Гамартический сценарий психология

Андрей Демкин

Родительские запреты и предписания

Замечали ли вы, что не все мысли и желания, которые у вас проявляются, на самом деле не являются вашими? Наверняка вы оказывались в таких ситуациях, когда вдруг действовали не совсем логично, не совсем адекватно ситуации?

Или, может быть, у вас есть какая-то хронически повторяющаяся ситуация, которую вы так и не научились преодолевать? Например, вы так и не научились зарабатывать достаточно, или так и не можете научиться доверять людям, либо в жизни вам встречаются все время «не те» мужчины или женщины? 

Возможно, эти проблемы могут быть связаны с чуждыми для вас убеждениями, которые вам сознательно или неосознанно внушили родители или воспитатели, либо те, кто обладал для вас безусловным авторитетом. «Внушили» — вовсе не означает, что вас вводили в транс и что-то специально «внушали». Когда вы изо дня в день слышали слова мамы о том что «мужикам доверять нельзя», слова папы, что «женщина должна слушаться мужчину», или рассказы бабушки, пережившей раскулачивание, о том, что «богатство сведет в могилу», вы невольно усвоили эти постулаты как свои собственные. 

Некоторые родительские запреты могут быть и полезны, в то время как другие становятся ограничивающими убеждениями, которые по сути своей ограничивают вашу свободу, не дают вам проявиться и самореализоваться как самостоятельной личности и нарушают отношения с людьми. 

Эрик Берн (1972) определил родительские предписания как “запрещение или негативную команда от родителя”. Буквально термин “Injunction” переводится с английского как «запрет», «наказ», «приказ», «предписание» чаще всего используется в юриспруденции – «судебный запрет».  Позднее (1979) Гулдинги определили предписания как “сообщения от детского Эго-состояния родителей, исходящие из собственных страданий, несчастья, тревоги, разочарования, гнева, фрустрации и тайных желаний». Это сообщения, исходящие от родительских фигур, часто вне их осознания, являются негативными по содержанию, чаще всего несут контекст запрета и наносят ущерб естественным жизненным побуждениям существования, привязанности, идентичности, компетентности и безопасности ребенка. (а затем и взрослого). Предписания действуют до тех пор, пока они не будут отменены.

Родительские предписания играют важную роль в формировании внутреннего психологического конфликта человека как вредоносные интроекты, и являются частью механизма являются частью психологического механизма формирования психической травмы.  Большая часть предписаний дается родителями детям из собственной детской травмированной или саботажной части и транслирует принятые когда-то родителями решения, необходимые для адаптации к травмирующей ситуации и выживания.

По своей сути предписания являются иррациональными (с точки зрения ребенка) запретами, блокирующими ту активность, которая по собственному опыту родителей может быть опасна для жизни или целостности души и тела.  Сами родители могут транслировать не только собственные принятые решения, а межпоколенческие предписания, передающиеся по наследству в роду. Например, потомки раскулаченных большевиками зажиточных крестьян могут передавать предписания «Не будь собой», «Не проявляйся!», «Не достигай». Существуют и драйверные послания, которые транслируют принятые родителями или предками решения, каким нужно быть, чтобы выжить. Например, «Спеши», «Будь лучшим», «Будь сильной».

Как родительские предписания и запреты актуализируются в детской психике?

Ребенок получает предписания не только в виде прямых вербальных запретов и инструкция, но и через невербальную коммуникацию, считывая схемы поведения родителей, семейную атмосферу. Родительские предписания передаются посредством ролевого моделирования, подкрепляются поглаживаниями ребенка за определенное поведение или истолкования/фантазии ребенка. Гулдинги (1976) прояснили, что предписания и запреты не просто «имплантируются» родителями в психику ребенка, а всегда связаны с решениями, принимаемыми Маленьким профессором, иногда даже без явного родительского предписания. В этом случае ребенок самостоятельно создает как запрет, так и принимает на его основе решение. Основой для принятия предписаний могут являться потребности в любви, принадлежности, принятия. Также предписания могут приниматься ребенком на травмах и чувстве страха, на скатектированных чувствах, на эмоциональных вложениях в ожидания (эмоциональных инвестициях). Кроме решений, принятых под воздействием родительских предписаний, ребенок может создать для себя и вторичные предписания, сформировать жизненные сценарии и собственную картину мира с определенными действующими в ней законами (в том числе «магическими»). Сценарии своей жизни ребенок обычно пишет до возраста 5-6 лет и закрепляет их, проверяя на практике в возрасте до 8 лет. Принятые решения могут быть как из подчиненной позиции жертвы, так и из позиции протестующего саботажника. При этом все решения принимаются из тех ресурсов, что доступны ребенку в возрасте принятия этих решений, что сильно ограничивает их адаптивность к реальности.

Какие родительские предписания чаще всего встречаются у клиентов?

Наиболее часто цитируется классификация родительских предписаний Гулдингов (1976), в которой они представили список из 12 (а фактически 14) ограничивающих предписаний:

• Не существуй (не живи),
• Не будь собой (в т.ч. того пола, которого ты есть),
• Не будь ребенком,
• Не взрослей,
• Не делай,
• Не проявляйся,
• Не будь значимым,
• Не сближайся,
• Не принадлежи,
• Не будь здоров (или в здравом уме),
• Не думай (не думай о запретной теме),
• Не думай, что ты думаешь, а думай, что я думаю,
• Не чувствуй (злость, грусть, радость и т.д.),
• Не чувствуй того, что ты чувствуешь, чувствуй, что я чувствую».

Ранее Гулдинги упоминали и предписание «Не получай удовольствия».  Наиболее катастрофичными предписаниями, приводящими к формированию роковых (гамартических) жизненных сценарием являются «Не живи» и «Не будь здоровым (не будь в здравом уме)».

Современные исследователи, такие как МакНил (2010) подробно описали 25 актуальных родительских предписаний, разбитых на следующие подгруппы: Выживание, Привязанность, Идентичность, Компетентность и Безопасность. Радмонд (1994) выявил дополнительное предписание, которые может блокировать успешность терапевтического процесса: «Не меняйся, не изменяйся».

Когда кто-то «запускает» один из этих запретов, взрослый склонен реагировать так же, как раньше ребенок реагировал на родителей — это автоматический ответ, исходящий из имплицитных банков памяти, инструктирующих Ребенка, «как реагировать». Человек может реагировать агрессивно на Злого/Непокорного Ребенка, пассивно на Ранимого /Нуждающегося Ребенка … или Пассивно-агрессивно на смесь того и другого. Когда кто-то нарушает один из имплицированных запретов, человек может реагировать из своего эго-состояния Критического Родителя , чтобы «заставить другого действовать правильно».

Ограничивающие родители также добавляют встречные предписания или драйверы, чтобы сказать ребенку, что делать вместо основного запрета. Другими словами, запреты говорят ребенку, что не делать, в то время как драйверные предписания говорят ребенку, что делать вместо этого. Драйверные предписания так же ограничивают, как и основной запрет: они предотвращают или подавляют развитие и адаптивность.

Примеры драйверных предписаний:

• «Будь сильным»
• «Будь совершенен»
• «Сильно старайся»
• «Торопись»
• «Прилагай усилия»
• «Будь осторожен»

В сочетании с запрещающим предписанием дравйерное предписание может быть особенно сильным.

• «Не делай»… «Будь осторожен»
• «Не думай»… «Пей»
• «Не думай»… «Смущайся»
• «Не будь ребенком»… «Усердно работай»
• «Не будь рядом»… «Будь сильным»
• «Не проси поглаживания»… «Будь ненужным»
• «Не давай поглаживаний»… «Будь сдержан и отчужден»
• «Не расслабляйся»… «Поторопись»

Родительские предписания и эмоционально-образная терапия

Общий подход к обнаружению и оказанию помощи при внутренних конфликтах, вызванных действием родительских предписаний и принятых решений входит в общую модель терапевтической сессии эмоционально-образной терапии. Особый акцент на выявлении внутреннего конфликта, связанного с принятием и актуализацией у клиента родительских предписаний. Делается это через анализ связи чувств и болезненных симптомов с той травмированной частью личности клиента, которая приняла и актуализировала предписания в виде принятых решений и создания определенного жизненного сценария. Терапевтический поиск идет строго через чувства, а терапевт следует за Внутренним Ребенком клиента, так, как только принадлежащее ему бессознательное хранит правду о травме. Также особое внимание уделяется прояснению контаминации и мотивации Отвергающего Родителя или другого Агрессора. Агрессором может оказаться не только родитель или, например, насильник, но и нерожденные (абортированные) братья-сестры, вступающие в «договор» с травмированной частью клиента, принявшей предписания.

Терапевту важно прояснить, почему и на каком именно механизме травмированная часть клиента до сих пор удерживает травму, какое в результате решение и жизненный сценарий были приняты.  

Терапия начинается с поддержки травмированной части личности клиента – Внутреннего ребенка – Жертвы. После укрепления травмированной детской части становится возможным провести деконтаминацию, разобраться с интпроецированными чувствами и частями, и утраченные ресурсы.

Одним из характерных приемов при работе с родительскими предписаниями является их отмена – путем отказа принимать их и выдачей контрпредписаний, разрешающих и активирующих то, что было запрещено и от чего клиент отказался. Например, при предписании «Не живи» — «Я жив и буду жить, не буду себя убивать, тебе не надо умирать, чтобы заслужить любовь». При предписании  «Не будь успешным» — «Ты можешь быть успешным, при этом ты можешь ошибаться, ты можешь делать все в своем темпе , ты можешь гордиться достигнутыми результатами», Не чувствуй» — «Чувствовать нормально и безопасно».

 Отмененные предписания позволяют клиенту вернуть и проявить «выключенные» предписанием чувства, от которых клиент оказался, вернуть свои ресурсы в омертвевшие или замершие части личности, забрать свои вложения (части, чувства, инвестиции) в других, принять новые решения и переписать жизненные сценарии.

Такая работа чаще всего осложняется сопротивлением, как саботажной части клиента, защищающей его травмированную часть, так и системным, старающимся скрыть правду о неприглядных событиях прошлого, которые травмировали ребенка (ранняя детская травма).

 В отличие от обычной аналитической терапии, обнаружить такие предписания, блокирующие личные достижения, разрушающие личную жизнь или приводящие к необъяснимым тревогам и депрессии, можно всего в течении нескольких терапевтических сессий, в том числе онлайн. Я работаю с последствиями действия родительских запретов.

Записывайтесь на прием, и мы во всем сможем разобраться!  

Литература

Berne, E. (1972) What Do You Say After You Say Hello? New York: Grove Press

Goulding R (1972) New directions in transactional analysis In C Sager & H Kaplan (eds) Progress in group and family therapy New York: Bruner/Mazel 105-134

Goulding, R. & Goulding, M. (1976) Injunctions, Decisions and Redecisions Transactional Analysis Journal 6:1 January 41-48

Goulding, Robert L. & Mary M. (1979) Changing Lives through Redecision Therapy. New York: Grove Press Inc.

McNeel, JR. (2010) Understanding the Power of Injunctive Messages and How They Are Resolved in Redecision Therapy Transactional Analysis Journal 40:2 April 159-169

Ramond, C. (1994) Don’t Change: A Cultural Injunction Transactional Analysis Journal 24:3 July 220-221

▪ Алкоголизм и наркотическая зависимость родителей, чье поведение в состоянии наркотического опьянения часто носит характер немотивированной агрессии.

▪ Атмосфера непредсказуемости, невозможности понять, за что можно получить наказание и как этого избежать.

▪ Эмоциональная неуравновешенность родителей. За один и тот же поступок ребенок в одном случае может быть жестоко наказан, в другом случае вызвать прилив нежности и умиления, в третьем – равнодушие.

Родительские посылы:

▪ «Ты – никто и ничто. Ты – моя собственность, на которую я обращаю внимание, когда хочу, и не интересуюсь, когда она мне не нужна».

▪ «Ты – моя собственность, и я делаю с тобой все, что хочу».

▪ «Я тебя породил, я имею право на твою жизнь».

▪ «Твое дело не понимать, а подчиняться».

▪ «Ты тот, кто во всем виноват».

Выводы ребенка:

▪ «Я настолько плох, что меня невозможно любить».

▪ «Я такой плохой, что должен быть наказан, что бы я ни делал».

▪ «Я не могу контролировать свою жизнь. Жизнь опасна и непредсказуема».

▪ «Единственное, что я могу точно предсказать, это то, что наказание неминуемо. Это – единственная постоянная вещь в жизни».

▪ «На меня обращают внимание только тогда, когда хотят наказать. Совершать поступки, за которые наказывают, – единственный способ обратить на себя внимание».

▪ «Люди, окружающие меня, – источник опасности».

▪ «Люди не стоят уважения и любви».

▪ «Меня наказывают, и я могу наказывать».

▪ «Для оскорблений, унижений и надругательств не нужны специальные причины».

▪ «Чтобы выжить, надо бороться».

▪ «Чтобы выжить, надо контролировать действия, мысли и чувства других людей».

▪ «Чтобы выжить, надо заставить бояться себя».

▪ «Чтобы избежать боли и агрессии от других, надо опередить их, чтобы они боялись меня».

▪ «Надо заставить других людей подчиняться мне, тогда они не смогут причинить мне страдания».

▪ «Насилие – единственный способ существования».

▪ «Я хорошо понимаю состояние людей, только когда они страдают. Если я заставлю других страдать, они станут мне понятны».

▪ «Жизнь стоит дешево».

Конечно, такие выводы делаются бессознательно и не на языке логики, а скорее на уровне чувств, ощущений. Но они начинают воздействовать на жизнь человека, как заложенная программа.

Результаты:

▪ нарушенное представление о связи причины и следствия;

▪ высокая тревожность;

▪ проецирование негативного самоотношения на окружающих;

▪ импульсивность, неспособность управлять своими поступками;

▪ эмоциональная нестабильность;

▪ отсутствие твердых установок, принципов;

▪ стремление к доминированию и тотальному контролю;

▪ сочетание высокой сознательной оценки (и даже сверхкомпенсаторной переоценки) себя и глубокого бессознательного негативного отношения к себе;

▪ высокая чувствительность к душевной боли;

▪ обидчивость;

▪ мстительность;

▪ агрессивность, склонность к совершению насилия;

▪ стремление к «поглощению» значимого Другого через жесткое принуждение;

▪ потребность причинять страдания близким людям, чтобы получить свидетельства своей значимости для них;

▪ бессознательное стремление «лепить» из других людей представление о недостижимом собственном Идеальном «Я»;

▪ склонность к различным злоупотреблениям – наркотикам, алкоголю, сексу, азартным играм, кутежам, которые используются как средство снижения постоянной тревожности;

▪ тенденция создавать созависимые отношения;

▪ склонность к саморазрушительному образу жизни.

Еще один комплекс, проявляющийся в психологии жертвы, – это невротическая потребность в любви.

К. Хорни (1997) перечисляет несколько признаков, по которым нормальная потребность в любви отличается от невротической.

1. Навязчивый характер. Переживание отсутствия любви для взрослого человека не имеет катастрофического характера. Он может быть успешен, радоваться, получать удовольствие и даже чувствовать себя счастливым и тогда, когда не чувствует себя любимым. При невротической потребности человек не может жить без получения свидетельств любви. Человек настолько зависим от проявления к нему, по крайней мере, симпатии, что может всерьез расстроиться из-за неприветливого тона в разговоре с малознакомым человеком.

2. Неспособность быть одному, страх одиночества. Как только человек, потребность в любви которого носит невротический характер, оказывается в одиночестве, он испытывает достаточно сильную тревожность. Он старается, чтобы все время кто-нибудь был рядом с ним.

Расставаясь со своим партнером, он не способен ждать, когда на его горизонте появится подходящий человек, и останавливает свой выбор на первом попавшемся кандидате, который может совершенно не подходить по своим качествам. Главное, чтобы он соглашался быть рядом.

Поскольку при таком страхе одиночества любой партнер приобретает сверхценность, жаждущие любви готовы платить за нее чем угодно, вплоть до унижений и отказа от собственных интересов. Естественно, что в таком случае они не получают удовлетворения от отношений, но и не находят в себе сил разорвать их, не желая вновь оказаться в одиночестве, что для них еще более непереносимо.

3. Манипулятивные способы получения внимания и любви. Невротическая потребность в любви прибегает к следующим манипулятивным способам ее получения:

▪ подкуп («Если ты будешь любить меня, я для тебя сделаю все, что ты захочешь»);

▪ демонстрация беспомощности («Ты не можешь лишить меня своего внимания, ведь я без тебя просто погибну»);

▪ призыв к справедливости («Я столько делаю для тебя! Ты просто обязан отплатить мне своим вниманием и любовью» или «Я бы на твоем месте проявил больше внимания к человеку, который…»);

▪ угрозы, шантаж («Если ты настолько невнимателен ко мне, ты не получишь сексуального удовлетворения сегодня», «Если ты покинешь меня, я убью себя»).

4. Ненасыщаемость. Невротическую потребность в любви невозможно насытить. Жаждущий любви никогда не бывает удовлетворен количеством и качеством проявленного в его адрес внимания. Поскольку сам он не уверен в собственной ценности для партнера, ему нужны постоянные подтверждения своей значимости в глазах близкого человека. Бесконечные требования внимания приводят к прямо противоположному результату: партнер начинает отдаляться и, стремясь отдохнуть от непомерных требований, все чаще оставляет страждущего любви в одиночестве или демонстрирует ему свою холодность.

5. Требования абсолютной любви. Невротическая потребность в любви оборачивается требованиями абсолютной любви, которые могут проявляться в следующих выражениях.

▪ «Меня должны любить, несмотря на самое неприятное и вызывающее поведение; а если меня не любят, когда я веду себя вызывающе, значит, любили не меня, а удобную жизнь рядом со мной».

▪ «Меня должны любить, не требуя ничего взамен; иначе это не любовь, а извлечение выгоды из общения со мной».

▪ «Если человек меня любит, он должен приносить мне жертвы; если человек ничем не жертвует ради меня, то он не любит меня» (жертвами могут быть деньги, время, убеждения, личные цели, привычки, характер).

6. Постоянная ревность к партнеру. Невротическая потребность в любви сопровождается постоянной ревностью к партнеру. Эта ревность возникает не только при реальной опасности утраты любви, чаще всего – в обстоятельствах, когда партнер увлеченно занимается другим делом, восхищен другим человеком, уделяет время общению с окружающими его людьми. Ожидается, что все внимание партнера должно принадлежать только жаждущему любви. Только он может быть абсолютным владельцем и распорядителем его времени, интересов и симпатий.

7. Болезненное восприятие отказа и возражений. Испытывая невротическую потребность в любви, такие люди чрезвычайно болезненно относятся к любому возражению или отказу. Необходимость ждать ответа или встречи, желание партнера уделить время самому себе или другим людям отзывается в нем почти невыносимой болью и в его понимании является свидетельством собственной незначимости и отвержения. При таких обстоятельствах неизбежно накопление большого количества обид. Однако гнев и обиды в адрес партнера сочетаются с невозможностью разорвать с ним отношения. Поскольку жаждущий любви никогда не бывает удовлетворен количеством и качеством проявленного в его адрес внимания, за которое он платит высокую цену, отказавшись от собственных интересов, подчиняясь и ломая себя, он постоянно чувствует себя обманутым. Негативные эмоции могут долго скрываться, но затем обязательно проявятся прямым или косвенным путем.

Основным условием для развития ненасытной жажды любви является чрезмерная привязанность ребенка к одному из родителей, от которой он не освобождается и во взрослом возрасте. Он может ссориться с матерью или отцом, может желать от них избавиться или поступать наперекор их воле. И не потому, что так будет лучше, а потому что так будет по-другому. Но и в этом он остается зависимым от родителей.

Избавившись, по его мнению, от своей детской зависимости, он продолжает строить свои отношения с партнерами по той же самой схеме.

Люди с подобной историей отношений продолжают оставаться детьми, и поэтому рядом с собой они хотят видеть супруга-родителя. К формированию данного комплекса могут приводить следующие типы родительского воспитания.

Безжалостно-поглощающее отношение родителей (чаще матери) к своему ребенку. Такая мать стремится удержать ребенка около себя. Он не должен уметь быть свободным и независимым. И поэтому она до такой степени окружает его заботой и контролирует каждый его шаг, что у него просто нет никакой возможности стать взрослым.

Холодно-вежливые взаимоотношения в семье, когда родители не любят друг друга, но очень стараются не ссориться и не показывать открыто каких-либо признаков неудовлетворения. В этой атмосфере ребенок чувствует себя неуверенно: он не знает, что чувствуют и думают его родители. Зато он ощущает холодность, когда ему демонстрируют любовь. В то время как ребенок чувствует недовольство, напряжение и отчужденность, ему пытаются внушить, что в семье царят мир и покой. То, что ему говорят, не совпадает с тем, что он видит и переживает, и это влечет за собой развитие сильного беспокойства, которое усиливается еще тем, что за внешним выражением внимания ребенок не чувствует любви и со свойственным детству эгоцентризмом и некритичностью решает, что это именно он является причиной холодности, сдерживаемого раздражения и отчуждения. После этого ему только остается сделать вывод, что он не сумел заслужить желаемую любовь.

Развившееся беспокойство можно успокоить только одним – получить любовь во что бы то ни стало. Не зная, как это сделать, он стремится привлечь к себе внимание любой ценой. Отныне его основная цель – обратить на себя благосклонный взгляд родителей, получить доказательства того, что он им не безразличен.

Следующий вариант: ребенок сначала получает достаточно много любви и внимания, но потом по каким-либо причинам ситуация изменяется, и ребенку начинают уделять значительно меньше внимания и любви (или совсем не уделяют), но зато предъявляют высокие требования. Такое может случиться, например, когда рождается новый ребенок, и все внимание родителей направляется на него. Старшему же постоянно напоминают, что он теперь уже большой и не должен требовать прежней заботы и теплоты. Или: у родителей могут измениться различного рода обстоятельства, вследствие чего они слишком заняты и устают настолько, что на ребенка у них не остается ни сил, ни времени.

При любом варианте развития жаждущие любви – это «недолюбленные» люди, которые вновь и вновь стремятся «исправить» ход событий, вырваться из замкнутого круга недополучения любви. Но поскольку они знают только путь, при котором после получения «вытребованных» ласк и внимания снова их теряют, то они создают именно такие ситуации и отношения, в которых потеря любви практически неизбежна.

Сценарный процесс. Анализ жизненного сценария выявил один интересный факт, заключающийся в том, что, по-видимому, существует лишь шесть основных паттернов сценарного процесса.

Известны шесть следующих паттернов сценарного процесса: Пока не; После; Никогда; Всегда; Почти; Открытый конец. Каждый из этих паттернов имеет собственную тему, описывающую конкретный способ проживания человеком своего сценария.

Сценарий «Пока не». Если я проживаю свой сценарий в соответствии с этим паттерном, лозунгом моей жизни является: «Я не могу радоваться, пока не закончу работу». Существуют многочисленные варианты этого сценария, но в каждом содержится мысль о том, что нечто хорошее не случится до тех пор, пока что-то менее хорошее не закончится.

Сценарий «После». Паттерн «После» представляет собой обратную сторону процесса в сценарии «Пока не». Человек, выполняющий сценарий «После», следует девизам: «Я могу радоваться сегодня, однако завтра должен буду за это заплатить».

Сценарий «Никогда». Тема этого сценария заключается в следующем: «Я никогда не получаю того, что больше всего хочу».

Сценарий «Всегда». Человек, имеющий сценарий «Всегда», задается вопросом: «Почему это всегда случается со мной?».

Сценарий «Почти». Сизиф прогневал греческих богов. Он был навечно обречен вкатывать на гору огромный камень. Когда он почти достигал вершины горы, камень выскальзывал у него из рук и снова катился к подножью. Подобно Сизифу, человек, имеющий сценарий «Почти», говорит: «В этот раз я почти достиг своего».

Берн назвал этот тип сценария «Снова и снова». Однако последующие авторы обнаружили, что все паттерны проживаются снова и снова, и поэтому было принято название «Почти».

Кейлер Таиби (Taibi., Hedges, 1974) выдвинул идею о существовании двух типов паттерна «Почти». Описанный нами выше паттерн он называет «Почти – тип 1». «Почти – тип 2» характерен для людей, которые достигают вершины горы, однако вместо того, чтобы оставить камень и отдохнуть, не замечают, что они на вершине. Они сразу же ищут более высокую гору и тут же начинают толкать на нее свой камень. Это повторяется бесконечно.

Сценарий с открытым концом (Открытый сценарий). Этот паттерн напоминает сценарии «Пока не» и «После» тем, что в нем присутствует точка раздела, после которой все меняется. Человеку с открытым сценарием время после этого момента представляется пустотой, как будто бы часть театрального сценария была утеряна.

Например, в основе транзактного подхода к алкогольной зависимости лежит представление, что некоторые люди в детстве или раннем юношеском возрасте принимают сознательные решения, которые оказывают влияние на всю последующую жизнь и делают ее предсказуемой. У людей, чья жизнь основана на таком решении, предполагается наличие сценария, включающего в себя такие жизненные планы, как стать алкоголиком, совершить суицид, сойти с ума или не достичь никакого успеха в жизни (Штайнер, 2003).

Как уже говорилось, сценарий, в сущности, является планом жизненного курса. Подобно театральной трагедии, сценарий алкоголика следует Аристотелевским принципам драматургии. Согласно Аристотелю, в сюжете хорошей трагедии содержится три части: пролог, кульминация и катастрофа. Эти три стадии сценария можно соотнести с началом, течением и исходом заболевания. Благодаря этому мы в своем представлении часто уподобляем жизненный курс болезни. Прологом в жизни алкоголика является его детство, а главными действующими лицами – оба его родителя.

В дополнение к трем основным требованиям к сюжету хорошей трагической драмы Аристотель постулирует, что трагическим героем должен быть хороший человек с одним, но существенным недостатком или пороком (hamartia) (Aristotle, 1954). Поскольку у людей с трагическими сценариями проявляется и какой-либо существенный порок, их сценарии называют «гамартическими». Алкоголизм является только одной из ряда ситуаций, которые удовлетворяют требованиям гамартического сценария. Сходные типы самодеструктивного поведения, к примеру, наркотическая зависимость, ожирение, чрезмерное курение, суицид, «душевные болезни» и определенные самодеструктивные сексуальные отклонения, тоже можно отнести к разряду гамартических сценариев.

Согласно Гроссману (Grossman, 1966), в нормальной семье должное воспитание, защита и удовлетворение растущих потребностей обеспечиваются ребенку преимущественно Родителем в его родителях, в то время как их Взрослый и Ребенок играют второстепенные роли. Эти последние тем не менее значимы, поскольку Взрослый в родителе учит отпрыска основам логического мышления, а родительское эго-состояние Ребенка заинтересовано и поощряет в отпрыске Естественного Ребенка. Вместе с тем именно Родителю в родителях доверена главная ноша воспитания детей, и ни Ребенку, ни Взрослому в нормальной ситуации не дозволяется полностью брать бразды правления в свои руки.

В «гамартогенном» сценарии же обязанность по воспитанию отпрыска выполняет не Родитель отца или матери (Ро или Рм), а псевдо-Родитель, который в действительности является эго-состоянием Ребенка (Рео или Рем). Это эго-состояние Ребенка, безусловно, неспособно выполнять необходимые функции отца или матери, и поэтому там, где Ребенок становится псевдоРодителем, у отпрыска обычно развивается сценарий.

Предписание, или на сказочном языке «проклятье», – это всегда запрет, или препятствование свободному поведению ребенка. Это всегда отрицание действия. Предписание отражает страхи, желания, гнев и устремления Ребенка в родителе (Рео или Рем). Предписания различаются по диапазону, интенсивности, области запрета, а также пагубности. Одни предписания воздействуют на узкий диапазон поведения, например: «Не пой», «Не смейся громко» или «Не ешь слишком много конфет». Сфера действия других необычайно широка: «Не будь счастлив», «Не думай» или «Ничего не делай».

В сценарном анализе единственной целью диагностики является определение способа лечения. Сценарий диагностируется не для того, чтобы навесить на клиента ярлык, а чтобы найти верную лечебную стратегию.

Основной терапевтической операцией в сценарном анализе является Разрешение. Разрешение является терапевтической транзакцией, которая позволяет клиенту аннулировать свое решение следовать родительским предписаниям. Чтобы дать клиенту Разрешение, терапевту необходимо четко понимать родительские предписания, их источник и содержание. Он должен уметь отличать контрсценарий от подлинных изменений в сценарии клиента. Кроме того, важно иметь ясное представление обо всех аспектах решения клиента, оказывающих воздействие на его повседневную жизнь, а именно, о его мифическом герое, соматическом компоненте, а также о его основной игре.

Предписание, как правило, исходит от одного из родителей, и после наблюдения многочисленных случаев было выведено полезное правило для диагностики его источника: предписание дается родителем противоположного пола.

Из первого правила следует второе – что родитель одного с ребенком пола учит его подчиняться предписанию родителя противоположного пола.

Таким образом, при проведении диагностики чьего-либо предписания рабочей гипотезой для мужчины является: «Мать говорит тебе, что делать, а отец показывает как», и для женщины: «Отец говорит тебе, что делать, а мать показывает как». Манера, в которой родитель одного с клиентом пола демонстрирует способ выполнения предписания, называется программой.

Контрсценарий – это согласие с культурными и социальными требованиями, передаваемыми через Родителя. В жизни алкоголика контрсценарий периодически берет верх в периоды трезвости между запоями. При сопоставлении двух наборов инструкций, поступающих от родителей отпрыску, один из которых представляет сценарий, а другой – контрсценарий, следует обратить внимание, что предписания от матери или отца почти всегда являются невербальным, не высказываются открыто. Именно поэтому большинству клиентов трудно согласиться с идеей, что они получили такие предписания, пока им не становится ясно, что эти предписания даются имплицитно, через одобрение или неодобрение определенных форм поведения, намеки или насмешки. Так, ни разу не выраженное на словах предписание «Не будь уверен в себе» передается путем постоянного подкрепления пассивного поведения в сочетании с негативным подкреплением уверенного. Контрсценарные указания, исходящие от родительского Родителя, напротив, обычно даются в вербальной форме и не всегда сопровождаются подкреплениями, предназначенными для выработки молчаливого согласия.

Драйверы и мини-скрипт. Было обнаружено существование четко определенных наборов поведения, которые проявляются людьми перед тем, как войти в какое-либо сценарное поведение. Был составлен список из пяти таких непрерывных способов поведения, которые они назвали драйверами.

Дальнейшие исследования показали, что связанное с драйверами поведение является частью более широкого паттерна поведения, который был назван мини-скриптом (мини-сценарием). Мини-скрипт представляет собой определенную последовательность сценарного поведения, чувств и убеждений, которая проигрывается от нескольких секунд до нескольких минут. В течение короткого промежутка времени мини-скрипт воспроизводит весь жизненный сценарий человека. Поэтому каждый раз, когда я проигрываю мини-скрипт, то тем самым усиливаю свой сценарный процесс, а когда выхожу из своего сценарного паттерна, то способствую ослаблению сценарного процесса.

Известны пять драйверов: «Будь лучшим», «Радуй других», «Старайся», «Будь сильным», «Спеши». Каждый из них характеризуется определенным набором слов, тоном голоса, жестами, положением тела и выражением лица. Пять драйверов также тесно связаны с шестью типами сценарного процесса. Обнаружив главный драйвер, можно сделать вывод о типе главного сценарного процесса человека. Соответствия между драйверами и типами сценарного процесса приведены в табл. 2.1.

Таблица 2.1

Драйверы и типы сценариев

Игнорирование, искажение, симбиоз. Маленький ребенок принимает решение написать жизненный сценарий потому, что он представляет собой наилучшую стратегию для выживания и существования в часто кажущемся ему враждебном мире. В эго-состоянии Ребенка мы можем продолжать считать, что любая угроза нашему детскому представлению о мире – это угроза удовлетворению наших потребностей или даже существованию. Таким образом, мы можем иногда искажать восприятие реальности с тем, чтобы оно вписывалось в наш сценарий. Это называется искажением. Для сохранения жизненного сценария мы, будучи взрослыми, можем иногда вступать во взаимоотношения, которые повторяют отношения с нашими родителями в детском возрасте, причем делаем это неосознанно. В такой ситуации один из партнеров в этих взаимоотношениях играет роль Родителя и Взрослого, а другой – Ребенка, так что у них вместо шести имеется лишь три эго-состояния. Подобные взаимоотношения называются симбиозом.

Игнорирование. Игнорирование в ТА – это бессознательное игнорирование информации, связанной с решением какой-то проблемы.

Ничегонеделание. Вместо того чтобы использовать свою энергию для решения проблемы, человек использует ее, чтобы предотвратить всякое действие.

Сверхадаптация. Когда кто-либо чрезмерно к чему-то приспосабливается, его действия в соответствии с убеждением его Ребенка направлены на удовлетворение желаний других людей. Такой человек не старается понять, что в действительности хотят другие люди, совсем не учитывает собственные желания.

Возбуждение. В этом виде пассивного поведения человек игнорирует свою способность действовать для решения проблем. При этом он чувствует себя очень неудобно и занят бесцельной, постоянно повторяющейся деятельностью в попытке избавиться от чувства дискомфорта, а его энергия вместо решения проблемы направлена на поддержание возбужденного состояния.

Беспомощность и насилие. В этом состоянии человек становится частично недееспособным, игнорируя свою возможность решить какую-то проблему. Он верит в своем Ребенке, что, благодаря своей беспомощности, может заставить другого человека решить за него его проблему.

Исключение может быть еще одним источником игнорирования. В этом случае я игнорирую аспекты реальности, выключая одно или несколько своих эго-состояний. При исключении Ребенка я буду игнорировать желания, чувства и интуицию, полученные в детстве и связанные с проблемой, которую мне необходимо решить в настоящий момент. При исключенном Родителе я вычеркиваю все правила и оценки жизни, которые получил от парентальных фигур, хотя они могут быть полезны при решении проблем. При исключенном Взрослом я игнорирую свою способность принимать решения, чувствовать или действовать при прямом реагировании на любые аспекты ситуации «здесь и теперь». Как вы можете догадаться, исключенный Взрослый является наиболее обезоруживающим из трех видов исключений, когда речь идет об игнорировании.

Матрица игнорирования. Игнорирование не способствует решению проблем. Следовательно, если мы сможем разработать способ определения природы и интенсивности игнорирования, то получим надежный инструмент для решения проблем. Такой инструмент известен как «матрица игнорирования» и был разработан Кином Меллором и Эриком Зигмундом. Суть матрицы заключается в том, что игнорирования классифицируются по трем различным критериям: области, типу и уровню.

Области игнорирования. Существуют три игнорируемые людьми области: я, другие и ситуация.

Типы игнорирования. Существуют три типа игнорирования: стимулов, проблем и возможностей. Игнорировать стимул – значит вычеркивать из нашего восприятия сам факт того, что что-то происходит. Человек, игнорирующий проблему, понимает, что что-то происходит, однако игнорирует сам факт существования проблемы. При игнорировании возможностей (выбора) человек осознает, что что-то происходит и именно это составляет проблему, однако он игнорирует любую возможность решения проблемы.

Уровни (способы) игнорирования. Термины «уровень» и «способ» являются взаимозаменяемыми, однако термин «уровень» лучше передает суть идеи. Известны четыре уровня игнорирования: наличие, значимость, изменение возможностей и личные способности.

Схема матрицы игнорирования. Матрица игнорирования учитывает все возможные комбинации типов и уровней игнорирования. Таким образом мы получаем матрицу игнорирования (табл. 2.2).

Таблица 2.2

Матрица игнорирования

Игнорирование в любом квадрате включает в себя игнорирование в квадратах, расположенных снизу и справа от него. То есть человек, игнорирующий по любой диагонали, будет также игнорировать все остальные квадраты, расположенные ниже и справа от этой диагонали.

Мировосприятие и искажение. Каждый человек воспринимает окружающий мир по-своему, и твое восприятие мира будет отличаться от моего. Шиффы (Schiff, Schiff, 1971) определяют мировосприятие как структуру ассоциативных ответов, интегрирующую различные эго-состояния при реагировании на определенные стимулы. Мировосприятие предоставляет человеку «целостный перцептуальный, концептуальный, аффективный и двигательный набор, который используется для определения себя, других людей и окружающего мира».

Для облегчения понимания этого формального определения Шиффы предлагают рассматривать мировосприятие как «фильтр для реальности».

Рэкет и марки. Чувство рэкета (шантажа) определяется как обычная эмоция, зафиксированная и поощряемая в детстве, переживаемая в самых различных стрессовых ситуациях и не способствующая взрослому решению проблем. Рэкет представляет собой набор сценарных способов поведения, используемых вне нашего осознания как средство манипулирования окружением и включающее в себя переживания (ощущение) человеком чувства рэкета.

Другими словами, рэкет – это процесс, во время которого человек испытывает чувство рэкета, причем оно возникает вне его осознания.

Рэкет и сценарий. В первую очередь осознайте универсальную взаимосвязь, существующую между сценарием и рэкетом: всегда, когда испытываете чувство рэкета, вы находитесь в сценарии.

Что входит в чувства рэкета и аутентичные чувства? Что понимается под аутентичными чувствами, этими эмоциями, которые мы испытываем, когда не цензурируем себя? В ТА выделяют четыре таких чувства: злость (гнев), печаль, страх, радость. К ним мы бы добавили различные физические ощущения, которые может испытывать ребенок, а именно: покой, расслабленность, голод, сытость, усталость, возбуждение, отвращение, сонливость и так далее.

Некоторые чувства рэкета относятся скорее к мышлению, нежели чувствам: смущение, чувство пустоты, непонимание и так далее. Люди, испытывающие чувства рэкета, не всегда будут считать их плохими. Другими чувствами рэкета, которые могут ощущаться как хорошие, являются: триумф, агрессивность, невиновность или эйфория. Все чувства рэкета являются неаутентичными, так как мы научились им в детском возрасте, а во взрослой жизни их используют, пытаясь манипулировать другими и добиться поглаживаний.

Выражение аутентичных чувств способствует решению проблем «здесь и теперь», а выражение рэкетных чувств не способствует этому. Другими словами, когда мы выражаем какое-нибудь аутентичное чувство, мы делаем что-то, что помогает нам завершить ситуацию, а при выражении рэкетных чувств оставляем ситуацию незаконченной.

Марки. Когда я испытываю рэкетное чувство, то могу или выражать его время от времени, или сохранить его для того, чтобы использовать позднее. В последнем случае обо мне можно сказать, что я собираю марку.

Слово «марка» является сокращением выражения «психологическая торговая марка». Когда люди собирают психологические торговые марки, у них есть возможность выменять их на что-то.

Система рэкета. Система рэкета представляет собой модель, которая объясняет природу сценария жизни и показывает, как люди могут использовать сценарий в течение своей жизни. Система была разработана Р. Эрскином и М. Зальцман (Erskine, Zalcman, 1979).

Система рэкета определяется как самоподкрепляющаяся, искаженная система чувств, мыслей и действий, которая осуществляется находящимися в сценарии людьми. В ней имеется три взаимосвязанных и взаимозависимых компонента: сценарные убеждения или чувства, рэкетное выражение и подкрепляющиеся воспоминания (рис. 2.10).

Рис. 2.10. Система рэкета

Сценарные убеждения и чувства. Сценарные убеждения подразделяются на основные и подкрепляющие.

Основные сценарные убеждения представляют собой самые ранние и наиболее фундаментальные сценарные решения ребенка.

Подкрепляющие сценарные убеждения. Когда ребенок приходит к основным убеждениям, он начинает интерпретировать свои ощущения реальности в соответствии с этими убеждениями, определяющими диапазон его ощущений и смысл, который он в них вкладывает. Кроме того, он начинает дополнять их подкрепляющими сценарными убеждениями, которые усиливают и подтверждают основные сценарные убеждения.

Как правило, мы обращаемся к духовной практике, когда у нас возникает ощущение неудовлетворенности собой или собственной жизнью. Допустим, мы избираем йогу в качестве способа решения своих внутренних проблем, но, даже постоянно практикуя, нередко с удивлением замечаем, что желанных изменений не происходит. В чем же дело? Виновата практика? Мы пробуем другие техники работы над собой, но они снова ни к чему не ведут и все почему-то возвращается на круги своя.

Раз за разом проигрывая схожие сюжеты, совершая одни и те же ошибки, человек начинает задумываться о более глубоких причинах своих неудач – и этот поиск может привести его к странному ощущению за­про­г­рам­ми­ро­ван­но­сти собственной жизни. Как будто все заранее предопределено и никак не зависит от его усилий.

Причины этого ощущения школа трансактного анализа в психологии видит в ранних отношениях между ребенком и родителями, в результате которых в первые 8 лет жизни человека формируется его жизненный сценарий – базовое представление о том, что такое жизнь и как ее стоит прожить. Определяется он задолго до того, как человек начинает осознанно задаваться такими вопросами. Сценарий – это «секретное соглашение» между родителями и ребенком, нарушение которого – табу, поэтому, даже уже будучи взрослыми, люди предпочитают избегать какого-либо размышления о сценарии и тщательно скрывают его даже от себя.

Следи за сюжетом

В середине ХХ века Эрик Берн, основатель школы трансактного анализа, провел грандиозное исследование, в ходе которого изучал жизни людей из разных стран, представителей разных культур. Его работа показала, что, несмотря на кажущееся многообразие событий, отношений и жизненных историй, можно выделить всего пять базовых, архетипических сюжетов, которые, как правило, воспроизводятся людьми неосознанно и имеют четкую логику развития. У сценария может быть как хороший, так и плохой конец, но все они одинаково не дают человеку прожить свою жизнь наиболее полно.

Кроме того, Берн обнаружил, что жизненные сценарии были детально описаны задолго до того, как он сформировал свою теорию, – например, в древнегреческих мифах. Чтобы упростить терапевтическую работу, Берн стал использовать имена древнегреческих персонажей и соответствующие им мифы для определения сценариев: Сизиф, Тантал, Геракл, Арахна и Дамокл. Эти же сценарии иногда называют по-другому: Почти, Никогда, Пока не, Всегда и После.

«Сизиф» 

Сизиф прогневал вспыльчивых греческих богов и был навечно обречен вкатывать на гору огромный камень. Каждый раз, когда он почти достигал вершины, камень выскальзывал у него из рук и устремлялся вниз к самому подножию.

Действуя по схеме «Почти», человек наших дней говорит, подобно Сизифу: «Я делаю все что могу, и на этот раз мне почти удалось достичь цели». Живя по такому сценарию, он проигрывает один и тот же сюжет: стремится к результату, но почему-то не доводит дело до конца – успех всегда ускользает от него в последний момент.

Существует два типа этого сценария. Описанную выше схему называют «Почти первого типа». В случае «Почти второго типа» человек добирается до вершины, но вместо того, чтобы, вкатив свой камень на гору, сесть и насладиться видом, он, даже не заметив, что достиг цели, отыскивает взором гору повыше и тут же начинает толкать камень на нее. А затолкав его туда, озирается в поисках новой вершины. 

Тот, кто живет по схеме «Почти второго типа», нередко добивается значительных успехов в своих начинаниях: с отличием оканчивает школу и без экзаменов поступает в университет, еще до защиты диплома начинает готовиться к поступлению в аспирантуру, защитив кандидатскую, становится членом научного общества. Коллеги отзываются о его продвижениях с уважением и завистью. Однако ощущения, что он чего-то достиг, у такого «Сизифа» так и не появляется. Он начинает писать докторскую, уверенный в том, что работать надо еще больше, а времени ни на что не хватает. В итоге, несмотря на нелегкую трудовую жизнь, Сизиф так и не расстается с чувством, что он “почти” достиг поставленной цели.

«Тантал» 

Живущий по этому сценарию человек уверен: «Я ни­ко­г­да не смогу получить то, чего мне хочется больше всего». Мечтая, например, научиться играть на музыкальном инструменте, он даже не попытается брать уроки, так как считает, что у него нет спо­соб­ностей.

Этот сценарий можно описать древнегреческим мифом о Тантале, обреченном вечно стоять по горло в воде. Над его головой свисала ветвь с плодами, но он не мог утолить ни голода, ни жажды, потому что вода опускалась, стоило ему попытаться сделать глоток, а ветвь уклонялась, стоило протянуть руку.

Подобно Танталу, человек, живущий по сценарию «Никогда», не может получить то, чего ему не хватает, хотя, в отличие от ми­фи­че­ско­го героя, в состоянии сделать шаг в нужном направлении – но не делает.

«Геракл»

Древнегреческий герой Геракл должен был выполнить целый ряд трудных задач, одна из которых состояла в очищении Авгиевых конюшен от гор навоза.

Жизненную позицию человека, который живет по сценарию «Пока не», можно описать установкой: «Нечто хорошее недопустимо, прежде чем я не пройду тяжелые испытания». Далее возможны варианты на тему: «Я должен до конца понять себя, прежде чем что-либо в себе менять». «Когда я выйду на пенсию, то смогу путешествовать». «В следующей жизни мне воздастся». «Когда дети вырастут и покинут дом, я смогу отдохнуть и займусь тем, чем мне всегда хотелось заняться».

Сценарий проявляется на всех уровнях – от осо­зна­ва­ния жизни в целом до сиюминутных высказываний: «Геракл», например, может прервать себя в середине предложения, чтобы вставить еще одну пришедшую на ум мысль, реализуя таким образом формулу «Прежде чем я смогу закончить, я должен упомянуть все».

«Арахна» 

Человек, действующий по схеме «Арахна», задается вопросом: «Почему со мной всегда это случается?»

В соответствующем древнегреческом мифе искусная ткачиха Арахна несколько опрометчиво вызвала на состязание в ткаческом ремесле богиню Афину. Оскорбившись, та превратила ее в паука, обреченного вечно ткать свою паутину. 

Люди, которые живут по сценарию «Всегда», могут постоянно менять одни не удовлетворяющие их отношения (работу, место жительства и так далее) на другие, удовлетворяющие не в большей степени. Один из вариантов этого сценария состоит в том, чтобы придерживаться первоначального не слишком удачного выбора, вместо того чтобы найти что-то получше: «Мне мало что дала работа с этим психотерапевтом. Да ладно, буду, наверное, и дальше ходить к нему – глядишь, может, чего и выйдет». 

«Дамокл» 

Этот сценарий представляет собой «перевертыш» сценария «Геракл». Человек, действующий по этой схеме, живет под лозунгом «Сегодня я могу веселиться, но завтра мне придется за это заплатить»:

«Отличная вечеринка! Но завтра голова у меня будет раскалываться».

«После женитьбы жизнь превращается в одну сплошную обязанность».

«Мне нравится вставать с первыми лучами солнца, но к вечеру я устаю». 

Люди, которые живут по сценарию «После», нередко строят предложения так, как показано в приведенных выше примерах. Предложение начинается «за здравие». В середине его появляется слово «но». Окончание произносится «за упокой».

Этот сценарий можно проиллюстрировать мифом о древнегреческом царе Дамокле, который во время грандиозного пира внезапно обнаружил меч, висящий на конском волосе над его головой.

Человек, живущий по схеме «После», веселится сегодня по принципу «один раз живем!», ожидая неизбежного наказания завтра и пребывая в полной уверенности, что «дамоклов меч» обязательно упадет.

Игра без правил

Приняв один из сценариев за «руководство к дей­ствию», мы начинаем реализовывать его буквально в каждом шаге. Неудивительно, что и окружение подбирается соответствующее – ведь мы притягиваем только тех, кто оказывает нам «помощь» в осуществлении наших «планов».

Освободиться от сценария непросто: у вас должна возникнуть внутренняя потребность. А основная задача трансактного анализа – помочь в этом нелегком деле каждому, кто хочет вырваться из замкнутого круга.

Чтобы добиться успеха, в первую очередь необходимо осознать, каким именно образом мы выстраиваем свою жизнь, и что самое главное – разучиться жить по этим правилам.

Ставки сделаны

На начальном этапе работы со сценарием особое внимание уделяется играм. Взаимодействуя с окружающими, человек неосознанно как бы разыгрывает партии по ролям и в результате получает выигрыш, продвигающий его к реализации сценария. В своей книге Берн описывает огромное множество «игр, в которые играют люди», идеально подобранных практически для всех жизненных ситуаций. Есть игры, происходящие на работе, на отдыхе, игры в спальне, между родителями и детьми и даже специфические игры на приеме у психотерапевта. Приведем пример одной игры, наиболее распространенной среди супругов, которую можно назвать «Если бы не ты».

Молодая женщина (назовем ее Дина) жаловалась на мужа, обвиняя его в том, что он всегда ограничивал ее светскую жизнь, поэтому она так и не научилась танцевать. Курс психотерапии, который она решила пройти, повлиял на обстановку в семье, и муж стал больше ей разрешать. Теперь Дина могла расширить поле своей деятельности и записалась на уроки танцев, но довольно скоро к собственному ужасу обнаружила, что смертельно боится танцевать на глазах у людей. От затеи пришлось отказаться. Это происшествие, как и целый ряд ему подобных, пролило свет на некоторые особенности брака Дины. Из всех своих поклонников она выбрала в мужья самого деспотичного претендента – того, который давал ей возможность беспрестанно повторять: «Если бы не он». Однако вопреки ее жалобам выяснилось, что на самом деле муж оказывал ей большую услугу – ведь он запрещал ей делать то, чего она сама очень боялась, более того, не давал ей возможности догадаться о своем страхе.

Этот пример одинаково хорошо иллюстрирует и воплощение игры в реальной жизни, и пласт более глубоких и неосознанных мотивов, из-за которых она происходит.

Нетрудно догадаться, что без специальной проработки Дина никогда не реализует то, о чем мечтает, и это ставит ее в положение Тантала со всеми вытекающими последствиями.

Взглянув на жизни людей глазами трансактного аналитика, сначала можно ужаснуться величию открывающейся картины: отношения между людьми, формирующие всю нашу жизнь, – это бесконечно разыгрываемые игры, шестеренки сценариев. Однако этого не стоит пугаться, поскольку мы сами, будучи детьми, приняли правила большой жизненной Игры, а значит, сами же, осознав свой выбор, можем и выйти из нее.

Послания,
исходящие из эго-состояний Родителя
отца и матери, называются контрприказаниями
и составляют часть содержания вашего
Родителя. Копирование или послания
«здесь и теперь», направленные из
Взрослого родителей во Взрослого
ребенка, образуют программу. Послания,
направленные из эго-состояний Ребенка
отца и матери, могут быть двух видов:
приказания и разрешения. На рисунке
показано, что они составляют содержание
вашего эго-состояния Ребенка.

Контрприказания.
Первоначально послания от Родителя к
Родителю назывались контрприказаниями,
так как считалось, что они идут вразрез
с приказаниями. В настоящее время принято
думать, что иногда эти послания могут
входить в противоречие с приказаниями,
однако часто подкрепляют их или не имеют
с ними ничего общего. Тем не менее
первоначальный термин сохранился.

Контрсценарий
представляет собой набор решений,
который ребенок принял в соответствии
с контрприказаниями. Контрприказания
состоят из приказов (команд) о том, что
надо или нельзя делать, а также суждений
о людях и жизни.

Пять
следующих приказаний играют особую
роль в контрсценарии: «Будь лучшим»;
«Будь сильным»; «Старайся»; «Радуй
других»; «Спеши». Эти послания получили
название драйверных (ведущих, главных)
или просто драйверов. Ребенок чувствует
необходимость следовать этим приказаниям.
Он считает, что пока следует им, он ОК.
Все люди имеют в своих контрсценариях
эти пять посланий, хотя и в различной
пропорции.

Программа
состоит из посланий о том, как нужно
действовать. При заполнении сценарной
матрицы мы перефразируем эти послания
в предложения, начинающиеся: «Вот как
надо…». Мы научились выполнять тысячи
посланий программы родителей и
парентальных фигур.

Приказания
и разрешения. Взрослые люди несут
определенный набор приказаний и
разрешений, который хранится в
эго-состоянии Ребенка. Решения, которые
принимаются при реагировании на эти
послания, являются основой жизненного
сценария. Весь этот комплекс приказаний
и разрешений в сочетании с реакциями
на них ребенка иногда называют собственно
сценарием.

Отличие
приказаний и разрешений от контрприказаний.

1. Контрприказания
являются вербальными, приказания и
разрешения изначально довербальны.

2. Приказания
и разрешения передаются в раннем детстве,
а контрприказания – в более позднем
возрасте.

Приказания
и решения. Терапевты Боб и Мери Гулдинг,
(Гулдинг, Гулдинг, 1997) обнаружили, что в
основе ранних негативных решений людей
лежат 12 постоянно повторяющихся тем.
Они составили список, состоящий из
двенадцати приказаний, который приводится
далее.

1. Не
живи (сгинь, умри).

2. Не
будь самим собой.

3. Не
будь ребенком.

4. Не
расти (оставайся маленьким).

5. Не
делай успехов.

6. Не
делай (ничего не делай).

7. Не
будь первым (не будь лидером, не
высовывайся).

8. Не
принадлежи.

9. Не
будь близким.

10. Не
чувствуй себя хорошо (не будь здоровым).

11. Не
думай.

12. Не
чувствуй.

Каждый
тип виктимной личности обладает
определенными комплексами, сформировавшимися
в результате соотвествующих родительских
приказаний. Этих комплексов достаточно
много, но мы остановимся на нескольких
основных. Это следующие комплексы:
нарциссизм, самоуничижение, мученичество,
садистские наклонности, нарциссизм и
ненасытная жажда любви (Емельянова,
2004).

Человек
с комплексом нарциссизма перекладывает
на партнера ответственность за собственное
благополучие. Партнер используется и
как источник ощущения благополучия.
Если «зеркало» не соответствует
ожиданиям, партнера можно покинуть. Но,
с другой стороны, необходимость видеть
в отражении свое Идеальное Я заставляет
человека с комплексом нарциссизма
соответствовать собственным сверхожиданиям
и всеми возможными средствами добиваться
жизненно необходимого ответа «зеркала».

Как
правило, нарциссизм развивается у людей,
живших в условиях чрезмерной опеки
родителей, которые считали себя
заботливыми и любящими, но на самом деле
использовали ребенка для удовлетворения
своего тщеславия. Они плохо понимали
ребенка, но были уверены, что сами
выглядят образцовыми отцами и матерями.
Их мерой воспитания были сверхопека и
чрезмерная похвала, но при этом ребенок
ощущал и предъявляемые к нему высокие
требования. Не интересуясь истинными
переживаниями своего сына или дочери,
такие родители ярко демонстрировали
свою уверенность в их особой талантливости
и ждали соответствующих результатов.

Если
родители с детства предупреждали
малейшие желания ребенка, так что он
даже не успевал как следует что-либо
пожелать, впоследствии он уже плохо
понимает, чего на самом деле хочет он,
а что является желанием родителей.
Ребенку давалось так много, что он не
испытывал никакой радости от всего
того, что ему предоставлялось. Тем более
что он осознавал: все это не просто так,
все это – вклад в его будущие достижения,
а значит, его долг перед родителями
неуклонно растет. От него ожидается так
много, его считают таким способным, но
он не чувствует себя таковым на самом
деле. Тем не менее он должен оправдывать
ожидания. Все, что он начинает делать,
должно быть сделано непременно
великолепно. А родители, спеша на помощь
ребенку, всегда активно принимались
ему помогать. При этом они так усердствовали,
что порой делали за него даже то, с чем
он вполне мог справиться и сам. Поэтому
ребенок так и не научился преодолевать
трудности и самостоятельно доводить
дело до конца.

Ограждая
своего ребенка от неверных шагов и мук
сомнения, родители принимали решения
за ребенка. Они все предвидели и заранее
прокладывали ребенку комфортную
«дорожку» для достижения ими же
намеченного результата. Поэтому такой
сверхопекаемый ребенок, вырастая, так
и не обучился выбирать, решать, принимать
ответственность, преодолевать трудности.
Оказываясь в ситуации выбора, уже будучи
взрослым, он испытывает нерешительность
и беспомощность. Ему трудно определить,
чего он действительно хочет, он не может
адекватно оценить свои возможности,
самостоятельно преодолевать препятствия.
Но зато он может жить только в условиях
непрерывной поддержки, похвалы и
восхищения.

Депрессия
– очень распространенное явление среди
людей данного типа, поскольку постоянное
подавление собственных чувств, сильнейшая
зависимость от оценок других людей,
неумение брать на себя ответственность
и смутное представление об истинной
структуре собственного Я неизбывно
ведет к бессилию, беспомощности и апатии,
то есть к депрессии. Это состояние (как
и любое соматическое заболевание
сложного и трудноизлечимого характера),
несмотря на свою тяжесть, имеет достаточно
очевидную вторичную выгоду – теперь
человек может ничего не добиваться,
ничего не изображать, ничему не
соответствовать. Ведь теперь у него
есть прекрасное объективное оправдание,
при котором, к тому же, он получает право
на дополнительное внимание и опеку.

Другим
средством снижения тревоги и хронического
напряжения могут стать наркотики,
алкоголь, азартные игры, переедание,
психотропные препараты.

Родительские
посылы, которые могут привести к
нарциссизму:

?
«Ты необычный ребенок, и поэтому должен
многого добиться».

?
«Ты необыкновенный ребенок и, конечно,
лучше остальных детей, которые тебя
окружают».

?
«Ты не должен слишком затруднять себя,
ты всегда должен рассчитывать на мою
помощь».

?
«Ты не должен ни о чем беспокоиться. Я
окружу тебя такой заботой, что тебе не
придется переживать никаких неудобств».

?
«Ты – самое главное в моей жизни. Все,
что есть у меня, я отдам тебе, лишь бы
тебе было хорошо».

?
«Что бы ты ни делал, я всегда помогу тебе
и выполню все то, что доставляет тебе
слишком большие трудности».

?
«Мир слишком грязен и опасен, и ты
нуждаешься в защите от него».

?
«По-настоящему ты можешь рассчитывать
только на любящих тебя родителей».

?
«Ты всегда должен выглядеть хорошо в
глазах других людей, что бы ни происходило».

?
«Ты должен быть таким, каким я мечтаю
тебя видеть и каким я когда-то не смог
стать».

?
«Ты должен стать таким, чтобы я мог
гордиться тобой перед другими людьми».

?
«Тебя недостойны обычные люди. Тебя
достойна любовь только необыкновенных
людей, которые доказали свою неординарность».

?
«Ты должен добиваться успехов и показать
всем, что ты неординарный человек».

Выводы
ребенка:

? «Я
должен выглядеть хорошим, умным,
талантливым и успешным».

?
«На самом деле я не чувствую себя таким,
каким меня хотят видеть. Но я должен
соответствовать ожиданиям, поэтому я
буду притворяться».

? «Я
должен выглядеть так, чтобы родители
не разочаровались во мне».

? «Я
не знаю, чего я хочу».

?
«Все, что я захочу, должно быть у меня».

?
«Чем меньше я проявляю инициативы, тем
меньше вероятность, что я сделаю ошибку,
и тем меньше вероятность, что все
обнаружат, что я вовсе не совершенен».

?
«Когда меня любят, я не могу быть самим
собой, а должен оправдывать ожидания
любящего».

?
«Если меня никто не хвалит, значит, они
догадались, что я вовсе не совершенство».

? «Я
должен испытывать только правильные
чувства, чтобы они видели, что я
действительно хороший».

?
«Иногда я испытываю плохие чувства.
Если я проявлю их, они могут разочароваться
во мне. Надо скрывать свои чувства».

?
«Хороший человек тот, кто чего-то
достигает. Я должен достигать вершин».

?
«Неважно, каким путем достигнут успех,
главное, чтобы все видели мои достижения».

?
«Не надо достигать слишком больших
успехов, потому что впоследствии от
меня будут ожидать еще больших достижений,
а я не смогу оправдать ожиданий».

Результаты:

?
Низкая самооценка.

?
Тревожность.

?
Компенсаторное высокомерие.

?
Страх провала.

?
Страх успеха.

?
Потребность быть всегда правым.

?
Трудности в принятии решений.

?
Отсоединение от собственных чувств.

?
Потребность в непрерывном восхищении.

?
Страх близости.

?
Страх быть отвергнутым и покинутым.

?
Зависимость от мнения окружающих.

?
Апатия, безынициативность.

Человек
с комплексом самоуничижения всегда
старается держаться в тени – так ему
спокойнее. Он убежден: что бы он ни делал,
это обязательно получится плохо, он
просто не способен оправдать ожидания
других людей, ему не дано достичь успеха,
самый лучший способ не вызывать
раздражения окружающих – это поменьше
путаться у них под ногами. Такой человек
никогда не стремится занять какую-нибудь
заметную должность. У него нет этого не
только в реальных планах, но и в желаниях.
Он соглашается с любыми, даже с самыми
плохими условиями, и не требует большего,
поскольку не считает себя достойным
лучшей жизни.

Иногда
такие люди могут погрязать в нищете и
разрушать себя алкоголем и наркотиками.
В ряде случаев они могут вести вполне
достойный образ жизни, много трудиться
и даже достигать определенных успехов.
Но больших достижений они боятся. Однажды
достигнутые результаты влекут за собой
соответствующие ожидания окружающих,
а это пугает. Такой человек вовсе не
считает успехи собственной заслугой.
Он старательно убеждает всех, кто
отмечает его достижения, в том, что от
него практически ничего не зависело. В
дальнейшем он еще тщательнее следит,
чтобы какой-либо успех случайно не
свалился на его голову.

Поскольку
такой человек не уверен в себе, своих
силах и способностях, он не решается
самостоятельно принимать решения и
совершать что-либо важное без подсказки
со стороны авторитетного лица. Он
предпочитает передавать ответственность
за себя и свою жизнь кому-нибудь, по его
мнению, более компетентному. Избегая
ответственности, он избегает и свободы
выбора, тем самым часто отказываясь от
своих потребностей, чтобы выполнять
волю и желания других людей. При этом
потребности человека с комплексом
самоуничижения не перестают существовать,
они только подавляются и глубоко скрыты
от осознания. Хроническая неудовлетворенность
жизнью – естественное следствие
подобного вытеснения.

Уничижающий
себя человек чрезвычайно зависим от
мнения окружающих. Поэтому любая критика
с их стороны для него невыносима. И в
этом выражается еще одно противоречие.
Критикуя открыто самого себя, он чувствует
боль и гнев, если с его словами соглашаются.

Причиной
для развития такого комплекса прежде
всего служат завышенные требования со
стороны родителей, оправдать которые
ребенок явно не способен.

Следующая
причина – постоянные сравнения с другими
детьми, которые делают родители, всегда
не в пользу ребенка. Желая таким образом
стимулировать у своего ребенка стремление
совершенствоваться и достигать успехов,
родители получают как раз обратное:
ребенок понимает, что он просто не может
соответствовать столь высоким требованиям.
В дальнейшем он начинает предъявлять
подобные требования сам к себе, сам себя
критикует и сравнивает с другими людьми
не в свою пользу. А пока он твердо усвоил,
что если ничего не делает, то получает
гораздо меньше критических замечаний,
чем когда начинает делать и при этом
ошибается.

С
другой стороны, слишком требовательные
родители никогда не бывают полностью
удовлетворены достижениями ребенка.
Постепенно у него развивается страх
провала. Это еще больше его сковывает
и приводит к новым неудачам. Предвидение
одних только неудач окончательно рождает
в нем убеждение, что безынициативность
и апатия – самый безопасный способ
поведения. По крайней мере, это не
приводит к разочарованию. Но ему жизненно
важно получить любовь. Поэтому свою
неловкость и неумелость ребенок старается
компенсировать ласковостью, послушанием
и незаметностью. А если ему все-таки
приходится что-то делать, он заранее
извиняется за свою неполноценность,
как бы предупреждая разочарование.

Однако
низкое самомнение ребенка вовсе не
означает, что он действительно никуда
не годится. Часто самоуничижение
разъедает душу весьма талантливых
людей. Поэтому успехи все-таки периодически
достигаются, несмотря на все препятствия.
Но любое достижение ребенка вызывает
у его родителей только одну реакцию:
«Ну вот, можешь, когда хочешь!». Теперь
от него ожидают еще большего. По существу,
от него хотят безупречности и совершенства.
Планка требований поднимается. Угроза
провала увеличивается. Так в ребенке
развивается страх успеха. Он
предпочитает подавить свои способности,
чтобы даже нечаянно не вызвать пугающие
его ожидания.

Постоянное
подавление собственной энергии и
стремление быть незаметным постепенно
сказывается на всем облике человека, а
затем и на всей его судьбе.

Родительские
посылы:

?
«Ты должен соответствовать нашим
ожиданиям!»

?
«Ты должен быть лучше других».

?
«Чтобы выглядеть лучше других, ты должен
раньше других научиться многому такому,
что они не умеют. Причем делать это ты
должен в совершенстве».

?
«Если ты не соответствуешь нашим
требованиям, то ты ничтожество».

?
«Если ты не соответствуешь нашим
ожиданиям, ты расстраиваешь нас и
недостоин нашей любви».

?
«Не высовывайся, чтобы над тобой не
смеялись. Ты не достоин уважительного
отношения, ты ничтожество».

Выводы
ребенка:

?
«Раз я не могу выполнять то, что они от
меня требуют, значит я неполноценный».

?
«Любят только умных, умелых, успешных
людей».

?
«Мне очень нужна любовь, но я ее недостоин».

?
«Мне очень нужна любовь, и я постараюсь,
по крайней мере, поменьше раздражать
родителей. Для этого я буду милым и
предупредительным. И я постараюсь
предупреждать их заранее о возможности
моих неудач, чтобы они меньше сердились».

?
«Чем реже я что-либо делаю, тем меньше
на меня сердятся. Поэтому нужно поменьше
проявлять инициативу и свести все дела
к минимуму».

?
«Нужно тщательно следить, чтобы мои
успехи не были слишком заметными. Все
равно, это дело случая. Но потом я
обязательно еще больше разочарую
родителей = меня еще меньше будут любить».

Результаты:

?
Эгоцентризм (зацикленность на себе).

?
Неуверенность в себе.

?
Застенчивость.

?
Высокий уровень требований к себе.

?
Стремление привлечь симпатию окружающих
посредством жалости к себе.

?
Постоянное чувство вины и стыда.

?
Страх неудачи.

?
Страх успеха.

?
Обидчивость.

?
Тайная мстительность.

?
Болезненное восприятие критики.

?
Избегание конфликтных ситуаций, даже
в ущерб себе.

?
Невозможность выразить свое мнение,
постоять за себя.

?
Хроническая неудовлетворенность жизнью.

?
Стремление передать ответственность
за важные решения и свою судьбу другим
людям.

?
Склонность выбирать доминирующих
партнеров, руководящих его жизнью.

?
Склонность выбирать критикующих и
унижающих партнеров (воспроизводится
модель родительской семьи).

?
Склонность к депрессии.

Человек
с комплексом самоуничижения строит
свои отношения со значимыми людьми по
принципу «Любовь через отказ от
собственного суверенитета и растворение
своей психологической территории в
территории партнера». Он уменьшает свою
тревогу и максимально избегает страха
неудачи и страха успеха, когда передает
ответственность за свою жизнь значимому
другому. Ему проще не чувствовать своих
желаний, не иметь собственных целей и
стремлений, поскольку они предполагают
определенную деятельность и достижение
результата, который подлежит оценке.
Сильный, активный, властный партнер,
который готов распоряжаться его жизнью
и диктовать свои условия, идеально
подходит такому человеку. Он готов
угождать, он привык слушаться и быть
незаметным. Да и критика доминирующего
партнера – хотя и больно ранит, но вполне
привычна. Мало того, она необходима,
поскольку постоянно возвращает человека
в привычную атмосферу детства и
подтверждает субъективное чувство
верности его выбора: при таком количестве
собственных недостатков ему просто не
выжить без неустанного руководства. Он
чувствует себя абсолютно зависимым, но
эта зависимость – единственно возможный
для него способ существования.

Основная
черта человека с комплексом мученичества
– это несгибаемая уверенность в том,
что он жертва, и кто-то (но только не он)
виноват в его страданиях.

Истоки
этого комплекса лежат в раннем детстве.
Маленькому ребенку больше всего на
свете нужна любовь и забота. Для него
это способ выживания. А стремление
выжить – основная, врожденная потребность
всего живого. В то же время ему постоянно
внушали, что он должен «заработать»
любовь родителей, заплатить за то
беспокойство, которое он им причинил
самим фактом своего существования.
Ребенок начинает понимать, что для него
многим пожертвовали и он должен, так
сказать, это компенсировать.

С
другой стороны, что он ни делает –
родители никогда не бывают довольны. А
пока он «плохой», любить его не за что.
Если он заболеет, родители будут ухаживать
за ним, но и «счет» ему предъявят немалый.
Постепенно озлобляясь, ребенок начинает
чувствовать себя жертвой и тоже хочет
получить компенсацию.

Родительские
посылы:

?
Отсутствие выражения родительской
любви.

?
Противоположные реакции родителей
(гнев, умиление, равнодушие) при одних
и тех же проявлениях.

?
Раздражительность, неясность причины
их раздражения.

?
Насильственные методы воспитания
(жестокие наказания, унижения, побои).

?
«Ты недостаточно хорош, чтобы мы тебя
любили. Ты должен заслужить нашу любовь».

?
«Мы так многим для тебя жертвуем, что
ты должен заплатить за это: ты должен
соответствовать нашим ожиданиям».

?
«От тебя одно беспокойство, ты – источник
наших страданий и лишений, ты не
оправдываешь наших ожиданий».

?
«Ты не должен злиться, раздражаться или
плакать – ты должен испытывать только
те чувства, которые нам нравятся».

?
«Ты в ответе за мое здоровье. Я поплатилась
своим здоровьем, когда рожала тебя. Я
тебя рожала, ночей не спала, а ты…»

?
«Ты в ответе за то, что мы чувствуем, и
виноват в наших неудачах. Если бы не ты,
я бы могла (мог)…, у меня была бы другая
жизнь».

?
«Если ты не будешь соответствовать моим
ожиданиям, я накажу тебя: ты увидишь,
как я страдаю – ты тоже будешь страдать
от чувства вины».

?
«Не вздумай быть самостоятельным: я не
прощу тебе своей ненужности».

Выводы
ребенка:

?
«Мне жизненно важно иметь любовь. Я
должен ее получить».

? «Я
не понимаю, что они от меня хотят».

?
«Со мной что-то не так: я причиняю одни
беспокойства».

?
«Меня нельзя любить: я недостоин любви».

? «Я
не в состоянии соответствовать всем
ожиданиям = Я никогда не получу любовь».

? «Я
не должен сердиться или плакать, но я
сержусь и плачу. Значит, я плохой».

? «Я
почти никогда не оправдываю ожиданий,
значит, я плохой, я ничтожество».

?
«Когда мама страдает, она добивается
большего внимания, чем я, когда стараюсь
соответствовать ожиданиям».

?
«Любят только тех, кто исполняет желания,
удовлетворяет потребности, – люди
заслуживают любовь своей необходимостью
и полезностью».

? «Я
должен платить за любовь, и мне должны
платить за любовь».

? «Я
не могу заставить вас любить меня, но я
могу заставить вас страдать: вы будете
видеть, как я страдаю, и будете испытывать
чувство вины».

? «Я
всемогущ: от меня зависит жизнь, успех,
здоровье других людей».

?
«Если я скрою, какой я, то они могут
подумать, что я хороший, и полюбят меня».

? «Я
совершенно беспомощен, я ничтожен, но
никто не должен знать об этом».

?
«Окружающие в любой момент могут сделать
мне больно или догадаться, что я
ничтожество, – я должен контролировать
их».

?
«Если я один, значит, меня никто не любит,
значит, я действительно полное ничтожество.
Чтобы они не покинули меня, я должен
сделать так, чтобы они не смогли обходиться
без меня».

Результаты:

?
Страх одиночества.

?
Навязчивое стремление к любви, зависимым
отношениям.

?
Стремление к превосходству.

?
Стремление к доминированию, власти
(открытой или тайной) и контролю.

?
Самоуничижение.

?
Высокомерие.

?
Периодические вспышки раздражительности
и гнева.

?
Постоянное чувство вины.

?
Склонность к депрессии.

?
Тайная мстительность.

?
Обидчивость.

?
Тайное презрение к себе.

?
Проецирование отношения к себе на
окружающих и затем – страдание от
чувства, что его недостаточно ценят.

?
Подозрение, что окружающие его не любят,
а только используют и не платят
благодарностью.

?
Готовность терпеть унижения ради того,
чтобы не остаться в одиночестве.

?
Подмена ответственности: «От меня
зависят их судьбы» / «Они в ответе за
мои несчастья».

?
Построение взаимозависимых отношений.
Близкие должны быть в достаточной
степени беспомощными, чтобы мученик
чувствовал свою значимость и незаменимость.
Мученик для этого готов вывернуться
наизнанку. С этой целью он интуитивно
выбирает партнеров, которые склонны
сваливать ответственность за свою жизнь
на других. Однако это выматывает и самого
мученика.

?
Потребность жаловаться тем, от кого не
зависят изменения, ради получения
сочувствия, из желания, чтобы все знали,
какие жертвы мученику приходится
приносить.

?
Мстительные мысли и желания. Поступки,
слова, вызывающие у окружающих чувство
вины перед мучеником. Тайное причинение
душевных страданий тем, кто не выражает
достаточной благодарности (последней,
как уже говорилось, никогда не бывает
достаточно). Ведь страдания из-за него
тоже подтверждают его значимость и
высшую власть – власть над чувствами!

?
Болезненное восприятие критики. Критика
воспринимается особенно болезненно,
потому что в глубине души мученик ей
верит, а это значит, он не настолько
хорош и ценен, как он хочет казаться.
Критика вызывает панический страх, а
затем защитную ярость, потому что
критикующий как будто бы догадался о
том, что мученик тщательно скрывает. К
тому же он целиком зависит от мнения
окружающих. Он делает все только для
того, чтобы «заработать» любовь. Критика
же, в понимании мученика, лишает его
права на любовь. Это для него равносильно
психологической смерти.

?
Частые конфликты, обиды. Страх, гнев,
боязнь критики и постоянная потребность
получать одобрение лишают мученика
способности объективно рассматривать
конфликтные ситуации, открыто признавать
свою неправоту, понимать и принимать
желание окружающих также чувствовать
себя значимыми, свободными, иметь
собственное мнение. Болезненные чувства
оглушают и ослепляют мученика и заставляют
яростно сражаться даже там, где спор
может быть разрешен простым вниманием
к сути конфликта и к потребностям его
участников.

?
Сниженный фон настроения, чувство
угнетения, усталости, депрессия.

?
Несмотря на явную невротизацию характера
при развитии мученичества, этот комплекс
позволяет осуществить почти все базовые
потребности, описанные Маслоу (1982), что
делает его чрезвычайно устойчивым
психическим образованием.

Неусыпная
забота о других является смыслом жизни
мученика. Чрезмерно окружая близких
своей заботой и тем самым делая их
беспомощными, мученик «зарабатывает»
их привязанность и любовь, которая
удовлетворяет его только в том случае,
если эти люди проявляют явную зависимость
от него. Мученик переполнен гневом,
который он может подавлять, пока тот не
находит выхода в эмоциональном срыве,
депрессии или заболеваниях. Собственно,
он не упускает случая, чтобы наказать
тех, о ком заботится, если они не проявляют
к нему должного внимания и любви. А они
и не проявляют внимания, поскольку:

?
мученик выбирает партнеров или воспитывает
детей, которые привыкли потреблять, не
давая ничего взамен;

? он
сам берет на себя решение проблем
ближних, а затем сердится на них за то,
что те не решают проблемы самостоятельно;

?
если бы ближние решали проблемы
самостоятельно, мученик почувствовал
бы себя отвергнутым, незаслуженно
обиженным недоверием и снова имел бы
право сердиться.

Недостаточное
чувство своей ценности, непринятие себя
в сочетании с настоятельной потребностью
получать любовь порождают стремление
постоянно доказывать свою нужность,
абсолютную необходимость для значимых
людей. И никто не дает для этого лучшей
возможности, чем люди, не желающие (или
не умеющие) отвечать за себя.

Главная
черта человека с садистскими
наклонностями – это стремление к
абсолютной власти. Причинение физических
страданий другим – лишь один из способов
достижения этой власти. Чтобы стать
абсолютным повелителем, необходимо
сделать другого человека абсолютно
беспомощным, покорным, то есть превратить
в свою вещь, сломив его дух. Достигается
это посредством унижения и порабощения.

Существует
три способа достижения абсолютной
власти.

Первый
способ – поставить других людей в
зависимость от себя и приобрести полную
и неограниченную власть над ними,
позволяющую их «лепить как глину»,
внушая: «Я твой создатель», «Ты станешь
таким, каким я хочу тебя видеть», «Ты –
тот, кто создан мной, ты детище моего
таланта, моих трудов. Без меня ты никто».

Второй
способ – эксплуатировать, использовать
других. Это стремление может относиться
не только к материальному миру, но и к
моральным качествам, которыми обладает
другой человек.

Третий
способ – причинять другим людям страдания
и смотреть, как они мучаются. Страдание
может быть и физическим, но чаще речь
идет о душевных страданиях. Нет большей
власти над человеком, чем власть причинять
боль тому, кто не в состоянии себя
защитить.

Карен
Хорни перечисляет типичные садистские
установки, по наличию которых можно
определить, что в человеке в той или
иной мере присутствуют данные наклонности.
Здесь мы приводим их краткий обзор.

1. «Воспитание»
жертвы. Человек садистского типа
хочет порабощения других людей. Ему
нужен партнер, не имеющий своих желаний,
чувств, целей и какой-либо инициативы.
Чем больше у подчиненного каких-либо
ценных качеств, чем они очевиднее, тем
более жесткой будет критика. Садист
всегда чувствует, в чем именно не уверена
его жертва, что именно ей особенно
дорого. Поэтому критике подвергаются
как раз эти свойства, особенности, умения
и черты (Хорни, 1997).

2. Игра
на чувствах жертвы. Люди садистского
типа чрезвычайно чутки в отношении
реакций партнера и потому стремятся
вызвать те из них, которые хотят видеть
в данный момент. Они способны своими
действиями породить бурную радость или
погрузить в отчаяние, вызвать эротические
желания или охлаждение. Такой человек
знает, как добиться подобных реакций,
и наслаждается своей властью. При этом
он бдительно следит, чтобы его партнер
испытывал именно те реакции, которые
он вызывает. Недопустимо, чтобы партнер
испытывал удовольствие или радость от
действий других людей. Это своеволие
будет немедленно пресечено: либо источник
радости будет тем или иным способом
опорочен, либо партнеру будет уже не до
радости, потому что его поразят страдания.

3. Эксплуатация
жертвы. Сама по себе эксплуатация
может быть не связана с садистскими
наклонностями, а совершаться только
ради выгоды. При садистской же эксплуатации
самая главная выгода – это ощущение
власти, независимо от того, присутствует
ли при этом какой-либо иной выигрыш.

4. Фрустрирование
жертвы. Еще одна характерная особенность
– стремление разрушать планы, надежды,
препятствовать осуществлению желаний
других людей. Главное для человека с
садистскими наклонностями – во всем
действовать наперекор другим: убивать
их радость и их надежды. Он готов причинить
вред себе, лишь бы не допустить ликования
партнера при достижении успеха. Он
сорвет удачу партнера, даже если она
выгодна ему самому. Все, что доставляет
удовольствие другому, должно быть
немедленно устранено. Если же кому-то
нравится сам процесс труда, то в него
немедленно вносится нечто, что сделает
его неприятным.

5. Третирование
и унижение жертвы. Человек садистского
типа всегда видит наиболее чувствительные
струны других людей. Он быстро отмечает
недостатки. Но самое главное, он видит,
какие из них связаны с болью или крайне
тщательно скрываются. Именно они и
подвергаются наиболее жесткой критике.
Но и те качества, которые садист тайно
признает как положительные, он
обесценивает, для того чтобы партнер:

а) не
смел равняться с ним в достоинствах;

б) не
смог стать лучше ни в своих, ни в его
глазах.

6. Мстительность.
Человек с садистскими наклонностями
на уровне сознания уверен в своей
непогрешимости. Но все его отношения с
людьми строятся на основании проекций.
Он видит других людей именно такими,
каким он считает самого себя. Однако
его резко отрицательное отношение к
себе, ощущение себя абсолютным ничтожеством
полностью вытеснено из сознания.
Агрессивные чувства в сочетании с
презрением к себе просто не дали бы
подобному человеку выжить. Поэтому-то
он и видит, что его окружают люди,
достойные презрения, но при этом
враждебные, готовые в любую минуту его
унизить, лишить воли, отнять все.
Единственное, что может защитить его, –
это собственная сила, решительность и
абсолютная власть.

К
этому надо добавить, что любые проявления
садизма сопровождаются эмоциональным
«раскручиванием» ситуации. Нервные
встряски обязательны для садиста. Жажда
нервного возбуждения и волнения
заставляет его делать «истории» из
самых обычных ситуаций. Лишаясь власти
над людьми, он чувствует себя жалким и
беспомощным.

Садистские
наклонности могут передаваться как
модель жизни от матери или отца, обладавших
садистскими наклонностями, или сложиться
в процессе воспитания.

Условия,
создающие предпосылки к развитию
садистских наклонностей:

?
Ощущение эмоциональной покинутости,
рождающейся у ребенка в самом раннем
возрасте. Неважно, каковы причины, по
которым родители не смогли обеспечить
ребенку чувство эмоциональной близости.
Они много работали, или болели, или
находились в заключении, или просто
были отчужденными. Однако самого по
себе ощущения покинутости для развития
склонности к садизму недостаточно. Для
этого нужна вторая составляющая –
оскорбления и проявления жестокости
по отношению к ребенку.

?
Эмоциональное или физическое оскорбление,
наказание или надругательство. Причем
наказание должно быть чрезмерно суровым,
неадекватным проступку. Подобное
наказание больше походит на расправу.
Иногда ребенка наказывают за то, чего
он не совершал, а иногда и без повода –
просто под руку попался. Наказание может
носить физический характер, но часто
это изощренные издевательства и унижения,
нацеленные на причинение душевной боли.

?
Психические отклонения кого-либо из
родителей, в результате которых ребенок
получает оба компонента: эмоциональную
покинутость и жестокое обращение.

?
Алкоголизм и наркотическая зависимость
родителей, чье поведение в состоянии
наркотического опьянения часто носит
характер немотивированной агрессии.

?
Атмосфера непредсказуемости, когда
невозможно понять, за чем следует
наказание и как его избежать.

?
Эмоциональная неуравновешенность
родителей. За один и тот же поступок
ребенок в одном случае будет жестоко
наказан, в другом – обласкан, в третьем
– к этому отнесутся с равнодушием.

Родительские
посылы:

?
«Ты – никто и ничто. Ты – моя собственность,
на которую я обращаю внимание, когда
хочу, и которой не интересуюсь, когда
она мне не нужна».

?
«Ты – моя собственность, и я делаю с
тобой все, что хочу».

? «Я
тебя породил, я имею право на твою жизнь».

?
«Твое дело не понимать, а подчиняться».

?
«Ты тот, кто во всем виноват».

Выводы
ребенка:

? «Я
настолько плох, что меня невозможно
любить».

? «Я
такой плохой, что заслуживаю наказания,
что бы я ни делал».

? «Я
не могу контролировать свою жизнь. Жизнь
опасна и непредсказуема».

?
«Единственное, что я могу точно
предсказать, это то, что наказание
неминуемо. Это – единственная постоянная
вещь в жизни».

?
«На меня обращают внимание только тогда,
когда хотят наказать. Совершать поступки,
за которые наказывают, – единственный
способ обратить на себя внимание».

?
«Люди, окружающие меня – источник
опасности».

?
«Люди не стоят уважения и любви».

?
«Меня наказывают, и я могу наказывать».

?
«Для оскорблений, унижений и надругательств
не нужны специальные причины».

?
«Чтобы выжить, надо бороться».

?
«Чтобы выжить, надо контролировать
действия, мысли и чувства других людей».

?
«Чтобы выжить, надо заставить себя
бояться».

?
«Чтобы избежать боли и агрессии от
других, надо опередить их, чтобы они
боялись меня».

?
«Надо заставить других людей подчиняться
мне, тогда они не смогут причинить мне
страдания».

?
«Насилие – единственный способ
существования».

? «Я
хорошо понимаю состояние людей, только
когда они страдают. Если я заставлю
других страдать, они станут мне понятны».

?
«Жизнь стоит дешево».

Конечно,
такие выводы делаются бессознательно
и не на языке логики, а скорее на уровне
чувств, ощущений. Но они начинают
воздействовать на жизнь человека как
заложенная программа.

Результаты:

?
Нарушенное представление о связи причины
и следствия.

?
Высокая тревожность.

?
Проецирование негативного отношения
к себе на окружающих.

?
Импульсивность, неспособность управлять
своими поступками.

?
Эмоциональная нестабильность.

?
Отсутствие твердых установок, принципов.

?
Стремление к доминированию и тотальному
контролю.

?
Сочетание высокой сознательной оценки
(и даже сверхкомпенсаторной переоценки)
себя и глубокого бессознательного
негативного отношения к себе.

?
Высокая чувствительность к душевной
боли.

?
Обидчивость.

?
Мстительность.

?
Агрессивность, склонность к совершению
насилия.

?
Стремление к «поглощению» значимого
другого через жесткое принуждение.

?
Потребность причинять страдания близким
людям, чтобы получить свидетельство
своей значимости для них.

?
Склонность к различным злоупотреблениям
– наркотики, алкоголь, секс, азартные
игры, кутежи, которые используются как
средство снижения постоянной тревожности.

?
Тенденция создавать созависимые
отношения.

?
Склонность к саморазрушительному образу
жизни.

Еще
один комплекс, проявляющийся в психологии
жертвы, – это невротическая
потребность в любви.

К.
Хорни (1997) перечисляет несколько
особенностей невротической потребности
в любви, отличающей ее от нормальной.

1. Навязчивый
характер. Переживание отсутствия
любви для взрослого человека не имеет
катастрофического характера. Он может
быть успешен, радоваться, получать
удовольствие и даже чувствовать себя
счастливым и тогда, когда не чувствует
себя любимым. При невротической
потребности человек не может жить без
получения свидетельств любви. Человек
настолько зависим от проявления к нему
симпатии, что может всерьез расстроиться
из-за неприветливого тона в разговоре
с малознакомым человеком.

2. Неспособность
быть одному, страх одиночества. Как
только человек оказывается в одиночестве,
он испытывает достаточно сильную
тревожность. Он старается, чтобы все
время кто-нибудь был рядом с ним.
Расставаясь со своим партнером, он не
способен ждать, когда на горизонте
появится подходящий человек, и
останавливает свой выбор на первом
попавшемся кандидате, который может
совершенно не подходить по своим
качествам. Главное, чтобы тот соглашался
быть рядом. Поскольку при таком страхе
одиночества любой партнер приобретает
сверхценность, жаждущие любви готовы
платить за нее чем угодно, вплоть до
унижений и отказа от собственных
интересов. Естественно, что в таком
случае они не получают удовлетворения
от отношений, но и не находят в себе сил
их разорвать, не желая вновь оказаться
в одиночестве, что для них еще более
непереносимо.

3. Манипулятивные
способы получения внимания и любви.
Невротическая потребность в любви
прибегает к следующим манипулятивным
способам ее получения:

?
подкуп («Если ты будешь любить меня, я
для тебя сделаю все, что ты захочешь»);

?
демонстрация беспомощности («Ты не
можешь лишить меня своего внимания,
ведь я без тебя просто погибну»);

?
призыв к справедливости («Я столько
делаю для тебя! Ты просто обязан отплатить
мне своим вниманием и любовью»; «Я бы
на твоем месте проявил больше внимания
к человеку, который…»);

?
угрозы, шантаж («Если ты настолько
невнимателен ко мне, ты не получишь
сексуального удовлетворения сегодня»;
«Если ты покинешь меня, я убью себя»).

4. Ненасыщаемость.
Невротическую потребность в любви
невозможно насытить. Жаждущий любви
никогда не бывает удовлетворен количеством
и качеством проявленного внимания.
Поскольку сам он не уверен в собственной
ценности, ему нужны постоянные
подтверждения своей значимости в глазах
близкого человека. Бесконечные требования
внимания приводят к прямо противоположному
результату: партнер начинает отдаляться
и, стремясь отдохнуть от непомерных
требований, все чаще оставляет жаждущего
любви в одиночестве или демонстрирует
свою холодность.

5. Требования
абсолютной любви. Невротическая
потребность в любви оборачивается
требованиями абсолютной любви, которые
заключаются в следующем:

?
«Меня должны любить, несмотря на самое
неприятное и вызывающее поведение; а
если меня не любят, когда я веду себя
вызывающе, значит, любили не меня, а
удобную жизнь рядом со мной».

?
«Меня должны любить, не требуя ничего
взамен; иначе это не любовь, а извлечение
выгоды из общения со мной».

?
«Если человек меня любит, он должен
приносить мне жертвы; если человек ничем
не жертвует ради меня, то он не любит
меня» (жертвами могут быть деньги, время,
убеждения, личные цели, привычки,
характер).

6. Постоянная
ревность к партнеру. Невротическая
потребность в любви сопровождается
постоянной ревностью. Эта ревность
возникает не только при реальной
опасности утраты любви, но когда партнер
увлеченно занимается другим делом,
восхищен другим человеком, уделяет
время общению с окружающими. Как будто
все внимание партнера должно принадлежать
только одному человеку. Только он может
быть абсолютным владельцем его времени,
интересов и симпатий.

7. Болезненное
восприятие отказа и возражений. Испытывая
невротическую потребность в любви,
такие люди чрезвычайно болезненно
относятся к любому возражению или
отказу. Необходимость ждать ответа,
желание партнера уделить время самому
себе или другим людям отзывается в нем
почти невыносимой болью и является для
него свидетельством своей незначимости
и отвержения. При таких обстоятельствах
неизбежно накапливается большое
количество обид. Однако гнев и обиды на
партнера сочетаются с невозможностью
разорвать отношения. Поскольку жаждущий
любви никогда не удовлетворен количеством
и качеством проявленного в его адрес
внимания, за которое он платит высокую
цену, отказавшись от собственных
интересов, подчиняясь и ломая себя, он
постоянно чувствует себя обманутым.
Негативные эмоции могут долго скрываться,
но затем обязательно проявятся прямым
или косвенным путем.

Основным
условием для развития ненасытной жажды
любви является чрезмерная привязанность
ребенка к одному из родителей, от которой
он не освобождается и во взрослом
возрасте. Он может ссориться с матерью
или отцом, может желать от них избавиться
или поступать наперекор их воле. И не
потому, что так будет лучше, а потому,
что так будет по-другому. Но и в этом он
остается зависимым от родителей.
Избавившись, по его мнению, от своей
детской зависимости, он продолжает
строить свои отношения с партнерами по
той же самой схеме. Люди с подобной
историей отношений продолжают оставаться
детьми, и поэтому рядом с собой они хотят
видеть супруга-родителя. К формированию
данного комплекса могут приводить
следующие типы родительского воспитания.

?
Безжалостно-поглощающее отношение
родителей (чаще матери) к своему ребенку.
Такая мать стремится удержать ребенка
около себя. Он не должен быть свободным
и независимым. И поэтому она до такой
степени окружает его заботой и контролирует
каждый его шаг, что у него просто нет
никакой возможности стать взрослым.

?
Холодно-вежливые взаимоотношения в
семье, когда родители не любят друг
друга, но стараются не ссориться и не
показывать каких-либо признаков
неудовлетворения. В такой атмосфере
ребенок чувствует себя неуверенно: он
не знает, что чувствуют и думают его
родители. Зато он ощущает холодность,
когда ему демонстрируют любовь. В то
время как ребенок чувствует недовольство,
напряжение и отчужденность, ему пытаются
внушить, что в семье царят мир и покой.
То, что ему говорят, не совпадает с тем,
что он видит и переживает, и это влечет
за собой развитие сильного беспокойства,
которое усиливается еще тем, что за
внешним выражением внимания ребенок
не чувствует любви и со свойственным
детству эгоцентризмом и некритичностью
решает, что именно он является причиной
холодности, сдерживаемого раздражения
и отчуждения. После этого ему остается
только сделать вывод, что он не сумел
заслужить желаемой любви.

?
Развившееся беспокойство можно успокоить
только одним способом – получить любовь
во что бы то ни стало. Не зная, как это
сделать, он стремится привлечь к себе
внимание любой ценой. Отныне его основная
цель – обратить на себя благосклонный
взгляд родителей, получить доказательства
того, что он им не безразличен.

Следующий
вариант: ребенок сначала получает
достаточно любви и внимания, но потом
по каким-либо причинам ситуация
изменяется, и ребенку начинают уделять
значительно меньше внимания и любви,
но зато предъявляют высокие требования.
Такое может случиться, например, когда
рождается новый ребенок и все внимание
родителей направляется на него. Старшему
же постоянно напоминают, что он теперь
уже большой и не должен требовать прежней
заботы и теплоты. Или у родителей могут
измениться обстоятельства, вследствие
чего они слишком заняты и устают
настолько, что на ребенка у них не
остается ни сил, ни времени.

При
любом варианте развития жаждущие любви
– это «недолюбленные» люди, которые
вновь и вновь стремятся «исправить»
ход событий, вырваться из замкнутого
круга недостатка любви.

Сценарный
процесс. Анализ жизненного сценария
выявляет один интересный факт: что,
по-видимому, существует лишь шесть
основных паттернов сценарного процесса.
Известны шесть следующих паттернов:
«Пока не»; «После»; «Никогда»; «Всегда»;
«Почти»; «Открытый конец». Каждый из
этих паттернов имеет собственную тему,
описывающую конкретный способ проживания
сценария.

Сценарий
«Пока не». Если человек проживает
свой сценарий в соответствии с этим
паттерном, лозунгом его жизни является:
«Я не могу радоваться, пока не закончу
работу». Существуют многочисленные
варианты этого сценария, но всегда в
них содержится мысль о том, что нечто
хорошее не случится до тех пор, пока
что-то менее хорошее не закончится.

Сценарий
«После». Паттерн «После» представляет
собой обратную сторону процесса в
сценарии «Пока не». Человек, выполняющий
сценарий «После», следует девизу: «Я
могу радоваться сегодня, однако завтра
должен буду за это заплатить».

Сценарий
«Никогда». Тема этого сценария: «Я
никогда не получаю того, что больше
всего хочу».

Сценарий
«Всегда». Человек с этим сценарием
задается вопросом: «Почему это всегда
случается со мной?».

Сценарий
«Почти». Сизиф прогневал греческих
богов. Он был навечно обречен вкатывать
на гору огромный камень. Когда он почти
достигал вершины горы, камень выскальзывал
у него из рук и снова катился к подножью.
Подобно Сизифу, человек, имеющий сценарий
«Почти», говорит: «В этот раз я почти
достиг своего». Берн назвал этот тип
сценария «Снова и снова». Однако
последующие авторы обнаружили, что
любые паттерны проживаются снова и
снова, и поэтому было принято название
«Почти».

Кейлер
Таиби (Taibi, Hedges, 1974) выдвинул идею о
существовании двух типов паттерна
«Почти». Описанный нами выше паттерн
он называет «Почти – тип 1». «Почти –
тип 2» характерен для людей, которые
достигают вершины горы, однако, вместо
того чтобы оставить камень и отдохнуть,
не замечают, что они на вершине. Они
сразу же ищут более высокую гору и тут
же начинают толкать свой камень на нее.
Это повторяется бесконечно.

Сценарий
с открытым концом (открытый сценарий).
Этот паттерн напоминает сценарии «Пока
не» и «После» тем, что в нем присутствует
точка раздела, после которой все меняется.
Человеку с открытым сценарием время
после этого момента представляется
пустотой, как будто бы часть театрального
сценария утеряна.

Например,
в основе ТА подхода к алкогольной
зависимости лежит представление о том,
что некоторые люди в детстве или ранней
юности принимают сознательные решения,
которые оказывают влияние на всю
последующую жизнь и делают ее предсказуемой.
У людей, чья жизнь основана на таком
решении, предполагается наличие сценария,
включающего в себя такие жизненные
планы, как стать алкоголиком, совершить
суицид, сойти с ума или не достичь
никакого успеха в жизни (Штайнер, 2003).

Как
уже говорилось, сценарий, в сущности,
является планом жизненного курса.
Подобно театральной трагедии, сценарий
алкоголика следует аристотелевским
принципам драматургии. Согласно
Аристотелю, в сюжете хорошей трагедии
содержится три части: пролог, кульминация
и катастрофа. Эти три стадии сценария
можно соотнести с началом, течением и
исходом заболевания. Этим курс жизни
подобен болезни. Прологом в жизни
алкоголика является его детство, а
главными действующими лицами – оба
родителя. В дополнение к трем основным
требованиям к сюжету хорошей трагической
драмы Аристотель постулирует, что
трагическим героем должен быть хороший
человек с одним, но существенным
недостатком или пороком (hamartia)
(Aristotle, 1954). Поскольку у людей с
трагическими сценариями проявляется
какой-либо существенный порок, их
сценарии называют «гамартическими».
Алкоголизм является только одной из
ситуаций, которые удовлетворяют
требованиям гамартического сценария.
Сходные типы самодеструктивного
поведения, такие как наркотическая
зависимость, ожирение, чрезмерное
курение, суицид, душевные болезни и
определенные сексуальные отклонения,
тоже можно отнести к разряду гамартических
сценариев.

Согласно
Кроссману (Crossman, 1966), в нормальной семье
должное воспитание, защита и удовлетворение
потребностей обеспечиваются ребенку
преимущественно Родителем в его
родителях, в то время как их Взрослый и
Ребенок играют второстепенные роли.
Последние тем не менее значимы, поскольку
Взрослый в родителе учит ребенка основам
логического мышления, а родительское
эго-состояние Ребенка поощряет в малыше
Естественного Ребенка. Вместе с тем
именно Родителю в родителях доверена
главная ноша воспитания детей, и ни
Ребенку, ни Взрослому в нормальной
ситуации не дозволяется полностью брать
бразды правления в свои руки.

В
«гамартогенном» же сценарии обязанность
по воспитанию отпрыска выполняет не
Родитель отца или матери (Ро или Рм), а
псевдо-Родитель, который в действительности
является эго-состоянием Ребенка (Рео
или Рем). Это эго-состояние Ребенка,
безусловно, неспособно выполнять
необходимые родительские функции, и
поэтому там, где Ребенок становится
псевдо-Родителем, у отпрыска обычно
развивается специфический сценарий.

Предписание,
или на сказочном языке «проклятье», –
это всегда запрет или препятствование
свободному поведению ребенка. Это всегда
отрицание действия. Предписание отражает
страхи, желания, гнев и устремления
Ребенка в родителе (Рео или Рем).
Предписания различаются по диапазону,
интенсивности, области запрета, а также
пагубности. Одни предписания воздействуют
на узкий диапазон поведения, например:
«Не пой», или «Не смейся громко», или
«Не ешь слишком много конфет». Сфера
действия других необычайно широка: «Не
будь счастлив», «Не думай» или «Ничего
не делай».

Сценарный
анализ проводится с единственной целью
– определить способ лечения. Сценарий
диагносцируется не для того, чтобы
навесить на клиента ярлык, а чтобы найти
верную лечебную стратегию. Основной
терапевтической операцией в сценарном
анализе является разрешение. Разрешение
– это терапевтическая транзакция,
которая позволяет клиенту аннулировать
свое решение следовать родительским
предписаниям. Чтобы дать клиенту
разрешение, терапевту необходимо четко
понимать родительские предписания, их
источник и содержание. Он должен уметь
отличать контрсценарий от подлинных
изменений в сценарии клиента. Кроме
того, важно иметь ясное представление
обо всех аспектах решения клиента,
оказывающих воздействие на его
повседневную жизнь, а именно – о его
мифическом герое, соматическом компоненте,
а также о его основной игре.

Предписание,
как правило, исходит от одного из
родителей. После наблюдения многочисленных
случаев было выведено полезное правило
для диагностики его источника: предписание
дается родителем противоположного
пола. Из первого правила следует второе
– что родитель одного с ребенком пола
учит его подчиняться предписанию
родителя противоположного пола.

Таким
образом, при проведении диагностики
чьего-либо предписания рабочей гипотезой
для мужчины является: «Мать говорит
тебе, что делать, а отец показывает как»,
и для женщины: «Отец говорит тебе, что
делать, а мать показывает как». Манера,
в которой родитель одного пола с клиентом
демонстрирует способ выполнения
предписания, называется программой.

Контрсценарий
– это согласие с культурными и социальными
требованиями, передаваемыми через
Родителя. В жизни алкоголика контрсценарий
периодически берет верх в периоды
трезвости между запоями. При сопоставлении
двух наборов инструкций, поступающих
от родителей, один из которых представляет
сценарий, а другой – контрсценарий,
следует обратить внимание, что предписания
от матери или отца почти всегда являются
невербальным, не высказываются открыто.
Именно поэтому большинству клиентов
трудно согласиться с идеей, что они
получили такие предписания, пока им не
станет ясно, что эти предписания даются
косвенно, через одобрение или неодобрение
определенных форм поведения, через
намеки или насмешки. Так, ни разу не
выраженное на словах предписание «Не
будь уверен в себе» передается путем
постоянного подкрепления пассивного
поведения в сочетании с негативным
подкреплением уверенного. Контрсценарные
указания, исходящие от родительского
Родителя, напротив, обычно даются в
вербальной форме и не всегда сопровождаются
подкреплениями, предназначенными для
выработки молчаливого согласия.

Драйверы
и минискрипт. Были выявлены определенные
наборы поведения, которые проявляются
людьми перед выполнением сценарного
поведения. Вот пять способов такого
поведения, которые называют драйверами.

Дальнейшие
исследования показали, что связанное
с драйверами поведение является частью
более широкого поведенческого паттерна,
который был назван минискриптом
(минисценарием). Минискрипт представляет
собой определенную последовательность
сценарного поведения, чувств и убеждений,
которая проигрывается на протяжении
нескольких секунд или минут. В течение
короткого промежутка времени минискрипт
воспроизводит весь жизненный сценарий
человека. Поэтому каждый раз, проигрывая
минискрипт, человек тем самым усиливает
свой сценарный процесс, а когда он
выходит из сценарного паттерна, это
способствуют ослаблению сценарного
процесса.

Известны
пять драйверов: Будь лучшим, Радуй
других, Старайся, Будь сильным, Спеши.
Каждый из них характеризуется определенным
набором слов, тоном голоса, жестами,
положением тела и выражением лица. Пять
драйверов также тесно связаны с шестью
типами сценарного процесса. Обнаружив
главный драйвер, можно сделать вывод о
типе главного сценарного процесса
человека. Соответствия между драйверами
и типами сценарного процесса приведены
в табл. 2.1.

Таблица 2.1.