Сценарий спектакля гроза островский

Cкачать: Материал для инсценировки пьесы А.Н.Островского "Гроза"

Материал подготовила:

учитель русского языка и литературы

Сейтибрагимова Э.И.

Инсценировка пьесы А.Н.Островского «Гроза»

img.jpg

Знакомство с пьесой и героями

Пьеса «Гроза» была написана Островским в
течение лета и осени 
1859 г., в этом же году поставлена на сцене,
напечатана же была в 1860 г. Это 
период общественного подъёма, когда трещали
устои крепостничества. Наз
вание «Гроза» — это не просто величественное явление природы, а
социальное потрясение. В драме отразился подъём общественного движения, те на­
строения, которыми жили передовые люди эпохи
50-60 годов.

Действие пьесы разворачивается в вымышленном
городе Калинове на берегу Волги.

Главными действующими лицами пьесы являются
Катерина и Кабаниха. Две сильные женщины, каждая из которых отстаивает свою
правду. Кабаниха представляет собой мир устаревшей патриархальной морали,
она  всеми силами отстаивает этот уклад жизни, стремится отсрочить его
отмирание и угасание. Кабаниха требует, чтобы дети не имели своей воли, чтобы
жена боялась мужа, была его рабою.

 Катерина же стремится освободиться от оков
принуждения и преклонения. Её манит мечта, духовность, искренность.
  При этом во многом невестка и свекровь схожи – обе сильны духом и
безкопромиссны, а также глубоко религиозны.

Катерина вышла замуж, будучи еще почти ребенком;
она не любила Тихона, да, может быть, и не понимала вовсе этого чувства.

Она влюбляется в другого молодого человека, в
Бориса Григорьевича, но, будучи верна нравственным законам окружающего ее быта,
признает это чувство грехом. С этого момента в ее душе поднимается глубокая
внутренняя борьба.

Деспотизм
Кабанихи печально отразился на характере ее сына Тихона. По натуре своей Тихон
человек добрый; он по своему любит жену, сострадает ее мучениям, старается
остановить Катерину, когда она начинает каяться в присутствии свекрови; но,
подавленный гнетом, он лишен всякого подобия собственной воли и мысли, а потому
решительно не в силах защитить жену от оскорблений и даже сам оскорбляет ее по
приказанию матери.

Не
похожа на Тихона его сестра Варвара. Она бойкая, смелая и веселая.

Варвара
весьма просто смотрит на жизнь: убежденная, что добром ничего не добьешься
среди черствых и суровых людей, она прибегает к обману, на котором, по ее
словам, весь дом держится; она защищает Катерину, устраивает для нее свидание с
Борисом, не подозревая вовсе, какие страдания ожидают от этого бедную женщину.

Мы
познакомили вас с основными героями этой пьесы. Предлагаем вашему вниманию
инсценировку фрагмента пьесы.

IMG_5586.JPG

Действие первое

Явление пятое

КабановаКабановКатерина и Варвара.

Кабанова.
Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я
тебе приказывала

Кабанов.
Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

Кабанова.
Не очень-то нынче старших уважают.

Варвара (про
себя).
 Не уважишь тебя, как же!

Кабанов.
Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

Кабанова.
Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не
слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то
помнили, сколько матери болезней от детей переносят.

Кабанов.
Я, маменька…

Кабанова.
Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю,
можно бы перенести! А, как ты думаешь?

Кабанов.
Да когда же я, маменька, не переносил от вас?

Кабанова.
Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и
взыскивать.

Кабанов (вздыхая
в сторону).
 
Ах ты, господи! (Матери.) Да
смеем ли мы, маменька, подумать!

Кабанова.
Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все
думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям
славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А,
сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что
свекровь заела совсем.

Кабанов.
Нешто, маменька, кто говорит про вас?

Кабанова.
Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с
тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох,
грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и
согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня. Никому не
закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

Кабанов.
Да отсохни язык…

Кабанова.
Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С
тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.

Кабанов.
В чем же вы, маменька, это видите?

Кабанова.
Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она
сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.

Кабанов.
Да нет, маменька! что вы, помилуйте!

Катерина.
Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя
любит.

Кабанова.
Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся,
матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты
выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так
знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.

Варвара (про
себя).
 Нашла место наставления читать.

Катерина.
Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я
все одна, ничего я из себя не доказываю.

Кабанова.
Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.

Катерина.
Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?

Кабанова.
Экая важная птица! Уж и обиделась сейчас.

Катерина.
Напраслину-то терпеть кому ж приятно!

Кабанова.
Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не
чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что
ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что
хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.

Кабанов.
Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал
здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.

Кабанова.
Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был
холостой. До меня ли тебе; у тебя жена молодая.

Кабанов.
Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе
почтение имею.

Кабанова.
Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.

Кабанов.
Да для чего же мне менять-с? Я обеих люблю.

Кабанова.
Ну да, да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.

Кабанов.
Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за
несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.

Кабанова.
Что ты сиротой-то прикидываешься! Что ты нюни-то распустил? Ну, какой ты муж?
Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?

Кабанов.
Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

Кабанова.
Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет
бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с
ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты
такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не
болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни
наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще
ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

Кабанов.
Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!

Кабанова.
Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее, и не
пригрозить?

Кабанов.
Да я, маменька…Кабанова (горячо). Хоть
любовника заводи! А! И это, может быть, по-твоему, ничего? А! Ну, говори!

Кабанов.
Да, ей-богу, маменька…

Кабанова (совершенно
хладнокровно)
. Дурак! (Вздыхает.) Что
с дураком и говорить! только грех один!

Молчание.

Я
домой иду.

Кабанов.
И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.

Кабанова.
Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не
люблю этого.

Кабанов.
Нет, маменька! Сохрани меня господи!

Кабанова.
То-то же! (Уходит.)

Явление шестое

Те же без
Кабановой.

Кабанов.
Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя
какая!

Катерина.
Чем же я-то виновата?

Кабанов.
Кто ж виноват, я уж не знаю.

Варвара.
Где тебе знать!

Кабанов.
То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя, на
женатого»! А теперь поедом ест, проходу не дает — все за тебя.

Варвара.
Так нешто она виновата! Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что
любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя. (Отворачивается.)

Кабанов.
Толкуй тут! Что ж мне делать-то?

Варвара.
Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь —
переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.

Кабанов.
Ну, а что?Варвара. Известно что. К
Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?

Кабанов.
Угадала, брат.

Катерина.
Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.

Варвара.
Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!

Кабанов.
Уж как не знать!

Варвара.
Нам тоже не велика охота из-за тебя брань-то принимать.

Кабанов.
Я мигом. Подождите! (Уходит.)

Явление седьмое

Катерина и Варвара.

Катерина.
Так ты, Варя, жалеешь меня?

Варвара (глядя
в сторону).
 Разумеется, жалко.

Катерина.
Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)

Варвара.
За что ж мне тебя не любить-то!

Катерина.
Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

Молчание.

Знаешь,
мне что в голову пришло?

Варвара.
Что?

Катерина.
Отчего люди не летают!

Варвара.
Я не понимаю, что ты говоришь.

Катерина.
Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что
я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась,
подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)

Варвара.
Что ты выдумываешь-то?

Катерина (вздыхая). Какая
я была резвая! Я у вас завяла совсем.

Варвара.
Ты думаешь, я не вижу?

Катерина.
Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во
мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу,
бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу.
Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с
собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много.
Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы — у нас полон дом был
странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше
по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели,
жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть
лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение.
Таково хорошо было!

Варвара.
Да ведь и у нас то же самое.

Катерина.
Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить!
Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу,
когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька
говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь: в
солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит
дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют.
А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да
где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только
солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь
и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не
знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне
снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то
необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и
деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я
летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

Варвара.
А что же?

Катерина (помолчав). Я
умру скоро.

Варвара.
Полно, что ты!

Катерина.
Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо
какое-то. Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное.
Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.

Варвара.
Что же с тобой такое?

Катерина (берет
ее за руку).
 А вот что, Варя, быть греху
какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над
пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается
за голову рукой.)

Варвара.
Что с тобой? Здорова ли ты?

Катерина.
Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта
какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу,
молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно
мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне
представляется, что мне самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой
перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот
какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь
воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно
меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним,
иду…

Варвара.
Ну?

Катерина.
Да что же это я говорю тебе: ты — девушка.

Варвара (оглядываясь). Говори!
Я хуже тебя.

Катерина.
Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.

Варвара.
Говори, нужды нет!

Катерина.
Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на
меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями,
либо на тройке на хорошей, обнявшись…

Варвара.
Только не с мужем.

Катерина.
А ты почем знаешь?

Варвара.
Еще бы не знать!..

Катерина.
Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой
не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь
это страшный грех, Варенька, что я другова люблю?

Варвара.
Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.

Катерина.
Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски
что-нибудь сделаю над собой!

Варвара.
Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и
видеться можно будет.

Катерина.
Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!

Варвара.
Чего ты так испугалась?

Катерина.
Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что
на свете.

Варвара.
А вот погоди, там увидим.

Катерина.
Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу!

Варвара.
А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же,
дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!

Подошла
к концу наша инсценировка. Надеемся, вам было интересно наблюдать за игрой
наших актеров. Кульминация и развязка вас ждет на страницах книги, которую вы с
легкостью можете найти в нашей библиотеке.

 
IMG_5588.JPG

Желаем
Вам приятного прочтения!

Лица

Савел Прокофьевич Дик’ой, купец, значительное лицо в городе.

Борис Григорьевич, племянник его, молодой человек, порядочно образованный.

Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова.

Тихон Иваныч Кабанов, ее сын.

Катерина, жена его.

Варвара, сестра Тихона.

Кулиги, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.

Ваня Кудряш, молодой человек, конторщик Дикого.

Шапкин, мещанин.

Феклуша, странница.

Глаша, девка в доме Кабановой.

Барыня с двумя лакеями, старуха 70-ти лет, полусумасшедшая.

Городские жители обоего пола.

Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски. (Прим. А.Н.Островского.)

Действие происходит в городе Калинове, на берегу Волги, летом. Между 3 и 4 действиями проходит 10 дней.

Действие первое

Общественный сад на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид. На сцене две скамейки и несколько кустов.

Явление первое

Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.

Кулигин (поет). «Среди долины ровныя, на гладкой высоте…» (Перестает петь.) Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.

Кудряш. А что?

Кулигин. Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.

Кудряш. Нешто!

Кулигин. Восторг! А ты «нешто»! Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.

Кудряш. Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик.

Кулигин. Механик, самоучка-механик.

Кудряш. Все одно.

Молчание.

Кулигин (показывает в сторону). Посмотри-ка, брат Кудряш, кто это там так руками размахивает?

Кудряш. Это? Это Дикой племянника ругает.

Кулигин. Нашел место!

Кудряш. Ему везде место. Боится, что ль, он кого! Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит.

Шапкин. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.

Кудряш. Пронзительный мужик!

Шапкин. Хороша тоже и Кабаниха.

Кудряш. Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался!

Шапкин. Унять-то его некому, вот он и воюет!

Кудряш. Мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили.

Шапкин. А что бы вы сделали?

Кудряш. Постращали бы хорошенько.

Шапкин. Как это?

Кудряш. Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался.

Шапкин. Недаром он хотел тебя в солдаты-то отдать.

Кудряш. Хотел, да не отдал, так это все одно, что ничего. Не отдаст он меня: он чует носом-то своим, что я свою голову дешево не продам. Это он вам страшен-то, а я с ним разговаривать умею.

Шапкин. Ой ли?

Кудряш. Что тут: ой ли! Я грубиян считаюсь; за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится.

Шапкин. Уж будто он тебя и не ругает?

Кудряш. Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он слово, а я десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану.

Кулигин. С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть.

Кудряш. Ну вот, коль ты умен, так ты его прежде учливости-то выучи, да потом и нас учи. Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет.

Шапкин. А то что бы?

Кудряш. Я б его уважил. Больно лих я на девок-то!

Проходят Дикой и Борис, Кулигин снимает шапку.

Шапкин (Кудряшу). Отойдем к сторонке: еще привяжется, пожалуй.

Отходят.

Явление второе

Те же. Дикой и Борис.

Дикой. Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал? Дармоед! Пропади ты пропадом!

Борис. Праздник; что дома-то делать.

Дикой. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб, стоишь-то? Тебе говорят аль нет?

Борис. Я и слушаю, что ж мне делать еще!

Дикой (посмотрев на Бориса). Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.)

Явление третье

Кулигин, Борис, Кудряш и Шапкин.

Кулигин. Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.

Борис. Уж какая охота, Кулигин! Неволя.

Кулигин. Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить? Коли можно, сударь, так скажите нам.

Борис. Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну?

Кулигин. Ну, как не знать!

Кудряш. Как не знать!

Борис. Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось.

Кулигин. Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.

Борис. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру, мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.

Кулагин. С каким же, сударь?

Борис. Если мы будем к нему почтительны.

Кулагин. Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда.

Борис. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, надругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало.

Кудряш. Уж это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть бы вы и были к нему почтительны, нешто кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?

Борис. Ну да. Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своих обидеть должен!»

Кулигин. Значит, сударь, плохо ваше дело.

Борис. Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была — и представить страшно.

Кудряш. Уж само собой. Нешто они обращение понимают!

Кулигин. Как же вы у него живете, сударь, на каком положении?

Борис. Да ни на каком. «Живи, — говорит, — у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно.

Кудряш. У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «Ты, — говорит, — почему знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать? А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил.

Кулигин. Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь.

Борис. В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне?

Кудряш. Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.

Борис. Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!»

Кудряш. Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает. Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день.

Шапкин. Одно слово: воин!

Кудряш. Еще какой воин-то!

Борис. А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого не обругать не смеет; тут уж домашние держись!

Кудряш. Батюшки! Что смеху-то было! Как-то его на Волге на перевозе гусар обругал. Вот чудеса-то творил!

Борис. А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам.

Кулигин. Что это? Никак, народ от вечерни тронулся?

Проходят несколько лиц в глубине сцены.

Кудряш. Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то?

Кланяются и уходят.

Борис. Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь, без привычки-то. Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.

Кулигин. И не привыкнете никогда, сударь.

Борис. Отчего же?

Кулигин. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, — говорит, — Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, — говорит, — потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…

Борис. А вы умеете стихами?

Кулигин. По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина… Мудрец был Ломоносов, испытатель природы… А ведь тоже из нашего, из простого звания.

Борис. Вы бы и написали. Это было бы интересно.

Кулигин. Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вот еще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь в другое время. А тоже есть что послушать.

Входят Феклуша и другая женщина.

Феклуша. Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлышко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых.

Уходят.

Борис. Кабановых?

Кулигин. Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.

Молчание.

Только б мне, сударь, перпету-мобиль найти!

Борис. Что ж бы вы сделали?

Кулигин. Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего.

Борис. А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле?

Кулигин. Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонками раздобыться. Прощайте, сударь! (Уходит.)

Явление четвертое

Борис (один). Жаль его разочаровывать-то! Какой хороший человек! Мечтает себе — и счастлив. А мне, видно, так и загубить свою молодость в этой трущобе. Уж ведь совсем убитый хожу, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! Мне ли уж нежности заводить? Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого? В женщину, с которой даже и поговорить-то никогда не удастся! (Молчание.) К все-таки нейдет она у меня из головы, хоть ты что хочешь. Вот она! Идет с мужем, ну, и свекровь с ними! Ну, не дурак ли я? Погляди из-за угла да и ступай домой. (Уходит.)

С противоположной стороны входят Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.

Явление пятое

Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.

Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала.

Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.

Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!

Кабанов. Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.

Кабанов. Я, маменька…

Кабанова. Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?

Кабанов. Да когда же я, маменька, не переносил от вас?

Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.

Кабанов (вздыхая, в сторону). Ах ты, господи. (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!

Кабанова. Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем.

Кабанов. Нешто, маменька, кто говорит про вас?

Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори что хочешь про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

Кабанов. Да отсохни язык…

Кабанова. Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.

Кабанов. В чем же вы, маменька, это видите?

Кабанова. Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.

Кабанов. Да нет, маменька! Что вы, помилуйте!

Катерина. Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.

Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.

Варвара (про себя). Нашла место наставления читать.

Катерина. Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.

Кабанова. Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.

Катерина. Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?

Кабанова. Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас.

Катерина. Напраслину-то терпеть кому ж приятно!

Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.

Кабанов. Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.

Кабанова. Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе: у тебя жена молодая.

Кабанов. Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.

Кабанова. Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.

Кабанов. Да для чего ж мне менять-с? Я обеих люблю.

Кабанова. Ну да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.

Кабанов. Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.

Кабанова. Что ты сиротой-то прикидываешься? Что ты нюни-то распустил? Ну какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?

Кабанов. Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

Кабанова. Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

Кабанов. Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!

Кабанова. Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее и не пригрозить?

Кабанов. Да я, маменька…

Кабанова (горячо). Хоть любовника заводи! А? И это, может быть, по-твоему, ничего? А? Ну, говори!

Кабанов. Да, ей-богу, маменька…

Кабанова (совершенно хладнокровно). Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! Только грех один!

Молчание.

Я домой иду.

Кабанов. И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.

Кабанова. Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.

Кабанов. Нет, маменька, сохрани меня господи!

Кабанова. То-то же! (Уходит.)

Явление шестое

Те же, без Кабановой.

Кабанов. Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!

Катерина. Чем же я-то виновата?

Кабанов. Кто ж виноват, я уж не знаю,

Варвара. Где тебе знать!

Кабанов. То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя на женатого». А теперь поедом ест, проходу не дает — все за тебя.

Варвара. Так нешто она виновата? Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя! (Отворачивается.)

Кабанов. Толкуй тут! Что ж мне делать-то?

Варвара. Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь — переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.

Кабанов. Ну, а что?

Варвара. Известно, что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?

Кабанов. Угадала, брат.

Катерина. Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.

Варвара. Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!

Кабанов. Уж как не знать!

Варвара. Нам тоже невелика охота из-за тебя брань-то принимать.

Кабанов. Я мигом. Подождите! (Уходит.)

Явление седьмое

Катерина и Варвара.

Катерина. Так ты, Варя, жалеешь меня?

Варвара (глядя в сторону). Разумеется, жалко.

Катерина. Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)

Варвара. За что ж мне тебя не любить-то?

Катерина. Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

Молчание.

Знаешь, мне что в голову пришло?

Варвара. Что?

Катерина. Отчего люди не летают?

Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь.

Катерина. Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)

Варвара. Что ты выдумываешь-то?

Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.

Варвара. Ты думаешь, я не вижу?

Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы, — у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

Варвара. Да ведь и у нас то же самое.

Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

Варвара. А что же?

Катерина (помолчав). Я умру скоро.

Варвара. Полно, что ты!

Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.

Варвара. Что же с тобой такое?

Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя: быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)

Варвара. Что с тобой? Здорова ли ты?

Катерина. Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себе совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы, а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…

Варвара. Ну?

Катерина. Да что же это я говорю тебе: ты девушка.

Варвара (оглядываясь). Говори! Я хуже тебя.

Катерина. Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.

Варвара. Говори, нужды нет!

Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…

Варвара. Только не с мужем.

Катерина. А ты почем знаешь?

Варвара. Еще бы не знать.

Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?

Варвара. Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.

Катерина. Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!

Варвара. Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.

Катерина. Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!

Варвара. Чего ты испугалась?

Катерина. Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.

Варвара. А вот погоди, там увидим.

Катерина. Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу.

Варвара. А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!

Входит Барыня с палкой и два лакея в треугольных шляпах сзади.

Явление восьмое

Те же и Барыня.

Барыня. Что, красавицы? Что тут делаете? Молодцов поджидаете, кавалеров? Вам весело? Весело? Красота-то ваша вас радует? Вот красота-то куда ведет. (Показывает на Волгу.) Вот, вот, в самый омут.

Варвара улыбается.

Что смеетесь! Не радуйтесь! (Стучит палкой.) Все в огне гореть будете неугасимом. Все в смоле будете кипеть неутолимой. (Уходя.) Вон, вон куда красота-то ведет! (Уходит.)

Явление девятое

Катерина и Варвара.

Катерина. Ах, как она меня испугала! Я дрожу вся, точно она пророчит мне что-нибудь.

Варвара. На свою бы тебе голову, старая карга!

Катерина. Что она сказала такое, а? Что она сказала?

Варвара. Вздор все. Очень нужно слушать, что она городит. Она всем так пророчит. Всю жизнь смолоду-то грешила. Спроси-ка, что об ней порасскажут! Вот умирать-то и боится. Чего сама-то боится, тем и других пугает. Даже все мальчишки в городе от нее прячутся, грозит на них палкой да кричит (передразнивая): «Все гореть в огне будете!»

Катерина (зажмурившись). Ах, ах, перестань! У меня сердце упало.

Варвара. Есть чего бояться! Дура старая…

Катерина. Боюсь, до смерти боюсь. Все она мне в глазах мерещится.

Молчание.

Варвара (оглядываясь). Что это братец нейдет, вон, никак, гроза заходит.

Катерина (с ужасом). Гроза! Побежим домой! Поскорее!

Варвара. Что ты, с ума, что ли, сошла? Как же ты без братца-то домой покажешься?

Катерина. Нет, домой, домой! Бог с ним!

Варвара. Да что ты уж очень боишься: еще далеко гроза-то.

Катерина. А коли далеко, так, пожалуй, подождем немного; а право бы, лучше идти. Пойдем лучше!

Варвара. Да ведь уж коли чему быть, так и дома не спрячешься.

Катерина. Да все-таки лучше, все покойнее: дома-то я к образам да богу молиться!

Варвара. Я и не знала, что ты так грозы боишься. Я вот не боюсь.

Катерина. Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, — вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить! Ах!

Гром. Кабанов входит.

Варвара. Вот братец идет. (Кабанову.) Беги скорей!

Гром.

Катерина. Ах! Скорей, скорей!

Действие второе

Комната в доме Кабановых.

Явление первое

Глаша (собирает платье в узлы) и Феклуша (входит).

Феклуша. Милая девушка, все-то ты за работой! Что делаешь, милая?

Глаша. Хозяина в дорогу собираю.

Феклуша. Аль едет куда свет наш?

Глаша. Едет.

Феклуша. Надолго, милая, едет?

Глаша. Нет, ненадолго.

Феклуша. Ну, скатертью ему дорога! А что, хозяйка-то станет выть аль нет?

Глаша. Уж не знаю, как тебе сказать.

Феклуша. Да она у вас воет когда?

Глаша. Не слыхать что-то.

Феклуша. Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то.

Молчание.

А вы, девушка, за убогой-то присматривайте, не стянула б чего.

Глаша. Кто вас разберет, все вы друг на друга клеплете. Что вам ладно-то не живется? Уж у нас ли, кажется, вам, странным, не житье, а вы все ссоритесь да перекоряетесь. Греха-то вы не боитесь.

Феклуша. Нельзя, матушка, без греха: в миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!

Глаша. Отчего ж к вам так много?

Феклуша. Это, матушка, враг-то из ненависти на нас, что жизнь такую праведную ведем. А я, милая девушка, не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть точно, я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну так что ж! По немощи моей господь посылает.

Глаша. А ты, Феклуша, далеко ходила?

Феклуша. Нет, милая. Я, по своей немощи, далеко не ходила; а слыхать — много слыхала. Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой — салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и, что ни судят они, все неправильно. И не могут они, милая, ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по-ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им, милая девушка, и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!». А то есть еще земля, где все люди с песьими головами.

Глаша. Отчего же так — с песьими?

Феклуша. За неверность. Пойду я, милая девушка, по купечеству поброжу: не будет ли чего на бедность. Прощай покудова!

Глаша. Прощай!

Феклуша уходит.

Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А мы тут сидим, ничего не знаем. Еще хорошо, что добрые люди есть: нет-нет да и услышишь, что на белом свете делается; а то бы так дураками и померли.

Входят Катерина и Варвара.

Явление второе

Катерина и Варвара.

Варвара (Глаше). Тащи узел-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.

Глаша уходит.

Катерина. И никогда не уходится.

Варвара. Отчего ж?

Катерина. Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!

Варвара. Ну, а парни поглядывали на тебя?

Катерина. Как не поглядывать!

Варвара. Что же ты? Неужто не любила никого?

Катерина. Нет, смеялась только.

Варвара. А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.

Катерина. Нет, как не любить! Мне жалко его очень!

Варвара. Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь другого человека.

Катерина (с испугом). По чем же ты заметила?

Варвара. Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.

Катерина потупляет глаза.

Да мало ли…

Катерина (потупившись). Ну, кого же?

Варвара. Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?

Катерина. Нет, назови. По имени назови!

Варвара. Бориса Григорьича.

Катерина. Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради бога…

Варвара. Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.

Катерина. Обманывать-то я не умею, скрывать-то ничего не могу.

Варвара. Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас ведь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.

Катерина (после непродолжительного молчания, потупившись). Ну, так что ж?

Варвара. Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.

Катерина (потупившись еще более). Где же видеться! Да и зачем…

Варвара. Скучный такой.

Катерина. Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.

Варвара. Да не думай, кто же тебя заставляет?

Катерина. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать? Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.

Варвара. Ты какая-то мудреная, бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

Катерина. Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.

Варвара. А не стерпится, что ж ты сделаешь?

Катерина. Что я сделаю?

Варвара. Да, что ты сделаешь?

Катерина. Что мне только захочется, то и сделаю.

Варвара. Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.

Катерина. Что мне! Я уйду, да и была такова.

Варвара. Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.

Катерина. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

Молчание.

Варвара. Знаешь что, Катя! Как Тихон уедет, так давай в саду спать, в беседке.

Катерина. Ну зачем, Варя?

Варвара. Да нешто не все равно?

Катерина. Боюсь я в незнакомом-то месте ночевать,

Варвара. Чего бояться-то! Глаша с нами будет.

Катерина. Все как-то робко! Да я, пожалуй.

Варвара. Я б тебя и не звала, да меня-то одну маменька не пустит, а мне нужно.

Катерина (смотря на нее). Зачем же тебе нужно? Варвара (смеется). Будем там ворожить с тобой.

Катерина. Шутишь, должно быть?

Варвара. Известно, шучу; а то неужто в самом деле?

Молчание.

Катерина. Где ж это Тихон-то?

Варвара. На что он тебе?

Катерина. Нет, я так. Ведь скоро едет.

Варвара. С маменькой сидят запершись. Точит она его теперь, как ржа железо.

Катерина. За что же?

Варвара. Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь надает приказов, один другого грозней, да потом к образу побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано.

Катерина. И на воле-то он словно связанный.

Варвара. Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.

Входят Кабанова и Кабанов.

Явление третье

Те же, Кабанова и Кабанов.

Кабанова. Ну, ты помнишь все, что я тебе сказала. Смотри ж, помни! На носу себе заруби!

Кабанов. Помню, маменька.

Кабанова. Ну, теперь все готово. Лошади приехали. Проститься тебе только, да и с богом.

Кабанов. Да-с, маменька, пора.

Кабанова. Ну!

Кабанов. Чего изволите-с?

Кабанова. Что ж ты стоишь, разве порядку не забыл? Приказывай жене-то, как жить без тебя.

Катерина потупила глаза.

Кабанов. Да она, чай, сама знает.

Кабанова. Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь спросишь, так ли все исполнила.

Кабанов (становясь против Катерины). Слушайся маменьки, Катя!

Кабанова. Скажи, чтоб не грубила свекрови,

Кабанов. Не груби!

Кабанова. Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

Кабанов. Почитай, Катя, маменьку, как родную мать.

Кабанова. Чтоб сложа руки не сидела, как барыня.

Кабанов. Работай что-нибудь без меня!

Кабанова. Чтоб в окна глаз не пялила!

Кабанов. Да, маменька, когда ж она…

Кабанова. Ну, ну!

Кабанов. В окна не гляди!

Кабанова. Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя.

Кабанов. Да что ж это, маменька, ей-богу!

Кабанова (строго). Ломаться-то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. (С улыбкой.) Оно все лучше, как приказано-то.

Кабанов (сконфузившись). Не заглядывайся на парней!

Катерина строго взглядывает на него.

Кабанова. Ну, теперь поговорите промежду себя, коли что нужно. Пойдем, Варвара!

Уходят.

Явление четвертое

Кабанов и Катерина (стоит, как будто в оцепенении).

Кабанов. Катя!

Молчание.

Катя, ты на меня не сердишься?

Катерина (после непродолжительного молчания, качает головой). Нет!

Кабанов. Да что ты такая? Ну, прости меня!

Катерина (все в том же состоянии, покачав головой). Бог с тобой! (Закрыв лицо рукою.) Обидела она меня!

Кабанов. Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь. Что ее слушать-то! Ей ведь что-нибудь надо ж говорить! Ну и пущай она говорит, а ты мимо ушей пропущай, Ну, прощай, Катя!

Катерина (кидаясь на шею мужу). Тиша, не уезжай! Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!

Кабанов. Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!

Катерина. Ну, бери меня с собой, бери!

Кабанов (освобождаясь из ее объятий). Да нельзя.

Катерина. Отчего же, Тиша, нельзя?

Кабанов. Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то; а ты еще навязываешься со мной.

Катерина. Да неужели же ты разлюбил меня?

Кабанов. Да не разлюбил, а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на есть, я все-таки мужчина; всю жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?

Катерина. Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?

Кабанов. Слова как слова! Какие же мне еще слова говорить! Кто тебя знает, чего ты боишься? Ведь ты не одна, ты с маменькой остаешься.

Катерина. Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!

Кабанов. Да полно ты!

Катерина (подходит к мужу и прижимается к нему). Тиша, голубчик, кабы ты остался либо взял ты меня с собой, как бы я тебя любила, как бы я тебя голубила, моего милого! (Ласкает его.)

Кабанов. Не разберу я тебя, Катя! То от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь.

Катерина. Тиша, на кого ты меня оставляешь! Быть беде без тебя! Быть беде!

Кабанов. Ну, да ведь нельзя, так уж нечего делать.

Катерина. Ну, так вот что! Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…

Кабанов. Какую клятву?

Катерина. Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя.

Кабанов. Да на что ж это?

Катерина. Успокой ты мою душу, сделай такую милость для меня!

Кабанов. Как можно за себя ручаться, мало ль что может в голову прийти.

Катерина (Падая на колени). Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я…

Кабанов (поднимая ее). Что ты! Что ты! Какой грех-то! Я и слушать не хочу!

Голос Кабановой: «Пора, Тихон!»

Входят Кабанова, Варвара и Глаша.

Явление пятое

Те же, Кабанова, Варвара и Глаша.

Кабанова. Ну, Тихон, пора. Поезжай с богом! (Садится.) Садитесь все!

Все садятся. Молчание.

Ну, прощай! (Встает, и все встают.)

Кабанов (подходя к матери). Прощайте, маменька! Кабанова (жестом показывая в землю). В ноги, в ноги!

Кабанов кланяется в ноги, потом целуется с матерью.

Прощайся с женой!

Кабанов. Прощай, Катя!

Катерина кидается ему на шею.

Кабанова. Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж — глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!

Катерина кланяется в ноги.

Кабанов. Прощай, сестрица! (Целуется с Варварой.) Прощай, Глаша! (Целуется с Глашей.) Прощайте, маменька! (Кланяется.)

Кабанова. Прощай! Дальние проводы — лишние слезы.

Кабанов уходит, за ним Катерина, Варвара и Глаша.

Явление шестое

Кабанова (одна). Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта: ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят; а выйдут на волю-то, так и путаются на покор да смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя: гостей позовут, посадить не умеют, да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только! Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь, да вон скорее. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.

Входят Катерина и Варвара.

Явление седьмое

Кабанова, Катерина и Варвара.

Кабанова. Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.

Катерина. Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!

Кабанова. Хитрость-то невеликая. Кабы любила, так бы выучилась. Коли порядком не умеешь, ты хоть бы пример-то этот сделала; все-таки пристойнее; а то, видно, на словах только. Ну, я богу молиться пойду, не мешайте мне.

Варвара. Я со двора пойду.

Кабанова (ласково). А мне что! Поди! Гуляй, пока твоя пора придет. Еще насидишься!

Уходят Кабанова и Варвара.

Явление восьмое

Катерина (одна, задумчиво). Ну, теперь тишина у вас в доме воцарится. Ах, какая скука! Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать — ангелы ведь это. (Молчание.) Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка. (Задумывается.) А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня богу помолят. Вот и засядем шить с Варварой и не увидим, как время пройдет; а тут Тиша приедет.

Входит Варвара.

Явление девятое

Катерина и Варвара.

Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом). Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.

Катерина (с испугом отталкивая ключ). На что! На что! Не надо, не надо!

Варвара. Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.

Катерина. Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!

Варвара. Ну, я много разговаривать не люблю, да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)

Явление десятое

Катерина (одна, держа ключ в руках). Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня… от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны, (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала… Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да, может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь… Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..

Действие третье

Сцена первая

Улица. Ворота дома Кабановых, перед воротами скамейка.

<p>Явление первое</p>

Кабанова и Феклуша (сидят на скамейке).

Феклуша. Последние времена, матушка Марфа Игнатьевна, последние, по всем приметам последние. Еще у вас в городе рай и тишина, а по другим городам так просто содом, матушка: шум, беготня, езда беспрестанная! Народ-то так и снует, один туда, другой сюда.

Кабанова. Некуда нам торопиться-то, милая, мы и живем не спеша.

Феклуша. Нет, матушка, оттого у вас тишина в городе, что многие люди, вот хоть бы вас взять, добродетелями, как цветами, украшаются: оттого все и делается прохладно и благочинно. Ведь эта беготня-то, матушка, что значит? Ведь это суета! Вот хоть бы в Москве: бегает народ взад и вперед, неизвестно зачем. Вот она суета-то и есть. Суетный народ, матушка Марфа Игнатьевна, вот он и бегает. Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный, людей не узнает; ему мерещится, что его манит некто, а придет на место-то, ан пусто, нет ничего, мечта одна. И пойдет в тоске. А другому мерещится, что будто он догоняет кого-то знакомого. Со стороны-то свежий человек сейчас видит, что никого нет; а тому-то все кажется от суеты, что он догоняет. Суета-то, ведь она вроде туману бывает. Вот у вас в этакой прекрасный вечер редко кто и за ворота-то выйдет посидеть; а в Москве-то теперь гульбища да игрища, а по улицам-то индо грохот идет, стон стоит. Да чего, матушка Марфа Игнатьевна, огненного змия стали запрягать: все, видишь, для ради скорости.

Кабанова. Слышала я, милая.

Феклуша. А я, матушка, так своими глазами видела; конечно, другие от суеты не видят ничего, так он им машиной показывается, они машиной и называют, а я видела, как он лапами-то вот так (растопыривает пальцы) делает. Ну, и стон, которые люди хорошей жизни, так слышат.

Кабанова. Назвать-то всячески можно, пожалуй, хоть машиной назови; народ-то глуп, будет всему верить. А меня хоть ты золотом осыпь, так я не поеду.

Феклуша. Что за крайности, матушка! Сохрани господи от такой напасти! А вот еще, матушка Марфа Игнатьевна, было мне в Москве видение некоторое. Иду я рано поутру, еще чуть брезжится, и вижу, на высоком-превысоком доме, на крыше, стоит кто-то, лицом черен. Уж сами понимаете кто. И делает он руками, как будто сыплет что, а ничего не сыпется. Тут я догадалась, что это он плевелы сыплет, а народ днем в суете-то своей невидимо и подберет. Оттого-то они так и бегают, оттого и женщины-то у них все такие худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли либо чего ищут: в лице печаль, даже жалко.

Кабанова. Все может быть, моя милая! В наши времена чего дивиться!

Феклуша. Тяжелые времена, матушка Марфа Игнатьевна, тяжелые. Уж и время-то стало в умаление приходить.

Кабанова. Как так, милая, в умаление?

Феклуша. Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то и часы все те же как будто остались, а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят.

Кабанова. И хуже этого, милая, будет.

Феклуша. Нам-то бы только не дожить до этого,

Кабанова. Может, и доживем.

Входит Дикой.

<p>Явление второе</p>

Те же и Дикой.

Кабанова. Что это ты, кум, бродишь так поздно?

Дикой. А кто ж мне запретит!

Кабанова. Кто запретит! Кому нужно!

Дикой. Ну, и, значит, нечего разговаривать. Что я, под началом, что ль, у кого? Ты еще что тут! Какого еще тут черта водяного!..

Кабанова. Ну, ты не очень горло-то распускай! Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога! Ступай своей дорогой, куда шел. Пойдем, Феклуша, домой. (Встает.)

Дикой. Постой, кума, постой! Не сердись. Еще успеешь дома-то быть: дом-то твой не за горами. Вот он!

Кабанова. Коли ты за делом, так не ори, а говори толком.

Дикой. Никакого дела нет, а я хмелен, вот что.

Кабанова. Что ж, ты мне теперь хвалить тебя прикажешь за это?

Дикой. Ни хвалить, ни бранить. А, значит, я хмелен. Ну, и кончено дело. Пока не просплюсь, уж этого дела поправить нельзя.

Кабанова. Так ступай, спи!

Дикой. Куда ж это я пойду?

Кабанова. Домой. А то куда же!

Дикой. А коли я не хочу домой-то?

Кабанова. Отчего же это, позволь тебя спросить?

Дикой. А потому, что у меня там война идет.

Кабанова. Да кому ж там воевать-то? Ведь ты один только там воин-то и есть.

Дикой. Ну так что ж, что я воин? Ну что ж из этого?

Кабанова. Что? Ничего. А и честь-то не велика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами. Вот что.

Дикой. Ну, значит, они и должны мне покоряться. А то я, что ли, покоряться стану!

Кабанова. Уж немало я дивлюсь на тебя: столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут.

Дикой. Вот поди ж ты!

Кабанова. Ну, что ж тебе нужно от меня?

Дикой. А вот что: разговори меня, чтобы у меня сердце прошло. Ты только одна во всем городе умеешь меня разговорить.

Кабанова. Поди, Феклушка, вели приготовить закусить что-нибудь.

Феклуша уходит.

Пойдем в покои!

Дикой. Нет, я в покои не пойду, в покоях я хуже.

Кабанова. Чем же тебя рассердили-то?

Дикой. Еще с утра с самого.

Кабанова. Должно быть, денег просили.

Дикой. Точно сговорились, проклятые; то тот, то другой целый день пристают.

Кабанова. Должно быть, надо, коли пристают.

Дикой. Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить — обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому, только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека.

Кабанова. Нет над тобой старших, вот ты и куражишься.

Дикой. Нет, ты, кума, молчи! Ты слушай! Вот какие со мной истории бывали. О посту как-то о великом я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка: за деньгами пришел, дрова возил. И принесло ж его на грех-то в такое время! Согрешил-таки: изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил. Вот оно, какое сердце-то у меня! После прощенья просил, в ноги кланялся, право так. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся. Вот до чего меня сердце доводит: тут на дворе, в грязи, ему и кланялся; при всех ему кланялся.

Кабанова. А зачем ты нарочно-то себя в сердце приводишь? Это, кум, нехорошо.

Дикой. Как так нарочно?

Кабанова. Я видала, я знаю. Ты, коли видишь, что просить у тебя чего-нибудь хотят, ты возьмешь да нарочно из своих на кого-нибудь и накинешься, чтобы рассердиться; потому что ты знаешь, что к тебе сердитому никто уж не пойдет. Вот что, кум!

Дикой. Ну, что ж такое? Кому своего добра не жалко!

Глаша входит.

Глаша. Марфа Игнатьевна, закусить поставлено, пожалуйте!

Кабанова. Что ж, кум, зайди. Закуси, чем бог послал.

Дикой. Пожалуй.

Кабанова. Милости просим! (Пропускает вперед Дикого и уходит за ним.)

Глаша, сложа руки, стоит у ворот.

Глаша. Никак, Борис Григорьич идет. Уж не за дядей ли? Аль так гуляет? Должно, так гуляет.

Входит Борис.

<p>Явление третье</p>

Глаша, Борис, потом Кулигин.

Борис. Не у вас ли дядя?

Глаша. У нас. Тебе нужно, что ль, его?

Борис. Послали из дому узнать, где он. А коли у вас, так пусть сидит: кому его нужно. Дома-то рады-радехоньки, что ушел.

Глаша. Нашей бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила. Что ж я, дура, стою-то с тобой! Прощай. (Уходит.)

Борис. Ах ты, господи! Хоть бы одним глазком взглянуть на нее! В дом войти нельзя: здесь незваные не ходят. Вот жизнь-то! Живем в одном городе, почти рядом, а увидишься раз в неделю, и то в церкви либо на дороге, вот и все! Здесь что вышла замуж, что схоронили — все равно.

Молчание.

Уж совсем бы мне ее не видать: легче бы было! А то видишь урывками, да еще при людях; во сто глаз на тебя смотрят. Только сердце надрывается. Да и с собой-то не сладишь никак. Пойдешь гулять, а очутишься всегда здесь у ворот. И зачем я хожу сюда? Видеть ее никогда нельзя, а еще, пожалуй, разговор какой выйдет, ее-то в беду введешь. Ну, попал я в городок!

Идет ему навстречу Кулигин.

Кулигин. Что, сударь? Гулять изволите?

Борис. Да, гуляю себе, погода очень хороша нынче.

Кулигин. Очень хорошо, сударь, гулять теперь. Тишина, воздух отличный, из-за Волги с лугов цветами пахнет, небо чистое…

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне — дна .

Пойдемте, сударь, на бульвар, ни души там нет.

Борис. Пойдемте!

Кулигин. Вот какой, сударь, у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь работа. И спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы, кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно ворота, сударь, заперты, и собаки спущены… Вы думаете, они дело делают либо богу молятся? Нет, сударь. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри, в людях меня да на улице, а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное, секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему только одному весело, а остальные волком воют. Да и что за секрет? Кто его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пискнуть не смели. Вот и весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет? Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часок-другой, ну и гуляют парочками. Да вот пара!

Показываются Кудряш и Варвара. Целуются.

Борис. Целуются.

Кулигин. Это у нас нужды нет.

Кудряш уходит, а Варвара подходит к своим воротам и манит Бориса. Он подходит.

<p>Явление четвертое</p>

Борис, Кулигин и Варвара.

Кулигин. Я, сударь, на бульвар пойду. Что вам мешать-то? Там и подожду.

Борис. Хорошо, я сейчас приду.

Кулигин уходит.

Варвара (закрываясь платком). Знаешь овраг за Кабановым садом?

Борис. Знаю.

Варвара. Приходи туда ужо попозже.

Борис. Зачем?

Варвара. Какой ты глупый! Приходи: там увидишь, зачем. Ну, ступай скорей, тебя дожидаются.

Борис уходит.

Не узнал ведь! Пущай теперь подумает. А ужотко я знаю, что Катерина не утерпит, выскочит. (Уходит в ворота.)

Сцена вторая

Ночь. Овраг, покрытый кустами; наверху — забор сада Кабановых и калитка; сверху — тропинка.

<p>Явление первое</p>

Кудряш (входит с гитарой). Нет никого. Что ж это она там! Ну, посидим да подождем. (Садится на камень.) Да со скуки песенку споем. (Поет.)

Как донской-то казак, казак вел коня поить,

Добрый молодец, уж он у ворот стоит.

У ворот стоит, сам он думу думает,

Думу думает, как будет жену губить.

Как жена-то, жена мужу возмолилася,

Во скоры-то ноги ему поклонилася:

«Уж ты, батюшка, ты ли, мил сердечный друг!

Ты не бей, не губи ты меня со вечера!

Ты убей, загуби меня со полуночи!

Дай уснуть моим малым детушкам,

Малым детушкам, всем ближним соседушкам».

Входит Борис.

<p>Явление второе</p>

Кудряш и Борис.

Кудряш (перестает петь). Ишь ты! Смирен, смирен, а тоже в разгул пошел.

Борис. Кудряш, это ты?

Кудряш. Я, Борис Григорьич!

Борис. Зачем это ты здесь?

Кудряш. Я-то? Стало быть, мне нужно, Борис Григорьич, коли я здесь. Без надобности б не пошел. Вас куда бог несет?

Борис (оглядывает местность). Вот что, Кудряш: мне бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место.

Кудряш. Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут место насиженное и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег.

Борис. Что с тобой, Ваня?

Кудряш. Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… Да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву.

Борис. Напрасно ты сердишься; у меня и на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и не пришел сюда, кабы мне не велели.

Кудряш. Кто ж велел?

Борис. Я не разобрал, темно было. Девушка какая-то остановила меня на улице и сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка.

Кудряш. Кто ж бы это такая?

Борис. Послушай, Кудряш. Можно с тобой поговорить по душе, ты не разболтаешь?

Кудряш. Говорите, не бойтесь! У меня все одно, что умерло.

Борис. Я здесь ничего не знаю, ни порядков ваших, ни обычаев; а дело-то такое…

Кудряш. Полюбили, что ль, кого?

Борис. Да, Кудряш.

Кудряш. Ну что ж, это ничего. У нас насчет этого слободно. Девки гуляют себе как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят.

Борис. То-то и горе мое.

Кудряш. Так неужто ж замужнюю полюбили?

Борис. Замужнюю, Кудряш.

Кудряш. Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!

Борис. Легко сказать — бросить! Тебе это, может быть, все равно; ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли полюбил…

Кудряш. Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис Григорьич!

Борис. Сохрани, господи! Сохрани меня, господи! Нет, Кудряш, как можно. Захочу ли я ее погубить! Мне только бы видеть ее где-нибудь, мне больше ничего не надо.

Кудряш. Как, сударь, за себя поручиться! А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят.

Борис. Ах, не говори этого, Кудряш, пожалуйста, не пугай ты меня!

Кудряш. А она-то вас любит?

Борис. Не знаю.

Кудряш. Да вы видались когда аль нет?

Борис. Я один раз только и был у них с дядей. А то в церкви вижу, на бульваре встречаемся. Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то будто светится.

Кудряш. Так это молодая Кабанова, что ль?

Борис. Она, Кудряш.

Кудряш. Да! Так вот оно что! Ну, честь имеем проздравить!

Борис. С чем?

Кудряш. Да как же! Значит, у вас дело на лад идет, коли сюда приходить велели.

Борис. Так неужто она велела?

Кудряш. А то кто же?

Борис. Нет, ты шутишь! Этого быть не может. (Хватается за голову.)

Кудряш. Что с вами?

Борис. Я с ума сойду от радости.

Кудряш. Вота! Есть от чего с ума сходить! Только вы смотрите — себе хлопот не наделайте, да и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта.

Варвара выходит из калитки.

<p>Явление тертье</p>

Те же и Варвара, потом Катерина.

Варвара (у калитки поет).

За рекою, за быстрою, мой Ваня гуляет,

Там мой Ванюшка гуляет…

Кудряш (продолжает).

(Свищет.)

Варвара (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису). Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.

Кудряш. Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!

Варвара обнимает его одной рукой и уходит.

Борис. Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свиданья! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду — и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот когда у меня сердце глупое раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.

Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю.

Это вы, Катерина Петровна?

Молчание.

Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.

Молчание.

Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)

Катерина (с испугом, но не поднимая глаз). Не трогай, не трогай меня! Ах, ах!

Борис. Не сердитесь!

Катерина. Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.

Борис. Не гоните меня!

Катерина. Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски!

Борис. Вы сами велели мне прийти…

Катерина. Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!

Борис. Лучше б мне не видеть вас!

Катерина (с волнением). Ведь что я себе готовлю? Где мне место-то, знаешь ли?

Борис. Успокойтесь! (Берет ев за руку.) Сядьте!

Катерина. Зачем ты моей погибели хочешь?

Борис. Как же я могу хотеть вашей погибели, когда люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!

Катерина. Нет, нет! Ты меня загубил!

Борис. Разве я злодей какой?

Катерина (качая головой). Загубил, загубил, загубил!

Борис. Сохрани меня бог! Пусть лучше я сам погибну!

Катерина. Ну, как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.

Борис. Ваша воля была на то.

Катерина. Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)

Небольшое молчание.

Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)

Борис (обнимает Катерину). Жизнь моя!

Катерина. Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!

Борис. Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?

Катерина. Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.

Борис. Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня…

Катерина. Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!..

Борис. Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею!

Катерина. Э! Что меня жалеть, никто не виноват, — сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.

Борис. Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!

Катерина. И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.

Борис. А я было испугался; я думал, ты меня прогонишь.

Катерина (улыбаясь). Прогнать! Где уж! С нашим ли сердцем! Кабы ты не пришел, так я, кажется, сама бы к тебе пришла.

Борис. Я и не знал, что ты меня любишь.

Катерина. Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.

Борис. Надолго ли муж-то уехал?

Катерина. На две недели.

Борис. О, так мы погуляем! Время-то довольно.

Катерина. Погуляем. А там… (задумывается) как запрут на замок, вот смерть! А не запрут на замок, так уж найду случай повидаться с тобой!

Входят Кудряш и Варвара.

<p>Явление четвертое</p>

Те же, Кудряш и Варвара.

Варвара. Ну что, сладили?

Катерина прячет лицо у Бориса на груди.

Борис. Сладили.

Варвара. Пошли бы, погуляли, а мы подождем. Когда нужно будет, Ваня крикнет.

Борис и Катерина уходят. Кудряш и Варвара садятся на камень.

Кудряш. А это вы важную штуку придумали, в садовую калитку лазить. Оно для нашего брата оченно способна.

Варвара. Все я.

Кудряш. Уж тебя взять на это. А мать-то не хватится?

Варвара. Э! Куда ей! Ей и в лоб-то не влетит.

Кудряш. А ну, на грех?

Варвара. У нее первый сон крепок; вот к утру, так просыпается.

Кудряш. Да ведь как знать! Вдруг ее нелегкая поднимет.

Варвара. Ну так что ж! У нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру мы скажем, что крепко спали, не слыхали. Да и Глаша стережет; чуть что, она сейчас голос подаст. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди, в беду попадешь.

Кудряш берет несколько аккордов на гитаре. Варвара прилегает к плечу Кудряша, который, не обращая внимания, тихо играет.

Варвара (зевая). Как бы то узнать, который час?

Кудряш. Первый.

Варвара. Почем ты знаешь?

Кудряш. Сторож в доску бил.

Варвара (зевая). Пора. Покричи-ка. Завтра мы пораньше выйдем, так побольше погуляем.

Кудряш (свищет и громко запевает).

Все домой, все домой,

А я домой не хочу.

Борис (за сценой). Слышу!

Варвара (встает). Ну, прощай. (Зевает, потом целует холодно, как давно знакомого.) Завтра, смотрите, приходите пораньше! (Смотрит в ту сторону, куда пошли Борис и Катерина.) Будет вам прощаться-то, не навек расстаетесь, завтра увидитесь. (Зевает и потягивается.)

Вбегает Катерина, а за ней Борис.

<p>Явление пятое</p>

Кудряш, Варвара, Борис и Катерина.

Катерина (Варваре). Ну, пойдем, пойдем! (Всходят по тропинке. Катерина оборачивается.) Прощай.

Борис. До завтра!

Катерина. Да, до завтра! Что во сне увидишь, скажи! (Подходит к калитке.)

Борис. Непременно.

Кудряш (поет под гитару).

Гуляй, млада, до поры,

До вечерней до зари!

Ай лели, до поры,

До вечерней до зари.

Варвара (у калитки).

А я, млада, до поры,

До утренней до зари,

Ай лели, до поры,

До утренней до зари!

Уходят.

Кудряш.

Как зорюшка занялась,

А я домой поднялась… и т. д.

Действие четвертое

На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты за арками — берег и вид на Волгу.

Явление первое

Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.

1-й. Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?

2-й. Гляди, сберется.

1-й. Еще хорошо, что есть где схорониться.

Входят все под своды.

Женщина. А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные.

1-й. Попрячутся куда-нибудь.

2-й. Гляди, что теперь народу сюда набьется!

1-й (осматривая стены). А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает.

2-й. Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожара так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет.

1-й. Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было? Довольно затруднительно это понимать.

2-й. Это геенна огненная.

1-й. Так, братец ты мой!

2-й. И едут туда всякого звания люди.

1-й. Так, так, понял теперь.

2-й. И всякого чину.

1-й. И арапы?

2-й. И арапы.

1-й. А это, братец ты мой, что такое?

2-й. А это литовское разорение. Битва — видишь? Как наши с Литвой бились.

1-й. Что ж это такое — Литва?

2-й. Так она Литва и есть.

1-й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.

2-й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба.

Женщина. Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны.

1-й. А что, братец ты мой! Ведь это так точно!

Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение.

Явление второе

Те же, Дикой и Кулигин.

Дикой. Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!

Кулигин. Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза.

Дикой. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?

Кулигин. Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савел Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи), дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом), простую самую. Уж я все это прилажу и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять или прочие которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение — для глаз оно приятней.

Дикой. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе — ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.

Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.

Дикой. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.

Кулигин. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.

Дикой. Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.

Кулигин. За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?

Дикой. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю.

Кулигин. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»

Дикой. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!

Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.

Дикой (гордо). Все суета!

Кулигин. Да какая же суета, когда опыты были?

Дикой. Какие-такие там у тебя громовые отводы?

Кулигин. Стальные.

Дикой (с гневом). Ну, еще что?

Кулигин. Шесты стальные.

Дикой (сердясь более и более). Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?

Кулигин. Ничего больше.

Дикой. Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.

Кулигин. Электричество.

Дикой (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А, говори! Татарин?

Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю.

Дикой. А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!

Кулигин. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)

Дикой. Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?

1-й. Кажется, перестал.

Дикой. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то — кажется!

1-й (выйдя из-под сводов). Перестал!

Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.

Явление третье

Варвара и потом Борис.

Варвара. Кажется, он!

Борис проходит в глубине сцены.

Сс-сс!

Борис оглядывается.

Поди сюда. (Манит рукой.)

Борис входит.

Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!

Борис. А что?

Варвара. Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.

Борис. Нет, я не знал.

Варвара. Она просто сама не своя сделалась!

Борис. Видно, только я и пожил десяток деньков, пока его не было. Уж теперь не увидишь ее!

Варвара. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакат принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?

Борис. Да, может быть, пройдет это у нее!

Варвара. Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и боюсь я.

Борис. Чего же ты боишься?

Варвара. Ты ее не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что…

Борис. Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя ее уговорить?

Варвара. Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.

Борис. Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?

Варвара. А вот что: бухнет мужу в ноги да и расскажет все. Вот чего я боюсь.

Борис (с испугом). Может ли это быть?

Варвара. От нее все может быть.

Борис. Где она теперь?

Варвара. Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, н вовсе растеряется.

Вдали удар грома.

Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.

Входят несколько лиц разного звания и пола.

Явление четвертое

Разные лица и потом Кабанова, Кабанов, Катерина и Кулигин.

1-й. Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться.

Женщина. Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдешь.

Катерина (вбегая). Ах, Варвара! (Хватает ее за руку и держит крепко.)

Варвара. Полно, что ты!

Катерина. Смерть моя!

Варвара. Да ты одумайся! Соберись с мыслями!

Катерина. Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.

Кабанова (входя). То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.

Кабанов. Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.

Кабанова. А ты почем знаешь? Чужая душа потемки.

Кабанов (шутя). Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.

Кабанова. Может быть, и без тебя.

Кабанов (шутя). Катя, кайся, брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!

Катерина (смотрит в глаза Кабанову). Голубчик мой!

Варвара. Ну, что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело?

Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.

Катерина (вскрикивает). Ах!

Кабанов. Что ты испугалась! Ты думала — чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?

Борис. Слава богу!

Катерина (Варваре). Что ему еще надо от меня?.. Или ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.)

Варвара (громко, чтобы мать слышала). Мы с ног сбились, не знаем, что сделать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.)

Кулигин (выходит на середину, обращаясь к толпе). Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря», а вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, — не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!

Борис. Пойдемте! Здесь страшнее!

Уходят.

Явление пятое

Те жебез Бориса и Кулигина.

Кабанова. Ишь какие рацеи развел. Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!

Женщина. Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.

1-й. Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!

2-й. Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет! Верно тебе говорю; потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит, вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнаковенный.

Катерина (прислушиваясь). Что они говорят? Они говорят, что убьет кого-нибудь.

Кабанов. Известно, так городят, зря, что в голову придет.

Кабанова. Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.

Катерина (мужу). Тиша, я знаю, кого убьет.

Варвара (Катерине тихо). Ты уж хоть молчи.

Кабанова. Ты почем знаешь?

Катерина. Меня убьет. Молитесь тогда за меня.

Входит Барыня с лакеями. Катерина с криком прячется.

Явление шестое

Те же и Барыня.

Барыня. Что прячешься? Нечего прятаться! Видно, боишься: умирать-то не хочется! Пожить хочется! Как не хотеться! — видишь, какая красавица. Ха-ха-ха! Красота! А ты молись богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей. Много, много народу в грех введешь! Вертопрахи на поединки выходят, шпагами колют друг друга. Весело! Старики старые, благочестивые об смерти забывают, соблазняются на красоту-то! А кто отвечать будет? За все тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей!

Катерина прячется.

Куда прячешься, глупая? От бога-то не уйдешь! Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)

Катерина. Ах! Умираю!

Варвара. Что ты мучаешься-то, в самом деле? Стань к сторонке да помолись: легче будет.

Катерина (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает). Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!

Кабанов, Кабанова и Варвара окружают ее.

Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь? А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому…

Кабанов (растерявшись, в слезах, дергает ее за рукав). Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!

Кабанова (строго). Ну, ну, говори, коли уж начала.

Катерина. И все-то десять ночей я гуляла… (Рыдает.)

Кабанов хочет обнять ее.

Кабанова. Брось ее! С кем?

Варвара. Врет она, она сама не знает, что говорит.

Кабанова. Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?

Катерина. С Борисом Григорьичем.

Удар грома.

Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)

Кабанова. Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!

Действие пятое

Декорация первого действия. Сумерки.

Явление первое

Кулигин (сидит на лавочке), Кабанов (идет по бульвару).

Кулигин (поет).

Ночною темнотою покрылись небеса.

Все люди для покою закрыли уж глаза… и пр.

(Увидав Кабанова.) Здравствуйте, сударь! Далеко ли изволите?

Кабанов. Домой. Слышал, братец, дела-то наши? Вся, братец, семья в расстройство пришла.

Кулигин. Слышал, слышал, сударь.

Кабанов. Я в Москву ездил, ты знаешь? На дорогу-то маменька читала, читала мне наставления-то, а я как выехал, так загулял. Уж очень рад, что на волю-то вырвался. И всю дорогу пил, и в Москве все пил, так это кучу, что на-поди! Так, чтобы уж на целый год отгуляться. Ни разу про дом-то и не вспомнил. Да хоть бы и вспомнил-то, так мне бы и в ум не пришло, что делается. Слышал?

Кулигин. Слышал, сударь.

Кабанов. Несчастный я теперь, братец, человек! Так ни за что я погибаю, ни за грош!

Кулигин. Маменька-то у вас больно крута.

Кабанов. Ну да. Она-то всему и причина. А я за что погибаю, скажи ты мне на милость? Я вот зашел к Дикому, ну, выпили; думал — легче будет, нет, хуже, Кулигин! Уж что жена против меня сделала! Уж хуже нельзя…

Кулигин. Мудреное дело, сударь. Мудрено вас судить.

Кабанов. Нет, постой! Уж на что еще хуже этого. Убить ее за это мало. Вот маменька говорит: ее надо живую в землю закопать, чтобы она казнилась! А я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это, Кулигин. Маменька ее поедом ест, а она, как тень какая, ходит безответная. Только плачет да тает, как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.

Кулигин. Как бы нибудь, сударь, ладком дело-то сделать! Вы бы простили ей, да и не поминали никогда. Сами-то, чай, тоже не без греха!

Кабанов. Уж что говорить!

Кулигин. Да уж так, чтобы и под пьяную руку не попрекать. Она бы вам, сударь, была хорошая жена; гляди — лучше всякой.

Кабанов. Да пойми ты, Кулигин: я-то бы ничего, а маменька-то… разве с ней сговоришь!..

Кулигин. Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить.

Кабанов. Что ж мне, разорваться, что ли! Нет, говорят, своего-то ума. И, значит, живи век чужим. Я вот возьму да последний-то, какой есть, пропью; пусть маменька тогда со мной, как с дураком, и нянчится.

Кулигин. Эх, сударь! Дела, дела! Ну, а Борис-то Григорьич, сударь, что?

Кабанов. А его, подлеца, в Тяхту, к китайцам. Дядя к знакомому купцу какому-то посылает туда на контору. На три года его туды.

Кулагин. Ну, что же он, сударь?

Кабанов. Мечется тоже, плачет. Накинулись мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали, — молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.

Кулигин. Хороший он человек, сударь.

Кабанов. Собрался совсем, и лошади уж готовы. Так тоскует, беда! Уж я вижу, что ему проститься хочется. Ну, да мало ли чего! Будет с него. Враг ведь он мне, Кулигин! Расказнить его надобно на части, чтобы знал…

Кулигин. Врагам-то прощать надо, сударь!

Кабанов. Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет. Так, братец Кулигин, все наше семейство теперь врозь расшиблось. Не то что родные, а точно вороги друг другу. Варвару маменька точила-точила, а та не стерпела, да и была такова, — взяла да и ушла.

Кулигин. Куда ушла?

Кабанов. Кто ее знает. Говорят, с Кудряшом с Ванькой убежала, и того также нигде не найдут. Уж это, Кулигин, надо прямо сказать, что от маменьки; потому стала ее тиранить и на замок запирать. «Не запирайте, — говорит, — хуже будет!» Вот так и вышло. Что ж мне теперь делать, скажи ты мне? Научи ты меня, как мне жить теперь? Дом мне опостылел, людей совестно, за дело возмусь — руки отваливаются. Вот теперь домой иду: на радость, что ль, иду?

Входит Глаша.

Глаша. Тихон Иваныч, батюшка!

Кабанов. Что еще?

Глаша. Дома у нас нездорово, батюшка!

Кабанов. Господи! Так уж одно к одному! Говори, что там такое?

Глаша. Да хозяюшка ваша…

Кабанов. Ну что ж? Умерла, что ль?

Глаша. Нет, батюшка; ушла куда-то, не найдем нигде. Сбились с ног искамши.

Кабанов. Кулигин, надо, брат, бежать искать ее. Я, брат, знаешь, чего боюсь? Как бы она с тоски-то на себя руки не наложила! Уж так тоскует, так тоскует, что ах! На нее-то глядя, сердце рвется. Чего же вы смотрели-то? Давно ль она ушла-то?

Глаша. Недавнушко, батюшка! Уж наш грех, недоглядели. Да и то сказать: на всякий час не остережешься.

Кабанов. Ну, что стоишь-то, беги?

Глаша уходит.

И мы пойдем, Кулигин!

Уходят.

Сцена несколько времени пуста. С противоположной стороны выходит Катерина и тихо идет по сцене.

Явление второе

Катерина (одна). Нет, нигде нет! Что-то он теперь, бедный, делает? Мне только проститься с ним, а там… а там хоть умирать. За что я его в беду ввела? Ведь мне не легче от того! Погибать бы мне одной! А то себя погубила, его погубила, себе бесчестье — ему вечный покор! Да! Себе бесчестье — ему вечный покор. (Молчание.) Вспомнить бы мне, что он говорил-то? Как он жалел-то меня? Какие слова-то говорил? (Берет себя за голову.) Не помню, все забыла. Ночи, ночи мне тяжелы! Все пойдут спать, и я пойду; всем ничего, а мне — как в могилу. Так страшно в потемках! Шум какой-то сделается, и поют, точно кого хоронят; только так тихо, чуть слышно, далеко-далеко от меня… Свету-то так рада сделаешься! А вставать не хочется: опять те же люди, те же разговоры, та же мука. Зачем они так смотрят на меня? Отчего это нынче не убивают? Зачем так сделали? Прежде, говорят, убивали. Взяли бы да и бросили меня в Волгу; я бы рада была. «Казнить-то тебя, — говорят, — так с тебя грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом». Да уж измучилась я! Долго ль еще мне мучиться? Для чего мне теперь жить? Ну, для чего? Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет божий не мил! А смерть не приходит. Ты ее кличешь, а она не приходит. Что ни увижу, что ни услышу, только тут (показывает на сердце) больно. Еще кабы с ним жить, может быть, радость бы какую я и видела… Что ж: уж все равно, уж душу свою я ведь погубила. Как мне по нем скучно! Ах, как мне по нем скучно! Уж коли не увижу я тебя, так хоть услышь ты меня издали! Ветры буйные, перенесите вы ему мою печаль-тоску! Батюшки, скучно мне, скучно! (Подходит к берегу и громко, во весь голос.) Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись! (Плачет.)

Входит Борис.

Явление третье

Катерина и Борис.

Борис (не видя Катерины). Боже мой! Ведь это ее голос! Где же она? (Оглядывается.)

Катерина (подбегает к нему и падает на шею). Увидела-таки я тебя! (Плачет на груди у него.)

Молчание.

Борис. Ну, вот и поплакали вместе, привел бог.

Катерина. Ты не забыл меня?

Борис. Как забыть, что ты!

Катерина. Ах, нет, не то, не то! Ты не сердишься?

Борис. За что мне сердиться?

Катерина. Ну, прости меня! Не хотела я тебе зла сделать; да в себе не вольна была. Что говорила, что делала, себя не помнила.

Борис. Полно, что ты! что ты!

Катерина. Ну, как же ты? Теперь-то ты как?

Борис. Еду.

Катерина. Куда едешь?

Борис. Далеко, Катя, в Сибирь.

Катерина. Возьми меня с собой отсюда!

Борис. Нельзя мне, Катя. Не по своей я воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди на минуточку, хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.

Катерина. Поезжай с богом! Не тужи обо мне. Сначала только разве скучно будет тебе, бедному, а там и позабудешь.

Борис. Что обо мне-то толковать! Я — вольная птица. Ты-то как? Что свекровь-то?

Катерина. Мучает меня, запирает. Всем говорит и мужу говорит: «Не верь ей, она хитрая». Все и ходят за мной целый день и смеются мне прямо в глаза. На каждом слове все тобой попрекают.

Борис. А муж-то?

Катерина. То ласков, то сердится, да пьет все. Да постыл он мне, постыл, ласка-то его мне хуже побоев.

Борис. Тяжело тебе, Катя?

Катерина. Уж так тяжело, так тяжело, что умереть легче!

Борис. Кто ж это знал, что нам за любовь нашу так мучиться с тобой! Лучше б бежать мне тогда!

Катерина. На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да еще впереди-то сколько! Ну, да что думать о том, что будет! Вот теперь тебя видела, этого они у меня не отнимут; а больше мне ничего не надо. Только ведь мне и нужно было увядать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась. А я все думала, что ты на меня сердишься, проклинаешь меня…

Борис. Что ты, что ты!

Катерина. Да нет, все не то я говорю; не то я хотела сказать! Скучно мне было по тебе, вот что, ну, вот я тебя увидала…

Борис. Не застали б нас здесь!

Катерина. Постой, постой! Что-то я тебе хотела сказать… Вот забыла! Что-то нужно было сказать! В голове-то все путается, не вспомню ничего.

Борис. Время мне, Катя!

Катерина. Погоди, погоди!

Борис. Ну, что же ты сказать-то хотела?

Катерина. Сейчас скажу. (Подумав.) Да! Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего так не пропускай, всякому подай да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу.

Борис. Ах, кабы знали эти люди, каково мне прощаться с тобой! Боже мой! Дай бог, чтоб им когда-нибудь так же сладко было, как мне теперь. Прощай, Катя! (Обнимает и хочет уйти.) Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы сила!

Катерина. Постой, постой! Дай мне поглядеть на тебя в последний раз. (Смотрит ему в глаза.) Ну, будет с меня! Теперь бог с тобой, поезжай. Ступай, скорее ступай!

Борис (отходит несколько шагов и останавливается). Катя, нехорошо что-то! Не задумала ли ты чего? Измучусь я дорогой-то, думавши о тебе.

Катерина. Ничего, ничего. Поезжай с богом!

Борис хочет подойти к ней.

Не надо, не надо, довольно!

Борис (рыдая). Ну, бог с тобой! Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго! Прощай! (Кланяется.)

Катерина. Прощай!

Борис уходит. Катерина провожает его глазами и стоит несколько времени задумавшись.

Явление четвертое

Катерина (одна). Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу — все равно. Да, что домой, что в могилу!.. что в могилу! В могиле лучше… Под деревцом могилушка… как хорошо!.. Солнышко ее греет, дождичком ее мочит… весной на ней травка вырастет, мягкая такая… птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие… всякие (задумывается), всякие… Так тихо, так хорошо! Мне как будто легче! А о жизни и думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо… нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда! Нет, нет, не пойду… Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, темно стало! И опять поют где-то! Что поют? Не разберешь… Умереть бы теперь… Что поют? Все равно, что смерть придет, что сама… а жить нельзя! Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться… Руки крест-накрест складывают… в гробу? Да, так… я вспомнила. А поймают меня да воротят домой насильно… Ах, скорей, скорей! (Подходит к берегу. Громко.) Друг мой! Радость моя! Прощай! (Уходит.)

Входят Кабанова, Кабанов, Кулигин и работник с фонарем.

Явление пятое

Кабанов, Кабанова и Кулигин.

Кулигин. Говорят, здесь видели.

Кабанов. Да это верно?

Кулигин. Прямо на нее говорят.

Кабанов. Ну, слава богу, хоть живую видели-то.

Кабанова. А ты уж испугался, расплакался! Есть о чем. Не беспокойся: еще долго нам с ней маяться будет.

Кабанов. Кто ж это знал, что она сюда пойдет! Место такое людное. Кому в голову придет здесь прятаться.

Кабанова. Видишь, что она делает! Вот какое зелье! Как она характер-то свой хочет выдержать!

С разных сторон собирается народ с фонарями.

Один из народа. Что, нашли?

Кабанова. То-то что нет. Точно провалилась куда.

Несколько голосов. Эка притча! Вот оказия-то! И куда б ей деться!

Один из народа. Да найдется!

Другой. Как не найтись!

Третий. Гляди, сама придет.

Голоса за сценой: «Эй, лодку!»

Кулигин (с берега). Кто кричит? Что там?

Голос: «Женщина в воду бросилась!»

Кулигин и за ним несколько человек убегают.

Явление шестое

Те же, без Кулигина.

Кабанов. Батюшки, она ведь это! (Хочет бежать.)

Кабанова удерживает его за руку.

Маменька, пустите, смерть моя! Я ее вытащу, а то так и сам… Что мне без нее!

Кабанова. Не пущу, и не думай! Из-за нее да себя губить, стоит ли она того! Мало она нам страму-то наделала, еще что затеяла!

Кабанов. Пустите!

Кабанова. Без тебя есть кому. Прокляну, коли пойдешь!

Кабанов (падая на колени). Хоть взглянуть-то мне на нее!

Кабанова. Вытащат — взглянешь.

Кабанов (встает. К народу). Что, голубчики, не видать ли чего?

1-й. Темно внизу-то, не видать ничего.

Шум за сценой.

2-й. Словно кричат что-то, да ничего не разберешь.

1-й. Да это Кулигина голос.

2-й. Вон с фонарем по берегу ходят.

1-й. Сюда идут. Вон и ее несут.

Несколько народу возвращается.

Один из возвратившихся. Молодец Кулигин! Тут близехонько, в омуточке, у берега с огнем-то оно в воду-то далеко видно; он платье и увидал и вытащил ее.

Кабанов. Жива?

Другой. Где уж жива! Высоко бросилась-то: тут обрыв, да, должно быть, на якорь попала, ушиблась, бедная! А точно, ребяты, как живая! Только на виске маленькая ранка, и одна только, как есть одна, капелька крови.

Кабанов бросается бежать; навстречу ему Кулагин с народом несут Катерину.

Явление седьмое

Те же и Кулигин.

Кулигин. Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней, что хотите! Тело ее здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас! (Кладет на землю и убегает.)

Кабанов (бросается к Катерине). Катя! Катя!

Кабанова. Полно! Об ней плакать-то грех!

Кабанов. Маменька, вы ее погубили, вы, вы, вы…

Кабанова. Что ты? Аль себя не помнишь? Забыл, с кем говоришь?

Кабанов. Вы ее погубили! Вы! Вы!

Кабанова (сыну). Ну, я с тобой дома поговорю. (Низко кланяется народу.) Спасибо вам, люди добрые, за вашу услугу!

Все кланяются.

Кабанов. Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться! (Падает на труп жены.)

Дополнительно:

Гроза. Экранизация пьесы А.Н. Островского в постановке Малого театра (1977)
Продолжительность: 2 ч 42 мин

1-ая серия, продолжительность 1 час 11 мин

Прямая ссылка: www.youtube.com/watch?v=fxPg1rCeDN8

2-ая серия, продолжительность 1 час 30 мин

Прямая ссылка: www.youtube.com/watch?v=u30OhVjrQbE

Лекции по теме творчества А.Н. Островского:

  • Жизнь и творчество
  • Творческая история пьесы «Гроза»
  • Говорящие фамилии в произведениях А.Н. Островского
  • Город Калинов и его обитатели
  • Жестокие нравы «темного царства»
  • Противники и жертвы
    «темного царства»
  • Катерина – русская трагическая героиня
  • Другие уроки

    Обновлено: 02.02.2023

    Меня,- приверженца Авроры
    В подлунном царстве рыболова.
    Как доказать, уладив споры,
    Ненужность на заре поклёва.

    Костюм ЗАТЕЙНИЦ лицедейства
    Угадан в блиц — инсценировке:
    Нашла в шкафу (под жабу — лейку,
    С короной на тупой головке).

    Взяла поднос из мельхиора,
    С присохшей СТЕРЛЯДЬЮ на днище,
    Сплясав для полного фурора,
    Поставив таз на пол жилища.

    Вручила зонт (для кодировки),
    На шкаф залезла обезьянкой;
    В разнос лупила лейкой громко,
    Я не дурак. убрав стремянку,-

    Унял затейницу, не споря,
    И — вот: рыбачу — объегорив.

    Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

    © Все права принадлежат авторам, 2000-2022. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+

    На уроке обсуждается, анализируется постановка спектакля режиссера Андрея Могучего «Гроза» в БДТ. Студенты представляют инсценировки трех сцен пьесы.

    Вложение Размер
    urok_po_drame_groza.docx 25.68 КБ

    Предварительный просмотр:

    Урок литературы на 1 курсе

    Тип урока: комбинированный

    Форма урока: урок-практикум

    Формы работы: коллективная, групповая, по парам.

    • расширить, углубить и систематизировать знания о создании театрального спектакля;
    • познать секреты актёрского мастерства;
    • воспитать умение вести конструктивный диалог,
    • воспитать умение корректно оценивать действия партнера;
    • развить коммуникативные, творческие способности,
    • развить познавательную деятельность.

    — регулятивные : умение оценить действия партнера, умение приложить волевое усилие для достижения цели, умение выбирать действие в соответствии с поставленной задачей;

    — познавательные: умение отбирать нужные сведения; формулировать причинно-следственные связи, делать выводы, обобщения;

    — коммуникативные: грамотное владение монологической и диалогической формами речи; контроль, коррекция и оценка действий партнера.

    • готовность к самостоятельной, творческой и ответственной деятельности; совершенствование духовно-нравственных качеств;
    • формирование восприятия текста как произведения искусства.

    Оборудование: проектор, компьютер, критические статьи, видеоматериалы, тексты пьесы, карточки с заданиями.

    1. Организационный момент. ( 1 мин.)
    2. Формулировка темы и цели урока. ( 3 мин.)
    1. Предлагаю угадать, о чём сегодня мы будем говорить.

    — На что похожа наша жизнь, с чем можно сравнить то, что нам ежедневно приходится играть разные роли? (театр).

    Вопросы для формулировки темы:

    — Когда мы видим необычную вещь, предметы искусства, оригинальные предметы интерьера, сложный цирковой или спортивный трюк, спецэффекты в кинофильмах, спектаклях, слышим виртуозную игру музыканта, какой первый вопрос чаще всего возникает в нашем сознании? ( как это сделано?)

    III. Актуализация знаний. (9 мин).

    — как готовят пиццу;

    — как закипает чайник;

    — как убежал кофе.

    Студенты выполняют задание, анализируют выступления.

    IV. Усвоение новых знаний.

    Просмотр фрагментов спектакля с комментированием.

    Театрального критик и историк театра Нина Шалимова пишет: «Андрей Могучий взял эту пьесу, чтобы померяться силой с великим драматургом. В этой пьесе немереная силища, режиссер тоже ее в себе ощущает. Он берет весь арсенал современной театральности и пробует. Спектакль необыкновенно разработан.

    — Скажите, пожалуйста, что необыкновенного вы заметили с первых кадров?

    ( интересное пространство сцены, необычные костюмы, цветовое решение, все в черном, только Катерина в красном, актеры напевают текст, Борис исполняет оперные партии).

    Наша задача заострить внимание на способах подачи и передачи текста. Режиссер через ритм и музыкальность текста, через способ произношения показывает, что слово и его ритм приоритетно над ситуацией. Мы можем представить сколько времени понадобилось актерам на ритмические тренинги, чтобы так виртуозно владеть словом.

    Язык, говор спектакля придуманный, здесь скороговорки, частушки, приговоры, заговоры.

    — Как вы думаете, что послужило источником для создания особого говора? (фольклор).

    Это мелодия национальной души и она выпевается в таком музыкальном разноообразии.

    V. Закрепление новых знаний.

    Для подготовки речевого аппарата предлагается проговорить по 3 скороговорки. (3 мин.)

    Ткет ткач ткани на платье Тане.

    У перепелa и перепелки пять перепелят.

    Грабли – грести, метла – мести, весла – везти, полозья – ползти.

    Лезут козы в гpозу в лозу – лозу козы в гpозу гpызут.

    Жужжит нaд жимолостью жук. Тяжелый нa жуке кожух.

    Милости прошу к нашему шалашу: я пирогов покрошу и откушать попрошу.

    Добыл бобыль бобов, допил бобыль бутыль, забыл бобыль костыль.

    Около кола колокола, около ворот коловорот.

    Инцидент с интендантом, прецедент с претендентом, интрига с интриганом.

    А мне не до недомогания.

    Забыл Панкрат Кондратьев под кроватью домкрат, а Панкрату Кондратьеву без домкрата не поднять на тракте трактор.

    Бомбардир бонбоньерками бомбардировал барышень Бранденбурга. Фараонов фаворит на сапфир сменял нефрит.

    Слово учителя: У нас есть прекрасная возможность увидеть игру наших актеров и послушать, как они владеют сценической речью.

    1. Инсценировка сцены прощания Катерины и Тихона (2 действие), сцены признания Катерины (4 действие), сцены прощания Катерины и Бориса (5 действие).

    VI. Контроль усвоения знаний. (4 мин.)

    — чье выступление вам понравилось больше всего?

    — кому из ребят удалось вжиться в образ?

    — у кого речь была искренней, убедительной?

    — назовите сначала лучшие выступления, затем корректно выскажите пожелания, над чем можно поработать.

    VII. Выводы, рефлексия. (8 мин.)

    1 . Слово учителя: Главная функция в создании спектакля принадлежит режиссеру-постановщику, именно он вместе со сценографом и художником по костюмам активизирует созидательную энергию и направляет её в нужное русло. Основная работа — это репетиционный процесс с актерами, где режиссер добивается как высокого уровня каждой из актерских работ, так и целостного звучания спектакля.

    Вопрос: Чем отличается театральная постановка от кинофильма?

    (Особенностью театральных спектаклей является сиюминутность его жизни: невозможно повторить любой театральный спектакль, ни один спектакль не похож на предыдущий).

    • Для учеников 1-11 классов и дошкольников
    • Бесплатные сертификаты учителям и участникам

    учитель русского языка и литературы

    hello_html_d211f5d.jpg

    Знакомство с пьесой и героями

    Действие пьесы разворачивается в вымышленном городе Калинове на берегу Волги.
    Главными действующими лицами пьесы являются Катерина и Кабаниха. Две сильные женщины, каждая из которых отстаивает свою правду. Кабаниха представляет собой мир устаревшей патриархальной морали, она всеми силами отстаивает этот уклад жизни, стремится отсрочить его отмирание и угасание. Кабаниха требует, чтобы дети не имели своей воли, чтобы жена боялась мужа, была его рабою.

    Катерина же стремится освободиться от оков принуждения и преклонения. Её манит мечта, духовность, искренность. При этом во многом невестка и свекровь схожи – обе сильны духом и безкопромиссны, а также глубоко религиозны.

    Катерина вышла замуж, будучи еще почти ребенком; она не любила Тихона, да, может быть, и не понимала вовсе этого чувства.

    Она влюбляется в другого молодого человека, в Бориса Григорьевича, но, будучи верна нравственным законам окружающего ее быта, признает это чувство грехом. С этого момента в ее душе поднимается глубокая внутренняя борьба.

    Деспотизм Кабанихи печально отразился на характере ее сына Тихона. По натуре своей Тихон человек добрый; он по своему любит жену, сострадает ее мучениям, старается остановить Катерину, когда она начинает каяться в присутствии свекрови; но, подавленный гнетом, он лишен всякого подобия собственной воли и мысли, а потому решительно не в силах защитить жену от оскорблений и даже сам оскорбляет ее по приказанию матери.

    Не похожа на Тихона его сестра Варвара. Она бойкая, смелая и веселая.

    Варвара весьма просто смотрит на жизнь: убежденная, что добром ничего не добьешься среди черствых и суровых людей, она прибегает к обману, на котором, по ее словам, весь дом держится; она защищает Катерину, устраивает для нее свидание с Борисом, не подозревая вовсе, какие страдания ожидают от этого бедную женщину.

    Мы познакомили вас с основными героями этой пьесы. Предлагаем вашему вниманию инсценировку фрагмента пьесы.

    hello_html_2379b9ae.jpg

    Действие первое

    Явление пятое

    Кабанова , Кабанов , Катерина и Варвара .

    Кабанова . Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала

    Кабанов . Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

    Кабанова . Не очень-то нынче старших уважают.

    Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!

    Кабанов . Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

    Кабанова . Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.

    Кабанов . Я, маменька.

    Кабанова . Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?

    Кабанов . Да когда же я, маменька, не переносил от вас?

    Кабанова . Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.

    Кабанов (вздыхая в сторону). Ах ты, господи! (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!

    Кабанова . Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А, сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем.

    Кабанов . Нешто, маменька, кто говорит про вас?

    Кабанова . Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

    Кабанов . Да отсохни язык.

    Кабанова . Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.

    Кабанов . В чем же вы, маменька, это видите?

    Кабанова . Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.

    Кабанов . Да нет, маменька! что вы, помилуйте!

    Катерина . Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.

    Кабанова . Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.

    Варвара (про себя). Нашла место наставления читать.

    Катерина . Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.

    Кабанова . Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.

    Катерина . Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?

    Кабанова . Экая важная птица! Уж и обиделась сейчас.

    Катерина . Напраслину-то терпеть кому ж приятно!

    Кабанова . Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.

    Кабанов . Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.

    Кабанова . Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе; у тебя жена молодая.

    Кабанов . Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.

    Кабанова . Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.

    Кабанов . Да для чего же мне менять-с? Я обеих люблю.

    Кабанова . Ну да, да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.

    Кабанов . Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.

    Кабанова . Что ты сиротой-то прикидываешься! Что ты нюни-то распустил? Ну, какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?

    Кабанов . Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

    Кабанова . Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

    Кабанов . Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!

    Кабанова . Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее, и не пригрозить?

    Кабанов . Да я, маменька. Кабанова (горячо). Хоть любовника заводи! А! И это, может быть, по-твоему, ничего? А! Ну, говори!

    Кабанов . Да, ей-богу, маменька.

    Кабанова (совершенно хладнокровно) . Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! только грех один!

    Кабанов . И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.

    Кабанова . Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.

    Кабанов . Нет, маменька! Сохрани меня господи!

    Кабанова . То-то же! (Уходит.)

    Явление шестое

    Те же без Кабановой.

    Кабанов . Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!

    Катерина . Чем же я-то виновата?

    Кабанов . Кто ж виноват, я уж не знаю.

    Варвара . Где тебе знать!

    Варвара . Так нешто она виновата! Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя. (Отворачивается.)

    Кабанов . Толкуй тут! Что ж мне делать-то?

    Варвара . Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь — переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.

    Кабанов . Ну, а что? Варвара . Известно что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?

    Кабанов . Угадала, брат.

    Катерина . Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.

    Варвара . Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!

    Кабанов . Уж как не знать!

    Варвара . Нам тоже не велика охота из-за тебя брань-то принимать.

    Кабанов . Я мигом. Подождите! (Уходит.)

    Явление седьмое

    Катерина и Варвара .

    Катерина . Так ты, Варя, жалеешь меня?

    Варвара (глядя в сторону). Разумеется, жалко.

    Катерина . Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)

    Варвара . За что ж мне тебя не любить-то!

    Катерина . Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

    Знаешь, мне что в голову пришло?

    Варвара . Что?

    Катерина . Отчего люди не летают!

    Варвара . Я не понимаю, что ты говоришь.

    Катерина . Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)

    Варвара . Что ты выдумываешь-то?

    Катерина (вздыхая) . Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.

    Варвара . Ты думаешь, я не вижу?

    Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы — у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

    Варвара . Да ведь и у нас то же самое.

    Катерина . Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

    Варвара . А что же?

    Катерина (помолчав). Я умру скоро.

    Варвара . Полно, что ты!

    Катерина . Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то. Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или. уж и не знаю.

    Варвара . Что же с тобой такое?

    Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)

    Варвара . Что с тобой? Здорова ли ты?

    Катерина . Здорова. Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду.

    Варвара . Ну?

    Катерина . Да что же это я говорю тебе: ты — девушка.

    Варвара (оглядываясь). Говори! Я хуже тебя.

    Катерина . Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.

    Варвара . Говори, нужды нет!

    Катерина . Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись.

    Варвара . Только не с мужем.

    Катерина . А ты почем знаешь?

    Варвара . Еще бы не знать.

    Катерина . Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другова люблю?

    Варвара . Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.

    Катерина . Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!

    Варвара . Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.

    Катерина . Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!

    Варвара . Чего ты так испугалась?

    Катерина . Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.

    Варвара . А вот погоди, там увидим.

    Катерина . Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу!

    Варвара . А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!

    Подошла к концу наша инсценировка. Надеемся, вам было интересно наблюдать за игрой наших актеров. Кульминация и развязка вас ждет на страницах книги, которую вы с легкостью можете найти в нашей библиотеке.

    /Беседа с учениками/

    Судебное заседание.

    Секретарь. Встать! Суд идет. Прошу всех сесть.

    Судья. Заседание посвящено расследованию причин гибели Екатерины Кабановой. В заседании участвуют: присяжные заседатели, следователь, свидетели, родственники покойной, приглашенные. Излагаю суть дела. В Волге найден труп молодой женщины. Как установлено следователем, тело принадлежит Екатерине Кабановой проживавшей в городе Калинове совместно с мужем, свекровью и сестрой мужа. Просьба зачитать заключение судебной экспертизы (зачитывается членом суда присяжных).

    Присяжный. Следствие констатировало самоубийство.

    Судья. Что привело молодую женщину к такому решению – броситься с обрыва в Волгу? На этот вопрос мы должны сегодня ответить. Для дачи показаний вызывается свидетель Тихон Иванович Кабанов, муж покойной. Допрос ведет следователь Маммеева Ариужан. Прошу свидетеля пройти к трибуне.

    Следователь. Фамилия, имя отчество?

    Тихон. Кабанов Тихон Петрович.

    Следователь. Место рождения и проживания?

    Тихон. город Калинов.

    Следователь. Социальное положение?

    Тихон. Из купцов.

    Следователь . Семейное положение?

    Тихон. Вдовец.

    Следователь. Род занятий?

    Тихон. Помогаю в делах маменьке.

    Следователь. Судимость?

    Следователь. Пытались ли вы защищать от нападок своей матери жене?

    Тихон. Да заездили они меня совсем, не чаял вырваться. До защиты ли мне?

    Следователь. Значит, нет. Что вы ответили жене, когда она умоляла вас взять ее в поездку?

    Тихон. Ты еще навязываешься.

    Следователь. Чем вы занимались в поездке?

    Тихон. Всю дорогу гулял и в Москве гулял, так чтобы уж на целый год отгуляться! Ни разу про дом-то не вспомнил.

    Тихон. Да пил конечно!

    Следователь. Что вы ответили Кулигину, когда он советовал простить жену?

    Следователь. Били ли вы свою жену?

    Тихон. По приезде бил немного, да и то маменька приказала.

    Следователь. Больше вопросов нет.

    Секретарь. Прошу свидетеля занять своё место.

    Следователь. Итак, Тихон Кабанов не был опорой для жены. Это бесхарактерный человек, пьяница, во всем слушался маменьку. Могла ли Катерина любить такого человека? Она старалась изо всех сил, но сам Тихон отталкивал ее. И это послужило одной из причин гибели молодой женщины.

    Судья. Для очной ставки вызывается свидетель Марфа Игнатьевна Кабанова.

    Следователь (к Кабановой). Знаете ли вы этого человека?

    Кабанова. Да, это мой сын Тихон.

    Следователь (Тихону). Знаете ли вы эту женщину?

    Тихон. Да, это моя маменька.

    Следователь. Воспроизведите сцену наставлений Тихона Катерине.

    Тихон. Да она, чай, сама знает.

    Кабанова. Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай! Чтобы я слышала, что ты ей приказываешь! А потом, приедешь, спросишь, так ли все исполнила!

    Тихон. Слушай маменьку Катя!

    Кабанова. Скажи, чтобы не грубила свекрови!

    Тихон. Не груби!

    Кабанова. Чтобы почитала свекровь как родную мать!

    Тихон. Почитай, Катя, маменьку, как родную мать!

    Кабанова . Чтоб сложа руки не сидела, как барыня.

    Тихон. Работай, выполняй дела по дому!

    Кабанова. Чтоб в окны глаз не пялила.

    Тихон. Да маменька, кого же она…

    Кабанова. Ну, ну!

    Тихон. В окна не гляди!

    Кабанова. Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя!

    Тихон. Да что же это, маменька, ей-богу!

    Кабанова. Ломаться – то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. Оно все лучше, как приказано – то.

    Тихон. Не заглядывайся на парней!

    Секретарь. Прошу Кабанова занять своё место. Опрос свидетеля Кабановой продолжается.

    Следователь (Кабановой). Марфа Игнатьевна, почему вы старались унизить Катерину при людях?

    Кабанова. Чтобы не зазнавалась. Я люблю чтобы все в доме подчинялись, боялись. А молодые много воли взяли, старых порядков не знают совсем, старших не почитают.

    Следователь. Почему вы постоянно донимали ее бранью, упреками?

    Кабанова. За непослушание, непочтительность. Гордая она была, больно, независимая. А я хозяйка дома – все мне должны повиноваться. Мои деньги – и воля и законы мои.

    Следователь. Почему вы не пустили сына вытаскивать Катерину?

    Следователь. Вопросов больше к свидетелю Кабановой нет.

    Секретарь. Прошу свидетеля Кабанову занять своё место.

    Следователь. Вот, господа судьи, вы видите, в какой обстановке приходилось жить молодой женщине. Постоянные унижения, попреки со стороны свекрови, ее деспотизм и самодурство все это делало невыносимой ее жизнь, и толкало в пропасть.

    Судья. Для дачи показаний вызывается племянник Дикого Савела Прокофьича, Борис Григорьевич. В ходе расследования установлено, что Катерина Кабанова имела с вами тайную любовную связь. Что вы можете рассказать суду о ваших отношениях с Катериной Кабановой?

    Борис. Я любил Катю. Мы встречались с ней всего десять деньков, когда Тихон Иванович уехал в Москву по делам маменьки. Потом все кончилось

    Судья. Прошу задавать вопросы.

    Следователь. Кто дал вам знать об отъезде мужа Катерины?

    Борис. Варвара Ивановна, она все и устроила.

    Следователь. Что вам сказала Катя, когда вы впервые встретились?

    Следователь . Где вы встречались?

    Борис. В овраге за садом.

    Следователь. Кто еще знал о ваших встречах?

    Борис. Никто, кроме Варвары и Кудряша. И никто бы не узнал про нашу любовь с Катей если бы она сама не рассказала.

    Следователь. Вы считаете, что она поступила неправильно?

    Борис. Конечно, нам было хорошо, да и времени было довольно. Но Катя все испортила. Она не умела таиться, хитрить, да и не хотела. Кто же знал, что за нашу любовь так мучиться придется.

    Следователь. Катя просила вас взять ее с собой в Сибирь. Почему вы ей отказали?

    Борис. Не по своей – то воле я в Сибирь ехал: дядя посылал.

    Следователь. Таким образом, получается, что вы бросили свою возлюбленную на произвол судьбы. Вопросов к свидетелю больше нет.

    Секретарь. Прошу, Борис Григорьевич, занять своё место.

    Следователь. Итак, господа судьи, еще одна причина гибели Катерины – это трусость, безволие ее возлюбленного.

    Судья. Спасибо. Для дачи показаний вызывается сестра мужа покойной Варвара Ивановна Кабанова. Прошу задавать вопросы.

    Следователь. Какие у вас были отношения с покойной?

    Варвара. Очень близкие. Я была в курсе всех ее де, она советовалась со мной.

    Следователь. Что вы можете сказать о личности погибшей?

    Следователь. Как вы думаете, мог бы быть у Кати другой выход?

    Следователь. Вопросов больше нет.

    Секретарь. Прошу занять своё место.

    Судья. В суд присяжных поступила записка от свидетеля Кулигина, который сам не смог явиться на суд. Зачитайте пожалуйста.

    Судья. Спасибо. На трибуну вызывается…

    Дикой. Что это вы тут судите — рядите? Кто позволил? Кто волю давал? Я в городе голова, у меня деньги, я и судья! Захочу – помилую, захочу – раздавлю! А Кулигин этот ваш – грубиян. Да за это его к городничему! А то и в Сибирь. Всех в Сибирь! Ишь ты демократию развели! А кабаниху – куму мою не тронь!

    Судья. Савел Прокофьич, вам никто слово не давал, сядьте, пожалуйста. Итак, суд допросил основных свидетелей, следователь дал свои заключения. Слово предоставляется господам присяжным. Староста, огласите ваш вердикт.

    Присяжный. Итак, перед нами предстала ужасная картина жестоких нравов, царящих как в семье Кабановых, так и в целом в наших городах. Что мы видим? Невежество, стяжательство, грубость, серость, дикое ханженство, самодурство и деспотизм. В семьях насаждается домострой, при котором у женщин нет никаких прав.

    Заключительный этап урока.

    Ваше отношение к поступку Катерины с позиций человека нашего времени

    — В наше время человек просто развелся бы. Ведь сейчас насильно не выдают замуж. Хотя в нашей жизни бывают такие мужья и свекрови. Правда, если случается подобное в глухой деревне, девушка живет под замком, а когда начнет, например, жить в городе, трудно перестроиться;

    — Человеку трудно покончить жизнь самоубийством: безусловно, Катерина была сильным человеком.

    Да, Катерина была человеком сильным. Она глубоко верующая, а раньше к самоубийцам относились очень плохо, даже хоронили за кладбищенской оградой.

    — А может быть, она психически не совсем здорова? Вы помните, что она, когда сверкнула молния рассмотрела это явление как гнев Божий.

    — А сейчас много таких Катерин?

    — Возможен ли такой исход отношений женщины и мужчины?

    В деревнях, наверное, такое возможно. Сестра Тихона приспособилась. У Катерины честность через край, а иногда ложь бывает необходимой. Борис мог бы и забрать ее с собой. Воспитание виновато – набожность, природа, романтика, замкнутый образ жизни: дом, выживание, рассказы богомолок не подготовили Катерину к жизни с другими правилами. Тихон виноват, он пил, очень слушал маменьку. Он более всех виноват.

    — А как вы считаете, Кабанова в молодости была как Катерина или как Варвара? (У нее был другой, собственный характер. Женщине дали власть!)

    Д/з: Представьте, что вы корреспондент и должны написать статью. Темы:

    АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ОСТРОВСКИЙ
    (1823 – 1886)

    Уроки литературы в 10 классе[1]

    Учебно-методическое пособие
    для учителей-словесников, руководителей методических объединений школ,
    студентов филологических факультетов вузов.

    Тип урока: урок усвоения новых знаний и формирование умений и навыков

    ХОД УРОКА

    I. Организационный этап

    II. Актуализация опорных знаний

    • Что дала Островскому служба в совестном и коммерческом судах?

    • Перечислите и охарактеризуйте основные периоды творчества драматурга.

    • В чём заключается творческий подвиг А. Н. Островского?

    IV. Работа над темой урока

    1. Вводная беседа

    • Обратите внимание на афишу пьесы. Какую особенность вы заметили?

    • Кто из героев вызвал наибольшую симпатию? Почему?

    • Как вы объясняете развязку драмы?

    2. Аналитическая работа (в группах)

    1) Презентация результатов работы представителями групп (запись на доске и в тетрадях)

    1-я группа. История создания пьесы

    «Ранним утром 10 ноября 1859 г. костромская мещанка Александра Павловна Клыкова исчезла из дома и то ли сама бросилась в Волгу, то ли была задушена и брошена туда.

    Следствие выяснило глухую драму, разыгравшуюся в нелюдимой, живущей узко торговыми интересами семье: обнаружилась тяжёлая жизнь погибшей, её тайная любовь к местному почтовому служащему, скрытая ревность мужа, недовольство ворчливой деспотической свекрови, задержки части приданого.

    Прототипом города Калинова служат такие приволжские города, как Торжок, Тверь, Кинешма. Каждый из этих городов восхищал Островского чем-то своим, особенным, но в то же время, он видел и множество сходства в этих провинциальных городах. Во время этого путешествия писатель стал свидетелем множества сцен, происходивших в его присутствии, которые казались обыденными для провинциала, но на Островского производили огромное впечатление. Многие из этих сцен, диалогов, случайным свидетелем которых был драматург, остались в пьесе в неизменном виде, то есть сохранили свою первобытность. Благодаря этому, пьеса обрела народный характер.

    Автор, поставив перед читателем вопрос: можно ли сохранить нравственность, честность в условиях города Калинова, всем ходом пьесы отвечает, что это невозможно.

    2) Коллективная работа по составлению сопоставительной таблицы

    Столкновение убеждений консервативно настроенных представителей более старшего поколения со стремлением к свободе, возможности выбора молодых героев пьесы

    Нравственные проблемы:
    •проблема человеческого достоинства;
    •проблема сохранения личности в условиях деспотизма и морального угнетения;
    •проблема честности, справедливости и способности сделать выбор

    3-я группа. Своеобразие конфликта

    В драме две центральные фигуры — Катерина и Кабаниха, резко противопоставленные друг другу, столкновения между ними проявляются в каждом действии драмы. Наконец, что особенно важно и на что следует обратить внимание при чтении пьесы — это внутренний конфликт Катерины между чувством долга и страстным порывом к свободе и счастью.

    3) Коллективная работа по составлению сравнительной таблицы

    Место в доме Кабановых
    Попадает в дом Кабановых, выйдя замуж за Тихона не то чтобы по любви, а потому, что так положено. Занимает место снохи, нелюбимой и неуважаемой

    Противоречивость в характере и поступках героини
    Её благочестие показное. Она не пропускает ни одного церковного богослужения, оделяет деньгами нищих, принимает в своём доме странниц вроде Феклуши. Но дома она настоящий деспот. Свою семью она доводит до полного развала: уходит из дома Варвара, Тихон теряет из-за строгости матери всякую способность думать и действовать самостоятельно, а Катерина лишает себя жизни

    Отличия Катерины от других персонажей
    Натура сильная и свободная, чистая и светлая, любящая и искренняя, но в мире, где ей приходится жить, эти качества просто недоступны для понимания

    Глава 25. НАКАЗ МУЖУ И ЖЕНЕ, И ДЕТЯМ, И СЛУГАМ О ТОМ, КАК СЛЕДУЕТ ИМ ЖИТЬ

    Следует тебе самому, господину, жену и детей, и домочадцев учить не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним — дружелюбным, к младшим и убогим — приветливым и милостивым.

    А домочадцев своих учи страху Божию и добродетели всякой, и сам то же делай, и вместе от Бога получите милость.

    Глава 27. ЕСЛИ МУЖ САМ НЕ УЧИТ ДОБРУ, ТО НАКАЖЕТ ЕГО БОГ, ЕСЛИ ЖЕ И САМ
    ТВОРИТ ДОБРО, И ЖЕНУ И ДОМОЧАДЦЕВ ТОМУ УЧИТ — ПРИМЕТ ОТ БОГА МИЛОСТЬ

    Если муж сам того не делает, что в этой книге писано, и жены не учит, и слуг своих, и дом свой не по-божески ведёт, и о своей душе не радеет, и людей своих правилам этим не учит,— и сам себя погубит в этой жизни и в будущей и дом свой, и всех остальных с собою. Если же добрый муж радеет о своём спасении и жену и чад своих наставляет, как и слуг своих, всякому страху Божию учит и достойной христианина жизни, как здесь написано, то он со всеми вместе во благоден ствии и по-божески жизнь свою проживёт и милости Божией удостоится.

    V. Рефлексия. Подведение итогов урока

    • В чём смысл названия пьесы?

    • Какие жизненные явления подвергает осуждению А. Н. Островский в пьесе?

    VI. Домашнее задание

    Источник: Г. Фефилова. Литература. 10 класс. Планы-конспекты для 105 уроков. Учебно-методическое пособие. — М.: АСТ, 2016.

    1. Источник: Литература. 10 класс. Планы-конспекты для 105 уроков. Учебно-методическое пособие / Галина Фефилова. — Москва: Издательство АСТ, 2016. — 445 с.
    Учебно-методическое пособие содержит годовое календарно-тематическое планирование и разработки 105 уроков литературы базового уровня для 10-го класса образовательных учреждений с русским языком обучения. Схемы, таблицы, богатый дидактический материал, разноуровневые задания, расположенные на страницах с полями для записей делают пособие максимально удобным для использования в зависимости от уровня подготовки класса.
    Для учителей-словесников, руководителей методических объединений школ, студентов филологических факультетов вузов. (вернуться)

    Кабанова. Эскизы костюмов к драме А.Н.Островского «Гроза». 1916 г.
    См. подробнее: Эскизы А.Я.Головина к драме «Гроза»

    Читайте также:

        

    • Статья об огороде в доу
    •   

    • Клан ювелиров краткое содержание
    •   

    • Сценка на день матери в школе 7 класс
    •   

    • Олдос хаксли желтый кром краткое содержание
    •   

    • Самара детский сад принц и принцесса самара

    Материал подготовила:
    учитель русского языка и литературы
    Сейтибрагимова Э.И.
    Инсценировка пьесы А.Н.Островского «Гроза»
    710565164465
    Знакомство с пьесой и героями
    Пьеса «Гроза» была написана Островским в течение лета и осени 1859 г., в этом же году поставлена на сцене, напечатана же была в 1860 г. Это период общественного подъёма, когда трещали устои крепостничества. Название «Гроза» — это не просто величественное явление природы, а социальное потрясение. В драме отразился подъём общественного движения, те настроения, которыми жили передовые люди эпохи 50-60 годов.
    Действие пьесы разворачивается в вымышленном городе Калинове на берегу Волги.Главными действующими лицами пьесы являются Катерина и Кабаниха. Две сильные женщины, каждая из которых отстаивает свою правду. Кабаниха представляет собой мир устаревшей патриархальной морали, она  всеми силами отстаивает этот уклад жизни, стремится отсрочить его отмирание и угасание. Кабаниха требует, чтобы дети не имели своей воли, чтобы жена боялась мужа, была его рабою.
     Катерина же стремится освободиться от оков принуждения и преклонения. Её манит мечта, духовность, искренность.   При этом во многом невестка и свекровь схожи – обе сильны духом и безкопромиссны, а также глубоко религиозны.
    Катерина вышла замуж, будучи еще почти ребенком; она не любила Тихона, да, может быть, и не понимала вовсе этого чувства.
    Она влюбляется в другого молодого человека, в Бориса Григорьевича, но, будучи верна нравственным законам окружающего ее быта, признает это чувство грехом. С этого момента в ее душе поднимается глубокая внутренняя борьба.
    Деспотизм Кабанихи печально отразился на характере ее сына Тихона. По натуре своей Тихон человек добрый; он по своему любит жену, сострадает ее мучениям, старается остановить Катерину, когда она начинает каяться в присутствии свекрови; но, подавленный гнетом, он лишен всякого подобия собственной воли и мысли, а потому решительно не в силах защитить жену от оскорблений и даже сам оскорбляет ее по приказанию матери.
    Не похожа на Тихона его сестра Варвара. Она бойкая, смелая и веселая.
    Варвара весьма просто смотрит на жизнь: убежденная, что добром ничего не добьешься среди черствых и суровых людей, она прибегает к обману, на котором, по ее словам, весь дом держится; она защищает Катерину, устраивает для нее свидание с Борисом, не подозревая вовсе, какие страдания ожидают от этого бедную женщину.
    Мы познакомили вас с основными героями этой пьесы. Предлагаем вашему вниманию инсценировку фрагмента пьесы.

    Действие первое
    Явление пятое
    Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.
    Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала
    Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!
    Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.
    Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!
    Кабанов. Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.
    Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.
    Кабанов. Я, маменька…
    Кабанова. Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?
    Кабанов. Да когда же я, маменька, не переносил от вас?
    Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.
    Кабанов (вздыхая в сторону). Ах ты, господи! (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!
    Кабанова. Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А, сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем.
    Кабанов. Нешто, маменька, кто говорит про вас?
    Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.
    Кабанов. Да отсохни язык…
    Кабанова. Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.
    Кабанов. В чем же вы, маменька, это видите?
    Кабанова. Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.
    Кабанов. Да нет, маменька! что вы, помилуйте!
    Катерина. Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.
    Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
    Варвара (про себя). Нашла место наставления читать.
    Катерина. Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.
    Кабанова. Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.
    Катерина. Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?
    Кабанова. Экая важная птица! Уж и обиделась сейчас.
    Катерина. Напраслину-то терпеть кому ж приятно!
    Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
    Кабанов. Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.
    Кабанова. Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе; у тебя жена молодая.
    Кабанов. Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.
    Кабанова. Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.
    Кабанов. Да для чего же мне менять-с? Я обеих люблю.
    Кабанова. Ну да, да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.
    Кабанов. Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.
    Кабанова. Что ты сиротой-то прикидываешься! Что ты нюни-то распустил? Ну, какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?
    Кабанов. Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.
    Кабанова. Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.
    Кабанов. Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!
    Кабанова. Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее, и не пригрозить?
    Кабанов. Да я, маменька…Кабанова (горячо). Хоть любовника заводи! А! И это, может быть, по-твоему, ничего? А! Ну, говори!
    Кабанов. Да, ей-богу, маменька…
    Кабанова (совершенно хладнокровно). Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! только грех один!
    Молчание.
    Я домой иду.
    Кабанов. И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.
    Кабанова. Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.
    Кабанов. Нет, маменька! Сохрани меня господи!
    Кабанова. То-то же! (Уходит.)
    Явление шестое
    Те же без Кабановой.
    Кабанов. Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!
    Катерина. Чем же я-то виновата?
    Кабанов. Кто ж виноват, я уж не знаю.
    Варвара. Где тебе знать!
    Кабанов. То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя, на женатого»! А теперь поедом ест, проходу не дает — все за тебя.
    Варвара. Так нешто она виновата! Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя. (Отворачивается.)
    Кабанов. Толкуй тут! Что ж мне делать-то?
    Варвара. Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь — переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.
    Кабанов. Ну, а что?Варвара. Известно что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?
    Кабанов. Угадала, брат.
    Катерина. Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.
    Варвара. Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!
    Кабанов. Уж как не знать!
    Варвара. Нам тоже не велика охота из-за тебя брань-то принимать.
    Кабанов. Я мигом. Подождите! (Уходит.)
    Явление седьмое
    Катерина и Варвара.
    Катерина. Так ты, Варя, жалеешь меня?
    Варвара (глядя в сторону). Разумеется, жалко.
    Катерина. Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)
    Варвара. За что ж мне тебя не любить-то!
    Катерина. Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.
    Молчание.
    Знаешь, мне что в голову пришло?
    Варвара. Что?
    Катерина. Отчего люди не летают!
    Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь.
    Катерина. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)
    Варвара. Что ты выдумываешь-то?
    Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
    Варвара. Ты думаешь, я не вижу?
    Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы — у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
    Варвара. Да ведь и у нас то же самое.
    Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.
    Варвара. А что же?
    Катерина (помолчав). Я умру скоро.
    Варвара. Полно, что ты!
    Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то. Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.
    Варвара. Что же с тобой такое?
    Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)
    Варвара. Что с тобой? Здорова ли ты?
    Катерина. Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану — мыслей никак не соберу, молиться — не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…
    Варвара. Ну?
    Катерина. Да что же это я говорю тебе: ты — девушка.
    Варвара (оглядываясь). Говори! Я хуже тебя.
    Катерина. Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.
    Варвара. Говори, нужды нет!
    Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…
    Варвара. Только не с мужем.
    Катерина. А ты почем знаешь?
    Варвара. Еще бы не знать!..
    Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другова люблю?
    Варвара. Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.
    Катерина. Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!
    Варвара. Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.
    Катерина. Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!
    Варвара. Чего ты так испугалась?
    Катерина. Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.
    Варвара. А вот погоди, там увидим.
    Катерина. Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу!
    Варвара. А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!
    Подошла к концу наша инсценировка. Надеемся, вам было интересно наблюдать за игрой наших актеров. Кульминация и развязка вас ждет на страницах книги, которую вы с легкостью можете найти в нашей библиотеке.

    Желаем Вам приятного прочтения!

    Спектакль

    «Я словно бабочка к огню…»

    (по мотивам

    пьесы А. Н. Островского «Бесприданница»,

    рассказа И.А. Бунина «Лёгкое дыхание»,

    повести А. Лиханова

    «Солнечное затмение»)

    Автор сценария

    учитель русского языка и литературы

    МБОУ «Никифоровская сош №2»

    Теняева Л. Н.

    Действующие лица: автор, писатель

    «Бесприданница»: слуга в кафе, Кнуров Мокий Пармёныч, Вожеватов Василий Данилыч, Сергей Сергеич Паратов, Карандышев Юлий Капитоныч, Лариса Дмитриевна Огудалова

    «Лёгкое дыхание»: 3 гимназистки, Оля Мещерская, начальница гимназии, офицер

    «Солнечное затмение»: Лена, Фёдор, папа, мама, Вера Ильинична, учительница Лены

    Актёры — учащиеся 10 класса, 2 педагога в роли автора

    и начальницы гимназии

    Оборудование: мультимедийный экран и проектор, 2 ноутбука для воспроизведения музыки, слайдовой презентации и видеороликов

    Пролог

    (Музыка, Слайд 1)

    Автор выходит на сцену:

    Жизнь-это бесценный дар, который мы получаем свыше. В детстве никто из нас не задумывается над тем, как распорядиться этим даром. Мир кажется таким простым и ясным, красочным и беспечным. Но, взрослея, люди всё чаще задумываются о том, что жизнь быстротечна, мир не совсем так прост, как казалось раньше, а соткан из сплошных противоречий. Любовь и ненависть, добро и зло, хитрость и простота…Так где же та черта, которую нельзя переступить?

    Порой мне кажется, что мы балансируем над пропастью законов бытия, выбирая свой путь. Как не оступиться? Как прожить отпущенный тебе срок правильно? Как верно оценить людей, которые рядом с тобой? Именно эти проблемы волнуют всех здравомыслящих людей, в том числе и писателей.

    (Выходит Писатель):

    Писатель: Да. Вы правы

    Автор: А вы, собственно, кто?

    Писатель: Я? Писатель. Вы правы в том, что время, к сожалению, быстротечно, и люди не бессмертны, но вот книги живут веками, храня на своих страницах вечные вопросы бытия. Вы правы и в том, что жизнь — бесценный дар, только люди по-разному пользуются им, да и цену определяют каждый — свою. Кто-то идёт по жизни, сметая всё на своём пути, приспосабливается, ищет выгоду, а чья-то жизнь подобна лёгкому полёту бабочки. Эти люди душевны и прямодушны, красивы в своём порыве к возвышенному и недоступному остальным.

    ( Музыка)

    Автор: Я ,словно бабочка, к огню

    Стремлюсь и крылья раскрываю…

    Что есть огонь? Иль не знаю?

    Всё ж обжигаюсь и лечу…

    Как сказка, свет его манит,

    Лечу на свет, к теплу и счастью…

    Но пламя злобно, безучастно…

    И всё кругом горит, горит…

    Крылом взмахнуть и вдруг упасть,

    Но жизнь почувствовать — ведь это наслажденье

    Сгораю я в огне без сожаленья,

    Иного не могу желать…

    Беспечность это иль стезя?

    Не знаю…

    Я живу, порхаю,

    Над суматохой дня взлетаю,

    По краю вечности скользя,

    Из лёгких крыльев я сплетаю

    Смешной узорчик бытия

    (Слайд 2 с названием спектакля)

    Автор:Эту композицию мы решили посвятить героиням, красивым и необыкновенным, но таким ранимым и хрупким, стремящимся к яркому свету и теплу, они живут эмоциями и сердцем, не умея притворяться и примерять маски. (уходит со цены)

    Писатель: У писателей есть огромное преимущество, они могут путешествовать во времени и пространстве, представлять себя людьми разных эпох. Такой уж у нас дар!

    Действие первое

    (на сцене –имитация уличного кафе: дачная лавочка, стол, накрытый скатертью, стулья)

    Писатель: Представим, и мы с вами очутились в середине 19 века, где-то году в 1878…Допустим, что я – А. Н. Островский.( Слайд 3 с Островским) Представили? Ну да, я не очень похож, но я же сказал: «Допустим…»

    Как-то из газет я узнал историю о молодом человеке, который убил из ревности свою невесту, это событие не давало мне покоя, и я решил поехать в волжский городок, где всё это произошло. Бряхимов, кажется….(слайд 4- город)

    (на сцене появляется слуга трактира, протирает посуду)

    ( Писатель походит к столу, садится, к нему походит слуга, кланяется)

    Писатель: Скажи-ка, уважаемый, что это никого народу-то нет на бульваре?(слайд 5-кафе)

    Слуга: Да у нас в городе по праздникам всегда так. По старине живем: от поздней обедни все к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли, семь часов отдых. ААА вон Мокий Парменыч Кнуров проминает себя.

    (Издалека появляется Кнуров с газетой в руке и медленно приближается к сцене)

    Писатель: Отчего это он все молчит? Ни с кем не разговаривает?

    Слуга: «Молчит»! Чудак вы! Как же вы хотите, чтоб он разговаривал,

    коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в

    городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит.

    А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да за границу, там ему

    просторнее.

    (Кнуров подходит, кивает головой в знак приветствия Писателю, садится на дальнюю лавочкуи вынимает из кармана французскую газету и читает.)

    Писатель: А вот Василий Данилыч Вожеватов из-под горы идет. Вот тоже богатый человек, а разговорчив.

    Слуга: Василий Данилыч еще молод; малодушеством занимается; еще мало

    себя понимает; а в лета войдет, такой же идол будет.

    Писатель: Я,пожалуй, отойду, со стороны понаблюдаю, любопытно послушать (уходит на задний план сцены)

    ( входит Вожеватов и идёт по направлению к Кнурову)

    Вожеватов: (почтительно кланяясь) Мокий Парменыч, честь имею кланяться!

    Кнуров: А! Василий Данилыч! (Подает руку.) Откуда?

    Вожеватов: С пристани. .

    (к ним подходит слуга и кланяется почтительно)

    Слуга: Чего изволите, господа?

    Вожеватов: Ты нам чаю налей, ну ты знаешь, по моему рецепту… (подмигивает)

    Слуга:Как изволите-с. Прошу к столу (уходит)

    Кнуров и Вожеватов садятся за стол)

    Кнуров: Встречали кого-нибудь?

    Вожеватов: Встречал, да не встретил. Я вчера от Сергея Сергеича Паратова телеграмму получил. Я у него пароход покупаю.

    Кнуров: Не «Ласточку» ли, Василий Данилыч?

    Вожеватов: Да, «Ласточку».

    (входит слуга, ставит чашки, разливает чай)

    Кнуров: С шиком живет Паратов.

    Вожеватов: Уж чего другого, а шику довольно. Слышали новость, Мокий Парменыч? Лариса Дмитриевна замуж выходит.

    Кнуров: Как замуж? Что вы! За кого?

    Вожеватов: За Карандышева.

    Кнуров: Что за вздор такой! Вот фантазия! Ну что такое Карандышев! Не

    пара ведь он ей, Василий Данилыч.

    Вожеватов: Какая уж пара! Да что ж делать-то, где взять женихов-то? Ведь она бесприданница.

    Кнуров: Огудаловы все-таки фамилия порядочная; и вдруг за какого-то Карандышева… Ведь у них всегда полон дом холостых!..

    Вожеватов: Ездить-то к ней все ездят, потому что весело очень: барышня

    хорошенькая, играет на разных инструментах, поет, обращение свободное, оно и

    тянет. Ну, а жениться-то надо подумавши.

    Кнуров:Я все удивляюсь, неужели у Ларисы Дмитриевны, кроме Карандышева, совсем женихов не было ?

    Вожеватов:Были, да ведь она простовата.

    Кнуров:Как простовата? То есть глупа?

    Вожеватов:Не глупа, а хитрости нет, не в матушку. У той все хитрость

    да лесть, а эта вдруг, ни с того ни с сего, и скажет, что не надо.

    Кнуров: То есть правду?

    Вожеватов:Да, правду; а бесприданницам так нельзя. К кому расположена,

    нисколько этого не скрывает. Вот Сергей Сергеич Паратов в прошлом году,

    появился, наглядеться на него не могла; а он месяца два поездил, женихов

    всех отбил, да и след его простыл, исчез, неизвестно куда.

    Кнуров: Что ж с ним сделалось?

    Вожеватов: Кто его знает; ведь он мудреный какой-то. А уж как она его

    любила, чуть не умерла с горя. Какая чувствительная! (Смеется.) Бросилась за

    ним догонять, уж мать со второй станции воротила.

    Кнуров:Однако положение ее незавидное. А откуда взялся этот Карандышев?

    Вожеватов. Он давно у них в доме вертится, года три. Гнать не гнали, а

    и почету большого не было.

    Кнуров: Жаль бедную Ларису Дмитриевну! Жаль.

    Вожеватов:Что вы очень жалостливы стали?

    Кнуров: Да разве вы не видите, что эта женщина создана для роскоши? Дорогой бриллиант дорогой и оправы требует.

    Вожеватов. И хорошего ювелира.

    Кнуров: Совершенную правду вы сказали. Ювелир — не простой мастеровой:

    он должен быть художником. В нищенской обстановке, да еще за дураком мужем,

    она или погибнет, или опошлится.

    (гудок парохода, слайд 6 –«Ласточка»)

    (Входит Паратов, слуга кидается обметать ему пиджак, сапоги)

    Паратов (слуге): Да что ты! Я с воды, на Волге-то не пыльно.

    Слуга:Все-таки, сударь, нельзя же… порядок требует. Целый год-то вас не видали, да чтобы… с приездом, сударь.

    Паратов. Ну, хорошо, спасибо! На! (Дает ему рублевую бумажку.)

    Слуга: Покорнейше благодарим-с. (Отходит.)

    Паратов:Моё почтение, господа! (здоровается) Мокий Пармёныч! Василий Данилыч! ‘Так вы меня, Василий Данилыч, с «Самолетом» ждали?

    Вожеватов:Да ведь я не знал, что вы на своей «Ласточке» прилетите; я думал, что она с баржами идет.

    Паратов: Нет, я баржи продал.

    Кнуров: Как это вам, Сергей Сергеич, не жаль «Ласточку» продавать?

    Паратов:Что такое «жаль», этого я не знаю. У меня, Мокий Парменыч,

    ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно. А теперь,

    господа, у меня другие дела и другие расчеты; Я женюсь на девушке очень

    богатой, беру в приданое золотые прииски.

    Вожеватов: Приданое хорошее.

    Паратов:Но достается оно мне не дешево: я должен проститься с моей

    свободой, с моей веселой жизнью.

    Вожеватов: Сергей Сергеич, а вы слышали, Лариса Дмитриевна выходит замуж? Паратов: Лариса выходит замуж! (Задумывается.) Что ж… Бог с ней! Это

    даже лучше… Я немножко виноват перед ней, то есть так виноват, что не

    должен бы и носу к ним показывать; ну, а теперь она выходит замуж, значит,

    старые счеты покончены. Ведь я было чуть не женился на Ларисе, — вот бы людей-то насмешил! Да, разыграл было дурака.

    Замуж выходит… Это очень мило с ее стороны; все-таки на душе у меня

    немного полегче… и дай ей бог здоровья и всякого благополучия!

    ( с другой стороны появляются Лариса и Карандышев, разговаривают)

    (слайд 7-берег реки)

    Карандышев и Лариса (идут, не поднимаясь на сцену, разговаривают на фоне слайда)

    Лариса:Я сейчас все за Волгу смотрела: как там хорошо, на той стороне!

    Поедемте поскорей в деревню!

    Карандышев: Вы за Волгу смотрели? А что с вами Вожеватов говорил?

    Лариса:Ничего, так, — пустяки какие-то. Меня так и манит за Волгу, в

    лес… (Задумчиво.) Уедемте, уедемте отсюда!

    Карандышев: Однако это странно! Об чем он мог с вами разговаривать?

    Лариса: Ах, да об чем бы он ни говорил, — что вам за дело!

    Карандышев: Называете его Васей. Что за фамильярность с молодым

    человеком!

    Лариса: Мы с малолетства знакомы; еще маленькие играли вместе — ну, я и

    привыкла.

    Карандышев:Вам надо старые привычки бросить. Что за короткость с

    пустым, глупым мальчиком! Нельзя же терпеть того, что у вас до сих пор было.

    Лариса (обидясь): У нас ничего дурного не было.

    Карандышев:Был цыганский табор-с — вот что было.( Лариса вытирает слезы) Чем же вы обиделись, помилуйте!

    Лариса:Что ж, может быть, и цыганский табор; только в нем было, по

    крайней мере, весело. Сумеете ли вы дать мне что-нибудь лучше этого табора?

    Карандышев: Уж конечно.

    Лариса:Зачем вы постоянно попрекаете меня этим табором? Разве мне

    самой такая жизнь нравилась?

    Если б я не искала тишины, уединения, не захотела бежать от людей — разве бы я пошла

    за вас? Так умейте это понять и не приписывайте моего выбора своим

    достоинствам, я их еще не вижу. Я еще только хочу полюбить вас; меня манит

    скромная семейная жизнь, она мне кажется каким-то раем. Вы видите, я стою на

    распутье; поддержите меня, мне нужно ободрение, сочувствие; отнеситесь ко

    мне нежно, с лаской! Ловите эти минуты, не пропустите их!

    Карандышев:Лариса Дмитриевна, я совсем не хотел вас обидеть, это я

    сказал так…

    Лариса:Что значит «так»? То есть не подумавши? Вы не понимаете, что в

    ваших словах обида, так, что ли?

    Карандышев: Конечно, я без умыслу.

    Лариса: Так это еще хуже. Надо думать, о чем говоришь.

    Разве вы не видите, что положение мое очень серьезно! Каждое слово, которое я сама

    говорю и которое я слышу, я чувствую. Я сделалась очень чутка и впечатлительна. Карандышев: В таком случае я прошу извинить меня.

    Лариса: Да бог с вами, только вперед будьте осторожнее! (Задумчиво.)

    Цыганский табор… Да, это, пожалуй, правда… но в этом таборе были и

    хорошие, и благородные люди.

    Карандышев: Кто же эти благородные люди? Уж не Сергей ли Сергеич Паратов?

    Лариса: Нет, я прошу вас, вы не говорите о нем!

    Карандышев: Да почему же-с?

    Лариса:Вы его не знаете, да хоть бы и знали, так… извините, не вам о

    нем судить.Сергей Сергеич… это идеал мужчины.

    (Поворачивается и видит Паратова, который уже идёт ей навстречу)

    Лариса: Ах, Сергей Сергеич!

    (звучит музыка и начинается танец, Лариса сначала танцует с Паратовым, он уходит, потом с Вожеватовым, он уходит, потом с Кнуровым, он уходит, все бросают её, и она остаётся с Карандышевым)

    Лариса (поднимая голову): Как вы мне противны, кабы вы знали! Зачем вы здесь?

    Карандышев: Где же быть мне?

    Лариса: Не знаю. Где хотите, только не там, где я.

    Карандышев. Вы ошибаетесь, я всегда должен быть при вас, чтобы оберегать вас. И теперь я здесь, чтобы отметить за ваше оскорбление.

    Лариса: Для меня самое тяжкое оскорбление — это ваше покровительство.

    Карандышев:Уж вы слишком невзыскательны. Кнуров и Вожеватов мечут жребий, кому вы достанетесь, играют в орлянку — и это не оскорбление?

    Хороши ваши приятели! Какое уважение к вам! Они не смотрят на вас, как на

    женщину, как на человека, — человек сам располагает своей судьбой; они

    смотрят на вас, как на вещь. Ну, если вы вещь, — это другое дело. Вещь,

    конечно, принадлежит тому, кто ее выиграл, вещь и обижаться не может.

    Лариса: (глубоко оскорбленная): Вещь… да, вещь! Они правы, я вещь, а

    не человек. Я сейчас убедилась в том, я испытала себя… я вещь! (С горячностью.) Наконец слово для меня найдено, вы нашли его. . Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не старался заглянуть ко мне в душу ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так

    жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла… ее нет на свете… нечего и искать.

    Карандышев: Вы должны быть моей.

    Лариса:Чьей ни быть, но не вашей.

    Карандышев (запальчиво): Не моей?

    Лариса: Никогда!

    Карандышев: Так не доставайся ж ты никому! (Стреляет в нее из пистолета.)

    (выстрел из пистолета)

    Лариса (хватаясь за грудь): Ах! Благодарю вас! (медленно опускается на лавочку)

    Карандышев: Что я, что я… ах, безумный! (Роняет пистолет, падает перед ней на колени))

    Лариса (нежно): Милый мой, какое благодеяние вы для меня сделали!

    Пистолет сюда, сюда, на стол! Это я сама… сама. Ах, какое благодеяние…

    (Вбегают Паратов, Кнуров, Вожеватов)

    Вожеватов:Что случилось?

    Лариса:Это я сама… Никто не виноват, никто… Это я сама. (постепенно слабеющим голосом). Я не хочу мешать никому! Живите, живите все! Вамнадо жить, а мне надо… умереть… Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого необижаюсь… вы все хорошие люди… я вас всех… всех люблю.

    (Паратов склоняется над ней, плачет, начинается ролик, снятый по мотивам фильма «Жестокий романс» с исполнением песни «Я словно бабочка к огню…», чуть позже Паратов поднимает Ларису на руки и уносит)

    Выходит Писатель: Да, жестокие нравы в этом городе, жестокие…В этом беспощадном мире, где всё продаётся и покупается, где люди во всём ищут выгоду, нет места Ларисе с её чистой душой и стремлением к любви. Терзалась её одинокая душа на земле, не найдя понимания и сочувствия , тепла и радости, а теперь она превратилась в свободную чайку и парит над гладью пустынного моря… (крики чайки)

    Да…грустно…

    Выходит Лариса ( с белым прозрачным шарфом на голове, словно Ангел)

    читает стихотворение)-музыка

    Слайд 8-комната

    Настанет день — исчезну я, 
           А в этой комнате пустой
           Все то же будет: стол, скамья
           Да образ, древний и простой.


           Слайд 9-бабочка

    И так же будет залетать
           Цветная бабочка в шелку,
     
           Порхать, шуршать и трепетать
           По голубому потолку.
           Слайд 10-море и чайка

    И так же будет неба дно
           Смотреть в открытое окно,
     
           И море ровной синевой
           Манить в простор пустынный свой
    (Лариса уходит)

    Действие второе

    (стол в центре сцены покрывается зелёным сукном, на нём стоит чернильница с пером и лежит стопка книг)

    Писатель:Но вы не забывайте, что я всё-таки могу перемещаться во времени и пространстве. Итак век 20…Времена изменились, Россия стала совсем другой, да и героини стали другими, более свободными, раскрепощёнными, неизменным осталось их стремление к любви.

    Давайте представим, что я — Иван Алексеевич Бунин. (слайд 11-Бунин) Опять скажете, что не похож? (смотрит на слайд)

    А вот так? (встаёт так же, как Бунин, изображённый на фото слайда) Ну согласитесь, что-то есть? Что ж, начнём…

    Когда я был на Капри, во время прогулки увидел на небольшом кладбище надгробие с медальоном. На нем была изображена совсем еще молодая и необыкновенно красивая девушка со счастливым выражением лица. Трагизм этой страшной противоречивости настолько поразил меня, что через некоторое время у моих читателей появилась возможность познакомиться с этой необыкновенной героиней. Она славится своей красотой, милой непосредственностью, очаровательной естественностью и ясным блеском глаз.Давайте представим, что мы находимся в одной из гимназий России начала 20 века…

    (слайд 12- гимназия)

    (на сцене появляется Оля Мещерская)

    (Оля сидит и читает книгу, потом выходят 2 девочки гимназистки)

    Слайд: гимназистки

    1 гимназистка: Это Оля Мещерская?

    2 гимназистка: Да, она самая красивая девочка в нашей гимназии, но шаловливая и беспечная.

    1: Ты знаешь, она всегда очаровательна и ничего не боится— ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос.

    2: Никто не танцует так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегает так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживают столько, сколько за ней, и почему-то никого не любят так младшие классы, как ее.

    1: А правда про неё говорят, что она необыкновенно ветрена и не может жить без поклонников?

    2: Я слышала, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним

    1: Я слышала, что он покушался на самоубийство из-за любви к ней?

    2: Так говорят. Ты знаешь, Оля так переменилась этой зимой, с ней что-то происходит, она словно сходит с ума от веселья, она не была такой.

    (подходят к ней)

    2; Что ты та такое интересное читаешь? прямо не оторватьот книги (заглядывают в книгу)

    Оля: У папы в библиотеке взяла эту книгу, — у него много старинных, смешных книг, — Я прочла, какая красота должна быть у женщины… Тут, понимаете, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, — ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, —понимаете длиннее обыкновенного! я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаете ли что? — Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — вы послушайте, как я вздыхаю, — ведь правда, есть?

    3 гимназистка: Мадемуазель Мещерская, вас вызывают к начальнице гимназии (Слайд)

    (Начальница сидит за столом, вяжет)

    Начальница гимназии: Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, (фраза по-французски, не поднимая глаз от вязанья) — Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения.

    Оля: Я слушаю, madame, (подходит к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и делает книксен)

    Начальница:Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом. Я не буду повторяться, не буду говорить пространно. Вы уже не маленькая девочка…

    Оля: Да, madame (просто и весело)

    Начальница: Но и не взрослая , что это за прическа? Это женская прическа!

    Оля: Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы (чуть трогает обеими руками свою голову)

    Начальница: Ах, вот как, вы не виноваты! Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка, а не взрослая женщина

    Оля перебивает её: Простите, madame, вы ошибаетесь. И виноват в этом — знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне…

    Начальница:Не выдумывайте, попрошу вас выйти из моего кабинета

    Оля: Как вам будет угодно

    Слайд (Оля садится на скамью , пишет и читает, как бы вспоминая:)

    «Это было прошлым летом в деревне…Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать, как настоящая хозяйка. Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход… Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..»(уходит)

    Слайды, вокзал, паровоз(звуки вокзала)

    (выходит офицери нервно ходит по сцене, смотря на часы, вбегает Оля)

    Офицер подбегает к ней, целует, берёт за руки):Так вы поедете со мной в Новочеркасск?

    Оля: Нет, и не собиралась

    Офицер: Но как же я без вас, вы же говорили, что любите меня, обещали быть моей женой
    Оля: Я издевалась над вами, я вас никогда не любила (отталкивает его и отходит от него)

    Офицер опять подходит к ней): Но как же так?

    Оля:Я врала вам, я вас ненавижу….Я себя ненавижу…Я не могу так жить (отходит на край сцены)

    Офицер; Это неправда

    Оля: Правда… (отворачивается от него, уходит) (Он стреляет ей в спину)- звук выстрела

    Офицер уходит

    (выходит Писатель) слайд-кладбище, грустная музыка

    Писатель:На кладбище над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий.Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста.

    В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне — фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами. Это Оля Мещерская.

    (появляется Оля в белом платье, как Ангел, читает стихотворение на фоне музыки)

    Я девушкой, невестой умерла. 
    Он говорил, что я была прекрасна, 
    Но о любви я лишь мечтала страстно, — 
    Я краткими надеждами жила.

    В апрельский день я от людей ушла, 
    Ушла навек покорно и безгласно — 
    И все ж была я в жизни не напрасно: 
    Я для его любви не умерла.

    Здесь, в тишине кладбищенской аллеи, 
    Где только ветер веет в полусне, 
    Все говорит о счастье и весне.

    Сонет любви на старом мавзолее 
    Звучит бессмертной грустью обо мне, 
    А небеса синеют вдоль аллеи.

    (Оля исполняет танец на фоне видеоролика к песне Тони Ли «Я испарюсь, улечу, словно птица…», потом уходит)

    Слайд: бабочка, облака, листья деревьев. Музыка

    Писатель: Оля порхала как мотылёк, прекрасная и невесомая, но чуждая этому жестокому миру. Сущность героини в том, что она живет, а не просто исполняет роль в спектакле. В этом же и ее вина. Быть живым, не соблюдая при этом правил игры, — значит быть обреченным. Среда, в которой она существует, полностью лишена целостного, органического чувства прекрасного. Жизнь подчинена здесь строгим правилам, нарушение которых ведет к неизбежной расплате. Поэтому трагичной оказывается судьба Оли. Ее гибель закономерна. Однако Её легкое дыхание не ушло вместе с ней, а рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном ветре, шёпоте листьев и ветра

    (Шум ветра)

    Слайд –берёзы (Выходит Офицер)

    Офицер:

    Там, в полях, на погосте,

    В роще старых берез,

    Не могилы, не кости —

    Царство радостных грез.

    Летний ветер мотает

    Зелень длинных, ветвей –

    И ко мне долетает

    Свет улыбки твоей.

    Не плита, не распятье —

    Предо мной до сих пор

    Институтское платье

    И сияющий взор.

    Разве ты одинока?

    Разве ты не со мной

    В нашем прошлом, далеком,

    Где и я был иной?

    В мире круга земного,

    Настоящего дня,

    Молодого, былого

    Нет давно и меня!

    (уходит, появляется Писатель)

    Действие 3

    ( с одной стороны сцены-имитация комнаты: опускается кисейная штора как имитация окна, лавочка покрывается пледом, а на столе-ваза с цветами, с другой стороны сцены-имитация голубятни: доска со стружками, рубанок)

    Писатель:Всё-таки верны бунинские строки:

    Разве ты одинока?

    Разве ты не со мной?

    В нашем прошлом, далёком,

    Где и я был иной.

    Да, время быстротечно, и всё происходившее когда-то, становится далёким прошлым. Если задуматься, весь 20 век – это целая эпоха. Представим себе середину этого века, например, конец 70-х. Конечно, тематика произведений изменилась, реальность стала другой, но авторов, как и прежде, интересуют героини, не похожие на других. Давайте обратимся к творчеству Альберта Лиханова. Я даже не буду вас спрашивать, похож я на него или нет. Это неважно, главное, он хороший писатель. И нам обязательно нужно познакомиться с его героями Леной и Федькой.

    Автор: В Федькиной жизни хватало расстройств и огорчений, и пары он огребал букетами, и дрался, бывало, но все неприятности были в сравнении с пивнушкой в которую каждый день заходил отец, пустяком, мелочью. Вот чем были для Федьки все остальные неприятности. Потому как нет для человека ничего больнее стыда собственного отца. Федор привык один быть. Привык своей жизнью жить, от всех отдельной. (заходит на сцену Фёдор) Стучал молотком, рубанком стружку гнал, с голубями возился.

    Вот и сейчас мурлычет под нос песенку.

    Песенка у Федора забавная, из какой-то там старины, в кино услышал или по радио, теперь уж и не упомнит…

    Федя: Не нужен мне берег турецкий,

    И Африка мне не нужна…

    Других слов я не помню, зато эти мне нравятся очень. Правда, на что мне берег турецкий? Или Африка, опять же? Мне тут нормально. Тихо летом, тепло. Турманы урчат, зобы раздувают. Ну ничего, потерпите малость, доделает ваш Федька новую голубятню, всем голубятням голубятня. Хорошо же стружкой пахнет, ах, хорошо, и душа от запаха этого словно вычищается, ясней становится…Интересно,  есть ли у неба дно? Вот говорят, больше всего летчики небо любят, у них, мол, профессия такая, а я не согласен. Не летчики, голубятники небо больше всего любят. Летчику что, захотел – полетел. А тут стоит человек на земле или на крыше какой, свистит на голубей, а сам радуется, что голуби его в небе мелькают. И миг такой настает, когда чувствуешь, будто это и не голуби вовсе, а он сам там, в небе-то. И без всяких моторов-двигателей, а сам собой, и только трепещут, хлопают крылья его. Задираешь голову вверх, ныряешь с головой в небо, и полетел, полетел в глубину, аж защемит под ложечкой от страха…

    Автор: Лена, неделю уже – с тех пор, как ее привезли, – наблюдала за мальчишкой. Знала, как его зовут. Голубятня, которую он достраивал, была почти вровень со вторым этажом, с их окнами, и каждое сказанное там слово – да что слово, шепот даже – слышала она в своей комнате. А он и не подозревал о ее существовании.

    Лена(в инвалидной коляске): Утром, едва просыпаясь, я прислушивалась к улице. В голубятне ворковали птицы. Но когда появлялся Федор, все другое для меня исчезало– оставались шуршание рубанка о дерево, стук молотка, хлопанье голубиных крыльев и хрипловатый голос Федора, ни с того ни с сего вдруг выводивший песенку.

    Я подкатывала коляску к окну, отодвигала занавески и разглядывала мальчишку, но едва он поднимал голову, испуганно отъезжала в глубину комнаты. Не хотела, чтобы Федор меня видел. Мне нравилось оставаться невидимой. Это меня забавляло. Впрочем, может, и не забавляло… Может, совсем другое…

    Я странно чувствовала себя в эти дни. Дом, куда меня привезли после болезни, был родным, но я не привыкла к этому дому. Сколько помню себя, родным для меня был сад возле школы-интерната, общая комната на десять таких, как я, девчонок, нянечка Дуся. Мы вообще там не замечали своих бед. Жили просто – вот и все. Странно, восьмиклассницам не надо объяснять, что такое их беда, их уродство, но мы про себя никогда, кажется, и не думали. Болезни наши общие, полиомиелиты и параличи, даже как будто сближали нас в нечто единое.

    А тут все было не так.

    День проходил одиноко и пусто, а шумно становилось к вечеру, когда возвращались люди с работы, когда приходили мать и отец.

    Днем только Федька развлекал меня. Пел, бормотал, разговаривал с голубями, шуршал стружкой. И не знал, что на него глядит из окна, сквозь щель в занавесках девочка, которая может передвигаться только на коляске.

    Да, у нас там была необычная жизнь, в которой коляски и костыли, парализованные руки и ноги, уродство и красота не играют абсолютно никакой роли – ни вот на чуточку, и мера ценностей взвешивается на иных весах – на весах сердечности, любви и души, но вот тут…А тут я не хотела, чтобы этот мальчик увидел меня в этой безобразной, уродливой, стыдной коляске!

    Автор: После очередной ссоры отца и матери, которая произошла здесь же, около голубятни, Федька запер засов и спрыгнул на землю.. Нога у него подвернулась, он упал боком, взгляд его, цепкий в это мгновение, ухватил край голубятни, небо, прозрачное и легкое, и край окна, в котором было испуганное чье-то лицо. Он вскочил и, прихрамывая, побежал домой…Лена всё слышала

    Автор: На следующее утро Федор отправился к своим голубям с большим опозданием.

    Посыпал им крупы, покрошил хлеба, подлил в лоток свежей водички. Хлопнул запор, открылось голубям небо, они затрепетали, рванулись в вышину и пошли кругами. Федор свистнул им голова устала, опустил ее и заметил: занавеска в окне напротив голубятни дрогнула.

    И он вспомнил. Вчера, когда побежал за родителями после того их разговора со слезами, он упал и увидел в окошке этом девчонку.

    Первое, что он ощутил, – досада.

    Федька :Значит, она все слышала, но в этом окошке никогда никаких девчонок не было, тут жили двое, муж и жена; Но девчонка?

    (Федор легонько свистнул.)

    Федька: Алё. Э, девушка!  Девушка, я знаю, что вы смотрите на меня. Зачем?  Зачем сквозь штору? Можно ведь и так.  А я вот сейчас,  поднимусь по водосточке и увижу, есть вы или нет (Она выглядывает из-за шторы)

    – Ну вот,  я же говорил.

    Лена: Что говорил? 

    Федька:Что вы есть.

    Лена: Ну, есть. Дальше что?

    (Он смущенно пожал плечами.)

    Федька: Не знаю. Есть – и все.– А чего вы смотрели на меня?

    – Лена:Говори со мной на «ты», – сказала она неожиданно резко и добавила мягко: – Не терплю официальщины.

    – Федька:Чего, чего? – не понял он. (Потом кивнул). – Ладно. Но ты не сказала.

    – Лена: Так, – ответила она безразлично. – Смотрела – и все. Запрещается?

    – Федька: Да ты бы вышла погуляла, – сказал он. – Голубей бы моих потрогала. Они у меня, видишь, какие.

    (Он задрал голову вверх, свистнул пронзительно)

    Лена:  Голуби у тебя, Федя, что надо, – сказала девочка.

    Федя: А как тебя зовут?

    Лена:  Лена, – ответила она.

    Федя: Зря ты все это слушала, ну..я про нашу ссору, про папку

    Лена:  Ничего, – сказала она, – я и не такое знаю.

    (Федор вздохнул, повернулся, чтобы уйти, сделал несколько шагов, побежал и крикнул:)

    – Федя: Так ты приходи на голубятню.

    (Лена не ответила. Федор обернулся.)

    – Придешь? (Она кивнула издалека) (Федька уходит)

    Федя: У меня сжималось сердце: я еще не видел такой девчонки. Нигде не видел такой красивой – ни в школе, ни на улице.

    Весь день я двигался как-то лихорадочно. Перед глазами стояла Лена.

    Пшеничные косы вокруг головы и синие огромные глаза – как на иконе, в пол-лица.

    «Кто же она?  Откуда взялась? Не с неба же спустилась?»

    Во мне что-то путалось. Что-то ломалось. Лена стояла в глазах. Только она.

    Лена: Этот день показался мне сумасшедшим. И смешным. И страшным.

    Я то глупо хихикала, то отчаянно хохотала, как дурочка. Вот тебе и Федор. Не нужен, видите ли, ему берег турецкий! И Африка ему не нужна! Еще как нужна!.. Почти месяц пряталась. Таилась. И раз тебе – попалась. Боево-ой парнишка, ничего не скажешь. Сообразительный.

    – Итак, –сказала она себе презрительно, – итак, Елена прекрасная, неужто ты, матушка-голубушка… Неужто ты – и влюбилась! А что же дальше?!?

    (Входит отец)

    Папа:Привет, дочка! Как ты тут целый день без нас?

    – Лена: Пап! – сказала она резко, и глаза ее наполнились слезами. – Пап! –повторила она требовательно. – Ну ответь! Зачем я расту? Зачем мне это? Посмотри на ноги! Они ничего не могут. Просто плети.

    – Папа: Перестань! – попросил отец.

    – Лена: Подожди, папочка, – сказала она, смахивая слезы. – Потерпи. Еще немножко. Помоги мне. Ответь! Зачем я расту? Женщина рождается на свет, чтобы рожать сама! А я! А я никогда не смогу стать матерью! Не смогу полюбить! И меня никто не полюбит, ты понимаешь? Так зачем же все это? – Она замолчала и опустила голову

    (отец сидел, опустив голову.)

    – Папа: Дочка, – сказал он, взяв ее за руку. – Каждый миг из жизни уходят люди. И смерть порой становится избавлением от страданий. – Он помолчал. – Если бы я был верующим, я бы сказал тебе: помолимся. Но я говорю тебе: поверим. Поверим в себя, в свои силы. В то, что мы люди, и ты – человек, еще небольшой, но смелый, умный и мудрый человечек. Ты все сможешь, только помни всегда: не быть – проще, чем быть.

    (Лена глядела на него широко раскрытыми глазами.)

    – Лена: Папа, – произнесла она, – я верю тебе, я очень верю тебе, но мне ведь от этого не будет легче.

    (Отец надолго замолчал. Он молчал, сидя на табурете, раскачиваясь из стороны в сторону, потом произнес:

    Папа:  Позор, если я стану тебе лгать. –Он помолчал снова. И прибавил: – Легче тебе не будет.

    (звук дождя, Слайд-дождь)

    Автор: Вечер был теплый и тихий, а наутро хлестал дождь. Лена растревожилась: Федор, наверное, не придет, не будет мурлыкать свою глупую песенку, и даже голубей не слышно – то ли шум дождя заглушил их воркованье, то ли притихли от непогоды.

    (Лена открыла шторы и увидела лицо Федора. Лена улыбнулась ему и распахнула окно)

    Лена:  Голуби в дождь не летают? 

    Федя:  Нет

    Лена:  Где же логика? 

    Федя:  Какая?

    Лена:  Голуби не летают, а ты сидишь тут.

    – Федя: Просто так.

    Лена: Если хочешь, приходи ко мне, ведь промок весь… Второй этаж, первая дверь налево.

    (ЗВОНОК, слайд-дверь квартиры).

    Федя:  Ты что,  ногу сломала? Я в прошлом году тоже в гипсе все лето проходил. На руку свалился. Подпорки со всех сторон, как у крыла самолета, – знаешь, на Анах?

    Лена: Нет, – сказала она, глядя ему в глаза. – Я без ног.

    Федя:  Как без ног?  Вон они, я же вижу.

    – Лена: Они есть, и их нет,  Я не умею ходить. Не вздумай меня жалеть!

    Федор смотрел на нее растерянно

    Федя:  Знаешь, а я, дурак, вчера вам позавидовал.

    Лена:  И завидуй. Завидуй! Ты что думаешь, и позавидовать нечему? А я никому ненужная инвалидка? Несчастная калека? Пода-айте копеечку!

    Федя:  Мне уйти?

    Лена осеклась. Пронзительно оглядела Федора. Кивнула.

    – Лена: Уйди.

    Автор:Дождь все так же хлестал по земле, сек траву, вспенивал лужи, но Федор не бежал и не прятался. Он шел спокойно, как бы и не замечая ливня, и повторял про себя: «Это надо же! Это надо же…» А беспомощная девчонка в каталке стояла перед глазами.

    Федор пришел домой, лег мокрый на кровать, но тут же вскочил, переоделся. Снова лег. За окном было серо и голо, и на душе у него точно так же. Ведь он шел в голубятню, чтобы увидеть ее, а теперь?.. Как дурак сегодня себя вел.

    Федя: Виноват ведь я. Виноват. ( Он подошел к окну, прислонился горячим лбом к стеклу..) Надо пойти к ней. Ведь это же глупо, глупо… Надо извиниться, надо что-то сказать и сделать…» Не разбирая дороги, Федор кинулся к дому Лены и вдруг словно споткнулся, зацепился ногой о кочку и шлепнулся на коленки. Это оказалась Лена, она сидит на краю сцены)

    Федя:– Куда ты, сумасшедшая? – крикнул, стоя на четвереньках.

    Лена: К тебе!  А ты?

    Федя:  К тебе. ( поднявшись) .Что ты наделала?  Как ты сумела? По лестнице!

    Лена:  Федя, я гигантская дура! Просто-таки великолепная дура!

    – Федя: И я! А я дурак еще великолепнее!  Держись за мою шею! Обеими руками.

    – Лена: Да они грязные! (смеётся).

    – Федя: Держись! ( приказным тоном,)

    (она обхватила его за шею, шепнув )

    – Лена: Слушаю и повинуюсь!

    (Он улыбнулся, подхватил ее на руки и понес вверх.)

    .–Федя:  Сумасшедшая, – повторял он, шагая по лестнице к сцене – Ну просто сумасшедшая… По лестнице, на коляске… В такой ливень…

    (Он внес ее в комнату и положил на диван. Когда он отстранился, Лена лежала побледневшая, с закрытыми глазами.)

    Федя:  Сумасшедшая! – позвал он тихонько.

    Лена не откликнулась. Федор испугался и окликнул ее погромче. Она молчала.

    И вдруг она сказала, не открывая глаз:

    Лена: Поцелуй меня!

    Федя: Чего? 

    (Он помолчал, встал на колени перед диваном и прикоснулся к губам.)

    Лена: От тебя пахнет стружками, 

    – Федя: А от тебя дождем, – ответил он и поцеловал ее снова.

    (Она обняла его за шею, они целуются, потом он отходит, задумывается )

    – Лена! (шепнул Федор и снова приблизился к дивану)

    – Что это с нами? ( спросила она, покачав головой) – Какое-то затмение…

    – Завтра затмение, (ответил шепотом Федор) – Солнечное затмение. – (Он говорил, а она кивала в ответ после каждой фразы) – Я приду к тебе. Мы будем смотреть солнечное затмение.

    (Он поцеловал ее снова, она не отстранилась, но, когда Федор приблизился вновь, Лена закрылась ладошкой. Федор схватил ее руку и прижал к своей щеке)

    Выходит Автор

    Автор: А на следующий день они отправились смотреть солнечное затмение

    Лена: Как хорошо все-таки, Федя. Жить хорошо. Даже если у тебя нет ног.

    Федор посмотрел на нее строго.

    – Он: Зачем ты об этом?

    (Она взяла его за руку. Сказала улыбаясь:)

    – Лена: Ах, Феденька, все это глупости. Ты вчера ушел, а я, дурочка, размечталась. И потом подумала: ну хорошо, раз так получилось, пусть будет. Все-таки целоваться хоть грустно, но приятно.

    – А почему грустно? – улыбнулся Федя.

    Лена:  Потому что бессмысленно. Это просто такие дни. Жизнь улыбается мне. А потом… ты встретишь нормальную девушку и забудешь про меня.

    (Федор ничего не ответил)

    – Ты слышишь меня? – спросила она осторожно.

    – Я не думал об этом, – ответил Федор.

    – Подумай, –посоветовала она.

    – Не хочу, ( быстро сказал он.)– Держи, –протянул Федор закопченное стеклышко.

    Она прищурила глаз.Федор взглянул на часы.

    – Сейчас, –сказал он, – следи внимательно.

    Автор: (говорит из-за кулис): Ветер стих, но Лену вдруг зазнобило. Федор удивленно смотрел на нее, а у девочки не попадал зуб на зуб. Он отложил стекло, взял ее за руку. Рука была как ледышка.

    – Ты озябла? – спросил он тревожно. – Что с тобой? Что?

    – Ничего! –сказала она. – Смотри! Пропустишь!– Федя! Мне страшно!

    (И он снова взял ее за руку)

    – Потерпи, – сказал он, – потерпи, сейчас кончится.

    (Лена бросила стекляшку. Раздался звон, и она смотрела на яркое солнце. Она повернулась к Федору. Он разглядывал ее испуганно)

    – Что с тобой было? – спросил Федя.

    (Лена пожала плечами)

    – Что-то было, – ответила она.

    – Дурак, –сказал он, – зря я тебе его показал.

    – Нет, – ответила Лена, – не зря. – ( облегченно вздохнула.) – Все-таки жить хорошо. На солнце смотреть. Но чтобы все понять, надо увидеть это пятно… Ты меня понимаешь?

    – Все беды – это солнечные затмения,  а жизнь – само солнце

    Федя:Я отвезу тебя домой, теперь родители уже беспокоятся.

    (Федя уходит)

    Мама: Ленусик,  ты, конечно, примешься ругаться, и папа со мной не согласится, но ты послушай… Может, не надо?

    – Лена:Что?

    – Мама: С мальчиком с этим, с Федей, дружить?

    Лена:  Почему?

    – Мама: Он совсем на тебя не похожий, у него другая судьба, голубей вон гоняет…

    – Лена: Хочешь сказать, я не могу голубей гонять? Допустим. Не могу. Что дальше?

    Мама:  У тебя же есть подруги,  Зиночка, например, девочки по комнате, наконец, в интернате мальчики есть…

    (Лена протянула к мамуле руки, та охотно подалась вперед. Лена прижала к себе маму и погладила, как маленькую, по голове.)

    Лена:  Не бойся, – шепнула, – не бойся, я все знаю.

    – Мама: Что знаешь? 

    – Лена: Что меня ждет разочарование. Обида. Потеря.

    Мама:  Нет, нет!  Я имела в виду совсем другое.

    – Лена: Что же? 

    – Мама: Хорошо,  раз ты настаиваешь, хорошо. Он не поймет, что ты больная. Не поймет, что между вами нет равенства.

    – Мама: Достаточно, мамочка, (злится)– Это все разные слова про одно и то же.

    (звонок)(мама побежала открывать Но из прихожей послышались восклицания – и еще один женский голос)

    Мама: Леночка, Вера Ильинична приехала из интерната, чтобы повидать тебя

    – Мамочка! –крикнула Лена, срываясь с места.

    (В комнату входит Вера Ильинична, с цветами в одной руке и коробкой торта в другой. Цветы и коробка полетели на диван, Лена повисла на шее учительницы, повизгивая от радости. Вера Ильинична уселась напротив Лены, и та разглядывала ее, приговаривая):

    Лена:  Ну-ка дай на тебя поглядеть! Какая ты стала? Прическа шик-модерн, просидела в парикмахерской не меньше двух часов! А вот под глазами круги – сколько забот! Ну, как там девчонки? – Мамочка, – заскулила Лена, – я домой хочу, в интернат, ко всем! 

    Вера И:  Неправда. Это раньше я многого в вас не понимала, а теперь понимаю все и по твоим глазам вижу, что у тебя много новостей!

    Лена: Полный короб! 

    Мама: – Я исчезаю. Исчезаю, чтобы поставить цветы в вазу и чай на плиту, но перед тем хочу спросить, Лена, какая разница между мамулей и мамочкой? Почему ты Веру Ильиничну называешь мамочкой?

    – Наклонись ко мне, мамуля! – сказала Лена, и в глазах ее показались слезы.

    (Мама послушно наклонилась, и Лена прижалась к ней. Другой рукой она обняла Веру Ильиничну.)

    Лена:  Потому что я вас обеих люблю. И еще потому, что я вас понимаю. И вы понимаете меня, мы все друг друга понимаем. (мама уходит)

    Лена:  Как Валя?

    – В. И.:Вышила новый коврик.

    – Лена: Молодчина! Как тетя Дуся?

    Вера И: Дремлет и причитает!

    – Лена: Как директриса?

    – Вера И Закатала на Новый год сто банок клубничного компота. Будет пир.

    Лена:  Зинуля моя как?

    –Вера И:  Нормально.

    – Лена: Стихи учит?

    Вера И:  Да.

    (Лена удивленно взглянула на Веру Ильиничну: ее лицо странно напряглось. Но тут же стало прежним)

    Вера И: Как твоё здоровье?

    -Лена: Нормально

    Вера: Какие книги прочитала?

    – О-о! – застонала Лена. – я прочла Оскара Уайльда! «Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа». А сегодня было солнечное затмение. Ты знаешь?  Мне показывал его один мальчишка. По имени Федор. Мы смотрели на солнце сквозь закопченные стеклышки. И ты знаешь, – она крепко сжала руку учительницы, – мне вдруг стало холодно. Я просто вся окоченела.

    – И ты? – испуганно воскликнула Вера Ильинична.

    – Лена: Да. Ты тоже мерзла? –Вера Ильинична отодвинулась от Лены. Рассматривала ее с интересом. Потом прижалась к ней.

    – Вера: Елена прекрасная, – шепнула она, – ты что, влюбилась?

    (Лена замерла. Быстро закивала) – Да-да-да-да!

    Вера: Ну что ж, мне пора

    ( Выходит мама и идёт провожать учительницу): – Знаете,  у меня порой такое впечатление, словно Лена старше меня.

    – Вера : У меня тоже. Может, так и есть? Знаете, я терялась с ними в интернате первое время. Совсем не похоже на обычную школу. В этом интернате – обостренное чувство правды.

    – Ох, – вздохнула мама, – меня иногда так пугает эта честность.

    – Пугаться нельзя, – ответила Вера Ильинична, – просто надо помнить: в школе больных детей начисто исключается ложь. Лена… Она могла бы быть Ульяной Громовой, Любовью Шевцовой, понимаете? Великолепный человеческий материал! Какая духовность! –Учительница помолчала. И воскликнула: – Где же справедливость? Почему лучшие больны, а худшим ничего не делается?

    (уходят со сцены, выходит Автор)

    Автор: Через несколько дней Лена получила заказное письмо из интерната

    Лена читает письмо вслух: «Даже если ты очень больна,  тебе нет прощения. Мы знаем, Вера Ильинична поехала к тебе на другой же день, но ты не появилась. А Зина так любила тебя. Запомни день ее смерти – суббота, когда было солнечное затмение. Пусть этот день станет для тебя днем вечного укора».

    (опускает письмо и говорит):

    -Зина умерла! Это невозможно. Невероятно. Почему? Как? Зачем? Она и так страдала всю жизнь. Парализованы левая рука и нога. Но Вера Ильинична! Как смогла она? Ведь она же все прекрасно знала. Знала, что Зина и Лена подруги . И приехала, а смолчала…Зачем? Зачем такая жестокость? Ведь Валя написала, что Зина умерла в субботу, а потом пришла Вера Ильинична. Зачем же она пришла? Ведь Зину еще не схоронили! Сказать?.. Позвать на похороны?.. И промолчала! Бессовестная! Как она посмела?!

    Автор говорит на фоне слайда, изображающего девочку в инвалидной коляске: Лена стала торопливо одеваться. Открыла дверь и выкатила коляску на лестницу. Ее транспорт не предназначался для езды по улице Но Лена не задумывалась над этим, она погнала каталку, туда, где шумела оживленная улица. Она ничего не видела перед собой. Улица шла под уклон, но Лена не замечала этого…

    Федя: Я увидел Лену и понял, что она не заметила меня, и я сначала обиделся, пошел дальше, но остановился. Вид Лены встревожил меня: что-то случилось неладное, она была не в себе. Я побежал за ней и увидел, как коляска пошла под уклон, затем, неуправляемая, перекатилась навстречу троллейбусу, я слышал, как скрипели за ним тормоза машин, но уже не обращал ни на что внимания, выжимал из себя, предельную скорость. Я ухватил каталку за спинку в двух метрах от клепаного бока троллейбуса и откатил на тротуар.

    Еще бы мгновение, две секунды…

    Лена: Мне нужно на кладбище. К Зине…(Лена рыдает, закрыв глаза руками)

    (Федор обошел коляску, присел перед Леной и властно оторвал от лица ее руки.)

    Федя:  Лена!  Лена! Ты вспомни! Ты же сама говорила! Про солнечное затмение. Все наши беды – это затмение, и без них тоже нельзя. Без них разучишься видеть солнце!

    Лена:– А Зины нет!  И меня не будет.

    Федя:Всех нас не будет! Так что теперь – ложиться и умирать?

    Лена: Нет, Федя,  сытый голодного не разумеет. В нашем интернате у всех такая участь.

    Федя:Да кто, кто тебе вдолбил эту чушь?! Ты же от себя отрекаешься! А ты сильная, я видел! Разве же мало здоровых людей, несчастных более вас! Да если все будут убиваться! – Сегодня солнечное затмение просто! Думай так: затмение, и все. Видишь: руки у тебя снова холодные, как тогда! Да проснись! Посмотри вокруг! Жизнь дается только раз! Жить же надо! Жить! …(уходят со сцены)

    Автор:В сентябре Федя пошёл в школу, А Лена уехала в интернат. Всё изменилось. Что-то замкнулось в Федоре. Он молчал дома. Он даже ни о чем не думал. Пусто было в голове.

    Тело его как будто потеряло способность ощущать, а душа – чувствовать. Старый микрорайон, где они жили снесли, голубятню нужно было убирать, а голубей продавать. Мир рушился.

    Потом он вдруг очнулся и понял, что нужно делать, чтобы всё изменить.

    Фёдор: Голуби! Разве их можно бросать? Разве я имею такое право! Ведь я отвечаю за них. И еще. Я отвечаю за Лену. Мне нужно срочно найти школу –интернат, где она живёт. Я подарю их голубей больным детям. (идёт на сцену)

    – Лена! – крикнул он вновь. – Лена! Лена! Лена!

    Лена: Ты?– Ты? Зачем?  Зачем ты нашел меня?  Это ни к чему, понимаешь. Рано или поздно все кончится. Надо самим всё порвать. Самим легче!

    – Знаю, – твердо сказал Федор. – Но ведь нельзя. Понимаешь, я согласен, так, наверное, и бывает, когда люди становятся взрослыми. Но мы же не взрослые. Мы не должны, пока мы не взрослые…У нас всё будет хорошо. Я знаю. Верь мне…

    Автор:Знаете, и мне хочется верить, что у них несмотря ни на что всё будет хорошо.

    А вам не хочется спросить у меня, что же объединяет и сближает этих трёх героинь? Они все искренни и открыты миру, стремятся к свету, счастью и любви.

    Но Лариса Огудалова и Оля Мещерская счастья не нашли, не оказалось рядом людей, способных их понять, оценить по достоинству, почувствовать их чистую душу, пожалеть, подарить им искренние чувства.

    А вот Лена встретила такого человека. Это Фёдор. Он понял её страх, душевные страдания и одиночество среди людей, стал ей опорой и близким неравнодушным человеком. Но и она покорила его силой духа и умением ценить каждый миг. Вместе им легче будет справиться с жестоким миром взрослых.

    Что же мне хотелось сказать вам на прощанье? Да, жизнь многогранна и сложна, но её нужно ценить, несмотря на потери и неудачи, ведь она даётся только раз, её не перепишешь заново. Все трудности нужно принимать как солнечное затмение. Оно проходит, и вновь светит солнце, и жизнь продолжается.(все поднимаются на сцену)

    УЧИТЕЛЬ:

    Позвольте представить всех участников нашего спектакля……(выход всех участников спектакля)

    В заключение мне хотелось бы обратиться ко всем людям. Цените каждый миг жизни, находите минуты, чтобы задуматься о своём предназначении на Земле, ведь все мы здесь не случайно, у каждого своя миссия. Стремитесь к свету и добру. Цените и понимайте тех, кто рядом с вами. Поддерживайте друг друга и помогайте тем, кто нуждается в вас, не будьте жестокосердны, не дайте опалить крылья о жестокие реалии жизни. Счастья всем и взаимопонимания!

    Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/327941-scenarij-spektaklja-ja-slovno-babochka-k-ognj

    Сценарий
    урока-суда по пьесе Островского «Гроза»

    Учитель.

    Сегодняшний
    открытый урок будет проходить в форме деловой игры – в форме суда над
    виновниками смерти Катерины. Такая форма как нельзя лучше подходит к пьесам
    А.Н. Островского, ведь он их писал по материалам суда, где работал писцом. У
    нас на уроке будет проходить как бы обратный процесс. Островский писал пьесы по
    материалам суда, а мы проводим судебный процесс по материалам пьесы Островского
    «Гроза». Во времена Островского и вплоть до
    XX века считалось,
    что «Гроза» написана по следам одного реального нашумевшего дела в Костроме
    сюжет пьесы был очень похож на этот случай: в Волге бы найден труп молодой
    женщины, которая покончила с собой, не выдержав издевательства свекрови и
    безразличия мужа. Однако потом выяснилось, что пьеса была написана раньше этого
    происшествия. Как вы думаете, о чем это говорит?

                                         
    /Беседа с учениками/

                                          
    Судебное заседание.

    Секретарь. Встать! Суд идет.
    Прошу всех сесть.

    Судья. Заседание
    посвящено расследованию причин гибели Екатерины Кабановой. В заседании
    участвуют: присяжные заседатели, следователь, свидетели, родственники покойной,
    приглашенные. Излагаю суть дела. В Волге найден труп молодой женщины. Как
    установлено следователем, тело принадлежит Екатерине Кабановой проживавшей в
    городе Калинове совместно с мужем, свекровью и сестрой мужа. Просьба зачитать
    заключение судебной экспертизы (зачитывается членом суда присяжных).

    Присяжный.  Следствие
    констатировало самоубийство.

    Судья.  Что привело
    молодую женщину к такому решению – броситься с обрыва в Волгу? На этот вопрос
    мы должны сегодня ответить. Для дачи показаний вызывается свидетель Тихон
    Иванович Кабанов, муж покойной. Допрос ведет следователь Маммеева Ариужан.
    Прошу свидетеля пройти к трибуне.

    Следователь. Фамилия, имя
    отчество?

    Тихон. Кабанов Тихон
    Петрович.

    Следователь. Место рождения и
    проживания?

    Тихон. город Калинов.

    Следователь.
    Социальное
    положение?

    Тихон. Из купцов.

    Следователь. Семейное
    положение?

    Тихон. Вдовец.

    Следователь. Род занятий?

    Тихон. Помогаю в делах
    маменьке.

    Следователь. Судимость?

    Тихон. Нет.

    Следователь. Пытались ли вы
    защищать от нападок своей матери жене?

    Тихон. Да заездили они
    меня совсем, не чаял вырваться. До защиты ли мне?

    Следователь. Значит, нет. Что
    вы ответили жене, когда она умоляла вас взять ее в поездку?

    Тихон. Ты еще
    навязываешься.

    Следователь. Чем вы занимались
    в поездке?

    Тихон. Всю дорогу гулял
    и в Москве гулял, так чтобы уж на целый год отгуляться! Ни разу про дом-то не
    вспомнил.

    Следователь. Что такое
    «гулял»?

    Тихон. Да пил конечно!

    Следователь. Что вы ответили Кулигину,
    когда он советовал простить жену?

    Тихон. «Да пойми ты,
    Кулигин, я – то бы ничего, а маменька — … разве с ней сговоришься? Где уж мне
    своей волей жить?»

    Следователь. Били ли вы свою
    жену?

    Тихон. По приезде бил
    немного, да и то маменька приказала.

    Следователь. Больше вопросов
    нет.

    Секретарь. Прошу свидетеля
    занять своё место.

    Следователь. Итак, Тихон
    Кабанов не был опорой для жены. Это бесхарактерный человек, пьяница, во всем
    слушался маменьку. Могла ли Катерина любить такого человека? Она старалась изо
    всех сил, но сам Тихон отталкивал ее. И это послужило одной из причин гибели
    молодой женщины.

    Судья. Для очной ставки
    вызывается свидетель Марфа Игнатьевна Кабанова.

    Следователь

    Кабановой). Знаете ли вы этого человека?

    Кабанова. Да, это мой сын
    Тихон.

    Следователь (Тихону). Знаете
    ли вы эту женщину?

    Тихон. Да, это моя
    маменька.

    Следователь. Воспроизведите
    сцену наставлений Тихона Катерине.

    Кабанова.
    Я
    ему говорила: «Что же ты стоишь, разве порядку не знаешь? Приказывай жене – то,
    как жить без тебя».

    Тихон. Да она, чай, сама
    знает.

    Кабанова. Разговаривай еще!
    Ну, ну, приказывай! Чтобы я слышала, что ты ей приказываешь! А потом, приедешь,
    спросишь, так ли все исполнила!

    Тихон. Слушай маменьку
    Катя!

    Кабанова. Скажи, чтобы не
    грубила свекрови!

    Тихон. Не груби!

    Кабанова. Чтобы почитала
    свекровь как родную мать!

    Тихон. Почитай, Катя,
    маменьку, как родную мать!

    Кабанова. Чтоб сложа руки
    не сидела, как барыня.

    Тихон. Работай, выполняй
    дела по дому!

    Кабанова. Чтоб в окны глаз
    не пялила.

    Тихон. Да маменька, кого
    же она…

    Кабанова. Ну, ну!

    Тихон. В окна не гляди!

    Кабанова. Чтоб на молодых
    парней не заглядывалась без тебя!

    Тихон. Да что же это,
    маменька, ей-богу!

    Кабанова. Ломаться – то
    нечего! Должен исполнять, что мать говорит. Оно все лучше, как приказано – то.

    Тихон. Не заглядывайся
    на парней!

    Секретарь. Прошу Кабанова занять
    своё место. Опрос свидетеля Кабановой продолжается.

    Следователь (Кабановой).
    Марфа Игнатьевна, почему вы старались унизить Катерину при людях?

    Кабанова. Чтобы не
    зазнавалась. Я люблю чтобы все в доме подчинялись, боялись. А молодые много
    воли взяли, старых порядков не знают совсем, старших не почитают.

    Следователь. Почему вы
    постоянно донимали ее бранью, упреками?

    Кабанова.  За непослушание,
    непочтительность. Гордая она была, больно, независимая. А я хозяйка дома – все
    мне должны повиноваться. Мои деньги – и воля и законы мои.

    Следователь. Почему вы не
    пустили сына вытаскивать Катерину?

    Кабанова. Вот еще! Из-за
    нее да себя губить, стоит ли она этого. Сказала: «Прокляну, по миру пойдешь,
    вытащут: взглянешь».

    Следователь. Вопросов больше к
    свидетелю Кабановой нет.

    Секретарь. Прошу свидетеля
    Кабанову занять своё место.

    Следователь. Вот, господа
    судьи, вы видите, в какой обстановке приходилось жить молодой женщине.
    Постоянные унижения, попреки со стороны свекрови, ее деспотизм и самодурство
    все это делало невыносимой ее жизнь, и толкало в пропасть.

    Судья. Для дачи
    показаний вызывается племянник Дикого Савела Прокофьича, Борис Григорьевич.  В
    ходе расследования установлено, что Катерина Кабанова имела с вами тайную
    любовную связь. Что вы можете рассказать суду о ваших отношениях с Катериной
    Кабановой?

    Борис.  Я любил Катю. Мы
    встречались с ней всего десять деньков, когда Тихон Иванович уехал в Москву по
    делам маменьки. Потом все кончилось

    Судья. Прошу задавать
    вопросы.

    Следователь. Кто дал вам знать
    об отъезде мужа Катерины?

    Борис. Варвара Ивановна,
    она все и устроила.

    Следователь. Что вам сказала
    Катя, когда вы впервые встретились?

    Борис. Она все
    повторяла: «Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски…»

    Следователь. Где вы
    встречались?

    Борис. В овраге за
    садом.

    Следователь. Кто еще знал о
    ваших встречах?

    Борис. Никто, кроме
    Варвары и Кудряша. И никто бы не узнал про нашу любовь с Катей если бы она сама
    не рассказала.

    Следователь. Вы считаете, что
    она поступила неправильно?

    Борис. Конечно, нам было
    хорошо, да и времени было довольно. Но Катя все испортила. Она не умела
    таиться, хитрить, да и не хотела. Кто же знал, что за нашу любовь так мучиться
    придется.

    Следователь. Катя просила вас
    взять ее с собой в Сибирь. Почему вы ей отказали?

    Борис. Не по своей – то
    воле я в Сибирь ехал: дядя посылал.

    Следователь.
    Таким
    образом, получается, что вы бросили свою возлюбленную на произвол судьбы. Вопросов
    к свидетелю больше нет.

    Секретарь. Прошу, Борис
    Григорьевич, занять своё место.

    Следователь. Итак, господа
    судьи, еще одна причина гибели Катерины – это трусость, безволие ее
    возлюбленного.

    Судья. Спасибо. Для дачи
    показаний вызывается сестра мужа покойной Варвара Ивановна Кабанова. Прошу
    задавать вопросы.

    Следователь. Какие у вас были
    отношения с покойной?

    Варвара. Очень близкие. Я
    была в курсе всех ее де, она советовалась со мной.

    Следователь.
    Что
    вы можете сказать о личности погибшей?

    Варвара. Странная она
    была! Не похожа на других. Уж очень совестливая. Врать не умела потому мужу и
    свекрови все рассказала. В Бога верила, и решительная была. Как-то в детстве ее
    обидели чем-то (она мне рассказывала), она убежала на Волгу, села в лодку и всю
    ночь «каталась» на следующий день верст за десять нашли. Я ее все с птицей
    сравнивала – с такой большой белой птицей. Как-то она сказала мне: «Отчего, мне
    иногда кажется, что я птица…Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела!». 
    Но вольная птица попала в железную клетку и билась, и тосковала, пока не
    освободилась. Теперь ее душа свободна.

    Следователь. Как вы думаете,
    мог бы быть у Кати другой выход?

    Варвара. Я думаю, что да!
    Промолчала бы хотя с ее характером не избежать ей было смерти. Вот ее слова:
    «Коли очень мне здесь опостылеет так не удержать меня никакой силой. В окно
    выброшусь, в Волгу кинусь».

    Следователь. Вопросов больше
    нет.

    Секретарь. Прошу занять своё
    место.

    Судья. В суд присяжных
    поступила записка от свидетеля Кулигина, который сам не смог явиться на суд.
    Зачитайте пожалуйста.

    Член
    суда присяжных.

    «Жестокие нравы царят в нашем городе, жестокие! Стяжательство, зависть,
    духовное обеднение прочно укрепилось здесь. В мещанстве вы ничего кроме
    грубости да бедности не увидите. Вот такой у нас городишко! У всех ворота
    заперты и собаки спущены. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видели,
    как они своих домашних тиранят. И что слез льется за этими запорами невидимых и
    неслышимых! И что за этими замками разврату темного да пьянства! И все
    шито-крыто, никто ничего не видит и не знает! Видит только один Бог! А у
    потерпевшей характер был свободолюбивый, независимый, вот и не вытерпела она.
    Просьба учесть эти обстоятельства в ходе расследования».

    Судья.  Спасибо. На
    трибуну вызывается…

    Дикой. Что это вы тут
    судите — рядите? Кто позволил? Кто волю давал? Я в городе голова, у меня
    деньги, я и судья! Захочу – помилую, захочу – раздавлю! А Кулигин этот ваш –
    грубиян. Да за это его к городничему! А то и в Сибирь. Всех в Сибирь! Ишь ты
    демократию развели! А кабаниху – куму мою не тронь!

    Судья.
    Савел
    Прокофьич, вам никто слово не давал, сядьте, пожалуйста. Итак, суд допросил
    основных свидетелей, следователь дал свои заключения. Слово предоставляется
    господам присяжным. Староста, огласите ваш вердикт.

    Присяжный. Итак, перед нами
    предстала ужасная картина жестоких нравов, царящих как в семье Кабановых, так и
    в целом в наших городах. Что мы видим? Невежество, стяжательство, грубость,
    серость, дикое ханженство, самодурство и деспотизм. В семьях насаждается
    домострой, при котором у женщин нет никаких прав.

                                       
    Заключительный этап урока.

    Учитель.

    Ваше
    отношение к поступку Катерины с позиций человека нашего времени 


    В наше время человек просто развелся бы. Ведь сейчас насильно не выдают замуж.
    Хотя в нашей жизни бывают такие мужья и свекрови. Правда, если случается
    подобное в глухой деревне, девушка живет под замком, а когда начнет, например,
    жить в городе, трудно перестроиться;


    Человеку трудно покончить жизнь самоубийством: безусловно, Катерина была
    сильным человеком.

     Да,
    Катерина была человеком сильным. Она глубоко верующая, а раньше к самоубийцам
    относились очень плохо, даже хоронили за кладбищенской оградой.


    А может быть, она психически не совсем здорова? Вы помните, что она, когда
    сверкнула молния рассмотрела это явление как гнев Божий.


    А сейчас много таких Катерин?


    Возможен ли такой исход отношений женщины и мужчины?

    В
    деревнях, наверное, такое возможно. Сестра Тихона приспособилась. У Катерины
    честность через край, а иногда ложь бывает необходимой. Борис мог бы и забрать
    ее с собой. Воспитание виновато – набожность, природа, романтика, замкнутый
    образ жизни: дом, выживание, рассказы богомолок не подготовили Катерину к жизни
    с другими правилами. Тихон виноват, он пил, очень слушал маменьку. Он более
    всех виноват.


    А как вы считаете, Кабанова в молодости была как Катерина или как Варвара? (У
    нее был другой, собственный характер. Женщине дали власть!)

    Д/з:
    Представьте, что вы корреспондент и должны написать статью. Темы:

    Жестокие
    нравы города Калинова.

    Кабановское
    царство.

    Тихий
    Тихон.

    По
    следам дела об утопленнице.

    Эмоции
    Бориса.

    Жизнь
    в доме Кабановых.

    За
    высоким забором.

    Положение
    женщины при «домострое».

    Жизнь
    в доме с нелюбимым мужем.

    Следователь.

    1)   
    Фамилия,
    имя, отчество?

    2)   
    Место
    рождения и проживания?

    3)   
    Социально
    положение?

    4)   
    Семейное
    положение?

    5)   
    Род
    занятий?

    6)   
    Судимость?

    7)   
    Пытались
    ли вы защищать от нападок своей матери жене?

    8)    
    Значит,
    нет. Что вы ответили жене, когда она умоляла вас взять ее в поездку?

    9)   
    Чем
    вы занимались в поездке?

    10)                      
    Что
    такое «гулял»?

    11)                      
    Что
    вы ответили  Кулигину, когда он советовал простить жену?

    12)                      
    Били
    ли вы свою жену?

    13)                      
    Итак,
    Тихон Кабанов не был опорой для жены. Это бесхарактерный человек, пьяница, во
    всем слушался маменьку. Могла ли Катерина любить такого человека? Она старалась
    изо всех сил, но сам Тихон отталкивал ее. И это послужило одной из причин
    гибели молодой женщины.

    14)                      
    ( к Кабановой). Знаете ли вы этого человека?

    15)                      
    (Тихону). Знаете ли вы эту женщину?

    16)                      
    Воспроизведите
    сцену наставлений Тихона Катерине.

    17)                      
     (Кабановой). Марфа Игнатьевна, почему вы старались
    унизить Катерину при людях?

    18)                      
    Почему
    вы постоянно донимали ее бранью, упреками?

    19)                      
    Почему
    вы не пустили сына вытаскивать Катерину?

    20)                      
    Вот,
    господа судьи, вы видите, в какой обстановке приходилось жить молодой женщине.
    Постоянные унижения, попреки со стороны свекрови, ее деспотизм и самодурство
    все это делало невыносимой ее жизнь, и толкало в пропасть.

    21)                      
    Кто
    дал вам знать об отъезде мужа Катерины?

    22)                      
    Что
    вам сказала Катя когда вы впервые встретились?

    23)                      
    Где
    вы встречались?

    24)                      
    Кто
    еще знал о ваших встречах?

    25)                      
    Вы
    считаете, что она поступила неправильно?

    26)                      
    Катя
    просила вас взять ее с собой в Сибирь. Почему вы ей отказали?

    27)                      
    Таким
    образом, получается, что вы бросили свою возлюбленную на произвол судьбы. Итак
    господа судьи, еще одна причина гибели Катерины – это трусость, безволие ее
    возлюбленного.

    28)                      
    Какие
    у вас были отношения с покойной?

    29)                      
    Что
    вы можете сказать о личности погибшей?

    30)                      
    Как
    вы думаете, мог бы быть у Кати другой выход?

    Кабанова:

    1)   
    Да,
    это мой сын Тихон.

    2)   
    Я
    ему говорила: «Что же ты стоишь, разве порядку не знаешь? Приказывай жене – то,
    как жить без тебя».

    3)   
    Разговаривай
    еще! Ну, ну, приказывай! Чтобы я слышала, что ты ей приказываешь! А потом,
    приедешь, спросишь, так ли все исполнила!

    4)   
    . Скажи чтобы не грубила свекрови!

    5)   
    Чтобы
    почитала свекровь как родную мать!

    6)   
    Чтоб
    сложа руки не сидела, как барыня.

    7)   
    Чтоб
    в окны глаз не пялила.

    8)    
    Ну,
    ну!

    9)   
    Чтоб
    на молодых парней не заглядывалась без тебя!

    10)                      
    Ломаться
    – то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. Оно все лучше, как приказано –
    то.

    11)                      
    Чтобы
    не зазнавалась. Я люблю чтобы все в доме подчинялись, боялись. А молодые много
    воли взяли, старых порядков не знают совсем, старших не почитают.

    12)                      
    За
    непослушание, непочтительность. Гордая она была, больно, независимая. А я
    хозяйка дома – все мне должны повиноваться. Мои деньги – и воля и законы мои.

    13)                      
    . Вот еще! Из-за нее да себя губить, стоит ли она
    этого. Сказала: «Прокляну, по миру пойдешь, вытащут: взглянешь».

    Дикой
    (вырывается после чтения записки Кулигина, кричит):

    Что
    это вы тут судите — рядите? Кто позволил? Кто вою давал? Я в городе голова, 
    меня деньги, я и судья! Захочу – помилую, захочу – раздавлю! А Кулигин этот ваш
    – грубиян. Да за это его к городничему! А то и в Сибирь. Всех в Сибирь! Ишь ты
    демократию развели! А кабаниха – кума моя не тронь!

    Варвара:

    1)   
    Очень
    близкие. Я была в курсе всех ее де, она советовалась со мной.

    2)   
    Я
    думаю, что да! Промолчала бы хотя с ее характером не избежать ей было смерти.
    Вот ее слова: «Коли очень мне здесь опостылеет так не удержать меня ни какой
    силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь».

    3)   
    Странная
    она была! Не похожа на других. Уж очень совестливая. Врать не умела потому мужу
    и свекрови все рассказала. В Бога очень верила и решительная была. Как-то в
    детстве ее обидели чем-то (она мне рассказывала), она убежала на Волгу, села в
    лодку и всю ночь «каталась» на следующий день верст за десять нашли. Я ее все с
    птицей сравнивала – с такой большой белой птицей. Как-то она сказала мне:
    «Отчего, мне иногда кажется, что я птица…Вот так бы разбежалась, подняла руки и
    полетела!».  Но вольная птица попала в железную клетку и билась, и тосковала,
    пока не освободилась. Теперь ее душа свободна.

    Борис:

    1)    Я
    любил Катю. Мы встречались с ней всего десять деньков, когда Тихон Иванович
    уехал в Москву по делам маменьки. Потом все кончилось.

    2)    Варвара
    Ивановна, она все и устроила.

    3)    Она все повторяла:
    «Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски…»

    4)    В
    овраге за садом.

    5)    Никто,
    кроме Варвары и Кудряша. И никто бы не узнал про нашу любовь с Катей если бы
    она сама не рассказала.

    6)    .Не по своей – то воле я в Сибирь ехал: дядя посылал.

    7)    Конечно,
    нам было хорошо, да и времени было довольно. Но Катя все испортила. Она не
    умела таиться, хитрить, да и не хотела. Кто же знал, что за нашу любовь так
    мучиться придется.

    Присяжный:

    1)   
    Следствие
    констатировало самоубийство.

    2)   
    «Жестокие
    нравы царят в нашем городе, жестокие! Стяжательство, зависть, духовное
    обеднение прочно укрепилось здесь. В мещанстве вы ничего кроме грубости да
    бедности  не увидите. Вот такой у нас городишко! У всех ворота заперты и собаки
    спущены. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видели как они своих
    домашних тиранят. И что слез льется за этими запорами невидимых и неслышимых! И
    что за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито-крыто, никто
    ничего не видит и не знает! Видит только один Бог! А у потерпевшей характер был
    свободолюбивый, независимый, вот и не вытерпела она. Просьба учесть эти
    обстоятельства в ходе расследования».

    3)   
    Итак,
    перед нами предстала ужасная картина жестоких нравов, царящих как в семье
    Кабановых, так и в целом в наших городах. Что мы видим? Невежество,
    стяжательство, грубость, серость, дикое ханженство, самодурство и деспотизм. В
    семьях насаждается домострой, при котором у женщин нет никаких прав.

    Тихон:

    1)   
    Кабанов
    Тихон Петрович.

    2)   
    город
    Калинов.

    3)   
    Из
    купцов.

    4)   
    Вдовец.

    5)   
    Помогаю
    в делах маменьке.

    6)   
    Нет.

    7)   
    Да
    заездили они меня совсем, не чаял вырваться. До защиты ли мне?

    8)    
    Ты
    еще навязываешься.

    9)   
    Всю
    дорогу гулял и в Москве гулял, так чтобы уж на целый год отгуляться! Ни разу
    про дом-то не вспомнил.

    10)                      
    Да
    пил конечно!

    11)                      
    «Да
    пойми ты, Кулигин, я – то бы ничего, а маменька — … разве с ней сговоришься?
    Где уж мне своей волей жить?»

    12)                      
    .По приезде бил немного, да и то маменька приказала.

    13)                      
    Да,
    это моя маменька.

    14)                      
    Да
    она, чай, сама знает.

    15)                      
    Слушай
    маменьку Катя!

    16)                      
    Не
    груби!

    17)                      
    Почитай,
    Катя, маменьку, как родную мать!

    18)                      
    Работай,
    выполняй дела по дому!

    19)                      
    Да
    маменька, кого же она…

    20)                      
    В
    окна не гляди!

    21)                      
    Да
    что же это, маменька, ей-богу!

    22)                      
    Не
    заглядывайся на парней!

    Урок-суд
    по пьесе А.Н. Островского             

           
    «Гроза»

    Разработали
    и провели ученики 10 «Б» класса и учитель русского языка и литературы высшей
    квалификационной категории Кульбаева Лариса Абуллаевна

                                     
             Кашхатау

        
                                   Декабрь  2017 года

    Урок-суд по драме  А.Н.Островского «Гроза»

     Тема: «Встать! Суд идёт!» Заседание суда по расследованию причин гибели Катерины Кабановой по пьесе Островского «Гроза».

    Цель: определить причины гибели Катерины и выявить виновников ее смерти в форме деловой игры — театральной постановки. 

    Метод: “деловая игра” относится к активным формам обучения.

    Оформление: зал заседаний.

    Вступительное слово учителя.

    – Уважаемые студенты и гости! Сегодня в рамках предметной недели «Общественно социальных и гуманитарных дисциплин» мы проведем  урок-суд по произведению А.Н.Островского « Гроза».

    Ведущий. Сегодняшний открытый урок будет проходить в форме деловой игры – в форме суда над виновниками смерти Катерины. Такая форма как нельзя лучше подходит к пьесам А.Н. Островского, ведь он их писал по материалам суда, где работал писцом. У нас на уроке будет проходить как бы обратный процесс. Островский писал пьесы по материалам суда, а мы проводим судебный процесс по материалам пьесы А.Н. Островского «Гроза». Во времена Островского и вплоть до XX века считалось, что «Гроза» написана по следам одного реального нашумевшего дела в Костроме. Сюжет пьесы был очень похож на этот случай: в Волге был найден труп молодой женщины, которая покончила с собой, не выдержав издевательств свекрови и безразличия мужа. Однако потом выяснилось, что пьеса была написана раньше этого происшествия. О чём это говорит? Это говорит о том, что пьесы А.Н. Островского жизненны и их не зря называли “пьесами жизни”.

    Судебное заседание по расследованию причин гибели Катерины Кабановой по пьесе Островского «Гроза».

    Судья . Встать! Суд идёт. Заседание посвящено расследованию причин гибели Екатерины Кабановой. В заседании участвуют: присяжные заседатели, следователь, свидетели, родственники покойной, приглашённые. Излагаю суть дела. В Волге найден труп молодой женщины. Как установлено следствием, тело принадлежит Екатерине Кабановой, проживавшей в городе Калинове совместно с мужем, свекровью и сестрой мужа. Просьба зачитать заключение судебной экспертизы. (Зачитывается членом суда присяжных.) Присяжный.  Следствие констатировало самоубийство, решающую роль в котором играют: семья Кабановых  и Борис Григорьевич (племянник Савёла Прокофьевича Дикого). Судья.  Что привело молодую женщину к такому решению – броситься с обрыва в Волгу? На этот вопрос мы и должны сегодня ответить. Для дачи показаний вызывается свидетель Тихон Иванович Кабанов, муж покойной. Допрос ведёт следователь. Судья. Встать! Кабанов Тихон Петрович Следователь.  Фамилия, имя, отчество? Тихон. Кабанов Тихон Петрович. Следователь.  Место рождения и проживания? Тихон.  Город Калинов. Следователь.  Социальное положение?
    Тихон.  Из купцов.
    Следователь.  Семейное положение?
    Тихон.  Вдовец.
    Следователь.  Род занятий?
    Тихон.  Помогаю в делах маменьке. Следователь. Судимость? Тихон. Нет. Следователь.  Пытались ли вы защищать от нападок своей матери жену? Тихон.  Да заездили они меня совсем, не чаял вырваться. До защиты ли мне? Следователь. Значит, нет. Что вы ответили жене, когда она умоляла вас взять её в поездку? Тихон.  “Ты ещё навязываешься”. Следователь. Чем вы занимались в отъезде? Тихон.  Всю дорогу гулял и в Москве гулял, “так, чтобы уж на целый год отгуляться! Ни разу про дом-то не вспомнил”. Следователь.  Что такое “гулял”? Тихон. Да пил, конечно! Следователь. Что вы ответили Кулигину, когда он советовал вам простить жену? Тихон.  “Да пойми ты, Кулигин, я-то бы ничего, а маменька-то… разве с ней сговоришься? Где уж мне своей волей жить!” Следователь.  Били ли вы свою жену? Тихон. По приезде побил немного, да и то маменька приказала. Следователь.  Итак, Тихон Кабанов не был опорой для жены. Это бесхарактерный человек, пьяница, во всём слушался маменьку. Могла ли Катерина любить такого человека? Она старалась изо всех сил, но сам Тихон отталкивал её. И это послужило одной из причин гибели молодой женщины. Судья.  Для очной ставки вызывается свидетель Марфа Игнатьевна Кабанова. Очную ставку проводит следователь.
    Следователь (к Кабановой). Знаете ли вы этого человека? Кабанова.  Да, это мой сын Тиша.
    Следователь (Тихону).  Знаете ли вы эту женщину? Тихон.  Да, это моя маменька. Следователь.  Воспроизведите сцену наставлений Тихона Катерине. Кабанова.  Я ему говорила: “Что же ты стоишь, разве порядку не знаешь? Приказывай жене-то, как жить без тебя”. Тихон.  Да она, чай, сама знает. Кабанова.  Разговаривай ещё! Ну, ну, приказывай! Чтобы я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь, спросишь, так ли всё исполнила. Тихон.  Слушайся маменьку, Катя! Кабанова.  Скажи, чтобы не грубила свекрови. Тихон.  Не груби! Кабанова.  Чтобы почитала свекровь, как родную мать! Тихон. Почитай, Катя, маменьку, как родную мать!
    Кабанова. Чтоб сложа ручки не сидела, как барыня.
    Тихон. Работай, выполняй дела по дому.
    Кабанова. Чтоб в окны глаз не пялила!
    Тихон. Да маменька, когда же она…
    Кабанова. Ну, ну!
    Тихон. В окна не гляди.
    Кабанова. Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя!
    Тихон. Да что же это, маменька, ей-богу!
    Кабанова. Ломаться-то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. Оно всё лучше, как приказано-то.
    Тихон. Не заглядывайся на парней!
    Следователь (Кабановой). Марфа Игнатьевна, почему вы старались унизить Катерину при людях?
    Кабанова. Чтоб не зазнавалась. Я люблю, чтобы мне все в доме подчинялись, боялись. А молодые много воли взяли, старых порядков не знают совсем, старших не почитают.
    Следователь. Почему вы постоянно донимали её бранью, упрёками?
    Кабанова. За непослушание, непочтительность. Гордая она была больно, независимая. А я хозяйка дома – все мне должны повиноваться. Мои деньги – и воля, и законы мои.
    Следователь. Почему вы не пустили сына вытаскивать Катерину?
    Кабанова. Вот ещё! Из-за неё да себя губить, стоит ли она этого. Сказала: “Прокляну, по миру пойдёшь. Вытащут: взглянешь”.
    Следователь. Вот, господа судьи, вы видите, в какой обстановке приходилось жить молодой женщине. Постоянные унижения, попрёки со стороны свекрови, её деспотизм и самодурство – всё это делало невыносимой её жизнь и толкало к пропасти.
    Судья. Для дачи показаний вызывается племянник Дикого Савёла Прокофьича Борис Григорьевич. В ходе расследования установлено, что Катерина Кабанова имела с вами тайную любовную связь. Что вы можете рассказать суду о ваших отношениях с Катериной Кабановой?
    Борис. Я любил Катю. Мы встречались с ней всего десять деньков, когда Тихон Иванович уехал в Москву по делам маменьки. Потом всё кончилось.
    Следователь. Кто дал вам знать об отъезде мужа Катерины?
    Борис. Варвара Ивановна, она всё и устроила.
    Следователь. Что вам сказала Катя, когда вы впервые встретились?
    Борис. Она всё повторяла: “Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски…”
    Следователь. Где вы встречались?
    Борис. В овраге, за садом.
    Следователь. Кто ещё знал о ваших встречах?
    Борис. Никто, кроме Варвары и Кудряша. И никто бы не узнал про нашу любовь с Катей, если бы она сама не рассказала. Следователь. Вы считаете, что она поступила неправильно? Борис. Конечно. Нам было хорошо, да и времени было довольно… Но Катя всё испортила. Она не умела таиться, хитрить, да и не хотела. Кто же знал, что за нашу любовь так мучиться придётся. Следователь. Катя просила вас взять её с собой в Сибирь. Почему вы ей отказали? Борис. Не по своей воле я в Сибирь-то ехал: дядя посылал. Следователь. Таким образом, получается, что вы бросили свою возлюбленную на произвол судьбы. Итак, господа судьи, ещё одна причина гибели Катерины – это трусость, безволие её возлюбленного. Судья. Спасибо. Для дачи показаний вызывается сестра мужа покойной Варвара Ивановна Кабанова. Следователь. Какие у вас были отношения с покойной? Варвара. Очень близкие. Я была в курсе всех её дел, она советовалась со мной. Следователь. Что вы можете сказать о личности погибшей? Варвара. Странная она была! Не похожа на других. Уж очень совестливая. Врать не умела, потому мужу и свекрови всё рассказала. В Бога очень верила и решительная была. Как-то в детстве её обидели чем-то (это она мне рассказывала), она и убежала на Волгу, села в лодку и всю ночь “каталась”. На следующий день вёрст за десять нашли. Я её всё с птицей сравнивала – с такой большой белой птицей. Как-то она сказала мне: “Отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица… Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела”. Но вольная птица попала в железную клетку. И билась, и тосковала, пока не освободилась. Теперь её душа свободна. Следователь. Как вы думаете, мог бы быть для Кати другой выход? Варвара. Я думаю, что да! Промолчала бы, хотя с её характером не избежать ей было смерти. Вот её слова: “Коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь”. Судья. В суд присяжных поступила записка от свидетеля Кулигина, который сам не смог явиться в суд. Зачитайте, пожалуйста. (Зачитывает секретарь): “Жестокие нравы царят в нашем городе, жестокие! Стяжательство, зависть, духовное обеднение прочно укоренились здесь. В мещанстве вы ничего кроме грубости да бедности нагольной не увидите. Вот какой у нас городишко! У всех ворота заперты и собаки спущены. И не от воров они запираются, а чтоб люди не ведали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слёз льётся за этими запорами, невидимых и неслышимых! И что за этими замками разврату тёмного да пьянства! И всё шито и крыто – никто ничего не видит и не знает, видит только один Бог! А у потерпевшей характер был свободолюбивый, независимый, вот и не вытерпела она. Просьба учесть эти обстоятельства в ходе расследования”. На трибуну вырывается Дикой. Что это вы тут судите-рядите? Кто позволил? Кто волю давал? Я в городе голова, у меня деньги, я и судья! Захочу – помилую, захочу – раздавлю. А Кулигин этот ваш – грубиян. Державиным каким-то шантажировал. Да за это его к городничему! А то и в Сибирь. Всех в Сибирь! Ишь ты, демократию развели! А Кабаниха – кума моя. Не трожь! Судья.  Савёл Прокофьич, вам никто слова не давал, сядьте, пожалуйста. (Охранники успокаивают Дикого.) 

    Заключительный этап урока

    Судья

    Кабанова и Ваш сын Кабанов Тихон обвиняетесь в смерти Катерины Кабановой. Кабанова Я живу как и мои предки жили:  Подобает поучати мужем жен своих с любовью и благоразсудным наказанием; жены мужей своих вопрошают о всяком благочинии: како душу спасти, богу и мужу угодити и дом добре строити; и во всем ему покорятися; и что муж накажет, то с любовью принимати, и говорити по его наказанию. Первие: имети страх божий… Востав от ложа своего и молебная совершив, женам и девкам дело указати дневное всякому рукоделию, что работы: дневные яства варити, и которои хлеба печи: ситные и решетные; а сама бы знала как мука сеяти, как квашна притворити и замесити и хлебы валяти в печи, и квасны и бухоны, и выпеклися; а колачи и пироги тако же, и колко муки возмут, и колко испекут. Иколко чего родится из четверти, или из осмины или из решота, и колко высевок и колко испекут; мера знати во всем; а еству мясную и рыбную, и всякие пироги и всякие блины и всякие каши и кесели, и всякие приспехи печи и варити, всё бы сама государыня умела: ино умеет и слуг научити, и все сама знает. А жена сына  моего не соблюла правил, по которым и мать моя, и мать матери моей жили. А любовь-то должна быть между мужем и женой. Адвокат Кабановых Катерина Кабанова нарушила одну из заповедей Моисея: не прелюбодействуй. Ее соблазнитель нарушил другую заповедь: не возжелай жены ближнего своего. В Библии же сказано: И приступили к Иисусу  фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Иисус говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует. (Цитата из Библии Мф.19)

    Именно поэтому в супружестве от христианина требуется, чтобы он всегда прощал своему партнеру и оставался ему верен. Тихон Кабанов простил свою жену, а  Катерина Кабанова пошла на поводу у своих страстей.  Полученное ею воспитание, не помогло ей сохранить благочестие, значит она могла расторгнуть брак, обратившись в суд. Секретарь  В зал суда приглашается специалист по вопросам брака и семьи. (историк) Историк Зачитывается справка. в которой говорится, что по  закону вплоть до 20 века расторгнуть брак нельзя. Расторжение брака было весьма затруднительным. Уже в раннем средневековье развод («распуст») разрешался лишь в исключительных случаях. При этом права супругов были неравны. Муж мог развестись с женой в случае ее измены, причем к измене приравнивалось общение с чужими людьми вне дома без разрешения супруга. В позднем средневековье (с 16 века) развод разрешался с условием пострижения в монахи одного из супругов. Православная церковь разрешала одному лицу вступать в брак не более трех раз. Торжественный обряд венчания совершался, обычно, лишь при первом браке. Четвертый брак категорически запрещался. Все источники свидетельствуют, что в эпоху средневековья чрезвычайно велика была роль ее главы. Он представлял семью в целом во всех ее внешних функциях. Только он имел право голоса на сходках жителей, в городском вече, позже — в собраниях. Внутри семьи власть главы была практически неограниченной. Он распоряжался имуществом и судьбами каждого из его членов. Это касалось даже личной жизни детей, которых он мог выдать замуж или женить против воли. Церковь порицала его только в том случае, если он доводил их при этом до самоубийства. Распоряжения главы семьи должны были выполняться беспрекословно. Он мог применять любые наказания, вплоть до физических. «Домострой» — энциклопедия русского быта 16 века — прямо указывала, что хозяину следует бить в воспитательных целях жену и детей. За неповиновение родителям церковь грозила отлучением. Судья. А может быть, она психически не совсем здорова? Вы помните, что она, когда сверкнула молния, рассмотрела это явление как гнев Божий. Секретарь В зал суда приглашается специалист оп психическим расстройствам (психолог) Психолог. Справка по суициду. Катерина Секретарь . Встать! Господа присяжные заседатели, Вам предстоит вынести вердикт и объявить, кто же виновен в смерти Катерины Кабановой. Объявляется пятиминутный перерыв. (Ребята делятся на группы не более 5 человек, которые должны объективно подойти к вине или невиновности Катерины, Кабанихи и Тихона, Бориса, общества и т.д.). Предложить наказание в виде программы отношений между родными.

    Ведущий Этот перерыв позволит нам обсудить поступок героини с современной точки зрения.

    — Ваше отношение к поступку Катерины с позиций человека нашего времени.

    Реплика
    – В наше время человек просто развёлся бы. Ведь сейчас насильно не выдают замуж. Хотя в нашей жизни бывают такие мужья и свекрови. Правда, если случится подобное в глухой деревне, девушка живёт под замком, а когда начнёт, например, жить в городе, трудно перестроиться.

    Реплика

    – Я думаю, что человеку трудно покончить жизнь самоубийством; безусловно, Катерина была человеком сильным.

    Ведущий Да, …. прав, Катерина была человеком сильным. Она глубоко верующая, а раньше к самоубийцам относились очень плохо, даже хоронили за кладбищенской оградой.

    Из зала. А может быть, она психически не совсем здорова? Вы помните, что она, когда сверкнула молния, рассмотрела это явление как гнев Божий.
    Реплика. Сейчас много таких Катерин!
    Ведущий. Да, но возможен ли такой исход отношений мужчины и женщины? Из зала.

    – Да, я уже говорил, в деревнях, наверное, такое возможно! Мало знают, попадают в такую ситуацию и не справляются с ней.
    – А вот сестра Тихона приспособилась!
    – У Катерины честность через край, а иногда ложь бывает необходима.
    – Я считаю, что Борис должен был забрать её с собой.
    Ведущий. Я согласна с Антоном. Воспитание виновато – набожность, природа, романтика, замкнутый образ жизни: дом, вышивание, рассказы богомолок не подготовили Катерину к жизни с другими правилами.

    Реплика. Тихон виноват. Он пил, очень слушал маменьку. Он более всех виноват.
    Ведущий. А как вы считаете, Кабанова в молодости была как Катерина или как Варвара?
    Реплика. У неё был другой, собственный характер. Женщине дали власть!

    Объявляется приговор.

    Присяжный.  Итак, перед нами предстала страшная картина жестоких нравов, царящих как в семье Кабановых, так и в целом в наших городах. Что мы видим? Невежество, стяжательство, грубость, серость, дикое ханжество, самодурство и деспотизм. В семьях насаждается домострой, при котором у женщины нет никаких прав. Право на свой выбор, право любить, право жить по своим убеждениям и понятиям – ничего этого нет. И жить в этом обществе душе свободолюбивой, гордой, независимой, честной, любящей, такой, как у Кати? Смириться? “Лучше могила”, – говорит Катерина. Лучше смерть, чем рабство. Такому сердцу душно и тошно жить в этом обществе. И для такого характера один выход – смерть. И вина тому – жестокие нравы, царящие в купеческих семьях, в купеческих городах!

    Виновным считать:

    1. Общественный уклад

    2. Отношения между детьми и родителями


    Судья. На этом заседание объявляется закрытым.

    Преподаватель: А.Н. Островский — не просто писатель-драматург. Его по праву считают отцом русской драмы. Ведь до него в литературе 19 века театральное искусство развивалось очень слабо. Пьесы Островского были новыми, свежими и интересными. Именно благодаря этому автору люди снова потянулись в театры. Одна из самых известных пьес — «Гроза».

    В заключение отметим бесправное положение Катерины на основе «Домостроя». Мы можем сделать вывод о том, что проблема главной героини будет актуальна, пока из сознания российского общества окончательно не исчезнет патриархальный уклад жизни.

    Слово жюри. Жюри подводит итоги (оценки).

    МАМОНОВА Е.. А. [НАЗВАНИЕ ДОКУМЕНТА]

    ЕКАТЕРИНА МАМОНОВА

    Выполнил:

    Айбатова Елена Владимировна

    Должность: учитель русского языка

    и литературы

    Место работы: Лангепасское городское

    муниципальное бюджетное

    общеобразовательное учреждение

    «Средняя общеобразовательная

    школа № 2»

    Пояснительная записка

    Данный урок разработан для учащихся 10 класса в форме ролевой игры (пресс-конференция героев произведения А.Н.Островского «Гроза» с журналистами) с использованием ИКТ. Это урок обобщения и систематизации знаний по пьесе А.Н.Островского «Гроза». В системе уроков по данному произведению он является завершающим.

    Для старшеклассников характерен интерес к социальным явлениям и собственной роли в жизни общества, потребность в диалоге, общении, поиске решения проблемы не только с целью найти истину, но и попытаться определить свою позицию в споре. Это для старшеклассников время активного мировоззренческого поиска, центром которого становится проблема смысла жизни.

    Учащиеся данного класса занимают активную читательскую позицию при проведении на учебных занятиях обсуждений, умеют отстаивать свою точку зрения; выражать свою позицию; умеют работать с текстом на достаточном уровне.

    Поэтому для проведения итогового урока была выбрана такая форма.

    Ролевая игра стимулирует учащихся к поиску необходимой информации в тексте, развивает умение ее извлекать, обрабатывать, интерпретировать; помогает развитию личностных качеств учащихся. Применение ролевой игры помогает вырабатывать эрудицию, абстрактное мышление, точность речи, рефлексивное мышление, вежливость. Развиваются и совер­шенствуются все мыслительные процессы: анализ, сравнение, клас­сификация, обобщение.

    Все эти качества в большей степени важны в профессиях гуманитарного профиля: юрист, адвокат, менеджер и др., поэтому основные роли были предложены учащимся, которые планируют в дальнейшем связать свою жизнь с профессиями гуманитарного профиля.

    Урок — ролевая игра предполагал работу в группах. При формировании групп по подготовке к уроку учитывались межличностные отношения в коллективе, отношения друг к другу, особенности характера и темперамента. Распределение учащихся в группы в зависимости от познавательных интересов происходило на основе личностных планов учащихся, о чем было сказано выше.

    Структура пресс-конференции выстраивается в форме ответов на вопросы, поэтому вне зависимости от полноты ответа игра продолжается. Учитель корректирует ответы только в том случае, если ответ или вопрос звучат некорректно.

    На этапе подготовки пресс-конференции учитель – инструктор и тренер одновременно, он мотивирует желание учащихся к участию в игре. В процессе урока учитель выполняет роль наблюдателя, который имеет право только исправлять грубейшие речевые ошибки.

    Заключительный этап урока — рефлексия (индикатор настроения), а также возврат к вопросу, поставленному в начале урока.

    На следующем уроке дается коллективная оценка игры: озвучиваются положительные моменты, отмечаются ошибки. Учитель констатирует достигнутые результаты, формулирует окончательный итог занятия.

    По итогам обсуждения делается вывод, насколько данное мероприятие позволило достичь поставленных целей.

    Основная часть

    Урок разработан по теме: «Жить лишь бы жить было хорошо?»

    Цель урока:

    • обобщить знания учащихся о пьесе А.Н.Островского «Гроза», помочь им осознать и сформулировать своё отношение к героям пьесы;

    • развивать навыки правильного построения моно- и диалогической речи, умение аргументировано отстаивать свою точку зрения;

    • воспитывать вдумчивое отношение к прочитанному, к судьбам героев произведения.

    Данные цели соответствуют целям образовательной программы:

    • уметь характеризовать следующие компоненты: проблематика и идейный смысл;

    • уметь воспроизводить конкретное содержание (главные герои, основные сюжетные линии и события);

    • уметь давать оценку героям и событиям;

    • уметь давать развёрнутый ответ на проблемный вопрос.

    Подготовительный этап.

    За неделю до проведения итогового занятия, на уроке литературы, используя метод мозгового штурма с учениками, была определена форма проведения учебного занятия, определены учащиеся, которые будут играть главные роли, правила и время проведения игры.

    Остальные учащиеся были распределены на группы по подготовке к уроку: группа героев произведения и автор, группа журналистов, группа зрителей.

    При подготовке к игре учащиеся, работая в группах, должны были подготовить цитаты из текста пьесы «Гроза», в которых отражена позиция представляемого героя о смысле жизни, презентационные материалы: видеофрагменты кинофильма, цитаты из произведения.

    Группа журналистов должна подготовить вопросы по выявлению взглядов на смысл жизни каждого участника пресс-конференции (героя произведения – участника ролевой игры).

    Так как игроки заранее не знают вопросов журналистов, их задача – вместе со своей группой подготовиться представить своего героя с разных сторон. Автор должен быть готов ответить на вопросы по позиции Катерины.

    Остальные учащиеся на учебном занятии выступают в роли зрителей.

    Выработанные совместно правила запрещают отказываться от полученной роли, выходить из игры, пассивно относиться к игре, нарушать регламент и этику поведения. С началом игры никто не имеет права вмешиваться и изменять её ход. Только учитель может корректировать действия участников, если они уходят от главной темы игры.

    Дома учащиеся перечитывают произведение, акцентируя внимание на характерах «своих» персонажей, которых необходимо представлять. При необходимости ученики обращаются к учителю за консультацией. Допускаются предварительные контакты между участниками игры.

    Организационный этап.

    Учитель: Ребята, как вы думаете, в чем состоит смысл фразы, произнесенной классиком: «Жить лишь бы жить было хорошо?» и актуальна ли она сегодня?

    (Учащиеся предлагают свои варианты ответов)

    У каждого из вас своя позиция и свое мнение. Давайте же разберемся, в чем же состоит смысл человеческой жизни? Об этом мы и поговорим сегодня на нашей пресс-конференции. Но прежде, чем начать, я бы хотела сказать, что зрители сегодня в конце урока определят лучшего участника пресс-конференции, который получит книгу А.Н.Островского «Гроза» с автографами «главных героев».

    Ведущий: На нашу пресс-конференцию приглашены журналисты известнейших изданий и участники трагедии, произошедшей в городе Калинове. Перед вами представитель «темного царства» — Марфа Петровна Кабанова; представители молодежи: Кабанова Варвара и Ваня Кудряш; племянник Дикого – Борис Григорьевич, ее муж – Кабанов Тихон, механик – самоучка – Кулигин, автор –Александр Николаевич Островский и зрители в студии.

    Те из журналистов, кто хочет задать вопрос, поднимают табличку с названием своего издания, я называю представителя журнала, который задает вопрос. На вопрос вам, акулы пера, дается не более 30 секунд. На ответ отводится 2-3 минуты. Время ограничено (соблюдение регламента обязательно). Итак, начинаем.

    Первый вопрос желает задать собкор журнала «Крестьянка».

    — Мой вопрос к Кулигину. Скажите, пожалуйста, вы давно живете в Калинове и хорошо знаете его обычаи. Каковы, на ваш взгляд, нравы в этом городе? Заранее спасибо за ответ.

    (Возможный ответ: «Жестокие, сударь, жестокие». Купцы стремятся к наживе за счет других, более бедных и бесправных. Торговлю друг у друга из зависти подрывают, судятся бесконечно. Местные чиновники взятки берут в открытую. В семье еще хуже: живут за высокими заборами, а сколько за этими заборами слез льется, поедом едят своих домашних, тиранят. А те пикнуть не смеют о том, что у них дома творится.»)

    Вопрос задает журналист издания «Моя семья».

    -Свой вопрос я задаю Кабановой Марфе Петровне. На каких основах, по-вашему, должна строиться семейная жизнь? Спасибо за ответ.

    (Возможный ответ: Основой семейной жизни вижу освященные стариной законы жизни. Я искренне убеждена, что если не соблюдать этих законов, никакого порядка не будет: «Не очень нынче и старших уважают», «Ведь от любви родители и строги-то бывают, от любви вас и бранят-то»)

    -Представитель газеты «Правда».

    — Свой вопрос я адресую брату и сестре Кабановым. Как вы, Варвара, и вы, Тихон, относитесь к поучениям своей матери? Заранее благодарен.

    (Возможный ответ Варвары: Вслух ничего не говорю, но про себя иронизирую над матерью: «Не уважишь тебя, как же?». Без притворства, живя с ней, не обойтись.»)

    (Возможный ответ Тихона: «Думаю лишь о том, чтобы угодить матери, стремлюсь убедить ее в своем подчинение. Часто говорю «маменька», что придает речи уничижительный характер. И только слова, произнесенные в сторону «О, господи», говорят о истинном отношении к материнским поучениям.»)

    -Слушаем вопрос представителя журнала «Наука и техника».

    — Мой вопрос механику-самоучке Кулигину. Будьте любезны, скажите а вы сами что-то пытались сделать для города? Огромное спасибо за ответ.

    (Возможный ответ: «Захотел я сделать солнечные часы и громоотвод, просил денег у Савел Прокофьича на материал (за работу бы я денег не взял), а он меня обругал и червяком назвал. Нравится ему показывать свою силу, не понимает он пользы моих предложений.»)

    -Микрофон у представителя журнала «Психология».

    -Я бы вновь хотел обратиться к Кабановой Варваре. Вы дружили с Катериной и она вам много о себе рассказывала. В какой обстановке росла Катерина до замужества? Заранее спасибо.

    (Ответ Варвары: «У меня есть запись разговора с Катериной, где она рассказывает о жизни в родительском доме. (демонстрируется фрагмент фильма. Монолог Катерины «Я жила не тужила, словно птичка на воле»). Хочу добавить: я тогда сказала ей, что у нас все то же самое, а она ответила: «Да здесь все как будто из-под неволи». Мне ее тогда так жалко стало.»)

    — Вопрос задает журналист издания « Моя семья».

    -Мой вопрос к Кабанову Тихону. Будьте любезны, скажите, а вы любили свою жену? Спасибо.

    (Возможный ответ: «А как же ее не любить-то? Она меня все Тишей называла. А как уговаривала с собой взять, когда я уезжал на две недели! Почему я ее не послушал! А все маменька виновата!»)

    Кабанова вставляет реплику:

    -А она за эти две недели с любовником спуталась. За нее и молиться-то грех!

    — Представитель журнала «Психология».

    -У меня вопрос к автору. Александр Николаевич, как вы думаете, что подтолкнуло Катерину к Борису? Заранее благодарен за ответ.

    (Возможный ответ: «Свекровь виновата. Из-за нее-то Катерине и дом опостылел, стены даже противны стали. Когда Тихон, узжая, ее оттолкнул, она перестала видеть в нем свою защиту и опору, и ей захотелось ответного чувства. Она долго боролась сама с собой, хотела выбросить этот ключ от калитки, но поняла, что это ее единственный шанс хоть на миг вырваться на свободу.»)

    -«Желтая газета» задает вопрос Борису.

    -Борис, вы говорили Кулигину, что любили Катерину. Как же получилось, что вы бросили ее в самый тяжелый момент. Благодарю за ответ.

    (Возможный ответ: «А что я мог сделать? Я полностью завишу от дяди, и если бы я ослушался его приказа, то он лишил бы меня наследства. Если бы вы знали, как мне было тяжело расставаться с Катериной! Я до сих пор храню запись нашей последней встречи.» (демонстрируется фрагмент фильма. Расставание Катерины и Бориса).

    -Вопрос задает журнал «Наука и религия».

    -Я адресую его Александру Николаевичу. Катерина была глубоко верующим человеком, как же она решилась на самоубийство? Ведь это смертный грех. Спасибо за ответ.

    (Возможный ответ: «Она не могла поступить по-другому. Она о жизни в том же доме и думать не хотела. Жить, чтобы жить? Нет, она уже не могла изменить себя!»)

    -Время пресс-конференции заканчивается, слушаем последний вопрос. Представитель журнала «Время вперед»

    -И мой вопрос вновь адресован автору. Уважаемый Александр Николаевич, мы бы хотели показать сцену, когда трагедия уже произошла. (демонстрируется фрагмент фильма. Народ выносит Катерину на берег.). Катерина сделала отчаянный шаг и ушла из жизни. Вопрос: для чего вам понадобилась эта сцена в пьесе? Заранее благодарю.

    (Возможный ответ: «Самоубийство Катерины всколыхнуло всех. Тихон впервые не боится проклятия матери и открыто бросает ей в лицо обвинения. Варвара убегает с Кудряшом. Устои «Темного царства пошатнулись, но за это заплачено слишком дорогой ценой. Герои пьесы не соглашаются «жить лишь бы жить», то есть плыть по течению.»)

    Ведущий: Итак, наша встреча закончилась, благодарю всех участников!

    Учитель: Жить лишь бы жить – это нехорошо, это недостойно человека. Так говорит автор. Сегодня мы очень плодотворно поработали. Пресс-конференция завершена. Сначала я хотела бы, чтобы зрители определили лучшего игрока.

    (Зрители сдают листочки, сделав свой выбор)

    Пока ведущий подсчитывает результаты, давайте вернемся к вопросу, который был задан в начале урока: «Жить лишь бы жить было хорошо». Вы придерживаетесь той же точки зрения, которая была у вас в начале урока?

    (Учащиеся высказывают свое мнение)

    Я думаю, каждый из вас сделал для себя определенный вывод. А чувства, пережитые вами сегодня на уроке, помогут вам научиться сопереживать, соучаствовать, соразмышлять над прочитанным и увиденным в жизни. А теперь узнаем, кто же получит книгу А.Н.Островского «Гроза» с подписями главных героев.

    (Проходит награждение)

    На этом наш урок закончен, но прежде, чем вы уйдете, хотелось бы узнать, с каким настроением вы покидаете нашу встречу? На столе лежат стикеры, если вам понравился урок — приклейте на плакат, висящий на доске, красный стикер. Если что-то понравилось, а что-то нет – синий. И черный, если ничего сегодня не произвело на вас впечатление.

    Спасибо за сотрудничество, до свидания.

    Список источников

    1. А.Н.Островский «Гроза»

    Страница 20 из 20

    РЕКОМЕНДАТЕЛЬНЫЙ РАЗДЕЛ

    Как вы знаете, русская классическая литература очень богата прекрасными драматургическими произведениями, пользующимися поистине мировой славой. Многие из них вполне возможно и интересно поставить на школьной сцене — полностью или в отрывках.
    Мы хотим предложить вам примерный, далеко не исчерпывающий всех возможностей, список таких произведений.
    В некоторых случаях мы предлагаем вам не один, а два-три отрывка из пьесы. Вы можете выбрать один из них или сыграть все, смотря по вашим возможностям и по составу исполнителей.
    К сожалению, мы не можем дать вам подробные советы к постановке каждой из названных в этом списке пьес (для этого пришлось бы составить второй сборник), но мы все же хотим вам подсказать, как вообще следует подходить к такой работе, о чем подумать, на что обратить особое внимание. Поэтому мы даем «Советы исполнителям» к трем пьесам разных жанров: к одноактной «Осенней скуке» Н. Некрасова, к отрывку из пьесы в стихах «Снегурочка» А. Островского и к сцене из комедии Островского «Шутники». Прочтите эти советы, даже если будете ставить другую пьесу: они и в этом случае многое вам подскажут и помогут в работе. Посмотрите и «Советы исполнителям» к инсценировкам — из них вы также сможете почерпнуть много полезных сведений.

    ПРОИЗВЕДЕНИЯ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ДРАМАТУРГИИ, РЕКОМЕНДУЕМЫЕ ДЛЯ ПОСТАНОВКИ НА ШКОЛЬНОЙ СЦЕНЕ

    I. Д. Фонвизин. «Недоросль», комедия. Полностью или отрывки.

    II. А. С. Пушкин. «Русалка», поэма. Первая сцена (у мельницы) .

    III. А. С. Грибоедов. «Горе от ума», комедия.
    Отрывки:
    1. Второе действие с явления 7 до конца второго действия.
    2.Третье действие, явление 3.
    3.Четвертое действие, явления 10, 11, 12, 13.

    IV. Н. А. Некрасов. «Осенняя скука, деревенская сцена». (Можно играть без сцены с Антипом.)

    V. Н. А. Некрасов. «Петербургский ростовщик», водевиль в одном действии.

    VI. В. А. Сологуб. «Беда от нежного сердца», комедия-водевиль в одном действии.

    VII. Н. В. Гоголь. «Ревизор».
    Отрывки:
    1. Третье действие, явления 8, 9, 10, 11.
    2. Четвертое действие, явления 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8.
    3. Четвертое действие, явления 12, 13, 14, 15, 16.

    VIII. Н. В. Гоголь. «Женитьба, совершенно невероятное событие». Полностью или Отрывки:
    1. Первое действие, явления 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.
    2. Первое действие, явление 11.
    3. Первое действие, явления 12, 13.
    4. Второе действие, явление 1.
    5. Второе действие, явления 12, 13, 14, 15.
    6. Второе действие, явления 18, 19, 20, 21.

    IX. Н. Г. Чернышевский. «Мастерица варить кашу», пастораль в одном действии.
    Полностью (можно с некоторыми сокращениями текста) или отрывки.

    X. И. С. Тургенев. «Месяц в деревне», комедия.
    Отрывок из второго действия.
    Начало — с песни Кати «Не огонь горит, не смола кипит», конец — после слов Веры: «Пойдемте… а то я боюсь, она меня бранить будет».

    XI. М. Е. Салтыков-Щедрин. «Тени», драматическая сатира. Отрывок из четвертого действия, сцены 1, 2, 3, 4, 5, 6. В начале 1-й сцены монолог Клаверова советуем сократить: после слов «Мне, наконец, нельзя выходить на дуэль!» можно сразу перейти к тексту: «Что сделал Клаверов?», и далее все до конца, то есть до появления Ольги Дмитровны.

    XII. А. Н. Островский. «Гроза», драма.
    Отрывок из второго действия, явления 2, 3, 4, 5.

    XIII. А. Н. Островский. «Снегурочка. Весенняя сказка».
    Отрывок из третьего действия, явление 2 и начало 3, кончая словами Снегурочки: «Такой четы на диво поискать».

    XIV. А. Н. Островский. «Шутники, картины московской жизни». Отрывок из первого действия, явления 2, 3, 4, 5.
    Начало — со слов Анны: «Садитесь! что вы скучный какой?», конец — слова Верочки: «Не знаю, как тебе, а мне очень ловко!»

    XV. А. Н. Островский. «Праздничный сон до обеда», комедия. Полностью или отрывки.

    XVI. А. Н. Островский. «Женитьба Бальзаминова», комедия. Полностью или отрывки.

    XVII. А. Н. Островский. «Горячее сердце», комедия.
    Отрывок из второго действия, явления 1 (с появления Параши), 2, 3.

    XVIII. А. Н. Островский. «Лес», комедия.
    Отрывок из четвертого действия, явление 5.

    XIX. А. В. Сухово-Кобылин. «Свадьба Кречинского», комедия.
    Отрывок из первого действия, явление 5.

    XX. А. П. Чехов. «Предложение. Шутка в одном действии».

    XXI. А. П. Чехов. «Свадьба. Сцена в одном действии».

    XXII. А. П. Чехов «Юбилей. Шутка в одном действии».

    XXIII. А. П. Чехов. «Дядя Ваня. Сцены из деревенской жизни». Отрывок из второго действия.
    Со слов Сони: «Михаил Львович! Вы не спите? На минутку!» до конца второго действия.

    XXIV. Горький. «Мещане», пьеса.
    Отрывки
    Первое действие — с появления Нила, Елены, Шишкина и Цветаевой до конца первого действия.
    Четвертое действие — с начала до появления Елены (кончая словами Тетерева: «А всей другой философии — ан-нафема!»).

    Н. А. Некрасов

    Осенняя скука

    СОВЕТЫ ИСПОЛНИТЕЛЯМ

    В названии произведения точно определена его атмосфера: тягучая, бесконечная, как осенний дождь, обволакивающая, бесперспективная скука.
    Как же играть скуку?
    Нужно хорошо понять, что у Ласукова есть очень важная цель, определяющая каждую минуту его существования. Эта цель — борьба со скукой. Любой ценой, любыми способами дотянуть до того блаженного момента, когда можно будет, так сказать, законно лечь спать! С радостной надеждой, даже с энтузиазмом хватается Ласуков за каждое новое обстоятельство, сулящее ему возможность хоть как-то протянуть время. Вот об этой постоянной надежде, об этой страстной мечте Ласукова хоть чем-то заняться исполнитель должен помнить прежде всего. Нельзя играть скуку, но можно и нужно играть борьбу со скукой. Однако надежды Ласукова не оправдываются: желанного «развлечения» хватает всего на несколько мгновений, и, активно и радостно начиная каждую новую сцену, под конец он сникает и скучает еще больше. Заметьте, что в этом смысле все сцены (с мальчиком, поваром, Анисьей, Егором, Дмитрием) построены одинаково: начинаются они в бодром темпе, оканчиваются — в крайне вялом.
    Обратите внимание, как строится сцена «болезни»: сомнение в доброкачественности соуса постепенно перерастает в панику по поводу состояния здоровья. Найдя, как ему кажется, причину недомогания (грибы!), Ласуков уже уверен, что болен тяжко, неизле-чимо, смертельно! Исполнителю нужно напряженно, более того — со страстью прислушиваться к процессам, происходящим в организме. Паника нарастает и продолжается до тех пор, пока Максим не приносит соус. Попробовав соус и убедившись в том, что он необычайно вкусен, Ласуков с удовольствием опустошает соусник и… успокаивается. Но, успокоившись относительно своего здоровья, он не отпускает повара. В нем вновь пробуждается надежда хоть на время забыть о скуке. Он ощутил себя оратором, трибуном, государственным деятелем, наконец! Он обличает беднягу повара в тяжком преступлении, обличает с подлинным гневом и пафосом, с металлом в голосе.
    Максим решительно не понимает, чего хочет от него барин, пытается догадаться, мучается, а после слов: «Вот упадешь с крыши, расшибешься — туда тебе и дорога!» — может даже заплакать. Но эта «трагическая» сцена внезапно обрывается — Ласуков снова отчаялся победить беспросветную, безнадежную скуку и отослал Максима петь петухом — уже по привычке и без всякого энтузиазма.
    Вялость, в которую впадает Ласуков после каждой новой неудавшейся попытки «деятельности»,— проявление не характера, а обстоятельств. По натуре же он человек вовсе не апатичный, а, напротив, достаточно живой, не без юмора и ехидства.
    Дворня Ласукова живет как бы в полусне: всем им лень не то что шаг сделать, а и рот раскрыть. Но ведь такие «спектакли» разыгрываются в доме каждый вечер, от них не отвертишься, лучше уж сыграть роли, которые навязывает Ласуков, иначе он не отстанет. Иногда выгодней сыграть бойко. Мальчик и Анисья даже знают свои роди наизусть. Мальчик настолько поднаторел, что может подавать книги и очки еще до того, как Ласуков прикажет.
    Единственная неожиданность в налаженном ежевечернем спектакле — шуба. Почему-то Ласуков потребовал именно шубу, а не сюртук или, допустим, шапку. А то бы все сошло гладко.
    Очень может быть, что мальчик радостно откликается на сумасбродства Ласукова, ибо он не меньше барина одурел от безделья и сна. Переходы от полусонной прострации к стремительной деятельности и обратно совершаются в нем без всякой подготовки; они внезапны. Кажется, только что крепко спал — и вот уже несется со всех ног выполнять очередное дурацкое распоряжение барина; кажется, только-только плясал — и вот уже снова спит. Эту очень смешную внезапность переходов из одного физического са-мочувствия в другое, прямо противоположное, исполнителю роли мальчика нужно усвоить прежде всего.
    Несколько слов об остальных персонажах.
    Анисья — полновластная хозяйка в доме. Права ее почти неограниченны. Ласуков и вообще-то беспомощен, а без Анисьи и подавно. Перед барином Анисья привыкла разыгрывать несправедливо обиженную, невинную жертву, и это на него действует безотказно. Она его не боится совсем, он же, напротив, побаивается ее основательно. Стоило ей заплакать, как он тут же скис, струсил.
    Повар Максим — человек простодушный и покладистый. Его задача, которую он выполняет максимально активно, настолько активно, что, кажется, явственно слышно, как у него скрипят мозги,— догадаться, угадать, чего Ласуков к нему прицепился.
    Татьяна и не пытается понять, что нужно барину. Совсем старенькая, очевидно глухая, она проявляет радостную готовность потолковать. Все время что-то бормочет и при этом улыбается.
    Егор, напротив, мрачен и угрюм. Зол, что потревожили, и все время как бы укоряет барина за это.
    Портной Дмитрий явно выделяется из всей дворни своим «аристократизмом». Он полагает, что знает ремесло, и страшно кичится этим. Непрерывно озабочен проблемой сохранения своего престижа и поэтому ходит надутый, как индюк.
    Некрасов в ремарках как бы прорежиссировал пьесу, поэтому ремарки следует выполнять по возможности тщательно. В них достаточно подробно описаны костюмы, выгородка, мебель и свет.
    Если позволяют размеры сцены, отгородите ширмой маленькую прихожую, в которой на табурете спит мальчик. Двери можно не делать. Если же ваша школьная сцена очень мала, можно обойтись без ширмы. Диван с подушкой, около дивана — брошенные кое-как домашние туфли; у изголовья — маленький столик со свечой, вот и всё. А мальчик спит, сидя на табурете с краю сцены и головой прислонившись к порталу.
    Не освещайте сцену слишком ярко: ведь у Ласукова горит всего одна сальная свеча. Поставьте общий неяркий свет, желательно с желтыми светофильтрами, и подсветите дополнительно основные места действия. Не забудьте, что, когда мальчик снимает со свечи нагар, нужно добавить свет. В конце пьесы свеча гаснет — оставьте совсем слабый общий свет.
    Обязательно найдите шум дождя. Хороший звук получается, если тереть мятой бумагой по деревянной доске, но возможно, вы найдете какие-то другие способы. Шум дождя можно усилить во время пауз и, наоборот, нужно оставить совсем слабым, едва слышным во время основных сцен.
    Почти все костюмы описаны у Некрасова достаточно подробно. Ласукову необходим халат. Егор поверх рубахи навыпуск накинул какой-то сюртук, даже не застегивая его. Портной Дмитрий поверх рубахи облачен в жилет.
    Исполнителям ролей повара Максима и дворецкого Егора потребуются бороды. У Максима бороденка светлая и жиденькая, а у Егора — внушительная, густая.
    Дмитрий, видимо, носит щегольские усы. Ласуков — лысый, остатки волос растрепаны, могут быть жиденькие седые усы. Очевидно, вы поняли, что «Осенняя скука» — это комедия. Чем скучнее Ласукову, чем безнадежней его судорожные попытки как- то убить время, тем смешней и веселей должно быть зрителям.

    А. Н. Островский

    Снегурочка

    Действие третье

    Явление 2 и начало явления 3

    СОВЕТЫ ИСПОЛНИТЕЛЯМ

    «Снегурочка» одно из самых поэтичных созданий мировой драматургии. Несмотря на трагическую развязку — гибель героев,— трудно представить себе пьесу более светлую; не случайно ее подзаголовок — «Весенняя сказка». Это поистине гимн жизни, всему сущему, гимн любви.
    Та сцена, которую мы предлагаем вам сыграть, в этом отношении одна из наиболее характерных. Снегурочка, дочь Мороза и Весны, пока еще не знает любви. Узнав это великое чувство, она погибает. Но трагическая развязка еще далеко; в нашей сцене Сне-гурочка радуется жизни, радуется по-детски самозабвенно и упоенно.
    Задача Снегурочки — заставить Леля взять ее в подружки, и цели своей добивается она с такой естественной настойчивостью, с какой дети добиваются давно желанной игрушки. Она использует все средства, все оттенки мольбы: просит, заклинает, мстит, упрекает, обещает и т. д. Она даже может заплакать, но это не злые, а очень светлые, детские слезы.
    А для Леля все, что происходит,— веселая и желанная игра. Снегурочка забавна ему, он и сам-то не прочь порезвиться. Ему весело слушать, как она его хвалит и умоляет взять в подружки, он нарочно поддразнивает и раззадоривает ее на новые признания. Вся сцена очень звонкая, мажорная.
    Не забывайте, что пьеса написана стихами; их произнесение требует особой техники. Ни в коем случае нельзя сливать стихотворные строчки.
    Помните, что на конце каждой строки необходима пауза, подчеркивающая ритм стиха.
    Эта пауза может совпадать с концом фразы или с каким-то естественным ее перерывом, отмеченным тем или иным знаком препинания, например:

    Про старое не помни, Лель пригожий!
    Люби меня немножко, дожидайся,
    Снегурочка сама тебя полюбит.

    Но нередки случаи, когда конечная стиховая пауза как бы прерывает фразу, например:

    Снегурочка, одна, в слезах.
    О чем Тоскуешь ты? Девицы веселятся,
    Во всем лесу веселый гул идет:
    То песенки, то звонкий смех, то шепот
    Воркующий, то робости и счастья
    Короткий вздох, отрывистый. А ты
    Одна, в слезах.

    В первом случае конечная стиховая пауза совпадает с логической, во втором случае в этой остановке — как бы ожидание продолжения мысли. Мысль ни в коем случае не прерывается.
    Стихи требуют и некоторой напевности интонации. Нехорошо, если эта напевность будет преувеличенной, если стихи зазвучат тягуче, но еще хуже, если вы станете произносить их с будничной, бытовой интонацией, если они в вашем исполнении уподобятся прозе.
    Чувство меры здесь очень важно.
    Костюмы постарайтесь сделать сами. Можно одеть героев в традиционные русские костюмы. Лель — в лаптях с онучами, в вышитой косоворотке, с цветным пояском. На светлых волосах — венок из полевых цветов.
    Снегурочка — в длинном русском цветном сарафане с расшитой вертикальной полосой спереди, в рубахе с пышными вышитыми рукавами и тоже в венке. Густая русая коса спущена на спину.
    Но, поскольку вам предстоит играть не бытовую пьесу, а сказку, вы можете придумать совсем особенные, сказочные костюмы.
    Если вам захочется, чтобы эта лирическая сцена сопровождалась музыкой,— в вашем распоряжении опера Римского-Корсакова «Снегурочка» и музыка Чайковского, написанная к этой пьесе.
    В том случае, если музыка вам не нужна, постарайтесь воспроизвести за кулисами звук пастушьей свирели, на которой играет Лель.
    Действие происходит на лесной поляне. Вариантов декораций в этом случае может быть сколько угодно.

    Возможно, вам захочется сделать иллюзорное оформление, то есть изобразить густой лес на заднике и поставить на равных планах несколько деревьев. Но вполне допустимы и многие варианты условного оформления: может быть, вы напишете лес на каких-то плоских щитах или ширмах; может быть, вы сделаете одежду сцены цвета лесной зелени и т. д.
    Поскольку действие происходит вечером и яркого света не требуется (у Островского ремарка: «Вечерняя заря догорает»), вы можете сделать проекцию леса. Она будет отчетливо видна на обычном светлом заднике.
    В освещении поищите краски вечерней зари. Очевидно, вам понадобятся розовый и бледно-фиолетовый светофильтры.
    Гримироваться для этой сцены нет необходимости.

    ОТ ХУДОЖНИКА

    Действие выбранной для постановки картины из сказки Островского «Снегурочка» происходит на весенней поляне.
    Важно поэтому дать на вашей сцене представление о том прекрасном мире весны, который пробудил в Снегурочке неведомые ей чувства полноты жизни, счастья, любви.
    Можно, например, расписать панно звонкими и радостными красками в легкой живописной манере.
    Лучшим помощником и советчиком в работе над декорацией будет ваше собственное представление о радостном весеннем дне, прозрачной капели, шелесте молодой листвы.

    А. Н. Островский

    Шутники

    Действие первое Явления 2, 3, 4, 5

    СОВЕТЫ ИСПОЛНИТЕЛЯМ

    «Шутники» — пьеса грустная, несмотря на то что в ней много комедийных сцен. Ее главные герои, семья Оброшеновых,— очень добрые и сердечные люди. Они нежно привязаны друг к другу и постоянно озабочены тем, чтобы друг друга не огорчить. Немало обид и унижений выпало на долю этих простодушных людей. Однако пережитые унижения не ожесточили их, а добытое ценой тяжкой нравственной жертвы богатство не сделало черствыми себялюбцами. Наоборот, всех троих, особенно Верочку, отличает обостренная чуткость, способность улавливать тревогу близких. Эта постоянная «подключенность» к переживаниям партнера в значительной степени определяет ту сцену, которую вам предстоит сыграть.
    Содержание сцены — первое объяснение в любви двух очень молодых людей. Верочке, младшей дочери Оброшенова, семнадцать лет, ее жениху Саше Гольцову — не более двадцати. Возраст молодых людей здесь очень важен; он влияет на атмосферу сцены, светлую и трогательную, несмотря на то что Верочка все время чувствует Сашину тревогу.
    Верочка совершенно лишена жеманства, кокетства; она всегда говорит то, что думает, и ведет себя так, как для нее естественно. А естественно — радоваться жизни и любить своих близких: отца, сестру, Сашу.
    Верочка лишь смутно догадывается о тяжелых сторонах жизни, и поэтому сватовство для нее — прежде всего радостная игра.
    Саша любит Верочку и всерьез добивается ее руки, но он уже знает и тяжкие заботы о куске хлеба, и униженное состояние полунищего. На протяжении всей сцены, несмотря на искреннюю влюбленность, его не покидает тяжелая и неприятная забота. Он старается, чтобы Верочка ничего не заметила, но порой безуспешно. Верочка улавливает Сашино беспокойство, улавливает его и Анна Павловна. Первый же ее вопрос к только что вошедшему Саше — «Что вы скучный такой?» Задача Анны Павловны — понять, что за человек Гольцов. Верочка для нее — смысл и содержание всей жизни. Естественно, что она хочет устроить судьбу горячо любимой сестры как можно лучше. Ее вопросы Саше (об образе жизни, о жалованье) ни в коем случае не должны быть вежливо- безразличными, а каждый ответ она — воспринимает как довод в пользу предстоящего брака или против него. Поэтому так неприятно поражает и настораживает ее настойчивая просьба о деньгах. Но стоило ей увидеть смятение и слезы Саши, как настороженность сменилась желанием помочь.
    В следующей сцене ее задача — успокоить его и Верочку, не спугнуть их, ободрить.
    Исполнительнице роли Анны Павловны нужно помнить, что ее героиня — совсем молодая женщина. Постоянные тревоги об отце и младшей сестре делают ее порой строгой и задумчивой, но по природе она такая же открытая и улыбчивая, как и все Оброшеновы. Например, она может весело рассмеяться в начале объяснения Саши с Верочкой, в ответ на прямой Верочкин вопрос: «А вы меня любите?», и уже сквозь смех посоветовать Саше: «Скажите, что нет». В объяснении Саши с Верочкой, как мы уже говорили, есть еще второй план, тревожный. Верочке очень хочется, чтобы все были счастливы; ее представление о счастье наивное, но очень доброе: все близкие ей люди — отец, сестра, Саша — должны быть вместе и любить друг друга. Однако она чувствует, что какие-то непонятные ей силы мешают достижению этой гармонии. Не зная, чему приписать Сашино беспокойство, она все-таки догадывается, что его тревожит будущее, и поэтому замолкает и задумывается именно тогда, когда ей предстоит что-то решать относительно этого будущего: в первый раз — когда Саша просит ее руки; во второй раз — перед тем, как дать ему согласие.
    По Островскому, сцены, которые вы будете играть, происходят в садике перед домом, но в случае необходимости вы можете изменить место действия. Если забор и дерево вам сделать трудно, перенесите действие в комнату, поставив лишь круглый стол, покрытый скатертью, и два-три стула в чехлах.
    Женские костюмы здесь несложные, их можно сшить самим. Платья должны быть длинными, на нижних юбках, с широкими рукавами, закрытые и с поясами. Верочке нужно сделать светлое платье. Сшить его можно из простого ситца, гладкого или в мелкий цветочек. Платье Анны Павловны — спокойного, неяркого тона, можно тоже в цветочек или клетчатое.
    У Верочки — спущенная коса. Анна Павловна причесана гладко, волосы сколоты узлом на затылке.
    Если у вас нет возможности достать сюртук для Саши, пусть исполнитель играет в своем собственном светлом костюме (пиджак должен быть длинным) и белой рубашке. Черный галстук завязан бантом. Брюки — узкие. Прическа — совсем простая, близкая к современной: косой пробор, волосы острижены «под гребенку».
    Никаких наклеек не нужно, более того — исполнителям всех трех ролей лучше вообще не гримироваться: возраст персонажей и характер освещения это позволяют.
    Действие происходит летним утром, поэтому свет должен быть достаточно ярким. Включите все освещение, какое есть на вашей сцене.
    Хорошо, если вам удастся с помощью светофильтров белый свет смешать с желтым — это создаст иллюзию солнечного утра.

    А. Пушкин

    Дуэт Татьяны и Ольги из оперы «Евгений Онегин»

    Слыхали ль вы за рощей глас ночной
    Певца любви, певца своей печали?
    Когда поля в час утренний молчали,
    Свирели звук унылый и простой —
    Слыхали ль вы?

    Встречали ль вы в пустынной тьме лесной
    Певца любви, певца своей печали?
    Следы ли слез, улыбку ль замечали,
    Иль тихий взор, исполненный тоской,—
    Встречали ль вы?

    Вздохнули ль вы, внимая тихий глас
    Певца любви, певца своей печали?
    Когда в лесах вы юношу видали,
    Встречая взор его потухших глаз,—
    Вздохнули ль вы?

    Понравилась статья? Поделить с друзьями:
  • Сценарий смешарики скамейка
  • Сценарий скоро каникулы
  • Сценарий совет ветеранов
  • Сценарий смерть хроми вов
  • Сценарий скоморошьи потешки

  • 0 0 голоса
    Рейтинг статьи
    Подписаться
    Уведомить о
    guest

    0 комментариев
    Старые
    Новые Популярные
    Межтекстовые Отзывы
    Посмотреть все комментарии