«Есть праздники, которые имеют свой запах. На Пасху, Троицу и на Рождество в воздухе пахнет чем-то особенным. Даже неверующие любят эти праздники. Мой брат, например, толкует, что Бога нет, а на Пасху первый бежит к заутрене» (А. П. Чехов, рассказ «На пути»).
Православное Рождество уже на пороге! С празднованием этого светлого дня (и даже нескольких – Святок) связано множество интересных традиций. На Руси было принято посвящать этот период служению ближнему, делам милосердия. Всем известна традиция колядования – исполнения песнопений в честь родившегося Христа. Зимние праздничные дни вдохновляли многих писателей на создание волшебных рождественских произведений.
Существует даже особый жанр святочного рассказа. Сюжеты в нем очень близки друг другу: часто герои рождественских произведений оказываются в состоянии духовного или материального кризиса, для разрешения которого требуется чудо. Святочные рассказы проникнуты светом, надеждой, и лишь немногие из них имеют грустный финал. Особенно часто рождественские рассказы посвящены торжеству милосердия, сострадания и любви.
Специально для вас, дорогие читательницы, мы подготовили подборку самых лучших рождественских рассказов как русских, так и зарубежных писателей. Читайте и наслаждайтесь, пусть праздничное настроение продлится дольше!
«Дары волхвов», О. Генри
Известный многим рассказ о жертвенной любви, которая для счастья ближнего отдаст последнее. Рассказ о трепетных чувствах, который не может не удивлять и не восхищать. В финале автор иронически замечает: «А я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами». Но автор не оправдывается, он лишь подтверждает, что дары его героев были важнее даров волхвов: «Но да будет сказано в назидание мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы». Как говорил Иосиф Бродский, «в Рождество все немного волхвы».
«Николка», Евгений Поселянин
Сюжет этого святочного рассказа очень прост. Мачеха под Рождество очень подло поступила со своим пасынком, он должен был погибнуть. На рождественской службе женщина испытывает запоздалое раскаяние. Но в светлую праздничную ночь совершается чудо…
Кстати, у Евгения Поселянина дивные воспоминания о детском переживании Рождества – «Святочные дни». Читаешь – и погружаешься в дореволюционную атмосферу дворянских усадеб, детства и радости.
«Рождественская песнь в прозе», Чарльз Диккенс
Произведение Диккенса – история настоящего духовного перерождения человека. Главный герой, Скрудж, был скрягой, стал милосердным благотворителем, из волка-одиночки превратился в общительного и дружелюбного человека. А помогли такой перемене духи, прилетевшие к нему и показавшие его возможное будущее. Наблюдая разные ситуации из своего прошлого и будущего, герой ощутил раскаяние за свою неправильно прожитую жизнь.
«Мальчик у Христа на елке», Ф. М. Достоевский
Трогательный рассказ с грустным (и радостным одновременно) финалом. Я сомневаюсь, стоит ли его читать детям, особенно чувствительным. Но взрослым – пожалуй, стоит. Зачем? Я бы ответила словами Чехова: «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других».
Достоевский внес его в «Дневник писателя» и сам удивлялся, как эта история вышла из-под его пера. И подсказывает автору его писательская интуиция, что такое очень даже могло случиться на самом деле. Подобный трагический рассказ есть и у главного грустного сказочника всех времен Г. Х. Андерсена – «Девочка со спичками».
«Дары младенца Христа», Джордж Макдональд
История одной молодой семьи, переживающей нелегкие времена во взаимоотношениях, трудности с няней, отчуждение от дочери. Последняя – тонко чувствующая одинокая девочка Софи (или Фоси). Именно через нее вернулись в дом радость и свет. В рассказе подчеркивается: главные дары Христа – это не подарки под елкой, а любовь, мир и взаимопонимание.
«Рождественское письмо», Иван Ильин
Я бы назвала это коротенькое произведение, составленное из двух писем матери и сына, настоящим гимном любви. Именно она, безусловная любовь, проходит красной нитью через все произведение и является его основной темой. Именно это состояние противостоит одиночеству и побеждает его.
«Кто любит, у того сердце цветет и благоухает; и он дарит свою любовь совсем так, как цветок свой запах. Но тогда он и не одинок, потому что сердце его у того, кого он любит: он думает о нем, заботится о нем, радуется его радостью и страдает его страданиями. У него и времени нет, чтобы почувствовать себя одиноким или размышлять о том, одинок он или нет. В любви человек забывает себя; он живет с другими, он живет в других. А это и есть счастье».
Рождество – это ведь праздник преодоления одиночества и отчуждения, это день явления Любви…
«Бог в пещере», Гилберт Честертон
Мы привыкли воспринимать Честертона в первую очередь как автора детективов об отце Брауне. Но он писал в разных жанрах: его перу принадлежат несколько сотен стихотворений, 200 рассказов, 4000 эссе, ряд пьес, романы «Человек, который был Четвергом», «Шар и Крест», «Перелетный кабак» и многое другое. Также Честертон был прекрасным публицистом и глубоким мыслителем. В частности, его эссе «Бог в пещере» – попытка осмысления событий двухтысячелетней давности. Рекомендую людям с философским складом ума.
«Серебряная метель», Василий Никифоров-Волгин
Никифоров-Волгин в своем творчестве удивительно тонко показывает мир детской веры. Его рассказы насквозь пронизаны праздничной атмосферой. Так, в рассказе «Серебряная метель» он с трепетом и любовью показывает мальчика с его рвением к благочестию, с одной стороны, и с озорством и шалостями – с другой. Чего стоит одна меткая фраза рассказа: «В эти дни ничего не хочется земного, а в особенности школы»!
«Святая ночь», Сельма Лагерлёф
Рассказ Сельмы Лагерлёф продолжает тему детства.
Бабушка рассказывает внучке интересную легенду о Рождестве. Она не является в строгом смысле канонической, но зато отражает непосредственность народной веры. Это удивительная история о милосердии и о том, как «чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной».
«Христос в гостях у мужика», «Неразменный рубль», «Под Рождество обидели», Николай Лесков
Эти три рассказа поразили меня до глубины души, поэтому трудно было выбрать из них самый лучший. Я открыла для себя Лескова с какой-то неожиданной стороны. У этих произведений автора есть общие черты. Это и увлекательный сюжет, и общие идеи милосердия, прощения и совершения добрых дел. Примеры героев из этих произведений удивляют, вызывают восхищение и желание подражать.
«Читатель! будь ласков: вмешайся и ты в нашу историю, вспомяни, чему тебя учил сегодняшний Новорожденный: наказать или помиловать?.. Но ты разберись, пожалуйста, сегодня с этим хорошенечко: обдумай – с кем ты выбираешь быть: с законниками ли разноглагольного закона или с Тем, Который дал тебе «глаголы вечной жизни»… Подумай! Это очень стоит твоего раздумья, и выбор тебе не труден… Не бойся показаться смешным и глупым, если ты поступишь по правилу Того, Который сказал тебе: «Прости обидчику и приобрети себе в нем брата своего» (Н. С. Лесков, «Под Рождество обидели»).
Во многих романах есть главы, посвященные Рождеству, например, в «Неугасимой лампаде» Б. Ширяева, «Кондуите и Швамбрании» Л. Кассиля, «В круге первом» А. Солженицына, «Лете Господнем» И. С. Шмелева.
Святочный рассказ при всей своей кажущейся наивности, сказочности и необычайности во все времена был любим взрослыми. Может, потому что рождественские рассказы – в первую очередь о добре, о вере в чудо и в возможность духовного перерождения человека?
Рождество – действительно праздник детской веры в чудо… Множество святочных рассказов посвящено описанию этой чистой радости детства. Приведу чудесные слова из одного из них: «Великий праздник Рождества, окруженный духовной поэзией, особенно понятен и близок ребенку… Родился Божественный Младенец, и Ему хвала, слава и почести мира. Все ликовало и радовалось. И в память Святого Младенца в эти дни светлых воспоминаний все дети должны веселиться и радоваться. Это их день, праздник невинного, чистого детства…» (Клавдия Лукашевич, «Рождественский праздник»).
P.S. При подготовке этой подборки я прочитала очень много святочных рассказов, но, конечно, не все, которые есть на свете. Выбирала я по своему вкусу те, которые показались наиболее увлекательными, художественно выразительными. Предпочтение отдавалось малоизвестным произведениям, поэтому, например, в списке нет «Ночи перед Рождеством» Н. Гоголя или гофмановского «Щелкунчика».
А какие у вас любимые рождественские произведения, дорогие матроны?
Евгения Новосельцева
Матроны.Ru
Было жёстко и кисло, но, как сказал Пушкин, «тьмы истин нам дороже нас возвышающий обман». Я видел счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни, получил то, что хотел, который был доволен своею судьбой, самим собой. К моим мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то грустное, теперь же, при виде счастливого человека, мною овладело тяжёлое чувство, близкое к отчаянию. Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, враньё… Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч живущих в городе ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. Мы видим тех, которые ходят на рынок, днём едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников, но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Всё тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то выпито, столько-то погибло … И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут своё бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясётся беда — болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живёт себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, — и всё обстоит благополучно.
Антон Чехов
Чеховские апельсины и шолоховские елки. Как семьи великих писателей встречали Новый год
Источник: ТАСС @ Ксения Орлова
Ростовская область — родина двух великих писателей. В Таганроге родился Антон Павлович Чехов,на хуторе Кружилинском станицы Вешенской — Михаил Александрович Шолохов. Расскажем, что было обязательным праздничным атрибутом рождественского стола Чеховых и чем наряжали елку в доме Шолоховых.
«Есть праздники, которые имеют свой запах. На Пасху, Троицу и на Рождество в воздухе пахнет чем-то особенным», — писал Чехов. Из всех праздников он с самого детства выделял именно эти три.
Как рассказывает научный сотрудник музея «Домик Чехова» в Таганроге Галина Скороход, детство писателя было непростым — он помогал отцу в лавке, пел в хоре, учился, отдыха было совсем мало. Но в праздничные дни детям разрешалось расслабиться, а вместе с отдыхом приходила и радость от предстоящего торжества.
«Ожидание праздника, особенно когда Чехов был ребенком, всегда приносило ему положительные эмоции. Эту радость он потом передавал, описывал в своих рассказах. В них чувствуется ощущение праздника», — рассказала она.
Информации о том, как встречали Новый год и Рождество именно в семье Чеховых, практически нет, но это совсем не значит, что новогодние и рождественские праздники обходили семью писателя стороной. Как пояснила Скороход, в рассказах Антона Павловича много «таганрогского материала», и именно там он отразил все обычаи и традиции своих любимых праздников.
«В его рассказах есть очень много деталей таганрогского быта, а Чеховы — это неотъемлемая часть нашего города», — поделилась Скороход.
Музей «Лавка Чеховых» в Таганроге. Гостиная, где собиралась семья, проходили репетиции и игрались сценки © Евгений Недеря/ТАСС
Праздновали Рождество и в таганрогской гимназии, где учился Антон Павлович. «И литературно-музыкальные вечера, и балы, и пение гимназического хора. Это все происходило во втором зале, где и стояла, скорее всего, рождественская елка, а Антон, будучи гимназистом, принимал участие в этих мероприятиях, то есть он был свидетелем того, что здесь происходило», — рассказала ТАСС заведующая культурно-образовательным отделом Таганрогского государственного литературного и историко-архитектурного музея-заповедника Ангелина Матковская.
Гимназисты всегда с нетерпением ждали вакаций — так тогда назывались рождественские каникулы. Научный сотрудник литературного музея А.П. Чехова Наталья Ермоленко рассказывает, что в те годы у гимназистов был всего один выходной, в который они должны были присутствовать на службе в церкви.
Во время каникул учащиеся наконец-то могли себе позволить отдохнуть и даже пошалить. «В городском саду можно было кататься, заливали каток, тут старшеклассники и с барышнями знакомились, а также могли себе позволить и вольность — заявиться к преподавателям для того, чтобы поколядовать», — пояснила Ермоленко.
Гимназический класс в литературном музее А.П. Чехова в Таганроге © Валерий Матыцин/ТАСС
Вероятнее всего, готовилась к Рождеству семья Чехова так же, как и другие православные семьи своего времени. Ермоленко рассказывает, что отец Чехова Павел Егорович, который был регентом церковного хора, очень строго относился к соблюдению всех обрядов.
«Это и строжайший пост, соблюдение всех правил, канонов, это, конечно, читка, Антон много молитв читал, они с братьями писали записочки о здравии в церкви», — рассказывает Ермоленко.
Апельсиновый маскарад
После окончания Рождественского поста население Таганрога оживало: начинались балы-маскарады, активизировалась театральная жизнь.
«Когда пост заканчивался, шли постановки, вся молодежь тогда поголовно была увлечена театром», — отмечает Ермоленко. Заядлым театралом, как и все в то время, был и гимназист Чехов, он наверняка посещал все театральные постановки вместе со своими однокашниками.
Чтобы горожане могли подготовиться к балам-маскарадам, в Таганроге работали специализированные магазины, один из них назывался «Санкт-Петербургский базар», в котором, говорит Ермоленко, можно было купить наряд и маску на любой вкус и кошелек.
Мать Антона Павловича — Евгения Яковлевна — прекрасно готовила, была хорошей хозяйкой, шила и вышивала, возможно, даже своими руками делала родным и близким подарки, как тогда советовали модные журналы.
Обязательным атрибутом праздничного стола того времени считались не мандарины, как сейчас, а апельсины, привозимые постоянно заходившими в Таганрог иностранными судами — в чеховские времена город был крупным портом.
Лавка купца Павла Егоровича Чехова на первом этаже дома-музея «Лавка Чеховых» © Борис Клипиницер/ТАСС
Как рассказала Ермоленко, Павел Егорович Чехов торговал в своей лавке апельсинами и другими цитрусовыми, поэтому апельсины наверняка были неотъемлемой частью и рождественского стола семьи Чеховых.
Но все-таки атмосферу праздника в Таганроге, утверждают знатоки творчества и биографии Чехова, стоит искать в письмах и — самое главное — в рассказах писателя. Как рассказала завотделом Литературного музея А.П. Чехова Зоя Высоцкая, из опубликованных писем Антона Павловича следует, что он, поздравляя родственников и друзей, нередко придумывал юмористические пожелания.
Самое раннее из таких писем — двоюродному брату Михаилу от 1 января 1877 года: «Поздравь, если веришь в Новый год и в его особенности», с пожеланиями адресату и родному брату Александру.
Как отмечали зимние праздники современники Чехова, писатель позже опишет в рассказах «Мальчики», «Мошенники поневоле», «Праздничная повинность». Конечно же, не без иронии. В «Мошенниках поневоле» Антон Павлович описывает новогодние проделки с часами: мужчинам в семье, готовящейся вот-вот встретить Новый год, настолько не терпелось выпить и закусить, что они начали передвигать стрелки часов, чтобы ускорить наступление праздника.
Визитная карточка А.П.Чехова © Коллекция Чеховского фонда/Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник
Теперь же окунуться в атмосферу новогоднего и рождественского Таганрога можно, не только прочитав новогодние рассказы Антона Павловича, но и посетив театрализованную экскурсию «Удивительная рождественская прогулка по старому Таганрогу», которую устраивают во время «вакаций» в музее-заповеднике.
Открытка из Вешенской
Говорят, что Михаил Шолохов больше любил подарки дарить, чем получать. Именно поэтому уже в зрелом возрасте для своих, а их у писателя было четверо — Светлана, Александр, Михаил и Мария, — и соседских детей устраивал в своем доме в станице большой новогодний праздник.
«Новый год в семье Шолоховых — это, конечно, прежде всего детский праздник, его устраивали и до войны, ещё в старом доме Шолоховых с мезонином, который не дошел до наших дней, и в годы Великой Отечественной войны, даже во время эвакуации, в послевоенное время, пока не выросли дети», — рассказала старший научный сотрудник отдела «Усадьба Михаила Александровича Шолохова» Елена Попова.
Дом Михаила Шолохова в станице Вешенской © Евгений Недеря/ТАСС
В гостиной ставили елку, писатель привозил из Москвы елочные игрушки, сладости, подарки. По воспоминаниям детей, это были самолетики, гномики, зайчики, птички, лисички, кроме того, дети изготавливали игрушки и костюмы своими руками: домик из картона, разноцветные цепочки. Обязательным условием участия в елке для всех маленьких гостей было выучить наизусть и прочитать стихотворения, посвященные Новому году.
Празднование проходило очень весело: водили хороводы, читали стихи, пели песни, детей угощали, дарили подарки.
«Писался сценарий к празднику, придумывались инсценировки, в которых помимо детей принимали участие и взрослые. И сам Михаил Александрович всегда участвовал в этом веселье. Мария Петровна — жена писателя — отвечала за угощение, пеклись пироги, пирожки с капустой, картошкой, сухофруктами, печенье, булочки, сладости. В гости на елки приглашались друзья детей писателя, соседские дети», — отметила старший научный сотрудник.
Обязательной частью новогоднего праздника в доме Шолоховых была игра: в шапку заранее клали свернутые бумажки с номерками, затем дети по очереди их тянули из шапки, затем Шолохов снимал с елки игрушку с таким же номером и отдавал ее ребенку. В конце игры на елке не оставалось ни одной игрушки: все раздаривали детям.
© Михаил Трахман/ТАСС
«После войны этот праздник воспринимался, конечно, как нечто очень светлое и радостное. В фондах нашего музея до сих пор хранятся воспоминания участников этих елок, есть даже фотографии девочки с игрушкой Дедом Морозом, которого ей подарили на елке в доме писателя», — рассказала Попова.
В канун Нового года в усадьбе Шолохова открылась выставка новогодних открыток «Сердечно поздравляем с Новым годом». На этой выставке представлены новогодние открытки 1950−80-х годов, которые в канун праздника в огромном количестве получал сам Шолохов.
Поздравляли писателя не только родные и близкие, но и коллеги, журналисты, школьники, студенты, представители власти (есть в коллекции открытка от Брежнева), Шолохову не только желали здоровья и творческих успехов, но и, например, поскорее закончить роман «Они сражались за Родину» или вторую книгу «Поднятой целины».
Ростовская область. Станица Вешенская. Михаил Шолохов в своем рабочем кабинете. В.Ступаков, В.Уколов/Фотохроника ТАСС
«Особый интерес представляют новогодние открытки, подписанные рукой самого Михаила Александровича, в том числе и присланные из зарубежных поездок, они наполнены теплом и нередко шолоховским юмором, Михаилу Александровичу это чувство было присуще — он всегда с юмором подписывал поздравления», — резюмирует Попова.
Обложка: Семья Чеховых в Таганроге, 1874 год. Сидят в центре родители – Павел Егорович и Евгения Яковлевна. Слева – Михаил и Мария; справа – Людмила Павловна (тетка) с сыном Георгием; стоят Иван, Антон, Николай, Александр, Митрофан Егорович (дядя) © Коллекция Чеховского фонда/Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник