Троица коми праздник

На праздник Троица в коми-пермяцкую деревню нас приглашали давно. И вот в этом году мы наконец собрались и немногочисленной компанией отправились в Кочевский район.
Деревня Кукушка славится своим фольклорным ансамблем, который недавно отметил 30 лет. Несколько поколений бабушек-сторожил деревни удивляли и покоряли сердца не только в Пермском крае. Бабули выступали  в Москве, Питере, Эстонии, Сыктывкаре, Ижевске и даже летали в Париж.. Выступали они и на КАМВЕ, там мы и подружились. 
Впервые в Кукушке мы побывали в 2007 году, когда записывали коми-пермяцкий фольклор для проекта «Антология традиционного фольклора народов Прикамья». Кочевский район запомнился особым духом, настоящностью. Именно там, на наш взгляд, и живут истинные представители  коми-пермяцкого этноса. Живут, сохраняя традиции без лозунгов, шоубиза, политики и грантов. Просто живут, любят свою землю, рожают детей, говорят по коми, уважают старших, почитают предков.

Приехали мы в Кукушку накануне, Зная что в деревне готовится старинный обряд и начнется он с утра 3 июня крестным ходом вокруг деревни. А с вечера пироги, брага, квас и разные диковинные угощения из пистиков и хвоща.

Спали в новом доме на краю деревни. Тихо. Кукушки с утра прокуковали всем по сто раз. На завтрак творог, моченая брусника, молоко от коровы. Спрашиваю: когда экотуризм начнется? Смеются. 
Утром в 8 часов мы у бабы Вали. Спала в эту ночь только 3 часа, готовилась. Внучки из Кочева приехали, пироги пекла, к Троице готовилась. Одела баба Валя свой неизменный красный сарафан, белоснежный фартук с вышивкой, платок, бусы.
А тут подруга подошла — баба Нина. Они как сестры много лет. И живут рядом, и в горе и в радости всегда вместе.
Пошли в часовню в 9 утра молится перед обходом деревни. И мы с ними.

Часовня небольшая, новая. Раньше в другом месте была, на горе у кедра. Но потом построили в центре деревни. Рядом клуб, магазин, качели. В часовню ходят редкие жители, в основном по праздникам. Взяли бабули иконы и пошли по деревне. Зачем, спрашиваю я, на Троицу крестный ход? Они говорят: чтоб деревня жила хорошо, пожара не было, болезней, чтоб скот не пропадал, урожай родился.
С этим и пошли, а мы за ними.

Вряд ли современному городскому жителю будет понятен этот ритуал. Обойти деревню, чтобы сберечь её от напастий.
Пройти по улицам с молитвами и духовными песнями, пронести образа. Путь не быстрый. И мы с ними по Кукушке в раздумьях. Пришли обратно в церковь. Бабушки присели, отдохнули, иконы оставили. Вышли на улицу и ещё помолились на крест, оперевшись коленями на камень. Ничего подобного мы ранее не видели!

А дальше баба Валя пригласила нас в дом на угощения. И снова щедрые пироги, квас, пиво, соленья, моченая брусника, соленая рыба, похлебка с козьим мясом. Самогонку достала. Это в Кукушке завсегда. Самогон крепкий с запахом, настоенный на кедре. Сидя за столом говорили о деревенской жизни. Каждое слово ловили. Интересно.
Ну а в 12 часов главное действо вокруг березы. Удивительное место на берегу реки, в километре от деревни поразило нас своей красотой и чистотой. Шир — переглянулись мы!

Пока женщины обходят деревню и готовятся к празднику, мужчины рубят березу, везут её на берег, устанавливают и ждут гостей. Рядом качель. Она никогда не пустует. Дети, молодые, парочки, группы, экстремалы. Не устояли и мы.
И вот в 12 часов вся деревня, а также гости из Кочево, Кудымкара и других деревень подъезжают на праздник.

и вот уже не три красных сарафана, а 5, 10, 20!  Молодые девки, внучки Кукушки! красивые, статные, интересные. Песни знают, подпевают. Глаза опускают — стесняются камеры и вопросительных взглядов. 
Всё вокруг березы делают. И наряжают лентами, и танцуют, играют и гадают, целуются, поют. О потом снимают с березы свою ленту обратно. Оберегом лента стала. Женский праздник!

А потом все берутся за березу. Хоть за ветку, хоть за ствол, хоть за листок и идут к реке. Березу несут в воду бросать. А перед березой идет мальчишка с куклой Соломеей. Кто такая Соломея мы так и не поняли. Но хранится она на чердаке дома, одета в красный сарафан и ежегодно на троице появляется.

Бросили березу в реку на раз, два, три. И поплыла она по воде без грусти и сожаления. Народу много на берегу скопилось. Кто березу нес, кто рядом шел, сопровождал или фотографировал. От реки шли как в танце, переплетались парами. Магический такой ход! все сразу и бабули и дети и парни молодые, девушки, гости..
 


а дальше общий стол и угощения. свежая уха с костра, пироги с рыбой, грибами, капустой, луком, редькой, творогом, ягодами. Квас, пиво, самогон. Удивительное ощущение семьи, рода и общего дома. Народные песни сменились на коми-пермяцкую эстраду, качель безустали раскачивалась, а бабули рассказывали нам как раньше выходили девки замуж.
Женский ведь праздник Троица.

писала Наталия, фото её же.

КОМИ-ПЕРМЯЦКИЕ ПРАЗДНИКИ

Розосво (Рождество)

Отмечается, как и у всех православных, 7 января. Те, кто хорошо был знаком в XIX – начале XX века с календарной обрядностью коми-пермяков, отмечали, что у них великие церковные праздники Рождество Христово и Пасха «уважаются… как простые воскресные дни», или, как ещё отмечалось, «особо не чтятся», зато считаются важнейшими Семик, Покровская суббота, Масленица. По сообщениям священника, в «день же Рождества Христова или в день Вознесения Господня и в некоторые двунадесятые праздники работают и не считают их большими праздниками. В день Рождества Христова, вставши утром, даже молотят, а потом сейчас же принимаются за пельмени, считая тот день только разговением».

Подобный материал об отношении коми-пермяков к церковным праздникам есть и в воспоминаниях нынешних жителей; «Да, Рождество Христово у иньвенских пермяков считался днём более значимым, чем будничный, но только тем, что открывал игрища. Девки и бабы говорили: «Ой, скоро Рождество, надо избу подыскивать, наряды приготовить».

Крещение (Крещение)

Отмечается 19 января. Значительным обрядом являлся Крещенский Сочельник, его отмечали в ночь на Крещение. До обеда стряпали сочни с конопляным семенем, варили в двух горшках кашу из гороха и ячной крупы. Сочни не только ели. Их использовали в гаданиях. Девушки-невесты выбегали с сочнями на улицу. Если им навстречу попадался мужчина, то следовало ожидать замужества, а если женщина, замужества не предвиделось.

В народном календаре с Крещением связывали языческий обряд чудбс вашбтлыны (топтание чудов). Он проходил таким образом: в Крещение между заутреней и обедней («как Бог засветает») около церкви собирался народ верхом на лошадях, с кольями, нагайками, человек до сотни, и скачут, топчут чудов и гонят до другой деревни. Чуды, по мнению пермяков, появляются на земле в то время, которое приходитсяровно через полгода со времени цветения ржи, и расхаживают, указывая людям, что с ними будет. К этому времени у пермяков приурочены разнообразные виды гаданий. Пермяки ходят, «слушаются». Собираются несколько человек, выходят на речку, на лёд, обводят три круга, садятся внутри с иконой и слушают. Кому умереть– чуды строгают доски, вколачивают гвозди; у кого пожар будет – услышит шум, крик народа; у кого коровы пропадут, начнут чуда ногами комки набрасывать. Чтобы узнать, какой хлеб будет, ходят на гумно: если услышат песни, хороший урожай будет.

В Крещение не кормили куриц, пожилые женщины ничего не ели «до появления звезды». Традиция такого обряда была вызвана желанием, «чтобы курицы были здоровее и больше несли яиц, а второе – для спасения души».

Коми-пермяки стремились прибыть на верховых лошадях на реку к иордани (проруби), когда там священник освящал воду. «Лишь только окончится здесь служение и священно-церковные служители пойдут в церковь, все пермяки опрометью спешат к проруби, умываются и берут в бураки (туясы) воду для дома, а прибывшие на лошадях поят их в проруби, потом полчаса или час ездят на ровном около проруби месте». Крещенская вода хранилась в течение года, посуду с водой обязательно ставили на полку божницы переднего угла избы.

В народных рассказах сообщается, что в старину люди верили в освящение не только воды, но и снега. Поэтому те, кто не мог пойти за водой к иордани, набирали снег. Крещенской водой девушки мыли волосы, считая, что от этого они становятся пышней. Определённое значение придавалось обмену ветками ели у иордани, что имело прямую связь с обрядом обмена пасхальными яйцами. Повсеместно сохраняется традиция в ночь на Крещение или в Крещенский день на всех дверях, воротах и даже окнах ставить кресты дёгтем, чтобы защититься от нечистой силы.

Считается, что крещенские обряды очищают от скверны не только человека, но и среду его обитания – землю, воздух, растительность.

Масленьча, Масленича (Масленица)

У коми-пермяков празднование Масленицы развёртывалось как по общей схеме, так и на свой манер. Прежде чем встречать Масленицу, коми-пермяки следовали православной традиции – в субботу накануне Масленой недели поминали умерших предков. К этому дню было принято печь рыбные пироги, шаньги, оладьи – тупбси, варить овсяный белый квас – ырбш. Умерших предков приглашали принять угощение. Возможно, этот обряд получил распространение в связи с религиозным представлением, что души усопших тоже должны праздновать Масленицу.

Воскресенье накануне Масленой недели называлось, как и у русских, Мясным заговеньем. В этот день перед Масленой неделей и Великим постом (Мясопустом) последний раз ели мясо. К Масленице припасали молочные и мучные продукты, рыбу, овсяный квас, ржаное пиво (сур). Масляная неделя была Сырной, т.к. во время её «употреблялось в пищу много того, что изготовлялось из молока и пеклось на масле, прежде всего блины и орешки (печенье), оладьи, иногда рыбные пироги. Готовили яичницу, солянки, уху.

Традицией празднования Масленицы было ряженье, носившее не только развлекательный, но и обрядовый смысл. Как и в Святки,ряженые имитировали приход неведомой силы из потустороннего мира, а это должно было сильно воздействовать на весенний солнцеворот. Но в Масленицу ряженые не ходили по домам и не разгуливали по деревне– они участвовали в развлекательном масленичном поезде. В маленькие дровни, на которые брошен ворох соломы, запрягаются одна или две лошади, на дровни садится Масленица (одетый в шубу наизнанку и женское платье мужчина, в руках он держал метлу). Лошадей и сани украшали соломой. Иногда на одну из лошадей сажали мальчика, также одетого в шубу наизнанку, украшенную соломой. Для развлечения смазывали ворота медвежьим салом, чтобы лошадиостанавливались и сбрасывали седоков; валяли молодожёнов в снегу и закидывали им снег под одежду; скатившись с горки, целовались. По вечерам девушки и парни собирались в одной избе и плясали до утра. Принято было ходить в гости не только молодым и родственникам, но и пожилым.

В субботу накануне Прощёного воскресенья у молодёжи была традиция сооружать снежную крепость, а потом состязаться «за её взятие».

Вероятнее всего, в коми-пермяцких селениях сожжение чучела Масленицы практиковалось давно. Сжигалось всё то, что отслужило человеку, стало ненужным за год. Масленица представлялась женским образом, поэтому наряжалась в старую женскую одежду. Есть даже пословица про неряшливо одетого человека: «Кыдз Масленча пасьтасьбм» (одет, будто Масленица). Некоторые говорят, что Масленица – это зима, потому что чучело её сжигается.

У коми-пермяков в воскресный, Прощёный день, не принято было мыть и стирать бельё, т. к. они были убеждены, что водой от мытья и стирки будут поить человека после смерти. В Прощёное воскресенье обязательно катались на лошадях. Принято было выезжать пожилым и даже старым людям. Во время поездки заходили в дома, принимали угощение, высказывали хорошие пожелания, а также просили прощения: «Простите нас, а мы прощаем и вас».

Ыджыт Лун (Пасха)

Воскресенье последней недели Великого поста называется Ыджыт Лун (буквально: «Большой день»). В народном календаре с Пасхой связывали весеннее пробуждение сил природы. Праздник подвижный, высчитывается по лунному календарю, в 2008 году он приходится на 27 апреля.

К Пасхе основательно готовились: накануне в пятницу на Страстной неделе мыли избы, иконы, а в субботу после обеда стряпали, красили яйца, строили качели.

Торжество пробуждающейся природы издавна связывалось с крашеным яйцом – символом плодородия. Яйца красили луковой шелухой, ивовой и ольховой корой, травой зверобоя. Красный цвет яиц напоминал о солнце и весеннем времени года. Для некоторых мест типичным было раскрашивание пасхальных яиц. Яйцо крестообразно обматывали ниткой и опускали в воду, после варки нитки снимали, и на поверхности образовывались белые кресты. Широко известна среди коми-пермяков примета о том, что покрашенное равномерно яйцо обещает хорошее лето, а с белыми пятнами – плохое. Коми-пермяки верили в исцеляющие свойства пасхальных яиц. Первое вынутое из отвара яйцо разламывали и клали на стол в переднем углу избы. Его предназначали для умерших родителей. Второе яйцо клали на божницу. Остальныеяйца укладывали в висевшие перед иконами соломенные корзинки кольть видзан (дословно: яичный держатель).

Следуя старинному обычаю, яйца обязательно дарили крёстным. Ими менялись по пути в храм с теми, кого встречали по дороге. Поэтому перед тем, как отправиться на пасхальную службу, запасались яйцами. Приготовленные для обмена яйца не показывали, хранили в рукаве, за пазухой. Друг другу передавали яйца и смотрели: кому попадало большое яйцо, тот должен жить много лет. Если попадало яйцо всмятку, у того и жизнь пойдёт всмятку. По поверью, яйца с крестами обладали более сильным магическим действием. Их бросали против ветра, града, а вовремя пожара – на крыши построек, чтобы остановить огонь. Шелухой крашеных яиц лечили царапины, желудки.

На Пасху обязательно готовили оладьи и картофельные шаньги – кулики. Кулики относятся к числу старинных блюд. Они заменяли куличи, которые были известны многим православным русским. Куличи стали появляться только в 1930–1940-е годы. Утром все члены семьи обязательно разговлялись яйцами, куликами, пельменями. Бывало, что на солее появлялись оставшиеся с Масленой кулики. Перед употреблением их размачивали в молоке и разогревали в печи. Называли такие кулики паской. Их обязательно запивали молоком.

По окончании церковной службы и разговения в храме священнослужители обходили дома своего прихода. Они христосовались с жителями, освящали жилище святой водой. Дети ходили к родственникам и собирали яйца. Когда приходили за яйцами, то говорили: «Христос воскресе!»

Затевать весёлые развлечения в первый день Пасхи считалось большим грехом. После обеда шли на кладбище, но не везде, объясняя это плохой погодой. Трапез больших не устраивали, но на могилы обязательно клали крашеные яйца, иногда их крошили.

Парни поднимались на колокольни, но звонить разрешалось только тем, кто звонарю давал яйцо или кулик-паску.

На Пасхальной (Светлой) неделе самым популярным развлечением были дюттян (качели). Перед началом качания качели «заклинали»: «Ноге (опоре) не сломаться, верёвке не рваться, доске не треснуть– хорошо качать». Возле качелей играли в бабки, чижа, чехарду, ляпу. Все игры на Пасху имели обрядовое значение, связанное с будущим урожаем. Для молодёжи время качелей превращалось в праздник семейно-родственных встреч, угощений, близких знакомств.

На Пасхальной неделе приглашали родных на молодое пиво. Когда его пили, приговаривали: «Пейте молодое пиво – и в жизни долго будете молодыми».

Семик и Строча, Стечалун (Троица, Троицын день)

Семик отмечается на седьмой неделе после Пасхи – Троицкой. Это период перехода весны в лето, и в обрядах так или иначе участвуют растения, земля, вода. Кроме того, часть обрядов связана с поминовением усопших. В Троицкую неделю праздничные дни следуют один за другим: общеизвестные Семик (четверг), Родительская суббота и распространённые у коми-пермяков именины леса (тоже в субботу), именины воды (воскресенье) и земли (понедельник, в Духов день).

Наибольшим праздником многие считают именно Семик: «Семик – двойной праздник: и для покойных, и для живых. Покойным – до обеда, живым – с обеда до ночи. Другого такого праздника на земле не было и нету». Как и к любым поминкам, впрок припасают продукты для поминальных блюд. Семик приходится на скоромный период календаря, поэтому преобладают молочные и мясные кушанья: рыбный пирог, оладьи, шанежки с крупой на сметане, селянка, сметана, в которую макают оладьи. Полвека назад ещё варили овсяный кисель и подавали его напоследок.

В дореволюционную пору коми-пермяки поминальную церемонию начинали спозаранок с возжигания свечи и лампадки и короткой молитвы. Позже обряд начинался с подачи на стол мёда, сусла пивного и квасного, а затем горячих оладьей и шанег. Горячие шаньги кладут на тарелку или прямо на скатерть, пару разламывают и приглашают угощаться души умерших, говоря: «Локтб вошшб!» («Приходите, питайтесь – угощайтесь»). Эти слова обращены к душе покойника. Душа же, по поверью пермяков, невидимая и неосязаемая материя в виде газа. Поэтомуона напитывается только исходящими от кушаний и напитков испарениями и даже одними запахами. Поэтому каждая хозяйка старается печь и жарить так, чтобы испарения были обильными и вкусно пахнущими.

Более сложный ритуал поминовения усопших совершается позже, когда семья садится за стол. При этом открывается рыбный пирог или подаются пельмени, и старший в семье ещё раз просит души покойных напитаться запахами яств и питья.

Затем посещают могилы умерших родственников. Это основное и самое продолжительное действо. На кладбище из семьи идут один-три человека и берут с собой разную снедь, но обязательно – рыбный пирог, яйца, шаньги и питьё. Теперь не возбраняется пить возле могилы не только крепкую брагу, но и водку. От этой вредной привычки всё ещё отказываются старухи, считая, что хмельные пары дурманят души усопших, и они начинают сердиться на людей и даже вредить им. Старинный обычай предписывает не ходить на кладбище в слишкомкрасивом, цветастом одеянии, в пышных головных уборах (но головы женщин обязательно должны быть покрыты).

Обычай требует от поминающих, чтобы они раздавали милостыню. Если нет нищих и других побирушек, приглашают угоститься любого прохожего. Тот обычно не отказывается, а после приложения к еде и питью желает покойному благостного загробного пребывания. Посещение кладбища завершается прощальными поклонами у головы и ног покойного. Простившись, без оглядки покидают кладбище, стараясь не споткнуться, а пуще того – не упасть: это очень плохая примета.

После некоторого затишья в деревне на улицах появляется молодёжь. Начинаются семицкое гулянье. Это малое гулянье, одной деревни. С этого часа начинается обряд коми-пермяков кыдз кбртавны или кыдз домавны (дословно: «берёзу вязать»). Этот старинный обряд сейчас не имеет единообразия: где-то люди идут в рощу к растущей берёзке и веселятся там, где-то берёзку приносят в деревню. Обряд кыдз домавны совершается в роще, и представляет собой продолжение святочных гаданий и ворожбы. И молодёжь, и взрослые расходятся по роще и, таясь друг от друга, слабо, чтобы листочки не сорвать, связывают веточки берёзы. В Троицын день к берёзе возвращаются и смотрят: лист всё такой же зелёный или поблек. Если стал сохнуть, то ничего хорошего в этот год не жди. Затем начинаются игры и кадриль. Из музыкальных инструментов на игрищах использовали свистульки, гармони, балалайки и пэляны-дудки (часто многоствольные) и пу-барабаны (особо устроенные, немного выпуклые доски).

Семицкими вечерами, когда молодёжь развлекалась на игрищах, оставшиеся дома старики мастерили игрушки из древесины мягких пород. Из ивы или липы они вырезали уточек и гусей, а также куколок, похожих на русалок. Уточки все белые, куколки – в пёстрых, бело-зелёных платьицах. Кроме того, делали свистульки (пиксан) и резные узорчатые трости-палочки (пегануки). Все поделки раздавались малышам.

В обрядах Семика были важны обе части: и поминальные ритуалы, и вечерние увеселения. Общее веселье воспринималось как всеобщий акт ублажения душ умерших, это и очищение духа участников обряда, и закл и нательные действия музыкой, свистом и пением на нечисть.

В Троицу православные поминают всех умерших родственников, и поминальный обряд этого дня мало чем отличается от семицкого (кроме северных районов, где в Родительскую субботу поминают «древних», т.е. далёких предков, а в четверг, в Семик, – «нынешних», т.е. недавно умерших).

Если большинство коми-пермяков семицкие обряды называет кыдз кбртавны (завивать берёзу), то Троицкие – кыдз пбрччавны (берёзу развязать). В некоторых местах молодёжь к завитой берёзке ходила с утра и заодно приносила в деревню срубленную берёзку или ветки, траву. Часть этой зелени относилась в церковь или часовню, чтобы украсить ограду, паперть и устлать травой храмовый пол, затем послушать заутреню.

Принесённые берёзки вкапывались под окнами домов или неподалёку. Этим обычно занимались подростки и дети. Здесь, на улице, начинались Троицкие гулянья с детскими забавами. Например, популярной была игра чеччасьны (подпрыгивать): на чурку клалась доска, на её концы вставали играющие. Тот, чей конец доски оторвался от земли, подпрыгивал как можно выше и, опустившись на доску, поднимал напарника. Троицкие гулянья также почти не отличались от семицких: хороводы, кадрили, игры.

Поздним вечером устраивается завершающий ритуал – прощание с берёзкой. Её откапывают, кто-то берёт на руки, а все встают в длинную колонну лицом к селу, а в конце колоны – несущий берёзку. Он сходит со своего места и начинает двигаться вдоль колоны. После него выходит замыкающий, обгоняет берёзку и становится в голове колонны. Образуется непрерывно движущаяся цепочка и овал с берёзкой в центре. Снова звучат музыка и песни. Этот Троицкий обряд называется Кузь гаг («длинный червяк»). Процессия достигает окраины села. Здесь берёзку кладут возле изгороди и окончательно прощаются с ней до будущей Троицы. В благодарность за доставленную радость берёзку опрыскивают напитками.

Турун вежан лун (День смены травы)

Этот старинный праздник был возрождён только в 1995 году в с. Большая Коча Кочёвского района. У жителей этого села сохранился обычай собирать травы увтыром (родом, семьёй). На лесной опушке рвали цветы, приносили домой, отделяли семена. Вечером цветы уносили на реку и бросали в воду. Иногда их разбрасывали в лесу.

У древних коми-пермяков не было точной даты праздника. Некоторые предполагают, что его отмечали в Тихонов день (29 июня), другие – в Ильин (2 августа). Но на какой бы дате ни останавливались, всегда подчёркивали, что праздник справлялся тогда, когда в лесу цветы отцветут и на них появятся семена.

Праздник Турун вежан лун продолжался весь день, с раннего утра до позднего вечера. Он включал в себя несколько циклов, которые организовывались в разных местах – в лесу, в домах, на берегу реки.

Когда взойдёт солнце и роса ещё держится на траве, молодые и пожилые люди в нарядных костюмах (женщины и мужчины, детей не брали) идут за реку. Идут тихо, не поют и не разговаривают. Возле леса женщины, стоя на одном месте, трижды поворачиваются против солнца. На то место, на котором кружились, кладут козин – подарок лешему: хлеб, пирог (обязательно что-нибудь мучное). Потом женщины направляются в лес. Мужчины остаются, в лес не заходят. В этом можно усмотреть охранительный смысл: мужчины берегут тишину утренней природы и женщин во время общения с ней.

В лесу женщины должны были услышать голоса птиц, не важно, каких именно. Нежелательно было услышать кукушку: её голос, по поверью, предвещал девушкам нескорый выход замуж, а женщинам – раннее вдовство. После того, как услышат пять птичьих голосов, женщины начинали кричать. Затем привязывали к веткам дерева (желательно берёзы) ленточки, полотенце, кусок ткани и говорили: «Как подавилась зерном кукушка, и развеялись по полю звуки её голоса, так пусть и рассеются от меня болезни». После этого женщины начинали вырывать с корнем травы. Причём, у каждой их должно быть пять, обязательно разных и с семенами. Когда собирали травы, это действие тожесопровождали заговорами на очищение от грехов.

При выходе из леса женщины сначала кланялись лешему – хозяину леса, а потом пели песни. Этим стремились показать, что леший у женщин «язык не украл». Молчание женщин длилось долго– на всём пути от дома до леса, пока они не услышат голоса птиц. Молчать было необходимо, чтобы леший не узнал, что женщины пришли. Кроме того, здесь как бы происходит разграничение двух летних сезонов: когда всё цветёт и когда природа на пике зрелости. Возвращаясь из леса домой, женщины поют разные песни, но обязательно протяжные.

Завершался праздник вечером. По предварительной договорённости женщины собирались в четырёх-пяти домах. С собой приносили травы, сорванные утром. В доме пели, плясали. Затем все вставали в ряд перед хозяйкой, у которой в руках была большая кастрюля с пивом. Женщины по очереди подходили, опускали цветы в пиво, причём так, чтобы смочить семена, а потом целовали вершинки цветов и хозяйку. В традиционной культуре коми-пермяков всё, что происходило в доме, воспринималось как действие огромной созидающей силы: будут здоровы люди и животные, будет богатый урожай. Завершив церемонии в домах, женщины и присоединившиеся к ним мужчины шли на реку.

Как только к месту веселья приближались первые люди, на берегу начинали разводить костёр. К нему подходили женщины и обжигали корни всё тех же цветов. Это магическое действие осмысливалось как способ благоприятно повлиять на будущий растительный мир. С темой будущей жизни связаны и другие действия у костра. Женщины закапывали семена цветов в землю, а стебли бросали в реку. Мужчины и парни бросали в воду горящие головешки и загадывали желание: выше и дальше брошу– скоро и удача придёт.

У костра разыгрывались сцены «загребания тепла» на зиму: женщины вставали спиной к костру и, приподняв подолы, «пускали» жар и дым под сарафаны и юбки. Мужчины поступали также, поднимая подолы рубах.

Непременно прыгали через костёр. Полагали, что прыжки парами нужны для того, чтобы благополучная семейная жизнь состоялась. Когда прыгали по отдельности, это тоже соотносилось с судьбой: если девушка прыгнет дальше подруг, то раньше их выйдет замуж, если парень прыгнет выше и дальше, то обязательно удачно женится. Перепрыгивание через костёр несло также идею очищения от всего плохого.

Завершался праздник хороводами с песнями вокруг костра, играми, шутками. Бывали случаи, когда кого-нибудь бросали в реку.

Праздник с цветами обозначал в народном календаре границу сезонов: цветущего растительного мира и угасающего, но обязательно возрождающегося.

Оспожья. Успение (Успение Пресвятой Богородицы)

Успение Пресвятой Богородицы – 28 августа – очень почитаемый коми-пермяками праздник, особенно там, где он является престольным. По народным традициям к этому празднику было приурочено окончание уборки урожая.

К окончанию жатвы готовились заранее. Варили пиво, пекли из новой ржи хлеб, пироги, шаньги. Родственники и соседи угощали друг друга. Хлеб обязательно раздавали нищим. Празднику предшествовал магический обряд завершения жатвы, который стремились провести до заката солнца.

В начале XX века обряд проводился полностью: с ритуальной жатвой и вязанием жертвенного снопа. С тех пор, как перестали выращивать зерновые культуры в личном хозяйстве, обряд не проводится. Сохранились некоторые фрагменты, которые живы до сих пор. Например, в одном район все женщины дружно бросали вверх серпы, чем выше, тем лучше, чтобы хлеб вырос большой. А в другом последний сноп уносили в овин, там он дожидался следующего урожая, его мололи вместе с новым хлебом.

На Успенье готовился особенный праздничный стол. Обязательно выставлялось пиво, квас, мёд, пироги с капустой, свёклой, морковью, черёмухой и рябиной. Всегда были солёные рыжики и грузди. Ещё одна особенность праздничного стола– рыбный пирог из пескарей, вьюнов и другой мелкой рыбы. Говорили, что этот пирог– угощение Богородице и предкам.

В праздничном обычае – особый ритуал угощения. В Успение и на следующий день принимали дальних гостей, а на третий день угощались сами хозяева. Они допивали сюромку и сурббж, доедали пироги. Сюромка – это старая, но поновлённая мелом (заваркой хмеля) брага, а сурббж – жидкое, последнего цежения пиво (дословно: «пива хвост»).

По окончании уборки льна проводился особый «девичий праздник»: девушки, нарядившись в свои лучшие пельпомы-коромы, ходят гурьбой по селу или деревне и распевают песни. Некоторые щедрые домохозяева угощают их водкой и пирогами с рыбой.

http://interprazdnik.narod.ru/komiperm.htm

—

День смены травы (Пермская ГТРК «Т7», 2003)

Праздник смены травы – это древнее торжество перехода природы из лета в осень. Чтобы следующий год был урожайным, женщины Коми-округа собирают травы и обязательно такие, чтобы были семена. Их вечером у реки будут сеять, а стебли трав пускают с приговором в воду, чтобы река вместе с травой унесла невзгоды, болезни и печали. В фильме красивый древний языческий обряд восстановили фольклорный коллектив «Мича асыв» («Ясное утро») и жители села Большая коча.

video: http://vk.com/club1430074?z=video-10148531_164123055%2F98d070e666ee…

—-

Поминальные обряды выделяются в самостоятельный цикл. Их основная цель — упорядочить отношения между «тем» и «этим» мирами и таким образом обеспечить лояльность мертвых по отношению к живым, покровительство со стороны предков.

В структуре поминальных обрядов выделяются частные (индивидуальные) поминки, которые устанавливаются в течение года после смерти конкретного человека — 9-й, 20-й, 40-й, 42-й дни, и общие (календарные) — по всем умершим родственникам. Общими днями поминовения у коми-пермяков считаются: Радоница (вторник второй недели после Пасхи), Семик (четверг седьмой недели после Пасхи), Троицкая суббота (суббота седьмой недели после Пасхи), Родительские субботы — Покровская (14 октября н. ст.), Дмитриевская (8 ноября н. ст.). В эти дни посещают кладбище.
Наиболее значимым и насыщенным по обрядовым действиям из числа общих поминальных дней является семицко-троицкий период.

Следует отметить, что в православном календаре Семик как день поминовения усопших отсутствует, и, как правило, семицкие поминки совершались без участия священника [1, с. 394]. Тем не менее уже в XIX в. духовный причт по приглашению родственников принимал непосредственное участие в проведении второго этапа поминок: «После совершения литии, каждения могилы и по уходе духовенства начинается обряд настоящего поминания, тризна» [2,с. 488]. В этом случае роль духовенства сводилась к выполнению ими только незначительной части обряда. На компромисс идут и современные священнослужители, осознающие значение этого праздника для прихожан. По словам отца Сергия, священника Кудымкарской Свято-Никольской церкви, «Семик не существует, поскольку он не установлен Русской православной церковью, а днем поминовения установлена Троицкая суббота. Но по сложившейся традиции в Пермской епархии, в частности Кудымкарском благочинии, по благословению Иринарха1, в этот день проводится панихида по всем почившим христианам. Семик идет от языческих начал».

Особое отношение коми-пермяков к Семику, выделявшее его среди всех годовых календарных поминок, отмечали еще исследователи ХIХ-ХХ вв. По материалам В. Яновича, В. Струминского, А. Крупкина, важность данных поминок была обусловлена следующим: по народным представлениям, именно в этот день один раз в году души всех умерших «получают от Господа однодневный отпуск на землю». Доктор П. Д. Юшков, возглавлявший санитарный венотряд летом 1927 г. в один из районов Коми-Пермяцкого округа, называл Семик «грандиозными поминками умерших» и связывал его с языческими представлениями коми-пермяков [3, с. 137]. Исследователь Д. И. Гусев также указывал на языческий, ярко выраженный родовой характер Семика [4, с. 133].

Современные информанты неоднозначно относятся к Семику. Согласно одному мнению, «Семик — наибольший праздник покойников. Радоница лишь порадует и встревожит их, а Семик — веселит. Он поминальный праздник. Живые голосят, а они рады: не забыли, мол, поминают. И мы, мол, не забудем их. А кто же родителей забудет? С утра плачем, а вечером ржем, тем и сердце успокаиваем. Так ведь испокон веку было» [5, с. 148]; «Семик — двойной праздник: и для покойных, и для живых. Покойным — до обеда, живым — с обеда до ночи. Другого такого праздника на земле не было и нету» [там же, с. 147-148].

Считается, что покойники «ждут» Семик. Ясная погода в этот день расценивается информантами как доказательство того, что «куоммез бура кеймисо Енысо» — «покойники хорошо молились Богу». В то же время информанты отмечают скорбный характер Семика: для умерших он нежеланный праздник, так как в этот день они должны возвратиться в «иной» мир, из которого «их отпускают на землю с Радоницы до Семика»2. Таким образом, в народной культуре Семик воспринимается и как общий праздник мертвых и живых, и, вместе с тем, как «нелюбимый» праздник умерших, так как он завершает отпущенный Богом срок их пребывания на земле.
Свидетельством особого почитания коми-пермяками Семика являлась тщательная заблаговременная подготовка к нему: за неделю ловили рыбу, закалывали домашнюю скотину, готовили питье, чтобы «с честью принять и угостить своих умерших, не прогневить их плохим угощением и не навлечь на себя их гнев» [6, с. 354]. Страх перед умершими предками заставлял пермячек отмывать всю домашнюю посуду накануне Семика, чтобы «в Семик покойники не осудили женщин за нечистоплотность» [7]. Чтобы не рассердить умершего и «не получить кару» с его стороны, на семицкие поминки ходили в праздничной одежде и с веселым настроением [7, с. 120; 2, с. 487].

Семик состоит из нескольких этапов, проходящих в разных локусах — в доме, в церкви и на кладбище.
Первый этап — поминовение в доме состоял в приготовлении обрядовой пищи и поминовении умерших родственников исключительно членами семьи. Завершив приготовление пищи и поставив ее на стол, хозяйка зажигала свечу перед иконой, и вся семья молилась Богу. Затем по приказу хозяина возле поминального стола ставили дополнительную лавку, предназначенную для усопших, которые, по народным представлениям, в Семик навещали своих родственников. Когда невидимые «гости» размещались за столом, хозяева, кланяясь, приглашали их к еде, помянуться. По прошествии получаса, отведенного для ритуального кормления умерших, семья приступала к трапезе, а по ее завершении отправлялась в церковь и на кладбище [7, с. 120]. В настоящее время подготовка к Семику по-прежнему начинается ранним утром: готовят ритуальную пищу и накрывают на стол. Затем часть пищи оставляют дома, а другую забирают с собой на кладбище, куда переносятся основные и наиболее продолжительные по времени действия: посещение могил родственников и участие в совместной трапезе.
Время начала второго этапа четко не обозначено, поскольку считается, что «семикво тясо ведзвоны недыр кежо» — «на Семик покойников отпускают ненадолго»3. Однако, по народным представлениям, не рекомендуется поминать покойников раньше 11 часов утра: «Одиннадцать часов воас — тожно кась-тыв. Раньше озо ведзо покойниккесо, тожно ведзоны по одиннадцать» — «Одиннадцать часов будет — тогда поминай. Раньше не отпускают покойников, только в одиннадцать отпускают»4, поэтому на кладбище приходят с утра после завершения приготовления пищи. Пришедшие накрывают могилу полотном из домотканого холста или скатертью, раскладывают принесенную с собой пищу, напитки, надламывают рыбный пирог, разламывают яйца. Обрядовая пища, приготовляемая в Семик, включает в себя мед, яйца и разнообразную выпечку: «черинянь» (хлеб с рыбой), крупяные и картофельные шаньги, пироги, блины. В XIX в. она дополнялась пельменями, «тупоськами» (колобки из творожного сыра или ячневой муки), оладьями, рыбными селянками, крашенными по-пасхальному яйцами и напитками — пивом, теплой брагой, водкой. Обращает на себя внимание наличие в составе поминальной пищи Семика «крашенных по-пасхальному» яиц. https://grimoire.club Употребление в поминальные дни крашеных яиц имеет давнюю традицию, что связано с семантикой яйца как символа возрождения к новой жизни. В весенние поминальные дни красили яйца и ходили с ними на кладбище христосоваться с покойными родственниками, затем катали с могильных пригорков и зарывали в землю. В Семик их разламывали и клали на могилы для покойников [8, с. 291].
В некоторых населенных пунктах сохраняется традиция поминальных причитаний, исполняемых чаще всего в импровизированной форме на родном языке. После молитв и причитаний на могиле покойного делали небольшое углубление, в которое выливали брагу и пиво, сопровождая следующей речевой формулой: «На-ко ты попей, милой ты наш, нашей-то
бражки» [1, с. 394]. Каждый поминающий пробовал пищу, при этом откладывая и отливая небольшую часть выпитого и съеденного на могилу. Особенно это количество возрастало, если были известны любимые кушанье или напиток покойного — «пусть не жалуется на жадность живых» [2, с. 488]. Подобные обрядовые действия можно наблюдать и в настоящее время. Они осмысляются не только как ритуальное кормление умершего, но и как совместная трапеза живых и мертвых, так как «души покойников не только присутствуют при трапезе своих живых родственников, но пьют и едят» [7, с. 120].

Следует отметить, что организация поминального стола на кладбище аналогична домашнему — его так же накрывают скатертью, расставляют пищу и напитки; при этом отсутствуют столовые приборы. За символический стол усаживаются участники поминального застолья: по правой стороне предписывается располагаться живым, по другой (левой) — мертвым: «Касьтывны воктоны. Шульга вадорас по оз ков пуксьыны, нія по шульга вадороттяс ветвотоны. Веськыт вадорас по ково пуксьыны касьтывны» -«Идут поминать. На левую сторону не надо садиться, покойники по этой стороне ходят. Поминать надо садиться на правую сторону»5. Поэтому могила в данном случае может вполне отождествляться со столом. Здесь четко проявляется оппозиция: «правый-левый», «живой-мертвый».
Круг участников семицких поминок изменяется в соответствии с местом их проведения. Если на первом этапе (в доме) поминки совершаются в одном ограниченном локусе определенным кругом лиц (члены семьи), то на кладбище — локусе более высокого статуса — в круг поминающих входят близкие родственники. Как правило, далеко живущие родственники съезжаются на Семик. На втором этапе (на кладбище) в круг поминающих включаются также знакомые и абсолютно посторонние лица. По сложившейся традиции им не отказывают в угощении. В с. Белоево Кудымкарского р-на существует обычай обмена поминальной выпечкой в этот день. Таким образом, в Семик осознается единство родового коллектива, укрепляются социальные связи посредством взаимного угощения; за совместной трапезой упорядочиваются отношения между миром живых и миром мертвых.
Особые участники семицких поминок — нищие, птицы, собаки, которые в традиционной культуре считаются медиаторами между мирами. До недавнего времени подаяние нищим, особенно в поминальные дни на кладбище, широко практиковалось: «Специально телега доддявасо и сійо ветчотасо могильникас вовнас. Сгя мымда сетавасо сыво, чисто октас вовнас, кайото гортас. Косьтас, волись тя овоны сШон, сёйоны» — «Специально лошадь с телегой запрягут и приедут на могильник. Сколько подадут ему, все соберет да на лошади увезет домой. Засушит это, тем они и живут, питаются»6. Проблема сегодняшнего дня, по мнению информантов, в том, что «ково сёянсо нищейезво сетавны, от озо коро» — «надо еду нищим раздавать, а сейчас не просят»7.
Птицы и собаки также получают свою «долю» на поминках умерших: «Одзжык сёянсо коляввимо мо-гилаэзвас, а онг озо кольо. Токо могила вылас кодзасо крупа, чтобы кайез кокасо. Нгя чивзоны, чтобы мортысо бур волг» — «Раньше еду оставляли на могилах, а сейчас нет. Только на могилу разбросают крупу, чтобы птицы клевали. Они чирикают, чтобы человеку было хорошо»8. Собакам предназначается часть пищи, по традиции оставленная на могиле.

По сведениям этнографов XIX в., семицкие поминки завершались всеобщим весельем, пением песен. «Поминальщики под шумный говор, под звуки песни, отправлялись по домам, где продолжали поминать покойников» [2].

Еще одной особенностью празднования Семика являлся свист: «В Семик и Троицу старики рекомендовали больше веселиться: тогда-де войны не будет, эпидемий не будет, год плохим не будет. Еще зачем-то заставляли ребят свистеть» [5, с. 154]. Считалось, что шум и свист отпугивают нечистую силу, являясь залогом благополучного года. В некоторых населенных пунктах в Семик проводили обряды по аналогии с троицкими. Одним из таких обрядов был «кыдз до-мавны» — «березу вязать». Для этого связывали две ветки березы, стараясь при этом не сорвать листья, а затем в Троицу ходили смотреть: если листья завяли, то это считалось предвестником неблагоприятного года [там же, с. 152].

Д. К. Зеленин в веселье семицких поминовений усматривал « пережиток языческой похоронной тризны» [9, с. 137], а в обрядах Семика — «слияние культа растений и культа заложных покойников, запоздалое погребение которых раньше происходило именно в Семик» [10, с. 394]. Эти поминки отличались массовым весельем, сопровождались музыкой и свистом. На могилы заложных бросали деньги и яйца, которые считались жертвоприношением злым покойникам, насылающим на людей болезни [там же, с. 395].

У коми-пермяков раньше только в Семик и исключительно дома поминали самоубийц, ставя для них отдельное угощение на кадке с водой, у зюздин-ских коми-пермяков в этот день на кладбище и в настоящее время ходят только те, кто поминает заложных покойников [5, с. 150-151].

Необходимо отметить, что у северных коми-пермяков (Кочевский, Косинский р-ны), как и у южных, основные поминки проводятся в Семик, а к Троицкой субботе приурочено поминовение особой категории умерших — мифологических предков коми-пермяков, именуемых в народной традиции «важ важжез» -«старые старые» и отождествляемых с дохристианским населением. По универсальному сюжету важ важжез совершили самоубийство в результате само-погребения. Казалось бы, данный факт сближает их с категорией заложных покойников, но в то же время народная память наделяет этих первопредков высоким сакральным статусом, несмотря на совершенный ими суицид. Это поминовение проводится на общих культовых местах: «Важ Шойна» — «Старое кладбище» у д. Борино Кочевского р-на; урочище «Важ Чадзёв» — «Старое Чазёво» и «Шойнаыб» — «Могильное поле» у д. Пеклаыб Косинского р-на. https://grimoire.club Данные поминки имеют общие черты с проведением поминок в Семик — завершаются гулянием и пением, плясками, символическим отсылом даров (пироги, яйца, деньги) в «иной» мир через нищего или реку.

В этой связи интересна трансформация Семика, в прошлом посвященного поминовению исключительно заложных покойников, в день масштабных поминок по всем умершим.
Обращают на себя внимание некоторые локальные варианты общих дней поминовения умерших, связанные с конфессиональными характеристиками населения. Так, у северных коми-пермяков (Гайнский р-н) Семик называется «Мирской Четверг» — «Мирской Четверг», в который умерших поминают только «мирские». Этому дню противопоставляется «Кержацкой субот» — «Кержацкая суббота», в которую умерших поминают «кержаки» — староверы, имеющие «другую веру». В настоящее время местные жители не идентифицируют себя как староверов, но поминки проводят исключительно в кержацкую субботу после Семика.

У южных коми-пермяков (Юсьвинский р-н) к самому Семику по значимости приравнивается « Успение Господне» (по церковному «Успение Пресвятой Богородицы»), отмечаемое 28 августа. «Успение кыдз Семик. Пыр с1я вуно касьтгсьвим. Кык Семик миян кыдзи туыснас, и арнас. Пыр и пыр кайоны кладби-щеввас, коть и зэро» — «Успение, как Семик. Всегда в этот день поминали. Два Семика у нас — весной и осенью. Всегда идут на кладбище, хоть и в дождь»9.

У некоторых финно-угорских народов, в частности у марийцев, одним из значимых дней поминовения умерших является Семык, проведение которого аналогично коми-пермяцкому. Отмечавшийся в четверг перед православной Троицей Семык, помимо ритуального кормления умерших родителей, включал в себя некоторые обрядовые действия: «Перед праздником парились в бане, после чего поминали родителей. Затем следовала развлекательная часть праздника. Молодежь играла в разные игры, семейные веселились, ходили из дома в дом, пели песни и плясали» [11, с. 252].

Примечательно, что у коми, как отмечает А. И. Терюков, чаще всего отмечался не сам Семик, а так называемый «Семик субот» — «суббота по Семику», которая является Троицкой субботой [12, с. 157].
Семик остается самым значительным и особо почитаемым поминальным днем-праздником для коми-пермяков. Его этапы и последовательность практически неизменны. Целый ряд ритуальных действий: свист, веселье, сопровождаемое музыкой, игры, пение песен, а также праздничность одежды участников семицких поминок, а также отсутствие этого дня поминовения в православном календаре -прямо указывают на его языческий характер. В Семике нашли отражение культ предков и культ растений, пробуждающейся природы (обряды с крашеными яйцами). Одновременно с ней пробуждались и получали разрешение от Бога на посещение земли и своих родственников умершие, от которых непосредственно зависело плодородие, благополучие живых в целом. Празднование Семика знаменовало собой конец весны и начало лета (обряды, перекликавшиеся с троицкими, «завивание берез».

Чугаева С.В.

На мероприятиях, проводимых в районах Пармы, можно отведать национальную кухню, приобрести сувениры и познакомиться с традициями коми-пермяков.

Троицкие гуляния, деревня Иванчино 

Уже в это воскресенье, 27 мая, в деревне Иванчино Гайнского района пройдет праздник обрядовых культур «Троицкие гуляния». Чтобы попасть в Иванчино, нужно после поселка Сергеевский свернуть с трассы Кудымкар-Гайны налево.

Праздник «Стрöча», деревня Кукушка

Праздник «Троица» (на коми-пермяцком языке звучит «Стрöча») пройдет 27 мая и в деревне Кукушка Кочевского района. Кукушку называют песенным центром коми-пермяцкой земли благодаря деятельности местного этнографического ансамбля. Побывать в Кукушке стоит!

Фестиваль «Акань», город Кудымкар 

В этом году фестиваль национальной игрушки и игровой культуры «Акань» пройдет 8 июня. В 11:00 начнется сам фестиваль, а в 18:00 – «Акань-шоу».

Праздник «Горадзуль», село Ошиб 

9 июня в селе Ошиб Кудымкарского района пройдет праздник «Горадзуль» (переводится с коми-пермяцкого языка как купальница). Этот праздник проводится в честь уроженки села Надежды Минуллиной. Она возглавляла в Коми-Пермяцком автономном округе управление культуры. Надежда Минуллина любила цветок – горадзуль.

Праздник русской печки, деревня Чураки

В деревне Чураки Косинского района 10 июня пройдет праздник русской печки. На этом празднике гостей учат заготавливать дрова, топить печку и печь шаньги.

Кулинарный поединок, деревня Заречный Пешнигорт

30 июня в этнопарке «Заветный клад», который находится в Заречном Пешнигорте, пройдет кулинарный поединок «Коми сёян battle». На поединке можно не только отведать блюда и напитки коми-пермяцкой кухни, но и поучиться готовить. Обычно во время поединка проводятся мастер-классы.

Ночь на Ивана Купала, деревня Чинагорт 

Праздник «Ночь на Ивана Купала» обычно проходит в деревне Чинагорт Юсьвинского районе на берегу реки Велва вечером 6 июля. Гостей праздника ждут хороводы, игры, прыжки через костер, плетение венков и, конечно же, купание.

Праздник «Сабантуй», поселок Керос 

Сабантуй – это национальный татарский праздник. Он проводится в поселке Керос Гайнского района 7 июля. Это один из самых отдаленных поселков Коми-Пермяцкого округа. Великолепные пейзажи, дивные реки, пески запомнятся вам надолго, если вы решитесь и посетите Керос.

Фестиваль «Русский остров», село Юрла

Фестиваль «Русский остров» давно стал традиционным. Это крупное мероприятие, которое в свое время открыли ведущие знаменитой передачи «Играй, гармонь». В этом году фестиваль пройдет 14 июля.

Гаврилов день, деревня Бачманово

Фестиваль обрядовой культуры «Гаврилов день» тоже общеизвестен. Его даже можно назвать визитной карточкой Косинского района. Он проводится 26 июля в деревне Бачманово и связан с красивым обрядом крещения лошадей. Кстати, у нас есть фото, как этот день праздновался в начале 20 века. Вот оно:

Праздник первого снопа «Зажинки», село Архангельское 

4 августа в селе Архангельское пройдет веселый и задорный обрядовый праздник первого снопа «Зажинки». Ежегодно организаторы праздника придумывают что-то новое. В один год гости праздника могли поскакать на лошадях, в другой – полетать на парапланах… Интересно, что нас ожидает нынче?

Фестиваль «На земле Перы», урочище Лугдын 

Запланирован на 4 августа и фестиваль народного творчества «На земле Перы» в Гайнском районе. Он проходит в урочище Лугдын (переправа на поселок Кебраты).

Праздник «Ай да рыжик», село Вер-Юсьва 

Завершает летнюю фестивальную пору в Коми-Пермяцком округе обычно праздник «Ай да рыжик». В этом году он пройдет в селе Верх-Юсьва Кудымкарского района 8 сентября. Даже не знаем, что именно о нем рассказать? Кажется, он настолько популярный, что о нем уже известно все и всем. Любите грибы? Тогда обязательно приезжайте на праздник «Ай да рыжик».