Мордовский праздник летом

В 2004 году в Мордовии были учреждены республиканские национально-фольклорные праздники: мокшанский — «Акша келу» [Белая береза], эрзянский — «Раськень озкс» [Родовое моление], татарский — «Сабантуй» [Праздник плуга] и русский «День славянской письменности». Их цель — сохранение, возрождение и развитие национальных традиций, национальных видов спорта и укрепление межнациональных отношений. Национальные праздники проводились в Мордовии и раньше, однако сегодня они имеют более высокий статус и финансирование.

«Акша келу» традиционно проводится в селе Вадовские Селищи Зубово-Полянского района на праздник Троицы. На правом берегу реки Вад устраиваются народные гуляния, дегустация блюд мордовской кухни и концертная программа. На праздник съезжаются гости из Мордовии и регионов России. Изюминкой «праздника белой березы» является мордовская борьба на поясах. Отличий мордовской борьбы от похожих состязаний несколько: весовая категория борцов значения не имеет, противники не могут отрывать рук от кушака друг друга. Побеждает тот, кто сможет три раза уложить противника на землю [если один из борцов производит бросок через себя и первым касается земли — он проиграл]. Раньше эти соревнования назывались «борьба медведей», теперь — «Акша келу» в честь республиканского праздника.

«Раськень (Велень) Озкс» проходит в селе Ташто Кшуманця Большеигнатовского района во второе воскресенье июля. Ежегодно проводится Велень Озкс [Сельское моление], а раз в три года — более крупный праздник — «Раськень Озкс» [Родовое моление]. На празднике гостей встречают не традиционным хлебом-солью, а хлебом с медом: чтобы дальнейшая жизнь была сладкой и сытной. Особенностью праздника является заседание Совета старейшин, на котором подводятся итоги работы за год. Праздник начинается с зажжения штатола [свечи]. На молениях звучит основная просьба присутствующих — о сохранении мокшанского и эрзянского народов, чтобы родной язык, традиции, культура жили на протяжении многих веков и передавались из поколения в поколение. Главное угощение на празднике — Букань ям [суп из говядины]. Суп на празднике варят в десяти котлах, чтобы никто из гостей не остался без традиционного угощения.

Праздник «Сабантуй» проводится в Лямбире в конце мая — начале июня. Раньше праздник проходил на центральной площади райцентра, но площадь перестал вмещать всех гостей. Поэтому уже три года подряд Сабантуй проходит на территории центрального аэроклуба ДОСААФ России имени Героя Советского Союза М. П. Девятаева. Сабантуй знаменует окончание весенне-полевых работ, поэтому на празднике награждают лучших работников в отрасли сельского хозяйства.

Для Сабантуя характерно выступление самодеятельных артистов, блюда татарской кухни и выступления парашютистов, мотоциклистов и конно-спортивного клуба. Традиционно Сабантуй изобилует спортивными состязаниями, на которые приезжают спортсмены не только из многих районов нашей республики, но из соседних регионов. Больше всего зрителей собирает «көрэш» [борьба на поясах]. Победитель получает звание «батыра» [силач, богатырь] и живого барана в подарок.

День славянской письменности и культуры отмечается в Саранске 24 мая. В этот день проходит тематический концерт, в котором принимают участие студенты музыкального училища и детские коллективы. В 2017 году праздничные мероприятия прошли возле Кафедрального собора святого праведного воина Феодора Ушакова, где выступили 15 хоровых коллективов.

В 2018 году в Саранске впервые пройдет межрегиональный фестиваль мордовской культуры «Шумбрат» — идея учреждения республиканского мордовского фольклорно-этнографического праздника зрела уже давно. Сразу на нескольких площадках в городе пройдут концерты творческих коллективов, театрализованное шествие народов Мордовии «Все мы — Россия!», выставка изделий мастеров народных художественных промыслов, конкурс национального юмора и частушек «Кулдор-калдор» и этнодискотека. Республиканские праздники «Раськень озкс» и «Акша келу» сохранят свой статус.

Большинство мордовских праздников соответствуют русским православным праздникам. Весенние и летние праздники группировались вокруг христианских, хотя обставлялись явно языческими обрядами, смыслом которых была встреча весны, новой жизни, надежда на благополучие.

В Вербное воскресенье, за неделю до Пасхи, ранним утром молодежь ходила по селу с ветками вербы и у ворот дома пела:

Вставай невестушка, вставай,
Широкие ворота открывать
Девиц молодых впускать,
Ты не бойся, невестушка,
Вербой мы тебя похлещем,
До другого года здоровья дадим!

Мордовский народ верил, что на каждой вершинки вербной веточки таится божья сила. Помогает она от порчи, сглаза, болезней, способствует получению высоких урожаев хлеба, овощей, фруктов.

Инечи (Ине Чи — Великий день)

Этот праздник в дохристианскую эпоху был сввязан с днем весеннего равноденствия. Отмечали  встречу и проводы Инечи, в ее роли выступала нарядно одетая девушка (в некоторых места это был обеленный сединами старик), которая появлялась с восточного края деревни. Вместе с ней шли её подруги. Они всю неделю ходили по деревне, обходили дома, желали хозяевам здоровья, благополучия, большого урожая, много скота. «Провожали» Инечи всем селом. Она уходила на запад. Взрослые провожали её до околицы, а девушки,  парни и дети провожали её дальше, до леса, рощи или до речки. Здесь все останавливались, угощали друг друга яйцами, блинами, пирогами,  украшали полюбившуюся березку разноцветными ленточками. А потом все возвращались домой.

Во время проводов Инечи часто совершались обряды, связанные с огнем. Сбрасывали в реку копны горящего сена, спускали с гор горящие колеса.

После принятия христианства, праздник Инечи стал ассоциироваться с Пасхой.

Тундонь ильтямо Чи (Проводы весны)

Этот народный праздник также имеет языческие корни, он отмечается в последний день Троицы. В этот день девушки наряжались парнями, парни — девушками, были персонажи, наряжавшиеся в костюмы медведя, коня  и т.д. Они ходили вдоль села  с песнями и плясками, затем шли к речке или к роднику бросали в воду венки, девушки гадали.

Шумбрат (Здравствуйте)

Шубрат — молодой праздник, отмечается последние 20 лет. Основная идея праздника это демонстрация лучших национальных культурных традиций мордовского народа, развитие самодеятельного художественного творчества.  У мордвы сохранилась древняя традиция перед началом всякого важного дела, а также перед началом любого народного праздника проводить обряд священной родовой свечи «Штатол». Именно с зажжения миниатюрной копии такой родовой свечи и начинается праздник «Шумбрат».

ЯНВАРЬ

«Рождественская изба»

( «Роштувань куд» (м.) , Роштовань кудо» (э.) )

       Праздник был любим за святочные гуляния. Дни с праздника Рождества до праздника Крещения в народе назывались святками. Большое участие принимали дети. Они наряжались в шкуры, маски зверей, ходили по дворам и колядовали.

Колядка

   ПРИМЕТЫ:

На Рождество иней – к урожаю на хлеб, метель – пчёлы будут хорошо роиться.

Если звезды редки, то и ягод мало будет.        

ФЕВРАЛЬ

«Масленица»

( «Масланця» (м.), «Мастя» (э.))

       В конце февраля люди прощаются с зимой и готовятся к встрече весны. На Масленицу мордва всю неделю угощались вкусными блинами, ходили по дворам, веселились, катались на санках с Масленичной горы.  Блин – символ возрождённого солнца.

Закличка

Прибаутка

Заигрыш

ПРИМЕТЫ:

Февраль зиму выдувает, а март ломает.

Если на масленицу снег, лето будет дождливым.

МАРТ

Призыв весны с 22 марта «Жаворонки»

(«Цигунянь ши» (м.),  «Норовжорчонь чи» (э.))

        В мордовской культуре прилет птиц с юга рассматривали как вестник благодатной весны. По поверью, они являются из райских стран, отпирают облака, замкнутые зимней стужей.  Для этого пекли пироги в виде ласточек или жаворонков.  Дети влезали на пригорки, на крыши домов, сараев и закликали приход весны пением призывных песен.

Закличка

Потешка

ПРИМЕТЫ:

Длинные сосульки – к долгой весне.

Увидел грача – весну встречай.

АПРЕЛЬ

«Пасха»

( «Очижи или Оцюши» (м.), «Инечи» (э.) ) 

        Пасха — Светлое Христово Воскресение. Готовились к нему 7 недель — 49 дней. В этот день принято печь пасхальные куличи, делать творожную пасху и красить яйца. Яйцо — это символ жизни, её возрождения.

        Большая группа обрядов проводилась на Пасху. Празднично одетая девушка и молодой человек, олицетворявшие Пасху, обходили село. Хозяева каждого дома выходили им навстречу с угощением.

Закличка

Пестушка

ПРИМЕТЫ:

Апрель начинается при снеге, а кончается при зелени.

Апрель ленивого не любит, проворного голубит.

МАЙ

«Троица»

( «Троицянь чи» (э.) , «Троцянь ши» (м.) )

       Этот праздник впитал дохристианские обычаи, связанные с почитанием растений: ими украшали дома, улицы, церкви. Главным предметом обрядового цикла была нарядная березка, которую проносили по селу. В конце праздника устраивали традиционные гулянья, посвященные проводам весны. До сих пор такие гуляния проводят во многих селениях.  

Закличка

ПРИМЕТЫ:

Май холодный – не будет год голодный.

Придет май – о долгом сне не вспоминай.

ИЮНЬ

«Моление на меже»

(«Межань ознома» (э.),  «Грань озкс» (м.))

        В последующее после Троицы воскресенье мордва проводила игрища: детей возили на ярмарку и покупали им народные игрушки, сладости. Катали их на каруселях. Взрослые состязались в пение частушек и песен. Июнь — начало лета, в народе его называют еще «хлеборостом». В лесу появляются первые ягоды и грибы. Мордва молили богов о сохранности урожая, о здоровье людей и животных.

Загадки

Красненькая, сладенькая,
На солнышко поглядывает.

                            (Земляника)

Хоть и ясно, хоть и дождь,
Из-под зонтика не выходит.

                                       (Гриб)

Не столяр, не плотник,
А хороший на селе работник.

                                    (Лошадь)

Борода есть, но не старик,
Рога есть, но не корова.

                                   (Коза)

ПРИМЕТЫ:

Пришел июнь — разноцвет – отбою от работы нет.

В июне день – с год.

ИЮЛЬ

«Моление о дожде»

(«Пиземе озкс» (э.), «Пиземонь анама озкс» (м.))

       Июль — самый жаркий летний месяц. Наступает время созревания хлебов. В июле обычно начинают косить и заготавливать на зиму сено для скота. Перед началом сенокоса проводились моление «Лаймо озкс». Люди просили богов помочь вовремя скосить сено, сметать его в стога и, чтобы оно пошло на пользу животным. Также просили богиню поля (Пакся-ава) помочь в прополке полей. Но самым важным молением мордвы было моление о дожде («Пиземе озкс»). Проводились моления у родников, рек и озёр. После моления участники обливались водой.

Закличка

Загадки

Меня приглашают,
Меня ожидают,
Как приду — ругают.

                      (Дождь)

Меня приглашают,
Меня ожидают,
Как приду — ругают.

                      (Дождь)

Меня приглашают,
Меня ожидают,
Как приду — ругают.

                      (Дождь)

ПРИМЕТЫ:

Июль — месяц прибериха, припасиха.

Утром туман стелется по воде – будет хорошая погода.

АВГУСТ

«Яблочный Спас»

(«Умарь Спас» (э.), «Марень спас» (м.) )

        Август – последний летний месяц. Красное лето идет на убыль. Дни становятся короче. Август самый щедрый, богатый месяц в году: в садах созревают яблоки, груши, сливы; в огородах – морковь, свекла, лук, картофель. Август – праздник жатвы. Убирают с полей рожь, пшеницу, овес. В деревнях мордва праздновали праздник «Умарь Спас» — Яблочный спас. В этот день хозяин нес яблоки в храм. В храме яблоки освещались. Дома совершали моленья в честь покровителя яблонь, чтобы тот хранил яблони от бурь, ураганов, от мышей и зайцев, чтобы яблоки уродилось сладкие. Яблоки ели всей семьей.

Загадки

Ты этот месяц знаешь

В нем делают запасы,

Попутно отмечая

И три различных спаса.

                                       (Август)

На дереве краснеют девичьи щеки.

                                                 (Яблоня)

Не в небесах, не на земле,

А всеми славятся.

                                      ( Яблоки)

Пословица:

Кодамо умаринась, истямо умареськак. (э.)

Какова яблоня, таково и яблоко.

ПРИМЕТЫ:

Месяц август яблоком пахнет.

В августе до обеда – лето, а после обеда – осень.

СЕНТЯБРЬ

«Моление серпа»

(«Тарваз озкс»  (э.) , «Тарвазонь озондома» (м.) )

      Праздник тарваз озкс, посвящен богине поля – Пакся-аве. Пакся-ава, по представлениям мордвы жила во ржи. Поэтому каждый хозяин связывал ржаные колосья на небольшом клочке своего загона, около связки колосьев стелил белое полотенце с хлебом и солью, втыкал в землю серпы, и все присутствующие при этом садились на снопы. Старшая из женщин-жниц благодарила Пакся- аву за хороший урожай:

«Милостивая Пакся-ава

Дала ты нам много зерна.

Не обижай наши сердца.

Колосья ржи полны

Серебряным золотым зерном».

Загадки

Летом в одежде,
Зимой без одежды.

                      (Поле)

Среди усов золотые зубы.

                             (Рожь)

Дерево, на нем много гнезд,
В каждом гнезде — яйцо.

                                    (Колос)

ПРИМЕТЫ:

В сентябре огонь и в поле, и в избе.

В сентябре лес реже и птичий голос тише.

ОКТЯБРЬ

«Покров»

(«Покрав» (э.), «Покрусь» (м.) )

       Покров день – празднуется 14 октября. Значение праздника – окончательное наступление осени. В народе говорят, что с Покрова перестают бродить по лесам лесные хозяева.

        Начиная с праздника Покрова мордва праздновала девичий праздник: «Тейтерень пия кудо» (девичий дом пива). Молодые девушки варили брагу, готовили вкусное угощение, вышивали подарки. Весёлым праздником с песнями, танцами и сценками из девушки благодарили богов за собранный хороший урожай хлеба, овощей.

Прибаутка

ПРИМЕТЫ:

В октябре с солнцем распрощайся, ближе к печи подбирайся.

Каков Покров – такая зима.

На Покров до обеда осень, а после обеда – зимушка-зима.

НОЯБРЬ

«Бабушкино моление»

(«Бабань озкс» (э.), «Бабань озондомат» (м.) )

     Осенние работы закончились. Опустели поля и сады. В старину в деревнях в ноябре готовили дома к зиме, утепляли, ремонтировали. Вечерами собирались на посиделки – пели песни, пили чай из самоваров, а женщины пряли, ткали, шили, вышивали. В древние времена мордовские крестьяне совершали моления, которые должны были обеспечить благоприятную погоду, здоровье людям, благополучие в хозяйстве. Женщины готовили вкусное угощение и справляли праздник всем селом (общее сельское гуляние).

Потешка

Прибаутка

ПРИМЕТЫ:

В ноябре рассвет с сумерками среди дня встречаются.

В ноябре зима с осенью борются.

ДЕКАБРЬ

Празднование Нового года, подготовка к Рождеству

        На Новый год комплекс рождественских обрядов повторялся. Так, в обряде гадания наряду с молодежью участвовали старики; гадали не только о женихах, но и о приплоде скота, погоде, об урожае. В ночь под Новый год во многих сёлах жгли костры и прыгали через них. Этот обряд связывали с верой в очистительную силу огня. Накануне Рождества проводили обряд колядования (Калядань чи) – день колядок. Пекли специальные пирожки с овощной начинкой (калядань прякат). Чем лучше угощали колядовщиков, тем обильнее были их пожелания для хозяев.

Колядка

ПРИМЕТЫ:

Декабрь — месяц лютый, спрашивает, как обутый.

Если в декабре большой иней, бугры снега, глубоко промерзшая земля —
это к урожаю.

Обычаи и обряды составляют неотъемлемую часть народной
культуры мордвы. Многие из существующих теперь обычаев и обрядов ведут
свое происхождение с первобытных времен. Уже тогда у охотников и
собирателей, целиком зависящих от природы, существовали обряды,
связанные с подготовкой к охоте, началом сбора плодов, погребением
умерших и т.д.

(Фото с сайта финно-угорского культурного центра РФ http://www.finnougoria.ru/)

По мере того, как человек накапливал исторический опыт,
он замечал, что в определенное время года животных и плодов становится
больше и это совпадает с тем или иным расположением звезд, долготой дня и
т.п. Особенно развилось внимание к закономерностям годового цикла у
земледельческих народов. При этом высокий урожай у древних земледельцев
не был гарантирован. Поэтому, чтобы год был таким же удачным, как и
предыдущий, люди повторяли те же действия без каких либо изменений. Эти
регулярно повторяемые символические действия и стали обрядами. Они стали
совершаться в определенные дни, соответственно космическому ритму.

Постепенно, наряду с обрядами, связанными с хозяйственной деятельностью,
появлялись ритуалы, отмечающие возрастные и социальные изменения в
жизни отдельных людей: рождение, брак, достижение совершеннолетия и
другие.

Некоторые моменты ритуальных циклов связаны с
древнейшими тотемическими представлениями мордвы, т.е. верой в тесную
связь между определенными группами людей и видами животных, растений. К
реликтам тотемизма можно отнести обычай ряжения в маски зверей,
воспроизводство лошадиного ржания и езды на конях при переносе родовой
свечи — штатола в период братчин и т.д. Такие братчины описывал М.Е.
Евсевьев. Особенностью этого моления было то, что в нем участвовали одни
только женщины и при перенесении штатолов из одного дома в другой
употреблялись так называемые «алашат» («лошади») или «люлямат»
(«улюлюкалки»). К шее «алаша» был привешен мешочек, наполненный просом и
украшенный бантиками. Этот мешочек должен был представлять,
по-видимому, туловище лошади. К мешку одного из коней снизу пришивали
два шарика из красной материи. Этот «алаша» представлял собою жеребца
[8,с. 360]. М.Е. Евсевьев предполагал, что обычай этот совершался для
того, чтобы показать штатолам, что их не просто несут, а везут на
лошадях, что, конечно, более почетно для штатолов. Запись им была
сделана со слов старушки Ротькиной из деревни Мордовское Вечкенино
Наровчатского уезда.

Прослеживается у мордвы культ растений, которые служили
символами здоровья, благополучия и плодородия, нередко они выполняли
роль оберегов. С развитием земледелия роль животных и растений в обрядах
мордвы уменьшается, зато возрастает обрядовое значение хлеба и каши,
которые являлись обязательными практически во всех ритуалах.

Магические функции несли на себе бытовые предметы,
применявшиеся в обрядах. Одни из них служили оберегами: иголки, ножницы,
топоры; другие — символами благополучия, согласия, соединения: солонки,
полотенца, монеты; третьи — выступали как определители роли того или
иного персонажа: сабля, коса в руках уредева, крест на особом ожерелье у
свахи, мужские шапки, нагайки у предводительниц девичьей группы.
Бытовые предметы утилитарного значения, включенные в обрядовое действо,
приобретали символическое значение, например горсть зерен, которую перед
началом сева хозяин дома сначала освящал на домашнем молении, а затем
зарывал на загоне вместе с лепешкой, мясом и яйцами, чтобы обеспечить
богатый урожай [14, с. 99].

В обрядах мордвы прослеживаются и следы прежнего деления
общества на половозрастные группы, которые сохранились еще с
первобытного времени. Так, даже сейчас, при размещении участников
обрядовых трапез за столом и выполнении какой-либо ритуальной церемонии
соблюдается четкое разграничение по полу и возрасту. Длительные по
времени обряды дробились на ряд дней, в которых ведущая роль
принадлежала какому-то возрастному подразделению: дни молодежи, дни
стариков, дни женщин и т.п. Кроме того, имелись церемонии, участниками
которых являлись те или иные возрастные группы: «бабань каша» («каша
старух»), «атянь озкс» («моление стариков»), «тейтерень пиянь кудо»
(«дом девичьего пива»), «авань поза» («женская братчина») и т.п.

В. Ауновский выделял следующие обряды и праздники у мордвы:

• свадебные обряды;
• обряды, соблюдаемые за рождением детей;

• похороны;
• обряды при поминовении умерших;
• народные праздники (Озим-пуря(моленье за уборку хлебов) 15 сентября, через неделю за Озим-пуря молян Кереметь, около Казанской справляют Калдаз-Озкс, Велима-бива  (мирское пиво);
• поверья и приметы.

И.Н. Смирнов описывал культ предков, воззрения на смерть и погребальные обряды, религиозные верования и культ.

Большинство исследователей до недавнего времени
разделяли обряды на две большие группы: календарные — связанные с
трудовой деятельностью, и семейные — свадебные, родильные, похоронные и
поминальные.

В последние годы некоторые ученые стали подвергать
сомнению подобную классификацию. Они мотивировали это тем, что термины
«семейные», и «календарные» являются понятиями разного порядка и во
многом перекрещиваются. Они предлагают разделить обрядность на
«календарную» или «сезонную» и обрядность жизненного цикла.

Зимние календарные праздники
Зимние календарные праздники приурочивались к декабрьскому солнцестоянию
и следующим за ним дням. Кульминационные его точки — 25 декабря, 1 и 6
января определяются христианскими праздниками и гражданским календарем.
Основной темой этих обрядов было предугадывание и обеспечение нового
урожая. В этих целях практиковались различные способы колдовства, игры,
гадания об урожае, о предстоящей судьбе людей на будущий год. Гадания
переплетались с обрядами, имевшими значение почина, так называемая магия
первого дня. В первый день Нового года совершали то, что должно было
иметь воздействие на весь последующий период: сытная еда с набором
ритуальных блюд (каша, хлеб, пироги, свиная голова). Вера в магию
первого дня проявлялась и в представлениях о том, что первый посетитель
или первое встреченное в этот день лицо приносит счастье или несчастье.
Задолго до крещения мордвы, до появления понятия рождества Христова
появился веселый молодежный праздник — роштовань кудо (рождественский
дом), который потом стал связываться с ним по времени и названию. Для
проведения этого праздника молодежь собирала деньги и нанимала дом,
девушки приносили продукты. Когда все было готово, вечером шли девушки
по улице и кричали: «Адядо роштовань кудос!» (Идемте в рождественский
дом!).
Сходен с функциями первого встречного ритуал колядования. Он проводился
накануне рождества. Этот день у мордвы так и назывался: «калядань чи»
(день каляды). Он олицетворял рождение солнца, сулил изобилие в
предстоящем году. Днем дети, а вечером молодежь ходили по домам и
исполняли песни, в которых желали хозяевам благополучия и хорошего
урожая. Для этого пекли специальные пирожки — калядань прякат (э.)
пярякат (м.) с различной начинкой: картошкой, горохом, капустой,
калиной, свеклой и т.п. Благополучие семьи представлялось зависимым от
обилия розданных даров.
Участники предрождественского и рождественского обхода домов совершали
так называемый обряд посевания, т.п. обсыпание хозяев и скотины зерном
или рассыпание его по дому.
Следы культа плодородия усматриваются и в приемах ряжения молодежи во
время рождественских праздников в маски зверей. Особенно часто у мордвы
встречались лошадиные и медвежьи маски. Образы этих животных с давних
пор считались носителями доброго начала, они также символизировали
активную жизненную энергию и плодоносящую силу. Делались и устрашающие
маски: из луба или бумаги делали рога, большой нос, лица мазали сажей
или делали из бумаги крашенной в черный цвет личины — чамакс (э.),
шамафкс (м.). Иногда на голову одевали выдолбленную внутри тыкву с
прорезями для глаз и рта. Такую тыкву с зажженной внутри свечой могли
нести и в руках. Подобные маски, по мнению многих исследователей, были
персонификацией духов умерших. От их благосклонности, по народным
воззрениям, зависело благополучие людей в новом году.
Ходили на гумно к одонью и зубами дергали соломинку. Если колос был
полный, то в семье будет достаток, а если колос пустой, то они будут
жить бедно.
Много обрядов проходило и накануне Нового года. Мордва проводила в это
время домашний молян, на котором хозяйка просила Пакся аву (божество
поля) уродить хлеб. Затем она брала в руки чашку со специально
приготовленными из теста орешками и молила Вирь аву (божество леса) об
урожае орехов. В некоторых местах это моление совершалось около водного
источника. На берегу раскладывали ритуальную еду и просили верховного
бога Вере паза (э.), Вярдень шкая (м.) и богиню урожая Норов аву (э.),
Пакся аву (м.), а также покойных предков о хорошем урожае и добром
здоровье.
Перед Новым годом проводились также всевозможные гадания, во время
которых люди старались узнать о своей судьбе на предстоящий год. Девушки
обычно гадали о суженых, сроках замужества. Для этого они клали под
блюдо различные предметы: рожь, кнут, военную фуражку. Затем девушки по
очереди доставали их, угадывая таким образом занятия будущего мужа. О
цвете волос суженого судили, выдергивая у овец клок шерсти. Бросали
через ворота обувь: в какую сторону она упадет носом, в ту и замуж
выходить.
Перед Крещением проходили своеобразные проводы Шайтана, который, по
народным поверьям, все Святки находился среди людей. Для его «изгнания»
люди устраивали большой шум, ударяя в сковородки, тазы, пилы и т.п.
Хозяева с пучками горящей соломы обходили жилые и хозяйственные
помещения, изгоняя нечистую силу. Затем все жители с криком и шумом шли
за околицу, откуда поспешно расходились по домам, уверенные в
действенности своего средства.
Продолжением рождественских обрядов и их заключительным актом является
масленица — последний зимний праздник в сельскохозяйственном календаре.
Масленичная гора называлась масла панда (м.), мастя пандо (э.). Молодые
женщины, вышедшие замуж за последний год-одирьват (э.), одрьват (м.)
приносили сюда ячменные и пшенные блины, которыми угощали молодых
парней. За это последние катали их на салазках. Молодожены на Масленицу
обязательно ходили или ездили в гости к родственникам. То есть этот
праздник был своеобразным этапом приобщения вновь созданной семьи к
родственному коллективу.

Весенние и летние праздники
В весенних праздниках особенно отчетливо прослеживаются два пласта:
дохристианский и православный. Языческие моления мордвы, сохранявшиеся
вплоть до начала XX века, постепенно сгруппировались вокруг крупных
христианских праздников. Весенний цикл начинался с призыва тепла,
солнца, теплого ветра. Для этого выпекались из теста жаворонки или
ласточки, с которыми дети поднимались на крыши домов и пели веснянки.

Большая группа обрядов сосредотачивалась вокруг Пасхи —
одного из главных христианских праздников. В этот праздник мордва
устраивала поминовение предков. У них просили содействия в получении
хорошего урожая, размножении скота, молили беречь людей от болезней и
всякого зла. В субботу перед Пасхой в одном из родственных домов
готовили «атянь пуре» (пиво предков). Молодушки из каждого родственного
дома повязывали в дар покойным белые платочки на штатол. После окончания
поминовения, перед закатом солнца выходили за околицу «провожать»
предков.

До утверждения христианских традиций мордва в первый
день Пасхи молилась и приносила жертву верховному Богу. Главной жертвой
был жеребенок. Совершали в этот день и семейное моление.

Есть сведения о том, что мордва устраивала «встречи» и
«проводы» Пасхи. В ее роли выступала нарядно одетая
девушка, которая появлялась с восточного края деревни. Девушки встречали
ее сведром пуре, кланялись, называли посланницей Нишке паза. Вместе с
ней они всю пасхальную неделю обходили дома, совершая обряд,
напоминающий колядование. Девушки желали хозяевам здоровья,
благополучия, большого урожая. «Провожали» Пасху всем селом на запад,
выполняя обряды, связанные с огнем.
Насыщены обрядами были дни перед началом сева, когда устраивали кереть
озкс — моление плуга — первое весеннее моление. В некоторых селениях
на общественные деньги покупали быка, резали его и варили мясо для общей
трапезы.

После окончания посевных работ мордовские крестьяне
совершали ряд молений, которые должны были обеспечить благоприятную
погоду, хороший урожай, здоровье людям и скоту, благополучие в
хозяйстве. Проводились моления или всей общиной (велень озкс), или
отдельными группами мужчин (атянь озкс) и женщин (бабань озкс или бабань
каша).

Самым главным молением было обще сельское: велень озкс
или велень пуре. Оно могло проводиться как на троицкой неделе, так и
после нее — вплоть до Петрова дня. К нему тщательно готовились —
подбирали жертвенных животных, готовили пищу, варили от 200 до 400 ведер
пуре.

Кульминацией всей весенне-летней обрядности был сам
праздник Троицы, который впитал прежние дохристианские обычаи, связанные
с почитанием растительности, которая в это время распускалась и цвела.

Зеленью и цветами во время летних праздников украшали
дома, улицы, церкви. Девушки всю троицкую неделю ходили в венках из
листьев и цветов. Центральным предметом троицкого цикла была украшенная
березка, вокруг которой развивались основные события; ее называли
«кизень чи» (летний день) и как будто «приводили» в деревню. Перед этим
ее несколько раз окунали в реку, прося Ведь аву «вымыть летний день»,
чтобы он стал белым и красивым. Затем березку проносили по всему селу.

В конце троицкой недели устраивался традиционный
массовый карнавал Тундонь ильтямо — который и сейчас проводится во
многих мордовских селах. Для него опять наряжали березку. Главным
персонажем здесь выступала Весна — девушка с большим венком на голове
Мордовские девушки украшали себя зеленью и цветами и в Петров день.
Накануне они топили баню, где мылись мочалками из растений и цветов, а
затем раскидывали их на полу бани. В этот праздник молодые люди хлестали
друг друга зелеными ветками. Все это должно было обеспечить им
здоровье, красоту и плодовитость.
Между Троицей и Петровым днем пожилые женщины совершали моление на меже —
грань озкс. Оно проводилось с целью задобрить Мода аву и Модань паза
(богиню и бога земли), которые обеспечивали плодородие, чтобы они не
«ушли» на соседние поля. Для этого их «угощали» различными блюдами и
медовым квасом. В засушливое время устраивали моления о дожде — пиземе
озкс. С молитвой о дожде обращались к богине воды Ведь аве. При этом
проводилось оно около ручья, реки, озера и т.п.

Осенние праздники и обряды

В осеннем цикле самое важное место занимают обряды,
посвященные началу и окончанию уборочных работ и сбора плодов. По
народным поверьям боги не всегда охотно расставались с дарами земли.
Поэтому перед началом сбора фруктов, овощей и злаков в их честь
устраивались моления.

Первым осенним праздником был яблочный спас. В этот день
каждый хозяин брал яблоки для осв щения в церковь, а потом в своем доме
совершал моление в честь покровителя яблонь, чтобы тот сохранил зеленые
яблоки от бури и ураганов, от мышей и зайцев, чтобы яблоки уродились
сладкие и их было много. Затем все садились за стол и ели яблоки,
отделяя кусочки для умерших предков.

Устраивались моления и в честь богинь земли — Мода авы,
поля — Пакся авы, плодородия — Норов авы. Им молились перед началом
жатвы, прося их благополучно провести ее, чтобы не порезать руки серпом,
чтобы не получить солнечный удар. После окончания жатвы проводили
«тарваз озкс» — моление серпа. Пакся ава, по верованиям мордовского
крестьянства, жила во ржи. Оставив в стороне восхода солнца полоску
несжатой ржи, связывали колосья вместе, под ними стелили белое полотенце
с хлебом и солью на нем, серпы втыкали в землю у этого клочка, сами
садились на последний сноп, и старшая из женщин благодарила хозяйку поля
за урожай:

Милостивая мать поля,

Дала ты нам зерна,

Не обижая наши сердца,

Колосья ржи полны

Серебряным, золотым зерном.

После молитвы старшая из женщин навертывала колосья на
серп и вырывала их с корнем. Зерна с этих колосьев скармливали курам,
чтобы у них было много яиц.

Одним из самых торжественных, многолюдных и архаичных
обрядов осеннего цикла был большой трехдневный праздник «велень озкс» —
сельское моление. По-другому его называли «паронь пандома» — буквально:
плата за добро. На нем выполнялось множество ритуальных действий:
зажжение родовых свечей — «штатолов»,проведение обрядовой трапезы,
пение молитвенных песен — «пазморот», приношение жертвы божествам и
т.д., чтобы заручиться благоволением покровителей, добиться от них
содействия в получении необходимых благ.

Руководили этим молением выбранные старики — «озатя».
Они благодарили богов за хороший урожай, за дождь и солнце, просили
сохранить собранный хлеб от пожаров, от грызунов, от гниения. В
благодарность они отламывали от каждого кушанья по кусочку и зарывали их
в землю, бросали в воду или вешали в специальном туеске на дерево — для
богов. После этого все приступали к общему обеду.

Примерно через неделю после велень озкса устраивали
семейное моление, в котором принимали участие и замужние дочери. Оно
посвящалось домовому Керень шочконь (м.) и покровительнице дома и двора
Куд-Юрт аве (э.). Для них резали две овцы — черную и белую, варили пиво.
Все кушанья ставили на стол и просили у покровителей дома здоровья и
благополучия для хозяев, благодарили их за помощь. Затем всех
присутствующих обносили пивом и едой, которую клали на горбушку хлеба.
Часть еды отделяли под порог — домовому и в подпол — Куд-Юрт аве.

Иногда в начале осени проводили озим озкс (моление
озимых). Его обязательно делали, если озимые плохо всходили. Устраивали
это моление прямо на поле. В жертву Пакся аве приносили корову или двух
овец. Ее молили защитить хлеб от ветра, града, мороза и сильной жары.

В начале октября праздновался Покров. Этот праздник
считался женским. Мордовки проводили обряд «покров баба». На каждой
улице одна из женщин надевала вывернутую шубу, обувала худые лапти, на
шею вешала пучок пеньки, из пеньки же делала бороду, садилась верхом на
палку, брала в руки веник и так ходила из дома в дом. Войдя в дом, она
плясала и пела, веником проводила по стенам и потолку комнаты, как бы
выгоняя тараканов и сверчков:

О чем поет покров баба?

О чем пляшет покров баба?

Об овине, о двух,

О двух хвостах белок,

О блохе, прицепившейся к платью,

О клопе, прилипшем к стене

Таким образом, одной из целей этого обряда было
уничтожение насекомых, но она не единственная. Покров баба высказывала
пожелание женить сына. В каждом доме женщине давали пирог, за который
она благодарила: «Пусть уродится хлеб, чтоб на будущий год еще больше
был пирог».

Так же, как и при проведении других мордовских обрядов,
исполнение покров бабы разрешало несколько задач: семейно-бытовых и
аграрных.

Начиная с Покрова в мордовских селениях проводился
праздник, который был своеобразным ритуалом перехода девушек в старшую
молодежную группу. Назывался он «Тейтерень пия кудо» — девичий дом пива.
Название его отражало как основной состав участников-девушек, достигших
брачного возраста, так и основное угощение — пиво, которое варилось из
собранных продуктов в специально нанятом доме. В больших населенных
пунктах нередко было несколько таких изб.

Проводился праздник в течение семи — десяти дней.
Задолго готовились к празднику: варили брагу, вкусную еду, вышивали
подарки к будущей свадьбе, учились причитывать, осваивали искусство
многоголосного пения, составляли к предстоящим вечерам отдельные
программы для стариков, молодых женщин, молодежи, изготавливали костюмы и
реквизит для персонажей народных представлений (Покров Баба, Адямот,
Казаки и т.д.).

«Девичий праздник» как бы завершал весенне-летний цикл
молодежных гуляний, во время которых молодые и их родители присматривали
будущих супругов. Для тех, кто не успел этого сделать, данное
празднество было хорошим шансом наверстать упущенное перед зимним
свадебным сезоном.

Тема брака присутствовала на всем протяжении праздника.
Так, в один из дней девушки разыгрывали свадебный ритуал, причем в роли
«невесты» выступала одна из девушек, первый раз пришедшая в «девичий
дом».

С темой брака тесно переплеталась тема плодородия,
которая присутствовала здесь, как и в других традиционных праздниках
мордвы. Тем более, что основные участницы праздника — зрелые девушки,
будущие матери, олицетворяли репродуктивные силы природы. Поэтому их
обрядовые действия имели, по народным поверьям, особую силу. Так как
праздник «Тейтерень пия кудо» проходил после окончания основных полевых
работ, то его участницы часто исполняли песни и припевки, в которых
отражена забота об урожае. Перед началом праздника руководительницы
праздника — «Отоманки» или «Покшкеть» ездили на озимое поле, где
благодарили богиню плодородия Норов аву за собранный урожай и просили не
оставлять людей своими милостями в будущем.

Девушки также ходили по утрам провожать за околицу
стадо, желая скоту уберечься от хищников и принести своим хозяевам
больше молока, шерсти и т.п.

Не последнюю роль играли в «девичьем празднике» и
развлекательные моменты. Это было настоящим зрелищем с музыкой, песнями,
танцами, играми, ряжением. Оно собирало множество зрителей, которые и
сами принимали участие в веселье.

В конце октября проходило семейное моление в овине.
Хозяин и его жена приносили в жертву Авын аве — держательнице овина,
курицу или красного петуха за то, чтобы она помогла им благополучно
обмолотить собранный хлеб, не сжечь его при сушке. По наступлении
морозов хозяева молились Мороз ате — старику Морозу. Для него варили
кисель из овса, ржи или гороха и выставляли его на окно. «Старика»
просили принять угощение и не бить озимые посевы. На этом осенние
земледельческие ритуалы заканчивались.

УДК 394.2

Б01 10.17223/18137083/58/25

П. С. Шахов

Институт филологии СО РАН, Новосибирск

Мордовский календарно-обрядовый фольклорно-этнографический комплекс сибирского бытования (весенне-летний период)

Народный календарь православной мордвы как кодовая система представляет собой органичный симбиоз православно-христианского и дохристианского земледельческого календаря и рассматривается в настоящей работе на основе разновременных источников (записей последней трети XX в. и 2000-х гг.) сквозь призму этнической терминологии и различных обрядовых параметров (временного, пространственного, персонального, ак-ционального, атрибутивного, вербального и музыкального). Отмечается, что многие элементы весенне-летнего периода, в некоторой степени реконструированные, демонстрируют высокую степень включенности календарных дат в систему жизнедеятельности этноса.

Ключевые слова: мордва Сибири, народный календарь, полевые исследования, этническая терминология, кодовая система, фольклорно-этнографический комплекс.

Мордва, являясь наиболее многочисленным финно-угорским этносом России, расселена на ее территории чрезвычайно дисперсно — только треть мордовского населения страны проживает в Республике Мордовия. Компактные переселенческие группы мордвы есть в Поволжье, Заволжье, Приуралье, Сибири и на Дальнем Востоке.

К первым письменным записям фольклора сибирской мордвы относится фиксация поэтических текстов мордовских песен Алтайского и Красноярского краев, Кемеровской и Томской областей, которую осуществил историк, этнограф и фольклорист И. С. Поздяев (Сибиряк) с 1924 по 1960 г. Первые аудиозаписи сибирского фольклора мордвы были сделаны участницей комплексной экспедиции Э. Н. Таракиной 1 (1975) и руководителем музыкально-фольклорных экспедиций В. Б. Русяйкиным 2 (1983, 1986). В конце 1990-х — начале 2000-х гг. мате-

1 Таракина Э. Н. Фольклорный материал, собранный летом 1975 года в селах Зале-совского района Алтайского края // Архив Научно-исследовательского института при Правительстве республики Мордовия. Ед. хр. Л-517. 65 л.

2 Русяйкин В. Б. Фольклорный материал, собранный во время фольклорно-музыкаль-ных экспедиций (1983-1986 гг.) в мордовские населенные пункты Сибири: В 2 ч. // Ар-

Шахов Павел Сергеевич — ученый секретарь Института филологии СО РАН (ул. Николаева, 8, Новосибирск, 630090, Россия; pashahoff@mail.ru)

ISSN 1813-7083. Сибирский филологический журнал. 2017. № 1 © П. С. Шахов, 2017

риальная и духовная культура мордвы Сибири становится объектом историко-этнографических исследований сибирских (Т. К. Щеглова, М. А. Овчарова) и мордовских (Л. И. Никонова, Л. Н. Щанкина, М. С. Волкова) ученых.

С 2007 г. новосибирские фольклористы под руководством крупного исследователя в области изучения сибирских переселенцев Н. В. Леоновой [Леонова, 1999, с. 179] при участии автора статьи совершили ряд экспедиций в сибирские села 3, в которых проживают мордва-эрзя и мордва-мокша. Экспедиционные маршруты во многом повторяли путь исследователей последней трети XX в., давая возможность проведения диахронических сравнений. Собранный полевой материал и названные архивные источники легли в основу кандидатской диссертации [Шахов, 2015], а также настоящей статьи, задачами которой является обобщение разновременных источников, содержащих сведения о народном календаре мордвы Сибири, сопоставление и сравнение различных элементов весенне-летнего календарного комплекса в локальных сибирско-мордовских традициях 5.

Язык традиционной культуры имеет веками сложившуюся форму, систему выражения, которая в процессе развития цивилизации постоянно изменяется, дополнятся новыми элементами и значениями. Любой сегмент этнической традиции многосоставен, многослоен и имеет несколько планов выражения, которые, действуя синхронно или последовательно, усиливают друг друга.

Народный календарь православной мордвы как кодовая система представляет собой органичный симбиоз православно-христианского и дохристианского земледельческого календаря и рассматривается в настоящей работе сквозь призму этнической терминологии и различных обрядовых параметров (временного, пространственного, персонального, акционального, атрибутивного, вербального и музыкального).

Весенне-летний период календарно-обрядового комплекса сибирской мордвы открывается повсеместным празднованием Масленицы за неделю перед Великим постом (Сырная седмица). Сибирская мордва-эрзя именует этот праздник Мастя (Нов., Пав., Бор.), мокша — Масланьце (Н. Куж.) или Масла (М. К.). Практически во всех селах ее также называют Масленкой или просто по-русски Масленица (Инд.).

Акциональный ряд Масленой недели сибирско-мордовского населения весьма разнообразен — катались на санях (Бор., Пав.), при этом кони были ряженые как на свадьбу с колокольчиками (М. К.), катались с горы (Бор., М. К., Нов., Пав., Ал.) 6, дети играли «в борьбу за крепость» (М. К.), взрослые мужчины ездили

хив Научно-исследовательского института при Правительстве республики Мордовия. Ед. хр. Л-837. Ч. 1. 152 л.; Ед. хр. Л-836. Ч. 2. 128 л.

3 Экспедиции 2007-2009, 2011 гг. осуществлялись при финансовой поддержке РГНФ (проекты № 07-04-18033е, 08-04-18040е, 09-04-18020е, 11-04-18046е, 12-04-18035).

4 Мордовские коллекции сибирских музыкально-этнографических экспедиций // Архив традиционной музыки Новосибирской государственной консерватории имени М. И. Глинки. Ед. хр. № А0234, А0235, А0236, А0243, А0250, А0251, А0252.

5 Этнические термины, представленные в статье, выделены курсивом. Принятые в тексте работы сокращения касаются обследованных населенных пунктов: Борисово (Бор.), Никольск (Ник.), Малый Калтай (М. К.), Пещёрка (Пещ.), Думчево (Дум.) Залесовского района Алтайского края; Николаевка (Н.) Чебулинского района, Новорождественка (Нов.), Индустрия (Инд.) Прокопьевского района, Кочкуровка (Коч.), Сосновка (Сос.) Гурьевского района, Павловка (Пав.), Родниковский (Род.), Чусовитино (Чус.) Ленинск-Кузнецкого района Кемеровской области; Большая Ничка (Б. Н.), Жерлык (Жер.), Верхняя Коя (В. К.) Минусинского района, Нижний Кужебар (Н. Куж.), Алексеевка (Ал.), Верхний Кужебар (В. Куж.) Каратузского района Красноярского края.

6 Катались на корыте (Бор., Нов.); на обработанной навозом и водой доске или корзине, которую называли лоток, горкома (М. К.), ледяшка (Пав.), завозня (для катания до 20 человек) (Нов.); на простой доске для катания седяв (М. К.).

на лошадях «наперегонки» от города до деревни (Нов.) 7, жгли костры на горе во время проводов Масленицы (М. К.). На проводы Масленицы на горе делали соломенное чучело ростом около метра (масленка, кукла), которое наряжали как женщину «всяким старьем», тряпками, после чего сжигали на костре или даже скатывали ее на санках под гору (М. К.) 8. Проводы Масленицы в некоторых мордовских селах позже превратились в «проводы русской зимы» (Нов., В. К., Пав.). Также в течение недели «ходили по домам» (Пав., Жер.) 9 с самогоном, пивом или квасом (М. К.); в гости приходили крестные (крёснай тедей, крёснай аляй) с подарками (Жер.). Непременная масленичная еда во всех селах — блины (М. К., Нов., Жер., В. Куж., Пав.); кроме этого, готовили рыбу (налим, чебак) (М. К.), стружни, вафли (Нов.) и пеште (орешки) (Бор., Пав.) 10

Последний день Масленицы — Прощеное воскресенье 11 — прощальный день (Нов., Ал.) или прощёная недля чи (Нов.) — отмечали, собираясь у родителей за столом. В Новорождественке к этому дню специально готовили печенье теш-те-кофт ‘звезды-месяц’, кислые блины чапамо пачалксить 12, яйца. После застолья просили у родителей прощенья. На следующий день начинался Великий пост, поэтому остатки со стола хранились в корзине до Пасхи.

Во время празднования Масленицы песни исполнялись при разных обстоятельствах: когда девушки ходили по улице поперек дороги, взявшись за руки, исполняя любую песню, например «В селе жила-была Анюта» (Пав.) 13; пели песни, когда делали чучело Масленки из соломы, и пели вокруг костра, когда провожали Масленку (М. К.); пели и плясали на «прощальном вечере» в доме родителей (Нов.). Исполняли как русские (Бор.), так и мордовские (Нов.) песни.

Интересно отметить, что эрзянская песня «Сезяка, сезяка», записанная в 1975 г. в Пещерке, названа собирательницей Э. Н. Таракиной «детской песенкой» 14, а в систематизированном издании «Устно-поэтическое творчество мордовского народа» она относится к разряду масленичных песен. В экспедиции 2011 г. в Борисово зафиксированы два варианта этой песни, которые информанты называли «стишком, похожим на частушку» («гармошка играет — вот выйди и пляши и спой»). Первый борисовский вариант по образному строю (диалог с сорокой) и форме поэтического стиха близок пещёрскому:

— Сезяка, сезяка,

Мекс пулынеть кувака?

— Од уряжым максызе,

Од уряжым казизе

(Пещ., зап. 1975 г. от А. И. Редниковой, 1937 г. р.).

— Сорока, сорока, Почему хвостик длинный?

— Молодая невестка дала, Молодая невестка положила.

7 Наперегонки ездили от Прокопьевска до Кини (Новорождественки), после чего тот, кто проиграет на скачках, накрывает стол (Нов.).

8 Кочнева Н. М. (М. К., 2008): «А когда на санку пасадят куклу и сажгут и пракатяца под гару».

9 В соседней д. Новороссийка все гуляли в одном доме. В Павловке с пятницы начинается «густая масленица», «гульба»: 5-6 семей гуляют у каждого по очереди.

10 Орешки также пекли в мордовских селах на новогодние праздники.

11 В Алексеевке на Прощеное воскресенье, обращаясь друг к другу, говорили: Простя мак ‘Прости меня’ (Н. Куж.).

12 Пачалго в пер. с эрзянского — сковородка.

13 Павловка — деревня в одну улицу.

14 Таракина Э. Н. Фольклорный материал… Л. 45.

— А, сезяка, сезяка, Мекс пулынеть кувака?

— Тетям авам рамизи, Покштям бабам казизе

(Бор., зап. 2011 г. от А. Н. Понятай-киной, 1926 г. р.).

— А, сорока, сорока, Почему хвостик длинный?

— Отец матери купил, Старым бабам подарил.

Первые два стиха — обращение к сороке с вопросом. Следующее двустишие является ответом в шутливой форме. Второй борисовский вариант 2011 г. поэтического текста имеет развернутую форму ответа с непристойным окончанием:

— А, сезяка, сезяка, Мекс пулынеть кувака? Уху патей, а патей, Сак банясо парямо! Ашо реве ведь ганды, Раужо реве баня ушты. Сак банясо парямо! Чурцян, сернян банязыт, Цилкцят мукур варязот! (Бор., зап. 2011 г. от З. И. Камагайки-ной, 1939 г. р.)

— А, сорока, сорока, Почему хвостик длинный? Ух, старшая сестра, старшая сестра, Приходи в бане париться! Белая овца воду несет, Черная овца баню затопит. Приходи в бане париться! Нассу, насру на твою баню, Пропищу в дыру твоей задницы!

В Малом Калтае во время празднования Масленой недели мордвой-мокшей исполнялись короткие песни, называемые иногда «частушками» с конечным припевом «Кивась!» (или «Кива!»). Тексты припевок с таким окончанием пелись только в двух случаях — на свадьбе и Масленице и интонировались на один мотив, который всегда координировался с корильными поэтическими текстами, содержащими ненормативную лексику.

1. Ня кудатне коста сайхть? Ня кудатне коста сайхть? Лоткова, пандова,

Кафта пада ёткова. Кива!

2. Ня кудатне чудатне, Ня кудатне чудатне. Эльдень падонь губатне. Кивась!

Свадебная песня (М. К., зап. 2008 г.)

1. Масиньци траньце, Масиньци траньце, Аваль пада кальце. Кивась!

2. Сшрень варяга, Сшрень варяга, Варьжаманьза аряда. Кивась!

Масленичная песня (М. К., зап. 2011 г.)

1. Эти сваты откуда едут? Эти сваты откуда едут? По оврагам, по буграм, Между двумя п… Кива!

2. Эти сваты чудаки, Эти сваты чудаки. Губы, как у кобылы п. Кивась!

1. Масленица тёс, Масленица тёс,

Женщины п. — варежка, «шубенка» Кивась!

2. Девушки варежку, Девушки варежку Проверим пойдем. Кивась!

После Масленицы в Чистый понедельник по улицам уже никто не ходил (Пав.), так как наступало время Великого поста, во время которого песни не пели

(Н. Куж., Ал.). Только в эрзя-мордовских поселениях в это время исполняли специальные песни с припевом «Позяра!» (зафиксированы от жителей сел Борисово, Пещёрка, колхоза «7-й съезд Советов»). Песни «Позяра» называли тундунь мо-ротне (весенние песни) или «постные песни» (Бор.). Их исполняли «четыре девки на крыше, когда вечеруют» (Бор., 2008) или «на пригон залезут, где талое место» (Пещ., 2011), после чего садились прясть и ткать (Бор.) 15. Представленный ниже фрагмент поэтического текста с переводом записан в 1986 г. В. Б. Русяйкиным в Борисово 16

Позяра! Сурка пандысь пижелгадсь, Позяра! Сурка пандысь мазылгадсь.

Позяра! Лись баряка — порнезе, ды,

Позяра! Лись одерьва — панизе, ды.

Позяра! Одирьванть ваесь пильгизы,

ды,

Позяра! Листь, атявтым, таргамак (Бор., зап. в 1986 г. от А. А. Кеняйкиной, 1912 г. р. и И. Т. Долговой, 1909 г. р.).

Позяра! Сурочья гора зазеленела, Позяра! Сурочья гора

принарядилась. Позяра! Вышел барашек — (траву)

выщипал, ды, Позяра! Вышла молодка — прогнала

его, ды.

Позяра! У молодки утонула нога, ды.

Позяра! Выйди, свекор, вытащи

(меня).

В это же время от Масленицы до Пасхи на «материнской» территории мордва-эрзя исполняли так называемые песни примет весны (тундонь редямат [Памятники 1988, с. 26; Устно-поэтическое творчество., 1981, с. 282]; тундонь ре-дямот [Бояркина, 2011, с. 121]), которые являются разновидностью жанра весенних закликаний [Устно-поэтическое творчество., 1981, с. 282]. В исследовательской литературе описаны поволжские и заволжские варианты песен примет весны различных форм (пять форм поэтического стиха, различное строение мело-строфы), которые родственны по ладово-мелодическому строю лирическим песням [Там же, с. 284]. В настоящее время эти песни вошли в репертуар художественной самодеятельности [Там же]. В сибирских коллекциях имеется только поэтический текст песни данного жанра (опубликованный, однако, как текст мифологической песни) «Мезде тундось неяви» («Как весна узнается»), записанный И. С. Поздяевым в 1940 г. в г. Норильске Красноярского края [Устно-поэтическое творчество., 1982, № 3].

На день весеннего равноденствия приходится праздник народного календаря Сороки (22 марта), который приурочен к церковному дню памяти Сорока Сева-стийских мучеников (9 марта по старому стилю) 17. У мордовского населения Сибири этот праздник зафиксирован только у мокши и имел следующие названия: Сораки (Н. Куж), Жаваранки (Жер.), Жаваронки (Сос.), Сорак свитъгх (В. К.), Сорак свете (Ал.).

Во всех населенных пунктах в мокша-мордовских семьях, а также у русского населения этих сел (В. К., Ал.) делали из теста печенье в виде птиц, которое называли нармоне (Ал., Н. Куж.). Оно предназначалось для детей, которые бегали с ним по улице и бросали через крышу (Жер.), к небу (В. К.) или просто показывали птицам (Н. Куж., Ал.). Русские женщины в мордовских селах иногда клали

15 Мордовская молодежь Зубовополянского района Мордовии после Масленицы по вечерам собиралась в один дом заниматься рукоделием (Жер.).

16 РусяйкинВ. Б. Фольклорный материал. Ч. 1. Л. 25-26.

17 В этот день тюркские и иранские народы отмечают праздник нового года Навруз.

такое печенье во дворе дома на забор или на столб (Ал.). Дети при этом кричали по-русски или по-мордовски.

Русский вариант: Жаваронку прилети,

Красный лету принеси, Нам здаровья.

(Жер., зап. в 2009 г. от П. П. Нюхаевой, 1925 г. р.)

Мокшнский вариант:

Нармыне! Нармыне! Саты тязы! Саты тязы! Тутасть каре сай! Тутасть каре сай! (Ал., зап. в 2009 г. от А. И. Подсадни-ковой, 1930 г. р.)

Птички! Птички!

Прилетайте сюда! Прилетайте сюда! Весна скорей наступит! Весна скорей наступит!

Отмечая 25 марта церковный праздник «Благавещение», варили из теста «прасвирки» 18 (Пав.).

В субботу накануне Вербного воскресенья (Вирма — Н. Куж.) в домах делали уборку (Нов.), ходили в тальник или «согру» за вербой (Бор., Пав.). В воскресенье готовили рыбу (Жер.). Утром мать новой вербой будила детей, произнося следующие слова:

Стяма давай! Вставай давай!

Верьба корьцк, Верба колет,

Верьба корьцк, Верба колет,

Верьба корьцк! Верба колет!

Штобы сила улизы! Чтобы сила была!

(Бор., зап. в 2008 г. от М. Н. Ёргиной, 1946 г. р.)

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Вербу наряжали «фантиками», ставили к «боженьке» и хранили до следующего года (Нов.). Старой вербой выгоняли на пастбище скот, приговаривая кудув сакшнык ‘возвращайся домой’ (Бор.). Прошлогоднюю вербу помещали в стайку или грядку (Пав.).

Помимо обычной словесной формулы, которую произносила мать, поднимая утром детей, в мокшанском с. Алексеевка также зафиксирован музыкально-вербальный образец.

Маскайкина Е. И. (Ал.): «Когда утром встанишь, например, ребятишек и своего, который лежит — и бьёшь: «Вирмась кишти, Вирмась морай, Вирмать аватсь аварди» (‘Верба пляшет, Верба поет, Верба-мать плачет’), а теперь живу, некава похлестать».

Коров тоже хлестали «вербачкой», выгоняя на пастбище (при этом ничего не говорили).

В тексте представленной формулы упоминается один из мифологических персонажей мордовского пантеона — Верба-мать (Вирмава). В этнографической литературе описывается, бытовавший ранее на автохтонной мордовской территории

18 «Из сдобного теста сперва большой такой клубочек сделаешь, патом сверху поменьше и варишь» (Пав.).

дохристианский обряд, связанный с культом покровительницы весеннего ветра Вармавы (варма ‘ветер’, ава ‘женщина, мать’), приуроченный к Вербному воскресенью 19 [Бояркин, 1983, с. 60].

На Вербное воскресенье продолжался Великий пост, в связи с чем петь песни не разрешалось (Н. Куж., Ал.). Этот запрет усиливался накануне Пасхи, когда гулять на улице и петь песни считалось грехом (шайтан поймает) (Н. Куж.) 20. Перед Пасхой мать запирала детей дома, не пускала на репетиции в клуб (Сос.). Накануне также усиливались ограничения в питании: в первую и последнюю неделю Великого поста ели только картошку и капусту (Бор., Сос.). Утром в день Пасхи до обеда совсем не ели (М. К.). Тем не менее пост не распространялся на трудовую деятельность: «Господь за руки не берет» (Бор.). Также накануне праздника в субботу ходили в баню (Бор.). Еще за месяц до Пасхи девушки собирали по домам конопляное волокно (по горсти) для того, чтобы вить веревки для качелей, а парни готовили жерди, копали ямки (Ал., Н. Куж.). В субботу на том месте, где раньше растает снег, привязывали качулю, что считалось «историческим приведением» (Бор.), то есть исстари заведенным.

Праздник Пасхи очень почитался в мордовской среде и назывался мордвой-эрзей (Бор., Нов., Пав.) Инечи (досл. ине чи ‘великий день’), мордвой-мокшей (Н. Куж., М. К.) — Очижи (оцю ши ‘большой день’). Особое отношение выражалось в повышенном аксиологическом статусе Пасхи — «светлейший праздник, праздников праздник, самый честный и хороший» (Ал.), которую очень редко называли официально Пасхой (Инд.), а говорили просто «Паска».

Всю ночь перед Пасхой в доме горел свет (Ал., Пав.). В это время готовили паньджякай (ватрушки) (Бор., Сос.), пельмени, сюкурушки (булочки) (Бор., Чус.), «паски», куличи (Бор., Нов., Жер.), блины пачат (М. К., Жер., Чус.), шаньги (Пок., Род.), сладкие пироги с ягодой (мокши М. К.; Сос., Бор.), пироги из кишки, иногда пирог из мяса (Бор.), вареники (эрзя М. К.), стружни, «вахли» (Нов.) и, конечно, красили яйца (Нов., Бор., Жер.). Ночью также шили детям новые платья «чтобы яички собирать» (Бор., М. К., Н. Куж., Ал.), а также длинную рубаху для взрослых алень панар (Ал.), «светлую кофту» (Инд.), «льняную наволочку» (Ал., Н. Куж.), а молодые при этом вышивали (Ал.). На ночь перед Пасхой также делали из соломы или камыша «кадилы» (Ник., Нов., М. К., Сос.). Такое украшение иногда называли по-мордовски нюди (М. К.) и вешали ночью к потолку возле икон, где оно кружилось в течение всей следующей недели.

У жителей мокши в Алексеевке сохранились интересные сведения о предпас-хальном цикле. Вечером перед Пасхой, как стемнеет, взрослые и старшие дети совершали обрядовый обход двора с внешней стороны изгороди, внутри двора, в стайках. Остальные при этом стояли дома и молились. С собой брали икону, хлеб с солью или свечку с ножом 21. Во время обхода двора обращались к Богу, просили сохранить двор, постройки, животных и людей:

19 По сведениям XIX в. в канун Вербного воскресенья устраивали моление (озкс), где молодежь веселилась, пела песни и играла в «соблазнительные игры». Песни кануна Вербного воскресенья на этнической территории мордвы пока записать не удалось [Памятники 1981, с. 14].

20 С нарушением этого запрета связаны изменения ценностных нормативов традиционной культуры, которые имели место во время Великой Отечественной войны: «Мать пошла перед Пасхой в кино, повесила к иконам портреты Сталина и Ленина. Стала материться (если бы был Бог, разве позволил бы войне быть?)» (Н. Куж.); «Война сгубила нас, проклятый» (Бор.).

21 Подсадникова А. И. (Н. Куж.): «Вечерам, толька стемнело — идут женщины, мама шла уже, меня с сабой брала как старшую. Берет иконку, свечку, хлебушка, соли на хлебушек и акружают с улицы весь двор. И при этом гаварит, к Богу абращаеца, штобы спаси и сахрани, Гасподь, весь наш двор, все наши пастройки, всех животных, всех людей. Па-

Шкаень Горьневецке! Спасай и сахраняй Юштонькай, кудонькай, Лапанянькай, ломаненькай, Жабанькай, атенькай, Симань, симань Спасай и сохраняй От нечистава духа, Злых людей, Хищных зверей (Н. Куж., Ал., зап. в 2009 г. от А. И. Под-садниковой, 1930 г. р.).

Эта традиция обхода двора сохранилась у некоторых жителей Алексеевки до настоящего времени (Н. Куж.), кроме того, она была распространена в Малом Калтае, где мужчина со свечой или «ладанкой» должен был трижды окружить дом и пригон (М. К.).

Перед полуночью совершали «гадания слуховыми образами» (терм. В. Смирнова [Пропп, 1995, с. 117]), для этого выходили во двор к воротам или за деревню «слушать» (нужно было, чтобы пуговицы не были пришиты крестом) (Ал.) 22

Ровно в полночь с крыльца дома по всей деревне стреляли из ружей, заряженных солью, — «прогоняли нечистых духов», «стреляли чертей» 23. В этнографической исследовательской литературе также встречается акциональная ситуация стреляния из ружей в предпасхальный вечер, только происходило это после поминовения предков, когда выходили их «провожать» за околицу, стреляя им вслед, что очищало «путь от чертей» [Корнишина, 2004, с. 395].

В Сибири зафиксировано «христосование» на кладбище ночью (Ал.) или рано утром (Бор.), в обоих случаях это делали старые люди. Ночью взрослые также начинали ходить христосоваться по домам, собирая стряпню в сумку, а выпивку 24 в бидон (Пав.). Всю пасхальную неделю, начиная с воскресного утра, в основном дети (Сос., Пав., Чус., М. К., Род.) и молодежь (Нов.) ходили по домам собирать яйца («кокушки»). Взрослые ходили христосоваться к родственникам и к тем, у кого были маленькие дети (М. К.). В течение всей недели ходили в гости (Бор.),

Бог Всевышний! Спасай и сохраняй Двор, дом, Полки, людей, Детей, пожилых, Семью, семью Спасай и сохраняй От нечистого духа, Злых людей, Хищных зверей.

мардовски всё гаврит. Пришли дамой, эта всё паставили на стол — булку хлеба целую и квас паставят. Накроют палатенцем — эта все начует здесь».

22 Гадания у сибирской мордвы были распространены не только в период от Сочельника до Крещения, но и в предпасхальный вечер. Подсадникова А. И. (Н. Куж.): «В полначь… близка к полночи нам дедушка. старые люди камандывали всё. близка к полночи: «Ну, пайдёмте слушать». Выходим ва двор к варотам. «Слушайте внима-а-ательна. Если услышите где-та плачь в каком-то дваре, улице — мне патом скажите. Услышите, может досками гремят где-та ва дварах — патом мне скажите. У вас уши харошие, харашо слышите». Вот, мы слушаем. У саседей напротив доски загремели и как-будта плач у них же. «Ну, пашли абратна. Ну, чё слушали?» Гаварю, вот напротив нас Слесаревы жили — доски гремели ва дваре, а сестрёнка гаварит: «Я плач какой-та немношка вроде слышала, негромкий плач слышала». Он гаварит: «Эта у них кто-та умрёт в этам гаду». И точна, в этам гаду хазяин дома умер и плакали».

23 Подсадникова А. И. (Н. Куж.): «Раньшэ в каждом доме была ружьё. Висит над дверями. В полначь, ровна в полначь ужэ заранее [дед] заридил ружьё солью. «Теперь пашли стрелять». Выходим, на крылечка становимся — дедушка стреляет. И везде слышишь стреляют, стреляют, стреляют везде. Ага, пастреляли, пришли дамой. Эта нечистых духов ат-гаяняли са дваров».

24 К Пасхе, как и к другим большим праздникам, готовили брагу (Пав., Нов.) или пиво (Сос., Б. Н.).

гуляли «по домам» (Нов.), собирались по 12-14 домов (М. К.). Повсеместно христосование проходило по-русски.

Качели ставили там, «где снег растает», в каждом крае села (Н.) или на традиционных местах сбора молодежи — на горе Песок пандо и Василень пандо, на поляне Верань озиме (Нов.). Качели называли в мокшанских селах качат (Сос.), нюрям (М. К., Дум., Жер.), урям (В. К.)25, в эрзянских — качуля (Бор., Ник.). На качелях качались как дети, так и старики. Парни-строители брали за качание плату яичками (Жер., Ал.). Если взрослые ходили гулять по домам, то дети ходили «по качелям» (М. К.). Ритуальные качания продолжались почти до Троицы (В. К.). В праздничную неделю дети играли на горе (Нов., М. К.) 26 и на качелях (Ал.) 27.

Качели являются важным традиционным этнографическим атрибутом пасхального периода не только потому, что люди разного возраста (дети и старики) и социального статуса 28 обязательно качались во время и после Пасхи, но еще и потому, что этот предмет-реалия маркировался музыкальным кодом. Известно, что когда только ставили качели, пели песню и водили хоровод «А мы просо сеяли» (Бор.), что вместе со значением, которое придавали старики 29, качаясь на качелях, создает определенное семантическое поле аграрного смысла. Именно возле качули на Пасху начинался весенне-летний цикл хороводов — «где качались, там и хараводили». Так, собираясь возле качелей «все кому не лень» (мужчины, женщины, молодые и старые), брались за руки и проходили цепочкой до конца деревни хороводом типа «стрелы» и исполняли песню на русском языке, возвращаясь обратно, тоже вели хоровод (М. К.). Также играли в линейный игровой хоровод «на два полка», исполняя песню «Бояры, да вы зачем пришли?» (Бор., Н., Пещ.), когда играющие парни и девушки шли линиями навстречу друг другу. Пение велось в виде диалогов в вопросно-ответной форме. В этот же хоровод играли на лугу или на поляне во время празднования Троицы (Бор., Пещ.). В Борисово также записана «круговая песня» «Наварю я пива» (1986), которая исполнялась в период от Пасхи до Троицы. Во время хождения по гостям пели «ранешные песни», русские и мордовские — «Комолявка», «Там в саду малина» (Н.).

В последний день светлой недели (в воскресенье) собиралась группа девочек около семи человек возрастом 10-13 лет «провожать Паску» (Ал.). В отдаленном месте (в лесу или за огородами) к вечеру под деревьями девочки сооружали из досок детскую комнату со скамейками и столом, где устраивали небольшое застолье (блины, яйца, квас) 30. Подбрасывание яиц вверх с определенными словами обозначало проводы Пасхи 31:

25 Дословно с мокшанского языка нюрям переводится ‘колыбель, качели’ [Мокшанско-русский словарь, 1998, с. 425]. Пасхальные качели называли большие нюрямы (М. К.).

26 Мальчики на горе или на могилках играли в чарик налксема — один человек подбрасывал деревянный шарик, другой отбивал палкой (шаровкой), третий ловил и бросал обратно, чтобы тот, кто подбрасывал, положил шарик в лунку. Если успел положить, то потом он будет отбивать (М. К.).

27 Того, кто качается «шлёпали», чтобы сказал «кто твоя подруга».

28 В Алексеевке на Пасху на качелях качали невесту (А. Кукушкина, в девичестве Кир-шева), которая при этом причитала (А. И. Подсадникова, Н. Куж.).

29 Зорькина А. Г. (Бор.): «Маладёшь и старые сабиралися. Старые сабиралися тожэ садилися: «Качните, штобы лён павышэ вырасла. Пакачайте меня, штобы лён павышэ вырасла». Тагда ведь сеяли каждый себе, вот и лён сеяли».

30 В эрзянской деревне записана игра кудЫньки, в которой девочки из четырех досок делали подобие избы, стол, готовили из листьев еду, делали из тряпок кукол, приглашали в гости детей из соседних кудынек, сами ходили в гости (Бор.).

31 Подсадникова А. И. (Н. Куж.): «К воскресенью последнему завадили блины апять же, яйца красили, им памагали, канешна и стряпать и всё, девчонки. Пайдём за агароды. Пихты расли за агародами. В пихтачах этих сделаем домики. Наладим как комнатку —

Очижи, Очижи! Пек лацыотать!

Пасха, Пасха! Хорошо

Сайкис од таксак!

прошла/отметили/праздновали! Через год опять приходи!

(Н. Куж., Ал., зап. в 2009 г. от А. И. Под-садниковой, 1930 г. р.).

В несколько другом акциональном плане проводы Пасхи проходили на территории Мордовии и Самарской области. В роли Пасхи выступала нарядно одетая девушка или парень на лошади светлой масти, которых непосредственно провожали всем селом, распивая пиво на улице [Корнишина, 2004, с. 395-396].

Во время обходов по дворам мордва эрзя и мокша, а также русские обследованных сел пели тропарь «Христос воскресе из мертвых» три или пять раз (Род., Пав., Бор., М. К., В. Куж., Н. Куж., Нов.) 32 После праздника молитву пели в любое время до Троицы (М. К.) или до Вознесения (Н. Куж., Ал.), в том числе на поминках, а также когда заходили в дом или просто общаясь по телефону (М. К.).

Следом за пасхальной неделей в мордовском традиционном календаре Сибири располагаются праздники, так или иначе связанные с земледелием. Это Егорьев день (6 мая), который зафиксирован только у кемеровской мордвы-эрзя. В этот день сеяли рассаду капусты (Нов., Инд.), а также «варили» яичницу (омлет), «чтобы куры неслись», ходили гулять на гору (Нов.). Обязательным считалось появление крови животного в этот день, в связи с чем метили овечек, обрезая ушко

Особенно отмечался праздник «День борозды», во время которого жители деревни устраивали народные гуляния — перетягивание каната, лазание на высокий столб за подарком (сапогами) (М. К.). В некоторых селах в советский период этот традиционный праздник трансформировался в «День красной борозды», который также устраивался после посевной (Нов., Коч.). Однако даже в советское время, когда сеяли пшено, обязательно обращались к мифологическим покровителям природы, культ которых весьма развит у мордвы, в том числе на территории Сибири 34.

В мордовских (эрзянских и мокшанских) сибирских коллекциях только этнографическими сведениями представлен весенний церковный праздник Вознесе-

скамеечки-не скамеечки, а достачки принесём и столик вроде бы наладим туда. Тряпачек навешаем ещё туда, напривязываем, штоб красива-та была. Квасу нальём в бутылки, яичек вазьмём, настряпанава вазьмём и идём. В апределённае время назначим пад вечер. Харашо, если мальчишки не узнали и не разарили наши домики. Придём, яички паэтаваем. пакидаем, пакидаем — праважаем значит паску. Пакидаем яички, садимся, квас пьём, едим. Матери и бабушки рассказывали».

32 В селе Видоново, где проживали чалдоны, молитвы на Пасху не пели, как в соседней мордовской деревне Камышинка, а читали (М. К.).

33 Акциональный элемент жертвоприношения, выраженный в обязательном кровопускании, также зафиксирован у сибирской мордвы-эрзя на второй день свадьбы во время приготовления ритуального супа из петуха или курицы (Бор., Ник.). В автохтонной традиции приношение в жертву курицы — один из древнейших обычаев мокши и эрзя. Так, во время новоселья курице отрезали голову и орошали кровью порог нового дома: существовало поверье, что без этой жертвы в доме счастья не будет, а Кудава (покровительница дома) сама возьмет себе жертву из числа членов семьи [Памятники 1981, с. 14-15].

34 Подсадникова А. И. (Н. Куж., Ал.): «Бог растительности, имя-та не знают, а всё равно [говорят] «Растения шкай». Кидают в землю пшено и гаварят: «Расти, хлебушэк высок, корень глубок, колас велик — Катада кшиди, корьнеце оцю улеза, преце тожэ оцю, стебельце крепкай» — вот так выгаваривали».

(Нов.) 33.

ние, отмечаемый в четверг на сороковой день после Пасхи 35, неотъемлемым ак-ционально-предметным рядом которого являлось приготовление печенья в форме лестницы, которое ели и ставили на «божничку» (Жер.). Это печенье, которое различалось по способу приготовления, называли по-разному — жомки (Пав.) или куцеманят (Жер.).

На 50-й день после Пасхи православная церковь празднует день Троицы 36. Так называется сам праздничный день и период гуляний в большинстве мордовских сел Сибири, кроме Малого Калтая, где его именуют Тройцяня.

К празднику делали уборку дома (осокой набивали матрасы, натирали песком полы — Сос.). Дом украшали березовыми ветками — крыльцо с двух сторон (Бор.), наличники и ограду, делали березовую аллею от крыльца до ворот (М. К.). Сибирская мордва проводила гуляния на Троицу в лесу (Жер., Коч.), на горе (Инд., Нов.), на поляне (Пещ., Пав.) или просто ходили в лес за цветами, при этом столы ставили «в ограде» (М. К.). На природу шли всей деревней с 12 часов дня и гуляли до позднего вечера (Нов.) 37. На поляне расстилали холщовое покрывало, клали еду, «выпивку» (Пещ., Нов., Инд.). В некоторых селах девушки плели венки (Коч., Нов.) из березы, марьина корня (марья каряйни), а также из цветов огоньков (иногда сделанные венки оставляли «на могилках» — Бор.). Гадали также на цветочных венках, бросая их в воду (чей дальше уплывет, та нескоро «женится» — Жер.). Как девушки, так и парни плели плети из макушек березы, которые наряжали цветами («ходишь и хлещишь» — Нов.).

Досуг молодежи был весьма разнообразным — качалась на качелях (Нов., Сос.), играли в лапту (Инд.; чикаса — М. К.), в разные игры, связанные с парами «парень-девушка»: третий лишний (Пав.; кувака ласькинясь — М. К.), ручеек, кукареку яудо (Нов.). Последняя игра представляла собой хоровод-шествие 38. Парни с девушками начинали дружить благодаря подобным хороводным играм (М. К.) или «заставляли дружить» девчонок с ними — в случае отказа подговаривали ребятню забросать их воробьиными яичками (Пав.).

Музыкальный код троицкого периода у сибирской мордвы представлен хороводами и хороводными песнями — женщины пели песню и водили хоровод «проходная разлука» (М. К., 2008); водили круговой хоровод под песню «Сабира-лись девки, да на ягару» (М. К., 2011); под песню «Тюлинушка, тялинушка», называвшуюся тюлинь моро, девушки водили круговой хоровод, в центре которого находились парни (Пав., 1983) 39; весенняя круговая песня «.на часовенке два голубя сидят, один голубь ничего не говорит, другой голубь разговаривает» (без уточнения обстоятельств исполнения — Бор., 1986); упомянутый выше линейный игровой хоровод и песня «Бояры, мы к вам пришли» (Н., 1975; Пещ., 1986; Бор., 2011; Пещ., 2011).

35 Праздник Вознесения в Павловке называли Приплавление.

36 На Троицу сибирская мордва пела следующие православные молитвы («божественные песни»): «Пресвятая Троица», «Святый Боже», «Отче наш», «Богородице, Дево, радуйся» (Бор.).

37 Наиболее популярны были лесные гуляния всем селом с послевоенного времени до 1980-х гг.: «если бы загорелся дом, то вся деревня сгорела бы» (Нов.).

38 Шелковникова А. К. (Нов.): «Па парам встаём, а один встаёт впереди и кричит: «Кукареку яуду!» «Кукареку» — эта петух спел, а «яуду» — дескать, разайдитесь. И там двое [задняя пара] бегут — они далжны встретица, [а если тот, кто кричал] кого-то поймает — ани парай встают, а каторый астаёца без пары — апять кричит. Девчонка кричит — стараеца паймать мальчишку, мальчишка кричит — стараеца паймать девчонку, штоб парай встать». В этот хоровод играли уже поздно ночью. Расходились по домам, когда улица заканчивалась (Сарайкина Е. Л., Нов.).

39 Похожий тип хоровода водили в Борисово, исполняя русскую песню, только внутри круга стоял один парень, который «выбирал себе невесту» (Бор.).

Как видно из приведенного списка, русские хороводные песни прочно вошли в календарный репертуар троицкого весенне-летнего периода сибирской мордвы-мокша и мордвы-эрзя. В настоящее время в некоторых сибирских регионах вовсе не сохранились никакие весенние песни, а в лесу на Троицу исполнялись только русские лирические песни «У родимой мамоньки», «Рябина», «Деревенька моя» (авторская), «Катя-Катерина, купеческая дочь», «Потеряла я колечко» (Инд.), «Под окном черемуха колышется» (Коч.). Специальные троицкие мордовские песни (тройцянь морот), которые на территории Мордовии составляют отдельную жанровую группу весенне-летнего периода [Бояркин, Бояркина, 2004, с. 726], в сибирских музыкально-этнографических экспедициях 2007-2011 гг. не зафиксированы — «троицань эрзянь моротнень не специальная, а гуляночная песня» (Бор.).

Но в кемеровских записях 1983 г. обнаружены мордовские троицкие хороводные песни, связанные с обрядовой ситуацией проводов Весны. Эрзянская песня «А, слобода, слобода» (Коч., 1983) исполнялась группой девушек, идущих за «конём» во время шествия, сопровождающего проводы весны. За девушками шли женщины постарше. Конь представлял собой ряженое чучело, которое изготавливали в воскресенье после Троицы 40 и, видимо, проносили по деревне (Пав., 2011) 41. В. Б. Русяйкин высказывает предположение, что эта песня «из протяжной семейно-бытовой перешла в разряд хороводной» 42. В другой сибирской деревне исполнялась песня «Веснась ютась» (Чус., 1983), когда выносили «коня» за деревню для сожжения. На Алтае также сжиганию предавался другой троичный атрибут — «кукла» из соломы и тряпок, которую надевали на палку, девочки ходили с ней по домам с песнями, собирая яйца, из которых позже в одном доме «варили яичницу». Соломенную куклу потом зажигали и бросали в реку (Бор., 2008). Кемеровская мордва называла «куклами» двух ряженых девушек, которые в воскресенье после Троицы плясали перед каждым домом, а остальные пели под гармошку. Хозяева при этом выносили вареные яйца, которые молодежь съедала в лесу. Такой праздник назывался просто — Весна (Чус., 2011), Веснань чи (Пав., 2011). Можно предположить, что хороводная песня «Тюлинушка, тялинушка» (тюлинь моро), упомянутая выше (Пав., 1983), исполнялась именно в день проводов Весны. Возможно также, что информация, записанная в Чусовитино с промежутком около 30 лет, — о сжигании «коня» (1983) и ряжении девушек-кукол (2011) — дополняет друг друга, создавая более целостную картину окончания праздника Троицы.

В статье Л. Б. Бояркиной «Проводы весны» [Бояркина, 2011, с. 334-336] описывается традиционный мордовский праздник, приуроченный к последнему воскресенью троицкой недели, который проходил в три этапа: озкс (моление), Троицянь чувтонь мельга молема (поход за Троицким деревом) и карнавал тун-донь ильтямо. К статье прилагается нотация одной строфы долгой песни «Илязо пува варма вирь ланга» (эрзя, «Пусть не дует ветер над лесом»), которая, видимо, была приурочена к третьему этапу проводов Весны. Можно предположить, что записанные в экспедициях 1975-2011 гг. на территории Кемеровской области (Чус., Пав., Коч.) и Красноярского края (В. К.) четыре варианта песни «Вай, иля пува, варма вирь ланга», которые в Сибири не связаны с обрядовым комплексом народного календаря, когда-то были приурочены к обрядовым действиям проводов Весны.

40 Следующее воскресенье после Троицы в Новорождественке также было праздничным и называлось «Игрища» (Нов.).

41 Об этом рассказывала жительница Павловки, видевшая такую процессию в Мордовии.

42 Русяйкин В. Б. Фольклорный материал. Ч. 1. Л. 130.

Ряжение и хождение по деревне на проводы Весны в воскресенье после Троицы, видимо, образует общий акциональный ряд разных региональных, в том числе сибирских мордовских традиций, имеющих все же локальные разновидности. Так, в мокшанской Алексеевке на проводы Весны, которые также называли проводами Троицы, парня или девушку, а иногда сразу двух человек наряжали листьями па-

43

поротника и в сопровождении молодежи проходили через всю деревню с «гармониками» и балалайками под пение частушек. В этот же день жгли костер (Ал., 2009) 44.

По некоторым сведениям, Троицу провожали не через неделю, а на третий день после праздника (во вторник) днем (Ал., В. Куж.). При этом также рядился мужчина (делал брюхо, горб, привязывал на голову «кушаки» — некоторые жители называли его ругательно пад сильме ‘п. глаз’), выставляли на улицу столы, жарили яичницу, наряжали березку (В. Куж.).

Как видно из представленных описаний обряда проводов Весны или Троицы, он является общим для мордвы-эрзи и мордвы-мокши. В это время пели как хороводные мордовские песни, так и частушки под гармошку или балалайку, а также «совремённые» песни с гармошкой (Сос.).

Интересно заметить, что в другом сибирском региональном варианте «ряжение папоротником» является акциональной принадлежностью следующего за Троицей 45 Петрова дня (12 июля). Такой наряд назывался карёлгань наряд, который делала вся молодежь деревни (М. К.) 46. Обязательным на Петров день было приглашение гостей и приготовление баранины, из которой варили целый чугун мяса, а некоторые также варили в печке косы, заплетенные из бараньих кишок. Такая трапеза называлась боран пря ярцаму, что дословно можно перевести ‘баранью голову есть’ (М. К.). Баранину, хлеб и ягоду на Петров день также было принято нести на кладбище (Нов.). Хождение на кладбище на поминки в Петров день некоторыми информантами считалось присущим только мордве, поэтому Петров день носил статус «мордовского праздника» (Инд.).

43 В одной из песен, записанной в Сибири, говорится, как девушки наряжаются листьями деревьев (Коч., 1983: «Адя, мольтям, ялгай-душай»).

44 Подсадникова А. И. (Ал., Н. Куж.): «Троицу праважали более взрослые девчата, ребята. Вот сабируца вся маладёшь… в лесу [за деревней] папаратник рос и цветы всякие. Вот сабирёца маладёшь, а мелюзга ужэ за ними — учимся у них всему, перенимаем. Вот балалайка, этат балалаешник парень, ишо девушка была — зрелая девушка тожэ на балалайке харашо играла. Ани так играют — две балалайки, три гармоники. С аднаво дальнева канца деревни и через всю-ю-ю деревню играют ани, пляшут, частушки пают, мы за ними тожэ идём все, милюзга вся пад ручки идём и ани пад ручки все на всю ширину улицы и мы за ними также идём [в шеренге шли только девушки]. Вот дашли да этай паляны, да папаратника да этава. Вот аднаво челавека — в аснавном наряжался Андрей-балалаечник. Из папаратника, значит, юбка, из папаратника кофта, из папаратника рукава, из папарат-ника башлык, все в цветах навтыкают, весь в цветах. И вот атсюда уже кто балалайку, кто гармонь и пад частушки ужэ идём абратна, все идут в деревню. Он впереди идёт и наплясывает… А народ весь на улице, все смотрят, так рады, што так маладёшь атмечает праздники. Через всю деревню так вот праведём. В канце улицы снимает с себя всё эта адеяние. Эта была да вайны».

45 После Троицы в понедельник отмечали Духов день (Н.). Вполне традиционно отмечали праздник Ивана Купала — «обливай кого попало» (Жер.).

46 В традиционной культуре автохтонной мордвы описаны различные варианты обряда проводов Весны, в которых Весну изображали ряженые люди. В их костюмах обязательно присутствовала зелень (трава, листья папоротника, ветки, цветы и пр.), таким же образом украшали себя девушки на Петров день [Корнишина, 2004, с. 398-400].

Завершают весенне-летний период народного календаря сибирской мордвы три спаса (медовый, яблочный и ореховый) 47 и праздник сбора урожая. Последний отмечали «сабантуем», где резали быка, пили медовуху; гулянием в клубе (Нов.); награждением передовиков производства, проходившим с грузовой машины с опущенным бортом (М. К.); домашним ужином, на котором «по стопочке обносили» (Ал., Н. Куж.).

В заключение предварительного обзора обрядового комплекса сибирской мордвы следует отметить, что многие элементы весенне-летнего периода, обширно представленные разнообразными акционально-предметными и вер-бально-музыкальными планами и в некоторой степени реконструированные, демонстрируют высокую степень включенности календарных дат в систему жизнедеятельности этноса.

Список литературы

Бояркин Н. И. Мордовское народное музыкальное искусство / Под. ред. Е. В. Гиппиус. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1983. 184 с.

Бояркин Н. И., Бояркина Л. Б. Музыкальное искусство // Мордва: Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа / Гл. ред. Н. П. Макаркин. Саранск, 2004. С. 713-759.

Бояркина Л. Б. Мордовская музыкальная энциклопедия / Под общ. ред. Н. И. Бо-яркина. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2011. 432 с.

Корнишина Г. А. Традиционно-обрядовая культура мордвы // Мордва: Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа / Гл. ред. Н. П. Макаркин. Саранск, 2004. С. 388-445.

Леонова Н. В. Сибирские календарные напевы в контексте европейско-русских вариантов // Вопросы музыкознания: Сб. ст. Новосибирск, 1999. С. 179-189.

Мокшанско-русский словарь: 41 000 слов / Под ред. Б. А. Серебренникова и др. М.: Рус. яз.: Дигора, 1998. 920 с.

Памятники 1981 — Памятники мордовского народного музыкального искусства: В 3 т. Т. 1: Мокшанские приуроченные песни и плачи междуречья Мокши и Инсара / Сост. Н. И. Бояркин; Под ред. Е. В. Гиппиуса. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1981. 292 с.

Памятники 1988 — Памятники мордовского народного музыкального искусства: В 3 т. Т. 3: Эрзянские приуроченные песни и плачи Заволжья / Сост. Н. И. Бояркин; Под ред. Е. В. Гиппиуса. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1988. 337 с.

Пропп В. Я. Русские аграрные праздники: Опыт историко-этнографического исследования. СПб.: Терра-Азбука, 1995. 176 с.

Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Т. 7, ч. 3: Календарно-об-рядовые песни и заговоры. Общ. ред. Б. Кирдана. Саранск: Мордов. кн. изд-во,

1981. 304 с.

Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Т. 9: Мордовские народные песни Заволжья и Сибири / Сост. И. Сибиряк. Саранск: Мордов. кн. изд-во,

1982. 332 с.

Шахов П. С. Музыкально-фольклорные традиции мордвы Сибири (приуроченные жанры): Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Новосибирск, 2015. 27 с.

47 На первый Спас угощали медом (Инд.), до праздника не разрешалось кушать ягоды (Нов.); на второй (яблочный) спас у мордвы-эрзя приходился родительский день (М. К.); «Третий спас — рукавички на запас» (Нов.).

P. S. Shakhov

Institute of Philology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences Novosibirsk, Russian Federation; pashahoff@mail.ru

Mordovian calendar-ritual folklore-ethnographic complex of Siberian existence (spring-summer period)

The paper considers the national calendar of the Orthodox Mordva, as a code system that is an organic symbiosis of the Orthodox Christian and pre-Christian agricultural calendar and analyzes it through the prism of ethnic terminology and various ritual parameters (temporal, spatial, personal, actional, attributive, verbal and musical).

The spring-summer period in the Siberian Mordovian traditions is represented by Maslenitsa, Forgiveness Sunday, the Great Lent Period, the Memory Day of the Forty Martyrs of Sebaste, Palm Sunday. The central holiday is Easter followed by the Ascension and the Trinity.

The folklore-musical code of the Maslenitsa is represented by Russian lyrical songs, as well as Erzya children’s and Moksha abusive songs.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

During the Great Lent Period, singing songs was forbidden except in the Erzya village Borisovo of Altai Krai, where young girls, having climbed on the roofs of houses, sang «lenten» songs with erotic motifs. The Moksha folklore-verbal formulas mark the following festive actions: the appeal of children to the birds, the ritual «awakening» of children for the Forgiveness Sunday and the pre-Easter round of courtyards with a prayer.

From Easter till the Trinity, the period of spring and summer round dances began, and during the rounds of houses, the troparion was performed. The Russian round and lyrical songs have become a part of the Easter-Trinity song cycle of the Siberian Mordva. Along with the seeing-off ritual of the Maslenitsa, also being common among Russian people, the calendar-ritual-ethnographic complex of Siberian Mordva includes the ritual situations of the Easter and the Trinity (Spring) seeing-off that are held a week after the holiday dates. The Seeing off the Spring was accompanied by youth festivities, mummering and burning the horse scarecrow behind the village, with all being marked with a musical code.

The author makes the conclusion that many elements of the spring-summer period that were reconstructed demonstrate a high degree of inclusion of calendar rituals in the Siberian Mordovian existence.

Keywords: Siberian Mordva, folk calendar, field studies, ethnic terminology, code system, folklore-ethnographic complex.

DOI 10.17223/18137083/58/25

References

Boyarkin N. I. Mordovskoe narodnoe muzykal’noe iskusstvo [Mordovian folk music art]. E. V. Gippius (Ed.). Saransk: Mordov. kn. izd., 1983, 184 p.

Boyarkin N. I., Boyarkina L. B. Muzykal’noe iskusstvo [Musical art]. In: Mordva: Ocherki po istorii, etnografii i kul’ture mordovskogo naroda [Mordva. Essays on the history, ethnography and culture of the Mordovian people]. N. P. Makarkin (Ed.). Saransk, 2004, pp. 713-759.

Boyarkina L. B. Mordovskaya muzykal’naya entsiklopediya [Mordovian music encyclopedia]. N. I. Boyarkin (Ed.). Saransk, Mordov. kn. izd., 2011, 432 p.

Kornishina G. A. Traditsionno-obryadovaya kul’tura mordvy [Traditional-ritual culture of the Mordvians]. In: Mordva: Ocherkipo istorii, etnografii i kul’ture mordovskogo naroda [Mordva. Essays on the history, ethnography and culture of the Mordovian people]. N. P. Makarkin (Ed.). Saransk, 2004, pp. 388-445.

Leonova N. V. Sibirskie kalendarnye napevy v kontekste evropeysko-russkikh variantov [Siberian calendar tunes in the context of European-Russian variants]. In: Voprosy muzykoznaniya: Sbornik statey [Questions of musicology: Collection of articles]. Novosibirsk, 1999, pp. 179-189.

Mokshansko-russkiy slovar’: 41 000 slov [Moksha-Russian dictionary: 41 000 words]. B. A. Se-rebrennikova (Ed.). Moscow, Rus. yaz., Digora, 1998, 920 p.

Pamyatniki 1981 — Pamyatniki mordovskogo narodnogo muzykal’nogo iskusstva: V 3 t. T. 1: Mokshanskie priurochennye pesni i plachi mezhdurech’ya Mokshii Insara [Monuments of

Mordovian folklore music: In 3 vols. Vol. 1: Mokshan timed songs and weeping of the country between two rivers Moksha and Insara]. N. I. Boyarkin (Comp.), E. V. Gippius (Ed.). Saransk, Mordov. kn. izd., 1981, 292 p.

Pamyatniki 1988 — Pamyatniki mordovskogo narodnogo muzykal’nogo iskusstva: V 3 t. T. 3: Erzyanskie priurochennye pesni i plachi Zavolzh’ya [Monuments of Mordovian folklore music: In 3 vols. Vol. 3: Erzyan timed songs and laments of the Transvolga]. N. I. Boyarkin (Comp.), E. V. Gippius (Ed.). Saransk, Mordov. kn. izd., 1988, 337 p.

Propp V. Ya. Russkie agrarnye prazdniki: Opyt istoriko-etnograficheskogo issledovaniya [Russian agrarian holidays: The experience of historical ethnographic research]. St. Petersburg, Terra-Azbuka, 1995, 176 p.

Ustno-poeticheskoe tvorchestvo mordovskogo naroda. T. 7, ch. 3: Kalendarno-obryadovye pesni i zagovory [Oral-poetic creativity of the Mordovian people. Vol. 7, pt 3: Calendar ritual songs and conspiracies]. B. Kirdana (Ed.). Saransk, Mordov. kn. izd., 1981, 304 p.

Ustno-poeticheskoe tvorchestvo mordovskogo naroda. T. 9: Mordovskie narodnye pesni Zavolzh’ya iSibiri [Oral-poetic creativity of the Mordovian people. Vol. 9: Mordovian folk songs of the Trans-Volga and Siberia]. I. Sibiryak (Comp.). Saransk, Mordov. kn. izd., 1982, 332 p.

Shakhov P. S. Muzykal’no-fol’klornye traditsii mordvy Sibiri (priurochennye zhanry) [Musical and folklore traditions of the Mordovian Siberia (confined genres)]. Abstract of Art. Cand. Diss. Novosibirsk, 2015, 27 p.

В моей любимой, широкой Мордовии есть маленький поселок городского типа, который называется Чамзинка. Само название его происходит от дохристианского мордовского имени Чауиза. Расположен этот поселок на реке Нуя. Основан в 1624 году, но статус поселка городского типа носит только с 1960 года. Численность населения моей малой родины невелика, но при всём этом у людей есть своя культура, обычаи и традиции.

Свой рассказ про район я хочу начать с его культуры. Множество людей, живущих в Чамзинке, стремятся сделать её лучше. Творческие коллективы, волонтёры, профессионалы и любители литературы, истории, музыки, театра и изобразительного искусства всегда могут стать участниками международных конкурсов, фестивалей и Конгрессов.

О сохранности культуры нашего края заботятся все, детские садах, школы и училища Чамзинки. Учителя и воспитатели с самого раннего возраста учат детей развиваться в различных направлениях.

Мне очень хочется рассказать свою историю развития в культуре моего района. С детства я очень любила петь, танцевать, рассказывать стихи, заниматься спортом и еще множеством культурных занятий. Так как в детском саду нас всегда старались приобщить к культуре, дети выбирали занятие себе по душе. Начиная с 4-ёх лет я занималась вокалом, участвовала в различных конкурсах и мероприятиях. Время прошло очень быстро, и я пошла в школу, где не забросила своё творчество, а наоборот хотела развиваться еще в нескольких направлениях. Мои преподаватели всегда оставались рядом и поддерживали меня и мой выбор. В 7 лет я серьёзно задумалась о спорте, поэтому начала заниматься лёгкой атлетикой и танцами. Те успехи, которые я приносила самой себе очень хорошо сказывались на репутации моего района и из-за этого я хотела стараться еще больше.

Кроме культуры, как и в любом другом районе, в Чамзинке есть свои обычаи и традиции, про которые я с удовольствием всем расскажу. На протяжении XX в. в традиционной культуре населения происходили процессы, связанные с изменениями социально-экономических условий жизни данного этноса. С 90-х годов прошлого столетия, у людей происходит осознание необходимости сохранения традиционных праздников, традиций и обычаев, которые выступают механизмом трансляции социального опыта, необходимого для выживания и развития любого этноса, несут в себе огромный гуманистический потенциал. Традиции и обычаи являются действенным средством национального воспитания, приобщения людей к культуре своего народа. Каждый обычай своеобразен и уникален. Мордва проживает в непосредственной близости с представителями таких национальностей как татары, украинцы и другие. Изучение традиционных обычаев и праздников мордвы очень актуально, объясняется это необходимостью сохранения самобытности данной культуры в многонациональном мире, каким является Республика Мордовия.

Этническая двойственность мордовского народа проявляется прежде всего в наличии у каждого субэтноса собственного литературного языка и в антропологических различиях: принято считать, что у эрзян во внешности преобладают европейские черты, а у мокшан – азиатские. Также различаются субэтносы и по особенностям традиционного национального костюма. У мокшанок было принято носить широкие штаны и обычную рубашку с поясом, а эрзянки облачались в рубашку до пят, поверх которой надевали кафтан – «шушпан». Головы мокшанок покрывали специфические платки или шали, а эрзянок – сороки с круглыми кокошниками. В республике Мордовия в последние годы люди активно пытаются популяризовать народную одежду: национальные костюмы надевают на важные мероприятия, как регионального, так и общероссийского и международного уровня. Российские историки считают, что в какое-то время существовал единый Мордовский праязык, после которого уже выделились эрзянский и мокшанский. У этих языков нет «чистого» литературного звучания, так как они распадаются на несколько специфических диалектов и говоров, характерных для того или иного региона традиционного проживания. Большая часть мордвы – православные и уже очень редко встречаются старообрядцы. Но несмотря на это, как и у всех народов южной и центральной частей России, в Мордовии культурно-праздничные и бытовые обычаи мордвы тесно связаны с языческими традициями, уходящими корнями в глубокую старину.

Внутренняя структура и обрядовая составляющая традиционных праздников и обычаев населения Чамзинки высока. Для выявления сохранения традиционной культуры, включающей в себя праздники и обычаи, я просмотрела такие районы как: Зубово-Полянский, Темниковский, Краснослободский, Ельниковский, Старошайговский, Ромодановский, Рузаевский, Лямбирский, Ковылкинский, Большеберезниковский, Дубенский, Тень-гушевский, Торбеевский и мой родной Чамзинский. Со второй половины XIX в. по XXI в. происходят большие изменения условий жизни мордовского населения, что находит свое отражение в культуре данного этноса.

Самые распространённые у мордвы празднества: Пасха, Русальная неделя, Семик, Троицын день, Масленица, Калядки, Красная горка, Святки, Бабье лето, День Ивана Купала, Праздник урожая. Различные свадебные обряды в Пензенской и Нижегородской губерниях, позволяют нам более точно изучить трансформацию современной свадебной обрядности населения Мордовии.

Обрядово-праздничный цикл как обычно начинался зимней порой. Как считают многие учёные, задолго до крещения у мордвы появился праздник «роштовань кудо». К этому дню усердно готовились: строился дом, где молодёжь устраивала пляски, игры, занималась магическими обрядами.

На Новый год предки мордвы раскладывали на землю ритуальную пищу и каждый раз молились языческим божествам, просили одарить их в этом году богатырским здоровьем и богатым урожаем. С приходом христианства все обычаи приняли более целомудренный, но не менее задорный характер. Во время празднования «калядань-чи» дети с веселыми песнями бегали по домам деревенских жителей, а те в свою очередь угощали их пирожками.

На масленицу юноши катали понравившихся им девушек на санках. Самым главным угощением в эти дни были блины всяких видов: пшеничные, пшённые, ячменные.

Весенние праздники у мордвы тесно переплетаются с древними языческими мотивами. В день Пасхи люди и на данный момент вспоминают умерших родственников, просят у них счастья, успеха, здоровья, благополучия.

Осень эрзян и мокшан была полна обрядами, посвященными окончанию уборочных работ, сбору урожая. Люди молились и поклонялись богам плодородия, а особенно Нороваве. Чтобы умилостивить Нороваву, люди обязательно оставляли место в поле, где росла рожь и пшеница, приносили туда хлеб с солью.

В октябре месяце справляли Покров день. На Покров совершали специфический обряд «покров баба2: наряженные в нелепые одежды мордовки ходили по домам, напевали песни, танцевали.

О свадебных традициях и обрядах мордвы: до XVIII-XIX веков браки почти всегда заключались между молодыми людьми с немалой разницей в возрасте. Старшей по возрасту у эрзян и мокшан всегда была девушка (23-25 лет), которая выходила замуж за (12-16) летнего юношу. Родители девушки очень старались удержать её в родном доме как можно дольше, для того чтобы иметь какую-либо помощь по дому, родители жениха также просили побыстрее её перебраться в их дом, чтобы получить лишние женские руки в семью. В церемонии обручения происходило похищение невесты: парни похищали девушек из отчего дома и за ними устраивалась настоящая погоня. Но тем не менее, большинство свадеб в Мордовии устраивались по традиционным обрядам. Отец жениха, совершал жертвоприношения мордовским языческим богам, а позже, с принятием христианства, – просто молился Богу, мазал свежую хлебную корочку мёдом и поздно ночью ехал к дому, где жила невеста. Оставив хлеб у ворот, он аккуратно стучался в окно дома и тут же быстро уезжал на лошади. Согласно данной традиции, мужская родня девушки должна была броситься в погоню, для того, чтобы догнать свата. После совершения этого обряда начинали этап формального согласования между семьями для условий будущей свадьбы: определяли расходы, размер приданного и т. д. Утверждение сватовства считалось полноценным только после «окончательного пропоя», который на языке эрзи назывался «чиямо» или же «прокс симомань». После определения удобного для молодых и их родственников дня свадьбы, для невесты начинались ритуальные дни прощания с вольной жизнью: в течение всей недели девушка громко причитала и рыдала. Перед свадьбой подруги невесты водили её в баню. Там же заплетали ей 2 косы, так как замужнюю мордовскую девушку отличали от незамужней в том числе по прическе. Ни одна мордовская свадьба не обходилась без липового сундука, называемого у мордвы «парь». В него перед церемонией укладывали деньги, хлеб, посуду, для того чтобы в будущей супружеской жизни были счастье и богатство. Мордовская свадьба обычно длилась 3-4 дня, включая в себя различные торжественные ритуалы: обряд наречения невестки, представление молодой жены умершим родственникам, «хождение молодухи» по домам друзей и родственников мужа и т. д. Завершением свадебных образов становился ритуал «моление лепёшек»: на столе невестка раскладывала хлеба, а все члены семьи просили хранителя дома принять и полюбить её как свою.

Так как в Мордовии проживают татары, про их свадебные традиции я тоже хотела бы рассказать. В самом большом татарском селе Мордовии – Белозерье, Ромодановского района – свадьбы проводятся практически еженедельно. Около пяти свадеб за месяц для этого села стало уже привычным. Девяносто процентов невест и женихов женятся и выходят замуж за своих, местных односельчан. В Белозерье все свадьбы проводятся без алкоголя. В пятницу как обычно проводится никах, на который собираются гости со стороны жениха и невесты. На следующий день-свадьба. Десять лет назад Белозерье «славилось» кражами малолетних невест, а сейчас, как утверждают, это ушло в прошлое. Возраст вступления невест в брак сейчас не 15-17 лет, а 20-22 года.

Земля нашей малой родины, очень богата различными культурными традициями, все они по-своему очень уникальны и несут в себе дух нашего народа. Утрата этих традиций, приведет к утрате нашей самобытности и самоидентичности, и мы, молодое поколение стараемся их сохранять посредствам воспроизведения и популяции. Пока есть такие энтузиасты как воспитатели детских садов, учителя школ, работники культуры и простые не безразличные к родной культуре обыватели, мы ее сохраним и передадим последующим поколениям.