Праздник тысячи фонарей благословение небожителей

Пожалуйста, не воруйте наш перевод и не используйте его в процессе своих переводов! Спасибо.

Для Се Ляня стало совершенной неожиданностью, что кто-то в самом деле передал чарку с вином именно ему.

К несчастью, действия принца бежали вперёд мыслей — он тут же принял чарку, а приняв, нерешительно застыл. Впрочем, подняв глаза на предыдущего игрока, он увидел точно так же застывшего перед ним… Мин И.

Оказывается, чарка оказалась в руках у Ши Цинсюаня, и он, ради веселья, специально отдал её Мин И. Но тот, сосредоточившись на еде и питье, не глядя протянул чарку другому и только после осознал, что произошло, и тоже не нашёлся, что сказать. Тем временем раскаты грома внезапно стихли, и двоим осталось лишь ошарашенно глядеть друг на друга.

Несмотря на то, что чарка перепала Се Ляню, все взгляды тем не менее устремились к Фэн Синю и Му Цину. Причины тому понять несложно — о Се Ляне ничего не слышали на протяжении восьмисот лет, и если восемьсот лет назад он являлся героем множества прекрасных легенд и захватывающих историй, сейчас они давным-давно ушли в небытие. Тем более, никто не стал бы на сегодняшнем мероприятии сочинять спектакль специально для принца. Поэтому, если непременно нужно было выискать пьесу с таким персонажем как «наследный принц Сяньлэ», главным героем сего действа непременно стал бы либо Фэн Синь, либо Му Цин.

Всё потому, что когда в народе слагали истории об этих двоих, временами упоминали также и Се Ляня, чаще всего как второстепенного персонажа, который за всю историю не говорит ни слова. Попадались даже умельцы, которые ради остроты сюжета присваивали Се Ляню роль предателя, к примеру, якобы он глумился над нищим одиноким Му Цином или же, размахивая саблей, уводил у Фэн Синя возлюбленную. И если подобный сюжет сыграют на пиршестве в честь Середины осени, независимо от того, обрадуются ли этому непосредственные герои, зрители уж точно найдут себе потеху. Пока Се Лянь стоял с нефритовой чаркой в руке, кто-то из младших небожителей поторопил:

— Ваше Высочество наследный принц, давайте же, осушите чарку!

К нему присоединились и другие, тогда Фэн Синь издалека подал голос:

— Его Высочеству наследному принцу нельзя пить вино.

Остальные запротестовали:

— Всего-то одну чарку! Ничего страшного не случится.

Цзюнь У ранее не произнёс ни слова, не отрывая руки от лба, но теперь чуть приподнялся, будто собирался заговорить. Ши Цинсюань спросил принца:

— Ну как, вы согласны сыграть? Если нет, то забудьте, я помогу вам заплатить сто тысяч добродетелей, чтобы опустить занавес.

— …

Се Лянь побоялся, что тот на самом деле поддастся порыву и выбросит на ветер сто тысяч добродетелей, ведь каким бы щедрым ни являлся Повелитель Ветров, это вовсе не тот способ, которым стоит показывать свою щедрость. Кроме того, каких только сюжетов о себе не видел принц, поэтому не слишком переживал на свой счёт. Поэтому торопливо остановил:

— Не нужно, не нужно. Думаю, одну чарку я всё-таки смогу осилить, — с такими словами он выпил вино до последней капли.

Превосходное вино пролилось в глотку, охлаждая, а затем обжигая. Се Лянь почувствовал лёгкое головокружение, однако алкоголь вскоре подавил его. Занавес павильона медленно поднялся, и зрители обратили к нему взгляды, приготовившись с интересом созерцать представление.

Однако первая же сцена повергла всех в недоумение. Перед ними стояли двое. Один — в белых одеяниях, с бледным, будто напудренным лицом, покрытый дорожной пылью и с шляпой доули за спиной, наверняка Се Лянь, вне всяких сомнений; другой же — в красном, с чёрными как вороново крыло волосами, изящный и ловкий, с воодушевлением во взгляде. Руку последнего обвивала длинная змея, но стоило «Се Ляню» броситься на помощь, как персонаж в красном одеянии быстрым движением отбросил опасное животное прочь, схватил «Се Ляня» за руку и больше не отпустил. При этом выглядел он так, будто ему самому только что безжалостно вонзили в сердце нож.

Небожителей, которые ожидали занимательного представления, подобная сцена повергла в растерянность. Разумеется, как и самого Се Ляня. Как вдруг Цзюнь У на высоком месте с улыбкой спросил:

— Что это за пьеса? И почему я раньше никогда её не видел?

Линвэнь немедля отправила помощников разузнать, и ответствовала:

— Эта пьеса называется «Удивительное странствие в государство Баньюэ», сюжет из новых, поэтому мы никогда его не видели. Сегодня вечером в мире людей состоялась премьера.

Ши Цинсюань обратился к Се Ляню:

— Должно быть, сказание сложено теми торговцами по возвращении из земель Баньюэ. Сэкономили мне добродетелей, не нужно опускать занавес.

Се Лянь отмолчался по этому поводу. В мире людей о случившемся с ним в государстве Баньюэ могли знать только те самые торговцы, и принц вспомнил, что среди них был юноша по имени Тянь Шэн, который как раз пообещал отблагодарить Се Ляня или помолиться ему, что-то вроде того. Неужели именно Тянь Шэн нанял сочинителя, чтобы тот написал для него эту пьесу за деньги? Но ведь принц не сообщил Тянь Шэну своего имени, маловероятно, что совсем юный парнишка смог бы совершить подобный шаг.

Тем временем зрители перед сценой явно возрадовались — хоть и не такую пьесу они ожидали увидеть, но эта явно превзошла все ожидания. Всё-таки, если верить слухам, персонаж в красных одеждах изображал самого Хуа Чэна!

Легенд о Собирателе цветов под кровавым дождём в мире людей слагали немало. Но сюжеты всегда ограничивались историями о том, как «Демон в красном сжигает тридцать три храма богов, а Небесные чертоги и шептуна пустить не смеют», «Собиратель цветов под кровавым дождём одной левой избивает Бога Войны, а одной правой Бога Литературы, подвесив обоих как грушу» и тому подобными сюжетами, от которых обитатели Небесных чертогов лишь молча лили слёзы. Всех мучил интерес, о чём же написана новая пьеса. Ведь главный герой всё равно Се Лянь, а остальные всегда воспринимали его как изгоя среди небожителей, вовсе не считая принца «своим», поэтому с удовольствием глядели на сцену. К тому же, пьеса поражала тщательностью образов, прекрасной постановкой и превосходно загримированными актёрами, не стыдно было назвать её шедевром, сработанным на совесть. Многие смотрели на сцену, в душе восклицая от удовольствия, при этом отпуская критические комментарии:

— Это случилось взаправду? Должно быть, вымысел! Разве Хуа Чэн стал бы говорить с кем-то подобным образом?!

— Вздор, полнейший вздор и чепуха!

— В кого превратили Хуа Чэна в этой пьесе? Очнитесь! Пьеса ведь не о влюблённой парочке, как такое можно выдумать?!

Раз уж пьесу написали специально для него, Се Лянь тоже внимательно следил за происходящим на сцене. Откровенно говоря, постановка вышла неплохая. Прекрасный грим, отличная игра. Но только, будучи тем, кого собственно изображала легенда, принц хотел бы внести крохотное замечание: создавалось впечатление, что главные герои как-то уж слишком близки друг с другом.

Актёр, играющий самого принца, владел отличным мастерством. Но только каждый раз, когда «принц» открывал рот, чтобы выкрикнуть «Сань Лан», хотя тон его при этом не петлял волнами и не переливался, как во время интимной сцены, эти выкрики заставляли Се Ляня понервничать даже сильнее, чем когда «Богиня Ветров» называла «Повелителя Вод» «муженьком» и «супругом». Притом, действо слишком уж изобиловало мелкими деталями вроде «подержались за руку», «приобнял за плечи», «подержал на руках»… Принцу всё время казалось, что многие из подобных жестов не слишком уместны.

Однако если подумать как следует… он действительно именно так и звал Хуа Чэна, и все эти жесты, кажется, тоже имели место быть. Тогда Се Ляню его действия не казались предосудительными, и теперь, по логике вещей, принцу также не следовало воспринимать их как-то иначе. Затем, поглядев на других небожителей, которые на словах обругивали пьесу самым настоящим вздором, но при этом смотрели крайне увлечённо, не отрывая глаз от сцены, принц всё-таки решил промолчать. Представление всё продолжалось, и вдруг Ши Уду спросил:

— А что там делают двое молодых слуг на втором плане?

Услышав «двое молодых слуг», Фэн Синь и Му Цин едва заметно остолбенели.

Линвэнь поправила:

— Это не молодые слуги, а, должно быть, младшие духи войны из чертогов Средних Небес, из дворцов Наньяна и Сюаньчжэня. Помнится, они как-то вызвались прийти на помощь Его Высочеству наследному принцу.

Дворцы Наньяна и Сюаньчжэня в самом деле выделили помощников для Се Ляня? Вот уж поистине удивительное дело, такое же немыслимое, как если бы прошёл слух, что Пэй Мин убедительно и тактично отказал несравненной красавице, которая сама бросилась ему в объятия. Все взгляды немедля обратились к Фэн Синю и Му Цину, Лин Вэнь же добавила:

— Они вызвались добровольно.

Се Лянь заулыбался:

— Забыл спросить, всё ли в порядке у Нань Фэна и Фу Яо? Почему сегодня я не увидел их среди веселящихся на празднестве?

Фэн Синь:

— Нань Фэн… он…

Му Цин бесстрастно бросил:

— Фу Яо находится в строгом затворе.

Фэн Синь тут же подхватил:

— Нань Фэн тоже ушёл в строгий затвор.

Се Лянь вздохнул:

— Они оба ушли в затвор? Какая жалость.

Покуда они перекинулись парой фраз, захватывающая пьеса завершилась, и занавес опустился. Конечно, сюжет посчитали лишь «мысленным распутством» какого-то невежественного верующего, но по причине того, что персонаж Хуа Чэна в этом «мысленном распутстве» доставил зрителям истинное удовольствие, всё же по завершении постановка удостоилась громких оваций и криков «браво». Однако поскольку Пэй Су оказался сослан именно после инцидента в Крепости Баньюэ, когда все достаточно насладились зрелищем, немного внимания неизбежно досталось и Пэй Мину. Ши Уду спроси:

— Генерал Пэй, а что сейчас с вашим Сяо Пэем?

Пэй Мин налил себе вина, выпил и покачал головой:

— Что ещё с ним может статься? Раз он не уделил должного внимания там, где это следовало сделать, я теперь ничем не могу ему помочь.

Ши Цинсюань со своей стороны не смог спокойно слушать, усмехнувшись:

— И что же, по мнению Генерала Пэя, является тем, чему следует уделять должное внимание? Значит, карьера вашего Сяо Пэя — это истинные перспективы, а какой-то девчушкой можно и пожертвовать?

Тон его прозвучал неприятно, и Ши Уду тут же бросил на младшего брата взгляд:

— Цинсюань, не забывай о манерах!

Стоило ему сделать замечание, и Ши Цинсюань тут же смущённо опустил голову. Пэй Мин же рассмеялся:

— Водяной шисюн, а твой младший братец не промах, только тебе и под силу его осаждать. Пускай он ссорится со мной, я не обижусь. Но что если однажды он напорется на того, кого злить не следует? Не каждый поведёт себя как я, исходя из уважения к тебе.

Ши Уду развернул веер и продолжил отчитывать брата:

— Ты слышал, что сказал Генерал Пэй? И ещё, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не разгуливал в таком обличии где вздумается, куда это годится? Мне наплевать, какие у тебя предпочтения, но выходя за порог, ты должен принимать свой истинный облик!

Ши Цинсюань до невозможности обожал своё женское обличие и не желал покориться, но всё же не осмелился возражать словам брата. Се Лянь подумал: «Повелитель Ветров говорил, что не боится своего старшего брата, как видно, это не совсем правда». К его неожиданности, Ши Уду в конце добавил:

— Что если тебе вдруг повстречается такой как Генерал Пэй, с недюжинными магическими силами и недобрыми намерениями?

Линвэнь разразилась язвительным хохотом, тогда как Пэй Мин снова поперхнулся, едва не оросив стол вином:

— Шисюн! Если снова скажешь что-то подобное, нам уж точно будет больше не о чем разговаривать.

В самый разгар застолья наконец настал момент последнего ожидаемого события на пиршестве — Состязания фонарей.

В столице бессмертных погасили все свечи и фонарики, всё погрузилось в полумрак, озаряемый лишь сиянием луны. Пиршество расположилось возле большого озера, на поверхности которого разогнали туманную дымку, и сквозь прозрачные потоки воды стал виден тёмный, будто бездонная пропасть, мир людей.

Во время Состязания фонарей небожители состязались в количестве молитвенных фонарей негасимого света, которые поднесли верующие на Праздник середины осени в самом большом, самом знаменитом храме того или иного божества. Один такой фонарь трудно приобрести и за тысячу золотых, ведь он горел неугасимо довольно продолжительное время. Места, занятые на Состязании фонарей, объявлялись в порядке возрастания, и когда доходила очередь до какого-то небожителя, все фонари, поднесённые ему последователями, поднимались в чертоги Верхних Небес, озаряя ночное небо несравнимой красотой.

В этом году дворец Шэньу удостоился целых девяти сотен шестидесяти одного фонаря негасимого света, почти приблизился к тысяче, побив все предыдущие рекорды. Каждого небожителя посетила мысль, что в следующем году это число наверняка превысит тысячу, впрочем, это далеко не самый важный момент. Ведь если тот, кто занял первое место, остаётся первым всегда, первенство теряет свой смысл. Поэтому остальные во время Состязания фонарей, как само собой разумеющееся, исключали дворец Шэньу из списка соперников.

Но что повергло всех в недоумение, так это самое начало состязания, когда первой в списке оказалась Повелитель Дождя. Се Лянь увидел, как в небеса, медленно покачиваясь, поднимается маленький яркий фонарик, затем услышал: «Дворец Повелителя Дождя, один фонарь!», и даже начал сомневаться, не померещилось ли ему в хмельном бреду? Ведь, как бы то ни было, не могли же верующие поднести божеству только один фонарик. Чтобы убедиться, что дело не в выпитом вине, принц обратился к Ши Цинсюаню:

— Здесь нет никакой ошибки?

Ши Цинсюань ответил:

— Нет. Именно один фонарь. Его преподнёс бык при хозяйстве Её Превосходительства Повелителя Дождя, дабы соблюсти приличия.

Сам поднёс фонарь своему же дворцу… подобный поступок показался принцу поистине знакомым. Се Лянь подумал вот о чём — раз Повелитель Дождя заведует осадками, значит, является божеством всех земледельцев, и предположил:

— Неужели всё потому, что среди последователей Её Превосходительства множество крестьян, которые недостаточно богаты, чтобы поднести ей фонари?

Ши Цинсюань же ответил:

— Ваше Высочество, у вас какое-то ошибочное представление о крестьянах, многие из них весьма зажиточные, так-то. Сама Повелитель Дождя им наказала — если вы достаточно богаты, чтобы поднести фонарь, лучше потратьте эти деньги на возделывание своих полей. Поэтому верующие испокон веков подносят ей лишь свежие овощи и фрукты.

Его слова заставили Се Ляня по-настоящему позавидовать Повелителю Дождя и подумать: «Оказывается, существует и такая замечательная традиция».

Однако Ши Цинсюань добавил:

— Позже Повелитель Дождя объявила, что не стоит тратить продукты почём зря, поэтому теперь верующие обыкновенно забирают все подношения домой через пару дней.

— …

Вначале огласили нескольких младших небожителей, у которых число негасимых фонарей разнилось несколькими десятками, а то и единицами, поэтому особого интереса они не вызвали. Но чем дальше по списку, тем ярче вспыхивало небо от поднимающихся фонариков, и тем больше внимания уделяли им зрители. И если бы не специально приставленный для объявления результата небожитель, который мог назвать точное количество фонарей с одного взгляда, остальные ни за что бы не смогли сосчитать огромное множество ярких огоньков, целым роем поднимающихся с земли. Се Лянь, поскольку не разбирался в процессе, не высказывал никаких комментариев, а всё внимание посвятил любованию прекрасным пейзажем — как яркие фонари озаряют своим светом черноту долгой ночи. Да ещё время от времени прислушивался к тому, как другие оценивали Состязание фонарей в этом году. Хотя самому принцу казалось, что оценивать здесь вовсе нечего. Спустя примерно час состязание наконец приблизилось к заключительному этапу. В Состязании фонарей на пиршестве в честь Середины осени началась отчаянная битва десятки сильнейших.

Се Лянь услышал, как объявили небожителя, который оказался на десятом месте:

— Дворец Циина, четыреста двадцать один фонарь!

Цюань Ичжэнь давно покинул мероприятие, и остальные небожители, услышав количество поднесённых ему фонарей, громко цокнули языками, даже не пытаясь скрывать своего отношения. Всё же Западный Бог Войны был ещё слишком молод, но при этом отличался немалой мощью. Для небесных чинов, схожих с ним по времени службы на Небесах, двести негасимых фонарей уже считались количеством достаточно весомым, а ему преподнесли больше чем в два раза. Даже Лан Цяньцю, вознесшийся многим раньше, получил меньше фонарей. Можно сказать, результат поистине исключительный. Впрочем, Се Ляню всё-таки показалось, что отношения с другими небожителями у юного Цюань Ичжэня не слишком хорошие, поскольку, кроме Ши Цинсюаня и самого принца, никто по-настоящему не выразил искреннего изумления его результатом.

Следующим оказался дворец Повелителя Земли — четыреста сорок четыре фонаря. Мин И, впрочем, не выразил никакой особенной радости, кроме того что выпил ещё пару глотков супа. Зато Ши Цинсюань взволновался даже сильнее Мин И, несколько раз повторив: «Слишком мало, слишком мало». Остальные же, будучи не очень хорошо знакомыми с Повелителем Земли, согласно приличиям похлопали в ладоши, тем самым выразив поздравления. Далее настал черёд и самого Ши Цинсюаня, дворец Повелителя Ветров получил пятьсот двадцать три фонарика.

Во время Состязания фонарей поистине не составляет труда разглядеть, насколько популярен тот или иной небожитель. После объявления количества фонарей негасимого света, которые получил дворец Повелителя Ветров, Ши Цинсюань и слова сказать не успел, как пиршество разразилось бурными овациями, вокруг то и дело слышалось: «Поздравляем, поздравляем», «За реальными достижениями неотступно следует слава». Ши Цинсюань выглядел чрезвычайно довольным, он поднялся с места и отвесил всем благодарные поклоны, затем громко крикнул, обращаясь к Ши Уду:

— Брат, в этом году я восьмой!

Выглядело так, будто он хвастает перед родителем после того, как получил похвалу от учителя. Се Лянь, наблюдая, не удержался от улыбки, однако Ши Уду с укором произнёс:

— Всего лишь восьмой, ничего особенного. Чему тут радоваться!

На самом деле, его слова прозвучали невообразимым сумасбродством. Кого в чертогах Верхних Небес можно было назвать заурядным простаком? Пятьсот фонарей негасимого света, восьмое место среди сильнейших! А он добавил к этому «всего лишь». Что же получается, все те, кто занял более низкие места, не удостоились даже оценки «ничего особенного»? Притом Ши Уду не то чтобы не понимал, что подобные речи могут воспринять как неподобающие, но всё равно произнёс их, просто из бесстрашия. Улыбка исчезла с лица Ши Цинсюаня, а Ши Уду помахал веером и неохотно добавил:

— Впрочем, больше, чем в прошлом году. В следующем ты должен занять более высокое место.

Услышав его слова, Ши Цинсюань снова расслабил плечи и громко рассмеялся. Из всех присутствующих только один Мин И равнодушно продолжал уплетать еду и не осыпал Ши Цинсюаня овациями. Поэтому Повелитель Ветров сам похлопал его по плечу, в поисках поздравлений. Мин И же совершенно не желал уделять ему внимание — принялся жевать ещё более сосредоточенно, чем поверг Ши Цинсюаня в ярость. Тот начал требовать заслуженных аплодисментов, и Се Лянь, наблюдая со стороны, хихикал до колик в животе, тут и говорить нечего.

Далее на пьедестале разместился дворец Линвэнь, ей поднесли пятьсот тридцать шесть фонарей.

Среди Богов Литературы Линвэнь можно считать настоящим победителем. Однако почти никто из Богов Литературы не бросился её поздравлять, в основном это сделали Боги Войны, и то в качестве соблюдения приличий. Се Лянь издали поздравил Линвэнь, Ши Уду и Пэй Мин стали уговаривать её устроить пиршество и пригласить гостей, а до принца тем временем донеслись разговоры других чиновников о том, что у Линвэнь так много верующих лишь потому, что она принимает мужское обличие; что она точно подмечает сильнейших Богов Войны и всеми силами подлизывается к ним, а Богов Литературы заносчиво игнорирует; что она чаще других в чертогах Верхних Небес приглашает гостей на пирушки, а иногда не только на пирушки, но и в публичные дома, и так далее и тому подобное. Се Лянь на это лишь покачал головой и подумал: «Поистине непросто приходится небесным чиновницам».

Следом настал черёд дворцов Наньяна и Сюаньчжэня, их результаты оказались следующими: пятьсот семьдесят два и пятьсот семьдесят три фонаря. Нахмуренные брови Му Цина тут же разгладились, Фэн Синь же не выразил ни радости, ни гнева, будто бы вовсе не интересовался итогом. Се Лянь в душе недоумевал, почему их результат настолько близок? Не слишком ли удачное совпадение? Шёпотом спросив Ши Цинсюаня, принц получил ответ — оказывается, всё потому, что, поскольку оба небожителя схожи и происхождением, и обосновались рядом друг с другом, и по силе примерно равны, да к тому же отношения между ними не самые лучшие, последователи каждого из них во что бы то ни стало желают победить и клянутся, что сколько бы фонарей ни получил соперник, они непременно поднесут на один больше.

Позабыв о первом месте, они боролись за то, чтобы занять строку выше соперника, и прилагали к этому всевозможные усилия, каждый год определяя победителя и проигравшего. В этом году в самый последний момент дворец Сюаньчжэня наконец вырвался вперёд на один фонарь, оставив дворец Наньяна позади. Для его последователей это истинный повод для безудержного празднества, схожий с победой в настоящей битве на поле брани. Се Лянь не удержался от мысли: «Эти люди в лепёшку разбиться готовы, лишь бы вырвать у противника один-единственный фонарик? Они что, даже не спешат домой, чтобы отпраздновать с семьёй? Но ведь сегодня Праздник середины осени¹!»

¹Праздник середины осени в Китае, так же, как и Новый год, считается днём воссоединения с семьёй, когда вся семья непременно собирается за одним столом.

Следующим объявили количество фонарей для дворца Мингуана: пятьсот восемьдесят фонарей.

Результат в некоторой степени значительный. Однако Пэй Мин не выразил ни намёка на радость, поскольку по сравнению с прошлым годом дворец Мингуана получил всё же меньше фонарей негасимого света. Инцидент с младшим божеством, Пэй Су, стал настоящим ударом, поэтому верующие поднесли почти на целую сотню меньше, чем в прошлый раз. Благо, Пэй Мин, имея твёрдую почву под ногами, смог выстоять, иначе результат оказался бы ещё плачевнее. Ни Ши Уду, ни Линвэнь не стали его поздравлять, только похлопали по плечу.

К тому моменту Се Лянь уже заметил, что количество фонарей у многих небожителей отличалось парой десятков а то и меньшим числом, располагаясь весьма тесно друг к другу, будто никак не получалось уйти в больший отрыв. Другими словами, на самом деле все они находились практически на одном уровне, никто не являлся настоящим победителем. Стоило принцу так подумать, прозвучал голос небожителя, оглашающего результаты:

— Дворец Повелителя Вод, семьсот восемнадцать фонарей!

Пирующие мгновенно поднялись волной, вокруг послышались возгласы изумления.

Небожители немного пришли в себя и ринулись наперегонки выкрикивать поздравления. Ши Уду, однако, остался сидеть, даже не приподнявшись, а на его лице не промелькнуло ни тени заносчивости, он лишь воспринял случившееся как должное. Наверняка за несколько сотен лет второй по счёту небожитель впервые настолько приблизился к результату дворца Шэньу по количеству фонарей. Во времена первого вознесения Се Ляня, которые давным-давно миновали, один молитвенный фонарь было добыть ещё труднее, чем сегодня, разумеется, нельзя ровнять их общими мерками. Однако, как говорится, «люди жертвуют всем в погоне за богатством, как птицы гибнут в погоне за пищей», любовь людей к богатству и процветанию неизменна в веках, потому Божество богатства вполне оправдал своё прозвище!

Ши Цинсюань возрадовался ещё сильнее, чем если бы в его честь зажглись семьсот фонарей: он с силой хлопал в ладоши и не переставая кричал, обращаясь к Се Ляню:

— Мой брат! Это мой брат!

Се Лянь улыбнулся:

— Я понял, это ваш брат!

Из всех присутствующих на пиршестве только один Мин И, в отличие от остальных, продолжал увлечённо поглощать пищу. На самом деле Се Ляню показалось, что именно он как раз воспринял слово «пиршество» в прямом значении и вёл себя соответствующе — пришёл исключительно ради того, чтобы попировать, будто отъедался за всё время, что провёл в Призрачном городе, где его не кормили досыта. Вспомнив закуски, что продавались на улицах в Призрачном городе, Се Лянь отнёсся к данному факту с большим пониманием и даже задумался: «Как выглядела бы прогулка Хуа Чэна по этим улочкам?»

Что ж, главная тайна, что волновала сегодня сердца небожителей, раскрылась, пирующие вдоволь насмотрелись представлений, вдоволь наговорились, остались полностью удовлетворены и уже готовились покинуть пиршество. К всеобщей неожиданности Ши Уду вдруг сложил веер и, нахмурившись, произнёс:

— Постойте.

Если бы кто-то другой сказал «постойте», возможно, это бы не возымело подобного устрашающего действия. Но Ши Уду поистине соответствовал данному прозвищу — «Водяной самодур». Он будто от рождения привык раздавать всем приказы, поэтому стоило ему раскрыть рот, все невольно слушались. Небожители снова заняли свои места, кто-то спросил:

— Но ведь десять сильнейших уже объявлены, что ещё хочет нам сказать Его Превосходительство Повелитель Вод?

Се Лянь подумал: «Неужели он тоже станет раздавать добродетели?»

Ши Уду качнул веером:

— Десять сильнейших уже объявлены?

Остальные не сразу осознали, что означает его вопрос, только Ши Цинсюань удивлённо забормотал:

— … Нет. Нет, нет, нет. Ещё не вся десятка! Вместе с дворцом Шэньу, если посчитать… только что объявили только девятерых!

Небожители немало удивились и начали переговариваться:

— Только девятерых?

— Истинно так, я посчитал, правда объявили только девятерых!

— Значит, кто-то ещё занял место выше Повелителя Вод???

— Что? Но кто это мог быть? Я не припоминаю такого!

В тот самый миг в чёрной ночи вокруг внезапно вспыхнуло сияние, подобное взошедшему солнцу.

Это сияние было светом фонарей.

Подобно множеству рыбёшек, переплывающих море, в небеса медленно поднимались бесчисленные сияющие фонарики.

Они поблескивали в темноте ночи, сверкающие ярким светом, похожие на воспаряющие ввысь души или чьи-то прекрасные мечты, несравнимо впечатляющие, озаряющие непроглядно тёмный мир людей. Подобную чудесную картину невозможно описать словами, оставалось лишь затаить дыхание и оборвать все разговоры.

Се Лянь застыл, глядя в небеса, полные ярких фонарей. Он словно перестал дышать и ничего вокруг не слышал, находясь довольно долго где-то вне своего сознания. Лишь спустя некоторое время он обнаружил — здесь что-то не так.

Все взгляды пришедших на пиршество небожителей обратились к нему. Оказывается, на него дрожащей рукой указывал служащий, что объявлял результаты Состязания фонарей.

Се Лянь растерялся:

— … Что такое?

Никто не ответил. Се Лянь указал на себя:

— … Я?

Ши Цинсюань хлопнул его по плечу:

— … Именно. Вы.

— …

Се Лянь всё ещё недоумевал:

— Что — я? Что, в конце концов, со мной такое?

Глашатай, нервно сглотнув, всё-таки снова заговорил.

И присутствующие на пиру небожители услышали его дрожащий, полный неверия в собственные слова, голос:

— Храм Тысячи фонарей, дворец Наследного принца, три… три…

— Три тысячи фонарей!

Источник

“

— Господа, а где вообще находится этот храм Тысячи Фонарей? Когда его построили? И кто? Что вообще о нём известно?^[1]

”

Храм Тысячи Фонарей (千灯庙, Qiāndēng Miào) — заведение в Призрачном городе, находящееся в ведении Хуа Чэна. Глава города посвятил храм Се Ляню.

Описание

Улицы Призрачного города, окружавшие храм со всех сторон, сливались в чёрно-красное марево, а сам переливающийся блеском храм, величественный, утопающий в свете тысяч фонарей, на их фоне казался дивным видением. Подобный небесной обители, сплетённый из искр и сияния, он, тем не менее, стоял здесь, среди распутных демонов и разномастной нечисти. Одного взгляда было достаточно, чтобы запечатлеть его в памяти навсегда.

Пол был вымощен нефритом, кое-где на каменных плитах, расписанных травами и цветами, угадывались аккуратно вырезанные иероглифы «храм Тысячи Фонарей». Убранство просторного светлого зала не содержало указаний на то, кому посвящён храм — не было ни божественных изваяний, ни таблички на входе с названием. Широкий и длинный столик из нефрита находился в большом зале. На нём были аккуратно разложены различные подношения и стоял треножник. Рядом расположились «четыре драгоценности кабинета учёного» — кисти, тушь, бумага и чернильный камень, что делало атмосферу более утончённой^[2].

Во время пира на Празднике середины осени, когда небожители традиционно соревновались в количестве зажжённых в их честь фонарей негасимого пламени, Хуа Чэн запустил три тысячи фонарей в честь Се Ляня — это было больше, чем количество фонарей, запущенных для нескольких других небожителей вместе взятых^[3]^[1].

Глашатай с усилием прочистил горло, и сотни небожителей услышали его дрожащий голос:
— Храм Тысячи Фонарей, наследный принц Сяньлэ. Три… три… три тысячи фонарей!

Никто из небожителей не знал, где находился храм Тысячи Фонарей, но Се Лянь догадался, что подобным образом «пошутить» мог только князь демонов. Спросив его прямо — знает ли он о таком храме, он узнал, что храм был построен не ради него, а уже давно и лишь теперь ему, якобы, нашлось применение — повеселиться, разыграв небожителей^[2].

Иллюстрация к русскому изданию (3 том, 97 глава)

Долгое время у храма не было таблички при входе, с указанием, кому принадлежит храм. Изначально это было связано с тем, что он якобы никому специально не был посвящён, да и в Призрачном городе не было никого, кто хорошо бы владел калиграфией. После того, как Се Лянь узнал о храме и увидел его, он предложил Хуа Чэну самостоятельно сделать табличку. Однако подчерк князя демонов оказался настолько ужасным, что понять его сумасшедшую рукопись никто бы не смог. В дальнейшем Се Лянь и Хуа Чэн часто занимались в храме каллиграфией за столом для подношений^[2].

Факты

В храме отсутствовали подушки для преклонения коленей и Се Лянь сказал Хуа Чэну, что это хорошо^[2]. После первого вознесения Его Высочество явился во сне ко многим настоятелям и служителям своих храмов и сказал, что его последователи не должны преклонять перед ним колени и попросил убрать специальные футоны. Но прихожане восприняли это как ложные слухи и упорно продолжили вставать на колени даже на твёрдый пол, считая это проявлением искренности^[4]. Отсутствие футонов показывает, как внимательно Хуа Чэн относился к желаниям принца.
Цяньдэн (Qiandeng, 千灯镇) — реально существующий район в городском уезде Куньшань провинции Цзянсу. Здесь находится музей тысячи фонарей с уникальной экспозицией из более чем тысячи светильников разных эпох.

Ссылки

↑ ^1,0 ^1,1 Новелла, книга 3, (рус. том 3), глава 92: «Храм Тысячи Фонарей озаряет светом бескрайнюю ночь. Часть вторая»
↑ ^2,0 ^2,1 ^2,2 ^2,3 Новелла, книга 3, (рус. том 3), глава 97: «Лунной ночью урок калиграфии скрашивает благоуханье красных рукавов»
↑ Новелла, книга 3, (рус. том 3), глава 91: «Храм Тысячи Фонарей озаряет светом бескрайнюю ночь. Часть первая»
↑ Новелла, книга 2, (рус. том 2), глава 69: «Простолюдин, посягнувший на деньги божества, встречает принца»

Источник

Созерцание тысячи фонарей

Добавить в список

Обзор
Главы

1
Комментарии

0
Похожее
Коллекции

Добавить в список

В избранном 67

Добавьте тайтл в избранное, чтобы другие пользователи могли видеть ваши предпочтения

Добавить

Романтика
История
Яой

Додзинси по новелле «Благословение небожителей» (Tianguan Cifu).
Один из вечеров, проведенных Хуа Чэном и Се Лянем вместе.

Переводчик

Дополнительные данные

Другие названия

Tianguan Cifu dj — Qian deng guan / Qian deng guan

Другие названия

Название на русском

Созерцание тысячи фонарей

Название на английском

Tianguan Cifu dj — Qian deng guan

Оригинальное название

Qian deng guan

Поделится

Поделитесь ссылкой на тайтл со своими друзьями!

Источник

Три тысячи фонарей!

Вокруг повисло молчание, продолжавшееся довольно долго, затем ему на смену пришла внезапная шумная волна.

Ведь даже возвышающийся над всеми и непоколебимый как гора Тайшань дворец Шэньу никогда не получал трёх тысяч фонарей негасимого света за одну ночь пиршества в честь Середины осени. Более того, ни у кого и в мыслях не помещалось такое число. Тысяча — ещё куда ни шло, но три тысячи… поистине беспрецедентный случай, ведь это даже больше, чем количество фонарей нескольких предыдущих небожителей, вместе взятых!

Нетрудно догадаться, что в тот момент многие просто не смогли поверить в услышанное, тут же кто-то, не выдержав, воскликнул:

— Это какая-то ошибка!

— Должно быть, неверно посчитали…

Однако, опуская вопрос о том, мог ли небожитель, назначенный специально для подсчёта результатов на Состязании фонарей и простоявший на этой должности многие годы, ошибиться именно сегодня, глядя на целый поток из фонарей, образующих огромную световую завесу, в самом крайнем случае можно было по ошибке назвать меньшее число, но никак не большее. Поэтому сразу же кто-то заметил:

— А может, это вовсе не молитвенные фонари негасимого света? Может, это обыкновенные фонарики?

Фактически, его вопрос означал «Не фальшивка ли это?», и тут же сразу несколько человек поддержали предположение. Но Ши Цинсюань не согласился:

— Как это могут быть обыкновенные фонари? Фонари негасимого света совершенно отличаются по свойствам от обычных, которые ни за что не смогли бы воспарить к небесам. О какой фальшивке может идти речь?

Если бы подобное оправдание прозвучало из уст Се Ляня, остальные, наверное, продолжали бы сомневаться, но если уж так сказал Ши Цинсюань, да к тому же в присутствии Ши Уду, больше никто не осмелился развивать тему. Эта нить обсуждения зашла в тупик, оставалось повернуть в другом направлении:

— Господа, но где находится этот храм Тысячи фонарей? Кто и когда его выстроил? Кто-нибудь из вас, божественные коллеги, осведомлён об этом?

Небожитель, объявивший результат, ответил:

— Мне это неизвестно… Но надпись на самих фонарях гласит именно «храм Тысячи фонарей», следовательно, они поднялись оттуда.

— Но мне никогда не приходилось слышать ни о каком храме Тысячи фонарей!

— Верно! Я тоже никогда о нём не слыхал!

Се Лянь, наконец оправившись от потрясения, из-за которого все его мысли куда-то улетучились, в ответ на их вопросы честно произнёс:

— Уважаемые господа, не стану лукавить, не только вы о нём не слышали, но и сам я о нём также не слышал.

Но ведь невозможно, чтобы и храм для него построил Тянь Шэн!

У всех присутствующих голова шла кругом, будто в них угодил удар молнии — никто не смел поверить в случившееся этой ночью, разногласия никак не стихали. Се Ляню так и хотелось сказать: «Это ведь всего лишь игра, к чему воспринимать её столь серьёзно?» Но, во-первых, очень многие в душе вовсе не считали «игру» игрой, а во-вторых, он ведь занял в этой «игре» первое место, и разве не захотят остальные поколотить его, услышав подобные утешения? Другие небожители, заняв места далеко позади принца, также не осмеливались произнести подобной фразы, которая прозвучала бы в их устах как довольное нелепое оправдание для самих себя, мол, ничего страшного, что первенство нам не досталось, подумаешь… Пока другие спорили, Пэй Мин усмехнулся:

— А я ведь говорил, что Собиратель цветов под кровавым дождём выкрал Его Высочество наследного принца вовсе не из недобрых намерений, и ведь никто из вас тогда мне не поверил. Ну что, теперь убедились?

Его напоминание мгновенно заставило всех осознать.

Ведь если это Хуа Чэн, в таком случае для него и впрямь не составило бы труда, лишь махнув рукой, запустить в небо три тысячи молитвенных фонарей негасимого света!

Связаны ли Се Лянь и Хуа Чэн отношениями какого-либо характера, поистине являлось для всех загадкой. Ранее версия о недобрых намерениях последнего казалась всем куда более заслуживающей доверия. Поскольку не существовало причины, по которой Хуа Чэн, всегда относившийся к чертогам Верхних Небес крайне враждебно, внезапно посмотрел бы на Се Ляня иным взглядом. Но точно так же не существовало и причины, чтобы Хуа Чэн, которому никакой закон не писан, вдруг стал бы относиться к кому-то с притворной добротой. Однако после сегодняшнего события на пиршестве в честь Середины осени предположение о недобрых намерениях явно пошатнулось, потеряв под собой опору. Ведь это же всё-таки три тысячи фонарей негасимого света! Даже сам Повелитель Вод, в руках которого сосредоточены богатство и процветание, не осмелился бы так просто взять и устроить что-то подобное. Посреди всеобщих споров и недоумений внезапно с высокого места послышались неторопливые хлопки.

Небожители смолкли, повернулись на звук и увидели, что Цзюнь У, хлопая в ладоши, улыбнулся Се Ляню:

— Сяньлэ, прими поздравления.

Се Лянь, осознавая, что Цзюнь У таким образом помог ему выйти из затруднительного положения, преисполнился благодарности и склонил перед Владыкой голову. Цзюнь У же со вздохом добавил:

— Ты всегда умел творить чудеса.

После его слов остальные постепенно успокоились, а спустя несколько мгновений, последовав примеру Цзюнь У, один за другим принялись аплодировать и высказывать поздравления.

Посему, каким бы потрясением ни оказался результат принца, другие бессмертные небожители не могли не признать его подлинность. Всё-таки этот Его Высочество наследный принц испокон веков был полон чудес и сюрпризов. Так повелось когда-то, и до сих пор осталось неизменным!

Пиршество в честь Середины осени подошло к концу, трудящийся над громовыми раскатами Повелитель Грома тоже свернул свою работу. Более всех для создания атмосферы постарался Ши Цинсюань — чьё бы имя ни называл глашатай, Повелитель Ветров первым начинал шумно хлопать в ладоши и кричать. Кроме момента, когда объявили Пэй Мина. Се Лянь вначале хотел спросить у Ши Цинсюаня, не будет ли Повелитель Вод раздосадован тем, что вынужденно занял третье место, смещённый с такого же вынужденного второго, но всё же принц не увидел на лице Ши Уду ни капли расстройства. Пэй Мин и Линвэнь высказали ему поздравления, а затем троица принялась обсуждать, в чьи владения отправиться, чтобы найти там горы с горячими источниками, попариться и насладиться массажем туйна1. Ши Цинсюань спросил:

— Брат, вы опять отправитесь развлекаться?

1Туйна — особая техника массажа в соответствии с канонами традиционной китайской медицины, которая считается расслабляющим и лечебным средством.

Ши Уду, сложив веер, ответил:

— Да.

Линвэнь скрестила руки на груди и усмехнулась:

— Ваше Превосходительство не желает присоединиться к нашему веселью?

Ши Цинсюань ответил:

— Я не пойду с вами. Уже договорился кое с кем.

Ши Уду нахмурился:

— Только не вздумай якшаться со всяким сбродом.

Линвэнь спросила:

— Каким бы сбродным ни был этот сброд, разве сможет он переплюнуть Генерала Пэя?

Пэй Мин предостерёг:

— Дражайшая Цзе, придержи язык.

Се Лянь дождался, пока они перекинутся ещё парой фраз, и вместе с Ши Цинсюанем приготовился покинуть место пиршества. По пути они столкнулись с Му Цином, вновь хмурым как туча, но прин�� так и не понял, заприметил ли тот его. Фэн Синь же, в отличие от Му Цина, поднявшись с места и направляясь к выходу, по пути бросил Се Ляню:

— Поздравляю.

Се Лянь кивнул ему в ответ:

— Спасибо.

Повелитель Ветров поселил Лан Ина в своих владениях в столице бессмертных. Теперь юноша выглядел чистым и опрятным, только по-прежнему боялся незнакомцев и, спускаясь вместе с Се Лянем с небес, не проронил почти ни единого ни слова. Принц сперва отправился в посёлок, чтобы купить юноше немного свежих фруктов, но и потом не сразу вернулся в монастырь Водных каштанов, заглянув сначала в небольшую рощицу неподалёку.

Ожидания принца оправдались, рощица оказалась довольно оживлённой: на дереве висел, изрыгая громкие грязные проклятия, молодой мужчина, связанный белой лентой. Он был голый по пояс, а внизу под деревом сидел мальчишка, который отгонял от него комаров. Наказав Лан Ину постоять снаружи, сам Се Лянь неторопливо направился в рощу. Мужчина, завидев его, разразился гневной бранью:

— Се Лянь, пёсий ты потрох, а ну сейчас же, мать твою, опусти меня на землю! Помрю, помру, я сейчас помру!

Се Лянь же мягко ответил:

— Тебя наверняка многие годы не кусали комары. Что плохого в том, чтобы вновь ощутить, что значит быть живым?

Мужчиной оказался Ци Жун. Се Лянь совершенно точно знал, что он наверняка не станет сидеть сложа руки и уговорит Гуцзы помочь ему разрезать или разорвать Жое, поэтому наказал ленте: если пленник захочет сбежать, притащить его в эту рощу насладиться как следует природой. Ци Жун всё время прикрывался тем, что захватил чужое тело, поэтому Се Лянь не мог постоянно его избивать, но вот заставить его ощутить такие небольшие мучения всё-таки не возбранялось. Се Лянь частенько ходил сюда собирать хворост и всякий хлам, поэтому вдоволь на себе испытал, как больно кусают местные комары. Вот и Ци Жун теперь весь покрылся вспухшими укусами комариного роя, так что ему смерть показалась милее жизни.

— И где же твоё хвалёное сердце снежного лотоса2?! Что же ты теперь не строишь из себя добренького недотёпу?! — всё не унимался Ци Жун.

2Снежный лотос — образно о Се Ляне как о светлом, непорочном человеке, образце добродетели.

Гуцзы схватился за ногу Се Ляня и захныкал:

— Братец, сними моего отца оттуда! Он уже очень давно там висит!

Се Лянь погладил мальчика по голове, а в следующий миг послышался вскрик Ци Жуна и глухой удар — тот свалился с дерева на землю.

Чтобы вернуться в деревню Водных каштанов, пришлось идти через кленовый лес. Се Лянь одной рукой тащил голого по пояс молодого мужчину, который беспрерывно бранился, а следом шли двое детей — один не переставал всхлипывать, другой погрузился в молчание. Принц подумал, что их компания, наверное, выглядит поистине странно. Поднимаясь на пригорок, он сказал двоим мальчикам:

— Осторожнее, смотрите под ноги. Здесь легко споткнуться.

Принц сказал чистую правду. Иногда, если случалось возвращаться после сбора рухляди в посёлке поздно ночью, стоило ему в темноте пойти по этой тропе, по неизвестной причине он каждый раз спотыкался и падал бессчётное множество раз. Ци Жун, услышав, взмолился:

— О, Небеса! Прошу вас, сделайте так, чтобы этот человек поскорее свалился с этого холма и свернул себе шею!

Се Ляню его слова показались не более чем поводом для смеха:

— Ты же демон, тебе ли обращаться к Небесам с мольбой?

Как вдруг принц заметил, что сверху льётся мягкое сияние, от которого темнеющий впереди путь, кажется, стал немного светлее и яснее. Подняв голову, Се Лянь убедился, что ему не померещилось. Небеса действительно озарял свет.

Свет трёх тысяч негасимых фонарей.

Подвешенные в ночном небе огоньки текли грандиозным потоком, так что даже мерцание звёзд и сияние луны померкло перед ними. Се Лянь замер, глядя наверх, а потом тихо-тихо выдохнул:

— … Спасибо.

Ци Жун не знал, что это означает, и потому лишь хихикнул:

— С чего тебе-то говорить «спасибо»? Кто-то зажёг их себе на потеху, а вовсе не специально для тебя. Поменьше бы строил иллюзий на свой счёт.

Се Лянь молча улыбнулся, но спорить с ним не стал, лишь произнёс:

— Существование подобной красоты на свете уже само по себе стоит благодарности.

С таким прекрасным пейзажем в душе принц мог больше не бояться, что кто-то посторонний испортит ему настроение. Под сиянием ярких фонариков в небесах он направился по дороге вперёд.

Источник

— Каким бы сбродным ни был этот сброд, разве сможет он переплюнуть Генерала Пэя?

Пэй Мин предостерёг:

— Дражайшая Цзе, придержи язык.

Се Лянь дождался, пока они перекинутся ещё парой фраз, и вместе с Ши Цинсюанем приготовился покинуть место пиршества. По пути они столкнулись с Му Цином, вновь хмурым как туча, но принц так и не понял, заприметил ли тот его. Фэн Синь же, в отличие от Му Цина, поднявшись с места и направляясь к выходу, по пути бросил Се Ляню:

— Поздравляю.

Се Лянь кивнул ему в ответ:

— Спасибо.

— Се Лянь, пёсий ты потрох, а ну сейчас же, мать твою, опусти меня на землю! Помрю, помру, я сейчас помру!

Се Лянь же мягко ответил:

— Тебя наверняка многие годы не кусали комары. Что плохого в том, чтобы вновь ощутить, что значит быть живым?

2Снежный лотос — образно о Се Ляне как о светлом, непорочном человеке, образце добродетели.

Гуцзы схватился за ногу Се Ляня и захныкал:

— Братец, сними моего отца оттуда! Он уже очень давно там висит!

— Осторожнее, смотрите под ноги. Здесь легко споткнуться.

— О, Небеса! Прошу вас, сделайте так, чтобы этот человек поскорее свалился с этого холма и свернул себе шею!

Се Ляню его слова показались не более чем поводом для смеха:

— Ты же демон, тебе ли обращаться к Небесам с мольбой?

Свет трёх тысяч негасимых фонарей.

— … Спасибо.

Ци Жун не знал, что это означает, и потому лишь хихикнул:

Се Лянь молча улыбнулся, но спорить с ним не стал, лишь произнёс:

— Существование подобной красоты на свете уже само по себе стоит благодарности.

Источник

Главная
18+
Созерцание тысячи фонарей

18+

Созерцание тысячи фонарей

Рейтингу

Созерцание тысячи фонарей Average 5 / 5 out of 2

Ранг

Другое название

Tianguan Cifu dj — Qian deng guan

Автор(ы)

Переводчики

Жанр(ы)

Релиз

Описание

КОММЕНТАРИИ К МАНГЕ

Источник

Описание
Обсуждения 1
Вопросы
Цитаты
Рецензии
Коллекции 1

Задавайте вопросы, обсуждайте героя, конкретные детали

Пока ничего нет,

Начать дискуссию

Внимание! Эта манга может содержать ненормативную лексику, сексуальные сцены откровенного характера, а также художественное изображение жестокости и насилия и ux cлoвecныe oпucaнuя.

Читать сингл Созерцание тысячи фонарей онлайн

Похожее
О переводе
Рекомендации
Ваши комменты

переведено

Сингл

Покорно исполню любое желание

Tianguan Cifu dj — Bai Yi Bai Shun You Qiu Bi Ying

сёнэн-ай

история

романтика

Додзинси по новелле «Благословение небожителей». Небольшая зарисовка, посвященная попыткам Се Ляня научить Хуа Чэна писать.

Первая ночь (Додзинси)

Heaven Official’s Blessing dj – First Night

яой

история

романтика

Омегаверс

Додзи от автора FernYing. Каждая новая история будет начинаться с нового тома.

Tsukumo

завершено

Tsukumo

яой

сверхъестественное

фэнтези

история

романтика

переведено

Сингл

Магистр дьявольского культа — Яд

Mo Dao Zu Shi dj — Poison

история

романтика

яой

боевик

Волшебные существа

Призраки

Злые духи

Ранги силы

Реинкарнация

ГГ мужчина

Путешествие во времени

Демоны

Холодное оружие

Омегаверс

Умный ГГ

Мир заклинателей разделен на Альф, чья сила не доступна другим, со сравнительно равными показателями в силе и потенциале Бет и, конечно, Омег — крайне редких, и потому являющихся желанными для каждого. Имея неординарную привлекательную внешность и грациозное податливое тело, омега способна породить альфу с крайне высоким природным потенциалом. По этой причине в давние времена все великие ордены, не стесняясь в средствах, охотились на омег, чтобы усилить собственное поколение потомков. Однако никто не мог предвидеть, что среди омег, которых использовали как инструмент рождения детей, разовьются пугающие масштабы смертности во время родов. С течением времени и без того крайне редкий вид превратился…

переведено

Бесстыдство

Shameless

яой

драма

комедия

история

романтика

ГГ мужчина

Насилие

ЛГБТ

Средневековье

Глупый ГГ

По мотивам романа

Ю Якву, молоденький евнух, «невидимый уборщик», любящий наводить чистоту, получает назначение вычистить до блеска Императорский дворец. Но он и представить не мог, что должен будет содержать в чистоте не только дворец, но и тело самого Императора. «Нет, я не могу…», «Что значит «не могу»? Не ты ли говорил, что грязь нужно чистить?» «Н-но, Император…» «Пососи-ка его. Возьми глубже. Кажется, на нём пятно»

завершено

BL-артбук Сайто Тихо. «Пока мне велит безжалостный владыка.»

Saitou Chiho BL Artworks: Mujihi na Ou no Oose no mama ni

яой

сёнэн-ай

история

романтика

Первый яойный артбук Сайто Тихо! Она рисует любовные истории с участием монархов со всех уголков мира! Это сборник из манги, опубликованной в журнале Be Boys Gold: Арабские Эмираты, Япония, Европа, Древний Рим, Монголия, начало периода Хэйан и многое другое — в иллюстрациях и коротких комиксах о королевских семьях! Этот сборник, помимо оригинальной манги, которую нельзя прочитать больше нигде, также включает в себя эксклюзивное интервью Сайто Тихо.

переведено

Burai An

Burai-аn

яой

боевик

комедия

история

романтика

Чтобы расплатиться за дорогостоящие лекарства для брата, наш герой занимает денег у якудза под залог фамильного додзё. Денег он, разумеется, вовремя собрать не успевает, и додзё, как следствие, переходит в собственность якудза. Некий «осведомитель» помогает бедному парню нанять «телохранителя», который и должен позаботиться о возвращении додзё нашему герою…

переведено

The Conquest King of the Wasteland

The Conquest King of a Wasteland

комедия

яой

история

романтика

В сборник входит 6 историй: 1) The Conquest King of a Wasteland 2) Truthful Words 3) The Twin’s Lover 4) Garden 5) The Love Call of the Master 6) Paradise

Zom BL

завершено

Zom BL

яой

ужасы

постапокалиптика

драма

история

романтика

трагедия

Как можно заметить, название антологии обыгрывает английское слово Zombie. Сборник состоит из: «Anata ga Kureta Ai no Shi wo» by Kabashima Rirako «Zombie Chaser» by KUKU Hayate «Zombie High» by Natsume Kumo «My Zombie Friend» by Nitako «Usumegui» by Hagi «END» by Yatsume Seiji

АГАПЭ

Agape

яой

драма

повседневность

история

романтика

История о красивом молодом человеке, сильном и смотрящем на реальность через призму иронично-искривлённой улыбки, чья жизнь из-за предательства любимого мужчины да внутренней пустоты катится под откос. И всё бы ничего, ведь на горизонте появляется друг детства, влюбленный в главного героя, а значит и возможность излечиться. Но только что, если этот треугольник уже существовал, и расцвел он в середине шестнадцатого века под ярким андалузским солнцем…

Антидот

Poison Antidote

яой

сёнэн-ай

боевик

драма

приключения

комедия

история

романтика

Опасное путешествие заставило Гу Мина встретить теплый свет в своем сердце — Ли Шо. Однако Ли Шо, который стал убийцей банды, давно потерял память о Гу Мине. сумасшедший хаотичный город. Чтобы отомстить и увести Ли Шо. Гу Мин без колебаний погрузился в темное болото. Чернобрюхий верный пес X холодный и высокомерный.

переведено

Беги, Беги, Принц!

Run, Run, Prince!

яой

драма

приключения

фэнтези

комедия

история

романтика

Фракция сторонников правящей, но почти истреблённой династии королевства Кауза, высылает секретного агента с заданием найти пропавшего принца. Неожиданно между принцем и агентом, посланным найти королевское дитя, вспыхивает любовь, рост которой мы наблюдаем на протяжении всей манги. Но, прежде чем узурпаторы будут свергнуты чувствам молодых людей предстоит пройти серьёзную проверку…

завершено

Бена

Bena

яой

драма

история

романтика

Насилие

Демоны

Встреча с тобой — величайшее счастье для меня. События эпохи Эдо. Ичи, работая в шоу уродов, встречает Бена, которого поймали в качестве монстра. Ичи и Бена сбегают и направляются в его родной город. Медленно, но верно два одиночества создают счастливые совместные воспоминания, сидя в стенах комнатушки. Но ведь Бена… не человек, а скорее «дитя демона». Жизненная история двух некогда одиноких сердец в эпоху Эдо от автора-новичка в художественном оформлении.

Библиотека яойных историй

Crow’s Library of Danmei

яой

сверхъестественное

ужасы

приключения

драма

фэнтези

комедия

психология

история

романтика

Таинственные часы, которые поворачивают время вспять, бобы, исполняющие желания, секреты между любовниками, путешествия во времени, демоны и многое другое! «Библиотека яойных историй» — замечательный сборник рассказов о загадочных любовных историях в жанре фэнтези с редкими проблесками юмора за авторством У Я.

переведено

Божьи весы

God’s Scales

яой

сверхъестественное

драма

комедия

история

романтика

Волшебные существа

ГГ мужчина

Драконы

Боги

История повествует о молодом писателе — Изуноме Чихару. Он возвращается на родину, чтобы продолжить писать. Здесь, в этом маленьком городке далеко в горах, существует легенда о драконе, ниспославшем дождь в засуху. Не за просто так, конечно! Пожелавший дождя фермер, должен был отдать ему в жены свою дочь. Когда дракон вернётся за ней, то безвозвратно заберет ее с собой в небеса. Чихару удивляло, что легенда так и сохранилась, спустя столько лет. В тоске, наедине со своими мыслями и прошлыми воспоминаниями он встречает человека, умирающего от голода. Новый знакомый премного благодарен за своё спасение. Но Чихару ещё не знает, какие тайны откроются для него, после столь судьбоносной встречи!?

Последние комментарии

Количество закладок

В процессе: 222

Прочитали: 1896

В любимых: 902

Закончил? Сделай дело!

Источник

Праздник фонарей (灯节 dēngjié), или, как его чаще называют, юаньсяо 元宵 yuánxiāo, по названию пампушек, которые принято есть в этот день, отмечается в 15-й день первого лунного месяца. Он приходится на первое полнолуние наступившего года и завершает двухнедельное празднование китайского Нового года —

Праздника Весны 春节 chūnjié.

Во время этого фестиваля китайцы наслаждаются полной луной, красивыми фонарями, фейерверками, фонарем загадки и есть Рисовые шарики Танъюань/юаньсяо (сладкие пельмени из клейкого риса подающегося в супе) вместе.

ꔰꔹꔹꔹꔹꔹꔹꗥꔹꔹꔹꔹꔹꔹꔰ

Немного истории и традиций

Праздник фонарей имеет двухтысячелетнюю историю. Согласно одной из версий, в этот день Вэнь-ди (или Сяовэнь-ди, 孝文帝, 202 – 157 до н. э.) был провозглашен императором, в честь чего повелел украсить дворец красными фонарями. Отсюда пошла традиция любования фонарями. В 104 году до н.э. император У-ди (156 до н. э. — 87 до н. э., правил со 141 года до н. э.) установил Праздник Весны и Праздник фонарей. Специальным императорским указом предписывалось везде развешивать фонари и любоваться ими.

По одной из легенд, в эпоху Хань (206 до н.э. – 220 н.э.), когда буддизм только начал распространяться в Китае, монахи в 15-й день первого лунного месяца зажигали фонари и медититировали перед буддийскими реликвиями.

Начиная с 713 года в Чанъани (ныне Сиань) стали устраивать так называемые «горы фонарей», насчитывающие до 50 и более тысяч экземпляров.

◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏

Фонари традиционно изготавливаются из тонкой бумаги, на которой изображали пейзажи, животных, людей. Одними из самых интересных являются «Цзоумадэн» 走马灯 (zǒumǎdēng, букв. «фонарь с двигающейся лошадью»), технология изготовления которых насчитывает более тысячи лет. Свеча внутри фонаря приводит в движение зубчатое колесо, к которому прикреплены фигурки, и на стенках появляются бегущие тени.

◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏

Сам праздник продолжается несколько дней. 13-е число первого лунного месяца носит название «День выставления фонарей». В этот день у лавок, торгующих фонарями, выставляются различные модели, чтобы каждый мог себе выбрать по душе. 14-е число – «День проверки фонарей», когда начинают, собственно, зажигать фонари. Кульминация праздника приходится на вечер и ночь 15-го числа, когда повсеместно вспыхивают сотни, тысячи фонарей.

В это время в парках устраивают различные выставки фонарей. В последнее время фонари часто изготавливают в форме знаменитых архитектурных сооружений мира, например, пекинского Храма Неба, московского Храма Василия Блаженного и др.

16-17 числа – «Дни догорания фонарей», а 18-е число – «День снятия фонарей».

ꔰꔹꔹꔹꔹꔹꔹꗥꔹꔹꔹꔹꔹꔹꔰ

О мероприятиях и еде

Подвесить фонарики для украшения

◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏

Практика освещения фонарями в ночь на пятнадцатый день китайского Нового года, чтобы отпраздновать то, что стало известно как Праздник фонарей Это уже продолжается уже по крайней мере с императора Цинь Шихуана (259-210 до н.э.), первый император который объединяет Китай.

Гадание загадок фонарей является популярной деятельностью, которые были добавлены в Праздник фонарей. Он появился в династии Сун (960-1279). Первоначально люди писали загадки на фонарях и люди догадались о их. Потому что загадки фонарей хороши для осуществления мозга и, поскольку оно порождает конкуренцию и интерес, эта деятельность была официально принята в качестве части Фестиваля фонарей в Южной династии Сун.

Отгадывать загадки фонаря

◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏

Владельцы фонарей пишут загадки на бумажных записках и наклеивают их на красочные фонарики. Люди собираются вокруг, чтобы отгадать загадки. Отгадывание (решение) загадок с фонарями, начиная с династии Сун (960–1279), является одним из самых важных и популярных занятий Фестиваля фонарей. Если кто-то знает ответ, он может пойти к владельцу фонаря, чтобы проверить свой ответ.Если ответ правильный, обычно получают небольшой подарок.

Есть Рисовые шарики Танъюань/юаньсяо

◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏

Есть Праздник фонарей (Йуаншао) является старой традицией в Китае. Йуаншао также называют Танйуан (сахар шаров) в некоторых местах. Они являются сладкими пельменями из клейкого риса подающегося в супе. Сахар, семена кунжута, бобы, ядер грецких орехов и мармелад порошок могут быть использованы в качестве начинков Йуаншао, Йуаншао также является символом пребывания вместе, потому что округлость представляет коннотацию целостность и единение в китайской культуре.

Львиные танцы

◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏◈๏

Танец льва — один из самых выдающихся традиционных народных танцев Китая. Древние люди считали льва символом храбрости и силы. Они думали, что лев может отгонять зло и защищать людей и их скот. Поэтому львиные танцы исполняются на важных мероприятиях, особенно на Празднике фонарей.

Для танца льва требуются два высококвалифицированных исполнителя в костюме льва. Один играет роль головы и передних ног, а другой — задних и задних ног. Под руководством хореографа «лев» танцует в такт барабана. гонг и тарелки. Иногда они прыгают, перекатываются и выполняют сложные действия, например ходят на ходулях.

Источник