничный военный цикл открывался 27 июня воспоминанием о славной Полтавской
баталии, 27 июля праздновали морские победы при Гангуте и Гренгаме, 9 августа —
взятие Нарвы, 28 сентября — победу при Лесной, 11 октября — взятие
Шлиссельбурга, 16 октября — битва при Калише. Наконец, 30 августа ежегодно
отмечались годовщины Ништадтского мира. Дни Полтавского сражения и заключения
Ништадтского мира являлись всероссийскими праздниками. Торжества всегда
проводились там, где находился царь — чаще всего в Петербурге.
Форма
торжества в большинстве случаев была единой. В Петербурге утренняя церковная
часть состояла из литургии, молебна и проповеди в Троицком соборе в присутствии
императорской фамилии, знатных лиц и выстроенных в параде войск. На Царицыном
лугу царь-полковник угощал вином и пивом гвардейские полки. На Неве против
дворца бросал якорь украшенный флагами и вымпелами царский фрегат. Ночью город,
крепости и фрегат освещала иллюминация.
В
послепетровское время число ежегодных военных праздников сильно сократилось,
при Екатерине I еще отмечались
Полтавская годовщина, Ништадтский мир. 11 июля публично праздновалось
«воспоминание Турецкой акции» — неудачного Прутского похода в котором
императрица проявила сметливость, позволившую избежать тяжелых последствий
окружения армии и не допустить пленения царя. 1741 г. среди викториальных дней
отмечалось заключение мира с турками в 1740 г. Согласно месяцеслову на 1795 г.,
молебны служились в дни сражений у Лесной, у Гангута и Грингамы, в честь взятия
Нарвы и Шлиссельбурга, а среди государственных торжеств отмечалось воспоминание
сражения под Полтавой. К петровским молебнам добавились молебны по случаю
Чесменского сражения (24 июля), «мира Кайнарджи и присоединения Таврического
царства» (10 июля), «победы над прусской армией» при Гросс-Егерсдорфе (19
августа).
Впрочем,
иногда в память одержанных побед при дворе не ограничивались только молебном.
Так, 24 июля 1773 г. в Петергофе служили литургию «с коленопреклонением
воспоминания победы под Чесмой». После «Тебе Бога хвалим» последовал 51
пушечный выстрел. Затем в Малиновой комнате присутствующие поздравляли
императрицу и прикладывались к ее руке. В 1796 г. в 12 часам дня вся царская
семья шествовала в сопровождении двора из покоев императрицы в придворную
церковь. С «воспоминанием о сожжении и истреблении при Чесме турецкого флота»
выступил духовник ее величества. Численность участников ежегодных придворных
царских и военных торжеств была различной. В первой четверти XVIII
в. в самых многочисленных уличных маскарадах и застольях участвовало до 1 тыс.
человек. При Анне Иоанновне переместившееся в стены дворца общество состояло из
лиц первых классов Табели о рангах и знатных персон (русские и иностранные
министры, придворные дамы и кавалеры, гвардейские офицеры, высшее духовенство)
и насчитывало по свидетельствам современников до 300 человек.
В
царствование Елизаветы Петровны и Екатерины II
на светские ежегодные праздники и иные торжества, как правило, приглашались
военные, статские и придворные чины первых шести или восьми классов
(военнослужащие до сухопутных полковников и майоров, гвардейских
капитан-лейтенантов, морских капитанов 3 ранга, в статских чинах- до обер-
секретарей, коллегий и секретарей Сената, вице-президентов надворных судов,
обер-комиссары в коллегиях и т.д.) и знатное шляхетство. Еженедельные куртаги,
маскарады и балы при дворе имели более узкий круг участников. На них
приглашались лица первых четырех или пяти классов. Во время придворных
протокольных мероприятий обед накрывался на первые четыре класс а, но чаще
всего только на первые два (30-40 и более человек, включая императорскую
фамилию).
Состав участников
ежегодных табельных торжеств во дворце в основном определялся получением чина
по Табели о рангах, и каждое лицо, имевшее ранг и находящееся в столице, имело
право и неукоснительно получало повестку во дворец. При этом придворные чины
уведомлялись Придворной конторой, иностранные дипломаты — Коллегией иностранных
дел (с 1744 года — Церемониальной частью), гвардейские офицеры — полковыми
канцеляриями, а остальные чины и знатные персоны – через столичную полицию,
т.к. именно у нее имелись точные сведения о всех находящихся в городе лицах.
Эта система не позволяла обойти приглашения кого-либо из числа обязанных по
рангу быть при дворе. Так постепенно в XVIII
веке вырабатывался новый протокол европеизированного двора, и определялись
социальные границы русского «общества».
Полковые праздники
Орденские и кавалерские
праздники
Особое
место занимали орденские, или кавалерские, праздники при дворе. При Петре I
сложился обычай праздновать «кавалерский день» св. ап. Андрея Первозванного (30
августа), при Екатерине II
– день учрежденного ею в 1796 г. ордена св. Георгия. Праздник ордена св.
Екатерины (24 ноября) приходился на тезоименитство Екатерины I
и Екатерины II. 22 сентября 1782 г. в
честь 20-летия своей коронации Екатерина II
основала орден св. князя Владимира. При Анне Иоанновне второй орденский
Андреевский праздник отмечался, как это было принято в Европе, в честь святого
покровителя основателя ордена, т.е. день св. ап. Петра и Павла (29 июня).
Со
времен Елизаветы Петровны при дворе цесаревича Павла Петровича отмечали
Аннинский кавалерский день. Основанный в честь дочери Петра Великого царевны
Анны Петровны орден св. Анны являлся голштинским. После отказа Екатерины II
от прав ее сына на Голштинию, за русским цесаревичем сохранилось звание
гроссмейстера ордена. Весь российский двор праздновал кавалерские дни
иностранных орденов – польского Белого (23 июня) и прусского Черного (8 января)
орла. Эти ордена были пожалованы российским монархом и некоторым из их
подданных.
Орденские
праздники являлись одними из самых оригинальных ежегодных торжеств российского
двора и имели хорошо разработанный церемониал. Андреевский праздник начали
ежегодно отмечать в середине 1700-х годов, через несколько лет после его
учреждения. Праздновали день ордена там, где находился монарх, — за границей, в
основном Петербурге, где Андреевское торжество праздновалось пиром трактире или
спуском корабля. Затем сложилась традиция, согласно которой православные
кавалеры ордена собирались утром в Троицкой церкви, а после литургии до
позднего вечера наносили друг другу визиты всем орденским сообществом,
наподобие святочных разъездов.
В
царствование Анны Иоанновны орденские празднования обрели новую форму. Теперь
их церемониал помимо литургии, поздравления императрицы целованием руки,
вечернего бала и фейерверка или иллюминации, имел отличительные особенности –
торжественное утреннее шествие в церковь кавалеров и гроссмейстера ордена,
ордена, одетых в полное орденское одеяние с епанчами и шляпами, и орденский
обед.
30
августа, в день окончания Северной войны, еще при Петре I
и Екатерине I русский двор
участвовал в литургии в Александро – Невском монастыре, что вошло затем в
церемониал праздника ордена св. Александра Невского.
Трапезы
кавалеров имели свои особенности. Орденский обед проходил в Тронном зале или
галерее императорской резиденции – осенью и зимой в Зимних и Летних дворцах
Петербурга или Москвы, летом — в Петергофе. За орденский стол садились все
находящиеся в столице квартиры, но могли приглашаться и лица первых двух
классов. Участниками обедов ордена св. Андрея Первозванного, как правило
становилось от нескольких до полутора десятков персон.
Организация
торжеств
XVIII
в. знал различные типы праздничного стола. Самыми модными были фигурные столы
(в форме причудливого барочного узора или символа), несколько десятилетий
составляемые придворным архитектором В.В. Растрелли. Долгое время было принято
устраивать в центре стола фонтаны, устанавливать украшения из зеленых деревьев
и т.п. К концу века получили распространение столы «покоем» (т.е. в форме буквы
«П») Э, а мода на фонтаны ушла в прошлое. Орденские столы изначально имели
форму параллелограмма и ставились поперек зала перед троном. Этот более строгий
вид стола соответствовал обычаю застолий орденов Европы и восходил ко временам
средневековья. На праздновании орденов св. Георгия и св. Владимира стол для их
многочисленных кавалеров устанавливался «покоем».
Свою
особенность имела и сервировка столов. Еще в 1745 г. императрица Елизавета
Петровна получила в подарок от польского короля саксонский фарфоровый сервиз,
украшенный символикой российского герба и ордена св. ап. Андрея Первозванного.
В 1778- 1784 гг. в России на заводе Гарднера по заказу императрицы были созданы
для кавалерских обедов дворцовые орденские сервизы.
Во
время застолья члены царской фамилии, два старших кавалера или кто-либо из
знатных гостей произносили тост за здоровье присутствующих и отсутствующих
кавалеров. В источниках есть указания, что при питье кубком крышка кубком «шла
кругом стола», т.е. соблюдался рыцарский обычай, символизировавший единство
участников трапезы. В начале застолья немногочисленные гости, среди которых
были высшие сановники империи и иностранные министры, стоя, наблюдали за
трапезой, но после первого тоста они с разрешения императрицы направлялись к
своим столам в соседнее помещение.
При
праздновании дней иностранных орденов порядок торжества был несколько иным. За
орденский стол садились все находящиеся в столице кавалеры. Первый тост русские
монархи поднимали за орденмейстера, т.е. в честь прусского или польского
короля.
Поскольку
иностранные кавалерские дни являлись частью международных контактов европейских
дворов, в Петербурге всегда учитывали, как празднуется за границей российское
Андреевское торжество. За этим зорко следили царские дипломаты. В 1746 г.
банкет прусского ордена в Зимнем дворце, на котором присутствовало 22 человека,
прошел «с некоторым уменьшением против других иностранных орденов кавалерий,
так как чинено по примеру того, как торжествовали в Пруссии орден св. Андрея
Первозванного, о чем писал посол Чернышев».
Присутствие
кавалеров на орденском праздники было престижным и обязательным, однако далеко
не все имевшие ордена лица стремились во дворец. После того, как в 1765 г. на
орденском празднике отсутствовало 15 находившихся в Петербурге кавалеров ордена
св. Александра Невского, Екатерина II
ввела 30- рублевые штрафы за непосещение орденских торжеств (независимо от
причины отсутствия). В сохранившейся Записной книге кавалерских штрафов 1765-
1795 гг. содержатся сведения о взимании с кавалеров от 30 до 540 рублей почти в
каждое торжество. Среди штрафников в книге записана и сама императрица. Ее
Величество, помня о своем статусе орденмейстера, в таких случаях изволила
жаловать «за свое отсутствие» или за отмененный ею праздник штраф в 300 рублей,
а в 1794 г. даже 2 тыс. рублей. Желая достойно употребить собираемые с
кавалеров суммы, Екатерина повелела направлять штрафные деньги на строительство
кавалерской Андреевской церкви на Васильевском острове, а затем в Александро –
Невский монастырь — на молебны о здравии кавалеров.
В
течение века форма ежегодных светских праздников вполне сложилась. Созданный
при Петре I светский праздничный
календарь стал основой новых придворных торжеств XVIII
в. В 1723 г. был составлен «Реестр торжественным и викториальным дням, какие
были празднуемы в С. – Петербурге в 1723 г. с молебствием или без оного». Он включал
7 военных дат (одна в честь заключения мира), «торжество кавалеров» ордена
Андрея Первозванного, торжество «в доме» царя по случаю получения им Андреевской
кавалерии, день коронации императора, день царского бракосочетания, 6 дней
рождения и 5 тезоименитств членов царской семьи. Всего – 23 светских праздника
с учетом вписанного в этот документ позже дня коронации императрицы Екатерины I
и отсутствующего дня Калишского сражения.
После
смерти Петра I праздничный светский
календарь корректировался при каждом новом правлении. При Екатерине I
особое значение приобрел день ее коронации, при Петре II
появился день восшествия на престол. При Анне Иоанновне, перенесшей большинство
торжеств в стены дворца, окончательно сформировались полковые дни, были введены
второй Андреевский кавалерский день и дни объявления императрицы полковником
гвардейских частей. Однако общее число торжеств в связи с несколькими смертями
в доме Романовых в середине 1730-х годов в официальном общероссийском календаре
светских дат значились Новый год и 8 царских праздников: день восшествия Анны
на престол (19 января), день ее коронации (28 апреля), дни рождения и
тезоименитств Анны Иоанновны (28 января и 3 февраля), Анны Леопольдовны (7 и 9
декабря) и цесаревны Елизаветы Петровны. В правление Анны Леопольдовны в 1741
г. появились дни рождения и тезоименитства супруга правительницы принца Антона
Ульриха Брауншвейгского (17 августа и 17 января) и императора Иоанна Антоновича
_12 и 29 августа), отмечался день восшествия на престол императора Иоанна.
К
концу правления Елизаветы Петровны из числа 49 внесенных в табель праздничных
господских и торжественных дней, «статских» насчитывалось 13. Это были дни
восшествия на престол и коронования, 7 дней рождения и тезоименитств Елизаветы,
Петра Федоровича, Екатерины и Павла Петровича (тезоименитство в день св. апп.
Петра и Павла было двойным), день Полтавского сражения (при дворе не
праздновался), два орденских праздника – Андреевский и Александро–Невский
(орденские дни св. Екатерины и св. Анны в официальный календарь не входили,
хотя при дворе отмечались) и Новый год.
К
1795 г., когда увеличилось число орденов, а семью Романовых пополнили
многочисленные внуки и внучки императрицы, праздничный цикл выглядел следующим
образом. Открывало его празднование Нового года, отмечались дни коронования и
восшествия на престол Екатерины II
(25 апреля и 28 июня), дни рождения и тезоименитства императрицы (21 апреля и
24 ноября), цесаревича Павла Петровича (20 сентябя и 28 июня), его супруги
Марии Федоровны (14 октября и 22 июля), их детей великих князей и княжен
Александра и Константина, Елены, Марии, Екатерины и Ольги, супруги Александра и
великой княгини Елизаветы Алексеевны (всего 19 царских дней, включая «торжество
выздоровления ее Величества от оспы»). Следует отметить, что тезоименитства
были и дни рождения царской семьи были обязательными торжествами не только при
дворе. По всей стране эти даты отмечались особыми молебнами, и пропуск их
духовенством наказывался епитиями, плетьми, ссылкой в монастырь, а то и
смертной казнью.
Из
военных праздников официальный календарь на 1795 г. включал день «воспоминания
Полтавы», но как дополнение к нему указывалось, что в иные дни при «церквах
бывают благодарственные молебны за победы» в память «мира при Кайнарджи и присоединения
Таврического царства», сражений при Гангуте и Гренгаме, при Гросс-Егерсдорфе и
у Лесной, взятия Нарвы и Шлиссельбурга. Дополнением были православные
двунадесятые праздники, Страстная и Святая недели, три масленицы, обязательные
походы в церковь по воскресеньям, в дни архангела Михаила, свт. Николая и т.д. Всего
в 1794-1794 гг. при дворе отмечалось 59 церковных, придворных и кавалерских
праздников (табельных дней было 66, если бы некоторые торжества не приходились
на один день).
Заключение
В
данной статье рассматриваются новые для России «статские» официальные
праздники, возникшие в XVIII
веке
по случаю тех или иных политических событий (военные победы, коронации и т.д.)
и отличавшиеся преобладанием светских форм празднования (пушечные салюты,
застолья, балы, фейерверки и т.п.). Церковные службы, составлявшие необходимую
часть таких праздников, тем не менее, не определяли их характера.
Автор
меня убедил, что действительно, без этих празднеств Россия была бы сейчас
совершенно иной. И неизвестно, как бы повернулась судьба целого государства, не
будь правителей, которые воссоздали эту культуру.