2 НОЯБРЯ. КЧР. В Карачаево-Черкесии у мемориала памяти жертв депортации в Карачаевске состоялся траурный митинг, посвященный 73-й годовщине со дня депортации карачаевского народа в Среднюю Азию и Казахстан.
К участникам митинга, собравшимся почтить память ушедших в тяжелые годы массовой репрессии, обратился Глава Карачаево-Черкесской республики Рашид Темрезов.
«Холодная осень 2 ноября 1943 года навсегда вошла в народную память. Прошло уже 73 года, но и сегодня сердца тех, кто пережил голодные годы депортации, сжимаются от боли и это по-прежнему остается самым трагичным днем в истории народа. Насильственное переселение десятков тысяч человек, большинство из которых были женщины и дети, немощные старики, инвалиды, у которых не было элементарных предметов обихода, привело к гибели тысяч людей еще на пути следования к местам ссылки. Еще более тяжкие испытания ждали карачаевский народ в годы депортации. Никакому человеческому понимаю и объяснению не поддаются те моральные и физические страдания, которые выпали на долю наших старших в годы изгнания», — сказал Рашид Темрезов.
Руководитель региона подчеркнул, что в те же годы на фронтах Великой отечественной войны воевало практически все мужское население республики, в том числе и карачаевцы. Многие погибли за родину, тысячи карачаевцев были удостоены высоких воинских наград, а 14 из них стали Героями Советского союза.
«Все долгие 14 лет лишений и невзгод каждый карачаевец от мала до велика, независимо от того, находился он на чужбине или на фронте, ни на миг не терял надежды на воссоединение и возращение домой. К большому сожалению, не всем удалось дожить до того счастливого дня, когда мечте было суждено осуществиться. Но народ выстоял и выжил, сохранив гордость и честь, язык, культуру и национальные традиции», — отметил Рашид Темрезов.
Особую благодарность Глава субъекта выразил в адрес народов, которые в те страшные годы «помогли карачаевцам не умереть от холода голода, болезней и лишений, зачастую делясь последним, оказывая большую моральную поддержку». А также поблагодарил братские народы Карачаево-Черкесии, которые «со слезами горечи провожали и слезами радости встречали народ». Он подчеркнул, что благодаря такой поддержке карачаевцы сумели в кратчайшие сроки снова включиться во все сферы общественно-политической и социально экономической жизни региона, восстановить дома и хозяйства.
«В настоящее время все жители Карачаево-Черкесии независимо от национальной и конфессиональной принадлежности живут и трудятся одной большой дружной семьей. Все наши дела и творения направлены на укрепление и развитее добрососедских отношений, основанных на взаимоуважении и взаимопомощи. Сегодня мы можем открыто сказать, мы единый народ в составе нашей великой России», — сказал Рашид Темрезов.
Завершил свое выступление Глава республики, выразив слова соболезнования и скорби от имени многонационального народа КЧР и от себя лично в адрес тех, кто потерял своих родных и близких в трагические для народа годы.
Председатель Координационного Совета мусульман Северного Кавказа, муфтий Карачаево-Черкесии Исмаил-хаджи Бердиева совершил обряд дуа по безвинным жертвам депортации, а настоятель храма Святого Великомученика и целителя Пантелеймона города Карачаевска иерей Сергий Фоменко совершил молебен.
После чего, краткий исторический экскурс провел член Центрального Совета региональной общественной организации «Къарачай Алан Халкъ», зампредседателя Общественной палаты КЧР Борис Гочияев. Он сказал, что непривычный для горцев климат Азии и Казахстана, отсутствие элементарных социально-бытовых условий, массовый голод, вспышки эпидемии заболеваний, непосильный женский и детский труд, нервно-эмоциональное напряжение, вызванное репрессивным характером надзора, привлекли к ослаблению генофонда народа и поставили на уровень вымирания. Согласно данным, потери без учета жертв на фронте составили более 34% общего числа карачаевцев, причем 70% из погибших были дети.
«От трагичной для карачаевского народа даты нас отделяет 73 года, от непонятного и не поддающегося нормальному объяснению выселения всего народа. Проходят годы, десятилетия, но горечь незаслуженной обиды не проходит в наших сердцах. Иногда кажется, что эта боль с годами становится все сильнее. Шла великая война. В то время, когда труженики тыла Карачая совершали трудовой подвиг, воины-мужчины показывали образцы отваги и мужества, народ был депортирован. Это был преступный акт, когда весь народ выселили с этнической территории и ликвидировали его автономию. Мы понимаем, что репрессированный народ не может забыть о трагическом прошлом, но также мы понимаем, что боль и скорбь должны стать отправной точкой развития народа», — сказал он.
Вместе с тем мэр Карачаевского городского округа Руслан Текеев отметил, что безвинный и ничего не подозревающий карачаевский народ был депортирован в течение двух часов. Согласно данным, это было 69 тысяч 267 человека, из которых 54% были дети, 28% составляли женщины и лишь 18% мужчины, главным образом, старики и инвалиды войны.
«Под дулами автоматов народ был в спешном порядке погружен в товарные вагоны и отправлен в неизвестность — на восток — в Казахстан и Среднюю Азию. На скорбном пути изгнания тысячи карачаевцев погибли от голода, болезней и издевательств. Был разрушен многовековой жизненный уклад оболганного и обвиненного в измене родине народа, его культурные традиции. Переселенцы были расселены небольшими группами более чем в 480 населенных пунктах. Цель такого расселения очевидна, ассимиляция народа», — добавил мэр Карачаевска.
Председатель Президиума регионального общественного движения «Русь», член Общественной палаты республики Евгений Жедяев отметил, что на 
долю карачаевского народа выпала участь стать первым в веренице народов Кавказа, которые были подвержены массовому переселению с территории их исконного проживания.
«А в это время крайком партии Ставропольского края отмечал, что рука об руку с великим русским народом сражаются и сыны советского Карачая. Отважные горцы не щадят свои жизни в ожесточенных боях, а трудящиеся Карачая отправляют на фронт вагоны индивидуальных подарков и десятки тысяч теплых вещей. Невозможно передать цифрами и фактами все тяготы и лишения, которые перенес этот народ. Только благодаря трудолюбию, настойчивости и упорству, вере в возвращение они смогли выжить, и даже добиться высоких результатов в различных областях народного хозяйства и получать высокие государственные награды. Они сохранили стойкость духа и этот особенный дух, присущий карачаевскому народу, способствует его возрождению и процветанию. Сегодня в Карачаево-Черкесии стабильность, мир и согласие, и в этом большая доля труда вашего народа», — обратился к потомкам репрессированных руководитель общественного движения.
Со словами глубокого сожаления и дальнейшего процветания к собравшимся представителям карачаевского народа обратился заместитель председателя общественного движения «Адыге-Хасэ» Исмаил Афаунов.
«В истории Кавказа это день обозначен как черный, когда весь народ стал в одночасье изгоем. Черкесы, абазины, ногайцы и русские свидетели тех страшных событий. Напуганные чудовищностью происходящего со слезами на глазах провожали своих добрых соседей, родственников и кунаков в неизвестность. Трагический путь, длиною в 14 лет, унесший много жизней стариков и детей, не сломил дух народа. Наоборот, многие стали героями социалистического труда, орденоносцами, известными и уважаемыми деятелями. Благодаря таким людям народ не только возродился после 14 лет пребывания на чужбине, но и встал на путь развития», — сказал он.
Член Совета общественной организации «Абаза», проректор КЧГУ им. У,Д.Алиева Сергей Пазов отметил, что народы КЧР, сумевшие сохранить мир и согласие в Карачаево-Черкесии как в годы войны, так и в «лихие 90-е» высоко ценят стабильность и спокойствие. Выражая слова соболезнования в адрес народа, он привел воспоминания патриарха абхазской литературы, ученого и просветителя Дмитрия Гулия.
«Возвращаясь в очередной раз домой из поездки, на станции «Невинномысская» я увидел немыслимое: скопление огромного количества людей, техники, вагонов. Стояли крики, стоны и плач. Чуть позже я понял – это выселяли карачаевцев. Я не был в состоянии, что-либо произнести, наворачивались слезы, и я стоял. Я плакал», — цитировал его А.Пазов.
Завершил он выступление пожеланиями дальнейшего стабильного процветания многонациональному региону, отметив, необходимость бережного и дружелюбного отношения друг к другу.
Также слова соболезнования и скорби в адрес собравшихся выразила председатель ревизионной комиссии региональной ногайской национально-культурной автономии «Ногай-Эл», замдиректора государственного ногайского драматического театра Мария Койлубаева.
«Трагедия, постигшая карачаевцев в годы вынужденного переселения, никогда не исчезнет из народной памяти. Ведь боль, утраты, унижение и бессилие, их постигшее, нашло отражение в сердце каждого карачаевца», — отметила она.
Также слова скорби в памятный день в адрес народа выразил атаман Баталпашинского отдела Кубанского казачьего войска, депутат Народного Собрания КЧР Виктор Бородкин.
Завершился траурный митинг торжественным звучанием государственных гимнов РФ и КЧР, и возложением цветов тысячами соотечественников к мемориальному комплексу в память о безвинных жертвах депортации.
Сегодня Карачаево-Черкесия вспоминает трагические события 75 –летней давности – депортацию карачаевского народа в Среднюю Азию и Казахстан. В этот день к жителям родной республики обратились глава Рашид Темрезов, спикер парламента КЧР Александр Иванов и председатель правительства Аслан Озов.
«Уважаемые земляки! 2 ноября 1943 года — трагическая дата в судьбе карачаевского народа и всей нашей Карачаево-Черкесии. 75 лет назад тысячи карачаевских семей совершенно незаслуженно были объявлены вне закона и депортированы в Среднюю Азию и Казахстан. Так началась история чудовищной несправедливости, которая длилась на протяжении долгих 14 лет.
Участь изгнанников не миновала никого. Пока мужчины сражались с фашистами за свободу и независимость своей Родины на фронтах Великой Отечественной войны, их родных — детей, стариков и женщин — выслали на чужбину.
Четырнадцать лет испытаний голодом, холодом, болезнями стали тяжелейшей проверкой силы духа, мужества, единения и стойкости народа. Но несмотря ни на что, карачаевцы с честью преодолели все тяготы, стали еще сильнее и сплочённее, сохранили национальное достоинство, язык, традиции и обычаи. Многие не вернулись к родным очагам, кто-то погиб на фронтах войны, кто-то — спасая своих детей от голода или от непосильного труда, но имя каждого навеки останется в памяти и истории народа!
Дорогие земляки! Сегодня, в первую очередь, мы обращаемся к нашим старшим, которые стали свидетелями тех черных дней, к тем, кто помнит испытания, выпавшие на долю карачаевского народа. От всей души желаем вам крепкого здоровья, благополучия, а всем нам – мира и добра, благополучия каждому дому Карачаево-Черкесской республики! И пусть подобные трагедии не повторятся больше никогда!»- говорится в обращении.
Уважаемые земляки!
2 ноября – одна из скорбных дат в истории Карачаево-Черкесии. 77 лет назад, в разгар Великой Отечественной войны, карачаевцы были депортированы из родных мест в Среднюю Азию и Казахстан.
Вместе с другими народами России, пострадавшими от несправедливого режима 40-х годов 20 столетия, люди в одночасье лишились родного дома, земли и нажитого имущества. За 14 лет ссылки карачаевский народ прошел все испытания – голод, болезни и потери родных. И пока тысячи сыновей карачаевского народа плечом к плечу с соотечественниками героически сражались с фашистскими захватчиками, отстаивая свободу своей Родины, женщины, старики и дети выживали, сохраняя честь и достоинство.
Величайшей трагедией стала для карачаевцев чужбина, но как и другие репрессированные народы они выстояли благодаря своему трудолюбию, силе духа, вере в торжество справедливости, и, конечно, надежде снова увидеть родные горы.
Сегодня, живя в мире и согласии, мы обязаны хранить память о трагических страницах нашей истории, помнить имена достойных сыновей и дочерей карачаевского народа, которые сохранили и воспитали главное богатство – детей, сберегли стариков.
Мы склоняем головы перед светлой памятью безвинных жертв депортации, всех, кто не вернулся на родную землю. Выражаем искренние соболезнования их родным и близким.
Дорогие земляки, в этот скорбный день пусть события прошлого навсегда останутся в истории. Пусть в каждой семье царят мир, согласие и благополучие!
Глава Карачаево-Черкесской Республики
Р. Б. ТЕМРЕЗОВ.
Председатель Народного Собрания (Парламента)
Карачаево-Черкесской Республики
А. И. ИВАНОВ.
Председатель Правительства
Карачаево-Черкесской Республики
А. А. ОЗОВ.
Черкесск. 2 ноября. ИНТЕРФАКС-ЮГ — Траурные мероприятия прошли в Карачаево-Черкесии в 77-ю годовщину со дня депортации карачаевского народа в Среднюю Азию.
«2 ноября — одна из скорбных дат в истории Карачаево-Черкесии. (…) За 14 лет ссылки карачаевский народ прошел все испытания — голод, болезни и потери родных. И пока тысячи сыновей карачаевского народа плечом к плечу с соотечественниками героически сражались с фашистскими захватчиками, отстаивая свободу своей Родины, женщины, старики и дети выживали, сохраняя честь и достоинство», — отметил глава КЧР Рашид Темрезов в своем обращении к жителям региона.
В траурный день глава региона вместе с представителями исполнительной и законодательной власти, национальных и общественных организаций, духовенства совершили обряд «Дуа» по людям, погибшим в годы репрессий, а также возложили цветы к мемориалу жертвам депортации карачаевского народа в городе Карачаевске в память о безвинно пострадавших в годы высылки.
Памятные мероприятия, посвященные депортации карачаевского народа, в основном, переведены в онлайн формат в связи с эпидемиологической ситуацией.
Карачаевский народ был депортирован 2 ноября 1943 года. За 14 лет ссылки от голода и лишений из 70 тыс. депортированных карачаевцев погибли 43 тыс. человек, из которых 22 тыс. — дети.
В 1943 году карачаевцы были незаконно депортированы из родных мест. В одночасье они лишились всего — родного дома, родной земли и нажитого имущества. Карачаевский народ был обречён на долгую и мучительную 14-летнюю ссылку. 12 октября 1943 года Президиум Верховного Совета СССР принял секретный Указ «О ликвидации Карачаевской автономной области и административном устройстве ее территории». «Всех карачаевцев, проживающих на территории области» — отмечалось в Указе, — «переселить в другие районы СССР, а Карачаевскую автономную область ликвидировать».
14 октября вышло постановление СНК СССР о выселении карачаевцев из Карачаевской автономной области в Казахскую и Киргизскую ССР и передачи карачаевских земель грузинам (появление Клухорского района Грузинской ССР). В этих документах причины выселения объяснялись:
«В связи с тем, что в период оккупации многие карачаевцы вели себя предательски, вступали в организованные немцами отряды для борьбы с советской властью, предавали немцам честных советских граждан, сопровождали и показывали дорогу немецким войскам, наступающим через перевалы в Закавказье, а после изгнания оккупантов противодействуют проводимым советской властью мероприятиям, скрывают от органов власти бандитов и заброшенных немцами агентов, оказывая им активную помощь»
По переписи 1939 года на территории Карачаевской АО проживал 70 301 карачаевец. С начала августа 1942 и по конец января 1943 года она находилась под немецкой оккупацией.
Для силового обеспечения депортации карачаевского населения были задействованы войсковые соединения общей численностью в 53 327 человек и 2 ноября состоялась депортация карачаевцев, по итогам которой в Казахстан и Киргизию были депортированы 69 267 карачаевцев. Из них в пути погибли 653 человека. Около 50 % депортированных были дети и подростки в возрасте до 16 лет, 30 % — женщин и 15 % мужчин. Призванные в Красную Армии карачаевцы были демобилизованы и депортированы 3 марта 1944 года.
Указ о депортации противоречил не только международному праву, но и Конституции СССР. Обвинения карачаевского народа, содержащиеся в данном Указе, а также в различных документах Правительства СССР, как показала проверка Прокуратуры и комитета госбезопасности в конце 80-х и 90-х годов ХХ века — беспочвенны и представляют собой грубую фальсификацию подлинного положения дел. Время доказало всю абсурдность этих обвинений. Подтверждением тому являются и данные об участии карачаевцев в Великой Отечественной войне. Общее количество мобилизованных в те годы составляло около 16 тысяч человек, 2 тысячи человек работало в трудовой армии.
Непривычный климат, холод и голод, отсутствие нормальных жилищных условий оказались губительными для горцев. По официальным данным, только за один 1944 год они потеряли 23,7 процентов людей. В целом же в результате депортации погибло более 60 процентов переселенцев.
По мнению доктора исторических наук, профессора Мурата Каракетова, не будь депортации, численность карачаевцев в России сейчас составила бы 400-450 тысяч человек — вдвое больше, чем их есть на данное время (230-240 тысяч).
9 января 1957 года Черкесская АО преобразована в Карачаево-Черкесскую АО. Ей была возвращена территория, отошедшая после депортации к Краснодарскому краю и Грузинской ССР, а на бывшей грузинской территории были восстановлены карачаевские топонимы.
25 января 1957 года замминистра внутренних дел Толстиков подписал приказ «О разрешении проживания и прописки калмыкам, балкарцам, карачаевцам, чеченцам, ингушам и членам их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны».
14 ноября 1989 года Декларацией Верховного Совета СССР были реабилитированы все репрессированные народы, признаны незаконными и преступными репрессивные акты против них на государственном уровне в виде политики клеветы, геноцида, насильственного переселения, упразднения национально-государственных образований, установления режима террора и насилия в местах спецпоселений.
В 1991 г. был принят закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», который определяет реабилитацию народов, подвергшихся массовым репрессиям в СССР, как признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до насильственного перекраивания границ.
Из воспоминаний о депортации карачаевцев
«На глазах погибали целые семьи. Помню соседей: их мать пошла искать под снегом замерзшую свеклу в поле, куда все наши ходили. Там женщину сбила с ног стая шакалов, сгрызли грудь. Все ее дети вскоре погибли от голода, всех похоронили во дворе. Весной с фронта пришел их отец. Помню, в полосатом чехле от матраца перенес он их останки на кладбище».
Назифат Кагиева
«Когда мы оказались в вагоне, со мною были дочь — два годика и сын — три месяца. В дороге мальчик заболел и умер. В нашем поезде умирало много детей. Родителям не давали их хоронить. И я старалась скрыть, что мой младенец мертвый. Прошел день, другой, я держала сына на руках, но конвой все равно узнал, что у меня умерший ребенок. Хотели отобрать и выбросить из вагона. Я не дала, сказала, что похороню быстро на ближней станции.
Меня высадили у Саратова. Недалеко стоял полуразрушенный дом без крыши. Солдаты приказали: «Иди туда и оставь там ребенка». Я и пошла. Вошла внутрь и остолбенела. Кругом лежали трупы. На них снег. Я подошла к самому большому трупу, почистила от снега место рядом с ним и положила своего трехмесячного сына. И про себя сказала: «Охрани, солдат, моего малыша…» Не было никаких сил плакать…»
Марзият Джуккаева
«Я в Киргизии, в селе Военная Антоновка, хоронил одну семью — Кубанова Атчы и его супруги Саният. У них было шестеро детей. В дороге родился еще мальчик. Его назвали Кайытбий, от слова «къайыт» — «вернись». Родители надеялись, что сын вернется на родину. Однажды после долгих дней голода они получили паек — кукурузную муку. Мать сварила мамалыгу и накормила досыта всех детей. И сами родители впервые в изгнании поели досыта. Семья уснула. Но утром никто не проснулся. Они не знали, что после голода много есть нельзя».
Хусей Боташев
«Я ушел на фронт в первые дни войны. В 1943-м воевал на Курской дуге, был тяжело ранен, лежал в госпитале. Оттуда в середине ноября отправился в отпуск домой. Я ехал и радостно думал, как встретит меня мать, родные, мое село. Разве мог я представить, что меня ждет?
В село приехал ранним утром. Шел и думал: «Вот сейчас разбужу всех!» Вбежал во двор, открыл двери — и …пустота. Ни души. Нигде. Глухая тишина. Я растерялся, ничего не могу понять. Как сумасшедший, заглядываю во все углы — в сарай, подвал, курятник… Никого.
В правлении меня встретил капитан. Он показал указ, по которому с Кавказа выселили всех карачаевцев. Вышел я оглушенный на улицу, а навстречу наша соседка — Федора Прудникова. Увидела меня, заплакала, пригласила в дом. В военкомате мне позволили остаться в селе, пока не узнают адрес родных. Полтора месяца я жил у Прудниковых. В эти тягостные дни они были моей единственной опорой.
В день отправки нас, карачаевцев-фронтовиков, набралось на вокзале человек 80. Всех посадили на поезд и отправили вслед за родными».
Ибрагим Койчуев
«Говорят, что нельзя привыкнуть к смерти, а я думаю, что нельзя не привыкнуть к смерти, когда каждый день умирало столько людей…
Шел 45-й год. Недалеко от нас жила чеченская семья, которая вымирала на глазах. Сначала дети умерли, потом мать умерла. Остался один отец. Однажды он пришел к нам. На нем почти не было одежды. Он показал мешочек с кукурузой и сказал, что поменял одежду на килограмм зерен. А у нас варилась картошка. Он сказал, что пришел на запах, и попросил водички из-под картошки. Мама дала ему картошку. Но через два часа он все равно умер. Похоронили его в чем был. А кукурузу, которую он так и не успел поесть, отдали другой семье, где умирали от голода дети».
Халимат Айбазова
«Наш поезд остановился на станции Беловодск в Киргизии. Был конец ноября. Ветер, дождь, ледяная слякоть. Приказали выгружаться. Руководители хозяйств отбирали людей — брали рабочую силу. Мама с маленькими детьми (нас было трое, я — старший, семи лет) осталась под открытым небом в голой степи — никаким хозяйствам она была не нужна.
На другой день утром пришла русская женщина с двумя дочерьми и забрала нашу семью. Нас обогрели, накормили, уложили спать. Но ночь, проведенная на морозе, не прошла бесследно. Годовалый братишка Рашид метался в жару и через три дня умер. На седьмой день умерла сестричка Тамара. Ей было три годика».
Марат Кочкаров
«1944 год. Весна. Мы живем во Фрунзенской области, в селе Военная Антоновка. У нас пятеро детей — старшему семь лет, младшему полтора года. Я работаю где придется, жена пропадает на сахарных плантациях. И вот однажды она заболела. Врач сказал: воспаление легких, жизнь в опасности, надо везти в областную больницу.
Но без разрешения комендатуры выезжать из села нельзя. За нарушение спецрежима дают 20 лет каторги. Я пошел просить — отказал мне комендант. На другой день снова пришел — снова отказ. Только на третий день, после унижений и оскорблений, дал он наконец разрешение. Взял я у него эту бумагу, возвращаюсь домой. Только сошел с автобуса, вижу, наш двор заполнен людьми. И я понял, что жена моя умерла».
Хасан Джубуев
«Молодая женщина была сослана с малыми детьми. Рядом родственников нет. Муж на фронте. Без еды и крова. Детей было семеро! В течение короткого времени, словно больные цыплята, шестеро умерли и осталась она с самым маленьким. Последний тоже недолго протянул. Мать от горя потеряла рассудок: не отдавала она мёртвого ребенка людям для захоронения. Пришла с ним на кладбище и здесь, посреди могилок, безымянных бугорков шестерых детей, она и скончалась, так и не выпустив из своих оцепеневших рук бездыханное чадо…»
«В селении, где мы жили, одна женщина (в связи с малолетним возрастом имени и фамилии не помню), видя, что дети могут умереть с голоду, начала ночами ходить на окрестные поля и собирать там колосья. Каждую ночь приносила хоть сколько-нибудь зёрнышек пшеницы. И в одну из таких ночей двое сторожей, заметив её, погнались за ней. Она знала, что если поймают, или изобьют до смерти или отправят в тюрьму. Когда поняла, что преследователи догонят, женщина, добежав до речки, остановилась и у моста сорвала с головы платок, взъерошила волосы и села. Преследователи, увидев её, оцепенели от страха и с криком «Ведьма!» побежали назад. А «ведьма» эта ещё ни один раз, пугаясь собственной тени, и прижав к груди горсть зерна, возвращалась в полуночной мгле к своим детям».
«Другая мать, по воспоминаниям очевидцев, в первое время, когда депортированные в изгнании гибли семьями от голода, желая любым путем сохранить жизнь четверым своим детям, отдала их в казахские семьи. Через несколько лет, когда миновала голодная смерть, она пошла просить своих детей обратно. Но двоих из них не нашла. И на всю жизнь на лицо этой женщины была наложена печать ищущего, ждущего взгляда».
«…Так как железнодорожное полотно было однопутным, в ожидании прохода встречных составов, поезд простаивал долго. И тем не менее не на каждой остановке открывали двери вагонов. Иногда выпускали из набитого битком вагона, чтобы дать возможность людям подышать свежим воздухом. Иногда же, стоящие у дверей и окон автоматчики, не давали возможности даже взглянуть наружу. Житель Каменномоста Айдинов Хасан Башчиевич, участник войны, вернувшийся тяжело раненным с фронта, с больным сердцем, ехал в соседнем вагоне. На одном из остановок Хасан попросился выйти — не хватало ему воздуха. Но солдат никак не согласился его выпустить и тогда Хасан в отчаянии сам себе перерезал горло» О. Хубиев
«В первые месяцы переселения, умерших вне дома, не разрешали родственникам брать домой, хоронить по адату. Ссылаясь на то, что умер на работе — на поле — требовали, чтобы как труп животного, где-нибудь закопали и всё» (П. Абазалиев).
«Отцу было 96 лет, четверо его сыновей сражались на фронте. Когда он скончался в 1944 году, мы с братишкой с раннего утра до вечера рыли ему могилу. Едва управились — до того были слабы…»
М. Лайпанов
Балля Байкулова, из села Важное, умерла в 1989 году. Её муж погиб на фронте, трое детей похоронены в Баяуте. В её маленькой сакле со стен смотрели на неё три пары детских глаз и глаза молодого джигита, мужа. Балля, старая, больная женщина среди них казалось пришедшей из прошлого века. И кто знает, кому из них больше повезло: им, которые были обречены остаться навсегда юными и молодыми, или ей, которая прожила долго, но жила «вчерашним днем», и после 1946 года у неё не было ни настоящего, ни будущего. Даже термин «вчерашний» не верен — у неё не было жизни вообще после смерти детей. Там в 1946-м, положив свою душу в могилу вместе с детьми, она до 1989 года жила одним желанием покинуть этот мир.
«В дороге скончалась мать одной женщины. Её не дали ни похоронить, ни везти в вагоне дальше. Бросили тело просто на обочине дороги. Дочь её (мать троих детей, муж её был на фронте), желая облегчить и остудить жгучую боль сердца, садилась прямо на снег, и, когда тело остывало, ей казалось, что и в сердце боль утихает. Так сильно сжигало её горе… А после перестали у неё ходить ноги».
2 ноября 1943 года был вторник. Этот день навсегда останется в памяти карачаевского народа как “чёрный день”.
На рассвете того дня, карачаевцев под дулами автоматов специально привлечённых для этого 60 000 солдат из войск НКВД, в спешном порядке погрузили в товарные вагоны и отправили в Среднюю Азию.
69 267 человек, из которых 53,9% составляли дети; 28,1% – женщины и лишь 18% – мужчины – главным образом старики и инвалиды войны. Практически на каждого депортируемого, приходился один солдат.
Депортация проводилась тогда, когда подавляющая часть мужского населения находилась на фронте в рядах советской армии. Пока карачаевцы защищали Советский союз, сталинский режим объявил их все предателями и депортировал в чужие края.
Большое количество рассказов, о том как это было можно прочитать в книгах, посвященных депортации. Во многих семьях еще остались бабушки и дедушки, которые помнят то утро. У каждого из них своя история, и у всех одновременно общая.
Ужас неизвестности, шок и непонимание происходящего – так в нескольких словах можно описать те ощущения всех от мала до велика.
Но это был еще не самый сложный момент. Трудности начались после. Переселенцам было разрешено взять с собой лишь сухой паек, рассчитанный на несколько дней, и одежду. В среднем в “теплушку” погружалось до 50 человек, всего было сформировано 36 эшелонов.
Более 20 дней переселенцы задыхались от тесноты и антисанитарии, мёрзли и голодали, умирали от болезней. На остановках приоткрывали двери телячьих вагонов, наспех выгружали трупы и продолжали путь.
Когда эшелоны наконец прибыли спецпереселенцы были выгружены прямо посреди степи. Питание было крайне ограничено. Люди ели коренья и листья растений, жмых, мерзлый картофель, макуху, люцерну, крапиву, кожу стертой обуви. Как указывается в докладной записке начальника ГУЛАГа наркому ВД, более 70% карачаевцев прибыло к местам расселения без продуктов питания.
Спецпереселенцы были расселены небольшими группами на огромной территории от Северного Казахстана до предгорий Памира, более чем в 480 населенных пунктах.
С первых дней расселения был установлен специальный комендантский режим, по которому депортированным под страхом каторги запрещалось переезжать из одного населенного пункта в другой или же навещать родственников без специальных пропусков. Они должны были ежемесячно отмечаться в спецкомендатуре. Некоторым приходилось отмечаться ежедневно.
Выселение карачаевцев в начале зимы обрекли их на холод, голод и вымирание. Резкая перемена природно- климатических условий, недостаток пищи привели к массовой гибели людей. В результате погибло более 30% высланных, в том числе 22 000 детей.
После выселения карачаевцев, территория области была расчленена на три части. Южная часть отошла к Грузинской ССР, северная, восточная и часть западной – Ставропольскому краю, а западная – Краснодарскому краю. Одновременно менялись и названия населенных пунктов, чтобы ничто не напоминало о карачаевском народе.
Лишь через 14 лет изгнания выжившие смогли вернуться.
Сталин давно планировал решить проблему непокорных кавказских народов, никогда по сути не признававших советской власти. Война предоставила удобный повод для этого. А десятки, сотни тысяч погибших при переселении никого не волновали, равно как и чувства горцев, которых изгоняли с земли, где их предки жили на протяжении многих веков.
Первоначально депортация карачаевцев, чеченцев и ингушей планировалась на осень 1942 года — об этом стало известно еще в 1953 году, во время следствия по делу Берии. Однако напряженная обстановка на Кавказе, куда прорвались немцы, и крупное антисоветское восстание в Чечне не позволили это сделать.
На рассвете 2 ноября 1943 года, в течение двух часов, безвинный и ничего не подозревающий карачаевский народ — 69 267 человек (15980 семей), из которых 53,9 процента составляли дети (36670 детей); 28,1 процента женщины (19444 женщин) и лишь 18 процентов — мужчины (12500 мужчин) — главным образом старики и инвалиды войны — под дулами автоматов специально привлеченных для этого 60 тыс. солдат из войск НКВД, был в спешном порядке погружен в товарные вагоны и отправлен в неизвестность — на восток.
Переселенцам было разрешено взять с собой лишь сухой паек, рассчитанный на несколько дней, и одежду. В среднем в теплушку погружалось до 50 человек, всего было сформировано 36 эшелонов. Более 20 дней переселенцы задыхались от тесноты и антисанитарии, мерзли и голодали, умирали от болезней. На остановках приоткрывали двери телячьих вагонов, наспех выгружали трупы и продолжали путь. (ЦГА РФ, ф. 9479, оп. 1, д. 137, л. 206).
Переселенцы были расселены небольшими группами на огромной территории от Северного Казахстана до предгорий Памира, более чем в 480 населенных пунктах. Цель такого расселения очевидна — полная ассимиляция народа, его исчезновение как этноса.
С первых дней расселения был установлен специальный комендантский режим, по которому депортированным под страхом каторги запрещалось переезжать из одного населенного пункта в другой или же навещать родственников без специальных пропусков. Они должны были ежемесячно отмечаться в спецкомендатуре.
Как указывалось в докладной записке начальника ГУЛАГа наркому ВД, более 70% карачаевцев прибыло к местам расселения без продуктов питания. А на местах питания не было — ели коренья, листья, траву, жмых, мерзлый картофель, макуху, люцерну, крапиву.
Численность депортированных карачаевцев, с учетом высланных в 20–30 годы, демобилизованных с фронта, вернувшихся из трудармии, составляла 78. 827 человек (18.068 семей).
Из доклада Берии Сталину: …По состоянию на 1 февраля 1944 года на территории Казахской ССР расселено 12 342 семьи спецпереселенцев-карачаевцев с наличием в них 45500 человек, из них в Южно-Казахстанской обл. — 6643 семьи в количестве 25216 чел., в Джамбулской обл. — 5699 семей — 20285 чел. Для обслуживания спецпереселенцев организованы 24 спецкомендатуры, в т.ч. в Южно-Казахстанской области — 13 и в Джамбулской — 11″.
Во всех районах расселения Казахской и Киргизской ССР поступает в райотделения и комендатуры НКВД много заявок в отношении розыска членов семей и соединения с ними. Только в Джамбулской области таких заявлений поступило свыше 2000. В некоторых населенных пунктах зарегистрированы факты со стороны отдельных лиц и местного населения сочувствия карачаевцам. (ЦГА РФ, ф. 5451, оп. 12, д. 212, л. 283).
В результате насильственной депортации в дороге и от голода и холода в первые месяцы ссылки умерло по официальным данным 43247 человек из них 22000 дети. Смертность была настолько высока, что уровень 1943 г. (88тыс.) карачаевцами был достигнут только к 1959 г., т.е. через 16 лет после выселения. По переписи 1959 года численность карачаевцев составила 81.000 человек.