Православные праздники на дону

У казаков существовало множество различных религиозных обрядов и праздников. Казаки были глубоко верующими людьми. Ни одного великого дела казаки не начинали без молитвы, они чувствовали свою духовную связь с умершими. Обязательно поминали усопших.

У казаков существовало множество различных религиозных обрядов и праздников. Самыми почитаемыми праздниками на Нижнем Дону считались Троица и Покров. На Верхнем Дону любили зимние святки, Рождественское славление, обряд посевания и святочные гадания. Праздник праздников и торжество торжеств – пасхальные обряды и обычаи.

А теперь подробнее расскажем только о некоторых из этих праздниках и связанных с ними обычаями.

Троица.

Праздник Святой Троицы относится к «двунадесятым» праздникам православия и являлся одним из любимых и почитаемым у казаков.

Второй день, т. е. понедельник, церковь посвящает во славу духа Святого, поэтому этот день и называется Духовным днем. Его празднование начинается, по обыкновению, вечерним богослужением в Троицын день.

Празднику Троицы предшествует Троицкая родительская суббота. Кроме частных дней, установленных для поминовения усопших, православная церковь установила общие дни, в которые должны поминаться все православные крестьяне. Такие дни называются вселенскими или родительскими: одним из них является суббота в канун Троицына дня, когда в храмах совершаются поминальные молитвы.

Праздник Святой Троицы праздновался на Дону красочно и светло. Храмы в этот день украшались цветами и зеленью, косили траву, которой устилали пол. Церкви принимали нарядный вид, наполнялись запахами цветов и трав. В этот день в храме прихожане плели венки, трижды становясь на колени. Венки эти хранили дома, считалось, что такой венок охраняет дом от злых духов.

Украшали цветами и травой не только храмы, но и казачьи дома. Курень преображался, наполняясь запахом зеленого луга, размятой сырой травой. Обычай приносить в Троицын день в дома и храмы зелень символизирует «всеоживающую силу пресвятого и животворящего Духа».

Библейская легенда повествует о том, что на пятидесятый день после Христова Воскресения на его учеников-апостолов сошел святой дух. Апостолы заговорили на разных языках, никогда им не учившись. Это было указание Бога-отца нести весть о христианстве «всем народом и языкам». Эта легенда подтверждает существование пресвятой Торицы: Бог-отец, Бог- сын и Бог-дух святой. Таков религиозный смысл этого праздника.

А на Руси Троица слилась с древнеславянским праздником – Семиком. Он знаменовал конец весны и начало лета и приходился на четверг седьмой недели после Пасхи.

Юную девушку на погоде взрослой жизни напоминает природа на кануне буйного летнего цветения Потому и считалась Троица «девичьим» праздником. Некоторые Троицкие обряды должны были совершаться только девушками, в отсутствие мужчин любого возраста.

Именно в Троицу было принято водить хороводы. Наши предки верили, что хороводом они помогают Солнцу – главному источнику жизни.

Самое уважаемое дерево на Троицу – береза. Она одевается в зеленый наряд раньше всех, еще древние славяне считали, сто береза обладает особенной жизненной силой. Березками украшали дома и храмы. У молодой сочной березки выбирали место, что бы водить хороводы. С березой связан и обычай завивания венков. В Семик ветки связывали в кольцо, загадывая судьбу. Можно было завить венок на себя, а можно – на кого-то другого. На Троицу смотрели, что стало с венком. Если ветки не развились – у того, на кого загадывалось, будет долгая жизнь. Для завивания венков выбиралось укромное место, чтобы злой человек не мог развить их.

Через березовый венок девушки и женщины «кумились» — целовались друг с другом и становились на какое-то время подругами:

Покумимся, кума, покумимся,

Чтобы нам с тобой не браниться,

Вечно дружиться!.

Иногда эта дружба сохранялась всю последующую жизнь. Во время кумления звучали различные пожелания. Девочке подростку желали: «Еще тебе подрасти да побольше расцвести!». Девушке на выданье желали скорейшего замужества: «До налетья косу тебе расплесть надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью!» Молодым женщинам – свое пожелание: «На лето тебе сына родить, на тот год сам-третей тебе быть!».

Украшенную березку носили по домам девушек, а потом пускали по реке. На реку приносили и венки из цветов и березовых веток. На венках гадали» утонет – к смерти, сразу прибьется к берегу – замужество в своей деревне, проплывет дальше – идти замуж на чужую сторону, уплывет – не быть свадьбы в этом году.

К березке девушки приносили скатерти и устраивали трапезу. Главным блюдом этой трапезы была яичница. Ее готовили в доме, а к месту праздника приносили в глиняной посуде. Ели яичницу ложками, а потом ложку полагалось бросить над ржаным полем – как высоко ложка взлетит, такой высокой и рожь уродиться. У Троицкой березки водили хороводы, пели песни – хороводные, игровые, лирические. Наиболее популярной была известная многим с детства «Во поле березка стояла». Пели частушки и «страдания» — некоторые из них сочинялись тут же, во время гулянья. Из игр и развлечений в большом почете были качели, «горелки», лапта

Как устроить современный праздник на Троицу? Для этого совершенно не нужно «изобретать велосипед» — все уже за долго до нас предусмотрено и освещено многовековой народной традицией. B день праздника в каждой станице водились хороводы. На верхнем дону водились хороводы – «Улицы». А на нижнем и среднем дону отдавались предпочтения танцам под названием «Белорыбица».

В настоящее время обычаи праздновать Троицу возвращаются. Хочется верить, что уже навсегда.

Святочные дни.

Особо любимыми в народе были рождественские праздники. Россияне, в том числе и донцы, праздновали их красочно и ярко.

На Руси праздничные дни продолжались две недели: начинались праздником Рождества Христова и завершались Крещением Господним.

К достойному празднованию Рождества верующие готовились сорокадневным постом, известным под названием Рождественского или Филиппова. Канун праздника проводился в особо строгом посте. Этот день назывался сочельником, т. к. по церковному уставу в этот день полагалось употреблять сочиво (пшеницу с медом).

В сочельник не ели до первой звезды. В «красном углу», под образами, на чистой скатерти, на пучке сена или соломы стояла чаша с отварными зернами пшеницы, политой медом или подслащенной, сахаром или изюмом – кутья. С первой звездочкой на небе после молитвы ели кутью, а за ней самый скромный ужин.

Ночью, с первым ударом к заутрени, вставала вся казачья семья. Хозяйки топили печь, и все спешили в церковь на службу. Но еще раньше уходили из дому дети славить Христа. Христа славить, начиная обычно с войского атамана. Сам атаман приставал к кампании старшин и вместе с ним ходили по всем жителям города. Во всяком доме они пели «Христос рождается», за что хозяин был обязан заплатить». Ходили по три-четыре человека. Не принять «христовщиков» считалось большим грехом, все равно, что не принять ангелов. После пения тропаря или кондака мальчик выходил вперед и пел Христовскую песню.

– Чем же вы берете? – спрашивали хозяева.

– Чем бог послал, – отвечали ребята. Их наделяли пряниками, пирогами, колбасой, салом, конфетами, деньгами.

Их принимали только до восхода солнца.

Колядовали всего один вечер – в первый день праздника, распивая при этом специальную песню коляду.

Колядовщика одаряли пирогами, конфетами, деньгами. Все собранное сносили в заранее намеченный курень и там в течении праздника, начиная со второго дня устраивали «сборки»(посиделки) с музыкой, играми, плясками.

В ночь перед Рождеством на базу зажигали костер, чаще всего соломенный стог. Вокруг стога собирались родственники. Это древний славянский обычай и объясняется он тем, что в ночь, когда спаситель еще не родился, и нечистая сила особенно свирепствует, к теплу костра прилетали души умерших предков людей из этого рода.

С кострища, которое сохранялось ( на нем никогда не готовили), казак, отправляясь в дальние края, брал землю, щепотка которой вместе с веточкой полыни. священной травой кочевников, по поверьям отгонявших злых духов, хранилась в ладанке на груди.

На кануне «Старого Нового года», тридцатого января – щедрый вечер. В этот вечер варили вареники и ходили щедровать, а с полуночи до петухов гадали. Вареники чаще всего делали с творогом, но несколько штуке готовили с мукой, солью, монетой или оставляли пустыми. Достанется вареник, начиненный мукой – жизнь будет богатой, но тяжелой, с солью – горькая, пустой вареник – пустая жизнь, с монетой – счастливая и долгая.

В святочные дни отмечалось три праздника: Рождество Христово, памяти Василия Великого и Крещение Господне.

« Слушая от старших и сами, распивая щедровки, казачья молодежь воспринимала с детства поэтический строй родного зыка, участь щедрости на доброе слово, благодарности за милосердие, презрению скупости».

Иллюстрированная энциклопедия «Казаки»1998г.

С-П. с. 128

В Полночь начинали гадать. Гадания были самыми разнообразными.

Утром на Старый Новый год казачата, набрав в мешок пшеницы, ржи или других зерен, бегали по куреням «посевать». Войдя в дом, они бросали зерна в святой угол со словами:

Сею, сею, посеваю,

С Новым годом поздравляю!

Роди, Боже, нам жито и пшеницу на всякую долиницу,

В поле стогами, у нас закромами.

Где бык копытом, там пшеница кустом,

Где бык рогом, там пшеница стогом.

Хоть так, хоть не так, дайте в руки пятак.

С Новым годом, с новым счастьем я пришел поздравить вас!

Девушки при посевании ловили зерна и гадали. Если число зерен было четным, значит, девушка скоро выйдет замуж.

Заканчивались святочные дни праздником Крещения Господня или Богоявлением. Вечерня на кануне Крещения называли Крещенским сочельником. В этот день, так же как и в Рождественский сочельник, не ели до первой звезды. После появления на небе первой звездочки ели только лишь кутью, потому-то она и получила название «голодная».

Широко был распространен обычай, в крещенский вечер рисовать мелом или копотью свечи на окнах и дверях, чтобы черти не поселились в доме. Обычно это действо совершал глава семьи – отец, его сопровождал кто-нибудь из членов семьи. Все были без шапок, с хлебом-солью в руках.

Как в Рождество, так и в Крещенский сочельник крестники шли к крестным поздравлять их с праздником. Несли кутью пироги, получая в свою очередь от них подарки и угощения.

В память того, что Спаситель своим Крещением освятил воду, в этот праздник бывает два великих водосвятия. Первое – накануне праздника в храме. Второе совершали в самый праздник под открытым небом на прудах и реках. Шествие для освещения воды в водоемах совершалось

, в центре делалось отверстие, куда забивался Чоп. Когда священник завершал молебен, Чоп вынимали, и под давлением собравшихся людей вода била фонтаном. Ею умывались и наполнялись емкости. Некоторые из прихожан даже купались в проруби. Считалось, что тот, кто искупается в проруби, в ледяной воде, на праздник, будет весь год здоровым.

К рождественским праздникам, как и к Пасхе, готовились тщательно и заблаговременно. Мыли дом, белили стены, стирали и крахмалили занавески и скатерти. Обязательным украшением дома была елка, чья вечная зелень символизировала обновляющуюся жизнь. Каждая хозяйка старалась удивить гостей разнообразием блюд.

Закончился Рождественский пост, поэтому хозяйки готовили огромное количество мясных блюд. Конечно, главным блюдом на столе был рождественский поросенок или рождественский гусь.

Рождественского поросенка сначала ошпаривали, затем насухо вытирали полотенцем, слегка натирали мукой и опаливали на огне. После этого промыть водой, посолить, положить на противень и жарить до румяной корочки. На стол так же подавали окорок, домашнюю колбасу, студень. Хозяйки пекли пироги с повидлом, творогом и другими начинками.

Сохранилось описание праздника Рождества на верхнем Дону в конце Х1Х начало ХХ века в богатых семьях:

«Так проходило рождество у казаков: Рождественским утром в доме у казаков стояла нарядная гостья – елка. Дети наряжали ее бусами, ожерельями, свечками, стеклянными игрушками и гирляндами. Верхушку украшали звездою. Ровно в пять часов вся семья отправлялась в церковь. Детей наряжали бархатными платьями и бантами по случаю праздника. В церковь ехали на санях. Верующие казаки до конца отстаивали службу и только потом ехали домой. Дома их уже ожидали под елкой подарки и сюрпризы. Дети радовались и рассматривали свои подарки, а родители вели мирную беседу. Вскоре все ложились спать. Дети долго не засыпали из-за душевного ликования, душевной радости и ощущения праздника. На утро снова отправлялись в церковь. Когда вся семья была дома, в комнату приглашался церковный хор, который отпевал священные песни. После отпева все садились ужинать, после ужина укладывались спать».

Пасха – один из самых любимых, красочных и светлых праздников!

Пасха – праздник Светлого Христова Воскресения – центральное событие в духовной жизни христианина, отмечаемое с огромным благоговением, торжеством и радостью. «Праздником праздников и торжеством из торжеств» называют православные богословы Пасху. В своем послание к коринфянам апостол Павел говорит: «если Христос не воскрес то проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша».

Пасхе предшествовал семинедельный пост, называемый великим. В такие дни запрещалось употреблять скромную пищу. Но это были дни не столько воздержания от пищи, сколько дни духовного поста. Иоанн Златоуст писал: «Провести пост значит не то, чтобы провести только время, когда луди должны очиститься от грехов. Время Великого Поста – это дни духовной весны, время нашего пробуждения от духовного сна, нашего духовного обновления и украшения души христианскими добродетелями».

Последнее воскресенье перед Пасхой называется Вербным. В этот день отмечался праздник Вход Господень в Иерусалим. Христос отправился в Иерусалим на празднование Пасхи и заранее поведал апостолам, что в Иерусалиме его ждет осуждение и смерть.

В Евангелии от Матфея говориться: «И восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних и сказал им: «вот мы сходим, Иерусалим, и Сын Человеческий предан, будет первосвященниками и книжниками, и осудят его на смерть, и продадут его язычникам на поругание и биение, в третий день воскреснет»

Когда Иисус въезжал в Иерусалим, множество народу приветствовало его. Люди постилали свои одежды, другие срезали ветки с деревьев и бросали их под ноги. Народ приветствовал его, держа в руках пальмовые ветви, которые считались символами жизни, радости и спасения.

На Руси пальмовые ветви не растут, и по этому для символического христианского обряда в русском православии была выбрана верба.

Мы, держа распускающиеся зеленые ветки, прославляем Спасителя как победителя смерти. Ветка служит знаком победы Христа над смертью. Считалось, что освещенная верба будет оберегать ваш дом от напастей и бед.

Донские казаки особенно почитавшие светлый праздник

Пасхи соблюдали все необходимые обряды и обычаи, связанные с этим праздником.

« Вернувшись с освещенной вербой из церкви домой, казаки по старинному донскому обычаю, ею легонько ударяли домочадцев, желая при этом «здоровьице у них прибыло. Освященной вербой в первую очередь «хлестали» детей, приговаривая: «Вербохлёст, бьет до слез», «Верба бела – бьет за дело», «Верба красна – бьет не напрасно».

Освещенной вербой били в Вербное воскресенье скот, чтобы коровы и овцы были здоровы и плодовиты.

Освященную вербу хранили в течение всего года до следующего Вербного воскресенья.

Через год, обычно в канун нового вербного воскресенья, старые вербовые ветки сжигали в печи или, измельчив, клали в корм скоту»

Неделя перед Пасхой называется Страстной и посвящена воспоминаниями о страданиях Спасителя. В четверг вечером Иисус Христос совершал Пасху со своими учениками. После вкушения ветхозаветной Пасхи Христос установил на этом вечере таинство Святого Причастия. «Иисус взял хлеб и, благословил, переломил, и, раздавая ученикам, сказал: «Примите, ядите: сие есть Тело Мое». И, взяв чашу и благодарив, подал им, и сказал: «Пейте из нее все! Ибо сие есть Кровь моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». ( Библия)

У казаков живших на среднем Дону праздник Святой Пасхи праздновали так:

«В пятницу Христос был схвачен стражниками и передан суду, и принял крестную смерть. Великая суббота – день печали.

К празднику готовились заранее: убирали двор, самым тщательным образом мыли и украшали дом, на окна вешались белые накрахмаленные занавески, комоды покрывались вязанными белыми скатертями, расстилались чистые праздничные половики. Если в пост в интерьере дома преобладали темные или даже где-то мрачные тона, то на кануне Пасхи дом преображался, блистая чистотой и белизной, наполнялся запахом испеченных куличей и пасок, сиянием и разноцветьем пасхальных яиц.

На Страстной недели «чистый четверг» являлся одним из важных дней предпасхального времени. В этот день совершалось множество разнообразных ритуалов, призванных обеспечивать благополучие на весь предстоящий год. В «чистый четверг» купались, в этот же день пекли пасхи, пироги, красили яйца.

За водой отправлялись к ближайшему источнику – речке, ручью. Считалось, что в пасхальную ночь можно распознать нечистую силу. Если придешь в церковь в новой одежде, то увидишь колдунов, стоящих спиной к алтарю. Если принесешь в церковь специальным образом заговоренный творог или кусочек сыра, то среди прихожан распознаешь ведьм, у которых в этом случае будет заметен небольшой хвостик».

В пасхальном ритуале важное место занимала обрядовая еда, в которую входили пасха, куличи и крашенные яйца.

Яйцо – символ зарождающейся жизни – занимает центральное место в пасхальном обряде. Как из яйца возникла новая жизнь, так и мир заново родился через Воскресение Христово. Окрашенное яйцо стало своего рода символом и знаком праздника.

Однажды Мария Магдалена подала императору Тиберию яйцо с возгласом: «Христос Воскрес!». Император засомневался, что смертный человек может воскреснуть из мертвых. «В это так же трудно поверить, как и в то, что это белое яйцо может стать красным!» — ответил император. И в этот же момент яйцо стало алым. Таким образом, красное яйцо стало символом Воскресения, символом Пасхи.

Красный цвет знаменует не только радость воскресения и возрождения рода человеческого, но это и цвет пролитой на кресте крови Христовой, которой искуплены грехи мира.

Кроме крашенных яиц к праздничному пасхальному столу готовили сырую пасху и пекли куличи. Обязательно кулинарным шедевром на пасхальном столе всегда был освященный в церкви кулич.

Наличие на столе сырной пасхи и кулича было обязательным на Дону. Это особенность пасхального стола сохранилась в казачьих семьях до сегодняшнего дня. Вся ритуальная еда готовилась заранее, начиная с четверга и до воскресенья.

И вот наступал сам праздник – Воскресение Христово. В Евангелиях рассказывается о том, что преданный Иудой Иисус Христов был приговорен к смертной казни за то, что назвал себя Христом – сыном Божьим. Две женщины, пришедшие с восходом солнца к гробу Иисуса, увидели ангела, возвестившего о том, что Христос воскрес. Это событие евангельской истории и составляет содержание христианского праздника Пасхи.

Своей смертью и воскресением Иисус Христос искупил первородный грех человечества. И своим воскресением Господь открыл путь к личному спасению каждому из верующих христиан.

«На Дону в пасхальную ночь задолго до полуночи верующие в светлых одеждах стекаются в храм и ожидают наступающего пасхального торжества. Перед самой полуночью торжественный благовест возвещает о наступлении великой минуты Светоносного праздника – Воскресения Христова. После пасхальной литургии совершается освещение куличей, пасок, сала, мака, соли и т. д.

Придя из церкви после литургии, вся семья садилась разговляться освященной в церкви обрядовой едой. Трапеза обычно начиналась с яйца. Совместная еда одного яйца должна была укрепить семью, сохранить в ней дружеские отношения и любовь друг другу.

На Пасху станичники шли поздравить друг друга с праздником. При встречи приветствовали словами: «Христос Воскрес!» «Воистину Воскрес!», после чего трижды целовались, обменивались крашеными пасхами и яйцами. »

Всю святую неделю длиться праздник, стол оставался накрытым, угощали особенно тех, кто не имел такой возможности, привечали нищих, убогих, больных.

Первое воскресенье после Пасхи – Красная горка. В этот день устраивались массовые гуляния с хороводами, песнями, играми. Красная горка та же была днем свадеб и сватовства. На Красную горку девушки надевали свои лучшие наряды.

Важным событием пасхальных торжеств было поминовение усопших. Основным поминальным днем была Радуница, отмечаемая во вторник на второй недели после Пасхи.

Казак не стремится к сословности в ряд,

И в этнос дорога закрыта.

Казачество – жизни особый уклад,

Явление русского быта.

И в этом явлении сила и твердь,

Духовность и святость движенья.

Открыть бы в истории нужную дверь

На трудных путях возрожденья.

А. Крамсков.

В казаках всегда сильной была вера. В казачьих обрядах, преданиях, праздниках вере отводилась одна из главных ролей. Наравне с любовью, честью, отвагой, героизмом и беззаветной преданностью своему донскому краю стояло у казака понятие — веры.

А то, во что веришь, любишь, охраняешь и ценишь еще дороже, порой дороже жизни

Лучший путь – путь веры – указывал апостол Павел. Вдумаемся и вслушаемся в эти слова апостола, они и сегодня звучат актуально. Вера, надежда, любовь – вот что должно прибывать в сердце каждого человека, вот, что так необходимо нам сегодня. «Стяжи дух мирен и спасутся тысячи».

Скачать материал

Скачать материал

Казачьи праздники

  Казаки – народ дружный и веселый. И праздники у них всегда готовились и проводились с размахом. Веками в казачьих поселениях и станицах сохранились традиции празднования различных торжеств с соблюдением особых обрядов. И по сей день каждое событие в семьях донцов, кубанцев, уральцев и прочих войсках отмечается с соблюдением предписаний предков.

  В основном, все казачьи праздники совпадали с великими христианскими событиями. Казаки – народ верующий, поэтому и дни поклонения святыням были и остаются для них днями особенными. Зачастую, празднование начиналось с молебна в церквях. После него в станичной избе организовывался большой праздничный обед с песнями и плясками. На стол ставили угощения, принесенные каждой семьей. Но у празднования каждого события были и свои особенности.

Казачий праздник Рождества

  Празднование начиналось с вечера. По православной традиции, в казачьих семьях в сочельник садились за стол только после появления на небе первой звезды. Это символизировало событие, указанное в Библии, повествующей о том, что, когда родился Христос, на небе загорелась новая звезда. В этот вечер казаки собирались семьями и начинали трапезу с постной каши с изюмом – кутьи. Утром совершался молебен, после которого все казаки во главе с атаманом ходили по станице и славили Рождение Христа. После Рождества начинались Святки.

Святочные казачьи празднования

  Святки на Руси традиционно длятся с сочельника до Крещения. В эти дни в казачьих станицах было весело. Дети и молодежь катались с горок, облитых льдом, на санях или в корзинах. Взрослые женщины и молодые девки ходили по дворам и пели песни, славящие Рождество – колядовали. В это мистическое время, которое наши предки называли порубежным, так как считалось, что души предков в эти дни навещают живых, было принято гадать. Гадали молодые на суженого, а умудренные – на жизнь или смерть или на урожай. Заканчивались святки Крещением.

Казачий праздник Крещения

  Перед Крещением также соблюдался пост. После на стол ставили угощения с традиционной кутьей. Потом шли на молебен. Ночью в храмах освящалась вода, а утром считалось, что вода становится святой в реках, озерах, ручьях и прочих водоемах. К проруби, вырубленной часто в форме креста, шли всей станицей красным ходом. В воду окунались трижды с головой. Считалось, что после такого омовения к казаку весь год не будут приставать хвори, и будет стороной обходить неудача в бою.

Казачий праздник Масленицы

  У казаков масленичная неделя, предшествовавшая Великому Посту, была посвящена дружбе, соревнованиям и веселым забавам. В это время с соседних станиц съезжались семьи, чтобы «на людей посмотреть и себя показать». Все делились на группы, выбирали временного «ватажного» атамана и ходили по селению. Строились снежные городки, устраивались шермиции – дружеские кулачные бои, организовывались показательные выступления на конях. Все это заканчивалось в воскресенье общим пиром, после которого каждый традиционно просил у всех прощенья, семьи молились и разъезжались по домам до Пасхи.

Казачий праздник Пасхи

  Великий для каждого казака праздник Пасхи начинался с чистого четверга, когда хозяйки дочиста выметали и отмывали дом, украшали его лентами и расшитыми рушниками. В этот же день всей семьей ходили в баню, пекли куличи, делали пасхи и красили куриное яйцо. Воскресенье начиналось со службы, на которую ходили семьями. После нее отправлялись домой за накрытый стол. Днем посещали друзей и родных, и при встрече обменивались ритуальными фразами «Христос воскресе – Воистину воскресе» и трижды целовались. Во многих станицах в этот праздник устраивались игры, соревнования и кулачные бои.

Казачий праздник Троицы

  Этот праздник символизировал приход лета, роста и жизни. Он был ориентирован на поминание усопших. Казаки семьями ходили после молебна на кладбище и молились об умерших. Для станиц в разных регионах были характерны свои традиции: кто-то украшал деревце, где-то плелись венки. Но главный посыл был один у всех – природа просыпалась, оживала, и вместе с ней просыпались и люди.

Казачий праздник Покрова Богородицы

  Этот день совместил в себе две традиции, присущие казачьему братству – православную и воинскую. В православной традиции этот праздник посвящен великому событию – явлению Пресвятой Богородицы Андрею Юродивому в храме, в котором хранилась риза Божьей Матери. В воинской традиции казаков этот день был посвящен не менее важному событию – победе казачьего войска над турками под Азовом в XVII веке. В Покров традиционно поминаются воины, погибшие при Азовском осадном сидении. По ним служится молебен, и в честь них устраиваются традиционные кулачные бои.

День нагайки — 23 ноября!

Нагайка для казака никогда не была просто плетью, как средством управления лошадью. Скорее наоборот, потому что конь был боевым товарищем, и казак старался без нужды его не травмировать, управляя им в основном поводьями и нагайкой, но не шпорами. Сакральный смысл нагайки в ином: это — символ самого казачьего статуса. Именно возможность обладания нагайкой, а не шашкой, пикой или другим оружием, отличало полноправного казака в донских и кубанских станицах. Ее могли носить только взрослые казаки, и только мужчины. В некоторых станицах критерии были еще жестче: правом на нагайку обладали лишь женатые казаки.

Казачьи праздники по войскам

Помимо православных праздников, в казачей культуре много воинских праздников. Они довольно разрознены, и приурочены к славным победам каждого из казачьих войск в многочисленных сражениях.

Амурское казачество отмечает:

• 30 марта – праздник всех частей войска;
• 30 октября – праздник всех частей и войсковой круг войска.

Астраханское казачество 1 сентября отмечает праздник всех частей.

Донское казачество отмечает:

• 14 января – круг Донского казачества;
• 19 мая – совместный круг Кубанского и Донского войск;
• 13 августа – праздник первого полка;
• 29 августа – праздник четвертой сотни;
• 30 октября – праздник всех частей и войсковой круг;
• 3 декабря – праздник одиннадцатого полка;
• 19 декабря – праздник первой батареи.

Забайкальское казачество отмечает:

• 30 марта – праздник всех частей войска;
• 4 июля – круг Забайкальского войска.

Кубанское казачество отмечает:

• 16 апреля – войсковой круг Кубанского войска;
• 19 апреля – праздник Лейб-Гвардии Кубанской сотни;
• 19 мая – совместный круг Кубанского и Донского войск;
• 12 сентября, 30 октября – праздник всех частей войска и войсковой круг;
• 19 декабря – праздник Лейб-Гвардии Кубанской сотни и Кубанского казачьего дивизиона.

Оренбургское казачество отмечает:

• 6 мая – праздник всех частей войска;
• 22 мая – праздник четвертого полка;
• 12 сентября – праздник пятого полка.

Семиреченское казачество отмечает:

• 6 мая – праздник первого конного полка и войсковой круг;
• 26 июля – праздник второго конного полка.

Сибирское казачество отмечает:

• 16 февраля – праздник первого конного полка;
• 25 февраля – праздник третьего конного полка;
• 19 декабря – праздник всех частей.

Терское казачество 7 сентября отмечает праздник всех частей и войсковой круг.

Уральское казачество отмечает:

• 14 августа – праздник первого полка;
• 21 ноября – праздник всех частей и войсковой круг.

Уссурийское казачество 30 марта отмечает праздник всех частей войска.

Общеказачий воинский праздник

Его проводят в большинстве станиц. Главная цель организации такого торжества – демонстрация умений молодых и опытных казаков. Начиналось все с общевойскового построения. Атаман с символами власти – булавой и насекой – возглавлял шествие, направляющееся на традиционную литургию в храм. После неё из храма выносились иконы и знамена. Далее начинались игрища. Проводились состязания, показательные выступления с оружием, скачки на конях, джигитовка. Завершал праздник общий пир и массовые гулянья с песнями и плясками.

Отмечает его:

• 30 марта – Амурское, Забайкальское и Уссурийское казачьи войска;
• 6 мая – Оренбургское и Семиреченское казачьи войска;
• 1 сентября – Астраханское казачье войско;
• 7 сентября – Терское казачье войско;
• 12 сентября – Кубанское казачье войско;
• 30 октября – Донское казачье войско;
• 21 ноября – Уральское казачье войско;
• 19 декабря – Сибирское казачье войско.

Казачий праздник Новый год

  Главным действующим лицом в праздновании наступления нового года у казаков был стол. Чем богаче угощение – тем обильнее будет урожай, и тем сытнее будет в семье. Это время также считалось порубежным. В новогоднюю ночь гадали, а утром казаки ходили по домам с посеванием – рассеиванием зерен пшеницы, гороха или кукурузы по полу избы и на головы хозяевам. Также утром нового года смотрели, кто первым придет к семье в гости: если мужчина – к удаче, а если женщина – к убытку.

  Каждый казак, будь то уралец ли донец, жив своими корнями и традициями. Испокон века празднования в станицах проходили сообща, всей гурьбой. Это не только позволяло каждому почувствовать себя членом большой и дружной семьи, но и очень сплачивало народ, чтобы в случае опасности также дружно встать на оборону родной земли.

Методический паспорт проекта

Название проекта: Православные праздники на Дону

Тип проекта: информационно-исследовательский

Продолжительность проекта: краткосрочный

Объект исследования: Праздник Покрова Божией Матери 

Цель исследования: Знакомить детей с осенними православными праздниками

Задачи исследования:

• Найти информацию об истории возникновения праздника Покрова

Пресвятой Богородицы

• Изучить традиции празднования Покрова Пресвятой Богородицы на Дону

• Пробудить у детей желание принимать и продолжать православные традиции донского края

Основополагающий вопрос: Что мы знаем о православном празднике Покрова Божией Матери?

Проблемные вопросы:

• Какова история возникновения праздника Покрова Пресвятой Богородицы и его духовное содержание?

• Каковы традиции и приметы этого праздника?

• Что дает праздник Покрова Пресвятой Богородицы русскому человеку?

• Как празднуют православный праздник на Дону?

Актуальность темы исследования: Многие дети нашего класса вместе с родителями участвуют в праздновании праздника Покрова Пресвятой Богородицы.

Посещают в этот день церковь в станице Тацинской. Но не все ребята знают историю праздника, его традиции.

Методы исследования:

• Изучение материала по истории православной культуры

• Посещение церкви в станице Тацинской

• Опрос детей и родителей

• Интервью со старожилами

• Посещение школьного музея, сельской библиотеки

• Изучение источников Интернета

Гипотеза проекта: Зачем изучать прошлое? 

Наши предположения:

Мы хотим знать историю православных праздников, традиции празднования Покрова Пресвятой Богородицы на Дону и продолжать православные традиции донского края.

Участники проекта: учащиеся 4 класса, родители, классный руководитель

Ожидаемые результаты:

Театрализованный праздник «Здравствуй, Батюшка Покров!»

Ход проекта

Наш проект называется «Православные праздники на Дону». (1 слайд)

Мы поставили перед собой цель исследования: Знакомить детей с осенними православными праздниками.

Задачи исследования:

• Найти информацию об истории возникновения праздника Покрова

Пресвятой Богородицы.

• Изучить традиции празднования Покрова Пресвятой Богородицы на Дону.

• Пробудить у детей желание принимать и продолжать православные традиции донского края.

Посовещавшись с родителями, решили, что результатом нашего проекта будет

праздник « Здравствуй, Батюшка, Покров!». (2 слайд)

Почему мы выбрали этот проект?

Многие дети нашего класса вместе с родителями участвуют в праздновании праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Посещают в этот день церковь в станице Тацинской. Но не все ребята знают историю праздника, его традиции. (3слайд)

Мы задумались над вопросом: Что мы знаем о православном празднике Покрова Божией Матери? (4 слайд)

Решили узнать, что думают об этом ребята нашего класса и их родители. Провели

среди них опрос. Предложили им ответить на вопросы:

Откуда берет начало великий праздник Покрова Пресвятой Богородицы?

Какие народные обычаи и традиции связаны с этим праздником вы знаете?

(5 слайд)

По результатам опроса сделали вывод, что многие окружающие люди не могут

ответить на интересующие нас вопросы. (6 слайд)

Подумали, а почему многие люди не смогли ответить на интересующие нас

вопросы? Возможно, они сами мало интересуются историей православных

праздников?

Выдвинули гипотезу: Зачем изучать прошлое? 

И предположили:

Мы хотим знать историю православных праздников, традиции празднования Покрова Пресвятой Богородицы на Дону и продолжать православные традиции донского края. (7 слайд)

Чтобы узнать больше о православном празднике Покрова Божией Матери,

решили найти ответы на вопросы:

• Какова история возникновения праздника Покрова Пресвятой Богородицы и его духовное содержание?

• Каковы традиции и приметы этого праздника?

• Что дает праздник Покрова Пресвятой Богородицы русскому человеку?

• Как празднуют православный праздник на Дону? (8 слайд)

Работу над проектом разделили на 3 этапа:

1 этап – поисковый. Здесь нам нужно будет узнать историю возникновения и духовное содержание праздника Покрова Пресвятой Богородицы, какие традиции и приметы связаны с этим праздником.

2 этап – практический. На этом этапе мы запланировали подготовку и проведение праздника «Здравствуй, Батюшка, Покров!».

3 этап – аналитический. Здесь мы должны сделать анализ: Что дает людям праздник? Подвести итоги своей работы. Сделать выводы. (9 слайд)

Выбрали методы исследования. (10 слайд)

Изучив православную литературу, мы узнали, что начало празднику Покрова

положила история, происшедшая в 910 году во время богослужения во Влахернском храме в Константинополе, где люди молились об избавлении города от осадивших его врагов — сарацинов. Здесь же молился и святой Андрей. С ним был ученик его Епифаний. Вдруг святой Андрей увидел идущую по воздуху Пресвятую Владычицу, озаренную небесным светом и окруженную ангелами и святыми. Святой Андрей спросил стоявшего рядом ученика своего Епифания: «Видишь ли ты, брат, Царицу и Госпожу, молящуюся о всем мире?» Епифаний ответил: «Вижу, святой отче, и ужасаюсь». (11 слайд)

Пресвятая Богородица, преклонив колени, молилась, обливаясь слезами. Окончив молитву, сняла с Себя покрывало (омофор) и, держала его над всем стоявшим в храме народом, защищая их от видимых и невидимых врагов. Затем Пресвятая Богородица и покрывало Ее сделались невидимыми, а враги отступили от города.

От видения покрывала (покрова) Пресвятой Богородицы праздник получил свое название. Чудесное видение Богородицы было истолковано как знак особой милости, покровительства и благоволения Царицы Небесной. Верующие увидели в этом знак того, что Богородица неусыпно бдит над миром, человечеством, каждым страждущим, восприняли, как знамение помощи грекам в войне. (12 слайд)

Изучив православную литературу, мы узнали, что установил празднование Покрова на Руси князь Андрей Боголюбский. И поставил в 1165 году на тихой речке Нерли храм Покрова Пресвятой Богородицы. (13 слайд)

С тех пор14 октября Православная Церковь отмечает праздник Покрова Божией Матери. Он относится к числу великих. В этот день мы вспоминаем, что Дева Мария покрывает нас Своим покровом, защищает нас от всяких бед.

О наступлении праздника извещает колокольный звон в церкви.

Главный символ праздника — икона Покрова Божией Матери. На иконе изображен храм, в нем люди, а над ними Божия Матерь. Мы видим человека в простой одежде, босиком. Это святой Андрей.

Православные обращаются к Богородице в своей молитве:

Помяни нас в твоих молитвах, Госпожа Богородица.

Да не погибнем мы за умножение грехов наших,

Покрой нас от лютого зла и всяких напастей.

На Тебя уповаем и Твоего Покрова праздник чествуем.

Тебя величаем.

В православной церкви есть краткое молитвенное песнопение, в котором раскрывается сущность праздника– это тропарь.

Днесь, благовернии людие,

светло празднуем,

осеняеми Твоим, Богомати, пришествием,

и к Твоему взирающе

пречистому образу

умильно глаголем:

покрый нас честным Твоим покровом

и избави нас от всякого зла, молящи Сына Твоего,

Христа Бога нашего, спасти души наша. (14 слайд)

Праздник говорит о том, что Пресвятая Богородица постоянно молится за христиан. Где бы ни находились верующие, Ее божественный покров простерт над ними, Ее непрестанная молитва хранит их от бед, умудряет и дает силу нести свой крест. (15 слайд)

Верующие люди старались соблюдать все традиции празднования Покрова Пресвятой Богородицы:

• приносили дары сиротам, старикам и нищим;

• пекли блины, обнося ими все углы квартиры и оставляя некоторую часть в виде подношения домовому;

• поджигали несколько веточек вишни или яблони, распространяя дымок по дому для привлечения удачи и благополучия.

• организовывали шумные и веселые застолья. (16 слайд)

• В день Покрова Пресвятой Богородицы православные люди на Руси идут в храмы всеми семьями, чтобы в молитве испросить милости и заступления Божией Матери.

• Праздник Покрова Божьей Матери отмечается и на Дону. Донские казаки

• были людьми глубоко верующими и свято чтили все православные праздники. Особо почитали казаки Богородицу. Для донских казаков с давних времён стал одним из пяти уставных праздников всех казачьих округов и самого войска Донского. И, поэтому, у нас на Дону и во всех хуторах отмечают его особо торжественно: с молебнами о тех, кто жив, с панихидами по усопшим, кто отдал свои жизни во имя Родины, во имя Тихого Дона. (17 слайд)

Покров — один из самых почитаемых в народе осенних церковных праздников. Его приход связывают с переменой времени года. Этот день является границей между осенью и зимой. Считают, что Покров приносит белое, снежное «покрывало» на землю.

Из интервью со старожилами мы узнали, что к этому дню казаки старались починить избу, утеплить дома, собрать урожай на полях, в садах, огородах.

Скот больше не выгоняли на пастбище. Все в избе мыли, чистили, убирали, наводя порядок. (18 слайд)

Праздник Покрова считается покровителем свадеб. Потому девушки молятся о скорейшем выходе замуж. В этот день девушки отправлялись в церковь, ставили свечку и во время литургии молились о том, чтобы скорее выйти замуж. Можно было пойти в лес, встать перекресток двух дорог, и крикнуть: «Матушка Покров, землю покрой снежком, а меня, молоду, женишком!» (19 слайд)

С Покрова начинались Покровские ярмарки. (20 слайд)

В праздник Покрова люди собирались на посиделки, на которых веселились, танцевали и пели, обсуждали разные новости. Устраивали спортивные

состязания, кулачные бои. А еще славились большими общими трапезами. Пили чай с бубликами, крендельками, с пирогами. (21 слайд)

Теперь мы знали много нового и интересного о празднике Покрова Пресвятой Богородицы. Посовещались с учителем и родителями и решили подготовить и провести праздник «Здравствуй, Батюшка, Покров!».

Разделились на 3 группы. Режиссеры вместе с учителем разрабатывали

сценарий праздника. Оформители готовили костюмы и оформление праздника.

Артисты разучивали песни и танцы. (22 слайд)

И вот праздник наступил! Дети пели казачьи песни, частушки. Потом танцевали и играли в старинные казачьи игры. Устроили чаепитие с пирогами. Посиделки удались на славу. (23 — 24 слайды)

Мы сделали анализ: Что дает людям праздник?

Русский народ любит и почитает Праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Издавна русские люди считали, чт…

«Трудно вообразить, что представляла бы собой жизнь без праздников. Несомненно, нечто очень  унылое, однообразное… Но душа не переносит  удручающего однообразия: она требует ярких,  цветочных пятен, горящего солнца, смеющегося неба, песни жаворонка, радости жизни. Все это дает праздник».

Святитель Василий, епископ Кинешемский.

Понятие о церковных и народных праздниках

Традиционная календарная обрядность донских казаков формировалась в течение XVIII — XIX вв. В период ранней истории, когда казаки представляли собой военизированные мужские сообщества, на Дону практически отсутствовали аграрные обряды, так как отсутствовала и сама хозяйственная сфера жизни, существовал строгий запрет на землепашество, а средства к существованию добывались исключительно военным промыслом.

По мере перехода казаков к оседлому образу жизни и землепашеству, вместе с формированием у них патриархальной семьи и сельской поземельной общины складывался и комплекс традиционной календарной обрядности, дополнивший существовавшие прежде воинские ритуалы.

В постепенно формирующемся цикле календарных праздников тесно переплетались древние языческие и христианские воззрения; обряды, связанные с периодом мужских военизированных сообществ и поздние – привносимые на Дон новыми волнами переселенцев. Тесно переплетаясь и дополняя друг друга, эти обычаи и ритуалы отражали народные представления о взаимосвязи мира людей и природы, живых и умерших, выполняли важнейшие функции социализации молодежи, солидаризации всего казачьего сообщества.

Календарные праздники донских казаков представляют собой часть русской крестьянской традиции, но имеют и много особенностей, обусловленных, в первую очередь тем, что и в XVIII-XIX вв. казаки оставались профессиональными воинами, правда, сочетавшими воинский статус со статусом пахаря-земледельца. Практически в каждом календарном празднике на Дону главная организующая роль отводилась мужским группам, а элементы воинских традиций плотно вплетались в общую канву аграрных обрядов. Отличались казачьи праздники и четкой организованностью, и большим размахом.

Наконец, очень значимой в казачьей традиции была роль православной церкви. Православные священники принимали участие в масленичных панихидах на старых городках, в так наз. «царских праздниках», в обрядах моления о дожде, в проводах и встречах казаков со службы. Обходы дворов священниками осуществлялись на Рождество, Крещение и Пасху. Большую роль в жизни казачьих станиц и хуторов играли престольные (храмовые) праздники, которые отмечались очень торжественно и пышно. Именно православные (прежде всего, двунадесятые) праздники структурировали народный календарный год и либо сминали своей мощью многие элементы прежней языческой традиции, либо плотно с ними переплетались, обогащая праздники новыми элементами и смыслами.

Само понятие «народный праздник» вобрало в себя и древние (дохристианские) представления, и опыт православной церкви. Причем, со временем, христианские традиции на Дону все более вытесняли языческие, высветляя и возвышая понятие праздника.

Православная Церковь называет праздниками дни, посвященные воспоминанию о каком-либо священном событии или священного лица в истории Церкви с целью расположения верующих к пониманию смысла воспоминаемого события, или к подражанию жизни святых.

Однако святые отцы давали и более глубокое определение понятию «праздник», раскрывая его тайный смысл и понимая его, в конечном счете, как «проявление на земле небесного празднования». Праздник на земле – это, по сути, предпразднование того великого, всемирного праздника, который откроется в царстве Божием по окончании мира. Земной праздник – это открытие того, что ожидает людей в будущем, к чему предназначены они после смерти. В таком понимании праздник становился еще и упованием, и предощущением того блаженства и той славы, которая предопределена верующим в будущем в Царстве Божием.

Наступление Царства Божия понимается в Православии как конец всему временному, земному; с кончиной мира заканчиваются все труды, на которые осужден человек; все бедствия и напасти; все дела и подвиги, за которые человек получит от Бога «венец живота своего». Праздник в таком случае – это представление (или воспоминание) об этом грядущем будущем.

Такое понимание церковного праздника разъясняет и обязательный сбор всех верующих в храмах на торжественное богослужение в праздничные дни (по кончине мира и по воскресении избранные мира также войдут в небесный храм славы Божией), и совершение таинства евхаристии (как знак той божественной вечери и преднебесной трапезы, которой будут причащаться избранники Божии в Царствии небесном), и освобождение от мирских трудов в праздничные дни, и всеобщее светлое торжество даже в дни постов и праздников, связанных со скорбными событиями.

В народной традиции прочно укрепилась именно такая трактовка праздника. Несмотря на множество языческих вкраплений в канву православных праздников, в народном их понимании явно просматриваются представления о том, что в это время как бы стирается граница между землей и небом, Царство небесное становится доступным (например, народное представление о том, что умершие на Пасху сразу попадают в рай), что небесные персонажи (Матерь Божья, святые, сам Христос) спускаются в эти дни на землю и пребывают среди людей. Земля, таким образом, в день церковного праздника принимает образ грядущего Царства небесного. Потому так тщательно и строго готовились казаки к празднику, так истово соблюдали запреты на работу в праздничные дни, считали недопустимым пропустить праздничное богослужение в церкви.

В русской народной традиции важную роль в организации праздника имели представления о том, что в важнейшие точки календарного года происходит наделение всего мира некой жизненной силой, называемой в народе «долей». Распределяет долю между людьми Бог, но люди также обязаны следить за тем, чтобы в праздничный день никто не был обделен, а само наделение происходило «по-божьи, по-христиански».

Отсюда проистекает переплетение в русской календарной обрядности таких древних обрядов, как символическое угощение кашей (выступавшей символом общей доли) умерших предков, домашних и диких животных и, с другой стороны – реальная забота об обездоленных, больных, заточенных в тюрьмы и пр., которая понималась как выполнение христианского долга. В народе верили, что в дни больших праздников в образе нищего может появиться сам Христос или кто-то из его апостолов.

Христианские праздники и посты структурировали всю жизнь казачьей общины, выполняли функцию сохранения традиций, норм и ценностей коллектива. С их помощью казачья община восстанавливало прошлое, воспроизводила в коллективной памяти идеальное будущее и превращало то и другое в настоящее. При этом община обновляла свои переживания, веру, в конечном счете – свою социальную сущность.

Церковный устав по важности вспоминаемых событий делит праздники на великие, средние и малые.

Великие праздники отличает особо торжественное богослужение, накануне совершается Всенощное бдение. К их числу относятся Пасха Христова, двунадесятые праздники и великие недвунадесятые.

Праздник Пасхи – самый главный для православных — отмечается в различные дни марта или апреля (от 22 марта до 25 апреля по ст.ст. в первый воскресный день после весеннего полнолуния).

К двунадесятым праздникам относятся:

1. Рождество Пресвятой Богородицы – 8/21 сентября;

2. Введение во храм Пресвятой Богородицы – 21 ноября/4 декабря;

3. Благовещение Пресвятой Богородицы – 25 марта/7 апреля;

4. Рождество Христово – 25 декабря/7 января;

5. Сретение Господне – 2 февраля/15 февраля;

6. Крещение Господне (Богоявление) – 6 января/19 января;

7. Преображение Господне – 6/19 августа;

8. за неделю до Пасхи – «Вход Господень во Иерусалим» (эта неделя называется Неделей Ваии, или Вербным Воскресением);

9. в сороковой день по Пасхе (в четверг) – Вознесение Господне;

10. в 50-й день по Пасхе (в воскресенье) – день Пятидесятницы, или Троицы;

11. Успение Божией Матери – 15/28 августа;

12. Воздвижение Честнаго и Животворящего Креста Господня 14/27 сентября.

Двунадесятые праздники имеют дни предпразднества, попразднества и отдания праздника. Днями предпразднества Св. Церковь приготовляет верующих к встрече праздника с помощью особых молитв. Двунадесятые праздники имеют по одному дню предпразднеств, за исключением Рождества Христова, предпразднество которого продолжается 5 дней и Крещения Господня – 4 дня. Предпразднества не имеет только праздник Входа Господня в Иерусалим.

Дни попразднества составляют продолжение праздника. В эти дни наряду с песнопениями дневному святому Св. Церковь продолжает вспоминать и прославлять события бывшего праздника. Число дней попразднества неодинаково.

1. Рождество Пресвятой Богородицы – 4 дня;

2. Введение во храм Пресвятой Богородицы – 4 дня;

3. Рождество Христово – 6 дней;

4. Пятидесятница – 6 дней;

5. Преображение Господне – 7 дней;

6. Воздвижение Креста Господня – 7 дней;

7. Крещение Господне – 8 дней;

8. Вознесение Господне – 8 дней;

9. Успение Божией Матери – 9 дней;

10. Сретение Господне (от 7 до 0 дней) зависит от той или иной близости праздника к Великому посту.

Последний день праздника называется днем отдания праздника. В этот день святая Церковь вновь сосредотачивает внимание верующих на содержании праздника.

К великим недвунадесятым праздникам относятся:

1. Обрезание Господне и память св. Василия Великого – 1/14 января;

2. Покров Пресвятой Богородицы – 1/14 октября;

3. Рождество св. Иоанна Предтечи – 24 июня/7 июля;

4. Усекновение главы св. Иоанна Предтечи – 29 августа/11 сентября;

5. Память свв. апостолов Петра и Павла – 29 июня/12 июля.

Средние праздники разделяются на два вида. Одни из них обозначаются в Церковном Уставе красным крестом в красном полукруге и имеют, как и великие праздники, всенощное бдение (дни памяти св. ап. и евангелиста Иоанна Богослова; св. Иоанна Златоуста, св. Николая Мирликийског; свв. Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста; св. Георгия Победоносца и др.).

К числу средних праздников относятся и праздники храмовые, т.е. праздники в честь святых, во имя которых освящен данный храм, а также в честь тех святых, мощи которых в нем покоятся. Последование этих праздников отличается от великих тем, что в эти дни совершается служба не только празднуемым святым, но в нее включаются и некоторые другие песнопения. Например, на утрени праздничный канон предваряется каноном Богородице.

Другие средние праздники обозначаются знаком красного креста без полукруга +. В эти праздники совершается служба полиелейная; может быть совершено и бдение. Служба святым, имеющим знак (+), называется «службой святым с полиелеем».

Малые праздники бывают также двух видов. Одни из них обозначаются знаком «три красных точки в красной скобке», что означает службу со славословием (на утрени поется великое славословие, и вся утреня получает праздничное окончание). Малые праздники второго вида обозначаются знаком черной скобки с тремя черными точками в середине, что означает «шестиричную службу», т.е. также в этот день нужно петь на вечерне 6 стихирь святым на «Господи воззвах» из Минеи.

Малые праздники отличаются от обыкновенных дней или умножением на богослужении числа стихир в честь воспоминаемого события, или дополнительным пением Великого Словословия (оно не читается, как в обычные дни, а поется при открытых Царских вратах).

По месту празднования праздники разделяются на:

1) общие, отправляемые всею Православной Церковью (к ним относятся праздники великие, средние и малые);

2) местные, отправляемые в какой-либо одной местности (например, в честь той или иной иконы Божией Матери, или в честь какого-либо святого, которые особенно почитаемы именно в данной местности);

3) храмовые (престольные).

По времени проведения праздники разделяются на неподвижные (непереходные), которые бывают всегда в одни и те же числа месяца (например, Рождество Христово) и подвижные, (которые приходятся в разные числа и даже в разные месяцы, но всегда в одни и те же дни недели, в зависимости от праздника Святой Пасхи (например, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение Господне, Пятидесятница).

Так как все вообще праздники совершаются Церковью во славу Божию, или в честь Божией Матери, или в честь святых, то по этому признаку праздники разделяются еще на три разряда: праздники Господни (Рождество Христово, Преображение и др.), праздники Богородичные (Рождество Пресвятой Богородицы, Введение Ее во храм и др.) и в честь святых (апп. Петра и Павла, пророка Илии, святителя Николая и др.).

Кроме церковных праздников есть еще праздники церковно-гражданские, установленные в память таких событий, которые совершились хотя и не в церкви, а в гражданском обществе, но имели для Церкви (в ее связи с государством) важное значение. К ним относится Новый год, а до революции 1917 г. – так называемые Царские дни (дни восшествия на престол, коронования российских императоров, дни рождения и тезоименитства императора и императриц и наследника престола). В казачьей традиции Царские дни отмечались очень пышно: с выносом хоругвий и икон, торжественными воинскими парадами и пр.

Церковный календарный год (а вместе с тем – и вся жизнь семьи и общины) структурируется не только с помощью праздников, большая роль в организации и календарного времени, и всей духовной жизни верующих отводится постам.

Рыблова М.А., профессор, доктор исторических наук.
www.ryblova.ru

Народные праздники на Дону. Масленица.

Данцова Л.А., учитель русского языка и литературы МОУ «Школа №10», педагог дополнительного образования.

Традиции наших предков, донских казаков, тесно связаны с православием. Составными частями духовной культуры донского казачества являются язык, православные традиции и обычаи, этикет. Обычай празднования Масленицы на Дону как народного праздника, связанного с православием, стал традиционным. Задача его: помочь людям, а в особенности подрастающему поколению, освоить духовные и культурные ценности, ощутить глубинные связи поколений и наполнить жизнь народными традициями, которые имеют и языческие, и православные корни. Православные обычаи и праздники сопровождают всю жизнь казака. Они интересны и поучительны для молодежи и заслуживают внимания.

Христианская вера в начале 18 века стала основой глубоких традиций казачьей общины, суть которой понималась как служба Богу, Царю и Отечеству. Казаки настойчиво подчеркивали, что в борьбе против турок и татар они выступают как защитники и ревнители православия, как «люди божьи» по крещению и убеждениям, православные христиане. Вопрос о православном вероисповедании был для них главным до 1917 года.

Представим себе казачий быт того времени. Главным в интерьере куреня был передний угол. На божнице располагался вертикальный ряд икон в богатых окладах, покрытый искусно вышитым рушником. Под образами висит зажженная лампада; в углу- стол, покрытый чистой скатертью, на котором лежат священные писания. Воспитание казачат проходило в православных традициях, согласно Христовым заповедям. После рождения ребенка крестили. Когда казак подрастал, отец надевал на него саблю, сажал на коня. Семья отправлялась в церковь служить молебен Иоанну-воину о том, чтобы их сын был храбрым казаком. В 19-тилетнем возрасте, вступая в казачье войско, он крестился и пел молитву «СИМВОЛ ВЕРЫ». Самые грамотные обучались акафистам, канонам, хоровым песнопениям. Каждое воскресенье семья ходила к заутрене, а в праздники старалась посещать все службы.

Православные праздники: Рождество, Крещение, Пасха, Троица, Покров празднуются казаками торжественно. В Рождество разными компаниями ходят из дома в дом «Христа славить», пели «ХРИСТОС РОЖДАЕТСЯ». В Крещение – окунаются в реку или источник. На Пасху радостные приветствия :» Христос Воскресе» и «Воистину Воскресе» – сопровождаются троекратным поцелуем, дарением крашеных яиц и пасхальных куличей. В Покров Пресвятой Богородицы, в знак почитания предков, казаков, погибших во время боевых действий с врагами, и как моление за их души свершалось Богослужение. Войсковая Панихида сочеталось с празднеством окончания полевых работ и сопровождалась военными состязаниями, выступлением певческих хоров и всеобщей трапезой.

Масленица как праздник в православном календаре не числится. В церковных книгах эта неделя называется Сырной седмицей. Для православных это время, посвященное размышлениям о Страшном суде – духовное приготовление к Великому Посту. По церковному уставу верующим не рекомендовалось употреблять мясо, но разрешалось есть сыр, масло, молоко, яйца и рыбу. Это установлено для того, чтобы облегчить христианам переход от мясоеда к Великому посту и создать у них настроение, связанное с идеей поста как телесного воздержания и напряженной духовной работы.

Наиболее веселым, ярким, шумным обычаем являются проводы зимы и встреча весны. В народе эта неделя называется Масленицей. Она называлась «честной, веселой, обжорной, боярыней, разорительницей». Русское, традиционное гостеприимство проявлялось повсюду. Для Масленицы характерны обильное питье и еда. Изначально Масленица- древнеславянский языческий праздник, ее семейно-родовой характер проявляется в названиях дней недели: пятница -тещины вечерки, суббота -золовкины посиделки. С культом предков связан обычай сжигания чучела Масленицы. Обязательной едой и символом праздника являются блины. Приготовление блинов — единственная традиция, которая Церковью полностью поддерживается. Это блюдо готовится на многие православные праздники и упоминается в священном писании. Блинами угощали знакомых, гостей, родных. Наряду с разгульным весельем не забывали и дела милосердия, устраивали кормления нищих и убогих. Первый блин отдавался им на помин усопших. С понедельника начинался Великий пост, и чтобы вступить в него с покаянием, необходимо примириться с ближними. Прощеным воскресеньем заканчивалась праздничная неделя. В этот день, после вечерней службы, полагалось просить прощение за все вольные и невольные обиды и огорчения, причиненные другим. В семье прощение бывало после ужина, перед сном. Младшие обращались к старшим, дети просили прощения у своих родителей: «Прости, Христа ради», «Бог простит». Прощение заканчивалось поцелуем и низким поклоном.

Масленица как народный праздник у казаков отмечалась великолепным образом, со своим особым, масленичным обрядом. Всю неделю народ праздновал. В четверг все собирались на сбор, и станичный атаман отдавал приказ, чтобы во время гуляния не было бесчинств. Главным развлечением во время Масленицы были скачки и пальба. Приготовления к этому празднику начинались месяцем ранее: готовили добрых коней, тренировались в силе и ловкости. С наступлением первого дня Масленицы молодежь собиралась к назначенному месту, каждый с желанием показать свою удаль. Стечение было самое многолюдное. Устраивались соревнования: в скачках на мишень, стрельбе на меткость, прыжках через огонь. В воскресенье вечером на майдане собиралась знать станицы, выносили столы, напитки, закуску. Пили за здоровье Царя, потом за войскового Атамана, великого войска Донского и честной станицы. Каждая здравица сопровождалась ружейной пальбой. Все жители станицы сбегались на площадь. Окончив питье за здравие, вставали и всем народом молились на восток, просили прощение друг у друга. Таков был обычай отмечать Масленицу на Дону.

Православные праздники и народные традиции тесно переплетаются друг с другом. И порой трудно несведущему, тем более молодому человеку понять, где православная традиция, а где языческая. Наша задача рассказывать о назначении и сути православных праздников, прививать уважение к отеческим традициям. Красочные народные традиции прочно вошли в современную жизнь. Они вносят огромный вклад в развитие донской культуры, помогают развивать и укреплять связи между поколениями, учат доброте, любви к ближнему и Отечеству.

М.А. Рыблова

Опубликовано: Стрежень. Научный ежегодник.
Вып. 8. Волгоград: Издатель, 2010. С. 260-269.

Одним из ярких проявлений традиционной культуры донского казачества являются календарные праздники и обряды. Принесенные на Дон переселенцами, с одной стороны, они сохранили общерусскую основу, а с другой стороны, приобрели многие специфические черты, связанные с особенностями природной среды и хозяйственного уклада казаков, с их статусом военно-служилого сословия.

Исследователи традиционной культуры донских казаков нередко высказывали мысль о том, что их обрядность была гораздо менее разработанной по сравнению с общерусской традицией[1]. Это мнение, однако, не представляется справедливым. Даже в ранний период истории казачьи сообщества оперировали сложной, детально разработанной, многоуровневой ритуальностью, но отношение она имела в большей степени к воинской традиции и показаться чрезвычайно бедной и неразработанной могла лишь в тех сферах, которые были вынесены за рамки этой традиции и относились к сфере женской, прокреативной («венчание» путем обвода вокруг березы, «элементарный» развод на кругу, повторный брак путем покрытия головы женщины полой кафтана и пр.)[2]. Специфика календарной обрядности донского казачества более позднего времени (XVIII–нач. XX в.) была во многом обусловлена особенностями складывания и функционирования этой своеобразной этносоциальной группы, основные функции которой на первых порах были мало связаны с сельскохозяйственной деятельностью. Именно эта особенность казачества наложила отпечаток на весь цикл и календарных обрядов, и обрядов жизненного цикла.

То обстоятельство, что первоначальное сложение вольных казачьих сообществ в Диком Поле начиналось с мужских военизированных групп и побудило нас рассматривать зимне-весеннюю календарную донскую обрядность XIX – нач. XX в. в половозрастном аспекте. Такой подход, вообще весьма эффективный для исследования традиционных сообществ[3], для казачьей субкультуры представляется особенно актуальным. Перед нами поставлены задачи выявления мужских и женских статусов и ролей, определения механизма межпоколенческих связей, форм поддержания определенной системы социальных и возрастных статусов, способов утверждения социальной значимости отдельных жизненных состояний – как они представлены в зимне-весенней календарной обрядности донских казаков.

В этой статье мы представим реконструкции наиболее значимых праздников зимы и весны, отмечаемых в донской казачьей общине в XIX–начале XX в. Эти реконструкции осуществлены преимущественно на основе данных донских периодических изданий, а также материалов, собранных нами в этнографических экспедициях в 1983-2009 гг.

Время от Рождественского сочельника (24 декабря по ст. ст.) до Крещения (6 января) повсеместно называлось Святками. Зимние святки были приурочены к зимнему солнцестоянию, связанным в свою очередь с переходным состоянием природы и рождение нового года, началом нового жизненного цикла. Сложная обрядность зимних святок была призвана, с одной стороны, символизировать постепенное умирание старого мира (пост, тушение огней, приход предков), переход мира в состояние хаоса (ритуальные молодежные бесчинства), с другой стороны – должна была обозначить рождение нового мира и передел общеобщинной доли (зажигание нового огня, колядования, трапезы и пр.).

Как и в общерусской традиции, время святок на Дону, как переходное, рубежное, считалось временем разгула «нечистой силы», стирания границ и нарушения миропорядка. Корреспондент «Донских областных ведомостей» писал в 1876 г. о праздновании зимних святок в станице Луганской: «Ни с одним праздником народное воображение не связывает столько чудесного, как с праздником Рождества Христова. В это время под влиянием суеверий, переходящих из поколения в поколение, воображение особенно разыгрывается и населяет каждый уголок фантастическими существами; самые обыкновенные предметы, домашние животные превращаются в ведьм, домовых и пр. и поэтому именно во время святок особенно часто встречаются свиньи, которые, несмотря на свое полнейшее сходство с обыкновенными свиньями, наводят панический страх… в это время подкатываются клубки под ноги, движутся снопы сена, летают огненные змеи и т.п.»[4]. Но, в конечном счете, важнейшие ритуалы Святок были направлены на очередное упорядочение и гармонизацию отношений в мире людей и природы.

Главным праздником святочного цикла считалось Рождество. Начинались празднования с Рождественского сочельника (вечер накануне Рождества). В этот день хозяйки варили кутью — кашу из толченых зерен пшеницы, смешанных с сытой (медом с водой). Кутья считалась поминальным блюдом, и ее ритуальное поедание символизировало перераспределение благ и жизненной доли между живущими и предками. Во многих станицах Дона этот день имел название «Кутья». В Сочельник нельзя было есть до вечерней зари; лишь когда на небе появлялись звезды, на стол ставили кутью, узвар (компот из сухофруктов), зажигали перед иконами свечи. Узвар и кутья стояли до обеда в святом углу («на покутях») на сене, что должно было, «символизировать рождение Христа в яслях»[5]. Вся семья на коленях молилась, прося Бога, чтобы он послал им хороший урожай, приплод скота. Затем семья садилась за стол ужинать. По обычаю, оставшуюся от ужина кутью вновь ставили под иконы на сено. Она стояла там до Крещенского сочельника. Сено затем отдавали коровам, «чтобы их не могла доить ведьма».

Поздно вечером в Сочельник дети и подростки носили кутью по родственникам и крестным. Это символическое перераспределение благ и доли называлось «носить вечерю». Хозяева благодарили детей, одаривали гостинцами и просили: «Поминайте наших родных». Часть семейной рождественской кутьи предназначалась для бабок-повитух.

Поздно ночью начинались обходы дворов. Парни и мужчины утром ходили по хатам и христославили – поздравляли односельчан с праздником. В некоторых поселениях в XIX в. в ночь под Рождество зажигали новый огонь, который добывали трением; в некоторых местах на подворье сжигали соломенный сноп. Важнейшая часть Рождественского праздника – Великое повечерие, которое соединялось с рождественской утреней, составляя всенощное бдение в церкви.

К вечеру Рождества начинались колядования и славления, в которых принимали участие парни, девушки, дети, молодые мужчины и женщины. Представители разных половозрастных групп собирались отдельно. Они исполняли песнопения, посвященные Рождеству Христову, или колядки – песни языческого происхождения. Начинали обычно с церковного песнопения «Христос рождается, славите» (отсюда и название – «славление»). Парад колядовщиков символизировал соединение живых и их предков, людей и животных. Во время подворных обходов колядовщики исполняли специальные песни с пожеланиями хозяевам добра и счастья, те, в свою очередь, должны были их одаривать и «провожать».

О том, что рождественские увеселения организовывались по половозрастному принципу, свидетельствуют многие источники второй половины XIX в. В станице Луганской, согласно описанию второй половины XIX в., «каждый возраст веселился по-своему»: «… старики собираются группами на завалинках и ведут степенные речи о военных похождениях, о кавказской войне, польских мятежах, о Платове, Бакланове, о своих личных отличиях против неприятеля»[6]. Отдельно собирались замужние женщины. Сюжеты их бесед характеризуются следующим образом: «… одна рассказывает, как она видела ведьму под своей коровой, другая – как ее душил домовой, третья – как нечистая сила в виде огненного змея прилетела к соседке и пр.»[7].

Подворные обходы, совершаемые молодежью, обычно сопровождались так называемыми «святочными ряжениями». Персонажи ряжений – типичные для среднерусской традиции: медведь, коза, кобыла. Колядовщики выворачивали шубы, надевали маски козы, старика, изображали кобылу и медведя: «Как только стемнеет, раздаются под окнами колядки, появляются ряженые: цыган с кобылой или медведем, коза. Кобыла устраивается так: два человека кладут себе палку на плечи, как водоносы и покрываются с головами белым парусом – так получается туловище кобылы. Голова же и шея изображаются лошадиным черепом, воткнутым на палку, которую держит передний над собой. Медведя изображает человек в двух вывернутых шубах; рукава одной надеваются на ноги, другой – на руки, а полами обворачивается тело. Козу представляет человек на четвереньках, покрытый вывороченной овчиной шубой, в один рукав которой всовывается палка и на конце ее привязываются две деревянные ложки: это шея, голова и рога козы»[8]. Традиция святочного вождения кобылы известна и по другим источникам[9].

Тексты рождественских колядок, исполняемых под окнами девушками, также имели гендерную направленность и специфику: «Стихи бывают разными, смотря по тому, кто находится в том доме, под окнами которого колядуют». Под окнами домов, в которых жили молодые парни пели, например:

«Ой. Рано, рано куры запели,–А еще раньше (имя парня) у(в)стал.
Святой вечер!
Лучком забряцал,
Стрелою засветил,
Братьев побудил.
Вы, братцы, вставайте,
Коней седлайте,
И поедем во чисто поле
На гулянье… [10].

Под окнами домов, в которых жили девушки, пели величанье:

«Ой, красна, рясна калиночка в луге,
А еще краснейша (имя хозяина) дочка.
Святой вечер!
Она в сенцы вошла,
Как красна заря взошла…»

В заключение звучали пожелания:

«Бувай здорова,
Молодая (имя девушки),
И с Новым годом,
И со всем родом,
Со Иисусом Христом,
Святым Рождеством»[11].

Рождественские обходы дворов совершались также группами стариков и старшин. Положение стариков в казачьей общине имело свою специфику – их статус был несравнимо выше, чем в крестьянских общинах, на них возлагались многие значимые общественные функции. Обход старики начинали с дома атамана, после чего и сам атаман нередко присоединялся к ним. Собранные в результате обходов и «славлений» деньги старики отдавали в церковь («на собор») или покупали мед для своих «бесед»[12].

Наконец, рождественские обходы совершались группами детей, которые избирали специального голову или правило, который лучше всех знал тексты, ноты и руководил пением. При разделе «даров» голова получал большую, чем остальные, долю. Остальные деньги делились поровну и использовались для покупки лакомств, перьев, чернил и пр.[13].

Главной частью празднования Нового года также были подворные обходы домов. Особую активность в это время проявляла молодежь. Нередко молодежные обходы с «кликаньем Авсеньки» сопровождались ритуальными молодежными бесчинствами. В начале XX в. эта традиция была перенесена на празднование так называемого «Старого Нового года»: «С 13 на 14 января под Старый Новый год собираимся. Нас карагот девок. А сзади ребяты веревки пертягивают на улице. Мы тащили, кто талкушку, сало, кишки начиняли. Мы чудили, а они аббирают Новый год атмичали Яфсенькой:

То ни белая береза расстилаитца,
То Яфсень, да то Яфсень.
А как Ваня на кане на кане да взвиваитца,
То Яфсень, да то Яфсень.
А как матушка по нем да убиваитца,
То Яфсень, да то Яфсень…

Дальши пожелания фсякие идут. Стучишь в акно. Примета такая: кто скора дарит, таму сына радить. Кто медлинна дарит – таму дочь радить. И ани быстреи дары выносють… Кто чо дарил… Ваабще Афсеньку под окнами кликали. А нас 2-3 вайдут в комнату и бирут, чо видят в комнати. Ани там лазиют, а мы тольки вытаскиваим, и туда, туда, как варавали вроди. Фсе ниче… Все проходили. Для смеху курицу вазьмешь и нисешь хазявам. Ну, а Ани: «Забирайти» – если их многа. А тада сабирались в адном дваре и гуляли ночь»[14].

Группы обходчиков исполняли под Новый год также щедровки, сопровождавшиеся посеванием жилища зернами:

«Ой, пан, ты, пан,
Бог тебя зовет,
Два ляна
Третий пшеницы на поляницы,
Четвертый гречки на варенички,
А пятый овса – и щедровка вся»[15].

А. Крылов, описывая празднования Святок в станице Константиновской, свидетельствовал: «Толпы молодых людей, испросивши позволения кликать у хозяина дома, поют под окнами:

«Я хожу, хожу по уличкам,
Я ищу, ищу государев двор.
Государев довр середи Москвы,
Середи Москвы ворота пестры,
Ворота пестры – столбы точеные,
Столбы точеные, позолоченные,
Как на этих столбах,
Два голуба сидят», и т. д.
В заключение поют:
«Кто много дарит,
Тот сына родит,
А кто мало дарит,
Тот дочь родит.
Вшивую, паршивую, коростливую».

Хозяева дают певцам денег, хлеба, и поят водкою.

Утром под Новый год в станицах мальчики толпою ходят в каждый дом и поют:

«Ходил Илья на Василья,
Заросился, замочился,
Где в поле волочился?
В поле, в поле плужок ходит,
За тем плужком
Сам Бог ходит,
Мати Мария
Обедать носила,
Бога просила:
Зароди, Боже,
Жито-пшеницу
И всякую пашницу».

При последних словах они полными горстями по всем сторонам дома, раскидывая, приговаривают: «Горох, поторох, дай, бабушка, пирог, а ты, дедушка, курочку и пшенички два мешка». Потом все разом садятся на порог и квокчут «квок, квок», чтобы у хозяина куры водились, или, попадав в кучу, хрюкают, чтобы свиньи водились. Затем поздравляют хозяев с новым счастьем. За это хозяева платят посевальщикам, как зовут певцов, деньгами или съестными припасами»[16].

М. Ветров описывал традицию новогодних обходов домов в станице Раздорской в конце XIX в. группами отарщиков – казаков, выполнявших станичную повинность по обслуживанию конных табунов: «Входит в комнату толпа отарщиков, какой впереди – с торбой овса, висящего на веревке через плечо; этот коновод, переступая через порог, даже не перекрестясь по обычаю, берет из торбы горсть овса, бросает его в передний угол к образам, потом по сторонам по всей комнате, с каждым взмахом руки приговаривает один из следующих стишков:

«На коня,
На кобылу,
На сивую гриву,
На волнистый хвост,
На стопу блинов,
На бутылку водки,
На меру пшеницу,
На букатку мяса,
На рубль денег…»[17].

Хозяева сажали обходчиков за стол, подносили рюмку водки, кормили и одаривали – в зависимости от количества содержащихся в отаре от их семьи лошадей.

Наконец, известны на Дону святочные обходы домов группами женщин: «На Рождество женщины ходили славить Христа атамана (к атаману – М.Р.), потом – старшин, на собранные деньги устраивали пир в станичной избе»[18].

В структуре поздней (общерусского типа) казачьей общины большую роль играли казаки — малолетки, представлявшие собой молодежь брачного возраста. Они выступали организаторами молодежных игрищ и забав и в рамках зимней святочной обрядности. В то же время в период зимних святок община уделяла большое внимание подготовке малолеток к предстоящей военной службе. Применительно к концу XIX в. есть описание   мужского собрания в раскольничьем казачьем хуторе в Рождественскую ночь, во время которого происходило своего рода приобщение малолетков к казачьим традициям. Автор газетной публикации писал: «В хуторе -ном … в одном старинном казачьем раскольничьем роду до сих пор совершается, в десять лет единожды, обряд повторения «были стародавней», передаваемой из рода в род. Год, в который происходит повторение, есть четвертый в каждом десятке, а время обряда, день начала повторений — чело Рождества; время же окончания их полночь под Крещенье»[19].

Как видно, время проведения собраний вполне отвечает признакам «сакрального времени» (зима, полночь, канун новогодья, Святки, четвертый год десятка), в которое в архаических культурах и осуществлялась передача сакральных знаний. В течение всех Святок (т.е. в течение 12 дней) каждый вечер до полуночи старший в роду – Липат Акиндович Рындин рассказывал «про казацкую древность». Слушателями у него были все жители хутора, но, так как его курень вмещал только 40 человек, то слушатели «чередовались поденно». Бессменно присутствовали на таких вечерах лишь «малолетки и подростки». Автор газетной заметки особо отмечал, что в «числе слушателей строго запрещалось быть иногородним, пока они не зачислены в казачье сословие». Первый день собраний отмечался зажжением нового огня – самопала. Его добывали трением с помощью специального приспособления, после чего переносили в жирники. Три девицы, избранные из лучших казачьих семейств (16, 15 и 14 лет), должны были хранить этот огонь в течение всех святок «день и ночь». После этого Акиндович начинал свое повествование, которое характеризуется как «полусерьезное, полусмешное, со сказочным пошибом»: «вступительный предел — поле Куликово и побоище на нем 8 сентября 1380 г. И поведу я вас, сказал он слушателям, на поле Донское — ширь неоглядную,… а отсюда мы слетаем на поле Казанское и взглянем на праотцев наших, под рукою царя Белаго, бравших Казань 2 октября 1552 г.; припомню я 1570-й год, когда царь Иван Грозный пожаловал нашим пращурам, при царской грамоте, славный Тихий Дон Иванович; покажу я вам, как на поле Сибирское двинулся прадед наш Ермак 1 сентября 1581 г.; поведу затем речи по преданьям, к нам дошедшим — как жило на Дону, на страже у Святой Руси отважное казачество, как Азов отняли казаки и как отсиделись в нем, закопавшись в мать-сырую землю — от дву-сотен тысяч сброду иноверного, в 1637 году. Опишу вам войсковой казацкий круг; покажу и жизнь домашнюю, семейную в куренях казацких в древних городках… Словом — расскажу про все… про нашу быль казацкую»[20].

На этом заметка заканчивается, а обещанного редакцией «Казачьего вестника» продолжения, к сожалению, не последовало. В принципе, приведенные в публикации сведения перекликаются с данными В.Д. Сухорукова и других исследователей казачьей культуры о том, что над малолетками наставничали старые казаки, приобщая их сначала к слушанью, а затем и исполнению «старин» (былин)[21]. Первоначально собрания-беседы проходили обычно в здании станичного правления, имевшего для этой цели широкие крыльца с навесами, также называемые «беседами».

Важнейшей частью святочной обрядности на Дону (как и в общерусской традиции) были гадания. Их роль возрастала именно в переходные моменты года, когда появлялись и расширялись возможности контактов с иномирьем. Способы гаданий были многочисленными, они описаны в массе источников, широко представлены в наших полевых материалах[22]. Выделялись девичьи гадания о замужестве и общесемейные об урожае: «Рождественские святки и канун нового года есть время гаданья, приемы которого различны. Становят под образами палки по числу членов семейств, чья палка упадет, тот член умрет в следующем году. Берут под мышку хлеб и идут подслушивать у чужого окна, если говорят хорошее – урожай будет, а дурное – будет недород. Берут 12 чашек с солью и каждой дают название одного из месяцев, мокрая соль в чашке знаменует дождливый месяц, а сухая – чухой. Девушки гадают, далеко ли живет их суженный по шуму людей и по лаю собак. Ночью выходят на двор, выбирают в тыну ощупью кол и перевязывают его лентой: если кол в коре – муж богатый будет, а без коры – бедный. Ночью ловят овец в закутах, поймает барана – выйдет в том году замуж, а поймает овцу – останется в девушках»[23]; «Под Новый год девушки гадают на жениха перед зеркалом (без креста и с открытой грудью). В полночь гадальщица увидит вв зеркале или гроб или суженого. Или девушки ловят овец в хлеву (пойманный в темноте на ощупь баран предвещал скорое замужество – М.Р.).» [Крылов 1876].

Заканчивались святки праздником Крещения Господнева (6/12 января). По древним народным представлениям, мир, состарившийся и разрушившийся в период зимних святок, после их окончания обретал новые качественные характеристики: четкость и упорядоченность границ, устойчивость и гармоничность. Время «страшных вечеров» с разгулом «нечисти» заканчивалось, и наступала пора очищения от былой греховности. Поэтому и основные обряды Крещения имели очистительный характер.

Накануне Крещения убирали и мыли избы и хаты. Каждый домохозяин ставил мелом кресты, окуривал дымом ладана и окроплял святой водой все места в доме и на подворье, которые считались в народе «пограничными» – отделяющими «свое» пространство от «чужого»: калитки, ворота, косяки дверей и окон. Ставили угольные кресты и на стенах беленых хат, они были призваны не только очистить жилище, но и защитить его от возможного воздействия «нечистой силы». В дни, предшествующие Крещению, соблюдали запреты на определенные виды работ: «В эти дни работать можно только днем, вечером работать нельзя. Но и днем можно не всякое дело: нельзя сверлить, чтобы овцы не кружились, прясть нельзя, сор выносить… (сор выносят на Новый год, зажигают его и обкуривают сады)»[24].

День накануне Крещения назывался крещенским сочельником, в народе его обычно называли голодной кутьей. Вечером этого дня устраивали трапезу, обязательным блюдом которой была кутья. Вечером же готовились к водосвятию – сосуды с водой оставляли у колодцев, родников и источников. Считалось, что в крещенскую ночь Святой дух нисходит на землю, и вода освящается. Впрочем, в больших поселениях, где была церковь, сооружали на реке прорубь – иордань, в которой водосвятие производил священник. Иордань вырубали в виде креста, в некоторых селах были умельцы, которые делали из ледяных блоков или снега царские врата, престол, скульптуры или портреты Иисуса Христа, Богородицы и Ионна Крестителя. Раскрашивали их растительными и минеральными красками (обычно свекольным соком, желтой глиной, «синькой»), врата и престол обклеивали цветной бумагой. Иногда мужчины всю ночь охраняли «иордань», чтобы не допустить козней «нечистой силы».

Утром поселяне отправлялись на церковную службу, после чего совершался ход к «иордани» с иконами и хоругвями (казаки выходили еще и с развернутыми знаменами). Под пение хора священник освящал воду, в это время мужчины стреляли вверх из ружей, а мальчики выпускали голубей. Вслед за этим начинался ритуал омовений: в «иордань» погружали на простынях больных, купались раскаявшиеся грешники (в том числе и те, кто «рядился» на святки, т.е. участвовал в представлениях ряженых), омовения совершали по обету и пр. Прихожане набирали из «иордани» воду, считавшейся «святой» и потому целебной. После «хождения на иордань» «разговлялись» – устраивали семейные трапезы. Молодежь каталась на санках и лошадях. Особое внимание в молодежных катаниях уделялось «засватанным» парам. После Крещения начинался мясоед – время свадеб.

Масленица

В XIX – нач. XX в. Масленицу праздновали в течение недели перед Великим постом. По православной Пасхалии она приходилась на вторую половину февраля – начало марта. Неизвестный автор рукописи, относящейся к 1824 г., писал, что в Старочеркасске Масленица начиналась с заговенья, которое устраивали накануне за полночь. Остатки трапезы отдавали на следующий день приходящим специально для этого татарам и калмыкам[25]. Наши информанты отмечали, что блины пекли всю неделю; «самые гулянья» начинались с четверга или со среды («первые дни до среды – обыкновенные»); в четверг молодые семейные пары ходили в гости к родственникам; в субботу посещали кладбище или просто раздавали «милостыньки», воскресенье называли «прощеным» или «Масленицу провожать», в этот день в некоторых местах, кроме блинов, выпекали также калачи, в других местах калачи выпекали с четверга, их остатки хранили до конца Поста и ими разговлялись.

Очень подробное описание ритуалов масленичной недели с четким разделением их по половозрастному признаку представлено С.П. Рябухиным, который в течение нескольких лет изучал обрядность казаков в рамках одной станицы (Березовской, Даниловского р-на Волгоградской обл.)[26]. По рассказам его информантов, понедельник был «днем встреч». Трудно сказать, что подразумевалось под этим термином: встреча Масленицы (если учесть, что в воскресенье ее провожали) или хождения семейных казаков по родственникам и друзьям: «Утром казаки шли в церковь «на заутреню», а после отправлялись к родственникам, друзьям, поздравляли их с приходом масленицы, угощались. Сами гости приносили с собой угощение и хозяева ставили на стол все, что было. Молодежь в это время ходила по улицам с песнями и прибаутками»[27]. Как видно из описания, первый день Масленицы в стц. Березовской был связан с двумя важнейшими сакральными локусами: церковью и домом, понимаемом широко — как дом большой семьи родственников, единение которых осуществлялось за счет обходов и взаимных угощений. Внешнее пространство (улица) в этот день «обыгрывалось» молодежью.

По нашим сведениям, в большинстве станиц Среднего Дона и его притоков широкие масленичные гулянья начинались не ранее среды. Молодежные гулянья на улице становились все более «широкими»: «…катания на санных тройках, девки от каждой улицы набьются в одни сани, человек десять, сажают гармониста и давай с песнями куролесить по всей станице. Парни скачки устраивали за санями – девок ловить, кулачки устраивали улица на улицу»[28]. В это же время «пожилые казаки сбирались по куреням, нагатавливали закусок и питья разного, и пошли разговоры-воспоминания: кто, где служил, в каких баталиях участвовал, случаи разные рассказывали, привирали, конечно. Апосля затягивали старинные казачьи песни. Кто еще на ногах крепко стоял, пускались в пляс»[29].

Мы еще вернемся к более детальному описанию перечисленных элементов масленичной обрядности, сейчас же отметим, что «улица» и «дом» по-прежнему «принадлежали» разным половозрастным группам. Причем пространство дома «передавалось» семейными казаками группе стариков – хранителей воинских казачьих традиций. Далее в ритуалах налаживалась символическая связь живых с предками, павшими в боях: во многих станицах в четверг устраивались торжественные шествия и поминальные тризны на местах старых поселений (старых казачьих городках), на курганах. Здесь ведущая роль отводилась тем же старикам и служилым казакам.

Такой обычай до начала XX в. соблюдался, например, в стц. Луганской. В четверг масленой недели здесь собирались все жители станицы (мужчины, женщины и дети) и отправлялись верхом и на телегах на место прежнего расположения станицы – в Старый городок. На месте старого поселения был установлен большой деревянный крест, у которого служили панихиду всем предкам, жившим когда-то в старом городке. Затем следовала общая поминальная трапеза. На обратном пути, на кургане «Моськина могила» устраивались состязания между молодыми казаками в скачке на лошадях[30].

И обед, и конно-спортивные состязания в архаических традициях были обязательной составной частью тризн. В.Н. Топоров отмечал, что конно-спортивные состязания связаны с мотивом «опустошения», траты сил, которые наряду с общественным пиром были необходимой составляющей нового передела общей доли[31]. По сути, в масленичных поминаниях предков происходило символическое перераспределение доли между умершими (предками) и живыми (потомками). Вообще роль всевозможных спортивных состязаний (конных скачек, джигитовок, стрельб, кулачек) чрезвычайно значима именно в весеннее время в календарном цикле праздников донских казаков. Ведущая роль в организации и проведении этих состязаний отводилась мужским группам.

В стц. Раздоринской (по описаниям 1877 г.) масленичной панихиде на старом поселении предшествовала обедня в церкви. По ее окончании, в 11 часов, раздавался звон большого колокола, который служил сигналом для всех желающих принять участие в торжественном ходе. Казаки с распущенными знаменами и хоругвями ехали впереди колонной по трое. За ними на почтарских тройках следовали церковнослужители и казачья старшина, а далее длинным рядом саней тянулись станичники. Завершали процессию мальчики-подростки, скакавшие верхом на лошадях. На старом городище служили панихиду, после чего устраивались поминки с вином и хлебом. Возвращаясь в станицу, процессия заезжала на действующее кладбище, где вся церемония повторялась. После этого женщины, малолетки и иногородние отправлялись по домам, а «станичники-патриоты» шли в станичное правление, «где по обыкновению на станичный счет было приготовлено за упокой прародителей вино и закуска»[32]. Весьма показательно, что в заключительной части ритуала (поминки в станичном правлении) принимали участие только «казаки-патриоты», т. е. служилые казаки и старики. Не служившие (малолетки), женщины и иногородние – не допускались. Этим лишний раз подчеркивалась связь поминального ритуала именно с мужской воинской традицией.

По свидетельству В.Д. Сухорукова, в старину любимыми местами стариковских собраний были станичная изба (где им отводились самые почетные места) или дом атамана и голубцы на кладбищах, где они устраивали заупокойные тризны-беседы: «… и старики не все помещались в беседах подле рундуков; некоторые собирались на голубцах (могильные памятники) на кладбище, где, усевшись кружками, каждый поочередно приносил ендову крепкого меда, и, разнося кружки за упокой усопших и в их честь живущих, начинали любимые песни, повторяемые всею беседой»[33]. Очевидно, не случайно за стариками закреплялись одновременно сакральный центр – станичная изба и маргинальная зона – кладбище; статус своеобразных «посредников» позволял им соединять обе эти точки, обеспечивая связь живых с предками, подпитывая живых славою и силою (долею) погибших[34].

В то же время в масленичный четверг осуществлялось межпоколенное общение в рамках поселения (в домашней, семейной зоне). Здесь, в первую очередь, выделяются взаимоотношения между старшим и младшим поколениями: «Приезжали в гости дети к родителям. Делали праздник. Мяса наворют, напекут блинов, каши молочной, рисовой или пшенной, делали свою лапшу»[35].

В стц. Березовской этот день назывался «тещины вечерки». Молодые супруги ходили по гостям: посещали тещу, свекровь и крестных. Взаимно посещали друг друга кумовья и сваты. Молодые супруги приносили с собой сыр, масло и блины. Хозяева также угощали их традиционными масленичными кушаньями. В некоторых местах молодоженов «обкатывали» – устраивали за их счет гулянья с выпивкой. Возможно, этот обычай – отголосок давней традиции катать молодых с гор и заставлять целоваться (от чего они, впрочем, могли откупаться), напрямую связан с утверждением темы брака, чрезвычайно важной в период весеннего пробуждения природы. Катания молодоженов и молодых девушек брачного возраста с гор и на лошадях способствовали утверждению социальной значимости брака, а также символизировали передачу их плодоносной энергии земле.

В четверг продолжались уличные молодежные гулянья и игры. Катания на лошадях были обязательной частью масленичных гуляний на Дону. В них участвовали все группы населения, но особое внимание уделялось катаниям молодых девушек[36]. В оформлении праздничных поездов широко использовалась свадебная символика: дуги оплетались красными кушаками и лентами, к ним крепились колокольчики[37]. Молодежь повсеместно каталась на Масленицу и с гор – на обшивнях, «на досках от кадушки и на говёниках». Любимым развлечением на Масленицу у мужских групп были кулачные бои.

По сообщению корреспондента «Донских областных ведомостей» (1876 г.), иногда на Масленицу «молодые казаки, выпивши, ездят по станице в полном вооружении и стреляют в разставленные пучки соломы до тех пор, пока не пожгут их»[38]. Как видно, традиционные для «земледельческой метрополии» обряды зажжения масленичных огней в казачьем варианте оказываются замененными чисто воинскими элементами: символом грядущей весны становится пламя, зажженное выстрелом казачьего ружья. Казачьи мужские группы (в первую очередь – молодежные) и здесь закрепляли за собой важнейший элемент масленичной обрядности. В некоторых поселениях в дни Масленичной недели сжигали чучело, символизировавшее зиму и смерть.   В стц. Иловлинской в начале XX в. вместо чучела лепили снежную бабу и обваливали ее в золе[39] (зола – как символ сожжения).

По свидетельству корреспондента «Донских областных ведомостей», в стц. Манычской в 70-х гг. XIX в. празднование Масленицы напоминало скорее военные маневры. Уже за 3-4 недели до праздника коннозаводчики приводили в станицу с зимников своих лошадей и начинали готовиться к скачкам. Скачки начинались с четверга масленичной недели и производились каждый день до ее окончания. В них принимало участие до полусотни казаков. Одновременно на станичной площади устраивались состязания в стрельбе, целью которых было, не просто попасть в цель, но и подпалить выстрелом деревянный щит. В этих состязаниях обычно принимали участие казаки призывного возраста и молодые семейные. Мальчишки подросткового возраста в это время, по выражению автора заметки, «летали на лошадях по всем улицам станицы»: «…ружейная пальба беспрерывно раздается то в том, то в другом месте улицы, с самого раннего утра и до позднего вечера; на крыльцах домов, торговых лавок и на площадях толпится огромнейшая масса народа»[40].

Во многих станицах на Масленицу собирались так называемые «гулебные компании», которые организовывались по принципу ранних казачьих военизированных сообществ. Главную роль в них, естественно, играли казаки-мужчины. Они собирались группами, выбирали так называемого «гулебного атамана», вручали ему насеку – знак власти и шли к атаманскому правлению, чтобы получить у станичного атамана знамя. Выбирали также «праздничного есаула», которому вручали трость с привязанным к ней пучком сухих васильков. После этого начиналось «хождение со знаменем» – обходы дворов. Когда заходили к кому-нибудь в гости, знамя водружали рядом с домом, оставляя возле него часового, и отправлялись гулять с хозяином. Часто обходы продолжались до поздней ночи, в некоторых местах в них принимали участие и женщины[41].

В стц. Березовской в пятницу и субботу масленичной недели происходила своеобразная «смена дислокаций» (пространственное перемещение основных половозрастных групп): в пятницу на улицу перемещались семейные, дети и старики, в то время как молодежь в субботу переходила в дома («в курени»): «В пятницу казаки надевали мундиры, награды обязательно. Казачки доставали из сундуков самые лучшие наряды. Каждая семья выносила на улицу что-нибудь на общий стол. Обычно в этот день станичный атаман верхом на коне объезжал улицы, как бы делал смотр – хорошо ли гуляют казаки, и на каждой улице ему с общего стола подносилось угощение: чарка водки с блином. Так что после осмотра его уже увозили на санях домой почивать»[42].

В субботу «… уже молодые казаки и казачки сбирались по куреням. И под угощение начинались пляски, песни пели все, какие знали… Часто гуляли до третьих кочетов (около 6 часов утра)»[43].

Конец масленичной недели – Прощеное воскресенье – был днем, когда члены одной семьи просили друг у друга прощения, причем начинали всегда с самых старых членов семьи. Молодежь поясно кланялась им в ноги и произносила формулу «прощения». Затем целовались. Наши информанты отмечали, что всегда очень серьезно относились к этой традиции, подчеркивая, что уважительное отношение к старости – особенность казачьей общинной жизни. В некоторых станицах в этот день ходили «прощаться также с покойниками» на кладбища[44]. Обычай «просить прощения» только в рамках семьи – видимо, поздний вариант более широкой традиции. По свидетельству информантов, которых мы опрашивали в середине 80-х гг. XX в., раньше собирались компаниями дети и молодежь («и сродствия, и соседи») и ходили по дворам более старших и старых одностаничников и хуторян. Заходя в дом, они кланялись или даже «падали на колени», произносили «формулу прощения», нередко их сажали за стол и угощали. По сообщению автора газетной заметки 1876 г., молодежь, «простившись, заходила в назначенную для этого свободную хату, делала складчину с носа копеек по 10, покупала водку и гуляла до утра, то есть до поста»[45]. О традиции молодежных посиделок на масленичной неделе свидетельствовали и наши информанты, рассказывавшие, что еще в 30-х годах XX в., на масленичные «сиделки» приходили «ряженые» из числа молодежи[46].

По свидетельству старожилов стц. Кумылженской, «рядились» и старики во время катаний на лошадях: «Деды тулупы повывернули, а маленького деда на кобылу посадили и длинными хворостинами по нему стегают»[47]. В начале XX в., по словам наших информантов, «наряжались» на Масляницу чаще всего уже взрослые женщины[48].

По рассказам старожилов х. Крапивин Иловлинского р-на Волгоградской области, катания на лошадях и скачки устраивались и в «прощеное воскресенье»: «На лошадях в санях катали детей. Взрослые казаки скакали на лошадях в обгон и джигитовали»[49]. Знаком к окончанию веселья служил звон церковного колокола, зовущего к вечерней службе. В стц. Березовской «гуляли до первой звезды»[50].

В стц. Березовской зафиксирован еще один чрезвычайно интересный ритуал последнего дня Масленицы, в ходе которого жители станицы вновь перемещались за пределы поселения: «Под колокольный перезвон все население станицы выходило в поле и кланялось солнцу и полю на все четыре стороны… Потом с песнями возвращались домой»[51]. Так «обыгрывалась», включалась в пространство праздника и ближайшая территория за пределами поселения.

К началу XX в. масленичная обрядность превратилась уже в простое веселье. В советское время от прежней «широкой» Масленицы остались лишь непременные блины и традиция «воскресного прощения». Возрождение «широкой» Масленицы началась во многих казачьих поселениях на рубеже XX-XXI вв.

Пасха (Святая)

Светлое Христово Воскресенье почиталось на Дону как самый главный и радостный праздник. Его основные черты – те же, что и в общерусской традиции. Народные гулянья длились всю Светлую седмицу, в течение которой соблюдался запрет на работу. Информанты С.П. Рябухина отмечали, что «праздничной считалась вся пасхальная неделя, но общие гулянья в станице устраивались только в первые два дня, остальные дни проводили в кругу семьи. Лишь молодежь собиралась на общие посиделки»[52]. В конце Страстной недели хозяйки пекли куличи и красили яйца, готовили из творога «паски», убирали и мыли жилища. В Пасхальную ночь никто не ложился спать, в полночь все отправлялись в церковь на всенощную службу. Рано утром в церкви освящали куличи и яйца, ими затем обменивались, а при обмене «христосовались» — троекратно целовались. По возвращении домой разговлялись мелко накрошенными в молоко яйцами, салом и творогом. Затем приступали к праздничному обеду с мясом и пирогами. В первый день Пасхи «ходили поминать родителей», т.е. посещали кладбища, куда в большом количестве приносили еду, накрывали столы. Кусочки пасхи и яйца клали на могилы (яйца иногда зарывали).

Пасха. Художник: С.А. Гавриляченко

Процедура организованного включения станичников в празднование Пасхи, их объединения в праздничное сообщество, а также регламентация «территории праздника» представлены в описании М.Н. Харузина: «В светлое Христово Воскресенье в станице Малодельской казаки сначала разговляются в своих семьях. Потом делается через есаульца «закличка», и все выходят на майдан, принося с собою закуску. Из станичной избы выходит атаман, поздравляет с праздником, угощает всех станичников водкой а потом кладет такой завет: чтобы за всякий проступок, за пьянство, за драку и проч. В течение светлой недели провинившемуся расплачиваться на Красной горке водкой»[53].

Пасхальная неделя – это также время активности молодежи. Парни и девушки устраивали в это время игрища, карагоды, качания на качелях и каруселях[54]. Игры между парнями и девушками нередко имели ярко выраженный эротический характер: «Девицы, разделившись на две части по жребью, прячутся, где вздумается, попарно. Вторая часть также попарно должна отыскивать спрятавшихся и, заметив, где они скрылись, убегают вместе с ними в городок, которая опередит первых, те и победили. Молодые казаки, не смотря на то, что иные из них и женаты, имеют полное право нападать на скрывшихся девиц и без дальней церемонии целуют их, под предлогом, что они христосуются. При этом случае, конечно, теряется законный счет поцелуев. После этой недели начинаются свадьбы…»[55].

По всей видимости, с вышеописанным обычаем связаны и пасхальные вождения «кобылы», которые также устраивали молодые (в том числе и семейные) казаки. Вождение кобылы (иногда чучело называли Брат-Кобыла) устраивали в некоторых донских поселениях в среду Святой недели.

В стц. Багаевской, по словам автора газетной заметки, на третий день после Пасхи ежегодно устраивалась “оригинальная игра, называемая “Кобылою”. Кобылу заранее обряжали молодые казаки: «… они отыскивают остов лошадиной головы, берут деревянные вилы и большой лантух из рядна. Затем устраивают кобылу: надевают вилы на глазные отверстия головы, а длинный шест кладут на плечи одного и другого казака; все это накрывают лантухом, сзади же из тряпья прикрепляют хвост. Таким образом, кобыла готова, только из-под лантуха видны казачьи ноги. Затем трое, взявшись выполнять роль цыган, раздеваются до нага и все тело покрывают сажей… У каждого цыгана в руке кнут, в другой — выпачканная в саже тряпка, а через плечи у них висели сумки, чтобы в них прятать добычу»[56]. Участники обряда сначала разыгрывали сцену «цыганских молений», затем гонялись за зрителями с кнутами, стараясь отстегать «тех, кто побогаче». После этого изображалась смерть кобылы, и новые хлестания кнутом присутствующих. На этом этапе ритуала ряженные уделяли особое внимание девушкам: «догнав кого-либо из женского пола, требовали похристосоваться. Чтобы избавиться от этого, многие давали им яйца и деньги… Если же попавшаяся им в руки не даст выкупа, то бывает побита кнутом и выпачкана сажей”[57].

Описания XIX в. могут быть дополнены нашими полевыми материалами. В х. Крапивине Иловлинского района Волгоградской области нам рассказывали: «На Пасху наряжались Кобылой. Надевали лошадиную голову, под себя лестницу, сверху накроется парусом… Ловили девушек»[58]. Как видно, и молодые казаки, «христосовавшиеся» с играющими в прятки девушками, и мужчины, изображавшие «кобылу» вели себя сходным образом. В х. Еланском (бывшая стц. Еланская) и в начале XX в. на Пасху играли в Брат-Кобылу. Вечером, на месте вождения карагода неожиданно появлялись ряженые: «А они, Брат-Кобылка вдруг выскочат и гоняют… Два мужчины натягают полог – изображают Кобылку. А двое других под пологом с рогами – это Бугай. Сбирутся кучей, играют с кнутами»[59].

Молодежные игры с участием девушек брачного возраста и символическими образами коней известны и в рамках общерусской троицкой обрядности. К ним относится, например, известная в очень широком ареале игра «А мы просо сеяли-сеяли». На Дону эту игру устраивали обычно на пасхальной неделе. В ней участвовали молодые (брачного возраста) девушки. Игра сопровождалась песней «А мы просо сеяли».

Хорошо известна тесная связь весеннего цикла с женским началом. В народной традиции женщинам и девушкам брачного возраста отводилась функция стимуляции удачной весны (призывы, кормления, очищения и т.д.). Достижение девушками половой зрелости соотносилось с фазой роста растительности, вступление в брак – с периодом плодоношения. Именно поэтому «разыгрывание» пробуждения и расцвета растительности происходило в девичьем хороводе. Вместе с тем, картина «сеяния-роста» символизировала пору совершеннолетия девушки, отражала правила поведения в этом возрасте, требуемые для нормального созревания и благополучного выхода замуж[60]. В этом отражалась двойственность игры. С одной стороны, она выполняла аграрно-магическую функцию, призванную содействовать хорошему урожаю. С другой стороны, выполняла функцию испытательную, представлялась особым ритуально-символическим актом перехода в группу совершеннолетних, началом обучения и испытаний[61], в итоге которых девушка переходила в новый статус. Девушки в течение всей игры подвергались различным испытаниям и обучению, что соответствовало символической перемене их статуса. Когда в игре принимали участие парни и девушки, четко проявлялась любовная тематика (в таком случае один из парней уводил девушку и ставил рядом с собой).

В начале игры испытанием девушки являлось противостояние попытке порчи конями посеянного проса. Т. А. Бернштам связывала образ коня с символикой преждевременной (т.е. внебрачной) любовной связи, что, по народным представлениям, было опасным[62]. По сути, за образами коней стояли персонажи, наделенные признаками «потусторонности» и «нечистоты». Но вполне возможно предположить, что за образами коней в рассмотренных нами играх «Просо», и «Брат-Кобыла» скрывались не просто «нечистые» (умершие), а именно «нечистые», имевшие статус семейных: связь символики копытных и рогатых животных с группой семейных хорошо известна в народной традиции[63]. Потому-то они и подвергали девушек испытаниям, необходимым для вступления в страту семейных. Поцелуй с «конем» соответствовал символическому браку с «семейным нечистым», то есть включением его доли в группу девушек и ее символическим распределением между ними.

Подробнее об образе коня и его символике в казачьей традиции читайте в книге «Донское братство: казачьи сообщества на Дону в XVI- первой трети XIX в.»

Общественные гулянья на Пасху организовывались также с соблюдением половозрастного принципа, за каждой группой закреплялись определенные места. Семейные мужчины и старики собирались компаниями обычно в центре поселения (мужчины играли «в орла» на яйца), молодежь – на краю, нередко – на возвышенности (здесь устраивали карагоды). В стц. Калитвенской, в конце XIX в., по сообщению С. Номикосова, на Пасху девушки собирали яйца и муку, варили брагу. Потом устраивали из плетня «загородь», которую украшали зеленью и цветами, и в этом помещении угощали желающих брагой[64]. Мотив «девушки варят хмельное зелье и продают его» широко распространен в русском и, особенно — украинском фольклоре; он напрямую связан с брачной символикой.

Красная горка

Красная горка традиционно считается в русской традиции днем встречи весны и девичьих хороводов. Этот праздник отмечался в первое воскресенье после Пасхи. За «кликанье весны» в общерусской традиции обычно были «ответственны» девушки. На Дону, как свидетельствуют источники, помимо девушек в этом принимали участие также старухи и маленькие девочки: «…старушки с внучками, сидя на горе, пели, по их названию, стишки: «Лебедушки, соколушки, вы скиньте мне по перушку, полечу я на свою сторонушку», и эти стихи также повторяли по несколько раз»[65].

По свидетельству М. Харузина, в станице Малодельской Красная горка начиналась с общего сбора станичников на майдане, где атаман призывал «выставить водку» тех, кто «провинился» в течение празднования Светлой Пасхальной недели. Водка здесь распивалась на кругу, после чего к собранию выходили девушки с блюдом крашеных яиц, которое они подносили атаману и старикам. Называлась эта процедура «выкупать весну или Красную Горку», т. е. «просить взамен принесенных в дар яиц позволения поиграть и повеселиться». По словам Харузина, каждая девушка приносила из дома по одному яйцу. Приняв дар, атаман давал девушкам водки. Они выходили за станицу и угощали друг друга, после чего начинали петь веснянки, играть весенние игры, водить хороводы, «заплетать и расплетать плетень». Через какое-то время к ним присоединялись парни. Приходили на поляну и старики, которые выступали в качестве зрителей. По словам М. Харузина, «без подобного выкупа весны казаки не позволили бы девушкам их обрядовые игры»[66].

В описанном М. Харузиным обряде, по сути, происходило санкционирование общиной (в лице атамана и стариков) смены половозрастных ролей и функций в рамках календарного времени. «Территория девичества», ограниченная в зимний период рамками посиделок в жилых помещениях, теперь перемещалась на пространство станицы и ее окрестностей. Начиналось время девичьих хороводов, проводимых на открытом пространстве, в ходе которых оно «обыгрывалось». Жизненная сила молодости должна была передаваться этой территории с наступлением весеннего пробуждения природы.

Организованный выход молодежи на открытые пространства станицы и ее окрестностей в рамках обрядности Красной горки наглядно просматривается и в ритуалах этого дня, совершаемых до середины XX в. в станице Луковской. Здесь на Красную Горку происходило обыгрывание Кудели. Канва праздника в рассказах наших информантов предстает следующим образом: «Куделю проводили на горе – Коблы называется. А еще на Стрелке — это вытянутая улица. Собиралась толпа людей. Куделя – это женщина, обряженная старухой. У нее шерсть на голове, кофточка порванная, юбка, платок на голове. Еще у нее донце с гребнем, с шерстью, веретено. Она сидит на скамейке, кудель прядет. Вокруг нее женщины ходят и поют. Мужчины с палками – 3-5 человек – охраняют ее. Женщины плотно ходят. А снаружи ее должны ухватить, из круга вытащить. Вытащили – тогда пошли гулять. Это в 50- е годы, я помню, было»[67]; «Иде я родилась и живу – это Коблы…. У меня есть сестра двоюродная, всегда лахматая ходила, ее звали Лена Кобел (нечесаная). И нашу гору так называли, а потом и всю Луковскую. Придем на базар, про нас говарят – вот Коблы пришли. Это 50 лет назад было. Я была девчонкой. Песни пели для Кудели. В проулке у нас. Тут четыре улицы, с них приходили в проулок. Все – мужчины, женщины. В кругу сидят две старухи. Одна на донце пряла. Вторая на другой лавочке. Вторая чесалась и поднимала одежду. Задирает так, у нее все видно… Они не старухи – это замужние женщины. На голове платки белые, широкие юбки и кофты. Третья наряжалась мужчиной – усы подводила сажей, гимнастерка на ней, штаны-галифе. А тут хоровод. Поют:

«И не любит меня,
И не жалеет меня…»

И платочки на плечо кидали. А вокруг двое мужчин с шалужинами. Они их охраняли. А та женщина-мужчина снаружи, она должна скрасть, и других подстрекала. Их бьют, они бегут. Опять крадутся. Хотя… нет, милиционерша их охраняла… Их всех трех надо было скрасть. Скрали, все, Куделя закончилась. И пошли к Хопру пить водку. Да, во внешнем кругу ходила еще одна женщина. Хор – молодежь – пел и ей на плечо кидали платки (носовые). Кинут ей на плечо, а она опять им кинет, ей опять кладут… А та – бабка – Куделя все чесалась И юбку, кофту, все задирала, У ней все видно. Всю срамоту… Вот такая она, блядская Куделя… А несколько лет назад пытались опять праздник возродить. На плацу играли…»[68]; «В 1998 г. мы тут районный праздник устраивали. Я работала в культуре. И делали программу. Куделю на Красную горку играли. Куделя – это женщина, неопрятно одетая, замученная после трудов. Сидит на лавке. Гребень, веретено, донце. На лавке сидит, грязная, кудлатая. Косынка на голове. Сидела, дремала, песню пела (сами придумали). А хоровод пел про Дрему-Куделю. Праздник начинается с того, что она должна проснуться. Ребятам-девчатам надоело работать, и нужно ее выкрасть. Ребята пытаются отобрать веретено, куделю. Она просыпается, не дает. Охрана (3-5 человек) отбивает, с ветками, палками. А вокруг Кудели хоровод. Они пели про Дрему (придумали). Как утащили у нее куделю – она тогда встает, поет «Мене б попеть, поплясать…». Что б две женщины было, не помню…»[69].

«Я работала в клубе. Красная горка – через неделю после Пасхи. Всю неделю святую работали до обеда. И ждали Красной горки. С обеда начинали игры, песни. Самогончику в чайник… В круга играли. Мы Куделю справляли до 19980-х годов. Куделю все ждали. Пряли ее с обеда. Собирались в пустышке, на Горе, пряли. Выбирали Куделю. Неряшливая такая. Сажали на скамейку. У нее гребень с шерстью. Она прядет. Один казак охраняет ее. А тут хоровод поет:

А мы просо сеяли, сеяли…

И еще:

Дреми, Дрема, за куделью,
Дреми, Дрема, сколько тебе хочется…
Это тягучая. А другая повеселей:
А я поеду во Китай-город
Во Китай-город гулять,
Закупочки закупать…
И это все обыгрывается:
Куплю я дорогую
Кашемировую шаль…

Тут парень с девушкой обыгрывают. Он ей на плечи шаль, она скидывает, не хочет. А потом он ее плеткой сечет.

Казаки должны своровать и кудель, и ее саму. Пряли кудель долго, во все это время игры, хороводы – до вечера. «Ручейки» играли, «Цепи» — разбивание. Дети в Коршуна играли. «Булавочка» (это «в кольцо»). Куделя – неряха. Наряжали ее в старое. А люди все нарядные. Она чешется, задирает все на себе. А значение праздника – все закончились прядения! Начинается поле, огороды. Все, теперь прясть начнут только осенью»[70].

Как видно из приведенных описаний праздника (часть из них основана на поздних реконструкциях), он знаменовал собой окончание зимнего времени с женско-девичьими запрядками и начало весенних забав и работ. Причем, если в варианте Красной горки, описанной М.Н. Харузиным, девушки «выкупали» у станицы право на весенние игрища и забавы, в станице Луковской воспроизводился вариант ритуала, при котором молодежь должна была это право «отвоевать» (хотя и здесь встречается элемент «выкупа» – за платки). Описанная одним из информантов сцена заголения (обнажения) главного праздничного персонажа имеет множество аналогий в общерусской традиции. Исследователи связывают подобные сценки в играх и праздниках с темой общей репродукции. Эротическую символику имели и отдельные части прялки (например, «копыл» соотносился с фаллосом), и сама процедура прядения[71].

Б.Н. Проценко описал обряд, отмечаемый еще в начале XX в. на Красную горку в стц. Калитвенской, и названный им «обрядом плодородия». В этом обряде участвовали только женщины. Участницы обряда называли его «водить танки». Начинался он обычно во второй половине дня. К этому времени мужчины старались под благовидными предлогами покинуть станицу, так что, по сути, в поселении утверждалась «женская власть». Зазевавшиеся мужчины подвергались денежному штрафу или даже наказывались кнутом. Женщины, принарядившись, собирались в нескольких местах станицы. Они связывали концы своих головных платков (шалей) так, чтобы перегородить ими улицу. Платки эти вручались двум или нескольким женщинам, которые шли впереди процессии. С восточного конца станицы женщины направлялись к церковной площади. На перекрестках платки поднимались и под ними проходили участницы процессии, в том числе и те, что присоединялись к ней из боковых улиц. В течение всего хоровода женщины исполняли песню:

По реке, по реке,
По быстрой реке…[72].

Навстречу этой процессии двигалась другая – с западной стороны станицы. Встреча сопровождалась объятиями, поцелуями, шутками, после чего все возвращались к церкви. Там проходила следующая часть обряда.

На площади женщины образовывали две шеренги и «водили танки». Одна группа двигалась к другой, ведя свою тему. Другая группа отвечала. Этот диалог представлял собой вариант уже приведенной нами, широко известной песни «А мы просо сеяли-сеяли…». В конце песни, после слов «А мы дадим жыниха,/ А мы дадим им нивесту!» появлялись ряженые «жених» и «невеста». «Молодые» в сопровождении свиты отправлялись в «свадебное путешествие» по станице. Весьма интересно, что в состав свиты входила женщина с кнутом (батогом), которая принимала участие в обряде и до этого момента; она очень напоминает вожатого «Кобылы». По отношению к встречным мужчинам женщины вели себя очень агрессивно, взимали с них дань деньгами. Вообще процессия не отказывалась от любых подношений станичников. Впоследствии на собранные деньги устраивалась вечеринка, на которую уже могли пригласить и мужчин.

На следующий день эти же женщины принимали участие в обряде «шить Фоме штаны»[73]. Однако мы в этом месте сделаем остановку и попытаемся проанализировать вышеописанный обряд в избранном нами половозрастном аспекте. Но предварительно сделаем замечание: исследователь делал запись со слов жительниц стц. Калитвенской в 90-х гг. XX в. и при этом специально оговорился, что данный обряд является уникальным для Дона, и нигде больше им самим не фиксировался.

Первое, что вызывает некоторое удивление в представленном описании: возрастная характеристика и семейный статус участниц вождения танков. И на общерусском, и на донском материале хорошо известно, что вождение хороводов было исключительной прерогативой и важнейшей общественной функцией девичьих групп общины. Об этом свидетельствуют и обнаруженные нами материалы. В. Бирюков в газетной заметке «Танок», помещенной в «Донских областных ведомостях» в 1876 г. писал: «В ст. К… в праздник вечером часто слышится через улицу приглашение соседок: «Пойдем, друг, в танок». Танок – иначе хоровод. В избранном один раз месте, на перекрестке улиц собираются молодые казаки с их молодайками-женами, выростки, подростки и краса танков – девушки в нарядных платьях и по пуку цветков за платком, повязанном вокруг головы» (курсив наш – М.Р.)[74].

Впрочем, из описания видно, что в танке принимали участие также и «молодайки» — замужние, но бездетные еще казачки, недавно вышедшие замуж. Начинали танки дети и подростки – преимущественно девочки, «с прибавкой ребятишек». Они заводили игру «в блошку», в горелки и пр. Затем начинался сам танок. Молодые казачки и девушки брались за руки и под сопровождение песен «Светл, светел месяц на двор к моей сударушке», «Про молодость и девичью красоту» начинали двигаться по кругу. Далее автор заметки отмечает, что казаки и казачки средних лет стояли в сторонке в качестве зрителей, впрочем, иногда казаки начинали петь песни про атаманов Платова и Краснощекова, Ермака и пр.[75].

Наши информанты отмечали, что в хороводе могла принимать участие и пожилая женщина, но только в качестве «учительницы», наставницы молодых девушек и девочек: «Вечером с весны улица сбиралась. Хороводы на широкой улице. Пожилая женщина водила с девочками хороводы. «Шла утюшка…» пели[76].

И состав участниц, и песенный хороводный репертуар отражали идею возрождения природы, пробуждения плодоносящих сил, актуализировали любовную и брачную темы: «Большое место в хороводе уделялось любовно-лирическим песням. На Дону, преимущественно в его верховьях, с Красной горки до Ивана Купала (с 10 по 24 мая) молодежь справляла с вечера до утренней зари «хмелевые ночи», водила хороводы, устраивала веселые игры. Самым распространенным был хоровод «Плетень заплетать»… Затем шуточный «Селезень» и нежный, поэтический «Журавка»[77].

Наконец, в донской периодике мы обнаружили свидетельство о том, что на Красную горку именно девушки водили танки и исполняли те же песни, которые приводил Б.Н. Проценко, указывая, что их исполняли замужние женщины. В газетной статье «Красная горка» (1876 г.) читаем: «В Хоперском и 1 Донском округах в Фомино воскресенье молодые люди после обедни идут в тот дом, где была свадьба. Молодые угощают этих непрошеных гостей вином и водкою… Под вечер молодежь собирается на кургане – оба пола отдельно сначала, а потом все сходятся вместе. Затем выбирают хороводницу из голосистых девиц. Хороводница затягивает песню:

«Как по улице дождик покрапывает,
Хоровод красных девок прибывает…».

Потом поется песня о прососеянии («А мы просо сеяли…»). Поют и другие песни. Играют во время Красной горки молодые также в плетень, в уточку, в Дон Иванович (то же, что и в других местах России). Но в Доне Ивановиче избирается не хороводница, а хороводник»[78].

Теперь, возвращаясь к статье Б.Н. Проценко, выскажем предположение, что лишь с течением времени, по мере угасания традиции танков в стц. Калитвенской могло произойти смещение половозрастных ролей: от девушек к замужним женщинам. Это вполне понятно, если учесть два фактора: давнюю традицию участия замужних женщин в танках в качестве наставниц молодых девушек и общую тенденцию перехода со временем многих обрядов к группам детей (их снижение до уровня игры) и женщин. По нашим наблюдениям, в советское время именно женщины (а иногда только они) и были хранительницами многих казачьих обычаев и обрядов.

После описания танков на Красную горку в статье Б.Н. Проценко следовало описание обрядов следующего дня — «шить Фоме штаны». Заметим, что этот ритуал отнюдь не является уникальным для Дона. Еще в 80-х гг. XX в. этнографическая экспедиция Волгоградского государственного университета многократно фиксировала этот обряд в станицах и хуторах верховых донских казаков. Этот праздник был сугубо женским: мужчины и молодые девушки к участию в обрядах этого дня не допускались. Однако мы не станем описывать обрядность Фомина дня, поскольку подробная ее реконструкция была представлена нами в специальной статье, опубликованной во 2 Выпуске «Стрежня»[79]. Возвращаясь же к материалам, приведенным Б.Н. Проценко, и сравнивая их с теми, что были собраны нами, отметим, что, очевидно, что в обряде, зафиксированном в станице Калитвенской, произошло слияние элементов обрядности Красной Горки и Фомина понедельника, а также девичьих и женских обрядовых функций, которые, в конечном счете, закрепились за женщинами в виде своеобразного «донского праздника плодородия». В подтверждение этой мысли приведем свидетельство наших информантов из станицы Михайловской и близлежащих хуторов (полевые записи 2009 г.). В их описании Фомина дня приводятся те же элементы, что в описании Красной горки у Б.Н. Проценко: «На Фомин день женщины с двух сторон хутора шли навстречу друг другу, держась за полотенца. Встречались в центре, потом пели, танцевали…»[80].

Наконец, завершение Фоминой недели отмечалось в некоторых верховых станицах Дона. По сообщению корреспондента «Донских областных ведомостей» (1876 г.) в станицах Хоперского и I Донского округов молодые люди после обедни отправлялись в дома, где накануне была свадьбы: «Молодые угощают этих непрошенных гостей вином и водкою. Угостивши молодых людей, хозяева провожают их за ворота, а гости поют: «Во пиру была, во беседушке, я не мед пила…» [Шкрылев 1876]. Вечером этого же дня молодежь собиралась на кургане: сначала парни и девушки отдельно, затем обе группы сходились вместе и начинали водить хороводы [Шкрылев 1876].

Подводя итоги нашим реконструкциям, отметим, что с наплывом на Дон русского населения, переходом к земледелию, формированием патриархальной семьи у казаков сложился комплекс традиционной календарной обрядности, в котором тесно переплетались древние языческие и более поздние христианские воззрения; обряды, связанные с периодом мужских военизированных сообществ и поздние — привносимые на Дон новыми волнами переселенцев. Тесно переплетаясь и дополняя друг друга, эти обычаи и ритуалы отражали народные представления о взаимосвязи мира людей и природы, живых и умерших, выполняли важнейшие функции по солидаризации группы. В рамках этих ритуалов четко и строго распределялись обрядовые роли и функции различных половозрастных групп, выделялись периоды «мужского» и «женского» времени, существовал отлаженный механизм передачи межпоколенного опыта.