Сценарий спектакля каштанка

Государственное бюджетное образовательное учреждение
дополнительного образования детей
Выборгского района Санкт-Петербурга
Дом детского творчества

«Олимп».Сценарий кукольной миниатюры «Каштанка»
по рассказу А.П.Чехова

для учащихся 1- 4 классов

Автор:

Стоянова Георгина Ариевна,
педагог дополнительного образования.

Санкт-Петербург
2013

Сценарий миниатюры «Каштанка» по рассказу  А.П.Чехова

 для учащихся 1- 4 классов

1. Вступительная часть

        Сценарий кукольного представления «Каштанка» предназначен для педагогов дополнительного образования театральных объединений, может послужить в помощь педагогу по литературе в начальных классах для эмоционального изучения творчества А.П.Чехова.

Актуальность данной работы состоит в том, что задумываясь о «братьях наших меньших» и невольно сравнивая себя с ними, ребёнок (с помощью педагога) осознает своё место в этом мире.

Работа с куклами и текстом происходит в действенном анализе событий рассказа, в осмыслении её содержания (на детском уровне), внутреннее проживание дает  речевую и отчасти пластическую выразительность ребёнку и одновременно ребёнок  учится владеть речью, удерживать внимание зрителя, развивать воображение, воспитывает в себе милосердие и сострадание ко всем живым существам.

 Социальная значимость.

Кукольный театр учит отстранению а то есть взгляду на себя со стороны. Эта способность отстранения, перенесённая в жизнь позволит осознать себя и понять свои достоинства и недостатки, капризы и ошибки в общении со сверстниками, научит терпеливо относится к их недостаткам. Общение с таким высоконравственным писателем и драматургом каким является А.П.Чехов окажет большое влияние на формирование его личности.

В спектакле заняты учащиеся 1-5 классов.

Спектакль рассчитан на широкий круг зрителей.

Специальных ограничений нет, за время своего существования спектакль игрался как в камерных залах, так и на большой сцене.

Возрастной диапазон зрителей также весьма широк, от младшей школы до взрослой публики: их родителей, родителей одноклассников, старшеклассников, их родителей и др.

Цели и задачи миниатюры:

Цель: Воспитание в детях милосердия и любви, заботы о животных, своих друзьях, душевного тепла.

Миниатюра призвана способствовать решению нескольких задач:

• Образовательная
• Глубокое изучение творчества великого русского писателя и драматурга.
• Знакомство с кукольным театром, как одним из видов театра.
• Одновременно происходит освоение текста рассказа и формируется способность осмыслять его.
• Развивающая
• Развитие сценического многоплоскостного внимания,
• воображения,
• умения общаться на сцене,
• владеть своим голосом, произносить текст с паузами и интонациями,
• умение работать с куклами.
• Воспитательная
• Главная тема Чехова о свободе человека, конечно, сложна для ребёнка, но то щемящее чувство жалости к Каштанке, к её жертвенной любви запомнится надолго и когда-нибудь, повзрослев, он перечитает её вновь, и поймет почему ему её жалко. Но животное – не человек, у него нет такой свободы, а человек часто уподобляется этой Каштанке и зарывает свой талант.

Репетиции, результатом которых бывает выступление, создаёт стимуляцию для работы и накопления знаний у детей в различных гуманитарных областях. Реализация сценария проходит в репетиционном обучающем процессе и в выступлениях, после которых анализируются допущенные ошибки. В предварительном процессе подготовки подбирается музыка, шьются куклы, готовится реквизит, разучивается текст. Подбираются шумы и музыка. Мы выбрали небольшой отрывок из «Каштанки».        В процессе работы педагог проводит беседы с детьми о жизни и творчестве поэта, о главной идее его творчества.
        Для выступления необходима сценическая приподнятая над залом площадка, которая есть во многих школах. Куклы будут двигаться прямо по полу, т.к. они больших размеров.

. Материально-техническая база

• Декорации – нет.
• Радиоаппаратура- для реализации шумо-музыкального оформления необходимо наличие аппаратуры, воспроизводящей записи на СД-носителе или флеш-носителе.
• Светотехника- стандартное освещение, стандартного театрального зала.
• Костюмы –

• Черные брюки, черные бадлоны, черные банданы.

• Куклы

• Серый гусь
• Чёрная свинья
• Рыжая Каштанка
• Белый кот

• Реквизит, бутафория-

• Пистолет
• Устройство формой буквы «П»
• Колокольчик
• Обруч
• Бич
• Трубка для курения

Программируемый результат

 Цель сценической работы – эмоционально-образное освоение содержания рассказа Чехова, углубление осмысления его содержания.

Организационный этап.

1.Написание сценария.

Были найдены эпизод  и разучен текст. Для перевода литературного произведения в сценическое долго не придумывалась форма, очень не хотелось, чтоб дети изображали животных пластически именно в этой работе. Стиль Чехова такой изящный и тонкий, что для пластического воплощения требует большого мастерства, которого нет у детей. И, наконец, решение было найдено: кукольный театр.

1. Подготовка музыкального оформления спектакля:

поиск нужной аранжировки, запись на диск CD-R или флеш-носитель.

1. Пошив костюмов. Были пошиты вышеописанные костюмы.
2. Рекламная деятельность.

О спектакле объявлялось по школьной радиотрансляционной сети, а также использовались обычные в таких случаях средства оповещения, т.е. афиши, приглашения, когда

также реклама размещалась на сайтах музеев,в которых мы выступали или на сайтах фестивалей.

1. График репетиций.

Сентябрь — отбор, анализ и обработка материала.

Октябрь — декабрь пробы на роль, репетиции сцен.

Декабрь,январь и др. — показы.

Сценарий.

Чудеса в решете.

Автор Немного погодя опять вошёл незнакомец и принёс с собой какую-то странную вещь, похожую на ворота и на букву П.(Держит в руке ворота , потом ставит их и укрепляет скотчем) На перекладине этого деревянного, грубо сколоченного П висел колокол и был привязан пистолет; от языка колокола и от курка пистолета тянулись верёвочки. Незнакомец поставил П посреди комнаты, долго что-то развязывал и завязывал, потом посмотрел на гуся и сказал:(Автор произносит и слова незнакомца).

— Иван Иваныч, пожалуйте!

 Гусь подошёл к нему и остановился в ожидательной позе.(Кукловод выводит гуся).

— Ну-с,— сказал незнакомец, — начнём с самого начала. Прежде всего поклонись и сделай реверанс! Живо! .

Иван Иваныч вытянул шею, закивал во все стороны и шаркнул лапкой. (Кукловод проделывает вышесказанные действия).

— Так, молодец… Теперь умри!

Гусь лёг на спину и задрал вверх лапы. (кукловод гуся проделывает вышесказанные действия).   Проделав ещё несколько подобных неважных фокусов, незнакомец вдруг схватил себя за голову,   изобразил на своём лице ужас и закричал:

— Караул!   Пожар!   Горим!

Иван Иваныч подбежал к П, взял в клюв верёвку и зазвонил в колокол. (Кукловод проделывает вышесказанные действия).

Незнакомец остался очень доволен.   Он погладил гуся по шее и сказал:(автор гладит гуся, от имени незнакомца).

— Молодец,Иван Иваныч! Теперь представь, что ты ювелир и торгуешь золотом и брильянтами. Представь теперь, что ты приходишь к себе в магазин и застаёшь в нём воров. Как бы ты поступил в данном случае?

Гусь взял в клюв другую верёвочку и потянул, отчего тотчас же раздался оглушительный выстрел. (Кукловод проделывает вышесказанные действия). Каштанке (кукловод Каштанки до сих пор внимательно смотрел на происходящее, а сейчас стал двигаться и вилять хвостом).очень понравился звон, а от выстрела она пришла в такой восторг, что забегала вокруг П и залаяла.

— Тётка, на место! —крикнул ей незнакомец. —Молчать! (Каштанка прибежала на место).

Работа Ивана Иваныча не кончилась стрельбой. Целый час потом незнакомец гонял его вокруг себя на корде и хлопал бичом, причём гусь должен был прыгать через барьер и сквозь обруч, становиться на дыбы, то есть садиться на хвост и махать лапками. (Все эти действия кукловод гуся проделывает)Каштанка не отрывала глаз от Ивана Иваныча, завывала от восторга и несколько раз принималась бегать за ним со звонким лаем. (Кукловод Каштанки подпрыгивает, завывает и бегает с лаем, музыка)Утомив гуся и себя, незнакомец вытер со лба пот и крикнул:

— Марья, позови-ка сюда Хавронью Ивановну!  Пауза.

Через минуту послышалось хрюканье… Каштанка заворчала, приняла очень храбрый вид и на всякий случай подошла поближе к незнакомцу(кукловод Кащтанки делает описанные действия). Отворилась дверь, в комнату поглядела какая-то старуха и, сказав что-то, впустила чёрную, очень некрасивую свинью. (появляется кукловод со свиньёй и вступает на арену). Не обращая никакого внимания на ворчанье Каштанки, свинья подняла вверх свой пятачок и весело захрюкала(проделывает описанные действия и хрюкает). По-видимому, ей было очень приятно видеть своего хозяина, кота и Ивана Иваныча. Когда она подошла к коту и слегка толкнула его под живот своим пятачком и потом о чём-то заговорила с гусем,(кукловоды кота и гуся делают соответствующие оценки) и  в её движениях, в голосе и в дрожании хвостика чувствовалось много добродушия(кукловод свиньи проделывает все описанные действия) Каштанка сразу поняла, что ворчать и лаять на таких субъектов — бесполезно(кукловод Каштанки находит движения выражающие это).

Хозяин убрал П и крикнул: (автор убирает «П» и одновременно ведет рассказ).

— Фёдор Тимофеич, пожалуйте!

Кот поднялся, лениво потянулся и нехотя, точно делая одолжение, подошёл к свинье(кукловод кота ведёт кота указанным образом).

— Ну-с, начнём с египетской пирамиды, — начал хозяин(рассказчик-автор делает жест дрессировщика).

Он долго объяснял что-то, потом скомандовал: «Раз… два… три!» Иван Иваныч при слове «три» взмахнул крыльями и вскочил на спину свиньи (кукловод гуся взмахивает крыльями гуся а кукловод свиньи чуть вздрагивает). Когда он, балансируя крыльями и шеей,(кукловод гуся заставляет куклу балансировать) укрепился на щетинистой спине,(кукловод кота описанным способом оживляет куклу кота).Фёдор Тимофеич вяло и лениво, с явным пренебрежением и с таким видом, как будто он презирает и ставит ни в грош своё искусство, полез на спину свиньи, потом нехотя взобрался на гуся и стал на задние лапы. Получилось то, что незнакомец называл египетской пирамидой(все кукловоды пошатывают свои куклы, балансируя равновесие пирамиды). 

 Каштанка взвизгнула от восторга(кукловод Каштанки делает куклой движение подпрыгивания и взвизгивает) но в это время старик кот зевнул и, потеряв равновесие, свалился с гуся.(кукловод кота делает куклой кота движение зевания и спрыгивает). Иван Иваныч пошатнулся и тоже свалился(кукловод проделывает движения с куклой гуся). Незнакомец закричал, замахал руками и стал опять что-то объяснять(автор во время рассказа и проделывает жесты – машет руками и показывает то, что должен объяснить, как удерживать равновесия). Провозившись целый час с пирамидой, (все кукловоды по несколку раз проделывают пирамиду) неутомимый хозяин принялся учить Ивана Иваныча ездить верхом на коте,(кукловоды гуся и кота передвигают свои куклы одну на другой, изображая гуся идущим и кота балансирующего на нём) потом стал учить кота курить (кукловод демонстрирует движением куклы с сигарой курение кота).и т. п.

Ученье кончилось тем, что незнакомец вытер со лба пот и вышел(автор удаляется , делая движение вытирания пота со лба широким жестом) Фёдор Тимофеич брезгливо фыркнул, лёг на матрасик и закрыл глаза,(кукловод кота двигает куклу, издавая звук фыркания). Иван Иваныч направился к корытцу,(кукловод гуся ведет его к корыту) а свинья была уведена старухой(по-является старуха, надевает веревку на шею свиньи и уводит свинью, кукловод двигает за ней куклу свиньи). Благодаря массе новых впечатлений день прошёл для Каштанки незаметно, а вечером она со своим матрасиком была уже водворена в комнатке с грязными обоями и ночевала в обществе Фёдора Тимофеича и гуся( все кукловоды укладывают своих оставшихся кукол спать в условленном углу, затем занавес и куклы удаляются).

                                                        (Пауза).

Талант!   Талант!

Автор. Прошел месяц(Пауза).

Когда она совсем уже свыклась с новой жизнью и из тощей, костлявой дворняжки обра-тилась в сытого, выхоленного пса, однажды перед ученьем хозяин погладил ее и сказал:(Автор гладит куклу Каштанки и говорит за хозяина):

— Пора нам, Тетка, делом заняться. Довольно тебе бить баклуши. Я хочу из тебя артистку сделать… Ты хочешь быть артисткой?

(Затем отворачивается от куклы и начинает рассказ), И он стал учить ее разным наукам.  В первый урок она училась стоять и ходить на задних лапах, (сопрвождается его жес-тами дрессировщика) что ей ужасно нравилось (кукловод Каштанки совершает с куклой дви-жение, выражающее удовольствие собаки). Во второй урок она должна была прыгать на задних лапах и хватать сахар,(кукловод Каштанки совершает своей куклой движение стояния на задних лапах и прыжка) который высоко над ее головой держал учитель(автор одновременно делает жест как будто он держит перед куклой кусок сахара). Затем в следующие уроки она плясала, бегала на корде,( куловод совершает описанные автором движения своей куклой, воет за собакой, звонит и стреляет) выла под музыку, звонила и стреляла, а через месяц уже могла с успехом заменять Федора Тимофеича в «египетской пирамиде»(Появляются куклы свиньи и гуся и строят с Каштанкой «египетскую пирамиду», в то время как кукловод с котом остается на своем коврике спать и лениво переворачивается). Училась она очень охотно и была довольна своими успехами; беганье с высунутым языком на корде, прыганье в обруч и езда верхом на ста-ром Федоре Тимофеиче доставляли ей величайшее наслаждение. Всякий удавшийся фокус она сопровождала звонким, восторженным лаем, а учитель удивлялся, приходил тоже в восторг и потирал руки(Прыжок через обруч, который держт хозяин-автор)

— Талант! Талант! — говорил он. — Несомненный талант! Ты положительно будешь иметь успех!(Автор говорит Каштанке за хозяина).

И Тетка так привыкла к слову «талант», (каштанка вскакивает и оглядывется) что всякий раз, когда хозяин произносил его, вскакивала и оглядывалась, как будто оно было ее кличкой(кук-

ловод проделывает с куклой Каштанки описанные движения).

Используемая литература.

1. Чехов А.П.Повести и рассказы в трёх томах.1959 «Каштанка».
2. Зингерман Б.И. Очерки истории драмы.1979, Наука.
3. А. П. Чехов: Очерк творчества. М., 1954
4. Записные книжки Чехова. М., 1976
5. Чайка» А. П. Чехова. М., 1980 (Массовая историко-литературная библиотека)
6. Вопреки всем правилам: Пьесы и водевили Чехова. М., 1982
7. Чехов . Г.Бердников Москва, «Молодая гвардия», 1978,ЖЗЛ

1983 г.

Постановка классики давняя традиция школьной сцены, связывающая театральную самодеятельность с общеобразовательными задачами школы, с изучением литературы на уроке, с приобщением учащихся к сокровищнице отечественной и мировой художественной культуры.
Практика советской школы говорит об огромном воспитательном значении и широких возможностях использования русской и зарубежной классики в детских и юношеских театральных коллективах. Многие учителя отмечают благотворное влияние сценической работы на развитие эстетического восприятия произведений художественной литературы, изучаемых на уроке. Постановка классики может содействовать развитию у школьников более глубокого интереса не только к исполняемому произведению, но вообще к творчеству писателя, поэта или драматурга.
Вместе с тем нередко старшеклассники со свойственной их возрасту категоричностью утверждают, что классическая литература не может интересовать современного человека. Нигилистическое отношение к классике, проявляемое иными молодыми людьми, подчас является следствием не состоявшейся в школьные годы встречи с классическими произведениями, которая оставила бы яркий след в эмоциональной памяти подрастающего человека. Советы и предложения руководителя театральной самодеятельности, его способность не только привлечь внимание учеников к классическому наследию, но и увлечь их, раскрыть перед ними красоту и поэтическую силу творений Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Чехова, могут во многом определить все дальнейшее развитие художественных интересов и вкусов кружковцев и школьников-зрителей.
Часто при отборе классических произведений еще сталкиваются две, по видимости противоположные, а по сути близкие, тенденции. В одних случаях руководители (режиссеры и некоторые учителя) стараются выбрать для постановки произведение, которое привлекло бы кружковцев уже тем, что не изучается в школе. Скажем, в 30-х — начале 40-х гг. на сцене наших школ и Домов пионеров шли такие пьесы, как «Трактирщица» и «Лгун» Гольдони, «Дон Жуан» Мольера, «Каменный гость» и «Русалка» Пушкина, «Свадьба Кречинского» Сухово-Кобылина и др. Но были и имеются (особенно среди учителей-словесников) руководители, которые, напротив, чаще всего обращаются именно к тем произведениям, которые указаны в школьной программе по литературе, упоминаются в обзорных темах, рекомендуются для внеклассного чтения. При этом постановка той или иной пьесы и отрывков предпринимается часто в чисто учебных целях, в качестве наглядной иллюстрации к теме урока.
Так, например, в 50-е гг. в ряде школ для постановки с семиклассниками учителя брали труднейшие сцены из трагедии Пушкина «Борис Годунов» — «В келье», «В корчме», глубоко драматическую сцену отъезда Тихона из «Грозы» Островского. Вначале 60-х гг. отдельные коллективы показывали на смотрах такие непосильные для школьников пьесы, как «Живой труп» Л. Н. Толстого, «Васса Железнова» М. Горького.
Школьная программа по литературе может и даже должна служить руководителю театрального коллектива известным ориентиром в отборе классики, но вот в каком смысле.
В школе начинается знакомство человека с классическими произведениями, но оно не заканчивается здесь. Приобретая жизненный опыт, человек снова и снова обращается к классике и открывает в ней новые для себя мысли, идеи, глубже постигает мир автора. «Пушкин и Гоголь — вот поэты, о которых нельзя сказать: «Я уже читал!», но которых чем больше читаешь, тем больше приобретаешь…» — говорил Белинский. Исполнение классических произведений, в которых отражена жизнь, очень далекая от знаний и опыта школьника, представляет для него еще большую трудность, чем только их чтение. Систематический же курс литературы, изучаемый в школе, в известной мере подготавливает кружковцев к восприятию творчества отдельных писателей, драматургов, к пониманию некоторых закономерностей в развитии русской классической литературы. Опыт подтверждает возможность целенаправленного и последовательного выбора для занятий театрального коллектива большого числа произведений русской классики, с которыми в той или иной мере учащиеся знакомятся в школе. И хотя, как уже говорилось, круг классических произведений, доступных школьникам для исполнения, по сравнению с кругом чтения более ограничен, он может (и Должен!) быть богат и разнообразен.
Известно, что каждый возраст имеет «своего» Пушкина, Лермонтова, Гоголя, JI. Толстого, Чехова… Эти авторы (как и некоторые иные) являются как бы нашими вечными спутниками — от ранних лет детства до поздней зрелости — и в то же время свое особое значение их произведения имеют для нравственного и эстетического становления юного человека. Об этом не раз писали в своих статьях о воспитании Белинский, Добролюбов, Чернышевский, как и многие видные советские педагоги и деятели искусства.
Руководитель театрального коллектива имеет возможность обращаться к Пушкину, Лермонтову, Гоголю, Некрасову, Тургеневу, Л. Толстому и Чехову в работе с любыми возрастными группами школьников, используя при этом различные сценические формы — театрализованное чтение, литературно-драматические композиции, постановку отдельных сцен и целых спектаклей.
Так, например, в коллективе младших школьников (8—10 лет) вполне оправдывает себя выбор для театрализованного чтения или сценической композиции таких сказок Пушкина, как «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», а для подростков (11 —13 лет), помимо этих же сказок, еще и инсценирование «Сказки о царе Салтане», «Сказки о попе и о работнике его Балде» и др. Для смешанных коллективов (VIII— X классы), которые, кстати сказать, с удовольствием работают над сценической интерпретацией тех же сказок, творчество Пушкина открывается во всем богатстве и многообразии его видов и жанров. Так, для театрализованного чтения могут быть выбраны сцены из поэм «Полтава», «Бахчисарайский фонтан», из романа «Евгений Онегин», для инсценирования и литературно-драматической композиции — сцены из повестей «Дубровский», «Капитанская дочка», «Барышня-крестьянка», а для самых старших — отдельные сцены из драматических произведений, например, картина II из «Моцарта и Сальери» и т. д.
Такой же принцип отбора применим и к произведениям других наших классиков.
Так, из творческого наследия Лермонтова поэмы «Мцыри», «Песня про купца Калашникова», «Беглец» могут быть использованы для театрализованного чтения учащимися V VII классов, а для учащихся VII—X классов, помимо этих же произведений, можно предложить сцены из «Маскарада» и «Героя нашего времени».
Из произведений Гоголя для V—VII классов можно взять отрывки из повестей «Майская ночь, или Утопленница», «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» для театрализованного чтения, а в работе с учащимися VII—X классов можно рекомендовать театрализованное чтение повести «Шинель», сцен из «Ночи перед рождеством», «Ревизора» и «Женитьбы», а также отдельные сцены и отрывки из «Мертвых душ».
«Крестьянские дети», «Дед Мазай и зайцы» и некоторые другие стихи Некрасова можно взять для работы с младшими школьниками, для театрализованного чтения учащимися VII—X классов интересны отрывки из поэм «Кому на Руси жить хорошо», «Русские женщины» и др.
Из прозы Тургенева для театрализованного чтения с учащимися VI—VII классов хорошо использовать «Бежин луг», «Му-му», а для старших школьников — литературно-драматические композиции по рассказам из «Записок охотника» (например, «Хорь и Калиныч»), по стихам в прозе, по роману «Отцы и дети» и др.
В работе с младшими школьниками можно использовать для драматизации и театрализованного чтения сказки и рассказы для детей JI. Толстого, такие, как «Три медведя», «Косточка» и др., для подростков — отрывки из «Кавказского пленника» и трилогии «Детство. Отрочество. Юность»; для старшеклассников уже возможен выбор и таких сложных произведений, как, например, «Плоды просвещения» (отдельные сцены), «Война и мир» (отрывки для театрализованного чтения) и др.
У руководителя есть возможность в работе с младшими подростками, а тем более с учениками VII—VIII классов обратиться и к Чехову: «Ванька», «Мальчики», «Каштанка» удобны для театрализованного чтения, рассказы «Толстый и тонкий», «Хамелеон», «Злоумышленник» и др.,— для инсценирования. Еще в большей мере рекомендации такого типа могут быть отнесены к школьникам старшего возраста. Опыт некоторых руководителей говорит о возможности обращения старших школьников к инсценированию таких рассказов, как «Полинька», «Дом с мезонином», «Невеста» и др.
В наших рекомендациях, как легко заметить, менее всего представлены драматические произведения названных авторов. Но мы знаем, как редко даже на профессиональной сцено ставятся, например, «Борис Годунов» или «Маленькие трагедии» Пушкина, «Маскарад» Лермонтова и т. и. и как велика поэтому ответственность тех руководителей и коллективов, которые берут для работы подобные произведения, считающиеся сложнейшими в мировой драматургии. По сути, все классические произведения, которые мы уже назвали и назовем далее, по-своему так же сложны и многослойны. Но, указывая на те или иные из них, мы имеем в виду относительную близость их проблематики, круга социальных и психологических конфликтов, характеров и взаимоотношений героев уровню развития нравственных понятий и чувств юных исполнителей. Именно поэтому, в частности, в круг классических произведений, рекомендуемых для работы со старшими подростками и старшеклассниками, мы включаем, например, сцены из пьес Фонвизина («Недоросль» и др.), Крылова («Урок дочкам»), Грибоедова («Горе от ума»), Гоголя и др.
Вместе с тем даже лучший опыт говорит о том, что, скажем, драматургия Тургенева («Месяц в деревне»), а особенно пьесы Чехова, так широко идущие на профессиональной сцене не только нашего отечественного театра, но и мирового, на школьной сцене не привились. Вероятно, многое здесь зависит не только от возможностей юных исполнителей, но и от руководителя школьного коллектива, от педагога-режиссера. Так или иначе, но анализ современной практики убеждает в том, что ключ к сценической интерпретации драматургии Чехова на школьной сцене пока еще пе найден.
Свои специфические трудности испытывает школьная театральная самодеятельность и при обращении к драматургии Островского. Отрывки из его пьес довольно часто ставятся на школьной сцене, отдельные коллективы добиваются заслуженного успеха и при постановке целых спектаклей. Но победы на этом пути встречаются намного реже, чем неудачи.
Руководители и сами школьники при постановке пьес Островского зачастую пытаются копировать виденные ими спектакли профессиональных театров (в том числе телевизионные постановки), подражая внешним приемам изображения и при этом неизбежно скатываясь к штампу, либо, со всей искренностью и пылом стремясь приблизиться к желаемому образцу, непомерно перенапрягаются и при этом опять-таки теряют непосредственность и искренность чувств. Таким образом, все то, ради чего стоит обращаться к наследию великого драматурга, глубочайшего сердцеведа, защитника горячих, беспокойных сердец, проповедника высоких нравственных идеалов, обличителя мира стяжательства, корысти, эксплуатации и ханжества,— искажается и пропадает как для юных исполнителей, так и для их зрителей.
К пьесам Островского чаще всего обращаются коллективы, в которых занимаются в основном школьники старших классов. И это в принципе правильно. При этом большего успеха, как правило, достигают коллективы, имеющие уже определенный опыт работы над современным и классическим репертуаром, в которых специальное внимание уделяется учебно-творческим занятиям на материале упражнений и этюдов, работе над словом, где уже воспитана культура коллективного творчества и элементарные умения в области сценической техники, оформления спектакля и т. п.
Естественно, что соблюдение всех этих условий имеет значение не только для работы над Островским. Но достаточно частые неудачи при постановке его пьес во многом связаны с несоблюдением именно этих предпосылок и требований.
Лучший опыт подсказывает несколько возможных направлений в выборе пьес Островского для юношеского самодеятельного коллектива. Одно из них предполагает выбор пьес, прямо или косвенно связанных с фольклорной основой. Это, например, весенняя пьеса-сказка «Снегурочка» (для постановки рекомендуются отдельные сцены). Это и такая комедия, как «Бедность не норок» (линия Мити и Любови Гордеевны, первое и второе действия и др.).
Другое направление подразумевает пьесы, обличительная направленность которых находит живой, непосредственный отклик у наших сегодняшних школьников. К их числу можно отнести и «Свои люди, сочтемся», и «Доходное место», и даже «На всякого мудреца довольно простоты».
На основе пьес этого типа юношеские коллективы с помощью руководителя могут создать сокращенные сценические варианты, включающие лишь некоторые, наиболее важные с точки зрения идейно-художественного замысла режиссера-педагога и исполнителей сцены, наиболее доступные для участников данного коллектива.
Наконец, в репертуаре коллектива могут найти место и пьесы Островского, в которых, наряду с обличительными мотивами, отчетливо звучит начало утверждающее, воплощены характеры страстные, непримиримые, подчас жизнью своей утверждающие веру в высокие нравственные идеалы, такие, например, как Петя Мелузов из «Талантов и поклонников», Параша из «Горячего сердца», Аксюша и Несчастливцев из «Леса», наконец, Катерина из «Грозы». В этом случае имеется в виду выбор только отдельных сцен (например, сцена Катерины и Варвары из первого действия «Грозы»).
Отрывок из пьесы или инсценировки (и это относится к постановке любого классического произведения) прозвучит намного убедительнее и ярче, если он будет тесно связан со всем тематическим и историко-художественным контекстом намечаемого вечера или литературно-драматической программы. В одних случаях отрывок может сочетаться с рассказом о творчестве писателя или драматурга и их эпохе, или рассказом о сценической истории данной пьесы и выдающихся исполнителей той или иной роли, с использованием музыки и оформлении, отвечающих духу эпохи и т. п.
Говоря о классической драматургии, мы остановились лишь на классике русской. Но программа школы предусматривает знакомство школьников и с древнегреческой трагедией, и с Шекспиром, Мольером, Шиллером. К сожалению, сцены из пьес этих авторов очень редко используются руководителями школьных театров. Между тем опыт показывает, что при серьезной, вдумчивой работе руководителя и учеников (VII—X классы) полезна и эффективна работа над сценами из «Антигоны» Софокла, из комедий Шекспира «Много шума из ничего» и «Двенадцатая ночь», из комедий Мольера «Тартюф» (сцена Оргона, Дорины, Марианны; Оргона и Клеапта и др.), «Мещанин во дворянство», «Мнимый больной» (сцены Логана и Туапотты, Аргана и Луизон, Аргана и Пургона).
Как и в разделе о современном репертуаре для школьной сцены, мы называем здесь те или иные произведения только в качестве примера, стремясь помочь руководителю вернее определить самый принцип выбора более или менее доступных школьникам произведений русской классики для постановки в самодеятельном театре.
Во всех случаях надо помнить о специфических возрастных пристрастиях и художественных интересах кружковцев. Произведения таких авторов, как X. Андерсен, М. Твен, Ч. Диккенс, и многих других классиков зарубежной детской литературы значатся в библиотечных формулярах школьников. Подростков увлекают и произведения такого типа, как «Песнь о Гайавате», «Песнь о Роланде». Выбор зарубежной детской классики для инсценирования, театрализованного чтения открывает простор для творческой фантазии и руководителя и кружковцев, для разнообразнейшей художественно-познавательной деятельности детей.
Сочетание театральных занятий (при непременном сохранении их специфики) с различного рода познавательной и общественно-просветительской деятельностью школьников (например, с их участием в исторических, археологических, географических, атеистических и других кружках) следует всячески поощрять.
Итак, критерий доступности классических произведений для театральных занятий теснейшим образом снизан с уровнем общего развития учащихся. Этот уровень, однако, не является чем-то раз навсегда данным, а подвергается изменениям в связи с общим поступательным движением нашего общества, с изменениями в содержании образования и т. д. Поэтому-то при отборе классических произведений, при определении их доступности руководителю самодеятельности необходимо знать, что кружковцы получают в данное время при обучении в школе, ибо именно школа является одной из главных сил, определяющих общее развитие детей. Но важно знать не только то, что изучается учениками на уроках литературы, но и что кружковцы вообще читали из классических произведений, что видели в театре, в кино и насколько они верно восприняли то, что видели и читали.
Ориентироваться на программу школы по литературе при выборе классики, однако, совсем не значит прямо следовать за программой и брать, например, для занятий в драматическом коллективе с учениками V—VI классов именно то, что они в данное время проходят на уроке. Это тем более не значит, что можно брать любое произведение, изучаемое на уроке или рекомендуемое для внеклассного чтения. Учитывать специфику воздействия сценической работы на юных исполнителей еще более необходимо при выборе классики, чем современной пьесы.
Обращение к опыту, запасам эмоциональной памяти, воображения необходимо в работе над пьесой, ролью. Ученики, рассказывая о поведении героя пьесы, которого они должны играть, нередко говорят о нем от своего лица: «Я пошел, я сделал, я посмотрел» и т. д.
Анализируя поведение героя классического произведения, школьники во многих случаях говорят: «А я бы так не сделал, я бы так не поступил», и чем больше не соответствует логика поведения данного героя представлениям ученика, тем для него труднее правдиво, искренне сыграть данную роль.
И это характерно не только для подростков, но и для старшеклассников. Так, например, ученица IX класса, репетируя сцену из I акта комедии «Горе от ума», в ответ на замечание руководителя по поводу того, что она в роли Софьи недостаточно активно защищает достоинства Молчалина, отвечала, что это происходит потому, что она все-таки не понимает, как Софья, неглупая девушка, могла предпочесть Чацкому Молчалина. «Я бы никогда не могла полюбить такого, как Молчали». Вот мне и трудно искренне защищать его перед Лизой, которая расхваливает Чацкого».
Подобные трудности, встречающиеся в практике детских и юношеских коллективов, в процессе работы, как правило, преодолеваются, в частности с помощью бесед и дополнительного знакомства с литературными источниками, иллюстративными материалами, которые позволяют исполнителям лучше уяснить конкретно-историческую, социальную и психологическую обусловленность поведения того’ или иного героя. Но, учитывая все это, руководитель должен при выборе того или иного произведения обращать особенно пристальное внимание на характер конфликтов, конкретные поступки, действия героев, их речь.
Так оправданно, например, включение в репертуар школьной сцены сатирических произведений, в которых осуждаются социальное неравенство, низкопоклонство, невежество, лицемерие, подхалимство. Чем яснее для школьников пороки, которые обличаются в сатирических произведениях, чем ближе их опыту и чувствам осуждение определенных явлений, тем эти произведения доступнее школьникам для исполнения. И наоборот, нельзя считать целесообразным выбор дли театральных занятий со школьниками даже старшего возраста классических произведений, где раскрываются конфликты, отношения и чувства людей, о которых юные исполнители имеют еще самое поверхностное, приблизительное представление, а специально уточнить и углублять эти представления в процессе творческого освоения роли не стоит.
Так, вряд ли целесообразно даже школьникам юношеского возраста давать для сценической работы, например, такие пьесы, как «Русалка», «Каменный гость», «Без вины виноватые», «Гроза» и некоторые другие (хотя они их читали и смотрели в театре), где сложные социальные конфликты раскрываются в драмах личных, семейных, связанных с глубокими душевными потрясениями. Поскольку для настоящего понимания психологии, отношений героев таких произведений у школьников нет достаточно прочной жизненной основы, постольку нет и необходимой почвы для верного развития их воображения и эмоций. Даже то, что доступно их пониманию в этих произведениях, они большей частью не могут выразить при исполнении.
В этих случаях тщетность усилий исполнителей нередко бывает настолько очевидной, что школьники-зрители встречают смехом самые драматические и лирические сцены. Именно так встречали, например, в некоторых школах учеников VII класса в роли Мельника из «Русалки» и Поприщина из «Записок сумасшедшего» Гоголя и др. Такие выступления на школьной сцене надолго отвращают учеников от ряда прекрасных литературных произведений и создают совершенно превратное представление о них, а реакция школьников-зрителей вредно действует на психику их сверстников-актеров.
Занятия в драматическом кружке, как уже говорилось, по характеру своему предполагают обязательную ясность для ученика смысла каждой фразы, каждого слова роли. Вот почему так важно обращать внимание и на доступность языка произведения, имея в виду доже ого грамматический строй, словарный состав и т. п.
Бывают случаи, когда участники самодеятельного театра, выбрав сами классическое произведение, увлекаются и загораются им. Им кажется, что его воплощение на сцене не составит для них трудностей. Например, ученики старших классов, участники драматической студии при Институте художественного воспитания, прочитав комедию Островского «Праздничный сон до обеда», стали упрашивать руководителя взять эту .пьесу для постановки. Пока разбирали комедию, ученики очень хорошо и тонко подмечали сочный юмор, сатирическое звучание многих сцен, но когда начали репетировать, то освоение текста отдельных ролей оказалось настолько трудным, что студийцы сами стали отказываться от постановки комедии. Особенно чужим оказался для них великолепно написанный Островским характерный текст Красавиной-свахи, пересыпанный поговорками, исковерканными иностранными словами: «В одно ухо влез, в другое вылез, стал молодец молодцом. Сидит королевишна в своем новом тереме на двенадцати венцах. Подскочил на все двенадцать венцов, поцеловал королевишну в сахарные уста, а та ему именной печатью в лоб и запечатала для памяти… Он-то ходит под окнами, манирует, и она ему из второго этажа пленирует…»; «Телом — сахар… Как одевается, две девки насилу застегнут» и т. п.
В данном случае не помогли и купюры в тексте. Весь строй речи свахи, образа, без следа отошедшего в прошлое, был настолько чужд исполнителям, что даже девушка-девятиклассница, занимавшаяся в студии несколько лет, не смогла быть убедительной в этой роли. Итак, говоря о критериях доступности и посильности классики для исполнения школьниками, необходимо во всех случаях иметь в виду то общее положение, о котором мы говорили уже в разделе о современном репертуаре. Школьники могут в большей или меньшей степени сценически грамотно и выразительно сыграть только то, что им понятно, чему они могут дать сознательную, обоснованную моральную оценку, то, что находит яркий отклик в их чувствах, что вызывает активное стремление и желание выразить собственное отношение к изображаемому.
Однако и при условии педагогически оправданного выбора классики нельзя, конечно, полагать, что школьники сумеют раскрыть исполняемое произведение с той полнотой и силой, с какой это может сделать актер-профессионал, взрослый, сформировавшийся человек. Но это никак не умаляет значения работы над классикой в детском и юношеском самодеятельном коллективе, где решаются свои задачи (в первую очередь задачи воспитания самих исполнителей) и соответственно существует своя мера требований, определяемая установкой на общее развитие школьников.
Сам процесс учебно-творческих занятий в театральном коллективе, при использовании классики в том числе, является прежде всего средством для более глубокого эстетического восприятия и постижения идейно-художественного богатства произведения самими его исполнителями, условием пробуждения их творческой инициативы, активности.
В какой же мере можно говорить о воплощении школьниками сценического образа при работе над классикой?
Сценическое воплощение требует от школьника более отчетливого осмысления текста произведения, большого проникновения в художественную ткань этого текста, чем только его чтение, как уже говорилось. Однако и здесь, конечно, но приходится говорить об исчерпывающем понимании школьниками исполняемого произведения. При серьезной н углубленной работе они могут более или менее правдиво и выразительно сценически воплотить лишь отдельные стороны, отдельные грани того или иного характера.
Так, например, ученик VIII класса, выступая в роли Вакулы из «Ночи перед рождеством», убедительно действовал только в нескольких сценах: там, где кузнец Вакула с ласковой усмешкой подмечает недостатки у любимой им гордой красавицы Оксаны; когда решительно объявляет ей, что не будет больше терпеть ее насмешек; когда заставляет черта служить себе; когда упрашивает Запорожцев провести его во дворец; когда с достоинством и не без торжества кладет перед Оксаной черевички. Конечно, этим не исчерпывается характеристика образа Вакулы, но в каждой из черт, проявлявшихся в названных сценах, и в их совокупности просвечивала сущность образа, созданного Гоголем.
Дело руководителя при выборе классики — учитывать возрастные н индивидуальные особенности исполнителей и направлять их к раскрытию тех черт и граней сценического образа, в которых отражаются существенные стороны изображенного автором характера и раскрытие которых может иметь наибольшее значение для воспитания и художественно-творческого развития школьников данного возраста.
При постановке классики перед руководителем дополнительно возникает целый комплекс вопросов: какими средствами воссоздать на школьной сцене, с ее скромными возможностями, характерные черты эпохи, быта, как одеть исполнителей, где взять костюмы? Может быть, из театральных мастерских, которые шьют костюмы для профессиональных и самодеятельных коллективов взрослых? А парики, грим? Нужны ли они? Не будут ли школьники-подростки выглядеть в костюмах и париках, взятых из прокатных мастерских, ряжеными? Все эти вопросы не частные, не чисто организационные, как может показаться на первый взгляд, они связаны с общими художественными принципами отбора и постановки на школьной сцене классики.
В оформлении лучших спектаклей и композиций руководители идут но пути предельного лаконизма, пользуясь для передачи духа времени, стиля автора отдельными наиболее характерными деталями. Если костюмы берутся напрокат из театральных костюмерных, то они тщательно подгоняются по фигуре исполнителей-школьников.
Многие коллективы (с помощью руководителей и родителей) создают костюмы сами, подбирая наиболее подходящие из имеющихся дома, по специально изготовляя к ним характерные детали (соответствующие воротнички, манишки, лампасы, эполеты, оборки для юбок, перья на шляпы и др.). В отдельных коллективах все костюмы для постановки классической пьесы изготовляют специально в цехах школьного театра но заранее сделанным эскизам.
Сценическая интерпретация классики на школьной сцене не требует ни специального грима, ни париков и т. п. Вполне оправдывает себя употребление не грима, а лишь легкого тона, наклеек (усы, бакенбарды и т. п.), использование не париков, а изготовление соответствующих причесок из собственных волос и т. д.
Во всех случаях работа над оформлением спектакля должна способствовать воспитанию у кружковцев понимания стиля автора, эпохи, развитию художественно-выразительных способностей.

Городская мистерия в 2-х действиях
по мотивам рассказа А.П. Чехова «Каштанка»

Первая постановка состоялась 22 мая 1998 г. в Петербургском Детском Музыкальном  театре «Зазеркалье».  Режиссер – заслуженный деятель искусств Александр Петров

В 1999 году исполнительница роли Хавроньи Ивановны ЕЛЕНА ТЕРНОВАЯ
получила национальную премию «ЗОЛОТАЯ МАСКА» в номинации лучшая женская роль в жанре оперетта (мюзикл).

Действующие лица (исполнителей -12)
ЛЮДИ:
ЛУКА АЛЕКСАНДРОВИЧ, столяр
ФЕДЮШКА, его сын лет 13-ти
ИОНА, извозчик
Мещане:
В ТУЛУПЕ
В ДОХЕ
В ПОЛУШУБКЕ
ГОРОДОВОЙ
БРОДЯГА
1-й ДВОРОВЫЙ
2-й ДВОРОВЫЙ
ЗАЗЫВАЛЫ-ПОТЕШНИКИ МЕСЬЕ ЖОРЖ, клоун-дрессировщик
НИКИТИЧНА, его экономка
ОБЕР-ШТАЛМЕЙСТЕР
ПОЛКОВОЙ ОРКЕСТР, КОРДЕБАЛЕТ И ОРКЕСТР В ЦИРКЕ
ПРОХОЖИЕ
ЖИВОТНЫЕ:
КАШТАНКА, помесь такса с дворняжкой
ФЕРДИНАНД, королевский пудель
ИВАН ИВЫНЫЧ, гусь
ФЕДОР ТИМОФЕИЧ, кот
ХАВРОНЬЯ ИВАНОВНА, свинья
Бездомные собаки:
БАТЫЙ
ЛЫСУХА
БОНЯ
БЛОХАСТЫЙ

Действие происходит в Санкт-Петербурге в последнее десятилетие ХIX века.

Драматург о пьесе:

Несмотря на то что заказ на создание либретто поступил от детского театра, я позволил себе отойти от традиции инсценирования «Каштанки» как едва ли не рождественской истории. Я хотел, чтобы зритель увидел такую жизнь, которую во всех смыслах мы называем собачьей. Такую, какая она у самого Антона Павловича, – с вечно пьяным и долдонящим хозяином, уличным холодом и соблазнами, бездомными собратьями, жестоким неприятием новичка в «артистическом мире». Прежде всего, мне хотелось, чтобы зритель временами забывал, что Каштанка собака. Чтобы он на себя примеривал ее человеческие страдания и радости. 
Композицией я уравновесил события печального дня, когда Каштанка потерялась, и ее жизни в новой компании. (У Чехова же не самый удачный день занимает меньше четверти текста.) То есть дал одинаковый статус реальной среде и фантастической, каковой является семейство мсье Жоржа.  Но, как и в жизни, не всё однозначно, поэтому в реальной среде происходят фантастические знакомства, а в фантастической – не только новизна сменяет новизну, но царит муштра, ссоры партнеров и даже смерть одного из них. Поровну поделенными в спектакле оказались открытый ветрам зимний город и домашний уют. Причем этим городом стал у меня Санкт-Петербург конца XIX века – с санями, извозчиками, Фурштатской, Бадаевскими складами, кабаками, вечной толкотней, городовыми, солдатами, дворовыми. Я хотел добиться, чтобы зритель все-таки поверил в то, что Каштанка по первому зову могла кинуть карнавальный мир мсье Жоржа ради насыщенной дворовой жизни. 
Выдуманным, не-чеховским, персонажем стал блудный пудель Фердинанд. И вся история его коротких романтических отношений с Каштанкой. Да и то: у Антона Павловича есть упоминание о мохнатом старом пуделе, которого Каштанка видела во сне, и они еще добродушно понюхали друг друга. А, чем не  love story! И этот друг Каштанки словно стал приветом Фердинанду Великолепному, о котором была детская опера С. Баневича, которую поставил А.В. Петров еще на рубеже 70-80-х гг. в МАЛИГОТ’е.  Для этого же Фердинанда с бельмом на  глазу композитор И. Пономаренко нашел невероятно пронзительную интонацию, включив в его арию цитату из «Пиковой дамы». Так что тайное собачье свидание смотрится и сентиментально, и иронично… >

О том, что получилось в театре «Зазеркалье», можно судить по прессе:

<…>  По сути, это музыкальная монодрама, в которой собачья жизнь и страдания измерены по шкале традиционных музыкальных жанров и стилей. Такой Каштанке доступен и глубокий драматизм оперной арии, и простодушная лирика городского романса, и опереточно легкие переходы от безысходной грусти к безмятежно неудержимой радости… Написанная драматургом Е. Фридманом история маленькой дворняжки, не соблазнившейся променять свою судьбу на карьеру звезды цирка, представлена как некий канон, который обрастает апокрифами, вроде романтического знакомства Каштанки  со старым потерявшимся пуделем Фердинандом или ее невеселой встречи с городскими бездомными псами. Зато совсем без всякого романтического ореола предстают в спектакле «господа творческие работники», как величает свою цирковую компанию Незнакомец. <…>   Подобные человеческие типы непременно встретишь в любом творческом союзе: Гусь – закомплексованный, стыдливый, но неисправимый резонер, Кот – капризный лентяй, фигляр, свинья – безгранично самоотверженное и прямодушное существо с неизживаемым украинским говором: «Людям нужна я тильки для выгoды,/ Им трэба грошей, сала и забаув».   <…>
Жанна ЗАРЕЦКАЯ, Вечерний Петербург

<…>  Автор либретто москвич Евгений Фридман поместил действие «Каштанки» в Петербург – мы слышим про Литейный и Фурштатскую, Лиговку и цирк Чинизелли. Но в спектакле это не просто перечень знакомых названий, а сама атмосфера действа, жанр которого обозначен как «городская мистерия», причем «городская» легко читается как «петербургская». Образ «непостижимого города» одушевлен здесь фантасмагориями великих мифотворцев Петербурга – от Достоевского и Гоголя до Блока и Белого. От гоголевского «на Невском все обман, все мечта, все не то, что кажется» до блоковских бесплотных метельных видений города «Снежной Девы», «снежных масок» – города, «сходящего с неба». <…> 
После исполненной Юрием Давиденко роли гуся Ивана Иваныча эта птица, несомненно, займет почетное место в пантеоне культовых театральных животных, по преимуществу птиц – так что легендарным балетным лебедям, оперным соловьям и золотым петушкам придется потесниться! Смешные странности, грустная эксцентриада этого старого трудяги, из последних сил забавляющего «почтеннейшую публику», заставляют вспомнить другую чеховскую фокусницу «по долгу службы» – неприкаянную клоунессу Шарлотту Ивановну. И еще – старого больного слугу Фирса из той же пьесы… А что вытворяет Елена Терновая в роли чувствительной и прыткой свиньи Хавроньи Ивановны! Тут и сочный гоголевский юмор (в духе «Вечеров на хуторе…»), и безудержный бурлеск, и уморительная пародия на немеркнущие образцы надрывной любовной лирики из украинского оперного репертуара. Лаконичен, точен суховато-заостренный рисунок роли кота у Андрея Матвеева. В грустно-иронических красках (поддержанных музыкальными реминисценциями из «Пиковой дамы») решает роль королевского пуделя Эдуард Горяйнов. Легко, элегантно, не без щегольства играет мсье Жоржа Виталий Гордиенко. <…>
Марина КОРНАКОВА,Невское время, С-Пб

<…>  Вышла очень глубокая притча о душе нежной и честной, привязанной к своей обнищалой и пропитой столярке-преисподней, о душе дворняжьей-предворняжьей, привыкшей к корке и битью, но созданной для совершенно другой жизни, для тонкого и радостного ремесла. Каштанка на сегодняшний день, возможно, – наше всё… Символ национального примирения. Чуть не последний персонаж отечественной мифологии – а) известен всем б) не вызывающий идейных разногласий. <…> 
Елена ДЬЯКОВА, Новая газета, Москва.

<…>  История гуся Ивана Иваныча – пронзительная трагедия. Мы видим смерть человека, бесконечно преданного театру. О музыке пусть говорят специалисты, но у меня, просто зрителя, перехватывало горло, лились слезы  <…>
Виктория ХАРИТОНОВА, завлит Ульяновского драматического театра, Бюллетень «Золотая маска»

<…>  образы, далекие от дремуче-тюзовских. Каштанка, со школы надоевшая, как все эти «типичные представители», «лучи света» и Рахметов, оказалась вдруг существом, родным до слез. Прописанная в современные диалоги  проза Чехова вдруг засверкала перлами (без кавычек) ненатужного гуманизма.<…>
Наталья ЗИМЯНИНА, Вечерний клуб, Москва.

<…>  и уж, конечно, ни одной собаке не удалось бы превзойти Елену Попель: так ее Каштанка всамделишно добра, наивна и отважна, что хочется собрать «Педигри» со всего Петербурга и сложить у ее лап, то есть ног.
Пьесу по чеховскому рассказу сочинил москвич Евгений Фридман, музыку, пронизанную отголосками уличного фольклора, – лидер «Терем-квартета» Игорь Пономаренко. На сцене смешались в кучу звери, люди, амплуа… Четверка музыкантов лицедействует. Оперные артисты в качестве цирковых с блеском одушевляют животных.
В чем же фокус? Но то «Зазеркалье» и детский музыкальный театр, что чтобы прививать школярам заботу о братьях меньших. Только вот после просмотра маститый режиссер Александр Белинский озадаченно бросил: «Ну этот спектакль не для детей, а для меня». Постановщик Александр Петров возразил ему, но правы были оба: история «молодой рыжей собаки, похожей на лисицу», поучительна и для взрослых, от носа до кончика хвоста. <…>
Аркадий СОСНОВ, Общая газета №43, Москва.

Преподаватель Василисы по вокалу пригласила нас на свой спектакль «Каштанка» по А.П. Чехову.

Посмотреть, конечно, надо.
Шла, честно говоря, с опаской. Особенно после того, как увидела «эксперемантального» «Гамлета» в театре «Вернадского 13». А тут А.П. Чехов. Детская «Каштанка». И две девочки-студентки ГИТИСа. Две за всех!

Да еще и «собачья» шапка. Первая мысль: «Одна будет ползать по сцене и лаять, а другая — изображать остальных животных. А кто будет играть хозяина, мальчика?» В общем, сотня мыслей. И ни одного ответа.
Радовало только одно — играют в центре, почти на Старом Арбате.
Пришли мы рано. Помещение маленькое, почти как в театре «Вернадского 13». Перед спектаклем, который идет всего час и десять минут (без антракта), можно выпить сок, съесть что-нибудь вкусное: баранки, печенья, пряники.
Публика очень разнообразная: и маленькие дети, и подростки, и пожилые, и молодежь.
Перед спектаклем на сцену выходит режиссер и обращается к зрителям, рассказывает немного о спектакле: говорит, что не заменили ни одного слова.
У меня сразу мысль:»Интересно, как можно играть спектакль со словами автора?»
Но того, что увидела и услышала, я никак не ожидала. Этот спектакль чем-то похож на проект «Звезда читает сказку» в Театриуме на Серпуховке, но только в сотни раз круче (извините, других слов нет). Это великолепный спектакль. Я бы дала действию, разворачивающемуся на сцене, любую премию!
Кстати, такую тишину в зале я слышала только на ариях Елены Чарквиани, когда Лена пела «В гору к вершине», казалось, что в зале никого нет. То же самое было на этом спектакле.
Начну с маааленького реквизита и довольно скромных, но очень продуманных, декорациях. На сцене только стул, на нем шарфик белый и шапка с ушами собаки и ширма, на которой периодически появлялись предметы: ружье, костюм клоуна. Стул, как потом оказалось, замечательным образом «превратился» в свинью: когда актрисы повернули стул, оказалось, что на нем с другой стороны висит морда свиньи. Так как свинья в рассказе появляется только один раз, то большего и не надо. Когда девочки брали свернутый шарфик на руки, то казалось, что это кот — белый пушистый. Но меня поразил клоун. Я, если честно, была ошарашена. Два разноцветных куска ткани повесили на ширму, внизу каждый кусок скреплен резиночкой, оказались штанами клоуна. А когда голова Марии, в клоунском парике и маске, показалась из-за ширмы, мы увидели КЛОУНА!Прям волшебство.
Когда режиссер сказала, что они полностью сохранили текст, она, оказывается, говорила о том, что девочки читают произведение полностью! Не просто читают наизусть, при этом они играют! На слова автора даже не обращаешь внимания, настолько захватывает действие, которое происходит на сцене. Девочки читают по-очереди. Нет такого, что одна читает, за Каштанку, другая — за хозяина. И не замечаешь, кто и когда был Каштанкой. Был момент, который очень понравился детям: девочки разыграли камень-ножницы-бумага, когда «решали», кто будет рассказывать дальше. Дети так громко хохотали! Очень здорово подобрана музыка, звуки. Крик умирающего гуся в темноте — от которого (как оказалось, крик «изобразил» муж Марии) становится немного жутко, просто великолепен. Все сцены, когда умирает гусь, сыграны так, что мурашки бежали по коже. Но спектакль не темный и не мрачный, как могло показаться.
Вообще Гусь, Иван Иваныч, заслуживает отдельного разговора. Чехов пишет, что Иван Иваныч говорит на непонятном языке. Прекрасная задумка режиссера — гусь в спектакле говорит будто бы по-китайски. Все хохотали так, что невозможно было остановиться. Особенно смешно было взрослым. Василиса запомнила, что Гусь, когда его играла Мария, очень классно двигался.
У режиссера есть еще одна прекрасная задумка. Девочки выходят в зал, «общаются» с детьми: то, в роли Каштанки изучает людей вокруг (как пишет Чехов), то отдают детям шапку, будто Каштанка смотрит на все со стороны. Дети в восторге. Особенно, Василиса, которая «получила» шапку.
Кстати, билеты без мест. И дети садятся на первый ряд, поэтому актерам, вернее, актрисам, удобно с ними общаться.
А еще в спектакль великолепно «вписался» танец. Девочки так замечательно танцуют. Похоже не степ и твист одновременно.
А после спектакля режиссер и актеры общаются со зрителями, слушают их мнения, задают вопросы.
Очень-очень советую сходить взрослым, детям, подросткам. Интересно всем! Как же девочки читают! Я по-другому посмотрела на произведение. Сейчас у меня есть Остап. И я представила, что случилось с собакой, которая первый раз попала в цирк, насколько ей было страшно. А сколько запахов. Ведь Каштанка — помесь таксы, охотничьей собаки. Раньше разбирали в школе, что Каштанка больше любила столяра, поэтому пошла к ним. Но ведь это не так. Собака испугалась. Она боялась и клоуна, который только пах хозяином. А столяр — что-то привычное, не такое пугающее, спокойное. Поэтому собака и не подумала вернуться к циркачу. А я всю жизнь думала по-другому.
Еще раз повторю, сходите, не пожалеете. Да и билеты стоят копейки.

МБОУ Михайловская СОШ

Сценарий для участия в районном конкурсе театрального мастерства «Вишнёвый сад» по произведениям А. П. Чехова

(по рассказам «Неудача», «Размазня».)

Действующие лица и исполнители.

Рассказ «Неудача».

Илья Сергеевич Пеплов –

Клеопатра Петровна —

Наташенька –

Учитель чистописания, жених Наташи, Щупкин, —

Марфа — прислуга –

Рассказ «Размазня».

Юлия Васильевна –

Хозяин –

_______________________________________________________________________________________

Голос 1 за кадром: Короткие рассказы-сценки Антона Павловича Чехова, смешные и одновременно грустные, хорошо знакомы нам с детства. Чеховский герой – это самый обыкновенный средний человек в обыкновенной, повседневной жизни, и события, которые происходят с героями – самые обыкновенные. Так – мелочи жизни…

Голос 2 за кадром: Но в этих мелочах, как в зеркале, мы видим самих себя. Взгляд Чехова, этот острый, почти медицинский взгляд на людские пороки, на людскую мелочность, ничтожество устремлений, как будто направлен в душу каждого из нас… И каждый из нас может почувствовать в своей душе эту чеховскую тоску по чему-то прекрасному, возвышенному.

Звучит фонограмма № 1 (Д. Шостакович «Танцы кукол»)

Перед сценой зеркало, рядом портрет писателя с подписью и «образ». Появляются действующие лица, первым под ходит к зеркалу, смотрится в него Илья Сергеевич Пеплов . Ведущие представляют героев поочерёдно.

2 вед. Илья Сергеевич Пеплов… О нём можно сказать словами Александра Сергеевича Грибоедова: «Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!»

(И.С. Пеплов садится на стул с левой стороны зеркала, надевает пенсне, берёт в руки газету, читает…)

1 вед. Его супруга, Клеопатра Петровна.

(Клеопатра Петровна подходит к И.С. Пеплову, садится с ним рядом, достаёт вышивку…)

2 вед. Их дочь Наташенька. (Наташа становится с правой стороны зеркала…)

1 вед. Учитель чистописания уездного училища, жених Наташи — Щупкин. (Щупкин подходит к Наташе, целует ей ручку…)

2 вед. Марфа – прислуга в доме Пепловых. (Марфа тряпкой протирает зеркало, уходит за него…)

Рассказ «Неудача». Сцена 1

Клеопатра Петровна с вышивкой, Пеплов с газетой сидят. Из-за зеркала выходит Марфа.

Марфа. Жених ваш опять пришёл. Там в зале с Натальей Ивановной разговаривают.

Пеплов. (Решительно встаёт) Нет, это так продолжаться не может. Что-то нужно делать! Сколько можно! Ходит, ходит! Пора и честь знать! Честный человек уже давно должен предложение сделать! Нехорошо! Непорядочно!

Клеопатра Петровна. И заметь: ведь каждый раз норовит к обеду угодить! Что зря поим, кормим? Одного кофею со сливками сколько выпил!

Марфа. Вот вы его и прикормили.

Пеплов. А знаете, мы его, подлеца, сегодня же и накроем. Не открутится. Ты, Марфа, погляди-ка за ними потихоньку: как начнутся нежности, или о чувствах, со всех ног беги, образ снимай, идём благословлять. Благословление святым образом свято и нерушимо. Не отвертится тогда, хоть в суд пусть подаёт. Пошли.

(Уходят)

Звучит фонограмма № 2 ( «Собачий вальс»)

Сцена 2

(Выходят Наташа и Щупкин)

Наташа. Нет, признайтесь, это вы мне написали письмо! (показывает письмо) Оставьте ваш характер.

Щупкин. Да вовсе не я. Не писал я вам никаких писем.

Наташа. Ну да! Будто я не знаю вашего почерка. Я сразу узнала. Учитель чистописания, а почерк как у курицы! Как же вы других учите, если сами плохо пишете.

Щупкин. Это ничего не значит! Чтобы кого-то учить, необязательно самому хорошо уметь. Тут главное, чтоб ученики не забывались. Кого линейкой по голове, кого на колени. В учительском деле главное — управлять, следить! Да что почерк! Пустое дело! Некрасов писатель был, а совестно глядеть, как писал. В собрании сочинений показан его почерк. Ещё хуже моего.

Наташа. Ну, сравнили! То Некрасов, а то — вы… (Вздох) Вот за писателя я бы пошла. С удовольствием. Он бы мне стихи писал.

Щупкин. Сказали! Что там стихи? Я тоже могу написать, ежели желаете…

Наташа. Вы? О чём же вы можете написать?

Щупкин. Ну… о любви… О чувствах. О ваших прекрасных глазах. Прочтёте – очумеете! Слеза прошибёт.

Наташа. Ну, напишите! Напишите!

Щупкин. Ну напишу. Только давайте так: вы мне сначала спойте. Что-нибудь этакое — чтобы до самого сердца достало. Вы меня вдохновите. Будьте моей музой!

Наташа. Хорошо, хорошо. Уговорили. Что бы такое вам спеть? А хотя бы это.

Звучит фонограмма № 3 (Поёт романс «Очаровательные глазки»)

Щупкин. Замечательно! Замечательно! Вы меня растрогали! Дайте ручку поцеловать! (припал к ручке).

Сцена 3

Вбегают папенька и маменька (Пеплов и Клеопатра Петровна).

Звучит фонограмма № 4 (М.Мусоргский «Прогулка гнома»)

Пеплов. Клюёт! (кричит Марфе): Снимай образ! Быстрей, быстрей!

Марфа бежит за образом. Пепловы хватают жениха. Он бледнеет, коленки трясутся, пытается вырваться. Маменька крепко держит.

Пеплов. Как я рад… Очень рад…Благословляю вас, дети мои. Господь вас благословит, живите.

Клеопатра Петровна. И я благословляю… О! Вы отнимаете у меня единственное сокровище! Любите же её! Жалейте её!

Пеплов. Марфа! Где образ? (Марфа подаёт портрет писателя Ивана Ивановича Лажечникова, отец берёт образ) Благословляю, дети мои!

(Пеплов смотрит, что у него в руках.)

Пеплов. Тумба! Ты что мне принесла? Голова твоя глупая. Да нешто это образ? Это ж писатель.

Все начинают громко кричать, перебивая друг друга. Жених, пользуясь случаем, сбегает. Наташа плачет на стуле.

Звучит фонограмма № 5 «Очаровательные глазки».

Марфа. Всё я виноватая. Марфа сюды, Марфа туды! Марфа быстрее, Марфа бегом!

Пеплов. Я ж тебе говорил: Марфа, не перепутай. Дура необразованная – не разберёшь, где икона святая, а где писатель!

Клеопатра Петровна. Так оконфузились перед женихом. Что он подумает? Нарассказывает всем вокруг!

Наташа. Что вы наделали! Спугнули жениха! Теперь он точно не придёт. (Уходит)

Марфа. Это не моё дело – женихов ваших ловить. Сами разбирайтесь! Бегают от вас как зайцы. А Марфа виновата! (Уходит)

Пеплов. Надо же. Сбёг, подлец! Вот неудача! Ну, впрочем, это всё мелочи жизни! Он ещё придет, голубчик. Мы от своего не отступимся. Пойду Наташу успокою…(Уходит)

Рассказ «Размазня».

1.вед.: А в это время в доме напротив молоденькая гувернантка из рассказа «Размазня» Юлия Васильевна робко вошла в кабинет своего хозяина. Нужно было посчитать жалованье.

Звучит фонограмма № 6 «Полька»

Хозяин. А, Юлия Васильевна! Присаживайтесь, присаживайтесь, голубушка!

Юлия Васильевна. Нет. Спасибо, я постою.

Хозяин. Ну, как знаете. Давайте посчитаемся. Вам, наверное, нужны деньги, а вы сами никогда не попросите. Ну-с… (Достаёт счёты)Договорились мы с вами по 30 рублей в месяц…

Юлия Васильевна. По сорока…

Хозяин. Юлия Васильевна, вы, наверное, забыли… По тридцати, голубушка, по тридцати… У меня записано…Вспоминайте…

Юлия Васильевна. Да-с… Припоминаю….

Хозяин. Прожили вы у меня 2 месяца…

Юлия Васильевна. 2 месяца и ещё 7 дней.

Хозяин. Нет. Вам положено ровно за 2 месяца… Не путайте. У меня всё записано. Значит вам положено 60 рублей… Вычтем 9 воскресений – вы ведь с Колей не занимались по воскресеньям, а только гуляли… Ещё 3 праздника…

Юлия Васильевна. А…а…я…(Пытается что-то сказать, краснеет, робеет).

Хозяин. Три праздника… Следовательно, долой 12 рублей. Так… далее… 4 дня Коля был болен, и занятий не было. Вы занимались только с Варей. 3 дня у вас болели зубы, и моя жена позволила вам не заниматься после обеда. Ещё 7 дней долой. Итого, 12 и 7 будет 19. Из 60 вычтем 19, остаётся 41 рубль.

Юлия Васильевна. Но…мы… Но…я…(голос задрожал, кашляет)

Хозяин. Но и это ещё не всё. На Новый год вы разбили чайную чашку с блюдечком. Чашка дорогая, из фамильного сервиза, — но ладно, где наше не пропадало – бог с вами: вычтем всего 2 рубля.

По вашему недосмотру Коля полез на дерево и порвал себе сюртучок новый, из хорошей ткани. С вас ещё 10 рублей. Горничная тоже по вашему недосмотру украла у Вари ботинки. То-то! Значит ещё 5 рублей долой.

Хозяин. 10 января вы взяли у меня 10 рублей.

Юлия Васильевна. Я не брала, честное слово…

Хозяин. Но у меня записано!

Юлия Васильевна. Да? Ну … Хорошо!

Хозяин. Значит, из 41 мы вычитаем 27. Что остаётся? 14!

Юлия Васильевна. (дрожащим голосом) Я…я не брала 10 рублей. Я только у вашей супруги взяла 3 рубля на Рождество. Больше не брала!

Хозяин. Да вы что! А у меня и не записано! Значит, из 14 ещё долой 3 рублика. Остаётся 11. Вот ваши деньги, милейшая Юлия Васильевна. (Отсчитывает мелочь) Три, три, три, один, один. Извольте получить-с.

Юлия Васильевна. Мерси. (Поклонилась, уходит)

Хозяин. А Постойте. За что же мерси?

Юлия Васильевна. За деньги…

Хозяин.Но ведь я же обобрал вас, чёрт возьми…Ограбил! Я украл их у вас! За что же мерси?

Юлия Васильевна. В других местах мне и вовсе не давали…

Хозяин. Не давали? А впрочем, с вашим характером неудивительно. Юлия Васильевна! Я пошутил над вами! Я дал вам жестокий урок! Я отдам вам все ваши 80! Вот они, в конверте для вас приготовлены. (Показывает конверт) Но как можно быть такой размазнёй! Отчего вы не протестуете! Чего молчите! Почему не можете постоять за себя! Отчего не даёте отпор наглости, хамству! Разве можно на этом свете не быть зубастой!?…На вашем лице написано: можно. Эх, Юлия Васильевна…

(Юлия Васильевна уходит)

Хозяин. (в зал) Раз-маз-ня! Да, жалко девочку…

_________________________________________________________________________

М.Бонзаниго. Вальс доктору Чехову. Выходят все участвующие в спектакле.

1

Театр, как известно, начинается с вешалки. А крупный писатель – с первых опытов в журналах. Вспомните, как называл А.П. Чехов свои пробы пера? («Мелочишки и финтифлюшки»).

Поздравляем, вы получаете «Антона на шею» в номинации «Мелочишки и финтифлюшки». Пройдите на сцену для участия в первом действии.

Действие 1. «Мелочишки и финтифлюшки»

Ответьте на вопросы

«Вокруг Чехова»

— С кем из знаменитых художников дружил Чехов? (И. И. Левитан)

— Кто из писателей посоветовал Чехову серьёзно заниматься лит-рой? (Д. В. Григорович)

— С какими журналами сотрудничал молодой Чехов?(«Стрекоза», «Осколки», «Будильник», «Зритель», «Мирской толк», «Сверчок»)

— Назовите последний рассказ Чехова. («Невеста»)

— В каком произведении Чехова персонажи не люди, но «с человеческим лицом»? («Каштанка»)

— Какая пьеса Чехова впервые поставлена на сцене и в каком театре? («Иванов», Московский театр Корша)

«По страницам произведений…»

Кто из персонажей Чехова…

1. …ездил на свидание на кладбище? (Дмитрий Ионыч Старцев, «Ионыч»)

2. … любил употреблять слово «недурственно»? (Иван Петрович Туркин, «Ионыч»)

3. …указывал не недостатки картины: «Это облако у вас кричит <…> Передний план как-то сжёван <…> А избушка у вас подавилась чем-то и жалобно пищит…»? (художник Рябовский, «Попрыгунья»)

4. … умер от страха? (чиновник Червяков, «Смерть Чиновника»)

5. … страдал от зубной боли? (полковник Булдеев, «Лошадиная фамилия»)

6. … писал письмо без адреса? (Ванька Жуков, «Ванька»)

7. … проел состояние на леденцах? (Гаев, «Вишнёвый сад»)

8. … имел прозвище «облезлый барин»? (Петя Трофимов, «Вишнёвый сад»)

9. …готовился петь в частной опере, по образованию был филолог, а служил в банке? (Дмитрий Дмитрич Гуров, «Дама с собачкой»)

10. … имел собачку породы шпиц? (Анна Сергеевна, «Дама с собачкой»)

11. … женился на «Марии Годфруа», но не читал Лессинга? (учитель словесности Никитин, «Учитель словесности»)

12. … переселился в конце концов к своим пациентам? (д-р Рагин, «Палата № 6»)

Поздравляем, вы получаете «Антона на шею» в номинации «Недурственно». Пройдите на сцену для участия во втором действии.

До 10 мин

По 1 б. за имя персонажа + по 1б. за название произведения

Точность, скорость

3

Действие 3.

«Краткость – сестра таланта»

Определите, какие из этих афоризмов принадлежат Чехову. Кому принадлежат остальные афоризмы?

Для первой команды:

1) Говорят, что философы и истинные мудрецы равнодушны. Неправда, равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть. (Чехов)

2) Крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть. (Мольер)

3) Грязная муха может опачкать всю стену, а маленький грязненький поступочек может испортить всё дело. (Чехов)

4) Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать. (И.С. Тургенев)

5) Если боитесь одиночества, то не женитесь. (Чехов)

6) Настоящий мужчина состоит из мужа и чина. (Чехов)

7) Закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть, собственно, применение наших поступков к этому закону. (И. Кант)

Всё знают и всё понимают только дураки и шарлатаны. (Чехов)

9) Мысль изреченная есть ложь. (Ф.И. Тютчев)

Для второй команды:

1) Позаботься прежде о себе, а потом о других: стань прежде сам чище душою, а потом уже старайся, чтобы другие были чище. (Н.В. Гоголь)

2) Праздная жизнь не может быть чистою. (Чехов)

3) Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости. (Ф.Энгельс)

4) Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству. (Чехов)

5) В России нет дорог – только направления. (Наполеон I Бонапарт)

6) Водка белая, но красит нос и чернит репутацию. (Чехов)

7) Жизнь подобна театру: в ней часто весьма дурные люди занимают наилучшие места. (Пифагор)

Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром. (Чехов)

9) Надо быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически. (Чехов)

Поздравляем, вы получаете «Антона на шею» в номинации «Знакомые всё лица». А сейчас – «Антракт, господа!»

10 мин

По 1 б за правильный ответ + 1 б за автора

Правильность

4

Действие 4.

«Знакомые всё лица»

«УЗНАЙ МЕНЯ»

Командам вручаются карточки, на которых написан текст, составленный из отрывков разных произведений А. П. Чехова. Участникам игры необходимо выяснить, фрагменты каких произведений составляют этот текст.

1. Она восхищала его своею свежестью, наивным выражением глаз и щек. Даже в том, как сидело на ней платье, он видел что-то необыкновенно милое, трогательное своей простотой и наивной грацией. И в то же время, несмотря на эту наивность, она казалась ему очень умной и развитой не по летам («Ионыч»).

Ему казалось, что он достаточно научен горьким опытом, чтобы называть их как угодно, но все же без «низшей расы» он не мог бы прожить и двух дней. В обществе мужчин ему было скучно, не по себе, с ними он был не разговорчив, холоден, но когда находился среди женщин, то чувствовал себя свободно и знал, о чем говорить с ними и как держать себя («Дама с собачкой»).

И то, что они сидели в гостиной, где все — и люстра в чехле, и кресла, и ковры под ногами — говорило, что здесь когда-то ходили, сидели, пили чай вот эти самые люди, которые глядели теперь из рам, и то, что здесь теперь бесшумно ходила красивая Пелагея, — это было лучше всяких рассказов («Крыжовник»).

2. Все, что он создал до сих пор, прекрасно, ново и необыкновенно, а то, что создаст он со временем, когда с возмужалостью окрепнет его редкий талант, будет поразительно, неизмеримо высоко, и это видно по его лицу, по манере выражаться и по его отношению к природе. О тенях, вечерних тонах, о лунном блеске он говорит как-то особенно, своим языком, так, что невольно чувствуется обаяние его власти над природой («Попрыгунья»).

Он был мал ростом, тощ, с желтым лицом, с зачесанными височками, говорил жидким тенорком, и когда говорил, то кривил рот; и на лице у него всегда было написано отчаяние, но все же он возбуждал в ней настоящее, глубокое чувство. Она постоянно любила кого-нибудь и не могла без этого («Душечка»).

Она засмеялась. Потом оба продолжали есть молча, как незнакомые; но после обеда пошли рядом — и начался шутливый, легкий разговор людей свободных, довольных, которым все равно, куда бы ни идти, о чем ни говорить. Они гуляли и говорили о том, как странно освещено море; вода была сиреневого цвета, такого мягкого и теплого, и по небу от луны шла золотая полоса («Дама с собачкой»).

3. У него в городе громадная практика, некогда вздохнуть, и уже есть имение и два дома в городе, и он облюбовывает себе еще третий, повыгоднее, и когда ему в Обществе взаимного кредита говорят про какой-нибудь дом, назначенный к торгам, то он без церемоний идет в этот дом и, проходя через все комнаты, не обращая внимания на неодетых женщин и детей, которые глядят на него с изумлением и страхом, тычет во все двери палкой и говорит: «Это кабинет? Это спальня? А тут что?» («Ионыч»).

Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие… И ему было страшно под одеялом («Человек в футляре»).

Годы шли, перевели его в другую губернию, минуло ему уже сорок лет, а он все читал объявления в газетах и копил. Потом… женился. Все с тою же целью, чтобы купить себе усадьбу… («Крыжовник»).

4. Мне нужно говорить с кем-нибудь, а жена меня не понимает, сестер я боюсь почему-то, боюсь, что они засмеют меня, застыдят… Я не пью, трактиров не люблю, но с каким удовольствием я посидел бы теперь в Москве у Тестова или в Большом Московском («Три сестры»).

Это началось с того вечера, когда так глупо провалилась моя пьеса. Женщины не прощают неуспеха. Я все сжег, все до последнего клочка. Если бы вы знали, как я несчастлив («Чайка»).

Знаете, я встаю в пятом часу утра, работаю с утра до вечера, ну, у меня постоянно деньги свои и чужие, и я вижу, какие кругом люди. Надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей. Иной раз, когда не спится, я думаю: Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами («Вишневый сад»).

Поздравляем, вы получаете «Антона на шею» в номинации «Слуги Мельпомены». Пройдите на сцену для участия в пятом действии.

До 10 мин

По 1 б

Правильность, во 2 задании — кол-во