Мобилизационный сценарий это

Перспективы сохранения национальной идентичности и суверенитета России в будущем непосредственно связываются со способностью её правящей элиты обеспечить противодействие системному и тотальному силовому давлению со стороны западной ЛЧЦ. Такая способность, в свою очередь, зависит от другой способности – концентрировать и эффективно использовать национальные и союзнические ресурсы, которые не ограничиваются только известными материальными (экономическими, финансовыми и иными) ресурсами, но и моральными, духовными, волевыми ресурсами всей нации, способными в своей совокупности обеспечить новый, синергетический, удивительный по своей мощи, эффект[2].

Не случайно, что такой эффект, достигнутый благодаря Сергию Радонежскому и Дмитрию Донскому в ХIУ веке, обеспечил Руси освобождение от татаро-монгольского ига, в XVII  веке – от Смуты, а в середине ХХ века от нашествия объединенной «под Гитлером» Европы, когда СССР, обладавший в 3-5 раз меньшими ресурсами, смог стать победителем.[3]

Современная военно-политическая обстановка развивается таким образом, что, как и прежде, потребует от России мобилизации всех ресурсов с целью получения синергетического эффекта потому, что механическое противостояние при соотношении сил с Западом измеряется соотношением от 1:5 (в демографической области) до 1:25 (в области технологической). Именно поэтому, прежде всего, «Мобилизационный» сценарий развития России до 2025 года качественно, принципиально отличается от других сценариев, которые концентрируются на социально-экономических аспектах развития нации, общества и государства.

Морально-политическая национальная мобилизация

Правящая элита России уже опоздала с признанием опасной ситуации для самого существования нации, позволив внешним и внутренним антироссийским силам развернуть тотальную компанию против России, которая только начала встречать организованное сопротивление в самые последние годы у части правящей элиты. Поэтому признание необходимости общенациональной мобилизации становится запоздалым и срочным шагом, способным компенсировать ошибки предыдущих лет[5]. В основе реализации мобилизационного сценария лежат принятие правящей элитой следующих принципов, среди которых важнейшее место занимает принцип морально-политической мобилизации, предполагающий:

– решительную защиту жизненно важных интересов, ценностей и борьба за сформулированные цели нации, отрицающая беспринципные компромиссы, которыми прославился СССР и Россия в период горбачевско-ельцинского правления;

– признание критического уровня опасности большинством правящей элитой и обществом, что означает согласие на системные и радикальные меры в области государственного и общественного управления;

– готовность использовать максимально полно все национальные ресурсы (материальные, духовные, демографические, пр.) в целях обеспечения безопасности и развития;

– создание и реализацию соответствующей стратегии обеспечения национальной безопасности и мобилизационного развития.

Для России в настоящее время приближается решающее время признание всех этих принципов и условий, которое потребует, в свою очередь,  неизбежное  признание необходимости разработки соответствующей стратегии развития и других политических, правовых и нормативных документов.  Эта стратегия должна означать также:

– пересмотр Стратегии национальной безопасности от 31 декабря 2015 года, которая отражала уже в то время устаревшие международные и российские реалии[6];

– превращение новой Стратегии в действительно общенациональный, обязывающий документ;

– реализацию практических мер по обеспечению новой мобилизационной стратегии всеми необходимыми ресурсами[7].

Очевидно, что такую стратегию необходимо иметь в нескольких возможных вариантах, предполагающих достаточно быстрый переход России к этапу мобилизационного развития. Такие варианты должны зависеть от внешних, объективных относительно России, условий развития МО и ВПО. Этот этап, в свою очередь, соответствует условиям фактического вступления российского государства в войну в ближайшие годы, а также неизбежной открытой (публичной) констатации возможности и вероятности этого факта. Именно на этой стадии перехода Россия оказалась в 2017 году после расширения санкций и фактического использования военной силы на Украине и при помощи экстремистских организаций против России.

Принцип системной (тотальной) мобилизации

Не трудно заметить, что В.Путин дистанцируется от политических доктрин и идеологических стратегий, очевидно предпочитая им конкретные действия. Идеологию он заменяет «сигналами», посылаемыми обществу, которое, надо признать, внимательно к ним прислушивается. Но это же «ручное управление» само по себе неизбежно отрицает системные решения, делает политику мозаичной и субъективно-эклектичной, а, главное, не дает исполнителям четких стратегических ориентиров: ни к одному из нормативных документов принципиального характера – от Стратегии национальной безопасности, Военной доктрины, Концепции социально-экономического, информационного, цифрового и пр. развития – у лиц, принимающих решения, нет абсолютного доверия. Похоже, что В.Путин боится сказать «Да» потому, что для кого-то и где-то это будет «Нет», что совершенно не вяжется с его образом и опытом.

Между тем России предстоит принять стратегические решения в 2018–2025 годах даже если В.Путин и не захочет этого потому, что этого будет требовать новая ВПО. Также как это произошло в августе 2008, январе 2014 годов, а до этого – когда Ш.Басаев отправился в свой рейд по Северному Кавказу. Тогда В.Путин принял точные и системные решения в силу внешних обстоятельств.

Как правило, такие мобилизационные сценарии выбираются властью в условиях ведения или неизбежного вступления в войну. На опыте СССР можно говорить о том, что именно такой сценарий доминировал с конца 20-х годов прошлого века, превратившись в фактическую военную экономику СССР к 1939 году[9]. Используя аналогию, можно сказать, что Россия в 2018 году находится накануне 1939 года, когда Мировая война неизбежна и практически уже началась в отдельных регионах, о чем я достаточно откровенно написал еще в 2015 году[10]. Именно 2015–2017 годы явились годами стремительной эволюции политики западной ЛЧЦ от силовой к военно-силовой составляющей, превратившись в войну против России в «войну де-факто». Войну с использованием широкого арсенала силовых средств (апогеем которых стал системно-стратегический закон, утвержденный Д. Трампом 2 августа 2017 года), но пока что с осторожным использованием вооруженного насилия.

Поэтому для В. Путина время принятия такого системного и радикального решения наступило. Оно будет означать, что после выборов президента предстоит серия системных шагов в политической области, которых уже избегать больше невозможно.

Фактор времени

Общие контуры такого мобилизационного сценария должны быть очерчены и приняты очень быстро, учитывая огромное временное отставание. Нужен помесячный план реализации, составлять который должны параллельно с созданием новой военной организации  страны, т.е. тем инструментом, механизмом управления, который будет не только планировать, но и выполнять намеченное.

Многовариантность как политико-дипломатический ресурс сценария развития России

На мой взгляд, мобилизационный сценарий развития со стороны России предполагает следующие конкретные варианты своего развития в зависимости от темпов и масштабов проведения всех мобилизационных мероприятий в России:

– Вариант № 1: «Импортозамещение» мобилизационного сценария , предполагающий распространение опыта импортозамешения и государственное стимулирования развития отечественной промышленности и сельского хозяйства на все отрасли экономики и внешней торговли и в полном объеме до уровня, когда внешняя зависимость от того или иного вида продукты или услуги становится минимальной;

– Вариант № 2: «Изоляционизм» мобилизационного сценария, распространяющий политику импортозамещения не только на все отрасли экономики и торговли, но и финансовую и таможенную политику до степени возможности существования на ограниченной территории и рынках; этот сценарий, например, предполагает снижение экспорта сырья, но резкое увеличение глубины его переработки (запрет на экспорт сырой древесины, нефти и газа, а также руд металлов).

– Вариант № 3: «Оптимизация» мобилизационного сценария, предполагающий максимальную степень экономической и социальной мобилизации в наиболее современных формах, с опорой на развитие творческого потенциала человека и его институтов. В частности, необходимо вернуться к опыту всеобщей воинской службы, запретив занимать государственные должности лицам, не отслужившим срочную службу. Переподготовка, кстати, должна стать регулярной и не формальной, как, например, в Швейцарии или Израиле.

Примеров такой мобилизации экономики и общества не мало не только в далекой, но и современной истории. Очевидно, что исторический проект «Кузьма Минин» может быть повторен в современных условиях в тех или иных масштабах.

Само по себе признание правящей элитой фактического состояния «силового противоборства» или «войны» означало бы, что процесс реорганизации государственных институтов, общества и экономики стартовал и можно вести речь о его самых различных формах. Так, например, следует принять (также единогласно) закон о противодействии политике США в качестве ответного шага на принятие Конгрессом закона 3362, а также начать широкую дискуссию о национальной мобилизации в целях отражения внешней агрессии.

В рамках этой дискуссии можно было бы разработать и применить самый широкий набор мер по мобилизации нации в самых различных областях – от повышения эффективности экономики до национальной, демографической и военной политики, включая ужесточение административных и уголовных мер в области сохранения правопорядка, борьбы с экстремизмом и терроризмом[11].

Понятно, что в рамках этого мобилизационного сценария возможны в конечном счете самые разные варианты, а не только обозначенные в качестве примера в этой работе.

Основные варианты и их характеристики «Сценария № 3» развития России можно сгруппировать следующим образом в зависимости от динамики основных показателей развития России до 2025 года, сделанных разными экспертами в разное время на основе экстраполяции и интерполяции различных возможных показателей развития России:

Основные возможные показатели и критерии
«Сценария № 3» («Мобилизационного») развития России до 2025 года

В целом можно констатировать, что в случае реализации до 2025 года «Сценария № 3» («Мобилизационного») развития России результат мог бы стать аналогичным результаты семилетки 50–60-х годов, т.е. фактическому удвоению ВВП, изменению структуры экономики страны, социальной и демографической структуры российского общества. Это означало бы, что через 7 лет, т.е. к 2025 году, объем и качество национальной мощи страны, как минимум, были бы увеличены в несколько раз и появилась бы реальная возможность сохранения нации и страны.

Этот сценарий предполагает разработку и принятие комплекса мер в политической, финансовой, экономической, информационной и административной областях для концентрации всех национальных возможностей. В частности, если говорить о финансовой области, то необходима реальная «деоффшоризация» российской экономики и финансов, которая позволит вернуть в страну порядка 1000 млрд. долл. и ограничит вывоз валюты и золота за рубеж. Бывший помощник Председателя правительства РФ профессор В. Андрианов пишет по этому поводу: «Несмотря на экономические санкции со стороны промышленно развитых стран, по оценкам экспертов, по-прежнему около 15–20% финансовых и других активов наиболее состоятельных граждан России оседают за рубежом и прежде всего в оффшорных зонах[12].

Оффшорные[13] структуры российского бизнеса – это, в первую очередь, центры концентрации прибыли, которую они получают в России и выводят из-под российского налогообложения, а также надежные «сейфы» для состояний олигархов, полученных как законным, так и криминальным путем.

В начале текущего столетия в оффшорных зонах было зарегистрировано более 20 тыс. российских оффшорных компаний и открыто около 6,6 тыс. счетов российских банков. Прибыль от деятельности оффшорных компаний практически не попадала в Россию. С начала так называемых либеральных экономических реформ в России именно оффшорные компании стали одним из основных каналов утечки российского капитала за рубеж. На протяжении длительного периода времени вывоз капитала из России осуществлялся как законным (легальным), так и незаконным (нелегальным) путем[14].

По оценкам специалистов, уже к моменту распада СССР за пределами страны оказалось порядка 100 млрд. долл. советского капитала. С начала проведения в России либеральных экономических реформ в 90-е годы прошлого столетия сформировалась и развивалась устойчивая тенденция постоянного роста масштабного ежегодного оттока капитала. По официальным данным платежного баланса за 23 года (1994–2017 гг.), накопленный объем оттока капитала из России, рассчитанный как отрицательное сальдо счета операций с капиталом и финансовыми инструментами в частном секторе, оценивался в 826 млрд. долл. США.

Чистый ввоз/вывоз капитала частным сектором
(по данным платежного баланса)
(млрд. долл.)

В целом объем оттока капитала из России превышал как объем притока прямых предпринимательских иностранных инвестиций, так и займы, и кредиты международных финансовых организаций, и двустороннюю финансовую помощь промышленно развитых государств. Иными словами, вся политика привлечение иностранных инвестиций за последние 30 лет оказалась несостоятельной. И не только финансово, но и политически: вывоз капитала осуществлялся банками и прочими хозяйствующими субъектами, к которым относятся как крупные компании, так и предприятия малого и среднего бизнеса.

Интересный (ещё предновогодний) анализ Александра Аузана (декана экономфака МГУ). Особенно мне понравилось про глобализацию и деглобализацию и «вилку» между мобилизационным и либеральным сценарием для России.

Сценарии 2015-2018: тревожные сигналы
Неконтролируемый обвал рубля 15-16 декабря — возможная репетиция катастрофических событий 2015 года. Я бы не преувеличивал вероятность катастрофических событий — она точно ниже 10% — но само ее появление настораживает.
Эта колонка — о том, как мне видится перспектива ближайших 4-5 лет сегодня, за день до нового 2015 года. Еще неделю назад вероятности тех или иных будущих событий, поворотов, решений представлялись бы мне другими. Вероятно, так же они изменятся и вскоре после написания этих строк.

Война и мир
Начну с фона: фона мирового и фона российского.
На мой взгляд, глобальный кризис 2008-2009 года обозначил переход в другой исторический период. По существу мировое развитие достигло такой точки, в которой степень зависимости стран друг от друга оказалась больше, чем возможности их координации. И это создает проблемы. Нужно либо создавать более жестокую и тонкую систему международной координации – что «большая двадцатка» провозгласила в 2009 году, но не смогла осуществить. Либо нужно ослаблять степень зависимости, уходить в центробежные процессы, деглобализироваться, образовывать региональные блоки. На мой взгляд, мировое развитие пошло по второму сценарию, и Украина – одна из жертв этого сценария. Оказавшись на границе образующихся региональных блоков, страна стала разделяться этими силами.
В этом смысле то, что происходит в России, легло в деглобализационную волну, которая обостряет наши проблемы и грозит опасными последствиями.
Всю весну 2014 года я считал, что в мире распространяется запах мировой войны – мы гораздо ближе к ней, чем может казаться. Думаю, что этот запах и сейчас не до конца развеялся. И нам очень важно иметь это в виду. 1914 год повторяется. Тогда, в 1913-14 годах, считалось, что идет политическая игра и никто не собирается воевать. А на самом деле война была уже на пороге. Она начинается с цугцванга – когда один из участников глобальных процессов загнан в угол и вынужден нападать.

Простой выбор
В 2011 году мы, в ходе работы над стратегией 2020, провели большую работу и констатировали, что нет выхода из кризиса в прежнюю модель роста. Нужно было ее менять, но ее не сменили. В итоге старая модель начала останавливаться. Все развитие российской экономики с 2011-го по 2014 год – это затухание инвестиционной активности с редкими толчками вроде Олимпиады. Поэтому безотносительно к конфликту с Западом и санкциям мы все равно близки к его остановке.
Грубо говоря, есть два варианта, как снова запустить мотор. Либо нужно создавать качественный инвестиционный деловой климат с высоким уровнем доверия и прочими гарантиями, чтобы в экономике заработали частные инвестиции – это либеральный сценарий. Либо можно этого не делать, а производить государственные инвестиции. Это мобилизационный сценарий. На мой взгляд, вокруг этого сейчас и идет борьба групп во власти и их представлений о дальнейшем развитии. Тем временем мы пока остаемся в инерционном сценарии.
Инерционный сценарий – это полумеры: движение чуть-чуть туда и чуть-чуть сюда. Я думаю, что отчасти этим объясняется и «черный понедельник»: власти одновременно пытались либерализовать курс рубля и вбросить государственные деньги через государственные компании.
В принципе, держаться на плаву при таком инерционном курсе возможно – но это требует колоссального искусства и ручного управления. Это осуществимо, когда есть подушка – нефтяная рента. Сейчас ренты все меньше, поэтому вероятность сохранения инерционного курса, впервые за последние 15 лет, упала существенно ниже 50 процентов. Это значит, что придется делать выбор.

Весы качнулись
Я полагаю, что в основном этот выбор уже сделан.
В этом году мы с коллегами по экономическому факультету МГУ попытались оценить вероятность движения по мобилизационному или либерализационному пути в разных экономических областях: Кирилл Никитин оценивал происходящее в налоговой политике, Андрей Шаститко с коллегами рассматривали конкурентную и промышленную политику, Олег Буклемишев и его Центр исследований экономической политики анализировал, куда направлена мировая конъюнктура, Олег Карасев с командой смотрел, что с инновационным процессом. Краткий общий вывод: все-таки весы склоняются к мобилизационному варианту.
Предыдущую оценку мы проводили по состоянию на конец октября, а на днях попытались ее освежить в свете последних событий. На конец октября вероятность сценариев в нашей модели выстраивалась таким образом: в районе 50% — инерционный сценарий, 40% — мобилизационный, и 10% — либерально-прорывной. Сейчас по нашему общему мнению вероятность инерционного сценария снизилась ниже 40%, вероятность либерально-прорывного — не изменилась, а мобилизационного — выросла.
Поясню на примере налоговой политики.
Если идти по пути создания приемлемого делового климата, нужно было не поднимать налоговые ставки. Стоило их даже опускать, повышая собираемость. Но вместо этого было решено увеличить налоговую нагрузку, в попытке подстраховаться от дефицита консолидированного бюджета (а потом уже объявить мораторий на налоговые изменения).

Дальше возник вопрос: как распределить эту налоговую нагрузку. Решили переложить ее в большей мере на торговцев и девелоперов. По существу это шаг в пользу мобилизационного сценария – то есть «дискриминирующий монополист» через государственные механизмы выбирает, как перераспределить доходы: за счет этих будем собирать налоги, а этих будем поддерживать.
И с остальными направлениями экономической политики то же самое – вероятность мобилизационного сценария вырастает.

Холодный 2015-й
Как, на мой взгляд, ситуация будет развиваться дальше? Я думаю, что надо делать поправку на ветер с учетом событий 15-16 декабря. Самое страшное в них не обвал курса рубля, а то, что рынок не реагировал на попытки тушения. И непредсказуемость возрастала, размах колебаний возрастал. Экономика может работать при каком угодно курсе, при движении в любую сторону. Но при резких и частых колебаниях, когда невозможно определить торговую политику, экономика не может работать.
Момент потери управляемости 15-16 декабря – очень плохой признак. Это возможная репетиция, микромодель каких-то катастрофических событий в 2015 году. Для меня она была неожиданной: я и прежде был убежден, что в 2015 году будет минус по ВВП, но я полагал, что это будет контролируемый процесс. Я бы не преувеличивал вероятность катастрофических событий – она точно ниже 10 процентов – но само ее появление настораживает.
В целом я полагаю, что сценарий будет примерно следующий. Весной, когда до населения докатится инфляционная волна, возникнет социальное напряжение, которое нужно будет каким-то образом гасить. Возможны затруднения с занятостью – снижение ВВП ставит извечный вопрос, как реагировать на кризис: то ли поддерживать полузанятость всех, не допуская мобильности (что обычно губернаторы делают для социальной стабильности региона), то ли начинать сложную работу с переподготовкой кадров, перемещением потоков и так далее.
Я убежден, что правительство примет меры социальной поддержки и пойдет на индексацию зарплат бюджетников и пенсий. Потому что, на мой взгляд, нынешний социальный контракт устроен так, что опорными группами политического режима являются бюджетники и пенсионеры.
После тушения острых социальных проблем попытка запуска мотора будет связана, скорее всего, со стартом крупных проектов: с инвестициями сначала в инфраструктуру, затем, возможно, в более амбициозные проекты вроде освоения Арктики или экспедиции на Марс. Их задача – получить рост ВВП в 2017-18 выборных годах. Наши макроэкономисты из МГУ полагают, что таким путем – вбросив в экономику 5-7 триллионов рублей резервных денег – можно додавить рост ВВП до плюс 2 процентов или чуть больше.
Но вопрос совершенно не в том, какой рост они выдавят из экономики. Вопрос – что будет потом. А потом, на мой взгляд, будет очень серьезный спад. Он будет связан не только с истощением финансовых ресурсов, но еще и с дефицитом высококачественного человеческого капитала. Мы увидим отток за границу высококвалифицированных людей, которых тяжело втянуть в инновационные проекты в оборонке.

Нефть как шанс расслабиться
Согласно расчетам Олега Ицхоки, выпускника экономфака МГУ, профессора Принстонского университета, от 30% до 50% девальвации рубля в 2014 году может быть объяснено нефтью.
По моим ожиданиям, в 2015 году произойдет разворот в ценах на нефть. Я полагаю, то, что сейчас происходит с мировым рынком нефти – это нормальный рыночный процесс, вызванный замедлением Китая, рецессией в еврозоне. Одновременно попытки саудитов сохранить своею долю рынка, не уступая ее США, привели к наращиванию предложения нефти.
Но все-таки этот рынок – непростой, он олигополистический и олигопсонический. И эти факторы будут включаться. Если нынешние $60 за баррель сохраняются надолго, то во-первых, убыточными становятся американские инновационные проекты – то есть попытка переворота на этом рынке заканчивается или откладывается очень надолго. Во-вторых, меняется взаимное конкурентное позиционирование развитых и новых индустриальных стран. Это колоссальный выигрыш грязных и энергоемких технологий Китая, Индии, Бразилии, Мексики.
Это означает в перспективе увеличение дефицита платежных балансов развитых стран, потерю налоговых доходов, выстроенных на высокой цене нефти, то есть нарушение целого ряда интересов ведущих стран, обладающих очень большим финансовым ресурсом. Поэтому я полагаю, что они путем наращивания госрезервов или иными – политическими — способами начнут тянуть нефтяную цену вверх. До уровня, приемлемого для продолжения инновационных проектов в сланцевой нефти, – то есть в районе $80-85. При этом вновь могут быть спекулятивные скачки вплоть до $100-120.
Что это будет означать для России? Прежде всего – вероятность реставрации инерционного сценария и ослабление мобилизационного.

Окно возможностей
Я полагаю, что новые возможности для экономики России откроются в 2019 году – если оставить за скобками небольшую вероятность стихийной катастрофы, связанной с потерей управляемости.
В 2019 году (или ранее – в случае срывов управления) мы скорее всего увидим уже совсем другую структуру сценариев. Их может оказаться больше. Нынешняя сценарная раскладка основана на понимании, что главной проблемой является запуск инвестиционного мотора. Если акцентировка проблемы сменится, изменится и выбор модели, и, соответственно, оценка вероятности других сценариев.

Иными словами, следующий выборный цикл дает нам полную неопределенность – может быть, счастливую, а может нет, но сейчас непредсказуемую по своим результатам. Я считаю, что лучше всего сформулировал, чем отличается структурная неопределенность от параметрической, Салтыков-Щедрин: «Многие жалуются, что в Париже раньше давали восемь франков за рубль, а теперь дают только четыре. Это что! Вот когда за рубль в Париже будут давать по морде…» Поэтому про 2019-й сейчас не стоит ничего загадывать.
http://kypc.ru/blog/51053.html

Ещё Аузан: ещё предновогодняя статья и февральская
http://rbcdaily.ru/economy/562949993439558
http://snob.ru/selected/entry/87468

Эксперты СБД отмечают, что выступление Путина перед руководством Госдумы и лидерами партийных фракций, где прозвучали сразу получившие широкую известность слова: «Мы-то по большому счёту всерьёз пока ещё ничего и не начинали», — содержало также тезисы о том, что в условиях специальной военной операции «страна живёт обычной мирной жизнью», что в социалистической идее «ничего плохого нет», важен «вопрос наполнения», особенно в сфере экономики, а также что «у нас много сторонников, в том числе и в самих Соединённых Штатах, и в Европе». Такой смысловой пакет можно рассматривать прежде всего как предупреждение в адрес западных «партнёров» о том, что в случае дальнейшей эскалации конфликта Россия полностью готова перейти к реализации более жёстких мобилизационных сценариев как в экономике, так и в политике. Назначенное на 15 июля внеочередное заседание Госдумы, скорее всего, обозначит следующие шаги на этом пути…

Прошедший в Индонезии саммит министров иностранных дел стран G20 продемонстрировал провал попыток США и их союзников добиться от остального мира осуждения и «изоляции» России, передают из Шанхая. Специально подчёркивается, что присутствие на этом саммите главы российского дипломатического ведомства Сергея Лаврова носило конструктивный характер и способствовало укреплению взаимовыгодного сотрудничества вне рамок стран-«санкционеров»…

Как утверждают источники из Филадельфии, взрыв неизвестными и последующее разрушение местными властями «Скрижалей Джорджии» 7 июля, как раз к началу саммита министров иностранных дел стран G20 в Денпасаре (Индонезия), — сигнал глобального «глубинного государства» о том, что договор по однополярному миру Pax Americana, «гранитным изданием» которого являлось данное сооружение, увидевшее свет в 1980 году, отменяется в одностороннем порядке и его положения больше не действуют. Это объявление «империей доллара» войны без правил против той части человечества, которая сейчас выходит из-под её контроля, причём первый удар будет наноситься по Индии и Африке (не случайно взорванной оказалась стела с надписями на хинди и суахили), и нынешняя дестабилизация в Шри Ланке полностью соответствует такой трактовке…

Экономическая рецессия в США, о фактическом наступлении которой наши цюрихские корреспонденты сообщали ещё в июне, начала подтверждаться оценками авторитетных источников («первой ласточкой» стал Wells Fargo Investment Institute). Подобная информация свидетельствует о том, что на «команду Байдена» в преддверии ноябрьских промежуточных выборов будет оказываться существенное давление, однако цели всё ещё не вполне ясны: речь может идти как о полной «смене караула» в обеих палатах конгресса и в ряде штатов, так и о существенной коррекции курса нынешней администрации Белого дома. То же самое можно сказать и про скандалы вокруг деятельности канцлера ФРГ Олафа Шольца и президента Франции Эммануэля Макрона, разворачивающиеся одновременно с отставкой Бориса Джонсона, — за этой явно согласованной медиакампанией может стоять как необходимость смены пула потенциальных переговорщиков от «альянса демократий» с Россией, так и снятие последних препятствий на пути дальнейшего расширения конфликта…

Согласно информации, поступившей из Варшавы, заявление экс-президента Польши Леха Валенсы о необходимости расчленения России и сокращения её населения до 50 млн человек следует рассматривать в том числе как трансляцию реальной, а не декларируемой позиции Ватикана по отношению к крупнейшей стране православного мира, поскольку Валенса на протяжении всей своей карьеры не просто являлся верующим католиком и пользовался полной поддержкой Святого Престола, но и неизменно ориентировался в своих словах и действиях на позицию его высших иерархов…

Принятая в состав ВМФ России первая атомная субмарина «Белгород», штатный носитель суперторпед «Посейдон», обозначенная как исследовательское судно, существенно меняет стратегический баланс сил и рисков в пользу Кремля — не только в Мировом океане и на его побережьях, но и в общепланетарном аспекте. Благодаря «Посейдонам», новым межконтинентальным ракетам «Сармат» и комплексу систем гиперзвукового оружия у российской стороны появляется возможность гарантированных парализующих и/или уничтожающих «проекций силы» по любым из существующих ныне и возможных к созданию в ближайшей перспективе объектам, «за исключением цифровых голограмм», сообщили из Брюсселя…

Теги события:

главная


экономика


политика


аналитика


специальная военная операция


геополитическое противостояние


валенса


ватикан


русофобия


мобилизация


рецессия


сша


подводные лодки


ракеты


посейдон


влияние