Горько сценарий фильма читать

24 октября в широкий прокат выходит комедия «Горько!». Обозреватель сетевого издания M24.ru Максим Эйдис узнал у режиссера фильма Жоры Крыжовникова подробности о съемках и возможном сиквеле.

— Давайте сразу по существу. Скажите, по-вашему, «Горько!» – комедия? То есть, все это — смешно?

— Да! Смешно, если относиться к людям в кадре, как к родственникам. Вот у меня один прадед был председателем колхоза, другой – директором сельской школы. И все мои дедушки и бабушки, их многочисленные братья и сестры, все это огромное количество родственников – когда я жил в Туапсе, они время от времени приезжали на семейные торжества. Я знаю, что это хорошие люди, хотя в детстве их побаивался (смеется) Им иногда не хватает культуры, образования, умения понять другого человека…Но они все-таки отличаются от маргинализированного городского «быдла», которое все мы так не любим. Эти люди мне интересны, поэтому да, мне смешно.

— Идея фильма принадлежит вам или Тимуру Бекмамбетову?

— Ко мне пришли с проектом, который формулировался так: псевдодокументальный фильм про то, как люди в один день празднуют две свадьбы. Но история происходила в Москве, а вторая свадьба – была свадьбой Михаила Прохорова…

— Свадьба Михаила Прохорова – это действительно смешно…

— Да. Но я сказал, что если интересна моя кандидатура, то пусть это будет комедия узнавания. Чтобы смешно было от того, что мы узнаем этих людей, и говорим: «Да, точно! Ведь так обычно и бывает». Поэтому, сказал я, давайте будем избавляться от Прохорова, от сада «Эрмитаж», от каких-то непонятных «европейских гостей», о которых шла речь в первом варианте. Что это за европейские гости такие? Они ведь точно такие же, как и все остальные, разве что зарабатывают чуть больше… Мы с Лешей Казаковым проделали очень большую работу – написали семь черновиков, последний из них был готов за две недели до начала съемок. Так что я, конечно, соавтор сценария – но идея, пусть и в немного другом виде, была до меня сформулирована и в таком виде утверждена Тимуром. Тимур любит эксперименты с жанрами, ему интересно псевдодокументальное кино, так что мне тут просто повезло.

— Скажите, а вы действительно не видите разницы между свадьбой в провинциальном ресторане и свадьбой в модном клубе? Я бы выбрал клуб, например.

— Ну, это прежде всего — дело вкуса. Но моей задачей как сценариста было придумать такую историю, которая была бы одновременно уникальна и универсальна. Тогда она будет интересна. И мы стали думать: какой же она будет, эта вторая свадьба? Какой ее представляет Наташа? Наверное, совсем немного друзей, коктейли, красивая музыка… И тогда я понял, что ничего этого не получится. Разве что на мгновение, в момент бегства. Секунда счастья, а потом — опять черте что начинается. Если отвечать на ваш вопрос: да, в клубе компания помоложе и позадорнее…

— …поцивилизованнее. Плевать на пол, например, не разрешают…

— Да. Но в клубе-то Наташа приходит в компанию, где ее никто не знает. А в ресторане наоборот – знают все. Хотя, когда я снимал проход Наташи через ресторан, я сказал оператору: «Нам нужна картина Босха». Все эти золотые зубы, руки, тянущиеся к ней… Но ведь это ее родственники, одноклассницы, друзья…Они ее любят. Это как разница между городским клубом (где ты ни с кем не знаком, и в этом и есть кайф) и сельской дискотекой (где ты знаком со всеми, и в этом тоже есть кайф). Наверное, нет никакого идеального места, где была бы и любовь, и стиль, и мода… Все равно приходится чем-то жертвовать.

— Но ведь это трагедия. Выходит, никуда от всей этой публики ресторанной, от этого Босха не деться…

— Знаете, если бы я боялся этих людей или презирал бы, то, наверное, да. И тогда в фильме не было хэппи-энда. Но эти гости в ресторане – они ведь не плохие. У них за плечами тяжелый груз прошлого – советского, в том числе… У них свои представления об успехе, о признании. Они больше зависят от общественного мнения. Но их же не перевоспитаешь, не переделаешь…

— В вашем фильме такие удивительные актеры. Вы долго их искали?

— Юля, сыгравшая Наташу, – моя жена, актриса. Было так: Тимур попросил нас снять тест, чтобы понять, как мы будем монтировать нашу псевдодокументальную съемку. Мы придумали маленький анекдот: гопник случайно путает чужую невесту со своей бывшей девушкой, начинается драка, от него все убегают. Денег, конечно, у нас на съемки не было, поэтому я попросил принять участие своих друзей, знакомых. И жену, конечно. А потом мне продюсеры предложили попробовать ее на главную роль. Тимур, когда увидел пробы, сказал: «Все, Наташу можете не искать». Ее мы взяли первой. А потом мы, действительно, очень долго, четыре месяца, искали всех остальных. Геленджик, Новороссийск, Крым… Но я сразу сказал кастинг-директору, что ни на какие компромиссы не пойду. И чтобы никаких знаменитостей – потому что в России вся эта «медийность» не приносит фильму ни качества, ни коммерческого успеха. У нас же не Голливуд, где одним своим появлением актер может «сделать кассу». Впрочем, возможно, в России такой актер — Светлаков, когда снимается в комедии.

— Он сразу согласился сниматься?

— Да, он согласился сниматься еще на первом этапе, когда была идея «прохоровской» свадьбы. Кстати, его роль осталась почти без изменений: он играет знаменитость, тамаду, который ведет свадьбу и из-за того, что он, якобы, пропал, свадьбу накрывает ОМОН. Кстати, Светлаков придумал самую последнюю сцену — утром, с камушками…

— Скажите, вы ведь снимали в Геленджике. Как отнеслась местная администрация к съемкам? Ведь отчим Наташи – коррумпированный местный чиновник…

(смеется) Знаете, в Геленджике так много снимают, что нас просто не заметили. Нам прислали разрешение на съемку в последний съемочный день. А ведь мы многое нашли уже там, на месте. Прошли, так сказать, дорогой документалистов. Например, ломбард, где продают обручальные кольца – это реальный свадебный салон, ЗАГС города Геленджик…

— Кстати, раз вы женаты, не могу не спросить. А где проходила ваша свадьба?

— У нас свадьба была в ресторане. Мы поставили караоке, гостей было человек двадцать. Пока были трезвые, все, конечно, немного смущались, а потом начали петь, танцевать… Гости пели свои любимые песни нам, мы – им. Нам хотелось искренности, а если уж человек поет свою любимую песню, он так или иначе раскрывается. Так что у нас все было мирно, спокойно… И цивилизованно! (смеется)

— Сегодня первый день проката. Волнуетесь?

— Нет. Хотя мне бы очень хотелось, чтобы фильм стал кассовым — просто потому, что это поможет мне осуществить другие свои проекты. Например, у меня есть идея снять русский караоке-мюзикл. По Островскому. Так что, если «Горько!» пройдет успешно, я смогу сказать: «Ну, это как «Горько!», только с песнями!».

— А сиквела стоит ждать?

— Да. Когда мы сдали монтаж, Тимур спросил: «А что дальше?» И так появилась история для сиквела. Я не буду рассказывать подробности, скажу только, что она…

— Про развод?

— Нет, еще веселее. Про поминки. (смеется) Но будет сиквел или нет – конечно же, зависит от сборов.

Максим Эйдис

«Традиционная русская свадьба входит в десятку главных ужасов нашей страны, располагаясь где-то между творчеством Тани Булановой и сталинскими лагерями», — замечает один веселый московский журналист.

Не согласиться трудно: вряд ли среди читателей найдется хотя бы один человек, который ни разу не был на свадьбе, в любом качестве. Коль скоро это так, то вышедший на этой неделе в прокат опус «Горько!», лишь по какому-то недоразумению отнесенный к жанру комедии, достоин внимания каждого российского зрителя.

Ничто не предвещало беды: трейлер к фильму «Горько!», который показывали перед победным «Сталинградом» Бондарчука, представлял собой зрелище, от которого волосы вставали дыбом. Сомнений не было — нас ожидает очередная «русская комедия», наподобие пошлых и диковатых приключений беременного мужчины, Карлсона в исполнении Галустяна и Штирлица в исполнении Павла Деревянко. Даже постер к фильму не вызывал тревоги, поскольку оформлен был в лучших традициях упомянутых кинопроектов.

И только попав в зал кинотеатра, как в западню, понимаешь, что ничего общего с той «ржакой», которую, вроде как, обещали создатели фильма, зрителя не ожидает. Зрителя, мягко говоря, ввели в заблуждение: «Горько!» действительно смешной фильм, первая за долгое время настоящая российская комедия, а не пошлый гламурный трэш, которым она прикидывается в трейлере и на афише.

Создатели фильма сознательно выбрали такую форму продвижения: постер, трейлер, все сделано так, чтобы у зрителя не сложилось предварительного мнения о том, на какой фильм он идет. Только он настраивается на плоские и пошлые шутки выдуманной, вроде бы смешной истории, как с первых кадров, без всяких вступлений, его окунают в суровую действительность русской свадьбы. Какие уж тут шутки.

Прочитав сценарий фильма, наши чиновники от кинематографа содрогнулись и наотрез отказались помогать съемкам государственными деньгами. Поэтому «Горько!» сняли в рекордно короткие сроки — май 2013 года за полтора миллиона долларов. Судя по всему, отсутствие государственного участия в проекте пошло последнему только на пользу.

Как и во всех фильмах-катастрофах, сюжет в «Горько!» находится на втором месте: в первую очередь все внимание зрителя должно быть приковано к катаклизму, коим в наших широтах является так называемая нормальная свадьба, из серии «чтобы все, как у людей».

Тем не менее сюжет есть. Слегка истеричная Наташа из богатой семьи, работающая в службе протокола в одной из газовых компаний, и немного тормознутый Рома, корреспондент местной газеты из совсем небогатой семьи, решают соединиться узами брака. Родители молодых настаивают на той самой «традиционной» свадьбе с выкупом невесты, заездом по памятным местам и обязательной застольной частью в ресторане «Золотой».

Наташа, выросшая на мультфильме про Русалочку, видит свое бракосочетание в другом свете: она будет стоять на берегу моря во время заката (благо действие фильма происходит в Геленджике и проблем с натурой нет), а Рома приплывет к ней на лодке под алым парусом.

Это только кажется, что налицо непреодолимые стилистические противоречия между взглядами старшего и младшего поколений. На самом деле их нет: от обоих сценариев мероприятия разит таким безвкусием и мещанством, что впору начинать пить еще до официальной части. Чем большинство героев фильма и заняты.

Уже с первых минут фильма по кинозалу начинает проноситься истерический хохот: зрители узнают себя в идиотских реалиях российской свадьбы. К середине фильма некоторых уводили из зала, чтобы те успокоились.

Нет никакого смысла рассказывать о том, что происходит на экране: вы видели это много раз на своей или чужой свадьбе. С тестем, который поет песню «Синева» ансамбля «Голубые береты», может соперничать только свекр, на протяжении фильма несколько раз безуспешно пытавшийся исполнить романс «Я тебя никогда не забуду».

Авторы никого не забыли, в фильме представлен весь необходимый набор персонажей: подружки невесты, пьянеющие после первого бокала; дикая родня из соседнего города; авторитетные друзья тестя; чиновники из городской администрации; только что вышедший из тюрьмы брат; легион бабушек и тетушек — никто не ушел обиженным.

Дополнительной правдоподобности фильму придает манера съемки: младший брат молодого за два месяца начал вести видеодневник, описывающий подготовку к свадьбе, а затем и саму свадьбу.

Обычно в таком стиле снимают только фильмы ужасов: «Ведьму из Блэр» или, допустим, «Паранормальное явление», так что в этом смысле «Горько!» гордо стоит в ряду псевдодокументальных хорроров. Потому что никакими другими словами описать происходящее на экране, как «шабаш», «мракобесие» и «дичь», не получается.

Русская свадьба показана как явление ясно и без преувеличений; как можно преувеличить cход лавины, наводнение или атомный взрыв? Можно только попытаться подлететь на самолете как можно ближе и успеть заснять события.

Сергей Светлаков в одном из интервью рассказывал, что для него этот фильм в первую очередь о русском человеке. На свадьбу, как и в последний бой, русский человек идет с «открытым забралом»: он может ни с того ни с сего накинуться с топором на соседа по столу, а через полчаса опять спокойно пить с ним водку и говорить по душам. Вот это — настоящая жизнь здесь и сейчас, а не то, что пропагандировал индийский гуру Ошо в своих бесконечных брошюрах. В фильме прекрасно показано главное стремление русского человека — ухватить счастье прямо сейчас, хотя бы на секунду, а потом пусть все горит синим пламенем.

«Горько!» далеко не первый фильм, показывающий русскую свадьбу: в 1998 гениальный Юрий Мамин, автор шедевров «Фонтан», «Бакенбарды» и «Окно в Париж», снял одноименную комедию, а в 2000 году Павел Лунгин показал (главным образом западному зрителю) «Свадьбу» с Марией Мироновой и Маратом Башаровым в главных ролях.

Однако еще никто до Жоры Крыжовникова (так себя в титрах заявил режиссер Андрей Першин) не показывал русскую свадьбу настолько точно, ярко и хлестко для отечественного зрителя.

Авторы сами признают, что источником вдохновения для них являлись не голливудские и постсоветские лекала, а ролики со свадеб на YouTube.

Этот фильм не комедия, и даже не гротеск. Это безжалостное отражение наших нравов; на примере одной взятой свадьбы нам показали, в каком состоянии находится современное российское общество; каждый кадр в этом творении является документальной правдой. Это злющая сатира на нашу с вами действительность. Такого кино мы не видели со времен «Копейки» Ивана Дыховичного.

Мастерство авторов сценария и режиссера состоит в том, что в своих творческих экспериментах они не скатились в «гламур нулевых» с одной стороны и «трэш и угар» с другой. Гламура и трэша в фильме ровно столько, сколько и в жизни.

Особого упоминания заслуживает Сергей Светлаков, который выступает в фильме в роли тамады и играет самого себя. Впрочем, «играет» — это мягко сказано: большую часть фильма шоумен проводит в невменяемом состоянии. Зато принципиальным является момент, когда с ним фотографируются и гражданки в бикини с ярко выраженной бордельной экспрессией, и пожилые родственницы со стороны жениха, вставшие, как на советских фото, в ряд позади мирно спящего кумира. Никакой разницы: что луки в Instagram, что фотки на дешевый цифровой фотоаппарат.

Не подкачали авторы и с музыкой: играет все что нужно, «чтобы как у людей», начиная от «Боже, какой мужчина», заканчивая шлягером Григория Лепса «Натали», который в фильме претендует на звание той самой «духовной скрепы», о которой в свое время говорил президент.

Впрочем, если бы «Горько!» была просто злободневной сатирой, в ней не нашлось бы места той теплоте и подлинным чувствам, которые возникают под конец фильма между главными героями.

Пройдя через пьянки, идиотские конкурсы, драки, пожары и стрельбу, молодые и их родители наконец-то чувствуют себя семьей, которая, как известно, превыше всего. Пусть даже ценой таких неимоверных испытаний, как свадебные мероприятия.

Зрители после просмотра выходили с довольными лицами и улыбались чему-то своему. Каждый третий напевал «Натали» Григория Лепса.

Идею картины придумал ее продюсер Илья Бурец. «Видимо, побывал на какой-то свадьбе. Мы же все очень любим ходить на свадьбы! Это огромный пласт русской жизни», – с воодушевлением рассказывает еще один продюсер «Горько!» Дмитрий Нелидов. Сидящий рядом Бурец смотрит с удивлением. ъ

Сегодня фильм «Горько!» – самый прибыльный проект в истории новейшего отечественного кино: при бюджете 1,3 млн долларов он заработал в прокате более 25 млн. А два года назад сценарий и синопсис первого фильма выбросили в корзину сразу в нескольких продюсерских центрах, куда их принесли Илья и Дмитрий.

«Не наша тема»

Илья Бурец начинал в кинокомпаниях «Наше Кино», «Централ Партнершип» и Bazelevs – занимался продвижением фильмов. С Дмитрием Нелидовым он познакомился в 2007 году во время работы над проектом «Ирония судьбы. Продолжение» – Дима выступал продюсером со стороны Первого канала. В 2012-м друзья основали кинокомпанию «Лунапарк», первым проектом которой и должен был стать фильм «Горько!».

В апреле 2012-го, посмотрев «Проект Х: Дорвались», снятый в стиле псевдодокументального кино, Бурец загорелся подобной идеей и хотел начать съемки уже в ноябре, предполагая уложиться в 300 тыс. долларов. Нелидов к таким решительным планам отнесся скептически, но товарища поддержал. Синопсис показали режиссеру и продюсеру Вячеславу Каминскому, с которым Илья работал над триллером «Камень» (главную и совершенно нехарактерную для себя роль похитителя в нем сыграл Сергей Светлаков, участник комедийных проектов ТНТ). Каминский отказался: после не очень удачного проката «Камня» (картина собрала 4 млн долларов при бюджете 2 млн) ему не хотелось ввязываться в рисковый проект.

Затем от «Горько!» отказались Universal, Enjoy Movies и несколько других кинокомпаний. «Шутки над алкоголизмом немного не наша тема, – объясняет Сарик Андреасян, продюсер и основатель Enjoy Movies. – Кроме того, стиль, в котором снят фильм, слишком документальный для меня. Я считаю, что кино должно быть красивым, с визуальными ходами и качественной операторской работой». Идея псевдодокументальной ленты, заимствованная у «Проекта X», смутила и Universal, но отказываться от нее друзья не хотели.

Синопсис отправили и в студию Тимура Бекмамбетова Bazelevs. Бурец был лично знаком с Тимуром по прежней работе, но позвонить ему напрямую «не хватило наглости» – заявлялись официально, соблюдая регламент. И редакторы заявку не отсеяли. «Идея народного фильма про то, как у нас гуляют на свадьбах, мне сразу понравилась, – рассказывает Бекмамбетов. – Принципиально важным для меня было и то, чтобы фильм делали как видеоролик с YouTube. Иначе он не получился бы убедительным».

Претензии руководителя Bazelevs касались в основном сценария. Первоначальный вариант предполагал, что свадьбу будут отмечать в Москве, в саду «Эрмитаж». При этом на празднество будет приглашен олигарх Михаил Прохоров, и к нему ни в коем случае нельзя допускать родственников молодоженов. «Этот момент в сценарии нам всем не нравился, но мы не знали, как его изменить», – замечает Дмитрий Нелидов. Команде требовался новый человек, который помог бы переписать историю.

«Чтобы было как на YouTube»

«Мы наткнулись в Интернете на короткое видео с названием «Проклятие». Речь там шла об актере, который пробуется на роль. Долго спорили, документальный это ролик или короткометражка, настолько достоверно было снято, – говорит Илья. – Я доказывал, что, раз в конце идут титры, это все же художественный фильм. С его автором мы и связались в социальных сетях».

Автором «Проклятия» значился некий Жора Крыжовников (на самом деле его зовут Андрей Першин), он режиссер телешоу «Танцы со звездами» и «Большая разница». Под собственным именем работает для телевидения, а под псевдонимом снимал ролики «для души». Прочитав сценарий «Горько!», он пришел на встречу с продюсерами с твердым намерением отказаться. «Жора настаивал, что это должна быть комедия узнавания и рассказывать она должна о простых людях. Мы с ним согласились и честно признались, что нам нужны новая история и новые характеры. И он вместе со сценаристами приступил к работе над сюжетом», – вспоминает Дмитрий Нелидов. В итоге Крыжовников стал режиссером картины.

Тогда же решили, что главная героиня Наташа с детства мечтает о свадьбе на закате, а значит, фильм надо снимать на море. Это немного увеличивало затраты, но придавало ленте динамику (надо успеть до заката!), а картинке – красоту. В ноябре согласованный с Bazelevs вариант сценария, шестой по счету, отправили Сергею Светлакову. «То, что Сережа сыграет тамаду, мы знали с самого начала. Я работал с ним на съемках фильма «Камень» и видел, как его встречают поклонники. Он действительно народный артист», – объясняет Илья.
За ночь Светлаков прочитал 90 страниц сценария и на следующий день дал согласие. «Я был полностью уверен в этом фильме, потому что он очень народный. Ребятам сразу сказал, что хочу участвовать в нем не только как актер, но и как продюсер и готов привлекать свои медийные и коммерческие ресурсы», – говорит Сергей.

Фото: Мария Митрофанова/РБК
Идею картины придумал ее продюсер Илья Бурец. «Видимо, побывал на какой-то свадьбе. Мы же все очень любим ходить на свадьбы! Это огромный пласт русской жизни», – с воодушевлением рассказывает еще один продюсер «Горько!» Дмитрий Нелидов.

Планировалось, что главные роли будут исполнять нераскрученные актеры. С одной стороны, это удешевляло производство: расходы на оплату актеров в среднем составляют 30% бюджета картины, если не привлекать дорогих звезд. С другой – незнакомые лица в кадре вызывают больше доверия к кино, которое претендует на псевдодокументальность. Деньги на пробный минутный ролик – 100 тыс. рублей – Бурец и Нелидов выделили из личных сбережений. Их не хватало, поэтому к съемкам в массовке привлекали приятелей и родных. Среди них оказалась Юлия Александрова, жена Жоры Крыжовникова. Ей продюсеры предложили пробы на главную роль, хотя на нее уже была отобрана актриса. В итоге решили оставить Юлию.

Бекмамбетову ролик понравился, и он тут же предложил разместить его в Интернете. Установка мэтра «хочу, чтобы было как на YouTube» стала для съемочной группы девизом: даже драки делали как в роликах в Сети. Например, когда сценарист Алексей Казаков дал продюсерам прочитать эпизод, где гости перед загсом кидаются голубями, Нелидов удивился: «Леш, что это за хрень? Какие люди будут кидаться голубями?» Казаков с ходу открыл YouTube и ткнул в один из роликов. «А там свадьба, люди в костюмах кидаются голубями. Ответить мне было нечего. Естественно, мы использовали эту сцену в фильме», – заключает Дмитрий.

Деньги с возвратом

Перед началом съемок маркетологи Bazelevs провели исследование и рассчитали возможные сборы «Горько!». «Неизвестные актеры, пьяные люди в кадре, драки… В общем, нам поставили очень маленький прогноз по сборам – не более 5 млн долларов», – вспоминает Илья. Учитывая, что половина собранного уходит кинотеатрам, 7–10% – прокатчику, а 2 млн долларов – на рекламу, комедия окупалась, только если ее производство укладывалось в 1,5 млн.

Тимура Бекмамбетова оценки маркетологов не удивили. «Когда мы запускали «Ёлки», мне говорили, что сборы не превысят 2,5 млн долларов. Фильмы без единого сюжета и главного героя раньше действительно не делали кассу», – поясняет он. Но те же «Ёлки» в результате «выстрелили», собрав больше 20 млн долларов. Кроме того, Бекмамбетов рассчитывал на деньги Федерального фонда социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии (Фонд кино).

Прежде фонд выделял деньги на безвозвратной основе лидерам рынка, к числу которых относится Bazelevs. Однако во время подготовки фильма система распределения инвестиций изменилась: теперь каждая конкретная лента должна была пройти экспертизу фонда. «Горько!», конечно, безвозвратные дотации не получил: было сложно объяснить, почему нужно снимать именно эту пьяную свадьбу», – говорит Бекмамбетов. В итоге он получил деньги в виде займа, который покрывал 70% расходов на производство – бюджет определили в 1,3 млн долларов. «Все выделенные деньги мы должны были полностью вернуть», – продолжает режиссер. Другие 30% плюс расходы на продвижение легли на Bazelevs.

В компании попытались отбить часть затрат с помощью скрытой рекламы – продакт плейсмента. Так, за съемки в фильме автомобиля Nissan Bazelevs получила около 1 млн рублей: рекламу продали уже тогда, когда съемочная группа вернулась в Москву. Эксперты предполагают, что и алкоголь в картине был оплачен его производителями. Продюсеры это тему комментировать отказываются. В целом, по оценке участников рынка, на продакт-плейсменте «Горько!» мог заработать порядка 3 млн рублей.

«Одна большая экономия»

Бюджет примерно в 1 млн долларов – это немного даже по меркам российского кино. На чем экономили? Илья и Дмитрий нервно смеются: «Как на чем? На всем! Это была одна большая экономия».

В фильме участвовали в основном малоизвестные, а значит, недорогие актеры. Хотя главный способ сократить расходы – уменьшить количество съемочных дней. Продюсеры решили уложиться в 23 дня, притом что сценарий предполагал как минимум 35. «Если учесть, что один съемочный день стоит примерно 1,5 млн рублей, нам ничего не оставалось, кроме как уложиться в 23», – говорит Илья. Сроки все же сорвали: два дня на море бушевал шторм, из-за которого пришлось останавливать съемки. А когда непогода закончилась, часть декораций отстраивали заново, потому что некоторые из них унесло водой. И это не единственный случай корректировки сметы.

Долго выбирали ресторан для свадебного застолья. Работа проходила в Геленджике, арендовать кафе планировалось там же, но Жора Крыжовников присмотрел ресторан в Новороссийске и настаивал на нем. «Мы с ним долго спорили. Все понимали, что тот ресторан более подходящий, такой китчевый. Правда, поездка всей съемочной группы в Новороссийск удорожала съемки где-то на 1 млн рублей», – рассказывает Дмитрий Нелидов. В итоге пошли навстречу режиссеру. «Мы договорились с администрацией ресторана, что они возьмут на себя оформление банкетного зала», – усмехается Илья Бурец.

Для одной из сцен Крыжовников попросил найти корову, чтобы она просто прошла на заднем плане. Времени на поиски было мало, поэтому художники по реквизиту согласились на первое предложение. Восьмичасовая «смена» коровы обошлась в 9 тыс. рублей. «Колхозник, который дал нам эту корову, нас просто развел! Над нами смеялся весь Геленджик», – вспоминает Дмитрий. – Но когда ты собираешься ответить режиссеру: «Нет, коровы не будет», то сразу думаешь: «А вдруг без коровы сцена будет несмешная?» Дыры в бюджете затыкали всеми способами: после съемок одной из сцен осталось килограммов пять сушеной рыбы, и, чтобы добро не пропадало, Илья решил продать ее на местном рынке.

Формула успеха

Кампания по продвижению «Горько!» стартовала в мае 2013 года, когда съемки подходили к концу. Рекламу размещали на телевидении, радио, в кинотеатрах и Интернете – словом, везде, кроме рекламных щитов в Москве. Ставку сделали на регионы, и в столице фильм не раскручивали. Первый трейлер – ролик про шумную пьяную свадьбу – вызвал волну недовольства: в Интернете сразу начали писать, что это «комедия для быдла». Трейлер перемонтировали, сделали его более спокойным и лиричным.

Спустя три месяца на «Кинотавре» 10-минутный фрагмент фильма был принят довольно тепло. Правда, обнаружилась другая проблема: оказалось, что премьера «Горько!», намеченная на 10 октября, совпадала с выходом на экраны военной драмы Федора Бондарчука «Сталинград». «Сталкивать две потенциально успешные ленты было неразумно, и мы решили перенести премьеру на две недели позже. При этом Sony Pictures давала нам рекламное время перед трансляцией в кинотеатрах, где шел «Сталинград», – рассказывает Тимур Бекмамбетов. Драму Бондарчука посмотрели 6 млн зрителей. Столько же, соответственно, увидели трейлер «Горько!».

Впрочем, большого ажиотажа все усилия по продвижению не вызвали. По данным ресурса «Бюллетень кинопрокатчика», фильм не значился в списке самых ожидаемых релизов, а на «КиноПоиск.ru» рейтинг ожидания составлял около 60% при 2295 проголосовавших. Для сравнения, в опросе по поводу выхода «Легенды № 17» участвовали 7823 человека, из них картину ждал 81%.

Ночь перед московской премьерой Нелидов и Бурец провели у мониторов: начиналась продажа билетов на сеансы во Владивостоке и Хабаровске. «Я постоянно обновлял сайты региональных кинотеатров, там есть возможность отслеживать бронирование билетов. Помню, в девять вечера в Хабаровске был первый аншлаг», – довольно улыбается Илья. На следующий день стало ясно, что фильм «выстрелил». «Если в первую неделю проката картина собрала чуть больше 220 млн рублей, то во вторую сборы оказались еще выше – около 260 млн, что случается очень редко. Небольшой бюджет ленты позволил ей окупиться в первый уик-энд», – констатирует исполнительный директор исследовательского проекта Movie Research Александр Лужин.

Общие кассовые сборы «Горько!» составили 25,5 млн долларов – это восьмой результат среди российских фильмов за последние семь лет. Но по прибыльности ему нет равных: сборы идущей на втором месте по этому показателю «Иронии судьбы. Продолжение» превышают бюджет «всего» в 10 раз, у «Горько!» – в 17. Чем объясняется успех фильма? Одни уверены, что кассу обеспечило участие Сергея Светлакова. «Он не приглашенная звезда, а один из главных героев. Светлакова продюсеры и продавали в первую очередь: он изображен на всех плакатах, его фамилия стоит первой в списке актеров», – объясняет заместитель главного редактора журнала «Кинобизнес сегодня» Евгений Володин. Правда, другой фильм со Светлаковым в главной роли, «Скорый «Москва – Россия», вышедший на экраны в середине апреля, с треском провалился: при бюджете в 4 млн долларов он собрал лишь 5,2 млн.

«Сейчас среди российских актеров нет ни одного, кто может на 100% гарантировать кассовые сборы фильму», – утверждает генеральный продюсер Enjoy Movies Георгий Малков. Он считает, что все упирается в хорошую и интересную историю, сценарий и жесткое следование бюджетному плану картины. По мнению Сарика Андреасяна, создатели «Горько!» смогли удачно сыграть на национальном юморе: «Фильмы, основанные на ментальном юморе, пользуются особенным успехом, это известный факт. Например, французская картина «Добро пожаловать», рассказывающая о диалектах в разных областях Франции, собрала более 200 млн долларов при бюджете около 16 млн».

Создатели «Горько!» полагают, что нашли формулу успеха, и намерены ее использовать как можно чаще. «А что? Проводы в армию, рождение детей – чем не сюжеты для фильма?» – смеется Илья Бурец. «Еще 1 Мая, День десантника, 23 Февраля, 8 Марта – праздников-то много», – добавляет Дмитрий Нелидов. А кроме шуток, уже завершены съемки, и идет монтаж фильма «Горько! 2» и работа над сценарием «Горько! 3». Занимается ими та же Bazelevs.

Параллельно Бурец, Нелидов и Светлаков работают над лентой «Выпускной», на сей раз в содружестве с «Централ Партнершип». «Горько!» – наш прямой референс. Мы бы хотели, чтобы степень узнавания героев и ситуаций в нашем фильме была такой же высокой», – мечтает продюсер «Централ Партнершип» Наталия Клибанова.

Екатерина Шипилова, Екатерина Китаева

Давайте прямо: после обзоров одного известного видеоблогера публичное признание того, что тебе нравится «Горько» и «Левиафан» в глазах некоторых обитателей интернета равносильно чистосердечному в поедании фекалий. Нравится «Горько» — ты быдло и точка. Презумпция невиновности в таких случаях не работает. И все равно, что сам фильм, может быть, и не смотрели.

Поэтому я сразу вынесу в самое начало текста основной его тезис: по моему мнению, «Горько» — это плохая комедия, но хороший фильм. Просто комедийного там очень мало.

Отчасти мне повезло — я посмотрел «Горько» до того, как ненавидеть его стало мейнстримом. Все вышло случайно: нам с девушкой нужно было где-то убить три часа времени, и в кинотеатре неподалеку был только один подходящий сеанс. Шел один из первых дней проката, и все, что я на тот момент слышал об этом кино, — оно неплохо собирает, а отзывы пока в основном положительные.

Афиша, впрочем, доверия не вызвала: опять Светлаков, растрачивающий свое природное остроумие на второсортный трэш, опять пьяные рожи на плакате, опять чудовищный слоган («Главное не нажраться!»).

Из кинотеатра я вышел в подавленном настроении — но дело не в низком качестве картины. Я абсолютно убежден, что Крыжовников и продюсеры «Горько» провернули одну из самых грандиозных афер современного российского кино: под видом комедии про пьянку подали едкую, как серная кислота, хлесткую сатиру на российские нравы.

Взяли ту самую «русскую душу», о которой многие любят посудачить, которой привыкли оправдывать свое раздолбайство, хамство и общие бесконечное панибратство и нетерпимость — и вывернули ее наизнанку, показав насколько чудовищные и отвратительные формы она может принимать.

Весь остальной фильм — это движение этой мечты по ухабам самых жутких, намеренно гротескных — но чудовищно узнаваемых типажей российской провинциальной действительности.

«Чтоб как в жизни» — это действительно не основание для того, чтобы вам было смешно. Смеяться над быдлом — это просто, банально и скучно, поэтому последние песни группы «Ленинград» без сопровождающих их клипов не имеют абсолютно никакой ценности. «Горько» — отражение менталитета и традиций многих жителей нашей страны. Отражение пугающее — во многом потому, что ты можешь увидеть в нем себя и своих близких. Та самая «жизненность» здесь не для того, чтобы вас рассмешить — а для того, чтобы сделать больно.

Крыжовников берет все это и создает жуткий, дьявольский водевиль. Водевиль, который, к сожалению, многие из нас могли наблюдать воочию.

Самое ценное, что «Горько» не замыкается на одном поколении, а идет дальше. Вторая свадьба, организованная уже молодыми и вроде как «прогрессивными» людьми, которые, по сути должны вести себя по-другому, — это такой же колхоз.

Только вместо тракторов и сараев в нем — Лады Седан. А вместо «Натали» — «Я тебя не отдам».

В этот момент фильм становится чем-то большим, чем скетчем из «Нашей Раши». Полноценным драматическим кино.

Тем обиднее было видеть, что все то, за что я сейчас так хвалю «Горько», было безвозвратно профукано в сиквеле и «Самом лучшем дне». Почуяв легкие деньги, Крыжовников быстро состряпал по сути тот же самый сценарий — но про похороны, а потом снял «караоке-комедию» про харизматичного подонка, которому почему-то дает даже Серябкина, а все вокруг все прощают. В обоих случаях как раз и получились те самые «жопно-пердильные» комедии, только одна из них с песнями и плясками.

Но самый первый «Горько» лично для меня остается одним из самых смелых и сильных российских фильмов последних лет. Возможно, играет свою роль личный опыт: так получилось, что в детстве я часто своими глазами видел все, что показано в фильме. И то отвращение к дешевой показухе, зачатое во мне в юном возрасте, нахлынуло на меня спустя почти два десятка лет в кинотеатре.

Мне повезло вырваться. Но скольким моим ровесникам — нет?

Не прошло и года после свадьбы с подставой, а в той же семье уже похороны с инсценировкой. В фольклористике давно признано, что свадебный обряд является обратным отображением обряда похоронного — правда, в качестве травестированного «покойника» традиционно выступает невеста (именно поэтому она, номинально «умирая» и прощаясь с прошлой жизнью, скрывает лицо во время бракосочетания, а после него меняет девичью фамилию на фамилию мужа, как бы рождаясь заново другим человеком). В «Горько 2» покойника изображает тесть главных героев первого фильма, ветеран-десантник Борис Иванович (Ян Цапник). Который, оказывается, по поддельным документам присвоил и продал прибрежный домик своей новой родни, обманув заодно своего бывшего однополчанина. А тот однополчанин, Витя Каравай (Александр Робак), к тому же — родной отец невесты, теперь уже молодой жены. Самое поразительное в сюжете «Горько! 2», самое непонятное на сторонний взгляд и самое в нем органичное — конечно, то, с какой легкостью все прощают Бориса Ивановича, восставшего из гроба, вместо того, чтоб благодарно кинуться в ноги истинному спасителю Караваю, вернувшему дом законным хозяевам и, как ни крути, родного, в отличие от Бориса Ивановича, отца Наташи. Но сюжет в «Горько 2» значит еще меньше, чем в просто «Горько».

Новый фильм внешне еще больше похож на кинокапустник или набор клипов, чем предыдущий (в него успели напихать немало «оперативной информации»: Олимпиаду, Крым, попутно намекнув на успех «Легенды № 17», но все в дозах приправы; особенно умиляет, конечно, предложение «обратиться к блогерам» как последняя надежда на что-то независимое), и вместе с тем и еще более внутренне целостный. В первом «Горько!» меня оттолкнул сентиментальный финал, когда оказалось вдруг, что все эти агрессивные дегенераты — на самом деле мирная и дружная семья. Во втором выходит примерно то же, но уже с совсем другим ощущением. Музыка Гии Канчели из «Кин-дза-дза» легко соединяется с Лепсом и Газмановым пополам, и всякий обратит внимание на казачий хор, поющий «Не для тебя» — вроде бы совершенно случайное пересечение с михалковским «Солнечным ударом». Клиповая техника здесь — не просто точный, а единственно верный в данном случае стилевой прием. Актерам делать нечего — все сделала камера, при том что стилизация под любительскую съемку, логически оправданная в первом «Горько», здесь используется скорее по инерции. Светлаков снова путает повод для торжества и поздравляет покойника (впрочем, живого) с юбилеем. Режиссер телевизионных шоу под нелепым псевдонимом влегкую обставляет братьев Михалковых-Кончаловских в их потугах дать емкий и обобщенный образ России, а вернее, того самого «русского мира», с которым сейчас так носятся его идеологи с нерусскими фамилиями.

У Першина-Крыжовникова архетипы не вымученные культурные, но взятые из окружающей действительности социальные — оттого они так работают и дают столь сильный эффект, художественный, коммерческий и какой угодно. За счет этого «Горько! 2» прошибает любые защитные барьеры, и я, в третьем часу ночи среди рабочей недели за тысячи километров от Москвы, сидя в зале с местной гопотой, реагировал на фильм так же живо на узнаваемые мотивчики, словечки, жесты, переживая кризис (временный) самоидентификации. Сиквел, как мне показалось, не настолько уморительно смешон, как оригинал, зато в нем именно за счет похоронно-гробовой тематики усилен метафизический аспект. Русские — живые мертвецы, они бессмертны, потому что на самом деле давно, изначально мертвы, и всякое кино о России сегодня — это история зомби, будь то взгляд, обращенный ретроспективно в историческую мифологию более или менее недавнего прошлого, как «Белый тигр» Шахназарова и «Утомленные солнцем-2» Михалкова, или в настоящее, как «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» Кончаловского. «Горько! 2» в этом смысле — не исключение, но тут все по-честному, и мертвец лежит в гробу с кислородным баллоном, а потом, когда уже никто не собирается его откапывать, сам вылезает из под кургана начинает, оборванный, измазанный, оплеванный, качать права, что у тех, кто пока на поверхности, не вызывает изумления, наоборот — спасибо, что живой. Мотив живого мертвеца доводится до логического завершения в связи с эпизодическим образом тамады, отставленной в первой части «Горько!» от дела из-за ее истерической слезливости, объясняемой тем, что тетка только что потеряла сына — в «Горько! 2» она же с большим успехом ведет похоронную, вернее, поминальную церемонию, а сын ее живехонек, он тоже десантник, известие о гибели оказалось ложным (стоит вспомнить подробность: проговаривалось, что убили его на зоне).

В первом фильме печальный и примирительный финал комедии меня огорчил — показалось, что он отменяет все, что было сказано до того:

http://users.livejournal.com/_arlekin_/2697358.html

Во втором такого эффекта уже нет как раз в силу повторяемости приема. Более того — из первой части уже известно, что все эти клоуны-уроды — милейшие и добрейшие существа, и что режиссер, как бы не высмеивал их, по уши влюблен в т.н. «русский народ» (лично у меня по этому поводу, к сожалению, еще с прошлого раза нет никаких иллюзий). Поэтому вполне органичным мне кажется, что из двух ущербных десантников семейка выбирает того, кто подлее, отвратительнее и безнадежнее, заодно еще и неродного отца, ну чтоб уж совсем не оставалось сомнений в русской уникальности.

У Бориса (Ян Цапник) серьезные проблемы – он потерял свой бизнес и на него «наезжают» какие-то крутые ребята. Чтобы замести след, он решает прикинуться мертвым. Его жена и дочь, а также родня его зятя Ромы должны по-тихому проводить его в последний путь, и можно начинать жизнь с чистого листа, но все планы Бориса рушит неожиданный приезд его старого полкового товарища (Александр Робак). Тот в последние годы неплохо «поднялся» и теперь намеревается проводить друга в последний путь со всем возможным размахом. Включая Сергея Светлакова на поминках.

Наверное, уже можно говорить о том, что первый «Горько!» стал своеобразным водоразделом в российском кинематографе – и не только с точки зрения индустрии (фильмы «под Горько» разной степени удачности уже начали появляться), но и по отношению к нему зрителей. Кто-то увидел в нем душевную «сердобольную» трагикомедию, кто-то ужаснулся «кривому зеркалу» и поспешил заклеймить фильм несмываемым позором. Ну как же, ведь там пьют! Развязно пляшут! Слушают Лепса! И вообще, мол, что смешного в том, что кто-то напился и упал лицом в салат? При этом в упор не замечались ни шикарные актерские работы, ни сценарий с отточенными диалогами, ни масса интересных режиссерских находок.

«Горько 2», в свою очередь, – это работа над ошибками, которых не было, апдейт первой части с учетом придирок (именно что придирок, а не полноценных претензий) к ней со стороны тех, кто требовал «посложнее», при этом так и не продравшись сквозь обертку из пьянок-гулянок. Потому что первый час «Горько 2» развивается в совершенно другом направлении, нежели первая часть, и представляет собой черную, но дико смешную комедию положений, в которой Борис усиленно выдает себя за труп, а его близкие костьми ложатся вокруг, лишь бы только его однополчанин ни о чем не догадался. Гроб с трупом катают на крыше машины, его ворует веселая залетная свадьба, его тащат на руках через каменистые пляжи Геленджика…

В общем, приключений будет полно, и все это под соусом из блестящего юмора – как физического (вечно пьяный дядя Толя в исполнении Сергея Лавыгина здесь появляется чуть ли не на первых минутах), так и диалогового. Который, в свою очередь, раскидывается на несколько слоев – от самого простого через рядовой киноманский («Это я, твой отец!», сказанное Борисом в костюме аквалангиста, напоминающем облачение Дарта Вейдера) и вплоть до тонкого «цехового» (привет продюсеру Тимуру Бекмамбетову и его старинным рекламным роликам банка «Империал»!). Что, говорите? Кому-то первая часть показалась недостаточно смешной? Получите и распишитесь. Это умная, мастерская, очень «осознанная» работа, вдобавок ловко отсылающая к оригинальному фильму. Помните грустную тамаду с убитым на зоне сыном? А бабушку, которая у всех подозревала глистов? Несговорчивого диджея? Никто не забыт, ничто не забыто!

Собственно, до поминок дело доходит лишь в финальные полчаса, и обязательный «пьяный угар» в «Горько 2» занимает не больше десяти минут – кажется, никому из авторов сиквела попросту не интересно возвращаться туда, где они уже были. Слабину фильм дает только в самом конце – если трогательный финал «Горько» был практически идеален, то в сиквеле авторы все же недожали. Потенциально сильнейшая развязка, украшенная по-настоящему мощными перформансами Александра Робака (он здесь феноменален!), Юли Александровой и Яна Цапника, недотянута и скомкана – она слишком быстрая, слишком условная, слишком «простецкая». Это очень обидно, потому что в целом «Горько 2» заметно превосходит первый фильм (причем авторы без труда справляются с трогательными, душевными моментами по ходу сюжета), и только слегка «съехавший» финальный аккорд не позволяет оценить сиквел еще выше.