Почему приживаются праздники

В России наступили новогодние каникулы — одни из самых любимых и ожидаемых праздничных дней в году. При этом меньше ста лет назад такого праздника, как Новый год, в нашей стране вообще не существовало — его придумала советская власть, чтобы вычеркнуть из жизни граждан молодой советской республики память о Рождестве. Тем не менее праздник прижился, чего не скажешь о многих других. Почему россияне любят одни праздники и равнодушны к другим, кто и как пытался диктовать им, что отмечать, а что забыть, «Лента.ру» выяснила у кандидата исторических наук, доцента кафедры этнологии исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Андрея Туторского.

«Лента.ру»: В XX веке годовой праздничный календарь в России, в силу известных исторических причин, не раз претерпевал серьезные изменения. А когда у нас впервые появился календарь государственных праздников в современном понимании этого слова?

Туторский: Дело в том, что русская культура до революции — и в значительно более ранние эпохи — во многом была вариацией христианской культуры. Например, московские князья в XIV-XV веках не составляли завещаний в современном понимании, они писали специальные духовные грамоты — это было одновременно и молитвенное напутствие, и рассказ о том, кому что перейдет. Поэтому говорить о том, что у нас была какая-то особая система государственных праздников (именно как особая система, отделенная от церкви), не совсем точно и не совсем возможно. Петр I пытался это сделать. Его ассамблеи, которые напоминали итальянские карнавалы, шли, скажем так, вразрез с церковной политикой. Тем не менее это были лишь отдельные элементы.

Так что в целом русская праздничная культура конца XIX — начала XX века была по сути церковным календарем, в котором, например, не было даже особого дня, посвященного царю, а был День высочайшего тезоименитства, то есть день святого, которого звали так же, как русского императора.

У нас существовали церковные праздники. Каким-то из них предавалось большее общегосударственное значение — например, Рождеству, Пасхе. А какие-то праздники — например, Никола Зимний или Егорий Вешний — имели большее значение в народно-христианской среде.

Как сильно годовой календарь праздников при царе отличался от сегодняшнего?

Не было Нового года в сегодняшнем понимании. Было Рождество. Нельзя сказать, что это большая разница, тем не менее Новый год — это светский праздник, а Рождество — однозначно праздник христианский. Одним из крупнейших праздников была Пасха. Отмечались дни коронации государей. Были посты, которые тоже отмечались. Например, начало Великого поста маркирует такой праздник, как Масленица, который не является в полном смысле христианским, но очень широко справлялся на Руси.

Плюс к этому были дни местнопочитаемых святых, престольные праздники — это то, что сейчас можно сравнить с Днем города или Днем села. А в деревенской среде справлялись съезжие праздники. В городской среде это были дни поминовения каких-либо святых, на которые сходились люди определенной веры.

Сейчас, спустя сотню лет, изменение праздничного календаря после 1917 года выглядит очень радикальным. Однако большевики только через пару лет отказались от многих старых, в том числе религиозных праздников. Почему?

Я бы даже сказал, это происходило еще более постепенно. Но здесь, во-первых, нужно сказать, что одно из значений праздника — утверждение доминирующей системы ценностей. Например, многие не понимают, почему мы сейчас отмечаем День независимости России 12 июня, однако для государства важно подчеркивать день, когда оно, так сказать, «появилось на свет». Точно так же большевики отмечали годовщину революции 7 ноября. Все эти праздники утверждают некие ценности.

Есть еще и во-вторых. Допустим, каждый воскресный день маркирует день отдыха. Каждое воскресенье, когда мы не встаем утром и не идем на работу, мы не задумываемся, что на седьмой день Бог отдыхал, и в честь этого у нас тоже выходной. То есть многие праздники имеют бытовое значение. Церковный календарь в России до революции организовывал время. Большевики, когда пришли к власти, могли отменить праздники, но не могли отменить время. Они делали такие попытки в 20-е годы и несколько позже. Например, в начале 30-х была попытка отменить семидневную рабочую неделю, заменив ее пятидневной с одним выходным, чтобы отграничиться от христианской идеи. Но это не прижилось.

Так что, я думаю, сохранение в 1918-1919 годах официального календаря церковных праздников — это просто инерция. Советы хотели бы их отменить, но им нужно было их чем-то заменить и как-то это объяснить. Отменить праздник — например, Пасху — непросто. Это значит перекроить ежегодную активность миллионов граждан России, которые годами и десятилетиями подгадывали к празднику какие-то свои дела. Поэтому откаты назад и постепенный переход на новый календарь как раз связаны не с тем, что большевики не хотели отказываться от старых ценностей (они, наоборот, всячески это делали) — просто у них по-другому не получалось.

Я бы хотел это проиллюстрировать на такой празднично-ритуальной теме, как крестины. Когда рождался ребенок, его крестили (точно так же когда люди женились, они венчались в церкви). Так вот, большевики пытались это отменить. Но сам факт получения имени был церемонией крещения; если ее не проводить, получалось, что у ребенка как бы нет имени. Именно поэтому все 20-е годы существовали так называемые красные или комсомольские крестины. То есть большевики хотели вытеснить христианство и христианские смыслы ритуала, но сам факт крестин они вытеснить не могли.

У нас сейчас принято идти в загс и там записывать имя ребенка. Это приживалось очень долго. Для этого потребовались все 30-е и 40-е годы. Причем в 40-е была война, когда люди были готовы отказываться от ритуалов.

Точнее, сначала придумали, чем заместить религиозную символику: те же крестины, но красные или комсомольские, — и только потом начали отказываться от самой традиции крестин. Точно так же со свадьбами. Сначала придумали комсомольские венчания. Все было примерно то же самое, только вместо похода в церковь — доклад, вместо свадебных застольных песен — «Интернационал». Сам алгоритм ритуала сохранялся, но туда вставляли другое смысловое наполнение.

Нечто похожее произошло и с праздниками. Просто так отменить их было нельзя. Сначала придумали праздники-заменители, а потом стали менять уровень организации времени.

Пока вы рассказывали про красные крестины, мне вспомнился эпизод из повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», когда на заседание домкома во главе со Швондером пришла женщина с новорожденными двойняшками и попросила их «озвездить». Это оно и есть?

Да, «звездины» — одно из названий этого явления. 1920-е годы были очень интересным периодом, когда не было многих общепринятых названий. Мы привыкли считать, что Советский Союз — это что-то такое очень централизованное, с единым алгоритмом, однако та эпоха была другой. Где-то это были «звездины», где-то «октябрины» — в честь Октябрьской революции, где-то — «красные крестины». А еще «комсомольские свадьбы», «красные свадьбы»… Было много названий. За разными названиями скрывались разные формы замещения старых ритуалов, но это еще не был единый ритуал нового типа.

Надо сказать, что в 20-е годы у большевиков не получилось вытеснить полностью эти церковные ритуалы и праздничные традиции. В середине 30-х начинается более жесткое наступление на церковь, запрет всего церковного. Именно тогда начала быстрее формироваться новая обрядность.

Почему некоторые советские праздники надолго не прижились? Например, отмечавшийся 21 января День памяти Ленина, совмещенный с Днем памяти демонстрации 1905 года, или День низвержения самодержавия 12 марта, День Парижской коммуны 18 марта…

Можно предположить две вещи. Первая — если вспомнить политику 90-х, у Ельцина был такой метод: проводить какую-то реформу, которая будет очень раздражать коммунистов, а потом ее отменить. Мне кажется, День Парижской коммуны в принципе не мог прижиться в России, потому что он никак не связан с историей России. Но ввести его было надо, чтобы вызвать раздражение у сторонников старой власти, которых до 1936 года называли «лишенцами».

Вторая причина, на мой взгляд, заключается в том, что на протяжении 20-х годов в советской идеологии доминировала идея мировой революции и, соответственно, наши праздники должны были быть праздниками нового мирового государства, где нашлось бы место и Парижской коммуне, и чему-то подобному. Тот же День низвержения самодержавия был русским аналогом Дня Парижской коммуны. То есть в соответствии с идеей мировой революции новая календарная система могла формироваться вокруг дней, когда в какой-либо стране произошла революция. Когда же был взят курс на построение социализма в отдельно взятой стране, стало понятно, что надо развивать национальные праздники.

С другой стороны, прижился же праздник 1 Мая.

Я бы не сказал, что он сильно прижился. Точнее, прижился, но по-разному. Во-первых, еще до 1917 года была традиция маевок, возникшая после революции 1905 года. Маевка — это встреча в лесу, когда вместе поют «Интернационал» и обсуждают какие-то коммунистические сюжеты. Для тех людей, кто ненавидел царизм, маевки были воспоминанием о начале их борьбы. Как, например, и праздник в память о демонстрации 9 января 1905 года, который по новому стилю выпадал на 22 января и был совмещен с днем смерти Ленина, произошедшей на сутки раньше. Как и День Парижской коммуны, праздник 1 Мая реально не был связан с какой-то памятью людей.

Поэтому празднование 1 Мая связано не столько с фактом демонстрации в Чикаго 4 мая 1886 года, сколько с традицией весенних сборов. В этом плане маевки с самого начала больше напоминали Пасху. Пасха в городе представляла собой в большей степени официальное мероприятие. Чем-то подобным, только неформальным, и были маевки в рощах и лесах. Наверное, именно поэтому прижился праздник 1 Мая — как побег из города, как нечто связанное с природой, а позже с дачами.

После 1945 года в народном праздничном календаре прочное место занял День Победы. Это действительно народный праздник?

По поводу того, каким он стал праздником, и сейчас существует разные мнения: нужно праздновать и веселиться или вспоминать и скорбеть. С 1948-го по 1964-й он был днем памяти. Это был рабочий день, но, насколько я помню рассказы ветеранов, никто никогда в этот день особо не работал, часто ветеранов после обеда отпускали, и они вместе собирались. Очень часто они имитировали военно-полевые условия, когда выпивали на бревне, на поляне, раскладывали еду на газете, закусывали вареной картошкой и вспоминали тех, кто не вернулся с войны. Пока таких ветеранов было много — больше, чем тех, кто войну не видел, — естественно, никакого праздника в этот день быть не могло. Мог быть только день воспоминаний о погибших боевых товарищах.

В 1965 году было принято решение вернуть этому празднику статус официального. Вообще, в 60-е годы происходило создание нового советского церемониала. Стали появляться Дни урожая, в Поволжье вновь появился Праздник плуга, такой советский Сабантуй. Если в 20-е годы пытались замещать старое новым коммунистическим содержанием, то в 60-е — наоборот. Однако вместо Масленицы появились проводы зимы. Возвращение празднования Масленицы противоречило коммунистической идеологии, а создание на ее основе нового советского праздника с секулярным ритуалом соответствовало новой советской идеологии. Вот и создавали эти советские ритуалы. Их было много: День шахтера, День рыбака, День пожилого человека, День физкультурника… И вместе со всеми этими праздниками создавался День Победы. Однако он был, понятно, намного важнее прочих праздников.

Именно тогда происходит захоронение останков Неизвестного солдата, создаются те места, куда приходят люди в День Победы, начинает складываться традиция парадов. И в итоге возникает новый алгоритм Дня Победы. Появляется песня про то, что «это праздник со слезами на глазах». Начинает выдвигаться идея о том, что это праздник жизни, победившей смерть. Это тоже имеет глубокую христианскую символику, поскольку Светлое Христово Воскресенье — Пасха — это ровно тот же самый праздник.

Так вышло, что прижился еще один появившийся в советскую эпоху праздник. Я имею в виду тот, что мы отмечаем в начале ноября. Сейчас вроде бы и дату поменяли, и называется он не в честь революции, но все равно нынешний День народного единства прочно ассоциируется с перенесенным 7 Ноября (при этом про сам октябрьский переворот уже мало кто вспоминает). В чем же причина «народности» этого праздника? Почему в России привыкли отдыхать в начале ноября?

В России праздники исконно воспринимались не столько как отдых, сколько как смена периодов. В XIX веке в нашей стране было развито отходничество, когда люди летом работали на своих крестьянских наделах, а зимой уходили на предприятия. Покров — 1 октября по старому стилю — был временем, когда заканчивали обмолот зерна и искали, куда уйти на заработки. Соответственно, Пасха была временем, когда заканчивались контракты в городе, и отходники возвращались в село. На мой взгляд, майские и октябрьские (ноябрьские) праздники — в деревнях очень часто в этом случае говорят pluralia tantum (то есть именно во множественном числе, даже если праздник один — прим. «Ленты.ру») — это такие поворотные даты.

Также, например, есть день летнего солнцестояния и день зимнего солнцестояния. Мы сейчас их никак не отмечаем, но это очень важные даты, о которых часто говорят что-то вроде: «Все, день начал прибывать, теперь полегче станет». Смысл майских и октябрьских праздников примерно такой же. Это некая граница, какие-то важные рубежные даты.

Мне кажется, их «народность» именно в этом. Именно в их положении в календаре, а не в том, что кто-то, скажем, понимает значение Дня иконы Казанской Богоматери, празднуемый 4 ноября в честь освобождения ополчением Минина и Пожарского Китай-Города, что стало прологом и важнейшим этапом освобождения Москвы от поляков. Вообще, историческое содержание 4 ноября мало кто знает, более того, на государственном уровне оно не проговаривается. День народного единства, который ранее, когда выходным еще оставалось 7 ноября, был Днем согласия и примирения, как бы продолжает его идею. Но если при Ельцине и раннем Путине это было примирение политических противников, то сейчас это, так скажем, день единства народов России — демонстрация разнообразия, различия культур. Но, опять-таки, не очень заметно, чтобы это было важно для обычных граждан.

Что вообще влияет на «народность» праздника? Как он таким становится?

Я думаю, что надо подробнее оговорить, что значит важность праздника. Иногда народное восприятие может существенно отличаться от официального позиционирования того или иного дня. Я могу привести пример из своих полевых исследований.

Например, на Севере 8 марта является днем знакомства молодежи. С одной стороны, это день женщин, и кто-то едет проведать маму — самую главную женщину, а кто-то девушку. Но из-за того, что это выходной день, который часто «пристегивается» к субботе и воскресенью, получаются такие мини-каникулы в три-четыре дня, когда на малую деревенскую родину из города приезжает много молодых людей. А раз так, под это дело можно что-то провернуть.

Или, например, майские праздники у нас являются народными, потому что люди уезжают на дачу и трудятся там. Это не имеет никакого отношения к международной солидарности трудящихся. Но поскольку это большие выходные, а в России подсобное хозяйство традиционно имеет важное значение, майские праздники превращаются в дачные каникулы — всенародно признанные дни пребывания на даче.

Если бегло посмотреть календарь праздников советской эпохи, нельзя отделаться от мысли, что произошло просто переименование основных праздников (с некоторым сдвигом по датам). Судите сами: было Рождество — стал Новый год, была Масленица — стало 8 марта, была Пасха — стало 1 мая, был Покров — стал День брежневской конституции. Случайно так получилось — или советская власть сознавала бесполезность попыток изменить народный календарь?

Не могу однозначно сказать. Однако, например, в конце XIX — начале XX века было много исследований, которые сравнивали славянские народные календари в разных странах. И там была общая идея о том, что у всех народов есть четыре ключевые даты: дни зимнего и летнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия. И под эти четыре даты подверстываются основные праздники года. Если присмотреться, можно обратить внимание, что к этим датам и Покров подвязан, и Пасха подвязана, и Рождество подвязано, а также День Петра и Павла летом. Эти четыре даты действительно имеют очень важное значение. И, наверное, оправдан тот факт, что они словно стрелками на условном циферблате указывают на четыре разных направления и продолжают существовать.

Заслуга советской власти в том, что она учитывала какие-то особенности существования людей в обществе. Эти законы действительно достаточно универсальны, как бы ни менялась идеология. Исследователи славянства говорили, что были языческие традиции, а потом пришло христианство, но ничего не поменялось — эти четыре даты остались. Потом пришли большевики, и тоже поменялась только оправа. Наверное, это правда. Хотя те же ноябрьские праздники сейчас отличаются от осеннего равноденствия на полтора месяца, находясь ровно посередине трехмесячного периода, между 22 сентября и 22 декабря. Праздник 1 Мая тоже сильно отдалился от 22 марта.

При этом главные зимний, весенний, летний и осенний праздники — наверное, какая-то устойчивая вещь. Но я бы не стал объяснять это сходство политикой советской власти, а связал бы это с более глобальными закономерностями существования культур.

Сейчас у нас есть новогодние каникулы. Весной — майские. До революции ведь тоже было что-то похожее: три выходных на Рождество и через несколько дней Новый год. А вместо майских были десятидневные пасхальные каникулы. Можно ли говорить, что нынешние длинные выходные зимой и весной имеют гораздо более глубокие традиции, чем обычно представляется?

Да, конечно. Для фольклористов, для этнографов это общеизвестный факт. Я думаю, с этим согласятся все исследователи.

Можно ли предположить, что в ближайшие десятилетия какие-то из сегодняшних официальных праздников исчезнут сами собой?

С Новым годом, я думаю, ничего не случится. Несмотря на то что он был придуман в 1935 году и на самом деле является советским праздником, фактически он вобрал в себя все рождественские традиции. И для большинства людей отличий Рождества от Нового года нет.

Майские праздники тоже, как мне кажется, останутся стабильными, за исключением формы празднования Дня Победы. Она уже сейчас меняется. Уже нет парада ветеранов. Сам праздник останется, безусловно. Это самый народный, самый искренний праздник, но форма его, я полагаю, изменится.

Что касается Дня России 12 июня, то здесь есть дилемма. С одной стороны, отменить его нельзя, потому что это будет абсолютно антигосударственный шаг. А с другой стороны, это праздник, у которого нет никакой народной жизни. Скорее всего, либо для этого дня найдут какой-то смысл, либо он станет еще более формальным выходным.

К сожалению, 2020 год показал, как много у нас может быть проблем, и очень часто памятные дни рождаются в такие проблемные периоды. Если, не дай Бог, что-то случится — возможно, у нас появится еще какой-то день памяти или день победы над чем-то… Но я надеюсь, что все останется так, как есть.

Новые праздники приживаются в постсоветской России непросто. Этому есть целый ряд причин.

Во-первых, слишком сильной была и до сих пор остается магия «красных дней календаря», закреплявшаяся в стране в течение всех 70 лет советской власти. Соответственно, те, кому за 30 (причем вне зависимости от политических симпатий-антипатий), в той или иной степени испытывают воздействие данной традиции. «Старые», коммунистические праздники они считают солидными и устоявшимися в отличие от учрежденных после 1991 года. Примечательно, что сторонники «левой» и «правой» идей политические копья ломают чаще всего не вокруг новых памятных дат 12 декабря или 21 августа, а вокруг таких, которые уже имеют свою историю, — к примеру, 7 ноября или 1 Мая. Тем самым сохраняя праздничный ореол «красных дат» в глазах россиян даже спустя много лет со времени распада СССР и ухода в небытие КПСС.

Во-вторых, праздники-«неофиты» с трудом приживаются на отечественной почве в силу изрядной консервативности нашего общества, которое с большой неохотой расстается с традиционными символами.

В-третьих, против новых праздников зачастую играют их однобокость и ощущение некой искусственности их учреждения.

Так, в постсоветский период первыми «пали» день «победы над ГКЧП» 22 августа, позже переименованный в политически нейтральный День российского флага и День независимости России 12 июня, ныне опять же сокращенный до более аккуратного Дня России. Конечно, эти праздники и по сей день являются государственными, отмечаются на официальном уровне, но при этом с начала 1990-х годов они так и не закрепились в качестве торжественных в сознании граждан РФ, многие из которых вряд ли в принципе помнят эти даты и обстоятельства, им сопутствующие.

Во многом такая ситуация вызвана не объединяющим, а разъединяющим бэкграундом этих праздничных дней. Дело в том, что опросы общественного мнения с завидной регулярностью выявляют ностальгию россиян по «Великому и Могучему», а 22 августа и 12 июня стали для Советского Союза поистине фатальными. Так, 12 июня 1990 года съездом народных депутатов РСФСР была принята Декларация о государственном суверенитете, после чего центробежные тенденции в СССР приобрели необратимый характер. А 22 августа 1991-го СССР прекратил свое существование де-факто, хотя его официальные похороны затянулись до принятия Беловежских соглашений 8 декабря 1991 года. 

Без энтузиазма российской общественностью воспринимается и День Конституции 12 декабря, который, кстати, был нерабочим целых 11 лет (с 1994 по 2004 год). И тут опять в дело вмешивается идеологический фактор. Державники и коммунисты припоминают инициаторам Основного закона страны разгон Верховного Совета РФ и расстрел Белого дома, а представители либеральной оппозиции чувствуют себя обманутыми — они продавливали «президентскую» Конституцию для своих нужд, а в итоге остались не у дел. Ну а если добавить к этому весьма прохладное отношение россиян к праву и законодательству (мы в своем большинстве тяготеем не «мертвому юридизму», а к достаточно произвольно трактуемому понятию «правды»), то равнодушие общества в отношении даты 12 декабря также можно понять. Недаром в 2004 году статус этого праздника депутаты Госдумы понизили и он перестал быть «красным днем календаря».

Не завоевали сердца россиян и неофициальные нововведения 1990-х. Так, достаточно маргинальными остаются и Хэллоуин, и День Святого Валентина. Первый отмечает в основном самая отвязная часть молодежи, второй — влюбленные парочки. Парадоксально, но аналогичная судьба постигла и основанный на отечественной традиции День семьи, любви и верности 8 июля, приуроченный к православному празднику святых Петра и Февронии. Видимо, в нашем обществе на сегодняшний день существует запрос скорее на светские неформальные праздники. 

На этом фоне учрежденный в 2004 году День народного единства становится счастливым исключением среди остальных постсоветских собратьев. Конечно, российское общество его также стало принимать не сразу и еще не приняло до конца. Его подвергали критике самые разные политические силы: националисты — за то, что он перекрыл собой их традиционное шествие «Русский марш», либералы — за то, что он является «антизападническим», коммунисты — за то, что он «подменяет собой день Великой Октябрьской социалистической революции». Тем не менее с каждым годом этот праздник становится все более легитимным в сознании россиян. По последним данным опросов, 4 ноября собираются отмечать 18% наших сограждан. Это по-прежнему не так много, но уже больше, чем число тех, кто празднует 7 ноября.

В условиях глобальной турбулентности граждане России, наблюдая за войнами, переворотами и конфликтами за рубежом, всё больше ощущают ценность принципов мира и согласия. А именно они лежат в основе праздника 4 ноября. День народного единства ни в коей мере не направлен на размежевание общества, а, напротив, ставит своей целью его объединение и консолидацию ради благополучия нашей Родины. 

Так что праздник к нам приходит… Настоящий праздник!

Автор — декан факультета социологии и политологии Финансового университета при Правительстве РФ 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

– Сергей Геннадьевич, многие упрекают россиян в том, что за год мы слишком много отдыхаем. Так ли это на самом деле?

– Количество праздничных дней у нас сопоставимо с числом праздников и на Востоке, и на Западе. В Японии, например, тоже празднуют Рождество. Там нет, как правило, отпусков, в среднем японец отдыхает в отпуске два дня в год, а все остальное компенсируется праздниками, и один из них Рождество. В эти даты вся Япония приходит в движение, люди едут отмечать в гости, к родителям.

На Западе праздников примерно столько же, сколько и у нас, только Рождество покороче. Мы ведь 25 декабря тоже празднуем, не столько само католическое Рождество, скорее саму дату.

– Из ближайших российских праздников у нас День народного единства 4 ноября. Но многие не воспринимают эту дату как праздничную, скорее как очередные выходные. Тем более теперь президент объявил у нас целую нерабочую неделю из-за роста заболеваемости коронавирусом, и праздничный повод вообще затерялся.

– День народного единства — это дореволюционный праздник. Его отмечали на протяжении столетий, и сейчас он возрождается, но еще не закрепился в культуре. Именно обращение в историю, в прошлое считаю правильным подходом.

В прошлом в этот день возлагали цветы к памятнику Минину и Пожарскому, повсеместно объявляли выходной, отмечали воспоминаниями из истории. Это был радостный праздник, праздник свободы. С точки зрения истории он прижился, но пока мало его историографии. Вот революционное 7 ноября гораздо лучше документировано, снято большое количество фильмов.

День народного единства заслуживает того, чтобы его возродили, хоть эта задача не из легких: нужна концентрация энергии власти и общества. Точнее, должно быть гражданское общество, которое может реагировать на такие праздники созданием фильмов, концертов, чтобы они были не навязанными сверху, а шли от людей. В это время хорошо вручать государственные премии. Страна должна знать своих героев.

– В этом году официально появился День отца. Нужен ли нам такой праздник?

– Есть культуры, которые больше ориентированы на отношения «дядя-племянник», и они являются ведущими в мировой культуре. Например, у германских народов в средние века была приоритетнее линия «дядя-племянник», а линия «отец-сын» являлась вторичной. Это связано с трудностью установления отцовства в средние века. Сейчас отцовство легко устанавливается, и линия «отец-сын» стала доминирующей, а кроме этого она подкрепляется культурным, библейским, кодом: «Он отдал сына своего единосущного».

Хорошо, что этот праздник появился, но другое дело, приживется ли он, и будут ли дети поздравлять своих отцов с праздником. Пока он пришел к нам сверху, не из народной традиции, но для укрепления семьи и традиционной культуры это ценный праздник.

– А День матери прижился?

– Этот праздник тоже является инициированным властями. В США этот праздник один из ведущих, с красной датой календаря. У нас даже не все вспомнят, когда его празднуют. Есть мощный противовес этому празднику — 8 Марта. Этот день больше ориентирован на поздравление матерей и бабушек в нашей культуре.

– День семьи, любви и верности возник как наш ответ западному Дню святого Валентина. Но последний, хоть и не всеми приветствуется, но все же укоренился, особенно среди молодежи. Как реагируют на его православную замену?

– Это относительно новый праздник. Его отмечают 8 июля, в православном календаре. Это день святых Петра и Февроньи. Для невоцерковленных, то есть тех, кто не ходит в церковь, но считает себя православным, это праздник проходной.

В церквях этот день пышно отмечают. К тому же он приходится на середину лета, проводятся различные концерты. Но сложно сказать, составил ли он конкуренцию Дню святого Валентина с традиционными валентинками, записками, подарками. Время расставит все точки над «i». Оба праздника празднуются, но в разных слоях общества.

– Из западных праздников к нам проник также Хэллоуин. Возможно, он частично прижился потому, что у нас мало своих осенних праздников. Почему у нас не празднуют, например, праздник урожая?

– Хэллоуин изначально и был аграрным праздником. Раньше Новый год праздновался 1 сентября. С концом лета заканчивался сельскохозяйственный год, а в сентябре начинался новый. Мы утратили свои аграрные праздники, в том числе из-за тяжелого исторического периода, когда из деревень выжимали соки и раскулачивали. Со временем ослабло внимание к аграрным традициям.

Но Россия сейчас выступает как сильная аграрная страна, у нас большие достижения в производстве мяса, сборе пшеницы. Занимаем первое место по зерновым в мире. Можно ожидать, что агарные праздники возродятся, и если будет такая инициатива, то ее нужно поддержать. Сейчас сбор урожая празднуется в рамках церковных праздников — это медовый спас и яблочный спас. Под эти даты также проводятся коммерческие ярмарки.

– В России спорят по поводу затянутости новогодних праздников. Нужно ли их сократить?

– Столь длинные выходные экономически обоснованы. Это характерно для стран с сырьевой экономикой, которая подпитывает трубопроводами, и они работают вне зависимости от того, сидит ли человек в офисе. Для нашей страны это не так уж плохо, пусть люди отдохнут. Для инновационной экономики это, конечно, многовато, потому что при длинных выходных люди начинают ориентироваться на зарубежные поездки.