Сценарий никогда или сценарий тантала

Часть II. Психотерапевтические идеи в философии, литературе и религии

…

ЛЕКЦИЯ 16. Психотерапия и древнегреческая мифология

Пожалуй, именно к древнегреческой мифологии чаще всего обращается современная психотерапия Эрос и Танатос, комплекс Эдипа и комплекс Электры являются центральными понятиями классической системы психоанализа З.Фрейда. Э.Берн при создании своей системы сценарного анализа охотно использует примеры из древнегреческой мифологии. Он описывает шесть сценариев: «Никогда», или сценарий Тантала; «Всегда», или сценарий Арахны; «До», или сценарий Геракла; «После», или сценарий Дамокла; «Снова и снова», или сценарий Сизифа; «Открытый конец», или сценарий Филемона и Бавкиды. Давайте рассмотрим их. Но поскольку не все хорошо знакомы с древнегреческой мифологией, расскажу мифы подробней, чем Э.Берн. При этом я буду опираться на «Легенды и мифы Древней Греции» А.Н.Куна.

Сценарий «Никогда» основан на мифе о Тантале. Его суть — запрет на самое желанное. Тантал был любимцем богов и возгордился этим. Стал высокомерным и начал сомневаться во всеведении богов, с которыми нередко пировал. Он убил своего сына и под видом прекрасного блюда преподнес богам его мясо во время пира. Боги тотчас постигли умысел Тантала. Никто из них не коснулся ужасного блюда. Боги положили все мясо и кости сына Тантала в котел и с помощью чар оживили мальчика. Но преступление Тантала переполнило терпение богов, и они свергли его в подземное царство, где обрекли на вечные муки; там он и несет наказание. Мучимый жаждой и голодом, стоит он в прозрачной воде, которая доходит до самого подбородка. Ему лишь стоит наклониться, чтобы утолить мучительную жажду. Но едва наклоняется Тантал, как исчезает вода, и под ногами сухая черная земля. Над головой Тантала — ветви плодородных деревьев; сочные фиги, румяные яблоки, гранаты, груши и оливы висят низко над его головой: почти касаются его волос тяжелые спелые гроздья винограда, Изнуренный голодом, Тантал протягивает руки за прекрасными плодами, но налетает порыв бурного ветра и уносит плодоносные ветки. Но не только голод и жажда терзают Тантала — вечный страх сжимает его сердце. Над его головой нависла скала, едва держится она, грозит ежеминутно свалиться и раздавить своей тяжестью Тантала.

В клинической практике не очень часто встречаются пациенты с таким типом сценария. Обычно мы наблюдаем его при психологическом консультировании. У людей, находящихся в этом сценарии, воспитанием наложен запрет на любовь или на секс. Тем, кому запрещена любовь (первый вариант сценария), испытывают Танталовы муки из-за ее отсутствия и, чтобы избежать их, неосознанно выбирают профессии, связанные с частыми командировками, становятся моряками дальнего плавания. Их можно встретить среди представителей преступного мира. Частая смена сексуальных партнерш по механизмам порочного круга усиливает разочарование в противоположном поле вообще. По механизмам проекции и идентификации всех женщин они считают способными на измену и предательство. Нарождающуюся любовь уносит порыв бурного ветра ревности, подозрительности, скептицизма. Вечный страх надвигающегося одиночества, заражения венерическими заболеваниями и осложнений, связанных с разоблачениями и преследованиями со стороны прежних партнеров теперешних пассий, заставляет таких людей забыться с помощью алкоголя. Это может привести к импотенции и лишить их последнего удовольствия в жизни. Есть от чего сойти с ума. Запои и самоубийства — их удел. А ведь «счастье было так возможно, так близко».

Второй вариант сценария связан с запретом на секс, но с разрешением на любовь. Такие люди выбирают профессии, налагающие запрет на секс, но разрешающие любить. Это монахи и монахини, священники католической церкви. Их Танталовы муки хорошо описаны в художественных произведениях. Э.Берн подчеркивал, что иногда от такой жизни хочется броситься с небоскреба. Нередко запрет на секс нарушается, но ничем хорошим это не кончается. Танталовы муки продолжаются. Мужчина, находящийся в этом сценарии, не может открыто пройтись со своей любимой, обнять своего сына и услышать, как он называет его «папа». И кроме того, все время беспокоят муки совести и страх разоблачения. Еще раз прочитайте «Овода» и «Поющую в терновнике». В «Оводе» епископ должен был утвердить смертный приговор своему сыну, а в «Поющей в терновнике» главный герой отказался от своей возлюбленной ради карьеры.

Сценарий «Всегда» основан на мифе об Арахне. Арахна славилась своим искусством ткать, возгордилась этим и вызвала на состязание богиню Афину Палладу, которая, кроме того, что была «министром обороны», в свободное от основной работы время вышивала, ткала и делала это неплохо, а точнее, совершенно (богиня все-таки). В общем, было у нее такое хобби.

И вот под видом седой сгорбленной старухи, опершись на посох, предстала перед Арахной богиня Афина и сказала ей:

— Не одно зло несет с собой, Арахна, старость; годы несут с собой опыт. Послушайся моего совета: стремись превзойти лишь смертных своим искусством. Не вызывай богиню на состязание. Смиренно моли ее простить тебя за надменные слова. Молящих прощает богиня.

Арахна выпустила из рук тонкую пряжу; гневно сверкнули ее очи. Уверенная в своем искусстве, смело ответила она:

— Ты неразумна, старуха. Старость лишила тебя разума. Читай такие наставления своим невесткам и дочерям, меня же оставь в покое. Я сумею и сама дать себе совет. Что сказала я, то пусть и будет. Что же не идет Афина, отчего не хочет она состязаться со мной?

— Я здесь, Арахна! — воскликнула Афина, приняв свой настоящий образ.

Началось состязание. Не буду описывать, как оно проходило, кто что выткал. Нетрудно догадаться, кто победил. Конечно же, победу присудили Афине. И хотя работа Арахны была верхом совершенства и не уступала, как говорили очевидцы, работе Афины, в ее работах не было уважения к богам, даже проскальзывало презрение. Так вот, Арахну не просто лишили победы. Афина разорвала работу Арахны, а ее ударила челноком. Мало того, она превратила ее в паука. С тех пор висит паук-Арахна в своей паутине и вечно ткет ее, как ткала при жизни.

Здесь описана судьба многих проституток и распущенных женщин. Родители, ведущие не вполне добропорядочный образ жизни, но, как греческие боги, считающие, что им все можно, преследуют своих дочерей-подростков за невинный флирт с мальчиками, тем самым разжигая у них чрезмерное любопытство. Под влиянием этих провокаций случается именно то, что предсказывали родители. Ведь они все время говорили: «Принесешь в подоле! Пойдешь по рукам!» Их дочь-Арахна плетет всю свою молодость паутину, надеясь поймать богатого мужа, а все больше попадается мелочь — мухи да комары. А если и появляется что-то крупное, то удержать это не удается. В погоне за мухами потратила все силы. Хорошим примером может служить повесть «Интердевочка». И хоть героине вроде бы повезло, привычка вить паутину помешала воспользоваться счастливым случаем.

Сценарий «До» основан на мифе о Геракле. Его суть — отказ от радостей жизни до тех пор, пока не выполнил своего предназначения. Это очень распространенный сценарий. Родители говорят своим детям, что прежде всего им следует добиться успеха в жизни — окончить институт, получить квартиру, построить дом, купить машину, защитить диссертацию, добиться должности и пр., т. е. пробыть в рабстве и совершить двенадцать подвигов, как Геракл, и только после этого приобрести право на личную жизнь: поехать на курорт, пойти в театр, жениться и т. п. Судьбу Геракла знают все. Он двенадцать лет был в рабстве у ничтожного человека, совершил двенадцать(!) подвигов. Но страдания его не закончились. Он хотел жениться на прекрасной Иоле, дочери царя Эврита, и выполнил все условия, но царь отказал ему. В гневе он совершил убийство, снова на три года был продан в рабство и попал к капризной царице Омфале, которая находила наслаждение в издевательствах над великим героем. И дальше его путь не был усыпан розами, а умер он в страшных мучениях из-за дуры-жены, которая верила в порчу, привороты, колдовство и прочую ахинею. Она подарила Гераклу плащ, смоченный ядом лернейской гидры, так как его враги сказали ей, что если он наденет этот плащ, то уходящая любовь мужа обязательно вернется. Геракл надел этот плащ и умер в страшных мучениях, не добившись при жизни ни чинов, ни богатства, ни славы. Потом его вознесли на небо, и он стал богом.

Показана жизнь один к одному. Это жизнь Гадкого утенка или Вечного Принца, описанных мною ранее в книге «Если хочешь быть счастливым» (1995). Гераклы наших дней довольно часто встречаются среди людей, отмеченных божьей искрой таланта (вспомните — Геракл был сыном Зевса). Их жизнь — это те же самые двенадцать подвигов. Оставили бы их в покое, они спокойно бы учились и выросли гармоническими личностями. Но нет! В школе их хотят видеть круглыми отличниками. И уже тогда их принуждают совершать подвиги. Один из Гераклов, мой пациент, рассказывал, как одна учительница, когда он учился во втором классе, хотела продемонстрировать на выставке работ своих учеников его тетрадь. Но там было две четверки. Учительницу это не устраивало. Она его заставила переписать всю тетрадь так, чтобы там не было ни о/той ошибки. Чтобы этого добиться, ему пришлось переписывать шесть(!) раз двенадцатилистовую тетрадь. Согласитесь, сделать такое для ученика второго класса — это подвиг Геракла. Правда, потом в течение многих лет он испытывал отвращение к письменной работе, что впоследствии изрядно затормозило его карьеру. У нас много Гераклов-круглых отличников с великолепным интеллектом. Они проводят всю жизнь в рабстве у ничтожеств-начальников, которые на их материале защищают диссертации, подписывают своими именами их книги, присваивают себе их славу. Гераклы-гении, проводя всю жизнь в лишениях, нужде, нравственных, а иногда и физических муках, после смерти получают известность, становятся, как и Геракл, богами, на которых молятся последующие поколения. Не верите? Прочитайте наугад десять биографий известных людей, благодетелей человечества, мудрецов и пророков. А о скольких Гераклах мы никогда не услышим? На тренингах при психотерапевтическом лечении я помогаю Гераклам насладиться результатом своей деятельности при жизни и творить свободно, а не по гнетом Эврисфеев, Омфал и пр.

Не складывается и личная жизнь у Гераклов. Окончив институт, иногда защитив диссертацию и получив хорошую должность, они становятся легкой добычей Сладкозвучных Сирен, у которых нет даже человеческого тела, а если есть, то не для них. Если Гераклам удается выбраться из их плена, то у них развивается ненависть к женскому полу, или же они становятся импотентами. В результате Гераклы остаются одинокими на всю жизнь и продолжают совершать свои подвиги на производстве. К концу жизни они становятся раздражительными и депрессивными.

Кстати, они могут совершить и тринадцатый подвиг — за одну ночь сделать пятьдесят девственниц женщинами. Я знавал одного Геракла, который после лечения нашел привлекательную партнершу с высоким сексуальным тонусом, с которой занимался сексом все остававшееся от довольно интенсивной работы время. Если бы он сам рассказал мне об этом, я бы ему не поверил. Но ко мне пришла на прием его партнерша, в прошлом тоже моя пациентка, с жалобами на слабость и утомляемость. Не подумайте, что она хотела менять его. Просто она хотела стать способной выдерживать такие нагрузки.

Гераклы встречаются и среди женщин. Часто они ведут жизнь Золушек, совершая свои подвиги, страдают неврастенией и психосоматическими заболеваниями. Иногда они добиваются больших успехов, продвигаются вверх и не знают, как избавиться от своего благоверного, ипохондрика и алкоголика. С таким вопросом они приходят ко мне на консультацию.

Сценарий «После» основан на мифе о Дамокле. Ему было позволено блаженствовать на престоле. Во время пира он увидел обнаженный меч, висящий на конском волосе над его головой, и понял призрачность своего благополучия. Девиз этого сценария: «Пока радуйся жизни, но знай, что потом, начнутся неприятности».

Дамоклы очень часто встречаются в нашей жизни. Делают таковыми их родители. Они в каждом конкретном случаю указывают, после какого события начнутся неприятности: после женитьбы (замужества), начала трудовой деятельности, призыва в армию, когда пойдут дети и т. д.

Один молодой человек был напуган предстоящим призывом в армию и по совету «друзей» стал наркоманом. В армию он действительно не попал. Но то положение, в котором он оказался, было похлеще военной службы. Теперь вот лечится.

Нередко при таком сценарии откладывается устройство семейной жизни. А если семья все-таки возникла, дети появляются поздно. Этим же сценарием обусловлен страх перед предстоящей работой, что проявляется в стремлении продолжить учебу, хотя обстоятельства для этого неблагоприятные.

Наиболее частая болезнь Дамоклов — невроз навязчивых состояний. Они боятся риска и испытывают большие затруднения при принятии решений. Даже если судьба вознесет их на руководящую должность, удержаться на ней они долго не смогут. Подведет здоровье — разовьется психосоматическое заболевание.

Сценарий «Снова и снова» основан на мифе о царе Сизифе. Никто во всей Греции по хитрости и изворотливости ума не мог сравняться с Сизифом. Но это не сочеталось с упорным трудом. Тем не менее за счет хитрости ему удалось скопить большие богатства. Он даже смог обмануть бога смерти Танатоса и царя подземного царства Аида. Тяжкое наказание несет Сизиф за свои обманы, которые он совершил на земле. Он осужден вкатывать на высокую крутую гору громадный камень. Напрягая все силы, трудится Сизиф. Пот струится градом с него от тяжкой работы. Все ближе вершина; еще усилие, и окончен будет труд Сизифа; но вырывается из его рук камень и с шумом катится вниз, поднимая облака пыли. Снова Сизиф принимается за работу и никогда не может достичь цели — вершины горы.

Очень часто этот сценарий встречается в нашей жизни, но современный Сизиф катит камень не на свою гору, а на ту, на которую его заставляют катить родители, друзья или мода.

Ситуация, которая довольно часто встречается в нашей действительности: сын хочет стать музыкантом — отец-адвокат настаивает на юридическом образовании, девочка имеет математические способности — ее уговаривают поступить в медицинский институт. Самое печальное, что при таком подходе появляется минус в позиции «ТРУД». Учеба в нелюбимом вузе становится Сизифовым трудом. Поскольку детям чуть ли не с пеленок не позволяют делать то, что им хочется, они могут рассказать, что такое Сизифов труд. Но трагедия заключается в том, что они даже не знают, кем бы им хотелось быть. Кстати, найти ответ на этот вопрос довольно сложно, и выбор у ребенка не так уж широк. И даже если родители, прошедшие психологическую подготовку, перестают давить на ребенка, сформированный сценарий продолжает оказывать отрицательное влияние. Приведу пример.

Один мой пациент, врач по профессии, проникшись идеей свободного развития детей, когда сыну исполнилось десять лет, снял с него психологическое давление и позволил заниматься тем, чем тот хотел. Сын брал уроки музыки, хотел стать футболистом, теннисистом, занимался дзюдо. Везде он пробовал, везде у него все получалось. Но вскоре он все бросал: теннис — потому что секция в школе распалась, борьбу дзюдо — после того как получил перелом руки и т. д. Нужно было еще одно усилие, чтобы закатить камень на гору, но внешние обстоятельства не позволяли сделать это.

В восьмом классе он решил пойти по стопам отца (у отца в результате психологической работы наметился определенный материальный успех). За один год поправил катастрофически упавшую успеваемость, и восьмой класс закончил без троек. Через некоторое время у отца возникли финансовые трудности. Тут началось повальное увлечение восточными единоборствами и появилась новая «профессия» — рэкетир-охранник. Он подался в секцию ушу. Упорно занимался в течение года. Успеваемость круто пошла вниз, но физически он довольно хорошо себя развил. Тренеры считали, что у него большое будущее, и ужесточили к нему требования, как и положено, если ученик подает надежды.

Тут на отца вновь свалился некоторый материальный успех. Сын бросает ушу и начинает интенсивно заниматься с репетиторами, чтобы поступить в медицинский институт, и вскоре становится первым учеником. Успешно поступает в мединститут и два года неплохо учится. Начались инфляционные процессы. Семья стала с трудом сводить концы с концами. Наш герой практически прекращает заниматься и пытается заниматься крупным бизнесом. Отец был в ужасе, но не запрещал. Телефон перегревался. Сын «торговал» КАМАЗами, кондитерскими фабриками и пр. Ничего у него не получалось. Он обвинял отца в том, что тот ему отказывает в регистрации частного предприятия, а поскольку он выступает лишь в роли исполнителя, все сделки у него срываются. Отец зарегистрировал предприятие, и тут сын чуть не стал жертвой крупной аферы. Потребовались все связи отца и материальные затраты, чтобы вывести его из игры. Это отвратило сына от бизнеса и повернуло лицом к медицине, где он выбрал, с его точки зрения, весьма прибыльную профессию — урологию. С азартом стал посещать кружок, ходил на ночные дежурства. Но когда достиг определенного уровня, то понял, что урология ему скоро надоест. В подавленном состоянии пришел он ко мне на консультацию. Институт он окончил весьма успешно, устроился в интернатуру. Чем дело кончится, не знаю.

В практике преподавателя психиатрии мне довольно часто приходилось видеть Сизифов, особенно на циклах наркологии. Каких только специалистов там не было! Терапевты, хирурги, гинекологи, урологи, врачи санитарного профиля и даже стоматологи. И если они не достигли успеха в своей работе, то можно предположить, что и в наркологии, если они не пройдут психологической подготовки и не выскочат из сценария Сизифа, у них ничего не получится. Ведь пришли они сюда по совету друзей и потому, что у наркологов двухмесячный отпуск и 25-процентная надбавка.

Если быть откровенным, то и я был в сценарии Сизифа, а потом испытал его тягу. В школе мне лучше всего давалась математика. Был такой эпизод. После окончания начальной школы я приобрел учебники арифметики за 5—7-й классы и прочитал их как художественную литературу недели за две. И на уроках арифметики мне нечего было делать. Раздражали нудные, с моей точки зрения, объяснения учительницы. Без каких-либо усилий я осваивал алгебру и геометрию. Не было задачи, которую я не смог бы решить. Поступать я решил в университет на математический факультет. Еще мне очень нравилась логика. Но изучали мы ее всего год. В классе, по-моему, она никому не нравилась. С отцом (врачом по специальности) у меня были очень хорошие отношения. Он меня не неволил, но неоднократно говорил, что учителя мало зарабатывают. А после окончания университета моя судьба — быть школьным учителем. У врачей же есть возможность работать на полторы ставки, и при моих способностях (учился я отлично по всем предметам и окончил школу с серебряной медалью) я быстро стану профессором и буду много зарабатывать.

В общем, пошел я в мединститут. Не скрою, первые два месяца учиться мне было крайне трудно. Было много зубрежки. Помогало то, что я «улавливал логику» в многочисленных бороздках, отверстиях и буграх костей. На третьем курсе я заболел, разочаровался в медицине и, если бы не ввели тогда философию, наверное, бросил бы институт.

На четвертом курсе по совету отца я пошел в хирургический кружок, но не в клинику, а на оперативную хирургию, где оперировал на собаках. Там я стал во главе целой группы студентов, и мы проводили пластические операции на кишечнике, формируя из его отдельных участков желудок. Некоторые собаки после такой травматической операции жили несколько месяцев. Чисто технически на человеке оперировать было значительно легче, только давило чувство ответственности. Кстати, пройдя такую школу, семь человек стали крупными хирургами, три из них — докторами наук, профессорами, но только не я, хотя именно у меня был хороший задел для кандидатской диссертации и теоретически я ее полностью осмыслил. Я делал доклады на конференциях и публиковался в журналах. После института я был призван в армию и по вечерам ходил на дежурства в госпиталь. Кроме того, записался в университет марксизма-ленинизма, где через месяц из ученика стал преподавателем. Но лечебной работы я добиться не мог и тосковал по ней, хотя неплохо продвигался по административной линии и к 27 годам стал начмедом госпиталя с перспективой стать его начальником.

Прервала эту карьеру болезнь. Я был уволен из армии и устроился в психиатрическую клинику клиническим лаборантом. Но работать в этой должности мне не пришлось. Начался отпускной период, и меня попросили на это время вести истории болезни под руководством опытного врача. Это и определило мою судьбу. На третий день я понял, что попал на свое место. Вскоре меня перевели в ординаторы. Я с остервенением взялся за учебу и уже через полгода мог проводить дифференциальную диагностику на уровне синдромов и симптомов, что было недоступно многим более опытным врачам.

Желание стать профессором оставалось, и через два года меня допустили к научной работе. Тема меня не очень интересовала, но она была «диссертабельна», и я начал усиленно работать, преодолевая отвращение к тому, что делал. Через два с половиной года диссертация была практически готова. Но в это время ВАК, хотя это и были годы застоя, запретил принимать к защите подобные работы, и это было совершенно справедливое решение. Мне бы бросить все это, но я попытался внести в работу какие-то изменения. И все равно ничего не получалось. Начались конфликты с научным руководителем. Т. е. он меня ругал, а я молча переживал.

Восемь лет я не жил, а «тянул лямку». Потом, к счастью, заболел (нарушение мозгового кровообращения в системе вертебробазилярнои артерии на почве гипертонической болезни). Ходить не мог, а мыслительная способность сохранялась. Случайно познакомился с современными взглядами на неврозы. Увлекся психотерапией и решил бросить научную работу. Стал делать то, что мне хочется. Лет через пять накопился отличный материал, который вполне годился для диссертации. И я стал его обобщать.

И тут я заметил тягу сценария Сизифа. Чем ближе я подходил к концу работы, тем тяжелее мне становилось, и появилось неутолимое желание все к черту бросить. На службе относились ко мне к этому времени очень хорошо (все-таки я стал специалистом по психологии общения), иногда позволяли не выходить на работу. Но дело не двигалось. Чтобы я не мог отлынивать, мне дали творческий отпуск. Но и в отпуске не работалось. По три дня, совершенно отупевший, сидел я перед чистым листом бумаги и не мог написать ни одной строчки. Сами понимаете, начала развиваться депрессия. Я решил бросить работу над диссертацией и стал изучать психоаналитическую литературу. Не знаю, чем бы все это кончилось, не попадись мне описание сценария Сизифа у Берна и работ Хорни, где я вычитал сакраментальную фразу невротиков, оправдывавших свои неудачи: «Стоит мне только захотеть…». Тогда я решил: напишу, как получится, а потом умные люди поправят. Так я избавился от одной из отличительных черт невротика — перфекционизма (стремления к совершенству). Я решил во что бы то ни стало докатить свой камень до вершины и стал записывать все что приходило в голову.

Сценарий удерживал меня, но постепенно его тяга становилась все слабее, и я почти уложился в срок. Была большая радость. И хотя потом пришлось пройти через огонь защиты (один ученый совет не принял диссертацию к защите, второй провалил ее на предзащите, и лишь на третьем удалось с успехом и даже с блеском защититься), эти муки, связанные с внешними обстоятельствами, кажутся мне мизерными по сравнению с тягой сценария. Сейчас, думается, я из него выскочил, ибо все, что задумываю, довожу до конца, хотя и приходится преодолевать довольно значительные препятствия. Мне удается публиковать по две книги в год, вести интенсивную лечебную и педагогическую работу, не испытывая особого утомления.

Люди, находящиеся в сценарии «Открытый конец», редко попадают на прием к психотерапевту. Беру его описание из работы Э.Берна.

Модель для этого сценария — история Филемона и Бавкиды. По греческой легенде — это неразлучная, любящая чета, незлобивые и радушные люди. В награду за добрые дела боги превратили их в лавровые деревья. Так, некоторые старики, тихо выполнив свои небольшие задачи, проводят остаток своей жизни в «растительном» существовании, наподобие тихо шумящей на легком ветру листвы деревьев, сидя на лавочке возле дома и обмениваясь с окружающими случайно услышанными где-нибудь новостями. Такова судьба многих матерей, дети которых выросли и разъехались, или пенсионеров, проведших жизнь в труде, ни разу не нарушив правил внутреннего распорядка и родительских предписаний. Вроде бы в таком сценарии нет ничего плохого. Но ведь люди не развили своего таланта, не получили наслаждения от самих себя и тем самым обделили окружающих.