Обряды, традиции и праздникиКалендарные праздники и обряды чувашей » Семейные обряды » Чувашский танец » Чувашские народные игры » Сценарии чувашских праздников » Открытки и поздравления на чувашском языке Поздравления на чувашском языке (Салам сӑмахӗсем) Свадебные поздравления на чувашском языке (Туй сăмахлăхĕ) У чувашей широко бытовали самые разнообразные обряды, обставлявшие все значимые моменты в жизни семьи, селения, в календарном цикле, в производственной деятельности: Сурхури; Нартукан (нартăван); Кăшарни (кĕрещенкке); Киремет карти; Çăварни (Масленица); Калăм; Сĕрен; Мăнкун; Ака пăтти; Акатуй; Çимĕк; Уяв; Вырма; Авăн; Чÿклеме; Чÿк; Ниме; Киремет карти.
Обрядовый календарь открывался праздником Сурхури. Это старинный чувашский праздник. В более древнем варианте он имел связь с поклонением племенным духам – покровителям скота. Отсюда и название праздника (от «сурăх ырри» — «овечий дух»). Он отмечался в период зимнего солнцестояния, когда день начинал прибывать. Сурхури и длился целую неделю. Во время празднования проводились обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей, хороший урожай и приплод скота в новом году. В первый день сурхури дети собиралась группами и обходила деревню подворно. При этом они распевали песни о наступлении нового года, поздравляли односельчан с праздником, приглашали других ребят присоединиться к их компании. Заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями, а те в свою очередь одаривали их кушаньями. Позднее сурхури совпал с христианским рождеством (раштав) и продолжался до крещения (кăшарни). Один из праздников новогоднего цикла — нартукан (нартăван) — распространен среди закамских и приуральских чувашей. Начинался 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, и длился целую неделю. Он соответствует празднику сурхури — у верховых и хeр сăри — низовых чувашей. Для проведения праздника выбирался возведенный в истекшем году новый дом. Чтобы хозяин не отказал, во время строительства дома молодежь устраивала коллективную помощь (ниме) — бесплатно работала на вывозе строительных материалов и возведении дома. Этот дом назывался нартукан пÿрчe — дом, где проводился нартукан. Во время нартукана детвора с утра каталась с гор на санках. При этом пелись особые куплеты — нартукан саввисем. С наступлением сумерек над деревней то тут, то там раздавались возгласы: «Нартукана-а-а! Нартукана-а!», т. е. «На нартукан!». Парни собирались группами и, уговорившись между собой, расходились по домам наряжаться в святочных дедов (нартукан старикĕ) и в святочных бабок (нартукан карчăкĕ). Парни наряжались преимущественно в женские одежды, девушки — в мужские. Через некоторое время ряженые высыпали на улицу и начинали ходить из дома в дом. Среди ряженых можно было встретить: и торговца-татарина, и комедианта с медведем, и марийку-сваху, и верблюда с лошадью, и цыганку-гадалку… Возглавляли процессию нартукан старикĕ с кнутом и нартукан карчăкĕ с прялкой и веретеном… Парней, прежде всего, интересовали те дома, в которых живут их избранницы или же приглашенные на праздник нартукан из других деревень гостьи. В обычные дни не принято было входить в такие дома, а в праздник это можно было сделать под покровом маскарадной одежды. Начиналось шествие по заранее намеченным домам. В каждой избе с разными вариациями разыгрывалась следующая смешная сценка. Одетый старухой парень садился за прялку и начинал прясть. Переодетая странником девушка, помахивая помелом, начинала браниться и укорять, грозилась приклеить старуху к прялке. Одновременно она выхватывала у одного из сопровождающих бутылку с водой и выливала воду на подол одежды присутствующих. Все это проделывалось с большим юмором. Под конец все ряженые начинали плясать под музыку и шумный аккомпанемент печной заслонки, трещоток. Приглашали на танец и хозяев дома, особенно девушек. Парни в женских костюмах и масках старались высмотреть девушек-гостей, вызывая их на танец… Потешивши вдоволь хозяев, толпа ряженых с пляской и шумом отправлялась в другой дом. Еще днем парни через сестер и родственниц приглашали всех девушек в избранный для проведения праздника дом. Девушки приходили в лучших нарядах и усаживались вдоль стен. Лучшие места предоставлялись девушкам, прибывшим из других деревень. Когда собирались все приглашенные, начинались игры, танцы и песни. Наконец кто-то из девушек напоминал, что пора бы сходить за водой и начать гадания на кольцах. Откликались несколько парней, приглашали девушек сопровождать их на речку. После недолгих уговоров девушки соглашались и выходили из круга. Одна из них брала ведро, другая — полотенце. Парни брали топор, чтобы прорубить прорубь, а также пучок лучинок и зажигали его. При свете лучин все отправлялись за водой. На речке парни выкупали у водяного (шыври) воду — бросали ему в прорубь серебряную монету. Девушки зачерпывали ведро воды, бросали в воду колечко и монету, покрывали ведро вышитым полотенцем и, не оглядываясь назад, возвращались. У дома ведро передавалось одному из парней и он, неся наполненное водой ведро на мизинце, вносил его в избу и ловко ставил на приготовленное посредине круга место. Затем одну из девушек выбирали ведущей. После долгих уговоров она соглашалась и с зажженной свечкой в руках садилась у ведра. Остальные девушки усаживались вокруг ведра, а парни встали кругом за девушками. Ведущая проверяла, на месте ли колечко и монета. Кăшарни, (в некоторых местах кĕрещенкке), — праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в течение недели от рождества (раштав) до крещения. После введения христианства совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался период зимнего солнцестояния. Слово кăшарни, видимо, только внешне несколько походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кĕрещенкке). В буквальном смысле кăшарни — «зимняя неделя» (ср. тат.: кыш = «зима»). Для проведения кăшарни молодые люди нанимали какой-нибудь дом и варили в нем так называемое девичье пиво (хĕр сăри). Для этого со всей деревни собирали складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень. За день до крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги. Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки плясали под частушки. Важное место в праздновании кăшарни занимали всевозможные гадания о судьбе. В полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь, на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки (шăпăр) предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году непременно женится, а если девушке — выйдет замуж. Много было в эту ночь и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это объясняется тем, что по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители молодых засылали сватов. Во время празднования кăшарни по дворам ходили ряженые. Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали дом, где молодежь праздновала кăшарни. Здесь они показывали различные комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из села злых духов и враждебных человеку сил старого года. Поэтому в период от рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех чужих. На другое утро наступало так называемое водокрещение (турă шыва аннă кун). В этот день отмечалось крещение господне — один из так называемых двунадесятых праздников русской православной церкви. Установлен этот праздник в память об описанном в евангелии крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем в реке Иордан.
Hа весну же приходился многодневный праздник жертвоприношений солнцу, богу и умершим предкам мăнкун (совпавший затем с православной пасхой), который начинался с калăм кун и завершался сĕрен или вирем. Калăм — один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем (мăнкун). У крещеных чувашей традиционный мăнкун совпал с христианской пасхой, а калăм вследствие этого — со страстной неделей и лазаревой субботой. Во многих местах калам слился с мăнкун, а само слово сохранилось только как название первого дня пасxи. С глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового года отмечали весной. Своими истоками весенние праздники восходят к новогодним торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениями календарной системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (çăварни) и праздники зимнего цикла (кăшарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или имеют однозначный смысл. Чувашский языческий калăм начинался в среду и продолжался целую неделю до мăнкуна. Накануне калăма топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя оставляли для них воду и мыло. Первый день праздника назывался кĕçĕн калăм (малый калăм). В этот день рано утром в каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый платок с красной шерстяной бахромой. Подъезжая к каждому дому, посыльный трижды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами». Родители в это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось специально огороженное место мăн кĕлĕ (главное мольбище). Сĕрен— весенний праздник низовых чувашей, посвященный изгнанию из селения злых духов. И само название праздника означает «изгнание». Сĕрен проводился накануне великого дня (мăнкун), а местами также перед летними поминками усопших предков — накануне çимĕк. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «сĕрен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами. В конце ХIХ в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли. Накануне праздника вся сельская молодежь, приготовив трещотки и рябиновые прутья, собиралась у почтенного старца и просила у него благословения на доброе дело: — Благослови нас, дедушка, по старинному обычаю отпраздновать сĕрен, попросить у Тура милости и богатого урожая, пусть он не допустит до нас злых духов, дьяволов. Старец на это им отвечал: — Доброе дело затеяли, молодцы. Так не оставляйте же добрых обычаев отцов и дедов. Затем молодежь просила у старца землю, чтобы им можно было пасти овец хотя бы одну ночь. «0вцы» в ритуале — дети 10—15 лет. Старик им отвечает: — Я бы вам дал землю, но она у меня дорога, у вас не хватит деньжат. — А сколько ты просишь за нее, дедушка? — спрашивали парни. — За сотню десятин — двенадцать пар рябчиков, шесть пар баранов и три пары быков. В этом иносказательном ответе под рябчиками подразумеваются песни, которые должны спеть молодые люди во время обхода деревни, под баранами — яйца, под быками калачи, которые должны собрать ребята, принимающие участие в совершении обряда. Потом старик выкатывал бочку пива, и сюда собиралось столько народу, сколько мог вместить двор. При такой публике старик в шутку допрашивал выборных, нет ли какой-либо жалобы. Выборные начинали жаловаться друг на друга: пастухи плохо караулили овец, кто-то из выборных брал взятку, присвоил общественное добро… Старик назначал на них наказание — тысячу, пятьсот или сто плетей. Виновных тут же «наказывали», и они притворялись больными. Хворым подносили пиво, и они выздоравливали, начинали петь и плясать… После этого все выходили на выгон за околицу, где собиралась вся деревня. Мăнкун — праздник встречи весеннего нового года по древнечувашскому календарю. Название мăнкун переводится как «великий день». Примечательно, что первый день весеннего нового года язычествующие восточнославянские племена также называли Велик День. После распространения христианства чувашский мăнкун совпал с христианской пасхой. По древнечувашскому календарю мăнкун отмечался в дни весеннего солнцеворота. Чуваши-язычники начинали мăнкун в среду и праздновали целую неделю. В день наступления мăнкун рано утром детвора выбегала встречать восход солнца на лужайку в восточной стороне от деревни. По представлениям чувашей, в этот день солнце восходит пританцовывая, т. е. особенно торжественно и радостно. Вместе с детьми на встречу нового, молодого солнца выходили и старики. Они рассказывали ребятам древние сказки и легенды о борьбе солнца со злой колдуньей Вупăр. В одной из этих легенд повествуется, что за долгую зиму на солнце постоянно нападали злые духи, посланные старухой Вупăр, и хотели его стащить с неба в преисподнюю. Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вупăр и наконец одолели их. Злая старуха Вупăр со сворой своих помощников убежала в подземелье, спряталась во владениях Шуйтана. По завершении весеннего сева устраивали семейный обряд ака пăтти (моление кашей). Когда на полосе оставалось пройти последнюю борозду и прикрыть последние засеянные семена, глава семьи молился Çÿлти Tурă о ниспослании хорошего урожая. Hесколько ложек каши, вареные яйца зарывали в борозду и запахивали ее.
Цикл продолжал çимĕк (праздник цветения природы, общественные поминки). За севом хлебов наступала пора уява (у низовых чувашей) и çинçе (у верховых чувашей), когда налагался запрет на все сельскохозяйственные работы (земля была «беременна»). Он продолжался несколько недель. Это было время жертвоприношений с просьбами о богатом урожае, сохранности скота, здоровье и благополучии общинников. По решению схода на традиционном обрядовом месте закалывали лошадь, а также телят, овец, брали с каждого двора по гусю или утке и в нескольких котлах варили кашу с мясом. После обряда моления устраивалась совместная трапеза. Пора уява (çинçе) завершалась обрядом «çумăр чук» (моление о дожде) с купаниями в воде, обливаниями друг друга водой. Çимĕк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской троице, именуемой русскими также семик, так как на Руси этот праздник отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское çимĕк восходит к этому русскому слову. Празднование çимĕк среди чувашей распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII в. Тем не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине. Объясняется это тем, что на çимĕк перенесены многие обрядово-ритуальные действия, первоначально причастные к калам и, отчасти, к юпа. В обрядово-ритуальной стороне праздника çимĕк можно выделить три основных линии: восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому язычеству. Несмотря на позднее, в целом христианское происхождение, çимĕк широко распространился в быту не только крещеных чувашей, но и язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют этот день виле тухнă кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое чувашское название праздника, соответствующее русскому семику. Чувашский çимĕк начинался спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной недели. Первый день этой недели назывался аслă çимĕк (большой семик), а последний — кĕçĕн çимĕк (малый семик). Накануне аслă çимĕк женщины и дети ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с опушки семи лесов, с вершин семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от злых духов. Уяв — весенне-летний период молодежных игрищ и хороводов. Слово уяв буквально означает «соблюдение» (от уя «блюсти»). Первоначально это слово означало просто соблюдение традиционной обрядовой жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое обрядовое торжество. В разных местах слово уяв имеет различные оттенки значения, да и сами молодежные увеселения проводятся по-разному. Верховые чуваши проводили уяв в промежутке между мăнкун и симĕк. Молодежные игрища и хороводы здесь начинались через неделю после мăнкун. Во время уяв молодежь вечерами собиралась за околицей и устраивала хороводы с танцами, плясками, играми. В это время обычно молодые парни ближе знакомились со своими избранницами. К концу ХІХ в. сезонные молодежные хороводы у верховых чувашей стали исчезать. Средненизовые чуваши в уяв обычно проводили большие общеродовые игрища. В определенный день в материнскую деревню собиралась молодежь со всех дочерних деревень. Рядом с каждой материнской деревней на лугу, около рощи или на лесной поляне, было постоянное место для проведения сборищ молодежи, которые назывались или просто вăйă — «игрища», или же пуха, тапа — «сбор, собрание». Ко дню тапа или вăйă на таком месте устраивалась скамья для музыкантов. В безлесных местах около скамейки вкапывали несколько свежесрубленных деревьев и украшали их разноцветными лентами. Ближе к полудню к этому месту собиралась молодежь. Приезжали также торговцы сладостями, мелким товаром, игрушками. Весь день до позднего вечера на площадке играла музыка. Музыканты, собравшиеся со всей округи, играли по очереди. Одновременно выступали несколько скрипачей, пузыристов, гусляров, гармонистов, барабанщиков-ударников. Вокруг этого большого оркестра всегда толпились ребята, которые подыгрывали на деревянных свирелях, металлических и глиняных свистульках, металлических треугольниках. Çинçе — традиционный дохристианский обрядовый цикл, приуроченный ко времени летнего солнцестояния. Этот земледельческий праздник соответствует русскому празднику, известному под названием «3емля — мати именинница» или «Духов день». В старину у чувашей за календарем следили пожилые, умудренные жизненным опытом люди. До появления отрывных календарей чуваши пользовались самодельными деревянными солнечными календарями, которые довольно точно показывали месяцы, недели, дни, долготу дня и даже часы и минуты. Когда долгота дня доходила до 17 часов, почтенные старцы объявляли всей деревне, что с такого-то дня начинается çинçе. Он праздновался в течение 12 дней и совпадал со временем цветения ржи. Çинçе особыми обрядовыми торжествами не сопровождался. Это скорее даже не праздник, а период отдыха и соблюдения покоя Матери-земли, которая в это время считалась обремененной спеющим урожаем. В период çинçе строго запрещалось чем-либо беспокоить землю: нельзя было пахать, сеять, рыть землю, вывозить навоз, бросать на землю тяжелое, рубить лес, строить дома, лазить на деревья и строения. Вырма — это жатва, уборочная страда. В старину хлеба убирали вручную — жали серпами. Это был изнурительный и трудный, вместе с тем весьма ответственный период в годичном трудовом цикле крестьянина. Хлеб — венец всех трудов земледельца — на жатве уже ощущается реально, весомо, а не в мечтах только. Даже небольшая горсть срезанных серпом ржаных стеблей — это добрая ломоть хлеба. А сколько таких ломтей в снопу, в копне! Одним из множества трудовых ритуалов было çурла хывни «зажинок». Самая проворная женщина в семье развязывала серп, увязанный еще в прошлом году последней сжатой в поле горстью стеблей ржи, и срезала первую горсть. Перемешивала старые стебли с новыми, разбрасывала их перед собой на ниву и произносила благодарственную молитву духам земли: «Эй, çĕр ашшĕ, çĕр амăшĕ! Тавах сире кивĕрен сĕнне чипер…» Авăн — слово многозначное. Это «гумно, овин, ток», «молотьба» и… «праздник». Этот праздник ввиду большой значимости молотьбы хлеба сопровождался многими обязательными ритуалами. Он был особо приятен, торжественен для крестьян. Молотьба такая же волнующая пора, как и жатва. Овин для сушки снопов, ток и молотьба на нем замыкали, связывали воедино годовой цикл полевых работ. С тока зерну одна короткая дорога — в амбар и на мельницу. Но торжественность, истинная святость сопровождали хлебороба даже на этом коротком пути. В любой мелочи, даже в форме мешочных завязок и скрипе телег усматривался некий магический смысл. После жатвы старики по ночам сушили снопы, развлекали молодежь сказками да прибаутками, забавлялись и сами — ходили пугать друг друга… Разбирали большие клади (капан) и сносили снопы на овин (авăн). Их приставляли к конусообразному остову овина — шишу колосьями вверх и притягивали веревкой, чтобы снопы не упали. В овинной яме под шишом старики, разводя огонь, произносили молитву, обращенную к духам огня: — Е, пĕсмĕлле! Турă, çырлах! ЬІрă Вут ашшĕ, ырă Вут ама! ЬІрă вырăнта ларса тарасаринччĕ. Мăн капана пасса авăна хутăмăр, авăн перекетне парасаринччĕ. Авăн ашне вут хутăмăр — вутăран-кăвартан, сиксе ÿкес хĕмĕнчен витсе сыхласа тарасаринччĕ. Ырă Вут ама! Пирĕн ĕçĕмĕре эсĕ упраса, эсĕ сыхласа тăрсамччĕ! (Славим имя Бога! Помилуй нас, Боже! Священный дух Отец огня, священная Мать огня! Желаем вам пребывать на добром месте. Мы разобрали большую кладь и разложили снопы на овинный шиш. Отвратите злую огненную силу, защитите и сохраните от шальной искры. Добрая Мать огня! Остерегай и сохраняй наши труды!). Чÿклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей. Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже — на корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод, проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат авăнĕ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна. С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая». Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома. Готовясь к обряду чÿклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три-четыре дня. Накануне чÿклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлебы. Чÿк — обряд жертвоприношения великому всевышнему Богу (çÿлти аслă Турă), его семейству и помощникам — духам-хранителям живой и неживой природы, человеческого общества и людей. Само слово «чÿк» многозначно. В определенных случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас, обращенный к Турă. По древним чувашским мифопоэтическим и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была создана богом Турă с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Турă из верхнего мира. Всевышний Турă прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Турă посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и Турă. Механизм поддержания вселенской гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить свою вину перед Турă, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Турă. В тех случаях, когда провинилась личность, совершались частные жертвоприношения. Кроме них у чувашей были и большие чÿк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения, совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов совершали мăн чÿк, или аслă чÿк — большое жертвоприношение; кĕсĕн чÿк—малое жертвоприношение, которое также называлось и уй чÿкĕ — полевое жертвоприношение, и çумăр чÿкĕ — жертвоприношение для ниспрашивания дождя. Эти большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их стали проводить реже, и три вида чÿк во многих местах слились в один. Ниме — коллективная помощь, устраиваемая односельчанами при выполнении трудоемких и хлопотных работ. Традиция ниме имеет очень глубокие исторические корни и восходит к пратюркской эпохе. Чуваши в течение нескольких тысячелетий сохранили обычай ниме и донесли его до нас. А ниме спасал и сохранял чувашей. В жизни селянина много таких моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя сжать уже осыпающийся урожай — везде на помощь приходил обычай ниме. Он не имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи прибегали при уборке перестоявшего урожая. В случаях, когда грозило осыпание хлебов, хозяин приглашал к себе одного из уважаемых людей и назначал его ниме пуçĕ — главой коллективной помощи. Киремет карти — «киреметище», место совершения общественных жертвоприношений и молений. Как и многие термины древнечувашской религиозной и мифологической сферы, слово «киремет» имеет несколько значений. Это и божество, брат всевышнего бога Турă, и глава злых сил, и место жертвоприношения и т. д. Различные значения слова киремет показывают динамику развития представлений об этом божестве языческого пантеона. Первоначально киремет считался родным братом-близнецом всевышнего бога сÿлти Тура. В представлениях о Турă и Киремет отразились древние воззрения о двуедином начале творца Вселенной: доброе начало олицетворялось в образе Турă, а злое — в образе Киремет. Оба близнеца участвовали в акте сотворения Вселенной. Первоначально Киремет активно помогал Турă в упорядочении хаоса, в добывании суши из-под Мирового океана, сотворении земной тверди, в наполнении ее природными объектами, в сотворении растений и животныx. Но в ходе созидания Вселенной действия Киремет оказывались все более неудачными и портили первоначальный замысел Турă, за что Бог предопределил ему второстепенное, подчиненное положение. Первоначально Турă и Киремет обитали в верхнем мире, и Киремет служил посредником между Богом и людьми. По поручению Турă он разъезжал по земле на тройке прекрасных лошадей и творил суд над нарушителями установленного порядка. Такое подчиненное положение со временем перестало его устраивать, и Киремет выходит из подчинения. Турă, начинает совращать людей. За ослушание Турă изгоняет его из верхнего мира на землю. На земле Киремет начал притеснять чувашей, отбирал у них жен и девушек, а на тех, кто противился, насылал болезни и несчастья. Чуваши пожаловались богу, и Турă решил изгнать Киремет в преисподнюю. Но за него заступилась одна женщина, и Турă разрешил Киремет жить в оврагах и лесах. Киремет наплодил много детей, и они также расселились по оврагам и лесам… После христианизации крещеные чуваши особо отмечали те праздники, которые совпадают по времени с календарными языческими (рождество с сурхури, масленицу и çăварни, троицу с çимĕк и т.д.), сопровождая их как христианскими, так и языческими обрядами, Под влиянием церкви в быту чувашей получили распространение престольные праздники. К концу ХIХ — началу ХХ в. христианские праздники и обряды в быту крещеных чувашей стали преобладающими. Семейные обрядыУ чувашей были распространены три формы заключения брака: 1) с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла, туйпа кайни), 2) свадьба «уходом» (хĕр тухса кайни) и 3) похищение невесты, часто с ее согласия (хĕр вăрлани). (См Родионов, В. Г. [Чувашская свадьба])
Жениха в дом невесты сопровождал большой свадебный поезд. Tем временем невеста прощалась с родней. Ее одевали в девичью одежду, накрывали покрывалом. Hевеста начинала плач с причитаниями (хĕр йĕрри). Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек (мăн кĕрÿ) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Hачиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей. Hа другой день поезд жениха отъезжал. Hевесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хушпу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву роднику, потом начинала работать по дому, готовить пищу. Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми. (см. Туй сăмахлăхĕ // Чăваш литератури : учебник-хрестомати : VIII класс валли / В. П. Никитинпа В. Е. Цыфаркин пухса хатĕрленĕ. — Шупашкар, 1990. — С. 24-36.) В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу. Tрадиционный характер имеет у чувашей обычай устройства помочей (ниме) при строительстве домов, хозяйственных построек, уборке урожая· В формировании и регулировании морально-этических норм чувашей всегда большую роль играло общественное мнение селения (ял мĕн калать — «что скажут односельчане»). Резко осуждалось нескромное поведение, сквернословие, а тем более редко встречавшееся среди чувашей до начала ХХ в. пьянство. За воровство устраивали самосуд. Из поколения в поколение чуваши учили друг друга: «Чăваш ятне ан çĕрт» (не срами имени чуваша). Литература: Адидатова, Н. И. Мӑн куна кӗтсе илни : [аслӑ ушкӑнри ачасемпе ирттермелли уяв сценарийӗ] / Н. И. Адидатова // Халӑх шкулӗ = Народная школа. — 2018. — № 2. — С. 55-56. Афанасьева, Л. Г. Мӑнкун : (класс тулашӗнчи мероприяти сценарийӗ) / Л. Г. Афанасьева, В. З. Петрова // Чӑваш чӗлхипе литератури: теори тата методика : статьясен пуххи / И. Я. Яковлев ячӗллӗ Чӑваш патшалӑх педагогика университечӗ. — Шупашкар, 2017. — 31-мӗш кӑларӑм: [Конкурс материалӗсем «Чӑваш чӗлхипе литератури. Уҫӑ урок тата класс тулашӗнчи чи лайӑх ӗҫ». — С. 34-36. Федорова, И. Н. Мӑн кун : (5-6-мӗш классемпе ирттермелли уяв сценарийӗ) / И. Н. Федорова // Халӑх шкулӗ = Народная школа. — 2018. — № 2. — С. 36-39. Школьникова, Л. П. Мӑн кун : (5-мӗш классемпе Мӑн кун уявне ирттермелли сценари) / Л. П. Школьникова, В. Д. Петрова // Халӑх шкулӗ = Народная школа. — 2016. — № 2. — С. 29-30. |
Зимний цикл завершался праздником Çăварни (Масленица), знаменовавший наступление весенних сил в природе. В оформлении праздника, в содержании песен, приговоров и обрядов четко проявлялась его аграрная природа и культ солнца. Чтобы ускорить движение солнца и приход весны, на празднике было принято печь блины, кататься на санях вокруг деревни по ходу солнца. В завершении масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» («çăварни карчăкe»). Потом наступал праздник почитания солнца çăварни (масленица), когда пекли блины, устраивали катания на лошадях вокруг селения по солнцу. В завершение масленичной недели сжигали чучело «старухи çăварни» (çăварни карчăкĕ).
По окончании весенних полевых работ проводился праздник акатуй (свадьба плуга), связанный с представлением древних чувашей о бракосочетании плуга (мужского начала) с землей (женским началом). Этот праздник объединяет ряд обрядов и торжественных ритуалов. В старом чувашском быту акатуй начинался перед выходом на весенние полевые работы и завершался после окончания сева яровых. Название акатуй сейчас известно чувашам повсеместно. Однако сравнительно недавно верховые чуваши этот праздник называли сухату (суха «пахота» + туйĕ «праздник, свадьба»), а низовые—сапан туйĕ или сапан (из татарского сабан «плуг»). В прошлом акатуй имел исключительно религиозно-магический характер, сопровождался коллективным молением. Со временем, с крещением чувашей, он превратился в общинный праздник с конными скачками, борьбой, молодежными увеселениями.
Ӗне ырри
Ӗне ҫемье тӗрекӗ шутланнӑ. Вӑл сӗтлӗ пултӑр, сывлӑхлӑ пурӑнтар, ҫулсерен пӑрупа савӑнтартӑр тесе тӗрлӗ йӑла-йӗрке (ӗнери, ӗне турри, пӑру ырри) туса ирттернӗ. Ӗне пӑрулани кил-йыша пысӑк савӑнӑҫ кӳрет. Пӑруланӑ хыҫҫӑн сунӑ сӗчӗпе ӗнен мӑйракисене ҫунӑ. Пӑрулани тӑватӑ-пилӗк кун иртсен ӗне ырри (ӗне турри) чукне тунӑ. Ҫак чӳке пур выльӑх чӳкӗнчен асла хунӑ. Ӑна ҫапла ирттернӗ: малтан сунӑ сӗтрен тӑпӑрнӑ (ырри) тунӑ. Чук кунӗ вара икерчӗ пӗҫернӗ, хӑшӗсем сӑра та тунӑ. Пӗр икерче виҫӗ татӑка пайласа, вӗсем ҫине тӑпӑрчине хуҫса хунӑ, пӑру ҫине кашни татӑкне хурса тухнӑ. Чи малтанхи татӑкне: «Акӑ сана, пуҫ, сывлӑхлӑ пул», — тесе каласа пуҫне панӑ (ун ҫине хунӑ), тепӗрне, ҫавӑн евӗр каласах, пилӗкне, виҫҫӗмӗшне урине панӑ.
Шупашкар уесӗнче, тӗслӗхрен, татӑксене ытларах та хурса тухнӑ. Пашалӑвне сӗт яшкине ярса пӗҫернӗ. Ҫав яшкана малтан пӑрӑва кӑштах ӗҫтернӗ, темиҫе пашалу илсе пӑру тавра ҫаврӑннӑ. Ҫав кунах пашалусене таткаласа пӑру ҫине хунӑ, унтан апатне ларса ҫинӗ.
Куславкка тӑрӑхӗнчи Тӗрлемесре вара ӗнепе пӑру сывлӑхӗшӗн кил пуҫӗ алӑк умне тухса кӗлӗ каласа чӳкленӗ.
Ҫиме ларнӑ чухне алӑк ҫине куркапа шыв сапнӑ. Икерчӗ пӗҫерекен те, выльӑхӗ сӗтлӗ-ҫуллӑ пултӑр тесе, хӑй пуҫӗ тӑрӑх шыв янӑ. (Хӑшӗсем ҫакна ҫисе тӑрансан тунӑ.) Кам та пулин ют ҫын пырса кӗрсен, ӑна ӗне ырри ҫиме лартнӑ, ҫисе тӑрансан, каллех ӗне сӗтлӗ-ҫуллӑ пултӑр тесе шывпа сапӑннӑ. Ӗне ыррине хурӑнташ-тӑвансене те леҫсе панӑ. Хӑшӗ-пӗри тӑванӗ- кӳршисене киле чӗнсе пӗрле чӳклесе ҫинӗ.
Ӗне ырри тӑвиччен сӗт ҫиме юраман, ӑна ача-пӑчана та паман. Чи малтан уҫланӑ ҫуне те чӳк тумасӑр ҫимен. Ӑна ӗне туррине чӳклетпӗр тесе упранӑ. Пуҫтарӑннӑ хӑймаран ҫу уҫланӑ, пӑтӑ пӗҫернӗ. Унтан пӑтти ҫине ҫӗнӗ ҫу хурса ҫапла каласа чӳкленӗ:
«Ӗне турри, ҫырлах! Сана ҫӗнӗ ҫупа ҫуланӑ пӑтӑпа чӳклетпӗр! Ӗнене сывлӑх пар, сӗтлӗ-ҫуллӑ усра», — тенӗ. Унтан пӑттине ҫемйипе ларса ҫинӗ. Ку ӗҫ-хӗлте сапӑрлӑх пӗлтерӗшӗ пысӑк. Чӑваш ҫынни ачи-пӑчине пӗчӗкренех выльӑх-чӗрлӗхе хисеплеме, юратма вӗрентнӗ.
Ҫумпайсем
Пӑру ырри (1085-1088)
1083
Малтан уҫланӑ ҫупа «ӗне турри» тунӑ (ӗне Туррине чӳкленӗ). Хӑйма пуҫтарӑнса ҫитсен, пӑтӑ пӗҫернӗ, хӑймапа ҫу уҫланӑ. Унтан вара пӑтта ҫупала ҫулласа ҫинӗ, ҫапла каласа чӳкленӗ:
Ӗне турри, ҫырлах! Сана ҫӗнӗ ҫупа, ҫулланӑ пӑтӑпа чӳклетпӗр. Ӗнене сывлӑх пар, сӗтлӗ-ҫуллӑ усра.
Унтан пӑттине ҫемьепе ларса ҫинӗ. Ӗне турри тӑвиччен ҫу ҫиме юраман.
Учук каҫ «ӗне ҫуратанӗ» тунӑ. Ӑна ӗне турри пекех чӳкленӗ. Пӑтӑ ҫисе тӑрансан вара пурте тумланса учука кайнӑ. Ене ҫуратанне ӗне пуррисем пурте тунӑ.
1084
Ӗне пӑруласассӑн ӗне ырри тусан кайран ӗнин хӑйӗн сӗчӗпе пӑтӑ пӗҫереҫҫӗ, пӑтти ҫине хӑйӗн ҫуне ярса чӳклеҫҫӗ те ҫияҫҫӗ, кӳршисене пухаҫҫӗ вара ӗне турри тесе.
1987 çулта эпӗ 3-мӗш класра вӗреннӗ чухне вырăс чӗлхи урокӗнче килти ӗç çырнă пулнă: «Манăн юратнă чӗрчун». Çак сочинение аппа ăçтан-тăр тупнă та, сканерласа мана интернетпа ярса пачӗ. 10-ри ача пăлханăвӗсем мана 30 çул каяллахи асаилӳсен авăрне путарчӗç…
Маншăн чи çывăх чӗрчун — килти выльăх — ӗне. Вăл Машшук ятлăччӗ….
1987 çулта эпӗ 3-мӗш класра вӗреннӗ чухне вырăс чӗлхи урокӗнче килти ӗç çырнă пулнă: «Манăн юратнă чӗрчун». Çак сочинение аппа ăçтан-тăр тупнă та, сканерласа мана интернетпа ярса пачӗ. 10-ри ача пăлханăвӗсем мана 30 çул каяллахи асаилӳсен авăрне путарчӗç…
Маншăн чи çывăх чӗрчун — килти выльăх — ӗне. Вăл Машшук ятлăччӗ. Атте кашни выльăха ят паратчӗ: пăрушӗ — Прунька, йытти — Альбом, кушакӗ… астумастăп ӗнтӗ халӗ ячӗсене те. Эпир, ял ачисем, вăл вăхăтра курнă чи пысăк чӗрчун — ӗне. Лаша пулман пирӗн. Асанне çынпа калаçнă пекех калаçатчӗ унпа. Эпир, шăпăрлансем, тӗлӗнеттӗмӗр: нивушлӗ тӗшмӗртет пирӗнле?.. Куçӗсем шултăра слива пек, пысăк, тарăн, ăслă. Калăн йăлтах ăнланать. Пире, пӗчӗккисене аслăраххисем мӗнпе-тӗр кӳрентернӗ пулсан, макăрса картишӗнче çӳрекенскерсем çине ачашшăн, шеллесе пăхатчӗ. Те çавăн пек туйăннă ӗнтӗ пире…
Машшук сӗкместчӗ, сăвакана тапмастчӗ. Килтисем ун çине алă çӗкленине те курман. Сӗтне нумай паратчӗ вара. Пилӗк ачаллă çемьешӗн ку чух кăна пулнă ӗнтӗ. Çиллине час тултарса кӗтӳрен тарса килекенни — пирӗн ӗне. Машшука кӗпер патне кӗтӳрен таврăннине кӗтме те тухмалла марччӗ, анкартисем хыçӗнче аташса çӳрекен ӗне мар. Пӗлекен кӗтӳçӗсем ăна хăваламастчӗç те, пурпӗр тарать. Анне сӗтне суса ывăнатчӗ. Каçхи сăвăм — 15 литр! Калама кăна вӗт. Пире кăпăклă ăшă сӗтпе сăйласан вара — савăнăçăн вӗçӗ-хӗрри çукччӗ. Уйрăмах хирте чухне. Пăруланă хыççăн кӗтӗве ярсан сӗт нумай антарнипе кăнтăрла кайса сумаллаччӗ ăна. Аннешӗн тарăху, пирӗншӗн савăнăç — велосипедпа ярăнтараççӗ.
Мӗнле тутлăччӗ Машшук сӗчӗ! Чи тутли вара хăйми те, çăвӗ те, турăхӗ те, уйранӗпе тăпăрчӗ те мар, — ӗне ырри. Çакна пӗлсе эпир, ачасем, вăл пăруласса питӗ кӗтеттӗмӗр. «Пăрушӗ вăкăр пулать-тӗк, Борис ят паратпăр, тына пулсан — Малина», — теттӗмӗр. Пӗррехинче пире савăнăçа — йӗкӗреш пăруласа панăччӗ!
Пӗтӗ чухне пирӗн ӗне вите алăкӗнчен хӗсӗнсе кӗретчӗ. Ялта фельдшерта ӗçленӗ атте хуралтăсене ларттарнă чухне вите алăкӗ ансăр пулнине асăрхаса калать платниксене. Ăна Палассă Санькка йыснăшӗ прораб çапла хуравлать пулать: «Эсӗ Туля, ӗне усракан çын пулмастăн. Сирӗн йăхăр ун пек мар». Ялта пилӗк ачапа ӗнесӗр пурăнма пултарнă-ши çынсем ун чухне?.. Паллă, тăрăхласа каланă ӗнтӗ ку сăмахсене. Ашшӗне вăрçăра çухатнă атте хӗрарăмсен хушшинче ӳснӗ. Начартарах пурăнкаланă вӗсем. Арçын ӗçне вӗрентекен пулман. Çавна кура платник ӗçӗсенче тӗшмӗртсех кайман ӗнтӗ, çынна шаннă. Анчах ыттисем тăвайман япаласем унăн çăмăллăнах пулса пыратчӗç: портрет ӳкересси, сăвă çырасси, агитаци плакачӗ е хапха сăрласси — ним мар кăна. Каярах атте платник ӗçне те алла илчӗ, утар та тытрӗ, кăçатă та пусма вӗренчӗ. Ывăлсене вӗрентмелле вӗт. Ун чухне, видать, çамрăк пулнă…
Машшук манран пӗр çул аслăрахчӗ. Çавăнпа та хисепленӗ-тӗр эпӗ хамран аслăрах, туятăп, ăслăрах та, килти чӗрчуна. Выльăх пăхма тухсан Машшука курăклăрах, сӗтеклӗрех утă пама тăрăшаттăм. Эпӗ кăна мар, çемьери арçын ачасем пурте çаплаччӗ. Çулла черетпе хамăр кӗтӳ кӗтнӗ чухне Машшук пирӗн пата çывăхах пырса тăратчӗ, алăран çимени кăна. Çапмасăрах итлетчӗ. Унăн тӗттӗм-хăмăр тирӗ çумăрпа йӗпенсен хӗрлӗлле илемлӗн ялтăратчӗ. Кӗтӳ кӗтнӗ çӗртен ирте кайсан — инçетренех палласа илеттӗмӗр хамăрăн ӗнене. Кӗтӳре те урăх ун пекки çук. Тӗлӗнмелле те анчах пăрушӗсен тирӗсем унăнни пек пулмастчӗç. Вăт çаплаччӗ пирӗн Машшук-рекордсменка. Октябӗрӗнче пӗрре. Кӗтӳрен иртерех килсе тăратчӗ те кил умне, макăрма пуçлатчӗ. Паççулккă патӗнчен иртекен паравоз пекех, вăрăммăн кăларатчӗ сасине. Ăна пахча вӗçӗнче пулсан та илтетӗн. Хапха алăкне шалтан питӗрмен пулсан, уçса та кӗретчӗ. Хăйне супуйрах пулнă ӗнтӗ çав.
Анчах пурте юратакан Машшук 11 тултарсан пирӗн киле инкек килсе кӗчӗ. Пăва районӗнчи Пӳркелӗнче çырма леш енче вырнаçнă Октябрь кассин хăйӗн уйрăм кӗтӳччӗ. Ӗне тытакан пӗччен хӗрарăмсем кӗтӳ кӗтме пăливуйра çӳрекен Хассиет ачине тара тытатчӗç, вăл юланутланса кӗтетчӗ кӗтӗве. Çавă пирӗн сӗт антарнă Машшук кӗтӳрен тарма хăтлансан вăрăм чăпăрккипе çапса унăн çиллине таттарса ярать. Шукшин калавӗнчи пекех…
Чăпăрккăсене тума пӗлетчӗç пӳркелсем. Комбайнсенчи чи вăрăм ременӗ татăлсан — кӗтӳçӗсене савăнăç вара. Ӗçлесе юрăхсăра тухнă резина ремень вăл çемçерех, çӗлен пек, пур еннелле те авăнать. 10 метра та çитетчӗç шӗвӗрлетнӗ чăпăрккăсем, Будулайăнни пекех. Вӗçне чавса тăршшӗ чӗн çитлесе хунă, ун çумне тата ал лаппи тăршшӗ шурă шпагатран хӗлӗх явнă. Ăна ферма кӗтӗвне кӗтекенсем, хытăрах çаклантăр тесе, тăлласа хуратчӗç, гайка çыхакансем те пурччӗ. Çавăн пек хӗлӗх инкек патне илсе çитерчӗ те…
Вăл кун кас вӗçӗнченех макăрса килни илтӗнет пирӗн Машшукăн. Умра ларакан асаннен сехри хăпнă. Çиллинчен сӗтпе хутăш юн сăрхăнтарса килсе кӗчӗ вăл картишне. Çавăн чухне эпӗ ӗне йӗнине пӗрремӗш хут курнăччӗ. Атте чирлет ун чух, нимӗн те тумарӗ кӗтӳçе. Леш айăплă та мар пек, тарма хăтланнă вӗт ӗни, апла-тăк тӗрӗс çапнă. Ветеринарсем çапларах пулнă-ши ӗнтӗ вăл вăхăтра, кӗскен каласан чӗртеймерӗç Машшука. Сӗтӗ такки юнлă пулчӗ. Вӗсен приговорӗ — пусăр…
Ăна пуснине курса тăма çăмăл марччӗ, çапах арçын ачасем пулас салтаксем эпир, çирӗп пулмалла, юн юхтарнă тӗлте пулма тăрăшаттăмăр. Пăхса тăратпăр. Атте пусаймасть, тытса та тăраймасть, пăрăнса кайрӗ. Ванюк куккапа хирӗççи Влуча тетене чӗннӗ. Хальхи пек астăватăп, мăйне сӗрнӗ чухне те вăл макăрмарӗ. Ăнланчӗ пулӗ ӗнтӗ, ниçта та юрăхсăр пулнине… Çемьери трагеди вӗт. Лена аппа ӗнтӗ йӗчӗ Машшука пуснă чухне. Манăн та выльăха шелленипе куççульсем тухнăччӗ. Унăн ашне пирӗн çемьерен çиме мар, никам тутанса та пăхмарӗ. Сутса ячӗç. Аслă тете ветеринара вӗренме кайни çак пулăмпа çыхăнман-ши тесе шутлакалатăп хăш чухне…
Ун хыççăн тата ӗне илчӗç. Аш-пăшсăр тăман. Анчах унăн та, каяраххисен сӗчӗ те Машшукăнни пек тутлă пулаймарӗ. Асанне те каярах «Машшук пек ӗне курман» тесе каланине пӗрре мар илтнӗ.
Тӗлӗнмелле япала, анчах вилнӗ хыççăн та Машшук пирӗн çемьене пулăшрӗ. Вăрра тытма. Пӗррехинче тăвăллă çанталăкра пирӗн кӗлетӗн хыçалти алăкне хайăрса кӗрсе, вăрăсем çакăнса тăракан нумай çул пухăнса пынă тăварланă тирсене вăрласа тухса кайнăччӗ. Атте юлнă йӗрсене пăхкаласа çулпа кам вăрлама пултарнă çын еннелле утнă. Лешӗн патӗнче чăнах та тир нумай тет, анчах хăвăнне епле уйăрса илеетӗн-ха? Унпа куллен пӗркенсе çӳреместпӗр вӗт. Машшукăн йӗпетсен хӗрлӗпе ялтăртатакан тӗттӗм-хăмăр тирне атте тӳрех палласа илнӗ. Вăррăн вара вуннăран ытларах та тир парса яма тивнӗ ăна. Вӗсене кайран сдавать турӗç. Ун чух милицие явитлемен. Тетесем клуба тухсан вăрлакансене хытă пӗçертке панăччӗ. Çапла пулăшса хăварнăччӗ пире Машшук юлашкинчен.
Ачалăх иртсе кайрӗ. Пăрушăн савăнса ӗне ырри çинисем те хыçра. Хулара 20 çул ытла пурăнатăп. Лавкари сӗтӗн тути çук, ялти сӗтӗн тутине те маннă-тăр çав эпир, хуларисем, уйăраймастпăр. Аттепе аннен çулӗсем пысăк, ӗне усрамаççӗ ӗнтӗ. Тăвансем патӗнче е хăнана кайсан, мӗн-тӗр шыранă пек, шав сӗт тутанса пăхатăп. Нумай ӗçмесен те, темшӗн килти сӗт тутине пӗлес килет. Машшукăнни пеккине халиччен тӗл пулман-ха. Тутанса пăхасчӗ.
К сожалению, реакцию можно поставить не более одного раза 
Мы работаем над улучшением нашего сервиса
Традиционные
народные праздники и обряды принято
делить на календарные — связанные с
сельскохозяйственными работами и
семейно-бытовые — обусловленные
рождением человека, его переходом из
одной возрастной группы в другую,
вступлением в брак, смертью и т. д. В,
данном разделе рассматриваются
традиционные чувашские праздники
календарно-сезонного характера.
Календарные праздники приурочены к
основным переломным периодам
астрономического года — зимнему и
летнему солнцевороту, осеннему и
весеннему солнцестоянию. В древности
у чувашей началом года считалось
ближайшее к весеннему солнцестоянию
(21 — 22 марта) новолуние. В эти дни
чуваши-язычники проводили обрядовые
действия, посвященные проводам старого
года (калам,
серен, вирем) и
встрече года наступающего (манкун,
кунсер уяве).
Следующей важной вехой в древнем
календаре был период летнего солнцеворота
(21 — 22 июня). В зените лета чуваши отмечали
праздник синсе,
который продолжался две недели. На это
время прекращались все работы на земле,
совершались общественные жертвоприношения
(асла
чук, уй чуке, сумар чуке),
во время которых крестьяне испрашивали
у бога хорошего урожая, тучного скота,
здравия себе. Молодежь тогда начинала
водить хороводы, устраивала по вечерам
игрища. В дни осеннего солнцестояния
(21 — 22 сентября), завершая годовой цикл
хозяйственной деятельности, проводили
семейно-родовые торжества чуклеме.
В их ритуал непременно входило
благодарственное жертвоприношение
божествам и духам предков. В это же время
совершали обряды присоединения
новопреставленных покойников к ранее
усопшим (юпа). Они отмечали переход от
теплого, благодатного весенне-летнего
сезона к холодному, чреватому многими
опасностями осенне-зимнему. По языческим
представлениям, весной и летом на земле
торжествуют силы добра и плодородия,
поэтому все обряды направлялись на их
поддержание. В осенне-зимний период,
наоборот, якобы властвовали разрушительные
силы зла. Соответственно все
ритуально-обрядовые действия направлялись
на избавление от козней злых духов и
прочей нечисти. Считалось, что наибольший
разгул их приходится на дни зимнего
солнцеворота (21 — 22 декабря) . В это время
чуваш отмечали cypxypи:
совершали
ритуальные действия с целью изгнания
злых духов и обеспечения благополучия
общества. Так, например, хождение по
домам ряженых (светке,
шуйттан ваййи) символизировало
активность злых сил, и действия участников
об-ряда
направлялись на их изгнание. Ряженые
разыгрывали сцены гибели злых духов. А
в конце зимнего цикла совершались обряды
очищения жилищ и хозяйственных построек
от всякой нечисти. Завершающие этапы
зимних обрядов как бы знаменовали
пробуж-дение
сил добра. До периода весеннего
солнцестояния продолжалась эта борьба
между разрушительными и созидательными
силами. Наконец го-довой
цикл обрядов завершался, силы добра
окончательно побеждали зло, и снова
наступал Великий день (Манкун),
а
с ним возрождались силы природы. Указанные
переломные периоды годового круговорота,
отмечае-мые
большими праздниками, составляли основу
традиционного ка-лендаря.
Вместе с тем языческий календарь был
органически свя-зан
с крестьянским трудом и усложнялся
обрядами, приурочен-ными
к важнейшим ‘сельскохозяйственным
работам. С особым почитанием чуваши
отмечали начало и завершение весеннего
сева (ака
патти, ака чуке, варлах патти, акатуй),
сенокоса
(ута
чуке), жатвы
(вырма
тухни, дурла салтни, дурла дыхни, ана
вай илни и
т. д.), молотьбы (аван
патти, аван сари, иван чуке). Эти
обряды вносили неповторимый праздничный
колорит в монотонную повсе-дневность
крестьянской жизни, возвышая и освящая
тяжелый труд хлебороба. В течение
последнего тысячелетия болгары, а затем
чуваши имели тесные контакты и
хозяйственно-культурное взаимодействие
со многими народами. Они оставили
глубокий след в чувашском быту и народном
календаре, репертуаре его праздников
и обрядов. Здесь можно выделить арабские
и иранские, марийские и татар-ские
веяния. Так, закамские и приуральские
чуваши в период зимнего солнцеворота
празднуют нартаван
(нартукан). Традиция
эта идет от соседей-татар, а к ним, в свою
очередь, этот праздник пришел из Средней
Азии. В конечном счете нартукан восходит
к
древнеиранской
традиции праздновать науруз
— ве-сенний
новый год. Вот уже 400 с лишним лет чуваши
живут в составе России, впи-тывая
живительные соки богатейшей русской
культуры. Это не могло не сказаться на
обрядах чувашей. Они восприняли ряд
русских народных календарных праздников
— масленицу (саварни),
симек,
крещение
(кашарни)
и
др. Но эти празд-ники
обогащались традиционными чувашскими
обрядами и порой, приобретая ершенно
иной вид. После обращения чувашей в
христианство их обрядовый репер-туар
значитально пополнился, в него вошли
такие праздники,. как рождество (раштав),
вербное
воскресенье (верпанни,
качка npаснике), Николин
день (микулан),
троица
(труйски),
Ильин
день (илем),
Спас
сапас),
Петров
день (иитрав),
покров
(пукрав)
и
др. Многие из церковных праздников
переосмысливались и при-обрели
более «приземленный» земледельческий
характер.
Чувашский
народный календарь развивался под
сильным влия-нием,,’
русских календарей и их смены, а к концу
XVIII в. слился с принятым в 1700 г. в России
гражданским календарем. В связи со
сменой системы календаря многие
традиционные чувашские праздники
получили иную временную приуроченность.
Приспосаб-ливаясь
к церковному православному, гражданскому
юлианскому,. а затем григорианскому
календарю, чувашские праздники смеща-лись
во времени, обряды языческого прошлого
теряли системный. характер, примыкая
то к одному, то к другому из вновь
обретен-ных
праздников.
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
Как всем нам известно,
чувашская культура славится своими песнями, танцами, различными играми и
увеселениями. Все эти составляющие ярко украшали обряды и праздники чувашей,
которые в
прошлом были тесно связаны с их языческими религиозными воззрениями и строго
соответствовали хозяйственно-земледельческому календарю.
Цикл обрядности начинался с зимнего праздника
испрашивания хорошего приплода скота — сурхури (овечий дух), приуроченного ко
времени зимнего солнцеворота.
Сурхури— это старинный чувашский праздник зимнего цикла, отмечаемый в
период зимнего солнцестояния, когда день начинает прибывать. 
Сурхури
обычно празднуется в течение одной недели. После принятия христианства, этот
национальный праздник нового года совпал с христианским Рождеством (Раштав) и
продолжается до Крещения (чуваш. Кăшарни, Шуçи). Во время празднования сурхури проводятся
обряды, призванные обеспечить хозяйственные успехи и личное благополучие людей,
хороший урожай и приплод скота в новом году.
Еще
не менее известный праздник новогоднего цикла — это нартукан (нартован) в переводе с
тюркского слово нартукан означает «рожденный солнцем» и символизирует языческий
культ Солнца. Проведение праздника приходится как раз на время, когда начинает
расти световой день. Начинается праздник в дни зимнего солнцестояния и
празднуется вплоть до празднования Рождества Христова — с 25 декабря до 7
января. Можно сказать, что нартукан — это, практически, те же Святки. Основные
празднования разворачиваются вместе с увеличением светового дня и,
соответственно, усилением солнца, когда, по поверьям, ослабевает действие
темных сил. Праздник символизирует пробуждение природы и торжество жизни. В
праздник ряженые с обрядовыми песнями ходили по домам, желая всем радости,
здоровья, достатка. Ряженых угощали, как и на святочных колядках. В нартукане
также присутствуют гадания, характерные для святочных праздников.
Одним
из самых больших и великих праздников зимы считается крещение — 
кашарни. Кашарни, местами
кёрещенкке,- праздник новогоднего цикла. Праздновался чувашской молодежью в
течение недели от рождества (раштав) до крещения. После введения христианства
совпал с русскими святками и крещением. Первоначально этим праздником отмечался
период зимнего солнцестояния. Слово кашарни, видимо, только внешне несколько
походит на русское крещенье (к нему восходит вариант кёрещенкке). В буквальном
смысле кашарни-«зимняя неделя» (ср. тат. кыш «зима»).
Для
проведения кашарни молодые люди нанимали какой-нибудь дом и варили в нем так
называемое девичье пиво (хёр сари).Для этого со всей деревни собирали
складчину: солод, хмель, муку и все необходимое для угощения односельчан, а
также гостей, приглашаемых по этому случаю из соседних деревень. За день до
крещения молодые девушки собирались в этом доме, варили пиво и стряпали пироги.
Вечером в дом собиралась вся деревня от мала до велика. Девушки сначала угощали
пивом стариков и родителей. Благословив молодых на счастливую жизнь в
наступившем новом году, старики вскоре расходились по домам. Молодежь проводила
этот вечер в увеселениях. Всю ночь звучали музыка и пение, парни и девушки
плясали под частушки. Важное место в праздновании кашарни занимали всевозможные
гадания о судьбе.
В
полночь, когда деревня уже засыпала, несколько человек уходили в поле. Здесь,
на перекрестке дорог, укрывшись покрывалами, слушали, кому какой звук
послышится. Если кто услышит голос какого-нибудь домашнего животного, то
говорили, что он будет богат скотом, если же кто услышит звон монет, то
полагали, что будет богат деньгами. Звон колокольчика и музыка волынки-шапар
предсказывали свадьбу. Если эти звуки послышались парню, то он в этом году
непременно женится, а если девушке — то она выйдет замуж. Много было в эту ночь
и других гаданий, но молодые люди чаще гадали о женитьбе и замужестве. Это и
понятно, так как по чувашскому обычаю именно в новогодний период родители
молодых засылали сватов.Во время празднования кашарни по дворам ходили ряженые.
Они разыгрывали всевозможные сценки из деревенской жизни. Ряженые непременно навещали
дом, где молодежь праздновала кашарни. Здесь они показывали различные
комические сценки. Однако первоначально роль ряженых сводилась к изгнанию из
села злых духов и враждебных человеку сил старого года. По-этому в период от
рождества до крещения вечерами ряженые ходили с кнутами и имитировали битье всех
чужих.
На другое утро наступало так называемое водокрещение (тура шыва анна
кун). В этот день отмечается крещение господне-один из так называемых
двунадесятых праздников русской православной церкви. Установлен этот праздник в
память об описанном в евангелии крещении Иисуса Христа Иоанном Крестителем в в
реке Иордан.
Потом наступал праздник
почитания солнца саварни (масленица), когда пекли блины, устраивали катания на
лошадях вокруг селения по солнцу. В завершение масленичной недели сжигали чучело
«старухи саварни» 
На весну же
приходился многодневный праздник жертвоприношений солнцу, богу и умершим
предкам манкун (совпавший затем с православной пасхой), который начинался с
калам кун и завершался серен или вирём — обрядом изгнания зимы, злых духов и
болезней. Молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща
ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших,
выкрикивая «серен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда
пивом, сыром и яйцами. В конце XIX в. эти обряды в большинстве чувашских
деревень исчезли.
Вирĕм— весенний праздник верховых
чувашей, посвященный изгнанию из селений злых духов старого года. Традиционно
этот праздник проводился накануне великого дня (мăнкун). После распространения
христианства языческий праздник мăнкун совпал с православной пасхой, а вирĕм
был приурочен к вербному воскресенью.У низовых чувашей аналогичный праздник
называется сĕрен.
Накануне вирĕм проводятся ежегодные поминования предков. В день вирĕм молодые
ребята идут в лес и заготавливают рябиновые прутья. После возвращения из леса
начинается подворный обход деревни. Ребята с музыкой, песнями и плясками
обходят всю деревню посолонь (по ходу солнца), начиная с крайнего восточного
дома. В каждом доме их встречают гостинцами, приглашают в избу и угощают кто
чем может. Ребята бьют рябиновыми прутьями по углам и стенам каждого строения,
чтобы изгнать злых духов. Ударяют также хозяев дома и скотину, чтобы изгнать
всякую хворобу. За это им хозяева дают яйца, колобки, пирожки, орехи. Обойдя
таким образом всю деревню, ребята собираются вечером где-нибудь за деревней,
непременно около кладбища. Сюда же к ним приходят несколько стариков, хорошо
знающих старинные обряды и молитвы. Помолившись за здоровье и благополучие
односельчан, все начинают ритуальную трапезу. Руководители праздника вирĕм
раздают каждому поровну яйца и другие угощения. Дети тут же начинают играть в
особую игру с использованием подаренных вареных яиц.
Поздно вечером за деревней в овраге ребята зажигают костры из старых лаптей.
Когда костер разгорится, бросают в огонь рябиновые прутья. Снимают с себя
одежду, шапки и бросают вверх, приговаривая: «Пусть всякая нечесть и всякая
хворьба уходят из селения!» Перед тем, как разойтись по домам, начинают
перепрыгивать через костер. Тот, кто трижды перепрыгнул, во весь дух бежит в
деревню, так как считается, что нечистая сила и болезни пристанут к тому, кто
последний добежит до околицы. В деревне веселья и игры продолжаются до позднего
вечера. Дети играют в различные игры, поют песни, пляшут под музыку.
Калам — один из традиционных
праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению
усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем
(манкун). У крещеных чувашей традиционный манкун совпал с христианской пасхой,
а калам вследствие этого—со Страстной неделей и Лазаревой субботой. Во многих
местах калам слился с манкун, а само слово сохранилось только как название
первого дня Пасxи.
С
глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового
года отмечали весной. Своими истоками весеннне праздники восходят к новогодним
торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениями календарной
системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд
ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (саварни) и праздники зимнего
цикла (кашарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или
имеют однозначный смысл.
Чувашский
языческий калам начинался в среду и продолжался целую неделю до манкуна.
Накануне калама топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный
верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и
попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя
оставляли для них воду и мыло.
Первый
день праздника назывался кё9ён калам (малый калам). В этот день рано утром в
каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех
родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву
и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост
коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В
лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый
платок с красной шерстяной бахромой.
Подъезжая
к каждому дому, посыльный трнжды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на
улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами».
Родители в
это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось
специально огороженное место манкеле (главное мольбище).
Манкун — праздник встречи
весеннего нового года по древнечувашскому календарю. Название манкун
переводится как «великий день». Примечательно, что первый день весеннего нового
года язычествующие восточнославянские племена также называли Велик День. После
распространения христианства чувашский манкун совпал с христианской Пасхой.
По
древнечувашскому календарю манкун отмечался в дни весеннего солнцеворота. Чуваши-язычники
начинали манкун в среду и праздновали целую неделю.
В
день наступления манкун рано утром детвора выбегала встре- чать восход солнца
на лужайку в восточной стороне от деревни. По представлениям чувашей, в этот
день солнце восходит пританцовывая, т. е. особенно торжественно и радостно.
Вместе с детьми на встречу нового, молодого солнца выходили и старики. Они
рассказывали ребятам древние сказки и легенды о борьбе солнца со злой колдуньей
Вупар. В одной из этих легенд повествуется, что за долгую зиму на солнце
постоянно нападали злые духи, посланные старухой Вупар, и хотели его стащить с
неба в преисподнюю. Солнце все меньше и меньше появлялось на небе. Тогда
чувашские батыры решили освободить солнце из плена. Собралась дружина добрых
молодцев и, получив благословение старцев, направилась на восток, чтобы
вызволить солнце. Семь дней и семь ночей сражались батыры со слугами Вупар и
наконец одолели их. Злая старуха Вупар со сворой своих помощников убежала в
подземелье, спряталась во владениях Шуйтана.
Славен своим разнообразием праздник акатуй.
Акатуй
— весенний праздник чувашей, посвященный земледелию. Этот праздник объединяет
ряд обрядов и торжественных ритуалов. В старом чувашском быту акатуй начинался
перед выходом на весенние полевые работы и завершался после окончания сева
яровых. Название акатуй сейчас известно чувашам повсеместно. Однако
сравнительно недавно верховые чуваши этот праздник называли сухат. (суха
«пахота» + туйe «праздник, свадьба»), а низовые — сапан туйe
или сапан (из татарского сабан «плуг»). После великого дня (мaнкун)
чуваши начинали готовиться к весенним полевым работам: ремонтировали
сельскохозяйственные орудия, готовили семена. В последних числах апреля, перед
выходом на пашню, начинали готовиться к торжествам по случаю полевых работ. Для
проведения ритуальной части акатуй заранее варится пиво, готовятся съестные
припасы, красятся яйца. Празднование акатуя в разных домах начинается в разные
дни. Праздник продолжается неделю. Приготовившийся к празднику в определенный день
созывает родственников и соседей. К их приходу в избе накрывается богатый стол.
Во главу стола ставится алтaр (братина) с пивом, в середину стола на
специальном вышитом полотенце — блюдо с караваем хлеба и кругом сыра. Как
только соберутся все приглашенные, хозяин назначает одного знающего ритуал
старца руководителем, и тот приступает к исполнению своих обязанностей. Каждому
из присутствующих подносится кружка пива, раздается по кусочку съестного,
изготовленного из зерна и из животных продуктов. Обычно это бывает ломтик
калача с сыром или с маслом. Как только раздача заканчивается, руководитель
запевает старинную песню «Алран кайми аки-сухи» (Сев и пашня —
вековечное дело наше), и все подхватывают этот гимн земледельческому труду.
После завершения песни под руководством старца все совершают моление,
обращаясь, по обыкновению, в сторону приоткрытых дверей. В старом чувашском
быту все дома в деревне строились дверями на восток. Тюркские народы с
незапамятных времен совершали свои молитвы, обращаясь в сторону восхода солнца.
Эта традиция удерживалась чувашами вплоть до начала XX века.
По окончании всего
цикла весенних земледельческих работ проводилась торжественная часть праздника
акатуй. В этнографической литературе термин «акатуй», часто
объясняется как «свадьба плуга», но это не совсем верно. Гораздо правильнее
будет перевести «акатуй» как «праздник земледелия». Весь
ход праздника показывает, что он посвящен завершению весенних полевых работ. К
самому торжественному заключительному циклу акатуя начинали готовиться заранее.
По улицам верхом на лошадях гарцевали юноши. Они собирали призы для награждения
победителей на соревнованиях. Молодежь разъезжала по деревне с длинным шестом,
к которому молодушки привязывали свои лучшие вышитые полотенца и тканые пояса.
Другие несли плетеные сумки — пестери для сбора яиц. В некоторых местах парни
вышитые полотенца затыкали рядами за пояс, так что образовывалось нечто вроде
фартука или юбки. Почти каждый дом жертвовал на акатуй какую-нибудь вещь: куски
ткани, платки, рубашки, полотенца, яйца и т. п. Богатые люди жертвовали иногда
деньги, на которые покупали барана. Молодые люди для участия в скачках
подготавливали лошадей, щедро кормили их овсом, иные даже давали сырые яйца.
Накануне праздника молодежь выезжала на конях и устраивала пробные соревнования
«для разогрева ног коней».Для проведения соревнований составлялось
своеобразное жюри из почтенных и влиятельных стариков, которое признавалось не
только жителями данной деревни, но и всей округой. В день акатуя деревня принимала
праздничный вид, на улицах царило веселое оживление. Соревнования происходили
на лугу за деревней. Обычно выбирали место рядом с рекой и лесом. Еще до
полудня население деревни начинало стекаться на традиционное место проведения
конных скачек. Впереди шли выборные старики. Вместе с ними верхом на коне ехал
один из парней, который нес длинный шест с привязанным к верхнему концу
полотенцем – своеобразной эмблемой праздника. Многие отправлялись на акатуй на
подводах, тарантасах. Лошадей и сбрую празднично украшали, в гривы вплетали
разноцветные ленты и кисти из шерстяной пряжи, дугу обертывали цветной тканью
или полотенцем. На опушке леса на почетном месте усаживались старики – члены
комиссии. Около них вкапывали в землю длинный шест с полотенцем на верхнем
конце – акатуй ялавe (флаг акатуя). Когда народа собиралось достаточно,
начинались состязания: бег, скачки, прыжки, борьба, стрельба из лука по цели и
т. д. Как правило, состязания начинали мальчики. Сначала соревновались в беге
на полверсты. Победители получали до десятка яиц. Детей сменяли взрослые, они
бегали на дистанцию от одной до двух верст.
Самым популярным
видом соревнования на акатуе является борьба на поясах. В качестве пояса
используется полотенце. Каждый борец держит полотенце в руках, охватывая им
талию противника. Борьбу также начинали мальчики, постепенно очередь доходила
до взрослых. Оставшийся непобежденным борец получал титул богатыря (паттaр).
Его обычно награждали бараном. Одним из центральных моментов на состязаниях
праздника акатуй были конные скачки на три, пять, иногда и до восьми верст.
Победителям скачек дарили вышитые полотенца, призы обычно привязывали к шеям
лошадей. Праздник акатуй украшали разнообразные шуточные соревнования типа
«бега в мешке», «бега на трех ногах», «разбивания горшка»,
«молодушки с коромыслом» и т. п. Силу и ловкость показывали в таких
играх, как бой с мешками на бревне, поднятие гирь, различного рода
перетягивания и т. д.
После состязаний
молодежь разбивалась на несколько возрастных групп, и каждая из них затевала
свои игры. Парни и девушки устраивали пляски, пели песни. Веселье продолжалось
до позднего вечера. Старики и семейные пары возвращались в деревню сразу же
после окончания состязаний. Они приглашали к себе домой приезжих из соседних
деревень родственников и знакомых и пировали допоздна. Соседние деревни обычно
старались проводить акатуй в разное время. Поэтому молодежь, да и взрослые
успевали погулять на нескольких праздниках кряду: в своей и соседних деревнях.
В состязаниях по борьбе участвовали богатыри нескольких деревень, и таким
образом выявляли чемпиона всей округи. Такой паттaр пользовался всеобщим
уважением.
У кочевых в прошлом
народов соревнования в силе, ловкости и меткости имеют очень древние истоки. Их
смысл не столько спортивный, сколько практический, общественный. На общеродовых
состязаниях, проводимых ранней весной, выявлялись самые сильные, ловкие и
меткие мужчины. На период сезонных летних перекочевок эти богатыри становились
во главе всего рода. От их силы, сообразительности, смелости, ловкости и
меткости зависело благополучие всего кочевого сообщества. Кто кроме такого
батыра и его дружины мог в степи спасти основное богатство рода – его стада –
от многочисленных врагов? Поэтому богатыри (паттaр, улaп) становились предводителями
родов (улпут). Не случайно в чувашском языке слово улaп «богатырь, герой,
исполин» и улпут «барин», «князь», «сановое лицо» одного корня.
Это говорит о том, что у далеких предков чувашей спортивные состязания во время
праздников весенне-летнего цикла имели чрезвычайно большое значение. Они
служили самым демократическим и эффективным способом выбора предводителей родов
и племен. Даже после почти полной утраты кочевнических традиций эти состязания
как важное средство сохранения благополучия рода выжили, удержались и
органически вошли в состав земледельческих праздников.
Примечательной
особенностью праздников акатуй в последнее время являются награждение
передовиков производства, концерты самодеятельных и профессиональных
художественных коллективов, соревнования по современным видам спорта,
разъездная торговля и т. д. В условиях города, районного центра такая
приближенная к стандарту «массовых мероприятий» мешанина почти полностью
скрадывает поэзию национальной специфики. Видимо, акатуй следует проводить,
стараясь сохранить все лучшее от традиционного его ритуала.
Çимĕк — летний праздник,
посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ.
Соответствует христианской троице, именуемой русскими также семик, так как на
Руси этот праздник отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское
çимĕк восходит к этому русскому слову.
Празднование çимĕк среди чувашей
распространилось сравнительно недавно, видимо, не ранее середины ХVIII в. Тем
не менее, многие обряды и ритуалы этого праздника восходят к седой старине.
Объясняется это тем, что на çимĕк перенесены многие обрядово-ритуальные
действия, первоначально причастные к калам и, отчасти, к юпа. В
обрядово-ритуальной стороне праздника çимĕк можно выделить три основных линии:
восходящие к восточнославянскому язычеству, русскому христианству (в его народном проявлении) и чувашскому
язычеству.
Несмотря на позднее, в целом
христианское происхождение, çимĕк широко распространился в быту не только
крещеных чувашей, но и язычников. В некоторых местах некрещеные чуваши называют
этот день виле тухнă кун, т. е. «день выхода усопших (из могил)». Возможно, это и есть старое
чувашское название праздника, соответствующее русскому семику.
Чувашский çимĕк начинался спустя семь
недель после пасхи, с четверга перед троицей, завершался в четверг троицыной
недели. Первый день этой недели назывался аслă çимĕк (большой семик), а последний — кĕçĕн çимĕк (малый семик).
Накануне аслă çимĕк женщины и дети
ходили в лес, урочища и овраги, собирали там лечебные травы и коренья. Обычно
приговаривали: «На семик надо собрать семьдесят и семь видов разных трав с
опушки семи лесов, с вершин семи оврагов». Из леса возвращались с вениками и
ветвями различных деревьев. Эти ветки втыкали к окнам, воротам и дверям
строений. Чаще всего втыкали рябиновые ветки, считая, что они предохраняют от
злых духов.
Уяв — весенне-летний период
молодежных игрищ и хороводов. 
Слово уяв буквально означает
«соблюдение» (от уя «блюсти»).
Первоначально это слово означало просто соблюдение традиционной обрядовой
жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое обрядовое торжество.
В разных местах слово уяв имеет
различные оттенки значения, да и сами молодежные увеселения проводятся
по-разному. Верховые чуваши проводили уяв в промежутке между мăнкун и симĕк. Молодежные игрища и хороводы здесь
начинались через неделю после мăнкун. Во время уяв молодежь вечерами
собиралась за околицей и устраивала хороводы с танцами, плясками, играми. В это
время обычно молодые парни ближе знакомились со своими избранницами. К концу
ХІХ в. сезонные молодежные хороводы у верховых чувашей стали исчезать.
Средненизовые чуваши в уяв обычно
проводили большие общеродовые игрища. В определенный день в материнскую деревню
собиралась молодежь со всех дочерних деревень. Рядом с каждой материнской
деревней на лугу, около рощи или на лесной поляне, было постоянное место для
проведения сборищ молодежи, которые назывались или просто вăйă — «игрища», или
же пуха, тапа — «сбор, собрание». Ко дню тапа или вăйă на таком месте
устраивалась скамья для музыкантов. В безлесных местах около скамейки вкапывали
несколько свежесрубленных деревьев и украшали их разноцветными лентами. Ближе к
полудню к этому месту собиралась молодежь. Приезжали также торговцы сладостями,
мелким товаром, игрушками. Весь день до позднего вечера на площадке играла
музыка. Музыканты, собравшиеся со всей округи, играли по очереди. Одновременно
выступали несколько скрипачей, пузыристов, гусляров, гармонистов,
барабанщиков-ударников. Вокруг этого большого оркестра всегда толпились ребята,
которые подыгрывали на деревянных свирелях, металлических и глиняных
свистульках, металлических треугольниках.
Çинçе — традиционный дохристианский
обрядовый цикл, приуроченный ко времени летнего солнцестояния. Этот
земледельческий праздник соответствует русскому празднику, известному под
названием «3емля — мати именинница» или «Духов день».
В старину у чувашей за календарем
следили пожилые, умудренные жизненным опытом люди. До появления отрывных
календарей чуваши пользовались самодельными деревянными солнечными календарями,
которые довольно точно показывали месяцы, недели, дни, долготу дня и даже часы
и минуты. Когда долгота дня доходила до 17 часов, почтенные старцы объявляли
всей деревне, что с такого-то дня начинается çинçе. Он праздновался в течение
12 дней и совпадал со временем цветения ржи. Çинçе особыми обрядовыми
торжествами не сопровождался. Это скорее даже не праздник, а период отдыха и
соблюдения покоя Матери-земли, которая в это время считалась обремененной
спеющим урожаем. В период çинçе строго запрещалось чем-либо беспокоить землю:
нельзя было пахать, сеять, рыть землю, вывозить навоз, бросать на землю
тяжелое, рубить лес, строить дома, лазить на деревья и строения.
Вырма — это жатва, уборочная
страда. В старину хлеба убирали вручную — жали серпами. Это был изнурительный и
трудный, вместе с тем весьма ответственный период в годичном трудовом цикле
крестьянина. Хлеб — венец всех трудов земледельца — на жатве уже ощущается
реально, весомо, а не в мечтах только. Даже небольшая горсть срезанных серпом
ржаных стеблей — это добрая ломоть хлеба. А сколько таких ломтей в снопу, в
копне! Одним из множества трудовых ритуалов было çурла хывни «зажинок». Самая
проворная женщина в семье развязывала серп, увязанный еще в прошлом году
последней сжатой в поле горстью стеблей ржи, и срезала первую горсть.
Перемешивала старые стебли с новыми, разбрасывала их перед собой на ниву и
произносила благодарственную молитву духам земли: «Эй, çĕр ашшĕ, çĕр
амăшĕ! Тавах сире кивĕрен сĕнне чипер…»
Авăн — слово многозначное. Это
«гумно, овин, ток», «молотьба» и… «праздник». Этот праздник ввиду большой
значимости молотьбы хлеба сопровождался многими обязательными ритуалами. Он был
особо приятен, торжественен для крестьян. Молотьба такая же волнующая пора, как
и жатва. Овин для сушки снопов, ток и молотьба на нем замыкали, связывали
воедино годовой цикл полевых работ. С тока зерну одна короткая дорога — в амбар
и на мельницу. Но торжественность, истинная святость сопровождали хлебороба
даже на этом коротком пути. В любой мелочи, даже в форме мешочных завязок и
скрипе телег усматривался некий магический смысл.
После жатвы старики по ночам сушили
снопы, развлекали молодежь сказками да прибаутками, забавлялись и сами — ходили
пугать друг друга… Разбирали большие клади (капан)
и сносили снопы на овин (авăн). Их
приставляли к конусообразному остову овина — шишу колосьями вверх и притягивали
веревкой, чтобы снопы не упали. В овинной яме под шишом старики, разводя огонь,
произносили молитву, обращенную к духам огня:
— Е, пĕсмĕлле! Турă, çырлах! ЬІрă Вут
ашшĕ, ырă Вут ама! ЬІрă вырăнта ларса тарасаринччĕ. Мăн капана пасса авăна
хутăмăр, авăн перекетне парасаринччĕ. Авăн ашне вут хутăмăр — вутăран-кăвартан,
сиксе ÿкес хĕмĕнчен витсе сыхласа тарасаринччĕ. Ырă Вут ама! Пирĕн ĕçĕмĕре эсĕ
упраса, эсĕ сыхласа тăрсамччĕ! (Славим имя Бога!
Помилуй нас, Боже! Священный дух Отец огня, священная Мать огня! Желаем вам
пребывать на добром месте. Мы разобрали большую кладь и разложили снопы на
овинный шиш. Отвратите злую огненную силу, защитите и сохраните от шальной
искры. Добрая Мать огня! Остерегай и сохраняй наши труды!).
Чÿклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением
духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей.
Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно
сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже — на
корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах
или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод,
проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила,
ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На
солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории,
предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат
авăнĕ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном
везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту
своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд.
Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна. С
мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения,
преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь
уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С
мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая». Муку засыпали в
специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение
хозяйки дома.
Готовясь к обряду чÿклеме, хозяйка
варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух
недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в
дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три-четыре дня. Накануне
чÿклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь,
тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлебы.
Чÿк — обряд жертвоприношения
великому всевышнему Богу (çÿлти аслă Турă),
его семейству и помощникам — духам-хранителям живой и неживой природы,
человеческого общества и людей. Само слово «чÿк» многозначно. В определенных
случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и
некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас,
обращенный к Турă.
По древним чувашским мифопоэтическим
и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое
представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была
создана богом Турă с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после
сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Турă из
верхнего мира. Всевышний Турă прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три
составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью
прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на
неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Турă
посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить
на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на
поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной
гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и
Турă.
Механизм поддержания вселенской
гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством
дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить
свою вину перед Турă, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели
общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение
вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а
восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Турă. В тех случаях, когда
провинилась личность, совершались частные жертвоприношения. Кроме них у чувашей
были и большие чÿк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения,
совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов
совершали мăн чÿк, или аслă чÿк — большое жертвоприношение; кĕсĕн чÿк—малое
жертвоприношение, которое также называлось и уй чÿкĕ — полевое
жертвоприношение, и çумăр чÿкĕ — жертвоприношение для ниспрашивания дождя. Эти
большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на
обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и
вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения
разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их
стали проводить реже, и три вида чÿк во многих местах слились в один.
Ниме — коллективная помощь,
устраиваемая односельчанами при выполнении трудоемких и хлопотных работ.
Традиция ниме имеет очень глубокие исторические корни и восходит к пратюркской
эпохе. Чуваши в течение нескольких тысячелетий сохранили обычай ниме и донесли
его до нас. А ниме спасал и сохранял чувашей. В жизни селянина много таких
моментов, когда требуются коллективные усилия для своевременного выполнения тех
или иных хозяйственных работ. Нужно было вывозить лес, строить дом, вовремя
сжать уже осыпающийся урожай — везде на помощь приходил обычай ниме. Он не
имеет определенных сроков проведения, однако чаще всего к коллективной помощи
прибегали при уборке перестоявшего урожая. В случаях, когда грозило осыпание
хлебов, хозяин приглашал к себе одного из уважаемых людей и назначал его ниме
пуçĕ — главой коллективной помощи.
Киремет карти — «киреметище», место совершения общественных
жертвоприношений и молений. Как и многие термины древнечувашской религиозной и
мифологической сферы, слово «киремет» имеет несколько значений. Это и божество,
брат всевышнего бога Турă, и глава злых сил, и место жертвоприношения и т. д.
Различные значения слова киремет показывают динамику развития представлений об
этом божестве языческого пантеона.
Первоначально киремет считался родным
братом-близнецом всевышнего бога сÿлти Тура. В представлениях о Турă и Киремет
отразились древние воззрения о двуедином начале творца Вселенной: доброе начало
олицетворялось в образе Турă, а злое — в образе Киремет. Оба близнеца
участвовали в акте сотворения Вселенной. Первоначально Киремет активно помогал
Турă в упорядочении хаоса, в добывании суши из-под Мирового океана, сотворении
земной тверди, в наполнении ее природными объектами, в сотворении растений и
животныx. Но в ходе созидания Вселенной действия Киремет оказывались все более
неудачными и портили первоначальный замысел Турă, за что Бог предопределил ему
второстепенное, подчиненное положение.
Первоначально Турă и Киремет обитали
в верхнем мире, и Киремет служил посредником между Богом и людьми. По поручению
Турă он разъезжал по земле на тройке прекрасных лошадей и творил суд над
нарушителями установленного порядка. Такое подчиненное положение со временем
перестало его устраивать, и Киремет выходит из подчинения. Турă, начинает
совращать людей. За ослушание Турă изгоняет его из верхнего мира на землю. На
земле Киремет начал притеснять чувашей, отбирал у них жен и девушек, а на тех,
кто противился, насылал болезни и несчастья. Чуваши пожаловались богу, и Турă
решил изгнать Киремет в преисподнюю. Но за него заступилась одна женщина, и
Турă разрешил Киремет жить в оврагах и лесах. Киремет наплодил много детей, и
они также расселились по оврагам и лесам…
После христианизации крещеные чуваши
особо отмечали те праздники, которые совпадают по времени с календарными
языческими (рождество с сурхури, масленицу и
çăварни, троицу с çимĕк и т.д.), сопровождая их как христианскими,
так и языческими обрядами, Под влиянием церкви в быту чувашей получили
распространение престольные праздники. К концу ХIХ — началу ХХ в. христианские
праздники и обряды в быту крещеных чувашей стали преобладающими.
ĔНЕ ЫРРИ ВĂЙ КĔРТЕТ
16 Раштав, 2015
Ĕне пăруланă хыççăн виçĕ-пилĕк кун сунă чухне сарă тĕслĕ çăра сĕт тухать. Вăл — ĕне ырри /молозиво/. Унра сиенлĕ бактерисемпе вируссене хирĕç тăракан антитела нумай. Шăпах çавна пула ĕнтĕ пăру организмĕнче пассивлă иммунитет йĕркеленет.
Сăмах май, ĕне ырри этем организмне те çакăн пек витĕм кÿрет. Унсăр пуçне паха çак çимĕçре усăллă ытти элемент та темĕн чухлех. Вĕсем тĕртĕмсене çĕнелме, тутлăхлă япаласене лайăхрах йышăнма, иммунитета çирĕплетме витĕм кÿреççĕ.
Усăллă витаминсемпе микроэлементсем нумаййипе пĕрлех ĕне ырринче çĕнĕ клеткăсем тума питĕ кирлĕ вунсакăр аминойÿçек пуррине тупса палăртнă.
Ĕне ырри этем организмĕн пĕтĕм тытăмне ырă витĕм кÿрет: пуç мимин клеткисене çĕнетет, ир ватăласран хÿтĕлет, апат ирĕлтерекен тытăм ĕçне йĕркене кĕртет, пыршăлăх флорине пуянлатать, шлаксемпе наркăмăшсене кăларать, организма çутçанталăкра урăх ниçта та тĕл пулма çук витаминсен тĕлĕнмелле паха комплексĕпе тивĕçтерет.
Ăна иммунитет чаксан, çавна пула тĕрлĕ инфекци чирĕпе тата вăрах чирсемпе аптрасан ĕçеççĕ. Çав шутра — сывлав çулĕсен чирĕсем /кунта астма та кĕрет/, вар-хырăм çулĕсен чирĕсем /язва, гастрит, колит/. Вăл хытă ывăнсан та, нервсем пăсăлсан та, депресси чухне те, халсăрлансан та пулăшать.
Ĕне ыррине кунне виçĕ стакан таран ĕçмелле. Ытларах та юрать, кирек мĕн чухлĕ ĕçсен те сиенлĕ мар.
Анчах ĕне ырри калориллĕ пулнине шута илмелле, апатсенчен пĕрне унпа улăштарсан лайăхрах.
Тĕслĕхрен, ĕне ырринчен тутлă та питĕ усăллă апат хатĕрлеме пулать. 5-6 чăх çăмартине 1 стакан сахăрпа лăкаса кăпăшлантармалла. Пĕрер чĕптĕм ваниль сахăрĕ тата тăвар хушмалла, 1-2 литр ĕне ырри ямалла, кăштах пăтратмалла. Çу сĕрнĕ хулăн кастрюле тулли мар тултармалла. 180 градуса çити вĕрилентернĕ духовкăна лартмалла, 30 минут, çийĕ ылтăн тĕспе витĕниччен, тытмалла. Пÿлĕм температуринче сивĕтмелле.
УДК 39:636(=512.111) ББК Т521(=635.1)-51
О.В. ЕГОРОВА, И.В. ДМИТРИЕВА, ИГАУЭ НАХО
РАЗВИТИЕ СКОТОВОДСТВА И ИНСТИТУТ ПАСТУШЕСТВА ЧУВАШЕЙ В XIX — НАЧАЛЕ XXI ВЕКА*
Ключевые слова: скотоводство, пастушество, очистительные обряды, апотро-пейные обряды, продуцирующие обряды, чувашская община, роль пастуха, пастушеские запреты, пастушеская культура, «кёту умён патти», «карта патти», «ёне ырри чукё», трансформации, электрический пастух, этническая культура.
В статье ставится цель проследить на основе анализа полевых источников и опубликованной литературы развитие скотоводства и института пастушества в Чувашии. Привлечение полевых этнографических материалов позволило выявить современные тенденции и осмыслить трансформационные процессы развития скотоводства и пастушества. Авторам удалось показать особенности пастушеской культуры, роль пастухов в традиционном и современном обществе. В исследовании проведен сравнительный анализ исторической трансформации данного вида деятельности чувашей, выявлены современные тенденции развития. Особое внимание уделено сакральной, ритуально-обрядовой сфере пастушества, отмечена специфика проведения чувашских обрядов «кёту умён патти», «карта патти», «ёне ырри чукё». Изучение исторической трансформации института пастушества в чувашском обществе является первым исследовательским опытом и открывает перспективу дальнейшего изучения этой темы. На протяжении изучаемого периода обозначенные объекты исследования подверглись значительной трансформации. Изменения связаны с модернизацией сельского хозяйства, количественным составом населения, процессами глобализации.
В Чувашии скотоводство является традиционной отраслью сельского хозяйства. В настоящее время в связи с неустойчивой социально-экономической ситуацией в республике возрастает роль скотоводства как основной формы жизнеобеспечения на селе. Оно продолжает играть заметную роль в организации личного подсобного хозяйства (ЛПХ) чувашей, в обеспечении населения мясо-молочными продуктами, шерстью. В настоящее время чуваши, значимая часть которых селяне, являются вполне модернизированным, современным населением. Многие из них имеют автомобили, трактора или мотоблоки, планшеты, банковские пластиковые карты; практически все пожилые люди используют мобильные телефоны. Чуваши восприняли многие технические новшества в области животноводства: «электрический пастух», различные механические приспособления для заготовки кормов и т.д., вместе с тем сохранили многие скотоводческие традиции, которые проявляются в бытовании пастушеской обрядности. В связи с этим изучение развития скотоводства и трансформации института пастушества актуально.
В исследуемый период преобладающими видами скотоводства у чувашей были разведение крупного рогатого скота, овцеводство, коневодство. В
XIX в. зажиточные чуваши имели по пять лошадей, наиболее богатые — по пятнадцать. Крестьяне среднего достатка содержали две-три лошади, бедные — одну, были и безлошадные хозяйства. С уменьшением доли неразделенных семей и распространением лёгких пахотных орудий, поголовье лошадей сокращалось. В XIX в. зажиточные чуваши содержали по пять коров. В
XX в. селяне держали в хозяйстве одну-две коровы, были и бескоровные дво-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 1711-21009 а(р).
ры, обходившиеся содержанием коз. Из-за бедности кормовой базы и низко-породности животных скотоводство было малопродуктивным, надой на одну корову составлял 560-1000 кг, настриг с овцы — 1,2-1,6 кг в год. Живая масса коров не превышала 300 кг, овец — 35 кг, свиней — 50 кг. Для разведения чуваши оставляли самых выносливых, зимостойких и плодовитых животных. Скотоводство в Чувашии, как в целом по России, переживало определённый спад во второй половине 1990-х гг., но постепенно сумело преодолеть трудности, вызванные перестройкой экономики. На 1 января 2014 г. в хозяйствах всех категорий Чувашской Республики насчитывалось 201,1 тыс. голов крупного рогатого скота (в том числе 65,2 тыс. в сельскохозяйственных организациях), овец и коз — 179,8 тыс. В 2013 г. молока произведено 422,8 тыс. т (114,8 тыс. т.) [4].
Для скотоводства чувашей характерна стационарная, пастбищно-стойло-вая форма содержания скота. Традиционное скотоводство чувашей велось весенне-летним выпасом стада, с поздней осени животных переводили на закрытое стойловое содержание. На зиму крестьяне запасали сено, солому, фураж. В период стойлового содержания домашние животные находились в теплых обустроенных помещениях. Сроки начала пастьбы зависели исключительно от погодных условий. Выпас скота на пастбищах начинался с ранней весны, со второй половины апреля, как только сходил снег и земля на пастбищах подсыхала. В силу скудости растительного покрова животных в первое время подкармливали соломой. Заканчивался пастбищный сезон с появлением снега, во второй половине октября. Крещеные чуваши завершали выпас скота на Покров день. Таким образом, пастбищное содержание длилось примерно полгода, около шести месяцев. Осенью, с началом холодов и установлением снежного покрова скот переводился полностью на закрытое стойловое содержание.
Заготовкой кормов чуваши занимались с июня по август, успели снимать два покоса (первый — в июне, второй покос «каю» — в августе). Начало сенокоса соотносилось с завершением цветения травы, у чувашей приурочивалось к Петрову дню. Запреты на сенокошение раньше срока обусловливались комплексом религиозных представлений чувашей, их нарушение могло стать причиной заморозков и непогоды. По традиции было принято начинать сенокос в новой, нарядной и чистой одежде. Косить начинали и заканчивали всей общиной, чтобы затем освободить поля для выпаса скота. Косари начинали работу на рассвете и работали до сумерек. Чуваши старались как можно больше заготовить кормов, чтобы хватило для следующего сезона выпаса скота.
В условиях стационарной системы содержания животных пастбищный сезон и выпас скота имели большое значение. Основную роль в организации выпаса скота играла сельская община, сельский сход. На сельском сходе главы семей договаривались о продолжительности выпаса скота, выделяли общинные угодья под территорию для пастбища. Нередко в чувашских общинах выбирали специально человека, который от лица сельского схода нанимал пастуха, следил за его работой, рассчитывал плату жителей деревни за выпас, собирал деньги и рассчитывался с пастухом. В некоторых чувашских деревнях овец и коров пасли раздельно, поэтому было два стада с разными пастухами. При наличии двух стад (коровьего и овечьего) по участку пастбища сначала прогоняли коров, затем овец. Такая форма выпаса давала возможность наилучшим образом использовать кормовые ресурсы.
Главным персонажем в обрядах и верованиях, связанных с защитой, сохранностью скота, особенно во время летнего выпаса, был пастух [3. С. 637].
Пастухами являлись, как правило, местные, обездоленные парни-сироты, бравшиеся за эту тяжелую работу из-за своего бедственного положения. Нередко пастухами становились крестьяне из других общин (чужаки). В этом случае сельская община брала пастуха на свое полное обеспечение. Он жил и питался у хозяев, останавливаясь по очереди у каждого из них на несколько дней, в зависимости от количества голов скота в хозяйстве. Чуваши практиковали и другую форму найма пастуха, при которой пастух поочередно питался у каждого домохозяина, но квартировал в одном определенном, выделенном общиной месте. Обычно пастуха община нанимала на год (на сезон), но встречались случаи найма на более длительный период, на пять лет.
При обсуждении кандидатуры пастуха в первую очередь обращали внимание на его репутацию, если пастух пришлый, расспрашивали о его происхождении, узнавали, из какой он местности, и только затем решали вопрос об его найме и оплате его труда. Плата общественному пастуху определялась в денежном и натуральном виде иногда приплодом, в конце сезона выпаса или несколько раз за сезон согласно договору с общиной. При дробной форме оплаты пастух получал вознаграждение трижды в течение сезона: обычно в начале сезона, в середине (Петров или Ильин день) и по его завершении (Покров Пресвятой Богородицы). Перед первым выгоном для пастуха собирали всей общиной лепешки и яйца (по числу голов скота с каждого дома). В середине лета собирали яйца и домашний сыр (чакат). В конце сезона производили окончательный расчет, собирая для пастуха оставшуюся часть продуктами или деньгами. Оплата пастуха нередко зависела от его возраста и профессиональных навыков, а также от размера стада. Труд взрослых и опытных пастухов оплачивался значительно выше, чем начинающих. Многие информаторы отмечают, что работа пастуха очень сложна в непогоду. Во время сильного дождя скот трудно удержать, особенно сложно было ухаживать за козами. Никакая плеть, понукания не были способны остановить животных.
Роль пастуха в чувашской общине была значимой, ему предъявляли определенные требования. Этнографические данные свидетельствуют о том, что каждый пастух должен был обладать смелостью, расторопностью, распорядительностью, знанием местности. Только такому пастуху сельское общество могло доверить наиболее ценное в домашнем хозяйстве — стадо, ему выказывали почет и уважение. Для того, чтобы стать хорошим пастухом, чуваши проходили серьезную трудовую школу. Рабочий день пастуха начинался с восходом солнца и заканчивался закатом. Рабочее время пастуха делилось на три части: утренний выпас, водопой и полуденный отдых животных, вечерний выпас. Поведение животных диктовало время весьма кратковременного отдыха пастуха. Пищу (хлеб, лепешки, яйца, молоко, картошку, кефир, лук) пастух употреблял в период отдыха животных, в полдень.
В связи с сокращением поголовья скота в последние годы отказываются от найма пастуха. Все чаще пасут скот по очереди. Если кто-либо не мог идти пасти скот, то он нанимает на свое место желающего за 500 руб. в день. В некоторых близлежащих селениях прибегают к объединению стад. Так, в начале 2000-х гг. стадо с. Ильинка Моргаушского района ЧР объединили со стадом д. Тренькино того же района. Поскольку поголовье скота с. Ильинка было меньшим, договорились о пастьбе на территории с. Тренькино (информатор -Талантова Алевтина Порфирьевна, 1963 г.р., с. Ильинка Моргаушского района. ПМА 2017). В ряде селений, где осталось единичное поголовье, скот держат в изгороди или во дворе. Однако в тех селениях, где поголовье скота
растет, наоборот, стадо делят на несколько частей. Например в с. Чеменево Батыревского района два стада — одно с четырех улиц (95 особей), второе -с одной улицы (информатор — Михайлов Василий Викторович, 1962 г.р., с. Большое Чеменево Батыревского района. ПМА 2017). В таких случаях количество пастухов в селе возрастает. Как правило, поголовье растет в больших селениях, где жители зарабатывают на продаже молока и мяса.
Активное участие в пастушестве принимали подростки. Самостоятельное выполнение обязанностей пастуха символизировало достижение ими взрослого возраста. Чуваши говорили: «Он достиг возраста пастуха», т.е. ему можно доверить пасти сельское стадо. Своих детей чуваши с малых лет приучали к труду, к работе скотовода, учили общению с животными. С 5-7 лет дети пасли ягнят, телят, гусей. С 9-12 лет дети становились подпасками (т.е. пасли стадо вместе с взрослым пастухом, родителями, родственниками), а в 15-17 лет им доверяли пасти стадо мелкого или крупного рогатого скота самостоятельно без поддержки взрослых.
Неотъемлемой принадлежностью пастуха была котомка, обычная палка, посох с метками по количеству голов в стаде, кнут и хлыст, им придавалось особое значение, они табуировались. Запреты налагались на прикосновение членами общины к атрибутам пастуха (котомке, посоху, кнуту и т.д.). Целью строгого соблюдения запретов являлось стремление обеспечить сохранность сельского стада. Запреты в определенной степени распространялись и на хозяев домашних животных, пасущихся в стаде. Например, девушка не должна была появляться перед пастухом босоногой или с непокрытой головой (без платка, косынки).
С целью собрать стадо и удержать его, чтобы не расходилось, пастух совершал ряд действий, носивших рациональный характер и составлявших его профессиональную тайну. Например, он использовал соль, которая, как известно, привлекает животных. Пастух втыкал посреди выгона посох (иногда еще вешал на него свою одежду) и вокруг рассыпал соль, которую постоянно носил с собою в котомке. Не менее действенны для удержания стада были и звуковые сигналы, когда пастух издавал звук ударами кнута, оглушительно хлопая им. Практиковались и голосовые сигналы — особые клики, далеко разносившиеся в поле.
В условиях выпаса скота в лесостепной зоне большое значение имели бы медные и железные колокольчики, которые помогают отслеживать движение мелкого и крупного рогатого скота. Но, если судить по сохранившимся этнографическим сведениям, применение колокольчиков у чувашей не имело широкого распространения, по сравнению, например, с русскими, проживающими по соседству, для которых это было обычным явлением.
Часто пастуху помогали собаки. У многих хозяев они приучены следить за скотом. Громким лаем отгоняли или возвращали убегающих коров. Собаки защищали скот от диких животных.
Таким образом, институт пастушества, имея глубокую традицию, не утратил своего значения и в современных условиях. В настоящее время в большинстве случаев владельцы крупного рогатого скота и овец становятся пастухами поочередно. Встречается и постоянный пастух, нанятый селянами на лето. Он обеспечивает кормление, водопой, пастьбу животных. Выбирая маршрут движения, пастух продумывает ряд условий, он должен предусмотреть место водопоя животных, найти возможность спрятаться в жаркий день от солнца под деревьями. Современный пастух обладает определенными знаниями биологи-
ческих особенностей животных и порядка пастьбы. Кроме этого, пастух должен уметь предупреждать различные заболевания животных, отравления ядохимикатами или ядовитыми растениями, быстро и правильно пользоваться лечебными средствами, особенно в экстренных случаях, когда животному грозит смерть, помочь отелиться. Некоторые современные «продвинутые» пастухи владеют профессионально основами животноводства, умеют определять заболевания животных, выявлять больные особи. От подготовленности пастуха зависит в конечном итоге экономический эффект скотоводства. Выпас скота в летний период зависит от категории пастбищ (многолетние травы, клевер и т.д.) и имеет ряд особенностей. Если пренебречь ими, животные могут погибнуть или на весьма значительное время потерять молочную продуктивность. Поэтому большое значение сегодня приобретает хорошо организованное обучение владельцев ЛПХ правилам пастьбы и оказания животным первой помощи при отравлении, вздутии рубца и т.д. Некоторые профессиональные пастухи носили с собой специальный инструмент для прокалывания живота животного. Инструмент представлял собой заостренный гвоздь длиной 10 см и диаметром 5 мм со специальной насадкой (информатор — Михайлов Василий Викторович, 1962 г.р., с. Большое Чеменево Батыревского района. ПМА 2017). Редко, но встречаются в ЛПХ чувашей случаи гибели скота при выпасе. Причинами падежа животных при пастьбе владельцами по очередности является недосмотр и незнание владельцами правил пастьбы. Животные погибали от тимпании (вздутия рубца) при пастьбе по быстро насыщаемым травам (люцерне, клеверу и т.д.) В настоящее время, в условиях стационарной системы содержания скота, летний выпас дает большую продуктивность, большие удои, и роль пастуха и сегодня остается значимой и ответственной.
Новым веянием в пастушестве является внедрение новых технологий, в частности, применение «электрического пастуха», когда место пастьбы обносят железной изгородью, по которой пропускают электрический ток. Систему используют для загонной пастьбы животных, для охраны стада от хищников, а также для защиты стогов от поедания (потравы). Железной изгородью огораживают загон для выпаса площадью от 1,5 до 10 га и больше. Стойки изгороди обычно размещаются на расстоянии 25 м одна от другой. На изоляторах стоек подвешивают железный оцинкованный провод диаметром 1-2 мм. Высота его подвески разная, зависит от вида животных. Например, для КРС (крупного рогатого скота) она составляет 0,75 м, для мелкого, овец и коз — 0,4 и 0,8 м. Электрический пастух экономит время и затраты. Таким образом, пастушество в современных условиях не только не потеряло своего значения в быту чувашей, но получает свое дальнейшее оформление, развитие.
Неотъемлемой частью института пастушества является его обрядовая составляющая. Для пастушеской культуры чувашей характерны очистительные, апотропейные и продуцирующие обряды: «кёту умён патти», «карта патти», «ёне ырри чукё».
Цикл пастушеской обрядности чувашей начинается обрядом «кёту умён патти». Он связан с началом весеннего выпаса скота. Обрядовые действия были направлены на стремление обеспечить благополучие и сохранность стада в течение пастбищного периода. Накануне первого выгона стада проводили общесельское моление с участием хозяев скота и женщин преклонного возраста. В складчину варили пиво, в определенном месте за деревней (обычно на берегу реки или пруда) разводили костер и готовили кашу, здесь же варили яйца. Уважаемая, пожилая женщина общины произносила молит-
ву, повернувшись на восток в честь верховного бога «Тура», затем все вместе трапезничали. Чтобы скот был плодовитым, яйца катали по земле. Местами этот обряд у верховых чувашей бытует и сейчас. В современном его варианте селяне устраивают совместную трапезу, а один из участников, обычно пожилая женщина, читает православную молитву в честь «Георгия Победоносца» (информатор — Сорокина Анжела Алексеевна, 1968 г.р., д. Шиуши Али-ковского района. ПМА 2017). Из магических ритуалов, сохранившихся до наших дней, следует указать на обычай пользоваться при первом выгоне скота прутом от вербы или травой «талла пирен» (татарник), окроплять скотину святой водой, обводить кромкой хлеба вокруг котла, где варили пищу для скота, кормить просфорой (информаторы — Бабочкина Валентина Владимировна, 1968 г.р. Янтиковский район, Иванова Зинаида Федоровна, 1950 г.р., д. Вускасы Моргаушского района, Гурьева Вера Алексеевна, 1963 г.р., д. Ой-кассы Моргаушского района. ПМА 2017). В XIX — начале XX вв. чуваши перед первым выходом скота в поле посыпали животное землей и выбрасывали яйца за полевые ворота [2. С. 59]. В ряде местностей в день первого выпаса выдавали пастухам сырое яйцо (информатор — Бабочкина Валентина Владимировна, 1968 г.р. Янтиковский район. ПМА 2017). В современной деревне, как и раньше, первой в стадо должна вывести скотину женщина с добрым и ровным характером, т.е. с «легкой рукой». После первого выгона отдельные ветки и пучки вербы чуваши, как и в прошлом, втыкают в хлев. Плотные или набухшие почки вербы, по их представлению, призваны обеспечить защиту и плодовитость скота. Информаторы отмечают, что в первый день выпаса скота некоторые пастухи немного принимали спиртное, помянув умерших жителей села (информатор — Михайлов Василий Викторович, 1962 г.р., с. Большое Чеменево Батыревского района. ПМА 2017).
Первый день выгона скота был самым сложным для пастухов. Крупный рогатый скот бодался, козы пытались покинуть стадо. Не менее напряженным этот день был и для хозяев. Они выходили за ворота встречать своих домашних питомцев. Рассчитывали, что взрослые особи приведут молодняк до дома. В первые недели поиск скота был активным. Для распознавания хозяева привязывали к шерсти распознавательные тряпочки. Коров узнавали по окрасу.
Обряд «карта патти» совершался в честь духов хранителей домашнего скота. Обряд проводился осенью или ранней зимой в связи с переводом скота на стойловое содержание. К обряду пекли жертвенные блины — «юсьма-ны», варили пиво. Во дворе разводили огонь, выполнявший функции очищения и оберега, на котором варили кашу. Прочитав специальные молитвы, хозяин бросал ложку каши в огонь и приглашал духов-покровителей скота принять участие в обрядовой трапезе. Крестьяне в своей молитве благодарили духов за сохранность стада [1. С. 52-53].
К группе пастушеских обрядов следует отнести моление о благополучии отелившейся коровы — «ёне ырри чукё». По представлениям чувашей, по случаю отела коровы необходимо было провести моление в честь духов-покровителей скота. Обряд проводят на третий день после отела. До проведения этого обряда употребление в пищу молока первых удоев строго запрещалось. Чуваши верили, что несоблюдение запрета может привести к болезни и даже гибели коровы и приплода. Для проведения обряда из молозива готовили ритуальное блюдо «ёне ырри», для этого молозиво кипятили до получения густой затвердевающей массы. Ко дню обряда варили также пиво, а в день обряда пекли блины. В обрядовом угощении, кроме членов семьи,
принимали участие родственники и соседи [1. C. 95]. Обряд «ёне ырри чукё» -один из немногих, где за стол вместе с взрослыми усаживали детей. Во время обряда хозяйка дома по углам избы и на печку кидала несколько ложек ритуального блюда «ёне ырри», предназначенного для «хёрт-сурт» (божества покровителя дома и домашних животных). Помимо этого, «ёне ырри» и блинами кормили корову и теленка. Обряд завершался обливанием его участников молоком и водой, с целью изображения изобилия молока и получения больших удоев. В настоящее время можно наблюдать трансформацию этого обряда с сохранением ритуала обрызгивания молоком или святой водой коровы и теленка (информатор — Маркова Надежда Алекссевна, 1960 г.р., д. Кукшумы Ядринского района. ПМА 2017).
Таким образом, вышеизложенное свидетельствует, что пастушество и скотоводство продолжают играть важную роль в хозяйстве, быту и культуре населения Чувашской Республики. Животноводческие обычаи и обряды чувашей регламентировали производственную деятельность членов общины, семьи и были направлены на ее жизнеобеспечение. С изменением социально-экономических условий жизни социальные функции обрядов данного цикла изменялись, что привело к трансформации, символизации и даже утрате их первоначального смысла. Скотоводство и пастушество как культурная ценность на протяжении долгого периода способствовали сохранению этнической культуры чувашей. В картине мира, благополучия у сельских чувашей до сих пор ведущее место занимают представления о скотоводстве как наиболее приемлемом образе жизни и способе жизнеобеспечения в деревне. В целом рассмотрение хозяйственной (скотоводческой и пастушеской) деятельности чувашей XIX-XXI вв. позволяет говорить о частичном сохранении традиционных черт их быта и культуры.
Литература
1. Магницкий В.К. Материалы к объяснению старой чувашской веры. Казань, 1881. С. 52-53,
С. 95.
2. Никольский Н.В. Краткий курс этнографии чуваш. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1929. С. 59.
3. Плотникова А.А. Пастух // Славянские древности: Этнолингвистические древности: в 5 т. / под общей ред. Н.И. Толстого. М.: Междунар. отношения, 2004. Т. 3. С. 637.
4. Чувашская энциклопедия: офиц. сайт. URL. http://enc.cap.ru/?t=publ&lnk=170.
ЕГОРОВА ОКСАНА ВЕНИАМИНОВНА — доктор исторических наук, профессор кафедры археологии, этнографии и региональной истории, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (eoks71@rambler.ru).
ДМИТРИЕВА ИНГА ВАЛЕРЬЕВНА — заведующая археолого-этнографическим музеем имени П.В. Денисова, межкафедральная лаборатория историко-географического факультета, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (ingadmit@mail.ru).
ИГАУЭ НАХО — профессор факультета политических наук, Университет Тюо, Япония, Токио (igaue@fps.chuo-u.ac.jp).
O. EGOROVA, I. DMITRIEVA, IGAUE NAHO
DEVELOPMENT OF CATTLE BREEDING AND THE INSTITUTE OF SHEPHERDING AMONG THE CHUVASHS IN XIX — EARLY XXI CENTURIES
Key words: cattle breeding, shepherding, purificatory acts, rites aimed at security, ceremonies aimed ay fertility, Chuvash community, the role of a shepherd, prohibitions for the shepherd, shepherd culture, transformations, electric shepherd, ethnic culture.
The given article aims to trace the development of cattle breeding and the institute of shepherding in the Chuvash Republic based on the analysis of field sources and published literature. Involvement of field ethnographic materials allowed to trace current trends and con-
ceptualize transformation processes in development of cattle breeding and shepherding. The authors were able to show the features of shepherding culture, the role of shepherds in a traditional and modern society. The study contains a comparative analysis of historical transformation of the given activity among the Chuvashs, current trends are identified. Special attention is paid to sacred, ritual and ceremonial sphere of shepherding, specifics of the Chuvash rites was noted. The study of historical transformation of shepherding institute in the Chuvash society is the first research experience which opens up the prospect of further studying this topic. During the study period indicated the objects of the study underwent significant transformation. These changes were associated with agriculture modernization, quantitative composition of population, processes of globalization.
References
1. Magnitskii V.K. Materialy k ob»yasneniyu staroi chuvashskoi very [Materials for the explanation of the old Chuvash faith]. Kazan, 1881, pp. 52-53.
2. Nikol’skii N.V. Kratkii kurs etnografii Chuvash [A short course in Ethnography of Chuvash]. Cheboksary, Chuvashgosizdat Publ., 1929, p. 59.
3. Plotnikova A.A. Pastukh [Shepherd]. In: Slavyanskie drevnost. Etnolingvisticheskie drevnosti: v 5 t. [Slavic antiquities: Ethnolinguistic ancient times. 5 vols.]. Moscow, Mezhdunarodnoe otnosheniya Publ., 2004, vol. 3, 637 p.
4. Chuvashskaya entsiklopediya: ofits. sait [Chuvash encyclopedia: official site]. Available at: http://enc.cap.ru/?t=publ&lnk=170.
EGOROVA OKSANA — Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of Archeology, Ethnography and Regional History, Chuvash State University, Russia, Cheboksary (eoks71@rambler.ru).
DMITRIEVA INGA — Head of the Archaeological and Ethnographic Museum named after P.V. Denisov, Interdepartmental Laboratory of Historical and Geographical Faculty, Chuvash State University, Russia, Cheboksary (ingadmit@mail.ru).
IGAUE NAHO — Professor, Department of Policy Studies, Chuo University, Japan, Tokyo (igaue@fps.chuo-u.ac.jp).
Ссылка на статью: Егорова О.В., Дмитриева И.В., Игауэ Нахо. Развитие скотоводства и институт пастушества чувашей в XIX — начале XXI века // Вестник Чувашского университета. — 2017. — № 4. — С. 85-92.