По сути, этот праздник являлся замечательной возможностью, первым шагом социальной адаптации подростков и молодых людей. Мудры были наши пращуры!
В последнее воскресенье мая, славяне отмечают праздник Кукушечки. Основная черта этого праздника — установление духовной связи между девушками, еще не имевшими детей, для взаимной помощи и поддержки. Молодые люди, в основном девушки, собирались в лесу на поляне, водили хороводы, пели веселые песни про весну и Живу (кукушка представляет собой связующее звено между Живой и молодыми девушками), прыгали через ритуальный костер и устраивали небольшое символичное пиршество.
В этот праздник, единственный раз в году, можно было покумиться, то есть породниться душой с любым близким человеком. Для этого нужно было поцеловаться через березовый венок (береза — символ любви и чистоты у славян) и произнести следующие слова:
Кумись, кумись, роднись, роднись, у нас на двоих — общая жизнь. Ни радость, ни слезы, ни слово, ни случай — нас не разлучат.
Затем, необходимо было обменяться чем-нибудь на память. При этом девушка, наряженная Живой, держала в руках фигуру Кукушечки: верили, что лесная птица услышит клятву и передаст ее Живе.
В разных частях славянской Руси праздник имел собственные ритуалы и обычаи, но общей для всех оставалась идея кумления. Кумление происходило в один из праздников троицкого цикла (Вознесение, Семик, Троица, Духов день), иногда раньше — во 2-е воскресенье после Пасхи, т. н. Кумишное, Кумитное воскресенье. Сам процесс установления отношений кумовства назывался кумиться, кумиковаться, семичаться (от Семик).Христианство не смогло искоренить это молодежный праздник и тогда его «прицепили» к троицкому циклу, ко дню жен мироносиц. Праздновался в последнее воскресение мая.
(«Крещение кукушки»), старинный обычай молодых русских девушек и женщин обмениваться крестами и называть друг друга кумами. Совершался обычно либо во время Троицких гуляний, либо на второе воскресение после Пасхи (Неделя жен-мироносиц). Как описывали очевидцы, на Троицкие гуляния молодые «бабы и девки, собравшись и запасшись яичницами в черепнях (то есть глиняных сосудах. — М.Г.), уходили в рощу». Там на поляне располагались вокруг березы, а в иных местах — вокруг растения кукушкины слезы (вид столетника крестообразной формы; отсюда и название обычая — «крестить кукушку»), и желающие «покумиться» вешали свои кресты на березу или на два крестообразно воткнутых над кукушкиными слезами прута. Все участницы гулянья пели песни, а решившие кумиться подруги целовали друг друга сквозь кольцо шнурка креста и обменивались крестами. После этого они называли друг друга «кумами»; дружба их становилась особенно тесной — по типу побратимства и посестрия; какие-либо ссоры исключались. Эти отношения продолжались в течение недели, а местами и длительный срок (в течение года, иногда на всю жизнь). После кумления молодежь угощалась и с песнями возвращалась в деревню; там пение и пляска продолжались. На следующее воскресенье молодежь в том же составе продолжала гулянье в роще. Наступала вторая часть обряда: те же пары подруг возвращали друг другу кресты — «раскумливались»; остаток этого же дня тоже проводили в селении — «в пении и пляске».
В Ростовском у. Ярославской губ. во второе воскресенье после Пасхи девушки ходили в лес кумиться. Каждая брала с собой яйцо, «куличку» (хлеб в форме калача) и маленький моток ниток, выпряденный обязательно в Великий четверг. В лесу делились на пары. Желающие покумиться девушки вдвоем заплетали одну косу из трех веток молодой березки, вплетая в нее разноцветную ленточку; косу перевязывали нитками из четвергового моточка. Такое переплетение из веток березы называлось мотушкой.
Девушки приговаривали: «Кукушка, кукушка, сбереги мою мотушку». Сначала заплетали мотушку для одной из девушек, потом — для другой; затем — для близких родственников каждой из них. Мотушка, задуманная для мужчины, заплеталась не как коса, а в виде венка. Девушки, заплетавшие вдвоем мотушки, обменивались яичками, куличками и целовались. Гулянье имело продолжение на Троицын день: все девушки шли в лес за мотушками, отламывали их и несли к водоему. Там происходило обычное гаданье — по движению мотушек в воде. Однако объясняли гаданье необычно: если мотушка потонет, значит, девушка выйдет в этом году замуж.
В Нерехтском у. Костромской губ. девичий выход в лес для кумления приурочивался к Семику. К этому дню хозяйки пекли для девиц козули — «род лепешек с яйцами в виде венков». В лесу ветви на березе «завивали ленточками, бумажками и нитками», а также «завязывали венками». Потом девушки целовались через березовый венок, приговаривая: «Здравствуй, кум и кума, березку завивши!» Березу обвивали поясом или лентою; завивая венки, пели: береза моя, березонька, береза моя белая, береза моя кудреватая и т.д. После завиванья садились под березою есть козули и яичницу. Затем следовали «сценические игры» (хоровод со сценами?), «особенно замечательные на правом берегу Волги в с. Барщеве». Близкий к рассмотренным вариант описан по материалам Дорогобужского у. Смоленской губ.: девушки целовались через венок, завитый из ветвей одной березы или двух, склоненных друг к другу, приговаривая: «Покумимся, кума, покумимся, чтобы нам с тобой не браниться, вечно дружиться». Этот текст наиболее точно передавал смысл, который вкладывали участницы в обряд.
В Щигровском у. Курской губ. обряд «крещения кукушки» имел характер трехчастного цикла. На «вешнего Николу» (9 мая) «опалывали кукушку»: девушки и женщины собирались на улице, с песнями шли в лес. Там искали растение кукушку и под специально для этого случая предназначенную песню пололи траву вокруг нее. Ополов, вырывали растение с корнем и «наряжали как куклу». Затем все отправлялись в дом одной из участниц, намеченный заранее для сборища.
Вторая часть цикла разворачивалась на Духов день (понедельник Троицкой недели). Одетую кукушку несли с песней в лес, где сплетали венком верхушки двух березок. В середину венка вешали нательный крестик одной из девушек и покрывали его большим платком, при этом участницы пели. Вокруг венка составлялся хоровод, заводили новую песню: «Я в луг пойду, я венок завью; покумимся, кума, не бранися, душа». Наступал момент самого кумления: «Избравши по сердцу подружку, подходят одна с одной стороны, а другая с противоположной к венку и целуют три раза крест и друг друга сквозь венок, поверх венка и с правой и левой стороны венка (крестообразно)».
Покумившиеся обменивались крестами, дарили друг другу ожерелья, серьги. Подаренные украшения полагалось носить всю следующую неделю, до наступления третьей части цикла. Часть предметов дарили навсегда или до первой ссоры. После того как все «перекумятся», участницы празднества угощались лакомствами, принесенными в складчину. Березовый венок в этом случае, как и в других вариантах, оставался нетронутым в течение недели. В следующее воскресенье исполнялась третья часть цикла: девушки и женщины собирались в том же составе, с песнями шли в лес к венку; венок развивали и возвращали друг другу подарки. Пели: «Я в лес пойду, я венок разовью; раскумися, кума, разбранися душа».
Все это могло происходить и в пределах селения: выходили не в лес, а в сад, угощались в избе. Перед избой «играли песни» и плясали. Русская народная традиция знала также кумление вчетвером вместо пары. В селе Овстуг Брянского уезда в Троицын день крестьянские девушки собирались в роще, где вырывали молоденькую березку и украшали ее лентами и косниками. На самой вершине березки привязывалось растение кукушка. Четыре девушки садились вокруг березки и «кумились»; остальные в это время пели. Первую четверку сменяла следующая и т.д.
После того как все четверки покумятся, выбирали двух из самых старших участниц празднества. Избранные девушки несли молодое деревце (с кукушкой на его вершине) в укромное место и, стараясь оставаться никем не замеченными, сажали березку, загадав на одну из них: если дерево примется, то девушка выйдет замуж до следующей Троицы. Через некоторое время ходили смотреть, принялась ли березка. На Троицу все девушки и молодые женщины здесь шли вместе на кладбище, и именно там каждая из них завивала венок. С этими венками гурьбой шли к речке и бросали их в воду, загадывая желания: если поплывет — исполнится; если утонет — не исполнится.
На Орловщине кумление происходило в Вознесение (за 10 дней до Троицы). Девушки после обеда собирались на улице в хоровод и шли в лес, распевая песни. В лесу им предстояло «кумиться», или «крестить кукушку» (здесь, как и во многих других местах, это было одно и то же). Макушки двух берез связывали «оборочкой» и вешали на них снятые с себя кресты, траву подорожник, называемую здесь кукушкою, и ленты. Затем девушки, двигаясь навстречу друг другу, сходились у березок и вновь расходились — так делали трижды, с песней: «Вы, кумушки, вы, голубушки! Кумитеся, любитеся! Не ругайтесь, не бранитеся! Сойдитесь, полюбитеся, полюбитеся, подружитеся! Подружитеся, поцелуйтеся!» Трижды обходили вокруг связанных берез, целовали висящие кресты, а потом — друг друга. Сняв кресты и ленты, покумившиеся попарно обменивались ими. Кумами называли друг друга до Духова дня. После кумления начиналась совместная часть молодежного гулянья. У костра, зажженного, чтобы готовить непременное блюдо из яиц, появлялись парни, приносившие сласти: мед, «груздики», орехи, конфеты. Девушки, в свою очередь, угощали их яичницей. После угощения расходились по лесу парами, причем инициатива выбора принадлежала девушке: она подходила к избранному парню и целовала его. Некоторые пары гуляли по лесу, обнявшись. «На Вознесенье это не запрещается, — сообщает корреспондент, — в остальные дни за это засмеют, а отец с матерью тогда убьют». Как только солнце начинало садиться, все опять собирались вместе и шли в селение с песнями.
Взгляд крестьян на отношения, возникавшие в результате обмена крестами во время завивания венков, существенно различался в разных местах — и по срокам действия, и по степени серьезности этих отношений. В описаниях 1-й пол. XIX в. встречается восприятие его как настоящего посестримства (См.: Побратимство) — на всю жизнь. В Зарайском уезде, например, «бабы и девки» в Семик шли с песнями и с наряженной березкой в ближайшую рощу, обильную березняком, надевали там на головы венки, свитые из березовых веток и завивали подобие венков на самих березах. Повешенный в такое кольцо из веток крест целовали с двух сторон кумившиеся девушки или женщины и затем обменивались крестами. Этот обряд означал утверждение между покумившимися дружбы «навеки», «так что уже ссориться и браниться между собою считается у них величайшим грехом». Тех, кто покумившись ссорился, осуждала пословица: «Кукушку кстили (крестили), да языка не прикусили».
М.М. Громыко.
Источник — http://dic.academic.ru/dic.nsf/russian_history/10526/КУМЛЕНИЕ#sel=2:1,12:3
Кумле́ние — обряд инициации в цикле весенне-летних праздников восточных и южных славян, а также форма молодёжного союза.
На восточно-славянской территории кумление известно в большинстве областей Европейской России (в особенности в средней полосе России и в меньшей степени на Рус. Севере), а также на северо-востоке Украины и на востоке Белоруссии, причем на Украине и в Белоруссии кумление имело явно вырожденные формы. На Гомельщине, например, это было совместное гуляние мужчин и женщин на природе.
Кумление происходило в один из праздников троицкого цикла (Вознесение, Семик, Троица, Духов день), иногда раньше — во 2-е воскресенье после Пасхи, т. н. Кумишное, Кумитное воскресенье. Сам процесс установления отношений кумовства назывался кумиться, кумиковаться, семичаться (от Семик).
Кумились в подавляющем большинстве случаев именно девушки, достигшие совершеннолетия; они кумились парами (очень редко — по четверо); изредка кумились все вместе, в том числе надевая поочередно один венок. В дополнение к этому (но обычно в другие дни, позже) могли кумиться девушки с парнями, парни между собой, женщины между собой, женщины с мужчинами и мужчины между собой, причем кумление между женщинами и мужчинами было изустно значительно шире, чем кумление парней с девушками.
Кумление обычно было срединным эпизодом сложного троицкого праздника, начинавшегося с установления (выбора в лесу, внесения в дом, украшения, наряжания) троицкого деревца (берёзки, ветки клёна и т. п.) или с обряжения «кукушки» (в южно-русских областях, кумление входило в состав обряда «крещения и похорон кукушки», см. «Крестить кукушку») и завершавшегося совместной трапезой девушек (иногда вместе с парнями, присоединявшимися к девушкам уже после совершения кумление), а также очень часто — гаданием с венками; на этом же этапе, как правило происходило и развивание березы, точнее завитого на ней венка, и собственно раскумливание. (См. Троица).
Основным способом кумления был следующий: девушки подходили к завитому на берёзе венку, в котором были повешены крест или яйца, целовались и обменивались подарками через этот венок. В более общем смысле кумление состояло в обмене между кумящимися вещами, среди которых — кресты, одежда, платки, венки, кольца, бусы, яйца, лепёшки, во взаимных объятиях и поцелуях (ср. смоленское выражение кумиться на что-либо т. е. на мониста, кольца, платки и др.). На совместной трапезе, приготовленной в складчину с обязательной яичницей; в преодолении кумящимися некой пространственной границы, которую символизируют «ворота» из сплетённых веток соседних деревьев, большой «венок» типа обруча, образованный сплетенными вершинками соседних деревьев, через который приходят кумящиеся, обычный венок, завитый на дереве, через который девушки целуются, стоя по обеим сторонам от него (самый типовой случай), а также круг, образуемый шнурками крестиков, повешенных на ветку дерева, через который девушки целовались и обменивались вещами. Кумление сопровождалось клятвой: девушки целовали крестик, который висел в завитом венке. В Нижегородской обл. девушки вешали в венок яйцо и целовали его с двух сторон.
Заключённый союз был недолгим и разрывался через неделю или полторы (на Троицу, в петровское заговенье и др.) т. н. раскумливанием, состоявшим в совершении действий, обратных тем, которые имели место при заключении союза (девушки перешагивали через венок в обратную сторону, назад, «разменивались», т. е. возвращали обратно взятые в залог дружбы вещи, произносили приговоры или пели песни, указывающие на разрыв связей: «Раскумимся, кума, раскумимся…» ). Вместе с тем иногда срок, на который заключался союз, оказывался более продолжительным (шесть недель, год, вся жизнь).
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Что означает «кумление»? Смысл этого понятия сегодня очень сильно отличается от старославянского. «Кума» – не просто крёстная, тетка или любая подружка, она – сопереживательница, та, которая разделяет с тобой радости и горечь. Кумление носило в себе необходимую компенсаторную составляющую – отдохновение, утешение, обретение душевного равновесия.
Ушел этот праздник, канул, как в воду, к прародительницам. Только и осталось, что песни редкие, больше уже в бумажном варианте, не поем – читаем. Да веточки березовые в дом приносим – над входными дверями вешаем. Обережные те веточки, злых духов отгоняют.
< < вернуться в категорию
Последнее воскресенье мая, в 2021 году это 30 мая, отмечается очень интересный славянский Праздник Кукушки или Кумление. «Кукушка» являлась символом плодоносной силы и юности.
Основа Праздника Кукушки — интеграция духовных связей между девушками (породнение душой) для взаимной поддержки.
Молодые девушки, собирались в лесу на поляне, водили хороводы, пели веселые песни про весну и Живу (кукушка представляет собой связующее звено между Живой и молодыми девушками), прыгали через ритуальный костер и устраивали небольшое символичное пиршество.
Можно было попросить желаемого у Живы – просто рассказать свои надежды и мечты кукушке, она донесет их до Богини и прокукует ей о вас.
В этот праздник, единственный раз в году, можно было покумиться, то есть породниться душой с любым близким человеком. Для этого нужно было поцеловаться через березовый венок (береза — символ любви и чистоты у славян) и произнести следующие слова:
КУМИСЬ, КУМИСЬ, РОДНИСЬ, РОДНИСЬ,
У НАС НА ДВОИХ — ОБЩАЯ ЖИЗНЬ.
НИ РАДОСТЬ, НИ СЛЕЗЫ,
НИ СЛОВО, НИ СЛУЧАЙ — НАС НЕ РАЗЛУЧАТ.
Затем предки обменивались подарками-оберегами с дорогими и близкими им по духу людьми.
Мифические свойства Кукушки
Издревле славяне приписывали кукушке необычные, мифические свойства. Они считали кукушку вещей, верили, что зимнее время она проводит в Ирие, царстве мертвых душ, и поэтому может поведать о сроках рождения и смерти человека, о продолжительности брачных союзов и т.д.
Каждая народная примета, связанная с этой птицей, несет определенный смысл, и имеет определенное значение. Все у наших предков было четко подмечено.
В последнее воскресенье мая, славяне отмечают праздник Кукушечки или день Кумления. Основная черта этого праздника — установление духовной связи между девушками, еще не имевшими детей, для взаимной помощи и поддержки. Молодые люди, в основном девушки, собирались в лесу на поляне, водили хороводы, пели веселые песни про весну и Живу (кукушка представляет собой связующее звено между Живой и молодыми девушками), прыгали через ритуальный костер и устраивали небольшое символичное пиршество. В этот праздник, единственный раз в году, можно было покумиться, то есть породниться душой с любым близким человеком. Для этого нужно было поцеловаться через березовый венок (береза — символ любви и чистоты у славян) и произнести следующие слова: Кумись, кумись, роднись, роднись, у нас на двоих — общая жизнь. Ни радость, ни слезы, ни слово, ни случай — нас не разлучат.
Затем, необходимо было обменяться чем-нибудь на память. При этом девушка, наряженная Живой, держала в руках фигуру Кукушечки: верили, что лесная птица услышит клятву и передаст ее Живе. В разных частях славянской Руси праздник имел собственные ритуалы и обычаи, но общей для всех оставалась идея кумления.
Кумись, кумись, роднись, роднись, у нас на двоих — общая жизнь. Ни радость, ни слезы, ни слово, ни случай — нас не разлучат. Затем, необходимо было обменяться чем-нибудь на память. При этом девушка, наряженная Живой, держала в руках фигуру Кукушечки: верили, что лесная птица услышит клятву и передаст ее Живе. В разных частях славянской Руси праздник имел собственные ритуалы и обычаи, но общей для всех оставалась идея кумления.
Как правило, кумление совершалось около дерева, которое выбирали все участницы обряда или только что образованные пары за пределами поселения или в саду. При выборе предпочтение отдавали: березе, раките, черемухе, бузине, яблоне, непременно сладкой, или дереву любой породы, но растущему близ недавно распустившихся ракитовых кустов (орловск.). В ряде мест кумление включало завивание берез (реже, других деревьев). В этом случае девушки, желавшие стать кумами, должны были сначала вдвоем заплести древесные ветки. Затем они вешали на дерево свои нательные крестики (ленточка по этому случаю должна быть новой и нарядной), крестились, трижды целовали друг друга через крест или, просунув голову в шнурок креста, на котором он висел, а также целовали сам крест с двух сторон, обменивались крестами и объявляли себя кумами:
«Покумимся, кума, покумимся,
Чтобы нам с тобой не бранится,
А вечно дружится».
(смоленск.; Громыко М.М. 1985. С. 13).
«Вы, кумушки, вы, голубушки,
Кумитеся, любитеся!
Не ругайтеся, не бранитеся!
Сойдитеся, полюбитеся!
Полюбитеся, подружитеся!
Подружитеся, поцелуйтеся!»
(орловск.; Громыко М.М. 1985. С. 19).
«Кумушки, голубушки,
Кумитеся, любитеся,
Любитеся, даритеся!»
(калужск.; Кедрина Р.Е. 1912. С. 110).
Иногда, чтобы стать кумами, девушки, взявшись за руки, три раза обходили дерево, проходили через свитый венок или под «воротами» (см. Завивание берез, Троицкий венок). В ряде мест растущее дерево заменяли древесная ветка, которую одна из участниц держала в руке, или коса «без косья» (часть косы), воткнутая в землю перпендикулярно (орловск.).
Кумление сопровождалось обменом вещами. Обычно дарили друг другу навсегда или на время бусы, ожерелья, серьги; обменивались также предметами одежды — «платьем», фартуками, головными уборами, платками, лентами, венкам. Во Владимирской губ. при обмене головными уборами, происходящем во время ритуальной трапезы, девушки надевали женские уборы, а молодки — девичьи.
В ряде мест при кумлении девушки давали друг другу куличи, варенные яйца, окрашенные в красный или желтый цвет. В Новгородской губ. каждая девушка приглашала ближайших подруг к себе в гости на угощение. Обмен приглашениями и собственно взаимное посещение трапез совершались для того чтобы, как говорили местные крестьяне, девушки могли «покумиться». В некоторых местах при кумлении бились яйцами (калужск., рязанск.).
У русских известен и обычай обмениваться волосами: кумящийся вырывает волос у себя и кладет его на голову своей куме.
Кумление включало в себя и обмен ритуальными фразами. Так, в Трубчевском у. Орловской губ. кумящиеся девушки становились под платок, наброшенный на сплетенные березовые ветви, обменивались крестами, после чего между ними происходил следующий диалог:
» — Куку, кума!
— Крещу дитя.
— Какое? — Слепое.
— Чье? — Мое».
(Зеленин Д.К. 1916. С. 266).
Во Владимирской губ., обмениваясь крашеными яйцами, девушки говорили друг другу: «Христос Воскресе» — «Воистину Воскресе» (Смирнов М.И. 1927. С. 29).
В некоторых местах кумление происходило во время гуляний, вождения хоровода и игр. В Пермской губ. группы девушек образовывали на улице кружки, внутри которых и выбирали куму; с ней целовались и обменивались крестами. В Даниловском у. Ярославской губ. девушки во время игры вылавливали себе подругу, под ручку с которой прохаживались по деревне, неся в руках завернутый в платок куличек с крашеным яичком наверху; это хождение и называлось кумлением.
В Зарайском у. Рязанской губ. кумились при бросании венков в водоемы (см. Троицкий венок). Опуская венок на поверхность реки, девушки поочередно черпали из его середины воду, пили ее, а потом обменивались яйцами.
Во время обряда «крещение и похороны кукушки» кумление могло проходить и на кладбище. Девушки приносили туда ритуальное чучелко — «кукушку». Чтобы стать кумами, они менялись над кукушкой желтыми яйцами, разбивали их и оставляли на могилках (калужск.).
В Брянском у. Орловской губ. кумились сразу четыре девушки. Под пение песен они усаживались вокруг березки и начинали разговор. Одна говорила: «Куку», — другая: «Кума», — третья: «Откуль?», — четвертая: «Отсуль» (Громыко М.М. 1985. С. 17). Затем все четверо целовались между собой и присоединялись к хору, а их место занимала другая четверка. В ряде мест все девушки одновременно кумились друг с другом. В Дмитровском у. Московской губ. их союз скреплял венок, который по очереди одевали все участницы. В Ярославской и Владимирской губ. уже покумившиеся пары кумились еще раз с одной и той же девушкой, таким образом совершая совместное кумление.
После кумления участницы обряда называли друг друга «сестрами», «кумами» или «подругами». Сестринские отношения сохранялись на всю жизнь, на год, но в большинстве случаев они оканчивались при первой ссоре или после раскумления. Есть сведения, что покумившиеся один раз пары возобновляли свои отношения через год, совершая обряд кумления заново.
Во многих местах «кумой» величали троицкую березку, ей отдавали свои ленты и украшения (вешали на березу), к ней обращались в песнях:
«Кумушка, Свет-голубушка!
Мы к тебе идем,
По яичку несем
По ложечке, по лепешечке!»
(московск.; Денисова И.М. 1995. С. 122).
«Покумимся, кумушка,
Белая голубушка,
Чтоб нам не браниться,
А весь век дружится!»
(орловск.; Громыко М.М. 1985. С. 15).
Кумились также и с «кукушкой» — центральным персонажем обряда «крещения и похороны кукушки»: сначала целовали ее, а затем — друг друга; в песнях также называли ее «кумушкой»:
«Кукушечка, кукушечка,
Птичка серая, рябушечка,
Кому ты кума, кому кумушка?
Красным девушкам и молодушкам».
(калужск.; Кедрина Р.Е. 1912. С. 104).
В ходе обряда обычно выделялись одна-две девушки, игравшие в нем особую роль. Это могла быть девушка, оставшаяся при кумлении без пары — «подкумок» (ярославск.)/ «подкумыш» (рязанск.). С ней кумились все участницы действия; она же во время хождения покумившихся девушек по деревне возглавляла шествие и несла «красоту» — завитую березовую ветку с повешенными на нее венками (рязанск.), — или репейник (ярославск.). В Переславль-Залесском (владимирск.) после кумления парами девушки выбирали самую худенькую и маленькую девочку-подростка, которую называли «оленем»; ее ставили под березу, а затем по очереди подходили к ней и целовали. В Саратовской губ. покумившиеся девушки выбирали старшую куму: они подбрасывали вверх свои платки: кто выше кинет, тот — старшая кума. В Брянском у. Орловской губ. также выбирали двух самых старших девушек, которые должны были выполнить оставшуюся часть обрядового действия с березой.
После кумления участники обряда шествовали по деревне, водили хороводы, плясали, пели песни, устраивали обрядовую трапезу в складчину, нередко в месте кумления (непременным блюдом здесь была яичница или яйца), а также молодежные гуляния. Во время трапезы покумившиеся обменивались пожеланиями, соответствующими возрасту и семейному положению каждой участницы. При разнесении кваса каждая девушка или женщина, поклонившись всем, выслушивала пожелания. Юным девушкам говорили: «Еще тебе подрасти, да побольше расцвести!»; невестам или заневестившимся девицам желали: «До налетья (до следующего года) косу тебе расплести надвое! Чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтоб не сидеть тебе век по подлавочью (т.е. не остаться в девках)»; женщинам говорили: «На лето сына родить! На тот год сам-третий тебе быть (т.е. родить двойню)» (Максимов С.В. 1993. С. 428; Громыко М.М. 1985. С. 14). После этого девушки шептали друг другу пожелания, называли имена женихов, обращаясь при этом «кума», «кумочка».
В некоторых местах на обрядовую трапезу приглашали мужчин, которые обычно приносили подарки — мед, «груздики», «орехи», водку; девушки угощали их яичницей. Иногда в обрядовой трапезе могли участвовать и дети (орловск.). После угощения молодежь расходилась гулять парами; причем девушка сама выбирала себе парня и, не стесняясь, обнималась с ним на глазах у всех. Такое поведение позволялось только в этот день.
Вторая часть обряда — раскумление, приходившееся в основном на Семик, Троицу, Духов день, представляло собой самостоятельное обрядовое действо, или отождествлялось с расплетением/обламыванием веток берез (см. Завивание берез), или вовсе не оформлялось как ритуал. В назначенный день участницы обряда в том же составе собирались в месте кумления. Здесь девушки возвращали друг другу подарки, личные вещи, которые носили в период закумливания, также отдавали своей куме яйца, которые перепекали и хранили до этого времени (орловск.). В Калужской губ. бывшие кумушки дарили при этом друг другу орехи, бусы, но несмотря на это установленные отношения прерывались. Кумовство прекращалось и в случае нарушения договора: возвращалась часть подарков, а яйца отдавались детям, чтобы те их съели, со словами: «На том и наша дружба кончилась». Раскумлялись и в процессе развивания веток на березах: возвращали себе подарки и личные вещи, отданные подругам и повешенные на березу. Выпрямляя ветки, девушки пели:
«Я в лес пойду, я венок разовью;
Раскумимся, кума, разбранимся, душа!»
(курск.; Громыко М.М. 1985. С. 16).
Выплетая ленты из ветвей, снимая с них кресты, девушки таким образом раскумлялись с березой. В Ярославской губ. говорили так о раскумлении при развивании венков: «Кто мой венок разовьет, того «кума бей», «кума бей» до гробовой доски» (Традиционные обряды…1985. № 333).
В ряде мест, раскумляясь, девушки бросали венки в воду и пели:
«Уж ты кумушка-кума!
Раскумимся мы с тобой:
И браниться, и ругаться,
И куличики казать!»
(Обрядовая поэзия. 1989. № 385).
В некоторых местах не совершали каких-либо действий при раскумлении. По прошествии определенного срока покумившиеся переставали называть друг друга «кумами», на этом и оканчивался заключенный прежде союз.
В 19 в. у русских отмечено и кумление парней, хотя встречается оно редко. Молодые мужчины братались, т.е. клялись в дружбе, целуясь через березку (московск.), целуя крест, повешенный на венке, и обмениваясь нательными крестиками (пензенск.), целуя крест, повешенный на косе под платком и троекратно целуясь друг с другом (орловск.). Есть сведения и о кумлении девушек с парнями: кумились у дерева, соблюдая все правила девичьего кумовства (воронежск., смоленск.), или во время игры (сибирск.). В Брянской обл. наряду с девичьим кумлением было известно и кумление взрослых.
Интересный праздник – Кукушкин день, необычный.
После него начинается чародейная неделя – Вторые русалии или Семик, или Зеленые святки, разные названия есть у этой недели.
Вся неделя будет посвящена детям, не зачатию и рождению, а уже имеющимся детям, которые выросли и готовы вылететь из родительского гнезда. А может и не готовы, от возраста детей зависит и работа на этой неделе.
Кукушка – птица свободная, гнездо не вьет, о потомстве не заботится, Кукушкин день – день освобождения от заботы о детях, день вылета детей из родительского гнезда.
В этот день родители принимают решения относительно своих детей: уже взрослый, во взрослую жизнь пойдет или еще ребенок, тогда дома сидеть будет. Утверждается новый статус, заканчивается прошлая жизнь, начинается новая.
Важно не только самостоятельно выбрать дорогу, чем и занимались те, кто собирается во взрослую жизнь из детской переходить в этом году, и работали на это начиная с Коляды, важно, чтобы детей отпустили.
Чтобы ничья маменька не висела на ноге любимого дитятки с причитаниями: «как же ты, сыночка, без меня то! Кто ж тебе кашку сварит! Как же ты, доченька, без меня то, кто ж тебе сарафан разошьет!»
Решение стать взрослым за тем, кто его принимает. Но по выбранному пути легче идти, когда тебе дорогу как скатерть раскатывают да под ноги укладывают, а не когда камнями пудовыми на ногах висят и каждый шаг – это преодоление сопротивления.
Ну да, сначала камнями, а потом вопросы: «что ж ты, дитятко, такое несамостоятельное то? Вон смотри чего другие добились, а ты чего? Эх ты, так и знала, что ты бестолковое у меня, иди, каши дам.»
Кукушкин праздник – это время избавления от привязанностей и прошлых обещаний, это время отпускания того, что шло рука об руку с нами все детство и юность, но не всегда уместно во взрослой жизни.
Если мать решает, что ребенок мал, и нечего ему синему смотреть, тогда выбирается линия работы на подчин дитяти: чтобы слушался, не перечил, рос умным да смышленым.
Если мать решает, что выросло дитятко, то она отпускает его: это обряд инициации – похороны Кукушки, уход ребенка и приход на его место взрослого, окончание детства и начало взрослой жизни.
Помимо женской, материнской работы на этой неделе, дети сами работали, без взрослых. Они подтверждали союзы или разрывали их, братались и сестрились или становились чужими.
Не дело тащить в новую жизнь старые обещания, и, одно дело, в 8 лет обещать другу, что вырастешь и замуж за него пойдешь. И совсем другое с таким обещанием идти в Купалову ночь и совсем не с тем, кому себя обещала.
Время Зеленых святок очень точно совпадает, то ли случайно так вышло, а может и нет, с окончанием учебного года, началом экзаменов, как выпускных, так и вступительных, ЕГЭ и выбора профессии, выбора тех ВУЗов, куда ребенок подает документы.
Куда он их отнесет? Туда, куда сам хочет поступить или куда родители сказали? Выбор его будущего – это чей выбор, согласованный, его или родительский?
Зеленые святки – отличное время для того, чтобы помочь ребенку принять важное решение и сделать его путь интересным и увлекательным.
Похороны кукушки – это символическое прощание с девичеством. ( последнее воскресенье мая)
Похороны кукушки, не имеющей своего дома, не строящей гнезда — это символ девицы, у которой дома своего нет, а есть родительский. У девушки судьбы своей, взрослой — пока нет, есть детская, связанная с семьей, в которой она выросла.
Похороны кукушки — это проводы детства.
Для начала надо разобраться с детством, а точнее с обещаниями, данными в детстве другим людям: подругам, родителям, друзьям и себе. Себе – в первую очередь.
В этот день делали куклу, нарекали ее кукушкой, одевали в девичьий сарафан да по кругу передавали ее, чтобы каждая в руки взяла, да то, что хочет от себя отпустить – на куклу перевела. Да не просто кругом сидели, а в месте тайном, чтобы мужская часть не проведала, да женской компании не помешала отдыхать да работать.
Кукушкины похороны – праздник веселый, с вином да вкусностями, со смехом да хороводами. Когда со смехом рассказываешь свои детские секреты, да прощаешься с мечтами наивными, отпускаешь их от себя, а у каждой – их достаточно.
Многие в детстве обещают себе стать ветеринарами или космонавтами, съесть ящик мороженого за один присест, хорошо учиться и выйти замуж за своего кумира. А кто-то обещает дружить с Катей вечно, стать с Леной сестрами и всегда-всегда быть рядом!
Почему-то взрослые теперь считают, что слово ребенка ничего не стоит. Кто их слушает, этих детей, мало ли что они лопочут там и обещают. Взрослым не до детских глупостей. Но каждое слово, в которое вложена сила, имеет вес.
Но в этот день работали не только девушки, но и матери. В этот день распускались связи детские, как детские вещи на нити распускались, детские обереги и другая работа — отпускалась. Вырос ребенок и его статус – взрослый и защиты на нем теперь взрослые стоять должны.
Да и другие работы переставляются. Не в один день. Сегодня день для снятия привязок, своих работ.
Для тех, кто не связан с переходом во взрослую жизнь, отпусканием детей – можно работать на то, чтобы из своей жизни, из своего прошлого отпустить то, что тянет назад: прошлый опыт, ошибки, ситуации, которые в голове раз за разом проигрываются.
В конце концов простить себя за сделанные ошибки, неверный выбор и сбросить груз прожитых лет.
(©Bast.)