Король пьет. Якоб Йорданс. 1638. 156 x 210 см
The King Drinks. Jordaens, Jacob
Когда в ХХ веке в Японии случился технологический бум, мы узнали о японцах много интересного. Например, о том, как в крупных японских корпорациях, с их жесткой иерархией и железной дисциплиной, снимают социально-психологические напряжения по линии начальник-подчиненный. Способ одновременно хитроумен и прост — во время корпоративов верхи и низы меняются ролями. Руководство из кожи вон лезет, чтобы во всём проиграть своим работникам, начальники с энтузиазмом пытаются занять самые последние места во всех конкурсах и соревнованиях. Как ни странно, несмотря на то, что все всё прекрасно понимают, такая игра в перевертыши оказывается фантастически эффективной для сплочения необъятных трудовых японских коллективов.
Однако соблазн восхититься нашими хитроумными соседями с края ойкумены быстро улетучивается, стоит лишь вспомнить, что европейская культура вполне себе владеет всеми этими игровыми механизмами. Карнавалы в Средневековой Европе именно эту функцию и выполняли – мясники наряжались баронами, короли скрывались под маской булочников. Во время праздников народ примерял на себя роли своих правителей, можно было обряжаться в их костюмы и потешаться над ними самими. А шуты и вне карнавалов профессионально нарушали границы дозволенного. Карнавал, праздник, застолье — и есть территория игры и свободы, выгороженная из пространства общественных установлений. Об этом – знаменитые «пьяные» картины Якоба Йорданса, изображающие нехилые фламандские застолья во главе с так называемым Бобовым королем.
Бобовый король. Якоб Йорданс. 1638 160 x 213 см
The Bean King. Jordaens, Jacob. Эрмитаж, Санкт-Петербург
Откуда название. В начале праздника все искали в своем куске пирога боб, замешанный в тесто, и кому он попадал, тот получал корону и трон — становился председателем празднества. Остальные играли свиту. Королевские обязанности были крайне несложными – надо было регулярно (достаточно часто, судя по состоянию персонажей на картинах Йорданса) поднимать бокал и провозглашать «Король пьет!» в качестве призыва к участникам застолья последовать примеру короля.
Бобовый король. Якоб Йорданс. 1655 242 x 300 см
The Bean King. Jordaens, Jacob
Фрагмент предыдущей картины
Застолье с Бобовым королем – это общепринятый обычай во Фландрии 17 века, светский способ отпраздновать католическое Богоявление. Стол накрывался 6 января, вечером, когда все религиозные ритуалы уже соблюдены, и народ вернулся из церкви. Но боб, естественно, замешивался в тесто ещё накануне. Застолье с королем устраивалось повсеместно, оно был чрезвычайно популярно как среди простого народа, так и у знатных бюргеров. Всенародная игра в короля и его свиту была, по мнению историков, неплохим предохранительным клапаном для выхода недовольства существующим порядком вещей.
В силу этого, впервые отразив любимый народом сюжет в середине 30-х годов, Йорданс регулярно стал получать заказы на воспроизведение его ещё и ещё раз. Он написал около десяти Бобовых королей – огромные полотна, каждое порядка 2-4 (!) метров по длинной стороне, сложные по цвету и свету, с живыми многофигурными композициями. (Йорданс вообще писал быстро и размашисто, был чрезвычайно плодовит, после него осталось порядка 700 работ, так что он есть практически во всех художественных музеях мира, вторая в нашем посте картина — в питерском Эрмитаже. Он работал одновременно с Рубенсом, пережил его, и после его смерти считался главой фламандской живописи.)
Бобовый король. Якоб Йорданс. 1635-1655 243 x 373 см
The Bean King. Jordaens, Jacob
Интересно, что на всех своих застольных картинах в качестве центральных персонажей Йорданс изображает своих близких. Художник был учеником и впоследствии зятем антверпенского учителя живописи Адама ван Ноорта – и тот, как правило, и запечатлен в центральной фигуре Бобового короля. Женщина с ребенком сбоку – обычно его дочь, жена Йорданса Элизабет, а самый активный мужчина, визави Бобового Короля на переднем плане — сам художник. Вот, ниже, например — те же, плюс колоритная пожилая дама, надо думать, тоже какая-то двоюродная тетушка Йорданса:
Фрагмент предыдущей картины
При одном и том же сюжете Йорданс никогда не повторяется в композиции и всегда вводит различные фигуры окружения. Интересно рассматривать, как он перемещает своего Бобового короля – король в центре, король справа, король слева. И не всегда король даже и главная фигура. Вот, например, картина 1640 года, еще один заход Йорданса на тему, на этот раз ледиз фёст. В центре, в кругу света – дамы, Бобовый король – слева, в тени:
Король пьет. Якоб Йорданс. 1638-1640 152 x 204 см
The King Drinks. Jordaens, Jacob
И, как всегда, дети и домашние животные принимают активное участие в весельи взрослых. Очевидно, воспитательный момент фламандцев 17 века волновал не особенно, их веселая попойка — эквивалент сегодняшнего просмотра семейного кино. Однако это не сугубо йордансовское, дети – участники пиров взрослых – вполне в традициях европейской живописи. Все картины вакханалий всегда переполнены детьми и ангелочками.
Король пьет. Якоб Йорданс. 1638-1655
The King Drinks. Jordaens, Jacob.
Интересно, что художник, продемонстрироваший в своих «Бобовых королях» такое жизнелюбие-с-перехлестом, в зрелом возрасте перешел в кальвинизм, наиболее радикальное и строгое в смысле телесных удовольствий и развлечений крыло протестантизма. И картины его молодости, на которых он с домочадцами так зажигает, тоже нельзя рассматривать как прямой слепок с реального образа жизни семьи художника. Однако искусство – это ещё одна территория игры и свободы, где даже самый строгий в жизни автор может позволить себе вообразить всё, что угодно.
Традиция печь огромный пирог с сюрпризом, собираться дружеским кругом и выбирать потешного «короля» сохранилась во Франции.
При желании «бобовый пирог» можно купить готовым — достаточно завернуть в ближайшую булочную. Там для компании предложат слоеный миндальный торт нужного размера, и в его коробке обязательно будут лежать две бумажные золотые короны — для Бобового короля и его королевы.
Сюрприз тоже будет. Важно не проглотить его и не сломать об него зуб, ведь сейчас французские кондитеры запекают не «бобы», а крохотных керамических человечков.
Как праздник Бобового короля появился?
«День Бобового короля» известен в Европе с раннего Средневековья, и его традиция восходит к Рождеству. Вплоть до XVII века его справляли столь широко и весело, что шутовские «короли» попадали на страницы книг и полотна живописцев.
Другое его название «День Трех Королей». Волхвы, что пришли поздравить Деву Марию и принесли дары Младенцу Иисусу. У католиков день почитания волхвов приходится на Богоявление, 6 января, а блюда на столе вокруг главного пирога должны напоминать о символах христианства: рыбе и агнце.
Однако «бобовыми днями» французы любят чествовать и других святых, особенно Николая Чудотворца.
Что запекают в пироге?
Старое название праздника не случайно. В качестве секрета было принято класть крупную фасоль или цельный миндальный орех.
На смену им пришли монетки, изображения ангелов и святых, а потом и нынешние нарядные человечки в золотых коронах. Из этих фигурок дети и взрослые любят составлять коллекции.
Как выбирают Бобового короля?
Пирог ставят в центр стола и разрезают на куски.
Если праздник отмечают в семье, под стол залезает самый младший из ее членов и садится под пирогом. Взрослые по очереди показывают на куски и спрашивают, кому они достанутся, а ребенок называет имена.
После этого (или сразу) все садятся за стол и начинают есть.
Тот, кто находит в пироге сюрприз, становится Бобовым королем и выбирает из присутствующих дам королеву. Если секрет достается королеве, Бобового короля назначает она.
Как чествуют короля?
«Королевской чете» надевают золотые короны, их сажают во главу стола и восхваляют тостами.
Бобовый король может отдавать шутливые приказы, и подданные должны мигом их выполнять. Безграничная монаршая «власть» сохраняется до конца дня.
Но стать королем — еще и обязанность!
Согласно обычаю, счастливый обладатель приза должен обеспечить для компании новый пирог и продолжение вечеринки. Ведь «бобовый праздник» продолжается не один день.
Какие еще традиции связаны с этими днями?
Раньше пирог не съедали целиком — порций должно было быть на одну больше, чем присутствующих. Оставшийся на блюде кусок называли «Доля Бога» или «Доля Девы», и с ним поступали по-разному. В старину его было принято выносить из дома и отдавать нищим.
Иногда эту часть пирога берегли в память о тех, кто отсутствовал за столом, и старались, чтобы не возникло плесени. Это говорило, что с человеком все в порядке, и он обязательно вернется.
Существовали и «бобовые пирожные» — небольшие по размеру миндальные тортики с сюрпризом. Их отправляли в подарок друзьям, преподносили сюзерену.
Но главной традицией «бобовых дней» было и остается дружеское и семейное веселье.
Поэтому золотые бумажные короны так любят хранить и заново примерять. В этот момент всегда хочется улыбнуться.
Бобовый король.Муромлена все записи автора По старой нидерландской традиции 6 января — день празднования национального праздника «трех волхвов» или «трех королей»
Период с 25 декабря по 5 января известен как 12 дней Рождества. Последняя, Двенадцатая ночь приходилась на ночь 6 января.
Первые христиане были евреями и не отмечали Рождество (по иудейскому вероучению рождение человека — «начало скорбей и болей», хотя, например, иудейский царь Ирод отмечал день своего рождения). Однако постепенно празднование Рождества стало популярным в народе и, можно предположить, что обряды его празднования, и даже сами даты были скопированы с римских Сатурналий.
Сатурналии, римский языческий праздник зимнего солнцестояния. Поэт I века нашей эры Гай Валерий Катулл описывал Сатурналии как «лучшее время»: правила внешнего вида (dress code) были смягчены, обменивались маленькими подарками, такими как куклы, свечи и птицы в клетках.
В Сатурналиях видели перестановку социальных ролей. Богатые, как ожидалось, должны были заплатить месячную арендную плату за тех, кто не может себе этого позволить, господа и рабы поменяться одеждой. Домочадцы бросали кости, чтобы определить, кто станет временным царем Сатурналий (он же Повелитель Беспорядка, или Бобовый Король), который правил в период с 25 декабря до 6 января. Рождество впоследствии стали праздновать в тот же временной период.
Застолье с Бобовым королем – это общепринятый обычай во Фландрии 17 века, светский способ отпраздновать католическое Богоявление. Стол накрывался 6 января, вечером, когда все религиозные ритуалы уже соблюдены, и народ вернулся из церкви. Но боб, естественно, замешивался в тесто ещё накануне.
Боб символизировал путеводную звезду, которая привела волхвов в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Христу. Тот, кому доставался боб, провозглашался «бобовым королем». На него надевалась бутафорская корона и он выбирал себе «королеву» и назначал «штат придворных» — от министра до шута. Участники застолья обязаны были беспрекословно подчиняться «королю» и «королеве», а когда «король» поднимал очередной бокал вина — хором восклицать: «Король пьет!». В XVII веке подобные пиры затягивались за полночь.
Большим успехом пользовались произведения со сценами этих застолий Якоба Йорданса.
Йорданс Якоб (1593-1678). Бобовый король (Ок. 1638 г., Эрмитаж, С.-Петербург)
Соотечественниnки Иорданса пировали по всякому поводу: по церковным праздникам и при вступлении мастера в цех, по случаю выбора в городской магистрат или выдвижения декана гильдии, не говоря уже о свадьбах, крестинах и похоронах. Ежегодный банкет гильдии св. Луки, объединявшей живописцев, обходился в 1300 флоринов, в то время как весь доход составлял 1800-2000 флоринов. Испанским наместникам во Фландрии был непонятен этот веселый разгул и это расточительство. В начале века правители Альберт и Изабелла пытались бороться с излишествами фламандских горожан. Их постановление запрещало приглашать в гости больше 32 пар и пировать больше двух дней, так как «собрания в 500 и 600 человек по поводу свадьбы, кроме того, что приводят к обеднению и разорению, неизбежно ведут к ссорам и дракам». На фоне этой обстановки становится понятным, почему шумные «пирушки» Иорданса имели такой успех. В них с наибольшей полнотой отразился характер фламандского народа — прямой и простой, иногда грубоватый, но всегда жизнерадостный, полный неиссякаемой энергии.
Йорданс Якоб (1593—1678). Бобовый король. (Около 1655, Музей истории искусств, Вена)
Застолье с Бобовым королем устраивалось повсеместно, оно был чрезвычайно популярно как среди простого народа, так и у знатных бюргеров. Всенародная игра в короля и его свиту была, по мнению историков, неплохим предохранительным клапаном для выхода недовольства существующим порядком вещей.
В силу этого, впервые отразив любимый народом сюжет в середине 30-х годов, Йорданс регулярно стал получать заказы на воспроизведение его ещё и ещё раз. Он написал около десяти Бобовых королей – огромные полотна, каждое порядка 2-4 (!) метров по длинной стороне, сложные по цвету и свету, с живыми многофигурными композициями.
Йорданс Якоб (1593—1678). Король пьет (Музей старинного искусства, Брюссель)
Интересно, что на всех своих застольных картинах в качестве центральных персонажей Йорданс изображает своих близких. Художник был учеником и впоследствии зятем антверпенского учителя живописи Адама ван Ноорта – и тот, как правило, и запечатлен в центральной фигуре Бобового короля. Женщина с ребенком сбоку – обычно его дочь, жена Йорданса Элизабет, а самый активный мужчина, визави Бобового Короля на переднем плане – сам художник.
Йорданс Якоб (1593-1678). Бобовый король (1635-55, Staatliche Museen, Kassel)
При одном и том же сюжете Йорданс никогда не повторяется в композиции и всегда вводит различные фигуры окружения. Интересно рассматривать, как он перемещает своего Бобового короля – король в центре, король справа, король слева. И не всегда король даже и главная фигура. Вот, например, картина 1640 года, еще один заход Йорданса на тему, на этот раз ледиз фёст. В центре, в кругу света – дамы, Бобовый король – слева, в тени:
Йорданс Якоб (1593-1678). Король пьет. Celebration of the Feast of the Epiphany (1638-40, Лувр, Париж)
И, как всегда, дети и домашние животные принимают активное участие в весельи взрослых. Очевидно, воспитательный момент фламандцев 17 века волновал не особенно, их веселая попойка – эквивалент сегодняшнего просмотра семейного кино. Однако это не сугубо йордансовское, дети – участники пиров взрослых – вполне в традициях европейской живописи. Все картины вакханалий всегда переполнены детьми и ангелочками.
Йорданс Якоб (1593-1678). The King Drinks (1638, Musйes Royaux des Beaux-Arts, Brussels)
Интересно, что художник, продемонстрироваший в своих «Бобовых королях» такое жизнелюбие-с-перехлестом, в зрелом возрасте перешел в кальвинизм, наиболее радикальное и строгое в смысле телесных удовольствий и развлечений крыло протестантизма. И картины его молодости, на которых он с домочадцами так зажигает, тоже нельзя рассматривать как прямой слепок с реального образа жизни семьи художника. Однако искусство – это ещё одна территория игры и свободы, где даже самый строгий в жизни автор может позволить себе вообразить всё, что угодно.
http://blogovine.ru/bobovyj-korol-i…yakoba-jordansa
Йорданс Якоб (1593-1678).
Эти сцены застолий с Бобовым королем запечетлены и на полотнах многих других голландских и фламандских художников.
Стен Ян (ок.1626-1679). Двенадцатая ночь
В некоторых местах, по древнему обычаю, на полу комнаты устраивали частокол из высоких свечей, через который прыгали дети.
Стен Ян (ок.1626-1679) Двенадцатая ночь (1662, Museum of Fine Arts, United States)
Стен Ян (ок.1626-1679). Двенадцатая ночь (1668, Staatliche Museen, Germany)
Выбранные Бобовые короли с прикрепленными бумажными звездами и высокими свечками в руках, шествовали в сопровождении кортежа детей, увенчанных корзинами, дурацкими колпаками и разряженных в невообразимые шутовские наряды. Процессия распевала старые песни, рассказывавшие об Ироде и волхвах, и направлялась в кабак, где по такому случаю угощали пирогами на растительном масле.
Из книги Поля Зюмтора «Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта»
Тенирс Давид Младший (1610-1690) Крестьяне, празднующие двенадцатую ночь (1635, National Gallery of Art, Washington)
Тенирс Давид Младший (1610-1690) The Twelfth-night (The King Drinks) (1634-40, Museo del Prado, Madrid)
Молинер Ян Мейнс (1610-1668) Король пьет (1636-37, Liechtenstein Museum, Vienna)
Молинер Ян Мейнс (1610-1668) Двенадцатая ночь
Метсю Габриель (1629-ок.1668). The Feast of the Bean King (Alte Pinakothek, Munich)
Рейкард Давид Младший (1612-1661) Schmausende Gesellschaft. Anlass scheint das Bohnenfest am Tag der Heiligen Drei Könige zu sein. (Бобовый король) (1650, Saxony State Museum)
Рейкард Давид Младший (1612-1661) Das Bohnenfest. (The bean feast.) (гравюра с картины 1837-1842)
Marten Van Cleve. The King Drinks
Ссылки:
http://www.genon.ru/GetAnswer.aspx?…9f-b39f136b4b13
http://www.wga.hu/frames-e.html?/ht…ns/1/index.html
http://www.allposters.com/-sp/The-K…inks%26type%3D2
http://www.poezia.ru/article.php?sid=62423
http://thiswas.ru/drevnij-mir/razve…rozhdestvo.html http://www.liveinternet.ru/community/1726655/post199441408/
Добро пожаловать в новый Артхив! Список новых возможностей вы можете изучить здесь.
О работе
Дата создания: 1638
Размер: 160×213 см
Описание картины «Бобовый король»
Творчество выдающегося фламандского живописца Якоба Йорданса связано с реалистическими традициями национальной художественной школы. Блестящий знаток народных обычаев и фольклора, Йорданс запечатлел в картине «Бобовый король» праздник «трех волхвов» или «трех королей», который ежегодно отмечался во Фландрии 6 января. По старой нидерландской традиции в этот день к столу подавали пирог, в который запекался боб. Тот, кто находил его в своем куске пирога, провозглашался «бобовым королем». Боб символизировал путеводную звезду, которая привела волхвов в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Христу. По правилам праздника «бобовый король» выбирал себе «королеву» и назначал «свиту». Участники застолья обязаны были беспрекословно подчиняться «королевской чете», а когда «бобовый король» поднимал очередной бокал вина — громко восклицать хором: «Король пьет!». Изображая кульминацию праздника, Йорданс великолепно передал атмосферу стихийной раскованности чувств своих героев, наделил каждого из них выразительной мимикой и жестикуляцией. Бытовая сцена приобрела монументальный характер и мощный жизнеутверждающий пафос. Динамика композиции, подчеркнутая объемность форм, теплый золотисто-коричневый колорит и широкая живописная манера характеризуют Йорданса как последователя Рубенса и одного из ведущих мастеров фламандского барокко.