Туй народный праздник башкир

Свадьба в Башкирии считается одним из тех обрядов, который сохранился практически неизменным до современности. Однако, некоторые традиции в городах себя изжили, а вот в деревнях до сих пор соблюдаются.

В стране существовал обряд, при котором решение о женитьбе детей принималось родителями единолично. Причем нередко пара не могла даже видеться друг с другом в дни до церемонии. Церемония заключения брака проходила в домашней обстановке с участием приглашенного муллы. Но раньше церемонию, по желанию, могли провести и в мечетях.

Свадебные традиции в Башкирии

Нередко родня задумывалась о церемонии в период, когда детям не исполнялось и 5 лет. Традиционным считался обряд помолвки молодых, на башкирском он звучит как «сыргатуй». по мере приближения времени свадебной церемонии начиналась тщательная подготовка к ней семьи: сбора приданного, подготовка украшений и так далее. В обряде свадьбы Башкирии присутствует несколько ключевых этапов:

• проведение переговоров и установка сроков и условий брака (сговор и сватовство);
• никах или сама свадебная церемония;
• традиции и ритуалы после свадьбы.

Традиции башкирской свадьбы претерпевали множество изменений, но в малых поселениях они соблюдаются и сегодня почти в неизменном виде.

Этап сговора родителей о свадьбе

По Башкирским традициям отец будущей невесты после разговора с супругой отправлялся к жениху и спрашивал его мнение о возможной свадьбе. Глава семьи определял невесту своему сыну. Участие матери в процессе сводилось к соблюдению косвенных формальностей. После того, как пара сформирована, отец девушки шел к тестю и вел разговоры о будущей церемонии. После получения согласия о свадьбе от отца невесты, заходила речь о калыме.

В знак подтверждения заключения брачного соглашения обе семьи должны были отпить из одной емкости кумыса или меда. Это был ответственный шаг, поскольку после  него родители не имели права выдать невесту за другого даже в том случае, если решение о браке было поспешным и партнер оказался неподходящим. Такая ситуация могла сложиться, к примеру, из-за ухудшения финансового состояния семьи жениха. При принятом решении об отмене свадьбы полагался выкуп либо в виде материальной части, либо долей скота.

Калым: традиции переговоров

Калым определялся финансовым состоянием обоих семей. Традиционно он включал в себя деньги, одежду, скот и прочие сборы полезных мелочей. Исключая лошадей, все остальные дары предназначались для невесты. Одна из лошадей предназначалась ее отцу, а вторая к обеду на свадебном торжестве.

Для матери в качестве выкупа часто предназначалась лисья шуба. Несмотря на то, что семьи сами устанавливали размеры калыма, были обязательные пункты, которые никто не в силах был отменить, а несоблюдение их считалось проявлением неуважения к одной из сторон. К таковым пунктам относились:

• для матери шуба из лисы хорошего качества;
• для отца годная в хозяйстве лошадь;
• вторая лошадь для свадебного угощения.

Также оставляли максимум по 15 рублей на дополнительные траты, что по тем меркам было адекватной суммой.

Выбор ткани для платья невесты и дополнительных украшений

Остальной выкуп давался отцу молодой взамен на скот и материальную помощь молодой семье. В довесок девушка получала так называемый малый калым в виде традиционных нарядов страны. Процесс заключения условий свадьбы сопровождался для семей скромным угощением.

Посещение дома невесты

За 2 дня до того, как жених первый раз посетит невесту, ее отец официально созывает родственников и говорит им о предстоящей свадьбе. Мулла во время визита формально заключает брак в домашней обстановке. Отец со стороны жениха должен привести с собой в первый визит лошадь, предназначенную для стола. Ее позже традиционно закалывают. Все гости, которые были приглашены на торжество, оставались в доме невесты. Сперва приезжих угощали традиционным блюдом под названием бишбармак, после чего начинался процесс одаривания подарками гостями молодых.

Обычно гости приезжали с ночевкой и, поскольку их было много, распределялись они старейшинами деревень по домам родни села невесты. Традиционно на следующий день торжества кололась привезенная лошадь. Роль мужчин в процессе ясна, а задачей дам заключалась в проверке жирности конины. Собравшиеся, зная о традиции, обычно предпочитали надевать традиционные простые одежды. Когда гости приходили на условленное место, свахи обычно накидывались на них и начиналась традиционная свадебная потасовка, которая продолжалась порой до самого утра.

Посещение тестя с тещей дома жениха

После того, как гости пробудут у сватов пару дней, они обычно разъезжаются по своим домам. После чего теща и тесть отправляются к отцу жениха. К их приезду подготавливалась особая женская и мужская комната. Мать невесты должна была привезти с собой сундук, в котором находились дары и национальная одежда.

После обеденной церемонии мужчины отправлялись в комнату для дам. Там мать невесты предлагала кому-нибудь открыть сундук, а согласившейся девушке дарила платок. Нити дарили старушкам, которые должны были принять их с молитвами, но в замен подарки дарить не были обязаны. Рубашка предназначалась отцу невесты взамен на скот для молодой семьи. После завершения церемонии обмена подарками гости традиционно уезжали по домам.

Обряд Малой Свадьбы

Традиционно свадебный обряд в Башкирии проходил в дома отца невесты. Тут же собирались и те старики, которые ранее принимали участие в обряде сватовства. Задача пришедшего муллы была в том, чтобы спросить согласия отца невесты на свадьбу. При положительном ответе мулла читал определенную часть Корана, после чего вносил брачный договор в так называемую метрическую книгу. За такое действие мулле полагалась компенсация 1% от общей суммы калыма. После обряда жених имел право посещать дом жены тогда, когда захочет на роли мужа.

Что такое празднество Туй

После того, как весь калым был уплачен, муж приезжал к тестю за своей невестой или уже законной женой. Тесть же обязан был заранее приготовиться к визиту и организовать праздник под названием Туй. Свадьба в Башкирии позволяла создать семью даже малообеспеченным семьям. В таком случае вместо праздника Туй устраивалось небольшое скромное угощение. Церемония празднества обычно длилась от 1 до 3 дней. Если финансы семьи позволяли, то не обходилось без проведения различных массовых мероприятий вроде скачек и борьбы.

Церемония борьбы за невесту

Данный обряд чем-то похож на конкурсы для современных молодых и заключался в том, что гости различными методами препятствовали отъезду невесты из родного дома. Препятствия зависели от фантазии собравшихся и самих новобрачных: могли как препятствия чинить, так и вовсе привязать невесту к столбу. Ущерб, который был нанесен от борьбы, обычно оплачивал жених. После победы жениха и дополнительного одаривания невесты в качестве компенсации за возможный моральный ущерб, ее все-таки забирали в новый дом к жениху.

Переезд невесты в новую семью

Перед окончательным отъездом молодые должны были попрощаться с родней путем обхода всех домов по деревне. По традиции девушку окружали 4 подруги, которые должны были плакать и поднимать над головой невесты символический платок. Родственнице женского пола преподносились своеобразные дары вроде скатертей или платков. В ответ дамы дарили нареченной девушке деньги и прочие материальные ценности. После обхода всех домов невесту обыкновенно сажали в телегу и перед этим облачали в лучшие костюмы. Девушка по традиции должна была сопротивляться до тех пор, пока отец или брат не дадут ей гостинец или своеобразный откуп.

Еще одна традиция предусматривала сопровождение невесты родственницей, которая за нее должна была получить выкуп от отца жениха. После прихода в новый дом невеста 3 раза вставала на колени перед семьей жениха, а те после каждого раза поднимали ее. После ритуала происходил традиционный обмен подарками.

Послесвадебные ритуалы

На следующий день семья могла отправить невесту с коромыслами за водой. С собой она брала обычно монету из серебра, которая привязана на нитке. Этот символ считался жертвой молодой жены водяному духу. Но дети иногда пытались выловить монетку. В любом случае, после того, как девушка бросит ее в воду, считалось, что она может беспрепятственно ходить к любому водоему.

Как обживались в доме супруга

После праздника Туй существовали свои традиции и обычаи, о которых было сказано ранее, но их стоит суммировать. Итак, в традиции входило:

• троекратное становление невесты на колени перд новой семьей с последующим поднятием ее родней;
• взаимный обмен подарками с невестой;
• посещение речки или водоема с особым талисманом для безопасности от водяных духов.

Также в традиции входило первичное открытие лица невесты супругу после исполнения предыдущих ритуалов.

Процесс смены статуса с невесты на статус жены также происходил с определенными традициями:

• девушке меняли прическу с одной косы на две;
• замена девичьего головного убора на женский. Кстати, девичий называется Такией, а женский получил в народе наименование Кашмау;
• завязывание пояса как символа счастья, удачи и семейного благополучия.

Но не только у невесты существовали определенные ритуалы смены социального статуса. У мужчины также имелся ряд обычаев, соблюдение которых было обязательным для того, чтобы его признали полноценным мужем. Вот они:

• получение согласия на женитьбу;
• тайные похождения к невесте;
• вхождение во взрослую семейную жизнь.

Также обряды сопровождались дополнительным обучением молодой пары премудростям взрослой жизни от старшего поколения.

Традиционные брачные запреты

Основной запрет в Башкирии налагался на то, чтобы мужчина мог взять в жены женщину своего рода. Родство считалось между родней 4-х поколений. В брак могли вступить родственники в пятом и шестом поколениях, иначе говоря, тыуа аят и ете аят. Брачный возраст девушки составлял 14-15 лет, в идеале муж должен быть старше ее года на 3 как минимум.

До 20 века нормой права в Башкирии считался левират. Это форма брака, при которой вдова могла выйти замуж при своем желании за брата умершего. Также денитья мог любой другой родственник покойного на вдове. К новому мужу вдовы переходили не только дети и имущество покойного, но и все его социальное положение и состояние. Такая система способствовала меньшей утечке рабочей силы, например, внутри богатых династий и семей.

Национальная свадебная одежда в Башкирии

К брачной церемонии в стране подготавливались очень тщательно. Обычно молодым шились специальные костюмы, которые после торжества они могли надевать на важные мероприятия. Традиционные платья пестрили яркими цветами и атласными лентами. Некоторые регионы до сих пор украшают платья невесты при помощи так называемого тамбурного шва. Поверх основного наряда надевались комзолы и специальные национальные халаты.

Важным ритуалом была примерка костюма женщины для невесты и смена одежды. Обряд проводился перед причитаниями молодой девушки, после чего ее жених забирал к себе в дом.

Особенное национальное значение имел головной убор невесты. Иногда прямо на свадьбе девушка снимала убор невесты и надевала женский вариант, становясь взрослой женщиной.

В Юго-Восточных регионах страны голову молодой покрывали при помощи платка и надевали кашмау из серебра, который имел форму шлема. Также в его состав нередко входили кораллы. В ряде прочих местностей роль национального головного убора отводилась более простому колпачку, который вышивался при помощи бисера и замысловатых узоров.

У народа Башкирии предметы одежды были не только бытовой необходимостью, но и подарками, а также оберегами от сил зла. Башкирская свадьба предполагала, что невеста перед церемонией должна принести мужу рубаху, воротник и рукава, а также тюбетейку и штаны ручной работы. Цвета также имели особое значение и для свадьбы использовались яркие вариации красного, зелёного и синего цветов. Женихи подпоясывались при помощи кушака, а для невесты шился пояс из ярких тканных лоскутов.

Слайд 1

Башкирские народные праздники МАДОУ д/с «Солнышко» с.Янгельское Старший воспитатель Янбердина М.А.

Слайд 2

Праздник по-башкирски называется байрам. Более древнее название праздника – туй. Обряд обозначается термином йола. Башкиры – один их тех народов, которые в силу определённых исторических условий сохранили в большей мере, чем ряд других народов, свою празднично-обрядовую культуру, различные жанры устно-поэтического творчества, музыкально-хореографического фольклора и декоративно-прикладного искусства. Праздники и обряды с древнейших времён были связаны с определёнными моментами хозяйственной жизни народа, материальными условиями жизни общества. В соответствии с практической хозяйственной деятельностью главным у башкир считались два времени года: тёплое – лето и холодное – зима.

Слайд 3

«Ҡорбан – байрам»

Слайд 4

«Ҡорбан – байрам» Этот день обычно является выходным, люди стараются приглашать гостей и навещать близких, родных. В данный же праздник – это ритуальное заклание животного, подразумевающее духовное обращение к творцу. Этот праздник напрямую связан с событием, произошедшим с пророком Авраамом, ему было велено принести в жертву своего сына Исмаила, который родился у Авраама к глубокой старости ( в 86 лет) и был по земным меркам чудом: у столь пожилых родителей дети обычно не рождаются, несмотря на всю любовь к ребенку ,святость и его долгожданную поддержку в старости с его стороны, Авраам обсудив божье повеление с сыном, покорно, согласившимся с ним, пришел в назначенное место, когда все уже было готово, раздался голос : «Поистине , это – очевидное испытание! «Ты успешно преодолел его». Жертва сыном была заменена жертвенным животным, а Авраамау было даровано благополучное рождение второго сына Исхака. В этот праздник необходимо – от одной семьи произвести заклание одного барашка. Время – сразу после праздничной молитвы и до захода солнца третьего дня. Курбан –байрам длится 4 дня.

Слайд 5

«Ураза – байрам»

Слайд 6

«Ураза – байрам» Это один из самых крупных мусульманских праздников знаменует окончание поста в месяце рамадан. Праздник длится 3 дня. В день праздника мусульмане встают до восхода солнца, съедают на завтрак немного фиников или других фруктов, надевают праздничную одежду и отправляются в мечеть, чтобы совершить праздничную коллективную молитву – намаз. По дороге в мечеть люди приветствуют друг друга словами: «Да ниспошлет Аллах милость свою и вам , и нам!, «Да примет Аллах наши и ваши молитвы!», а также раздают милостыню – хайыр. Мусульмане стараются собрать вместе всех членов своих семей, родственников и никуда не выпускать из дома. Потому что, согласно преданиям в этот день в дом приходят души умерших родственников, помолившись в мечети и навестив старших родственников и могилы родных, каждая мусульманская семья собирается за праздничный стол. Ураза – байрам – это праздник сладостей, накануне хозяйки пекут различные национальные блюда, пироги, варят компоты и сиропы.

Слайд 7

сабантуй

Слайд 8

«САБАНТУЙ». Более точное название праздника звучит «Хабантуй». Сабантуй бытовал у башкир, живших на западных склонах Урала, у северных и части южных башкир. Название праздника произошло от слова «хабан» — плуг. Слово «туй» — означает праздник, т.е. «Хабантуй» — праздник плуга. Праздник получил своё название «от хлебопашного орудия «хабана», потому что он торжествуется перед начатием пашни. Обычай этот сохранился ещё со времён язычества. Кочевые башкиры в прежнее время, по окончании праздника, начинали готовиться к выезду на кочёвку, а другие к севу. Для празднования сабантуя чаще выбиралась пятница». Сабантуй отмечали в конце мая- начало июня. Праздник сабантуй справляли в каждой деревне. За несколько дней до празднества молодые люди собирали по дворам призы, украшали праздничный майдан, т.е. праздничную площадь. В центре очищенной от камней площади вбивался длинный шест, на вершине которого развевались тканные полотенца, вышитые платки и рубахи. Участники празднества садились, образуя большой круг. В центре этого круга происходили различные спортивные состязания, юмористические игры — это борьба, прыжки, бой горшков, бег в мешках, бег с наполненными водой вёдрами, перепрыгивание через канаву шириной в 2-3 метра, прыжки в длину, тоҡ хуғыш: двое садились на бревно, и, стараясь сохранить равновесие, ударяли друг друга большими мешками, набитыми чем-нибудь легким(шерстью, сеном, соломой), победителем считался тот, кто сбивал с бревна противника; ходьба по наклонному бревну (обычно к противоположному концу бревна подвязывали козлёнка или барашка); бег с яйцом в ложке.

Слайд 9

Также в кругу исполнялись песни, пляски, игра на музыкальных инструментах. На празднике большой популярностью пользовались «танцы по кругу», «треножник», «пять ворот». В азарте танца начинались дуэтные соревнования – «ҡара-ҡаршы». Пляски пользовались огромной популярностью на всех празднествах. Танцевать учились с детства. Особое значение придавалось скачкам. Если к шесту с призами подъезжали сразу два наездника, то исход соревнования решался борьбой (көрәш) или стрельбой в цель из лука. После скачек взрослые и дети расходились по домам. На площади празднества оставалась молодёжь, которая играла в свои молодёжные игры, пела и танцевала. Средства создания на праздничных торжествах приподнятого, весёлого настроения также были традиционны: это и украшение места соревнований, где обычно в нескольких местах устанавливались качели, карусели, земля украшалась разноцветными паласами, тканными скатертями; возле праздничных юрт на шестах развевались длинные узорные полотенца, ткани, ленты, лоскутки разноцветной материи, вышитые руками мастериц платки.

Слайд 10

«ҠАРҒА БУТҠАҺЫ» – «ВОРОНЬЯ КАША».

Слайд 11

КАРГА БУТКАХЫ – ВОРОНЬЯ КАША. (Женский праздник.) Этот праздник справлялся по случаю пробуждения природы. На северо-востоке сохранилось более древнее название этого праздника – ҡарғатуй (вороний праздник). Выделено несколько вариантов празднества. Первый вариант (юго-восточный) проводился ранней весной, непосредственно перед откочёвкой на летние пастбища. Составные части празднества следующие: 1) сбор крупы (пшенной); 2) приготовление праздничных блюд; 3) украшение деревьев; 4) варка каши; 5) совместная трапеза; 6) игры, пляски; 7) «кормление» ворон; произнесение благопожеланий. Для первого варианта женского праздника характерны и другие особенности: проведение праздника на горе и непосредственное обращение к воронам, природе с просьбой даровать благополучие в новом году. Второй вариант праздника характерен для северо-восточной Башкирии. Празднество проводилось перед сенокосом в июне. Составными элементами празднества были: 1) сбор крупы (пшённой или пшеничной); 2) приготовление каши и праздничных угощений; 3) совместное угощение; 4) спортивные соревнования в борьбе, беге, прыжках; 5) исполнение игр, плясок; 6) переворачивание казана с остатками каши на возвышенном месте. Праздник проводился у реки. Третий вариант праздника (зауральский) отличается от первых двух следующими особенностями: 1) обрядовой пищей служила жидкая каша из дроблёной пшеницы, сваренная на сметане; 2) на празднике устраивались импровизированные шалаши из шалей, деревья украшались цветами; 3) сооружались заслоны из берёз, возле которых совершалась коллективная трапеза; 4) исполнялись игры, пляски, спортивные соревнования. Четвёртый вариант (южный): 1) и 2) пункты, как в первом варианте; 3) выборы встречающих гостей; 4) варка каши на месте празднества; 5) встреча гостей; 6) совместная трапеза; 7) исполнение игр, плясок; кормление птиц. Пятый вариант праздника (западный): 1) сбор крупы (любой); 2) приготовление каши; 3) совместное угощение; 4) купание в реке, обливание водой. Праздник проводился перед сенокосом. Одним из главных ритуалов празднества считалось пожелание дождя. Во время празднества огромное значение придавалось спортивным соревнованиям: прыжки через яму, перетягивание полотенца, борьба на кушаках, бег на различные дистанции, погоня за платком и т. д. Почти все игры сопровождались четверостишиями, речетативом, скороговорками. На празднестве исполнялись песни, в которых воспевались красота природы родной деревни, с детства знакомых мест.

Слайд 12

«КӘКҮК СӘЙЕ» – «КУКУШКИН ЧАЙ».

Слайд 13

«КӘКҮК СӘЙЕ» – « КУКУШКИН ЧАЙ». Это женское празднество было широко известно в восточной Башкирии, как встреча лета.. Проводилось оно на горе или у реки. Одним из составных элементов празднества было загадывание будущего участниками празднества. Загадав что-либо о себе или о близких, женщины обращались к кукушке. Причём, загадывание вслух не произносилось. Если «в ответ» кукушка куковала звонко и долго без перерыва, женщины радовались, считая это хорошим предзнаменованием. В течение дня на месте празднества не смолкали песни, игры на кубызе, исполнялись пляски, игры. Женщины раскладывали пищу на листья, камни, приговаривая: «Вот тебе, кукушка, твою долю отдаём». По словам информаторов, кукушка кукует ровно 60 дней: примерно с 18 мая по 18 июля. Особенно звонким становится её голос в начале июня. С этого времени кукушка «зовёт» особенно настойчиво. Вот тогда женщины с угощением для кукушки выходят на природу. К этому времени расцветают луга, душистые травы покрывают долины и горы. Женщины должны полюбоваться на цветы, деревья, травы, послушать пение птиц, кукушек, покормить их. Женщины на празднике усаживались все вместе и исполняли популярные в данной местности песни. Также на празднике исполнялись различные игры и хорооды. Были популярны такие игры: «капка» — «ворота», «борсак сясеу» — «посев гороха», «самовар», «Наза», «арпа тапау» — «молотить ячмень» и т.д.

Слайд 14

«ҠАҘ ӨМӘҺЕ» – «ГУСИНАЯ ПОМОЩЬ».

Слайд 15

«ҠАҘ ӨМӘҺЕ» – «ГУСИНАЯ ПОМОЩЬ». За 2-3 дня до праздника хозяйка обходила дома родственниц, соседей, подруг, приглашая принять участие в ощипывании и потрошении гусей. Такое приглашение воспринималось с радостью. Женщины, девушки доставали из сундуков яркие платки, фартуки, платья, одевались во всё чистое, тщательно прятали волосы под платок. Хозяин забивал гусей, женщины ощипывали, девушки мыли гусей в проруби у реки. Весь берег реки был заполнен молодёжью, т.к. помощь устраивалась сразу у нескольких хозяев. Юноши с гармошками поджидали девушек. Пелись различные песни любовного, шуточного содержания, происходили соревнования в остроумии между девушками и юношами (ҡара-ҡаршы әйтешеү).С реки девушки и парни шли вместе. В праздничном ужине участвовали и молодые люди. После угощения начинались игры в фанты. Одна из девушек собирала «фанты»: платки, гребешки, ленты, кольца и др. Другая участница вставала к водящей спиной. Взяв в правую руку один из фантов, водящая спрашивала: «Хозяйке этого фанта какое задание?» Пока приглашённые работали, хозяйка готовила угощения. Главным блюдом был густой наваристый суп-лапша. Ко дню «гусиной помощи» хозяйка пекла свежий хлеб, к чаю подавался мёд, сметана, молоко, баурсак .

Слайд 16

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ !!!

Свадьба башкир как уникальное явление в научной литературе характеризуется с XVIII в. с историко-этнографической, фольклористической, культурологической точек зрения.

Свадебные обряды разных этнографических групп башкир имели локальные особенности, но объединялись единой структурой. В предсвадебный период проходили переговоры родственников (родителей и доверенных лиц) об условиях предстоящего брака (выбор невесты, сватовство, сговор). Собственно свадьба представляла собой народное гуляние туй и сопровождалась мусульманским обрядом бракосочетания никах. Послесвадебные обряды знаменовали окончательную смену статуса молодых, переезд невесты в дом мужа. Сначала обряды проводились в доме невесты, затем многие из них повторялись у жениха (в южных районах Башкирии иногда через несколько лет).

Продолжительность свадебных обрядов зависела от местных традиций и вида брака. Порой они растягивались на десятилетие и более. Речь идет об обычном для кочевников и практиковавшемся с древнейших времен до конца XIX в. «колыбельном сватовстве», которое могли справлять еще до рождения детей. Две семьи заранее договаривались о том, что в случае рождения у них мальчика и девочки, по достижении определенного возраста они должны будут вступить в брак. Такой сговор был выгоден, как для отдельных семей, так и для башкирских родов в целом, так как, во-первых, обеспечивал постепенную уплату калыма, нередко достигавшего очень больших размеров, во-вторых, на длительное время гарантировал мир и взаимопомощь двух башкирских общин. Как правило, родители заключали такой договор, когда малышам исполнялось 40 дней, после завершения так называемого «опасного периода». Благоприятным знаком считалось рождение девочки и мальчика в один или почти в один день.

М.А. Бурангуловым (НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 12. Д. 215) описан локальный вариант совмещения обрядов наречения имени и обручения под названием бишек туйы («праздник колыбели»). Его проводили в доме девочки при участии родителей с обеих сторон, кроме того приглашались две супружеские пары в качестве посаженных родителей малышей – әхирәтлек атай / әсәй, боронтоҡ инәй / әтәй, друзья, сваты-посредники. Родная мать брала на руки свою дочь и передавала посаженному отцу, аналогично поступал родной отец с сыном. Посаженные отцы подбирали имена младенцам и отдавали посаженным матерям. Те, в свою очередь, с благопожеланиями, называя имена, клали детей рядом в одну колыбель. Присутствующие дарили подарки, среди которых обязательно было одеяло, которым накрывали детей. Мать девочки подносила гостям кумыс или кислый мед. Завершалось торжество пиршеством и песнями в честь «новобрачных».

По материалам Ш.Х. Сюнчелея (НА УФИЦ РАН. Ф. 3. Оп. 12. Д. 200), при обручении мальчика подводили к девочке и заставляли укусить мочку ее уха, либо оба младенца кусали ушки друг друга. Обычай получил название ҡолаҡ тешләтеү (букв. «уши кусать»). А Б.М. Юлуев в 1892 г. описывал свадьбу сережек или продевание серег – сыргатуй (һырға туйы, һырға һабаҡ), которая проводилась по достижении детьми 8–12 лет. Торжество сопровождалось благопожеланиями, угощениями и подарками. Мальчик, укусив девочку за ухо, вдевал ей серьги и дарил шаль, а сам получал вышитый пояс и тюбетейку. С этого времени за невесту начинали вносить калым. Отец девочки давал обязательство не выдавать ее замуж за другого. Нарушение договора грозило солидным откупом (скот, деньги), взаимной враждой родов и имущественными тяжбами. Когда невесте исполнялось 11–12 лет, родителями жениха назначалась свадьба.

При умыкании (ҡыҙ урлау) свадебные обряды, напротив, проводились по сокращенной схеме, что уменьшало расходы. Эта форма заключения брака практиковалась у башкир с давних времен и была особенно частой в тяжелые послевоенные голы XX столетия, в период репрессий. Обычай не осуждался мусульманской моралью, так как брак все равно оформлялся по шариату.

В XIX и XX вв. традиционный свадебный ритуал большей частью умещался в несколько месяцев. При этом, если в деревнях еще в середине прошлого столетия свадебное гуляние (туй) могло растягиваться от одной недели до месяца, то в городе оно, чаще всего, занимало всего один день. То есть, городская башкирская свадьба значительно упростилась, а также, в результате межэтнических взаимодействий, включила в себя множество инокультурных элементов.

 Сговор и сватовство. В документах и художественной литературе XIX – начала XX в. приведены примеры, когда молодые у башкир ни разу не видели друг друга до бракосочетания. Подобная ситуация описана Б.М. Юлуевым на примере башкир Орского уезда 4-й Усерганской волости (Юлуев, 1892. С. 222). Однако в основном молодые люди сами делали выбор, знакомясь на Сабантуях или других общественных праздниках, куда съезжалась молодежь из нескольких соседних деревень, а также на посиделках, ярмарках и базарах. Существовал обычай отправлять девушек на выданье в другие аулы к родственникам специально для общения с молодежью. Называлось это ултырма или ултырма барыу. Девушка брала с собой необходимые вещи для рукоделия, её водили на посиделки, игры, сбор ягод, сенокос и т.п. Юноши также высматривали невест в других селениях (ҡыҙ карарға барыу), вызывая недовольство местных парней.

Вопрос о проведении свадьбы обсуждался на большом семейном совете в доме жениха с приглашением всех его женатых братьев и замужних сестер, а также братьев и сестер родителей. Еще до семейного совета начинались переговоры с родней невесты через посредника – димсе – человека, который был в дружественных отношениях с обеими семьями, часто специализировался в этом деле и имел от этого некоторую материальную выгоду. Затем к родителям девушки направлялись сваты – яусы. В XX в. услугами димсе пользовались редко.

В некоторых районах сваты ехали не прямо в дом невесты, а останавливались у родственников, снаряжая к отцу девушки кого-то другого, например, хозяина дома. Такого свата называли «коротким» – ҡыҫҡа яусы, в отличие от приезжих «длинных сватов» – оҙон яусы.

О приезде свата становилось известно всему селению: он шел, опираясь на палку, хотя не хромал и не был стар, в разной обуви, например, сапоге и калоше, с выпушенной правой штаниной и подпоясанный матерчатым кушаком, иногда ехал верхом на лошади, хотя дом был совсем рядом. Зайдя в дом непременно с правой ноги, сваты садились и издалека начинали разговор о цели визита: расспрашивали о здоровье, о видах на урожай, хозяйственных делах, и лишь затем сообщали о главном. Некоторые яусы вплоть до 1990-х гг. использовали типизированные формулы сватовства: «Мы зашли к вам с делом, не стойте с вилами», «Мы пришли к вам со спущенной штаниной» (Пермский край), «Потерял я то, чего не было, помогите мне найти это». В ответ хозяева со словами: «Если то, чего не было у вас, находится у нас, оно найдется» приглашали сватов на почетное место, подавали угощение, и за трапезой начинались переговоры (Сюнчелей. Л. 51, 53). Сват расхваливал жениха и его родителей. Даже если партия была подходящей, соглашаться сразу считалось неприличным, поэтому отец и мать девушки отвечали, что их дочь почти дитя, они еще не собрали приданого, не приготовили одежды, последние годы были неблагоприятными для хозяйства и т.д.

Невеста, а часто и жених, при разговоре не участвовали и о сватовстве узнавали позднее, иногда даже от посторонних людей. Но бывало и так, что мать потихоньку выходила к дочери и спрашивала её мнение о женихе. Нередко яусе приходилось приезжать по 3–4 раза, если девушка не хотела выходить замуж, и родители её поддерживали. А в середине XX в. девушка уже могла открыто заявить отцу, не дававшему согласия на свадьбу, о твердости намерения выйти замуж именно за своего избранника.

Когда договоренность между родителями была достигнута, переходили к обсуждению вопросов о калыме, подарках, расходах с той и другой стороны, о ходе проведения свадьбы. Интересная деталь: в некоторых районах яусы приходил в дом родителей невесты с посохом с раздвоенным верхним концом, с которым не расставался даже во время трапезы. Исследователи наделяют этот атрибут множеством символических смыслов: «защита от злых сил», «рудимент мирового Дерева жизни, символ плодородия» (Султангареева, 2006. С. 108–112). При успешном завершении перговоров яуса ломал одну из веток на посохе. В других случаях о состоявшемся договоре символизировало подаренное родней невесты домотканное, а с 1960-х гг. – фабричное махровое полотенце, перекинутое через шею свата. В Баймакском районе вплоть до сегодняшних дней для такого случая невеста готовила собственноручно вышитое изделие. В Челябинской области в первые десятилетия прошлого столетия в честь сватовства отцу жениха дарили вышитую скатерть или платок. Другие участники события получали полотенца, рубашки, пуховые вязаные перчатки (мужчины), платки, шарфы (женщины) и пр. (Карпухин, 2009. С. 304). В XX в. сватать ездили отец жениха с каким-нибудь родственником, либо его брат с женой, а в северо-восточных районах – жених с матерью. Число сватов, чтобы способствовать созданию новой пары, обычно было четным.

Посещение яусы в ряде районов сопровождалось театрализованными действиями. Девушки и молодые женщины, взяв за узду его лошадь, дразнили и высмеивали свата в песенных куплетах, которые заканчивались вопросом: «За старого ли ты сватаешь, за молодого ли?». Они не отпускали свата, пока тот не произносил имя жениха. В Курганской и Челябинской областях все время, пока сваты находились в доме, к ним обращались через окно или дверь с сатирическими куплетами.

На северо-востоке Башкирии обязательным обрядом считался һыйһен. Его проводили также в Курганской и Челябинской областях спустя 20–30 дней после сговора. Отец жениха приезжал к родителям невесты и привозил живого барана для угощения. Девушка с приездом будущего свекра незаметно удалялась к подругам и родственникам. После отъезда свата молодые жены старших братьев и дядей возвращали сопротивлявшуюся невесту в родной дом. Они переносили девушку на руках или перевозили на санях. Н.В. Бикбулатов и Ф.Ф. Фатыхова делают предположение, что первоначально после обряда һыйһен брак вступал в силу, иначе нельзя объяснить незаметный уход невесты.

В Курганской области, в бассейне р. Инзер и в Южном Приуралье через несколько месяцев после сговора и һыйһен проводили еще обряд ҡоҙалыҡ (ҡоҙа – сват), когда 10–15 молодых и средних лет мужчин-родственников со стороны невесты ехали к родне жениха, где гостили 2–3 дня, угощались мясом и медовухой, ходили в гости к родственникам.

У северо-восточных башкир визит родни невесты к родне жениха получил название мал алырға барыу («поездка для получения скота»). Участвовало 3–5 мужчин-родственников невесты. Они верхом направлялись в гости с гостинцами (бауырһаҡ, сладости) и подарками (головные платки, полотенца, куски ткани). Приезжих разбирали по домам, угощали и одаривали. Затем они возвращались домой, прихватив часть калыма (Бикбулатов, Фатыхова, 1991. С. 26).

В Челябинской области обряд назывался ҡалым. За скотом ездило около 20 человек, включая отца и мать невесты. Для встречи гостей родственники жениха выезжали на дорогу за версту от деревни, где угощали приезжих медовухой, а затем мчались на лошадях до дома, стараясь перегнать друг друга. Те гостили три дня, в разных домах родствеников жениха, угощаясь вином, хмельным медом, мясом и чаем. К вечеру третьего дня жених передавал будущему тестю скот, назначенный за ҡалың, и гостей провожали за деревню с гиком и пением.

В наши дни решение о браке принимают сами молодые и сообщают об этом родителям. Затем в заранее обговоренный сторонами день близкие родственники жениха, приехав в дом девушки, напрямую говорят: «Мы к вам с добрым делом – сватовством!». При этом присутствуют и жених, и невеста. Обговариваются вопросы предстоящей свадьбы.

Подготовка приданого (бирнә, инсе мал) и выплата калыма (ҡалың, ҡалым) была своего рода компенсацией семьям жениха и невесты за понесенные расходы, а отцу и матери девушки за потерю работницы, а также вкладом в формирование общего имущества новой семьи. Приданое оставалось собственностью женщины даже в случае расторжения брака. Оно включало скот, деньги, нередко в большем размере, чем составлял калым, предметы быта. В первой половине и третьей четверти XX столетия в приданое башкирской невесты входило множество предметов, которые позволяли «одеть» ее новый дом: дорожки, войлок, посуду, занавески, перину, две подушки с наволочками, одеяло, полотенца, накидки на комод и пр. Из отреза ткани, подаренного женихом, она шила занавес (шаршау), у курганских башкир верх шаршау изготавливался в лоскутной технике, как и сумка-кошель муҡса.

Приданое невесты включало скот, домашний текстиль и постель, хозяйственные принадлежности. В наши дни традиция собирать приданое сохранилась, в одних районах – заблаговременно (по исполнению дочери 40 дней), в других – накануне торжества, распределив нагрузку между родственниками (Архангельский район, д. Тирякле). Для приданого невесты повсеместно, в том числе и в городах, в последние десятилетия готовится сундук ручной работы. (В 1950-х – 1960-х годах в ряде селений, особенно в центральных и западных районах, эта традиция была прервана, было принято приданое переносить в чемоданах.) Мастера по изготовлению сундуков есть во многих башкирских селениях. Сохранились поверья, что, если по какой-нибудь причине свадьба не состоится, предназначенный для девушки сундук нельзя передать другому человеку, надо готовить новый (Архангельский район, д. Азово). Помимо приданого, в сундук складываются подарки и гостинцы для семейной пары, которая после торжественного заноса сундука в дом жениха получит право его открыть в ходе ритуала һандыҡ асыу (букв. «открывание сундука»). В сундук также складываются вещи для раздачи детям после приезда невестки в дом мужа.

Содержимое калыма в прошлом также составляли различные вещи (одежда, домашний текстиль, хозяйственные предметы и т.д.) и скот. Например, сохранилось такое описание калыма, о котором договорились стороны при колыбельном сватовстве в Бурзянской волости Орского уезда в конце XIX в.: скот (2 лошади, рогатый и мелкий скот, от 5 до 20 голов каждого рода), одежда и обувь (3 рубашки, пара сапог, халат из черной китайки, обшитый по краям подола, фалдов и рукавов красным сукном и галуном), ситцевый занавес, головные уборы (кашмау и платок). Все это пошло в пользу невесты, кроме лошадей, из которых одна досталась отцу девушки, а одна была заколота на свадьбе. Кроме того, матери невесты отец жениха подарил лисью шубу.

Подарок матери невесты назывался у башкир һөт хаҡы, т.е. «плата за молоко». Это могла быть шуба (лисья или овечья) или просто халат. Сам же калым состоял из собственно калыма, туйлыҡ (продукты питания – мед, масло, крупа, мука, сладости) и мәһәр (предусмотренная шариатом сумма или имущество, которые должен выплатить муж для обеспечения жены при разводе по инициативе мужа или в случае его смерти). Иногда родители невесты сами обращались с просьбой к родне жениха в счет калыма помочь деньгами, зерном, скотом, чтобы поправить материальное положение семьи.

Основная доля калыма у башкир-кочевников приходилась на скот. Со временем стала преобладать его денежная часть, что являлось показателем развития товарно-денежных отношений в башкирском обществе. Размер зависел от социального и материального положения сторон и на рубеже XIX и XX в. мог быть от 50 до 1500 руб. Например, за уроженку д. Муртазино Стерлитамакского уезда Хабибу Ишкинину, просватанную башкиром д. Бабаларово Оренбургского уезда, был установлен калым в 600 руб. И сегодня башкирские семьи хотя бы символически выплачивают денежную часть калыма. Интересно, что за девушку с высшим образованием плата вдвое выше и, например, в Белорецком районе РБ составляет 10 тыс. руб. Для совершения бракосочетания раньше было достаточно внести определенную часть калыма, оговоренную при сватовстве и необходимую для проведения свадьбы, но до уплаты всего калыма молодая жена оставалась в доме своего отца. По обоюдному согласию сторон бывали и исключения, когда муж забирал жену, внеся половину положенного.

В период между сватовством и свадьбой невеста занималась подготовкой подарков для будущих родственников. Вышивала намаҙлыҡи (молельные коврики), скатерти для женщин и полотенца – для мужчин, вязала из шерсти носки, перчатки, шарфы. Особое внимание уделялось дарам для жениха. Так, на северо-востоке Башкирии невеста дарила жениху вышитую или с браным узором рубашку, узорные домотканые штаны, расшитую канителью тюбетейку, перчатки рельефной узорной вязки, а отцу жениха – рубаху и штаны. А в Курганской области практически до наших дней невеста преподносила жениху кушак и белую вышитую рубашку, которые надевались с черными брюками и тюбетейкой на второй день свадьбы. Невеста также наряжалась в традиционную народную одежду: платье, камзол, головное покрывало ҡушьяулыҡ с вышивкой и атласными лентами, украшениями из серебра и кораллов. В 1950-е гг. в большинстве районов девушки шили на свадьбу новое платье современного покроя, часто зеленого или синего цвета, из отреза, подаренного женихом. Голову повязывали фабричным платком. А с 1970-х гг. у большинства башкир свадебная одежда уже ничем не отличалась от таковой у других народов.

Бракосочетание (никах) – форма юридического оформления брака по шариату. На рубеже XIX и XX вв. его могли проводить как до свадьбы, так и в первый день пира, и значительно позже (Бикбулатов, Фатыхова, 1991.С. 27), в наши дни – строго до свадьбы. По традиции считается, что совместная жизнь пары без никах невозможна. Предпочтительным днем для обряда считается пятница, в зауральских районах – в первых числах лунного календаря, при возрастающей луне. На никах принято приглашать пожилых родственников (родителей, бабушек, дедушек), старшего брата и дядю невесты, замужнюю сестру с зятем и других. Раньше мулла спрашивал отца невесты: «Отдал ли ты по доброй воле свою дочь?» (называлось имя). Тот отвечал: «Отдал». Если присутствовал жених, спрашивали его желание взять указанную девушку. К невесте, которая находилась за печью, в другой комнате, или пряталась где-то на улице вместе с подругами, направлялись свидетели, обычно братья или дяди, чтобы осведомиться о ее согласии, чаще они лишь делали вид, что идут к невесте и неизменно возвращались с ответом: «Сказала, что согласна идти за того, за кого выдает отец». Мулла спрашивал: «Взял ли ты в законные жены своему сыну дочь (такого-то, имя такое-то)». Тот отвечал: «Да, взял». Свидетели каждый раз подтверждали: «Да, он взял». Мулла справлялся о сумме мәһәр и читал молитву, благословляющую брак. Если жених и невеста были совершеннолетними, мулла в своей тетради делал запись о заключенном браке. В других случаях обряд письменно не фиксировался и назывался ижап-ҡабул (название молитвы при помолвке) или бата (Баймакский, Зилаирский и другие юго-восточные районы). Ижап-ҡабул (бата) мог совершить не обязательно мулла, это мог сделать любой человек, знающий формулу бракосочетания.

Угощение на никах состояло из мясного супа (бишбармаҡ) и чая со сладостями; на стол ставились также гостинцы сватов – мясо, кумыс, чай, печенье. Количество гостей в среднем составляло 20 человек, но могло достигать и четырех десятков. Наиболее почетные пожилые гости сидели на нарах, остальные – за столом, порой образовывая по три-четыре круга. Еще в 1960-х гг. ни жених, ни невеста не участвовали в трапезе по случаю никах. Более того, старшие женщины контролировали, чтобы в то время, когда идет торжество, они не находились рядом друг с другом. В ряде районов право на уединение они получали лишь после народного гуляния туй и переезда молодой в дом жениха (Куюргазинский район), в Челябинской области – после никах, поисков спрятавшеся невесты и выкупа брачного ложа.

В настоящее время никах проводят, как и раньше, в доме невесты и все чаще в мечети, где молодым выдается документ о заключении брака. Жених в тюбетейке и невеста в мусульманском платье и платке, приобретенных в специализированных отделах торговых комплексов, в присутствии свидетелей (шаһит) – родителей, родственников, друзей, знакомых – становятся перед Аллахом мужем и женой, выслушивают наставления священнослужителя, принимают поздравления родных и близких. Допускается присутствие на никах, кроме молодых, лишь двух-трех свидетелей (минимальное количество, разрешенное по шариату – двое мужчин, либо один мужчина и две женщины).

В прошлом мулла за проведение обряда никах получал вознаграждение в размере одного процента стоимости калыма, либо подарки, например, рубашку. В Челябинской области мулла забирал себе платок, которым прикрывали чашку воды с разведенным сахаром. Такой заговоренной водой мулла опрыскивал всех присутствующих, ее пили, смачивали глаза. Жених в качестве мәһәр давал деньги, дарил невесте одежду. Сегодня мәһәр составляют, как правило, золотые украшения, которые в ряде мест кладут на поднос. В одном из постановочных вариантов национальной свадьбы были подарены традиционная одежда (елән), головной убор (ҡашмау), нагрудное и другие украшения (Фатима Янбаева). Гости обычно одаривают молодых и говорят благопожелания, вообще подарки получают все участники торжества. Принято дарить парное количество подарков одному человеку («чтобы жить в паре»), например, мужчинам – рубашку и носовой платок, женщинам – дорогой платок с кистями и полотенце, либо домашний халат и платок.

Приезд жениха к невесте. С момента проведения обряда бракосочетания в большинстве случаев жених мог посещать свою невесту в доме ее отца на правах мужа. По материалам М.А. Бурангулова, жених появлялся у молодой жены три месяца спустя после никах. По народным представлениям, если жених приехал раньше, он не будет иметь власти над ней, а если позднее – не любит ее. По исследованиям Н.В. Бикбулатова, в конце XIX в. в большей части Башкирии жених был у невесты сразу после или в непоседственно в день никах. Иногда проведение никах, приезд жениха и начало свадьбы совпадали.

Первый раз жених приезжал к невесте вместе с дружкой (молодым неженатым родственником или другом) верхом на лошади, в телеге или санях. Они останавливались у яусы, родственников или знакомых. А невеста, узнав о приезде парня, покидала родительский дом и пряталась у близкой подруги. Родители девушки приглашали женщину (жену старшего брата или дяди – еңгә), которая должна была устроить встречу жениха с невестой. Сначала она приводила жениха и дружку в свой дом или дом невесты, если там была другая комната или изба. Он оставался там ждать, а еңгә вместе с молодыми невестками и дружкой жениха шла на поиски невесты. Место ее нахождения определить было сложно, это могли быть различные хозяйственные постройки (подвал, чердак, сарай, гумно), лес или поле. Дружка от имени жениха подкупал других женщин села подарками, заигрывал с ними, убеждал, делал все, чтобы скорее найти и привести невесту, потому что искать долго и не находить считалось позором. В ряде районов жених также участвовал в поисках (Абзелиловский, Баймакский, Хайбуллинский, Зианчуринский). Женщины водили жениха и дружку по дворам, при этом упрекали, что они приехали «голые», привезли мало подарков, грозили спустить штаны у дружки. Случалось, что для обнаружения невесты порой требовалось два-три дня.

Обнаруженная невеста должна была убегать от жениха, а тот, настигнув, около десяти сажен нес её на руках или поручал сделать это одной из крепких женщин. Невесту шумной толпой вели в дом, где должна была состояться первая брачная ночь молодых (обычно в избе старшего женатого брата), под руки. Дверь перед женихом не открывали до тех пор, пока дружка не одаривал женщин деньгами или платками. Назывался этот обычай «дверная ручка» (ишек быуыу, ишек бауы). Поперек входной двери две женщины натягивали кусок ситца, а молодой муж, входя в дом, в ряде случаев вместе с женой, должен был ногами разорвать ткань пополам (для чего заранее делали надрезы), и тем самым показать зрелость и силу. Затем две женщины подводили молодую к мужу со словами: «Вот связанная с тобой волосами на всю жизнь пара, держи крепко, не расставайся».

Опекавшая молодых еңгә накрывала на стол и раздавала полученные от жениха или дружки подарки: женщинам, помогавшим в поисках невесты, –головные платки, подругам невесты – лоскутки ткани, мыло, серебряные монеты. После трапезы она уходила последней, и с благопожеланиями запирала дверь снаружи. В постели под войлоком она оставляла шерсть или кусочек бараньей шкуры, иногда – тряпичную куклу (символы плодородия). Существовал обычай, по которому невеста должна была развязать красный кушак жениха, завязанный сложным узлом дедушкой или родным братом жениха, чтобы показать свою сноровку, и снять сапоги мужа, демонстрируя покорность и послушание.

Рано утром еңгә отправляла молодых в баню. Затем она (в некоторых селениях с несколькими женщинами) проверяла постель. Иногда простыня со свидетельством невинности невесты вывешивалась на дерево или забор. После бани еңгә угощала молодую пару чаем с блинами, на стол также подавались масло, мед, печенье, бауырһаҡ, холодное мясо. В случае неверности жены молодой муж возвращал хозяйке блин, проткнув его ножом, рвал ножом занавес, либо за руку подводил жену со словами «Она не моя» и уезжал. Еңгә предпринимала меры, чтобы, не разглашая тайны, уладить конфликт. Хотя подобные случаи были крайне редки.

Как правило, чтобы отблагодарить еңгә, жених оставлял серебряные монеты в разных местах: под подушкой, на столе, в бане – на лавке или подоконнике, мог также привязать их концу полотенца. Некоторые монетки прятались, например, в щелях между бревнами, и предназначались духу бани.

В то же утро, либо погостив несколько дней, жених уезжал. Периодически, обычно по четвергам и пятницам, он навещал молодую жену. Этот обычай назывался кейәүләп йөрөү («ходить в женихах»), продолжительность его зависела от выплаты калыма, а когда калым стал носить формальный характер – от готовности к свадебному торжеству туй. Встречи чаще происходили в доме старшей снохи. Отцу невесты и другим ее родственникам молодой человек вначале старался не показываться, хотя те знали о его регулярных визитах. И только после преподнесения должных подарков он мог обращаться к ним как к родственникам – әбей, ҡәйнәм (матери), бабай, ҡайным (отцу). К началу XX в. период кейәүләп йөрөү не превышал полугода, в Челябинской и Курганской областях жених сразу увозил невесту.

Сегодня специальных обрядов, сязанных с приездом молодого мужа к жене, уже не существует, хотя баню для молодых все равно топят, правда, теперь на следующее утро после никаха. Как и раньше, в этот день невеста раздает девочкам украшения для волос, бижутерию, платки, мальчикам – складные ножички.

В современной башкирской свадьбе также существует ритуал прятания невесты, но уже в родном доме или в доме еңгә. Невесту могут «украсть» после никаха, перед первой брачной ночью или поездкой в ЗАГС, а также в любой момент свадебного туя, а возвращают жениху только после выкупа. В обязаности свидетелей входит охрана места за столом, где сидят молодожены, от ряженых, которые, заняв это место, не освободят его без вознаграждения (Куюргазинский район).

Свадьба (туй, ҙур туй) – основное торжество в свадебной обрядности башкир – проводили в доме (ауле) родителей невесты, но в расходах участвовала, прежде всего, сторона жениха. Туй устраивался после выплаты части калыма, скота и продуктов для свадебного застолья и части мәһәр. В противном случае прием молодого с его родней в доме тестя ограничивался скромным угощением. В наши дни, когда калыма нет, либо он носит символический характер, время туя назначается по договоренности сторон после никаха.

В середине XIX в. в южных и юго-восточных районах Башкирии на туй ездили в основном мужчины, как правило, верхом на лошадях, и лишь одна или две супружеские пары (родители жениха, близкие и почитаемые родственники) отправлялись к месту торжества на санях. В северо-восточных районах (Белокатайский), напротив, на свадьбу сына ездила только мать, отец же оставался дома. В конце XIX – начале XX в. гуляли уже парами, богатство свадьбы оценивалось по количеству дуг или подвод с гостями, у зажиточных семей их могло насчитываться 8-12 и более, у менее состоятельных – 5-7. Бедные семьи ограничивалось приглашением лишь ближайших родственников. В Куюргазинском районе было принято, чтобы родственников невесты присутствовало на гуляниях на одну пару больше, но в большинстве районов приглашали равное количество гостей с обеих сторон. Традиция отправляться на свадебный пир на повозках, разукрашенных красными лентами, узорными полотенцами и платками и с колокольчиками на дугах, в настоящее время сохраняется только у курганских башкир. В остальных случаях пользуются современным транспортом. Количество же гостей на свадьбе может достигать более ста человек.

В первой половине XX в. в скотоводческих районах Башкирии туй предварял особый обряд ҡот сабыу («догонять кот»), или ҡот алыу, ҡот алып ҡасыу («брать кот»). Понятие кот означало благополучие, счастье семьи и рода, оно символически воплощалось в красных лентах, платке, куске такни, которые привязывались к руке выше локтя (Зилаирский район) или к дуге подводы родственников невесты, встречающих сватов (Белорецкий район). В Баймакском районе встречающие привязывали к дуге около 2 м ситца. Задача гостей была сорвать ҡот, а тот из сватов, который обгонял всех участников обряда во время устраивавшихся тут же состязаний, получал на свадебной трапезе специальный приз.

В Ишимбайском районе родственники невесты поджидали свадебный поезд жениха, заранее перегородив дорогу, требовался выкуп за проезд, после чего выпивалась общая чаша медовухи с серебряной монетой на дне. Монета доставалась тому, кто допивал до конца. Этот обряд назывался килен аяғы эсеү (букв. «испитие в честь ноги невестки») и повторялся при проводах молодой в дом жениха. В настоящее время путь новым родственникам перегораживают веревкой, либо ставят поперек дороги лошадей и машины, а выкупом служит бутылка водки. Угостившихся сватов с песнями и шутками везут дальше, у ворот дома, также с песнями под гармошку, их уже поджидают остальные родственники. Подобно русскому обычаю рассыпаются конфеты и мелкие монетки, а в южных и северо-восточных (Мечетлинский) районах Башкирии по случаю приезда гостей на туй и переезда невесты принято стрелять в воздух из ружей.

После легкой трапезы хозяин дома распределял гостей по домам, учитывая их возраст и степень родства, у себя оставлял главного свата – отца жениха с женой. Сейчас приезжих гостей после приветствия у усадьбы родителей невесты обычно ведут в дом одного из родственников, чтобы они поели и немного отдохнули с дороги, затем, после возвращения молодых с официальной церемонии регистрации брака и сбора всех приглашенных начинается застолье. Раньше оно называлось туй алыу и предварялось символическим омовением рук: один из молодых хозяев подходил к самому старшему гостю с рукомойником, наполненным теплой водой, другой держал до блеска начищенный медный таз, третий – преподносил полотенце. После почетного гостя, группа обходила таким образом всех остальных участников. Сегодня этот обычай сохраняется лишь в ряде мест и главным образом перед трапезой во время религиозной церемонии брака Ҡөрьән ашы.

При рассаживании гостей учитывали степень родственной близости с женихом, общественное положение и ученость, дальность дороги, которую преодолел приглашенный. Самое почетное место занимал главный сват (отец жениха или дед), на северо-востоке Башкирии – мать жениха, сегодня это место отводится молодым, которые раньше вообще не участвовали в трапезе, и их родителям. В наши дни за гостями ухаживает родня невесты, за исключением самых старших. Гости поочередно (парами, семьями) поздравляют молодых стихами и песнями, вручают подарки, в том числе на деревенских свадьбах – скот.

Раньше в структуру свадьбы был включен обряд күрнис, күрнеш, күренес (подарок невесты или жениха, преподносимый при первом знакомстве с новыми родственниками), күренеш таратыу / биреү (раздача этих подарков), когда мать невесты раздавала гостям подарки, привезенные сватами, мужчинам – рубахи и полотенца, женщинам – платья, платки, тастарыили куски ткани. Всем присутствующим демонстрировались подарки зятя и его родителей отцу и матери девушки, а также во всеуслышание объявлялось, чем, в свою очередь, одаривает зятя отец невесты. В Зауралье это традиционно была верховая лошадь в полном убранстве: в богатой сбруе, с дорогим седлом, подхвостником и нагрудником, накрытая узорным чепраком. Встречные подарки делались обычно в последний день свадебных торжеств, а чаще – во время ответного визита к родне жениха.

Башкирский свадебный стол всегда отличался обилием и разнообразием, даже в послевоенные голодные годы свадебное торжество было местом, где вкусной еды было вдоволь. Обычно в большом котле готовится наваристый суп, отдельно подается крупными кусками мясо разных сортов с отварным картофелем, на десерт – бауырһаҡ или сак-сак, мед, пироги и другие сладости. В некоторых районах по традиции чай выносят в больших самоварах, угощают сушеной клубникой и консервированной в масле вишней, у курганских башкир особое место занимала фруктовая и ягодная пастила с медом – символ богатства невесты. В последние десятилетия на башкирском свадебном столе наряду с традиционными блюдами твердо укрепились позаимствованные у других народов блюда и общепринятые напитки. Свадебными напитками у башкир издревле считались кумыс и буза, которые вновь стали популярными в последнее время.

Сакральный смысл придавался угощению новобрачных, когда угощающий, держа чашу на ладони, прежде чем передать ее жениху и невесте, под всеобщие возгласы особенным образом трижды поворачивал ее, делая ловкое движение кистью и поднимая локоть: өс уратып кәсә биреү («три раза повернув, дать чашу»). Вообще подача напитка отдельным гостям сопровождалась посвященными им обрядовыми песнями, а в чашу опускалась предназначенные им монеты. Это называлось йырлап кәсә биреү («подача чаши с песней»). Ритуал сохраняется и в современной свадьбе, только вместо монет используют бумажные денежные купюры.

Традиционная башкирская свадьба длилась, как правило, от трех дней до недели, хотя в ряде случаев торжества могли затягиваться и на более длительный срок, едва не до месяца. В течение этого времени свадебные гости ходили из дома в дом, от одного застолья к другому (иногда до пяти-шести в день). Некоторые хозяева объединялись и сообща принимали гостей у одного из них, но при этом объявляли, кто какие угощения принес. Коренной сват за время свадебных торжеств накрывал стол в своем доме целых три раза: на первый предсвадебный ужин (туй алыу, тәүге аш), собственно свадебное пиршество (туй ашы, туйлыҡ) и прощальный обед (хуш ашы).

На второй день свадьбы проводились обряды, связанные с раздачей подарков со стороны жениха и для обозначения которых бытовало несколько локальных терминов: курнис (Челябинское и Курганское Зауралье), күрнеш сәйе (восточная Башкирия, бассейн р. Демы), йыуаса (Гафурийский район; название обряда совпадает с названием обрядового печенья). В этих обрядах принимали участие исключительно женщины.

Существовала определенная последовательность действий участников ритуала. Родственницы жениха вносили в дом сундук с подарками, мешки со съестным, кадушки с медом и напитками. Накинутую сверху вышитую салфетку снимала и забирала себе старшая сестра или тетя невесты, обещая ответный подарок, например, ягненка, козу, гуся или что-либо из одежды. Затем мать жениха передавала младшей сестре или племяннице невесты обвязанный шелковой лентой ключ от сундука, и та вынимала мешок или сумку с гостинцами и подарками. Лента, при этом, доставалась девушке (там же. С. 47). Одна из женщин со стороны невесты пускалась танцевать по кругу, то перекладывая сумку (мешок) из одной руки в другую, то закидывая за спину, то подбегая к сватам и легонько ударяя их. При этом она распевала шуточные куплеты о жадности гостей, о том, что от гостинцев першит в горле, они несъедобны, их мало и т.д. Чтобы задобрить недовольную родственницу, ей под ноги кидали монеты. В завершение танца со словами «Где моя доля?» танцевавшая доставала из сумки свой подарок, после чего все угощались сладостями. Следует отметить, что подобное действие разыгрывалось и в доме жениха, где недовольство гостинцами приезжих гостей выражала уже его родня (Нагаева, 1978. С. 65–67). На самом дне мешка или сундука находились платье или отрез ткани, которое вынимала мать невесты и передавала одной из своих ближайших замужних родственниц. Принимая подарок, та объявляла, чем, в свою очередь, одарит молодую семью. В настоящее время традиция сохраняется в редуцированном виде, как один из элементов застолья. Также торжественно вносится сундук с подарками, открывший его родственник, кладет деньги и забирает себе самый верхний. Иногда право открыть сундук получает победитель «аукциона».

После раздачи подарков устраивался обряд килен һөйөу («любить / ласкать / ласково похлопывать по спине невестку»), символизировавший включение молодой в круг женщин ее новой семьи. Невестку сажали посередине комнаты и присутствовавшие родственницы, похлопывали ее по плечам, отрывали от своих нагрудников и вручали ей серебряные монеты или набрасывали на голову платки. Описанный обряд был зафиксирован в южных и юго-восточных районах Башкирии. В ряде селений до сих пор совершается ритуал одаривания невесты платками (Зилаирский, Абзелиловский районы).

Кроме того, в в башкирский свадебный комплекс входило множество ритуалов карнавального, инверсивного характера. Например, А М. Баишев применительно к ХIХ в. описывал следующую ситуацию: «сватья собирают «сабу», т.е. ходят по всей деревне, словно побираясь, причем жертвуют им: кто щепотку чаю, кто кусок сахару, кто мяса, кто бочонок кумысу и т.д. Собравши все это, идут в одну из свободных изб и там принимаются этим подаянием угощать самих же хозяев, а именно: ставят пред ними кадки (тәпән) огромнейших размеров, вмещающий в себе почитай по пяти ведер кумыса, около них садятся кумысочерпии, которые наливают кумыс в деревянные чашки сәүәтә, а гости подносят друг другу. Для того, чтобы придать собранию более оживления, просят артистов играть в дудку (ҡурай), а других приглашают плясать под нее <…>. Это веселье продолжается почти до самого утра» (Баишев, 1895. С. 34). Согласно исследованиям Р.А. Султангареевой, этот обряд, называемый һаба йыйыу (һаба – посуда для кумыса, йыйыу – собирать), проводили после заката солнца, то есть в переходное время, считавшееся благоприятным для контакта с духами предков. Мужчины, одевшись в вывернутые наизнанку шубы, а женщины – в мужские костюмы, намазав лица сажей, ходили по домам и собирали продукты, при этом они несли в руках сосуды для кумыса и имитировали процесс взбивания кобыльего молока. Все завершалось коллективной трапезой с шумными играми и плясками.

 Различными смеховыми элементами и шуточными сценками сопровождался и процесс приготовления пищи для свадебной трапезы. Так, для проведения торжества башкиры обязательно резали домашний скот туйлыҡ. Богатые семьи могли выделить для туйлыҡ до трех лошадей, семьи победнее ограничивались одной лошадью, телкой или бараном. Освежевав тушу, приезжих гостей приглашали оценить, жирна ли она? Те, заранее ожидая подвоха, снимали нарядные одежды и отправлялись посмотреть мясо, но на них тут же с шумом и криками набрасывались свахи, вооруженные грязными кишками животного. Шуточная потасовка могла перерасти и в более серьезную драку (Юлуев, 1892. С. 218). Кроме того, хозяева и гости могли поменяться ролями, и приезжие сваты, надев фартуки и подпоясавшись кушаками или полотенцами, рубили дрова, разделывали мясо. За водой они шли к источнику, где разыгрывалась веселая сцена һыу һатыу («продажи воды»): местные девушки и молодые женщины становились выше по течению и мутили воду до тех пор, пока сваты не одарят их деньгами или подарками.

В Зауралье уже при разделывании туши производилось распределение самых лакомых кусочков, наиболее аппетитные из них откладывались для жениха, филейную часть с костью получал и муж старшей сестры его будущей тещи, и, наконец, по три последних ребра с обеих сторон туши шли на призы участникам состязаний, устраиваемых на богатых свадьбах. То есть, пока мясо варилось в котлах, на улице разворачивались скачки, соревнования по национальной борьбе куреш, стрельбе из лука, бегу наперегонки с участием жителей со всей округи и из соседних аулов. Победителям помимо кусков мяса доставались и подарки, собранные накануне среди родственников. Получив приз, те вручали его наиболее почитаемому человеку в своей среде, который взамен выдавал вознаграждение батыру деньгами.

Из мяса готовился бишбармаҡ. Участников трапезы рассаживали группами: отдельно женщин и мужчин, пожилых и молодых, близких родственников и односельчан. К концу застолья молодые люди могли заявить отцу невесты: «Сват, свадебного угощения оказалось мало, пришло много народу. Не добавишь ли своего коня?». Гость должен был откупиться приличной суммой денег, на которую молодежь покупала водку и веселилась отдельно от взрослых. Скупых же сватов действительно наказывали, уводя коня. Хотя были и такие случаи, когда родители девушки специально приезжали на паре лошадей, представляя местной молодежи возможность «украсть» пристяжную.

В последний день свадьбы устраивался прощальный обед – хуш ашы, на котором гостям давали понять, что пора разъезжаться по домам. По материалам Н.В. Бикбулатова и Ф.Ф. Фатыховой, в центральной Башкирии на стол ставили пшенную кашу – тәрткәс бутҡа («каша намека»), как бы намекая, что больше ничего не осталось, все съедено. На юго-востоке угощение было обильным, но во время трапезы появлялся ряженый в вывернутой шубе и слегка стукал свата кнутом по спине, заявляя, что гостям пора домой, тот в ответ откупался, привязав к кнуту деньги и раздав сватьям по платку. Этот обычай назывался сыбыртҡы ашы («обед кнута»). Он до сих пор сохраняется в Баймакском районе, мужчина с кнутом, свитом из двух полотенец, одетый клоуном, чертом, бабой ягой или женщина в мужском национальном костюме – обязательные персонажи местной свадьбы. В Пермском крае раньше инсценировали выдворение сватов, их «насильно» сажали в запряженные повозки, те, в свою очередь, прятались, заставляя себя искать. По исследованиям Л.И.Нагаевой, в южных районах (Бурзянский, Абзелиловский, Баймакский) один или несколько родственников, надев «медвежьи» шубы (шубы так назывались независимо от вида меха) и вывернутые наизнанку тулупы, плясали, размахивая плетками и ударяя ими по деревянным предметам, иногда и по гостям, и приговаривали: «Лошади запряжены! Пора и пошевеливаться!». Как отголосок этого ритуала можно рассматривать проводы родителей жениха из дома невесты в знак окончания свадьбы, имитирующие выдворение кнутом.

На другой день, после отъезда большинства сватов, хозяева собирали молодежь и угощали специально оставленными для этого случая кусками мяса и потрохами. Гости одаривали и кормили невесту: положив в ложку с мясом монеты и мелкие украшения, совали её в рот молодой.

Нередко жених после свадьбы несколько дней гостил в доме девушки. К его приезду стелили постель, на которую укладывалось столько перин, сколько ночей он должен был здесь провести. После каждой ночи одну из перин убирали (Пермский край, Челябинская область, Караидельский, Аургазинский районы РБ). Это называлось шаршауға керетеү («заходить зашаршау») или тушәккә һикертеү («запрыгнуть на перину»). В других случаях брачное ложе для молодых устраивалось во время свадьбы в доме невесты. Вход за занавес-щаршау, где она сидела, охраняли две ее родственницы, от которых жених должен был откупиться дорогими подарками. После чего друзья жениха раскачивали и забрасывали его зазанавес. В таких случаях свадебный пир начинался после выхода молодых (Черных, 2007). Обычай выкупать место для новобрачных за шаршау бытовал и в других районах Башкирии.

Проводы невесты. В северо-восточных, центральных районах Башкирии, на севере Башкирского Зауралья, в Курганской и Челябинской областях последний день туй совпадал с переездом молодой жены к мужу, поэтому проводились ритуалы проводов невесты (ҡыҙ оҙатыу). В южной и в значительной мере юго-западной Башкирии туй и проводы невесты проходили в разное время, иногда они были удалены друг от друга во времени до двух и более лет. Н.В. Бикбулатов делает предположение, что слияние двух этапов свадебной обрядности произошло не раньше второй половины XIX в.

Переезд невесты в дом жениха до начала XIX в. предварялся обрядом смены девичьего головного убора таҡыяға болашыу (талашыу) – «спор (схватка) за такию» или таҡыя алыу («взятие такии»). После никаха и встречи с женихом замужние родственницы давали девушке наставления на будущую жизнь и сообща делали головной убор замужней женщины – ҡашмау. Затем разыгрывался своебразный спектакль – словесная перепалка между женщинами и подружками невесты. Первые призывали отдать девичью такию, вторые – отказывались и гнали старших прочь. В конце концов женщины силой забирали девичий венец. Свекровь или старшая сноха надевали ҡашмау на невесту и старшая сноха опоясывала её, трижды обойдя вокруг молодой по движению солнца и произнося заговоры от злых духов.

Смену социального статуса девушки символизировало и изменение прически, когда вместо одной косы заплетались две. Это могли сделать только близкие родственницы или местная повитуха, процедура сопровождалась благопожеланиями и обережными действиями. Подруги дарили невесте накосники и подвески (украшения-обереги).

По сообщению И.Г. Георги, при прощании с родным домом невеста обнимала кумысный мешок, благодарила, что столь долго ее питал, и крепила к нему небольшой подарок. Аналогичный обычай сохраняется у некоторых групп башкир до сегодняшних дней. Так, в Курганской области молодая, уезжая к мужу привязывает к балке на стене шнурок или нитку со словами: «Ниточку, которую я привязала, не отвязывайте, пока не сгниет; еду я не в гости, не ждите меня, не вернусь».

Подруга молодой и другие родственницы, демонстрируя нежелание расставаться с ней, чинили различные символические препятствия. Например, выносили приготовленную на приданое постель в лес и, замотав и перевязав веревкой, концы которой прятали под корни дерева, усаживали сверху невесту. В шуточной борьбе за девушку побеждала сторона жениха, отделавшись потерями в виде порванной одежды. После того, как родственницам будущего мужа удавалось распутать и развязать веревку, молодая считалась принадлежащей его семье. Жених выкупал веревку и компенсировал участникам потасовки ущерб за испорченную одежду.

Обряд прощания невесты с родным домом и исполнявшиеся во время него плачи носили общее название сеңләү. На юге Башкирии для проведения обряда отводился отдельный дом, куда собирались подруги девушки. Взявшись за руки, они вели хоровод против движения солнца и пели прощальные куплеты һамаҡ. В центре круга находилась невеста, обходя круг, она обнимала одну из подружек, покружившись с ней в середине хоровода, переходила к следующей, и таким образом прощалась с каждой из присутствующих. Завидев приближение женщин со стороны жениха, подруги окружали невесту, и все разом обнимали ее. Подошедшие снохи накрывали группу девушек яркой шалью с кистями (ҡушъяулыҡ), и те начинали громко причитать и плакать. Затем девушки, подняв шаль высоко над головой невесты, вели ее к свадебному поезду.

Обряд сеңляу бытовал во множестве локальных вариантов. Например, у башкир, расселяющихся на территории современной Челябинской области, сеңляу устраивался сразу после прощального обеда во дворе родительского дома невесты. Девушка в специальном головном уборе ҡушьяулыҡ с нашитым на него и закрывающем лицо куском белой ткани, плача и причитая, обходила всех родственников, одаривая каждого прощальным подарком. С двух сторон ее поддерживали подруги, они же несли дары, направляли ее движения и подсказывали имена присутствующих. Тем самым подчеркивались символические невидение и недееспособность невесты, маркирующие ее переходный статус. Родственники, принимая дары, обещали принести молодым домашнюю птицу с приплодом и откупались серебряными монетами, которые впоследствии нашивались на невестин платок. В прощальных невестиных плачах пелось об обреченности девушки, звучали упреки в адрес отца, продававшего дочь чужим людям подобно скоту, и обида на старшую сноху, которая в башкирской свадьбе играла роль помощницы жениха. Элементы описанной традиции, например, прощальное одаривание девушки или исполнение песен, осуждающих женихову родню, – фрагментарно сохраняются в различных башкирских селах до сих пор.

Даже после выезда из деревни в сопровождении подруг девушка продолжала демонстрировать свое нежелание покидать отчий дом, она пыталась сбросить с себя свадебный головной убор, стянуть верхнюю одежду, сползала на землю с коня, если ехала верхом, или выпрыгивала с телеги. Ее вновь одевали и возвращали на место. Так продолжалось, пока свадебный поезд не отъезжал довольно далеко, и деревни уже не было видно, тогда подруги возвращались обратно, а молодая продолжала путь уже спокойно. Кстати, в восточных районах Башкирии вплоть до начала XX в. невеста уезжала верхом на лошади, украшенной цветными лентами, серебряными накладками и резьбой на передних луках седла. Под седло клали цветной потник, сверху – красный чепрак с аппликациями и вышивкой.

Определенное место в обрядах сеңляу отводилось мулле, который совершал молитву и, как бы подводя итог, оповещал гостей о свершившемся бракосочетании и отъезде невесты. В целом, сеңляу, являясь переходным свадебным ритуалом, содержал в себе элементы как охранительной, так и продуцирующей магии. Так, во избежание утратыҡот, то есть некой жизненной силы из дома невесты, которая могла покинуть его вместе с отъезжающими новыми родственниками, те при выезде из ворот должны были бросать вслед своему поезду серебряные и медные монеты, сладости, нитки и т.д. Обряд назывался ҡот биреү / ҡот таратыү – отдавание / раздавание ҡот. Сегодня этот элемент несколько поменял смысловое наполнение и направлен, скорее, на пожелание благополучия молодым, чем на защиту покидаемого дома. Новобрачных осыпают конфетами, орехами, монетами, а также, по русскому обычаю, хмелем, на «сладкую и богатую жизнь». Различные предохранительные меры предпринимались и в отношении невесты. До сих пор на башкирской свадьбе можно увидеть, как перед отправлением в дом мужа молодая жена, усевшись на сундук с приданым, разбрасывает гостям монеты, а затем садится в телегу или машину и уезжает, не оглядываясь, чтобы не пришлось вернуться домой, и замужество оказалось удачным. Чтобы дочь не жила в нищете, родители какое-то время после ее отъезда не подметают пол в доме.

Порядок и время отъезда приезжих сватов и молодой пары также имели локальные различия. В Пермском крае на первой телеге ехали молодые, на второй – друзья жениха везли сундук с приданым, затем следовали родители жениха и другие гости (Черных, 2007). В Челябинской области свадебный поезд возглавляли родственники жениха, а замыкали провожавшие молодую близкие, при этом она уезжала вместе со своей матерью, отправлявшейся на несколько дней погостить к зятю, для приданого отводилась отдельная подвода. Вообще в большинстве мест было принято провожать невесту до самого селения жениха. В некоторых западных районах (Илишевский) невеста переезжала к мужу до проведения торжества туй и даже до никах в сопровождении родителей.

Важная роль в башкирской свадьбе отводилась старшему брату или дяде невесты, он мог выносить невесту на руках и усаживать в подводу, ехать рядом с ней всю дорогу до дома родителей мужа и т.д. Исследователи находят аналогии этому моменту в традициях татар-мишарей и финно-угорских народов.

Приезд молодой жены. У околицы деревни невестку (килен) встречали женщины и вели в дом мужа, на юге Башкирии, как и во время сеңляу, под натянутым над ней пологом. По описанию И.И. Лепехина, сопровождающая килен сваха при этом кричала, с каким товаром она приехала и сколько он стоит. Отец молодого или замещающий его близкий родственник, поторговавшись, выкупали невестку.

Тем временем у дома жениха собирался народ. Родственники, соседи, односельчане, все хотели посмотреть на молодую килен, о прибытии которой возвещал ружейный выстрел. Хозяева встречали гостей, кто-то открывал ворота, кто-то заводил под узду коней. Однако невеста не спешила сходить с подводы, продолжая неподвижно сидеть, пока свекровь не подводила к ней телку (овечку, корову) со словами: «Сойди, сноха, вот тебе телочка!». Тогда молодая спускалась, опираясь правой рукой на таянсык мал (мал – «скот», таянсык – «палка», «опора») и ступая, опять же правой ногой,на специально брошенные для нее подушку или коврик. Тут же её угощали медом и маслом, ожидавшие с пиалой в руках свекровь или боронтоҡ иней. Боронтоҡ иней – еще один специфический персонаж башкирской свадьбы,ею была одна из родственниц или друзей со стороны молодого мужа, в чьи обязанности входило помочь килен освоиться в новой семье.

Переступание порога – символической границы – и вход в дом также сопровождались различными ритуализированными действиями, например, выкупом или повторением сцены у ворот, когда невестка, держась за косяк, отказывалась входить, пока свекровь не предлагала ей в даровцу. Как вариант: молодая, войдя и повесив у двери узорное полотенце, хранила безмолвие и не проходила дальше до нового обещания свекрови. Подобное действие с узорным полотенцем в ряде районов повторялось и при первом визите молодоженов к родственникам жениха, когда килен получала в дар ягненка или гусыню.

Далее, в женской половине дома борондоҡ инәй развязывала пояс невестки и перетягивала им талию младшей сестры или племянницы жениха. С этого момента между ней и молодыми родственницами устанавливалась особенная связь, подкрепленная магическим ритуалом. Описанный обычай фиксируются сегодня в Абзелиловском районе РБ, где нарядный невестин пояс с подвязанными платками и бусами, передают сестренкам жениха, желая им семейного счастья.

Как и прежде вслед за молодой в дом вносится сундук с приданым. Однако связанного с этим событием обряда өй кейендереү («наряжание дома») уже не проводится. Раньше же башкирская килен должна была, вынув из сундука полотенца, скатерти, занавесы и прочее, развесить все это по стенам, по полу раскинуть домотканые дорожки, застелить привезенным войлоком нары. В сундуке с приданым среди прочего добра обязательно находился оберег, который со словами «Останься там камнем!» укладывала повивальная бабка, прикасаться к этому дару не разрешалось никому кроме самой девушки.

Прибыв в дом мужа, невестка не принимала участия в общем застолье по этому случаю. Она все время находилась за занавесом, где вместе с другими женщинами готовила еду, а вечером в первый раз замешивала тестов доме свекрови.

В современной свадьбе сохраняются далеко не все описанные элементы, но также, как и раньше, под ноги невесте кидается подушка, обязательно и угощение медом и маслом. Под влиянием советских традиций новобрачных иногда встречают хлебом с солью и каким-нибудь напитком, из русской свадьбы пришел обычай осыпать их хмелем и, как поздняя вариация, – конфетами. Конфеты и мелкие монетки разбрасывают детям и сами молодые. Нередко в знак приветствия новой хозяйке очага вручается особый подарок, например, золотое украшение.

Важным моментом в свадебных торжествах до сих пор остается первый поход невестки за водой :һыу башлау («приступать к воде») у южных и юго-восточных башкир, һыу юлы башлатыу («проложить дорогу к воде») – у северо-западных и һыу күрһәтеү («показ воды») – у зауральских. Девушка шла к реке или роднику в сопровождении золовок и их подруг. Одна из них, обычно младшая, несла узорное коромысло и ведра, зачерпнув воды она предавала ведро килен, а та кидала в воду серебряную монету на нитке– жертву водяному духу. Потом эту монету шумно и весело доставали из источника деревенские ребятишки. На обратном пути коромысло с ведрами невеста несла сама, стараясь не расплескать, ведь от этого, по представлениям башкир, во многом зависело благополучие молодой семьи.

Показ воды, по аналогии с другими элементами свадебного комплекса, содержал в себе, как социальные (включение молодой в новую семью и деревенский социум),так и магические, охранительные функции (получение благосклонности духа воды, одного из хозяев местности). Обряд бытовал во множестве локальных вариантов у разных групп башкир, варьировались как время его проведения (раннее утро, до света или середина дня), так и состав участников (только женщины, близкие родственники или все население деревни вне зависимости от гендерных или возрастных характеристик), ключевые фигуры, например, большая роль борондоҡ инәй. Обязательными были различные манипуляции с монетой,

В настоящее время поход килен за водой представляет собой шумную процессию свадебных гостей по улице деревни к реке или, чаще, к водоразборной колонке. При этом, колонка выбирается подальше от дома жениха, чтобы молодых увидела вся деревня. Процессия движется с песнями под гармошку, иногда ее возглавляют ряженые в вывернутых шубах и с метлой, либо, по традиции, младшая сестра жениха. Всех встречных угощают, преподнося взрослым рюмку водки с закуской, детям – насыпая конфет. У источника разворачивается «продажа воды» (һыу һатыу). У перевязанной ленточкой колонки невесту встречает һыу батшаһе (хозяин воды), эту роль может играть кто-то из родственников или односельчан жениха, через плечо у него – полотенце или красная лента. «Хозяин воды» может представать также в образе медведя или девушки-водяной. Воду выкупают серебряными монетками, раздаются подарки от имени невесты, ее заставляют станцевать. Свидетели или родственники попеременно помогают килен нести разукрашенные ведра и следят, чтобы вода не расплескалась. Ведра должны быть непременно новыми, их привозит с собой невеста, а вот готовить коромысло считается плохой приметой: невестка станет горбатой как коромысло, работая, не разгибая спины. У ворот уже ждут гости, каждый, желающий испить принесенной воды, кладет на поднос или прямо в ведра бумажные деньги и монеты.

Чай из невесткиной воды до сих пор считается целебным, обладающим магическими свойствами, на него раньше собирались женщины со всей деревни. Тут же устраивался күренес (күренеш, килен бүләге — «подарок невесты», бирнә) – специальный обряд, во время которого мать невесты вынимала из сундука и вывешивала на всеобщее обозрение вещи молодой: одежду, вышитые намазлыки, нагрудные повязки, платки, куски ткани, нитки. Это была своеобразная выставка-продажа, самый богатый нагрудник приобретала свекровь, остальные экспонаты – доставались гостям, а вырученные деньги шли невесте. Модификацией традиции являлся обряд йыртыш таратыу («раздача отрезов ткани»). Сваха раздавала гостям отрезы ткани, проговаривая: «Кони буланые у сватов, не смейтесь, что раздаем йыртыш. Это обычай наших предков». Постепенно обряд превращался в поэтические соревнования иобмен шутками в адрес молодых.

В башкирских традиционных семьях соблюдались обычаи избегания, когда молодая невестка долгое время оставалась«немой», общаясь с новой родней, прежде всего, со свекром и остальными мужчинами старше своих родителей, через посредника, собственного мужа. Запрет разговаривать со старшими мужчинами в семье мог сохраняться ею в течение всей жизни, в отношении жещин он был гораздо мягче и снимался уже в первые дни после туя специальным обрядом һөйләшеп биреү («разрешение говорить»). Как бы в обмен на прерывание молчания невестка дарила свекрови и другим женщинам различные подарки (намазлыки, скактерти, полотенца), те также старались отдариться, чаще всего, скотом или домашней птицей.

Переехав в дом мужа, девушка надолго расставалась со своими родителями. Первый визит в отчий дом она наносила лишь через два-три месяца вместе с супругом. Обычай назывался туркен барыу («идти к родне жены»). В следующий раз молодожены отправлялись туда уже на две-три недели, для этой поездки использовался другой термин – ултырмаға барыу / ултырып ҡайтыу («ходить на посиделки»). В Зауралье символическим выражением девичьей тоски по отцу и матери могло стать письмо со связанной в круг веточкой, к которой прикреплялись желтого цвета лоскутки ткани, птичье перо, прядь волос. Девушка как бы говорила: «Согнулась как эта ветка в чужом доме, от горя пожелтела, прилетела бы как птица, да связана крепко».

Традиционно башкирская свадьба являлась действом, растянутым во времени. Так, повторение свадьбы на стороне жениха – ҡалың /ҡалың туй / ҡаршы туй / ҡара-ҡаршы туй («ответная / встречная свадьба») – происходило только после полной выплаты калыма, через несколько месяцев, иногда через 2–3 года после свадьбы у родителей невесты. Хотя были и исключения, например, башкиры-катайцы играли ҡалың туй сразу. Праздник продолжался три дня, в нем активно участвовали ближайшие родственники, они принимали у себя гостей, которые обязательно должны были посетить шесть домов.

К началу XX в. ҡалың не редко выглядел как зеркальное отражение туя на стороне невесты. Главный сват (на этот раз отец жениха) трижды накрывал стол для приезжих гостей. Сохранялся обычай гостевания в разных домах, могли повторяться сцены встречи сватов с символическими преградами и выкупами, устраивались состязания за ҡот. Также привозились гостинцы и продукты для свадебной трапезы, проводился обряд «продажи подарков» по уже описанному сценарию: мать новобрачной вручала одной из близких родственниц жениха ключ от привезенного с собой сундучка с невестиным рукоделием, а та, достав верхний платок (отрез на платье), отдаривалась домашней скотиной или гусем. Вынутые из сундука вещи развешивались на протянутой через всю комнату веревке, и начиналась шуточная торговля. Самый дорогой предмет «покупала» мать жениха, отоваривались и другие родственницы, оставляя «плату» на подносе. Женщины неизменно восхваляли мастерство невесты, хотя всем было известно, что значительная часть вещей либо досталась ей от матери, либо была подобным же образом получена на чужих свадьбах. Однако не обходилось и без шуточных насмешек в адрес невесты и ее матери, которых обвиняли в скупости. Вырученные деньги полностью передавались невесте.

У некоторых групп башкир был известен обряд, названный, как и специально пекущееся для него печенье, йыуаса. Угощение печеньем сопровождалось песнями и плясками. Сольный танец невесты «Киленбейеүе» исполнялся обычно на женской половине, если же девушка танцевала в присутствии мужчин, то обязательно рядом должны были находиться снохи, как бы не давая им засматриваться на молодую. Невеста плавно двигалась по кругу, одной рукой прикрывая шалью лицо и, то щелкая пальцами другой руки, то кладя ее на пояс, играла плечами. По окончании танца она раздавала родственникам мужа вышитые кисеты,и те кричали в ответ: «Дарю невесте корову!» или «Дарю невесте овцу!». После танца невестки в центр круга выходила свекровь, и прохаживаясь вокруг килен пела ей песню-наставление, в которой призывала «не ходить от дома к дому с надутыми губами», не жаловаться и не ругаться, но уметь за себя постоять.

Экономическую и социальную природу ҡалың раскрывает обряд передачи калымного скота. В последний день перед отъездом домой родственники невесты собирались в доме главного свата и напоминали хозяину о калыме. Тот, предварительно угостив родню, вел их смотреть калымный скот. В некоторых селах гости должны были сами поймать предназначенных им животных, в первую очередь, лошадей. Дело осложнялось тем, что гости оказывались перед закрытой дверью помещения со скотом. Прежде чем туда зайти, они должны были станцевать. Проникнув вовнутрь и выбрав скот получше, оказывались запертыми и могли выйти лишь после некоторого торга, заплатив выкуп за свой выход и каждую голову калымного скота.

Таким образом, башкирский традиционный свадебный обряд представляет собой многоактную народную пьесу, насыщенную музыкой, танцами, спортивными состязаниями, драматическими и шуточными сценами. Отдельные элементы свадебного комплекса довольно вариативны и развиваются весьма гибко, сохраняя символические смыслы, они могут меняться в зависимости от этнокультурного окружения, общесоциального контекста и моды.

В Башкортостане решение о женитьбе детей традиционно принимали родители, причем бывали случаи, когда молодые до дня свадьбы даже не виделись.

Башкирские свадебные традиции и обряды

Планы о будущей свадьбе возникали у родителей, когда их детям было еще по 5 лет. Традиционно у башкир проводился обряд «сыргатуй» — помолвка будущих суженных. Когда приближалось время обручения, семьи начинали тщательную подготовку к торжеству: собирали приданное, шили наряды, готовили дом к приезду гостей. Башкирский свадебный обряд включает несколько этапов:

* Переговоры и обозначение условий свадьбы (сватовство, сговор).

* Церемония бракосочетания (никах).

* Послесвадебные традиции, ритуалы и обычаи.

Сватовство родителей о свадьбе детей

Согласно башкирским традициям, отец молодого, посоветовавшись с супругой, спрашивал у будущего жениха, согласен ли тот на брак. Глава семейства определял, кто станет невестой. Причем мать хоть и участвовала в процессе выбора, но лишь косвенно. После определения будущей невестки, отец будущего мужа со своими близкими родственниками едут сватать девушку. Процесс сватовства самый интересный и необычный из всех предсвадебных традиций. В свое время отец девушки, заранее зная о приезде сватов, приглашает свои родных и близких. Несомненно, сватов принимают торжественно, и накрывают щедрый праздничный стол. Во время праздничного обеда, будущие родственники мило беседуют на разные темы, и дополняют и без того дружественную атмосферу шутками.

К концу застолья сваты переходят непосредственно к цели приезда. А именно оговор калыма, условий проведения свадьбы, в котором принимают участие старшие родственники и друзья родителей невесты.

Переговоры о калыме (Выкуп за невесту)

Башкирская традиция обязательного выкупа за невесту не растеряла свою актуальность и сегодня. Зачастую стоимость сегодня выкупа за девушку составляет от 15 до 20 000 долларов. Вдобавок к этому, сторона жениха берет расходы по свадьбе на себя. По этой причине, если в семье родился сын, родители намного раньше его совершеннолетия начинают делать сбережения для его свадьбы. Следует сказать, что выкуп за невесту – это очень хорошая возможность улучшить свое финансовое положение для родителей девушки.

Величина свадебного башкирского калыма определялась финансовыми возможностями обеих семей. Калым также мог оплатить жених. Он традиционно состоял из скота, обуви, одежды и другого добра. Все подарки шли невесте, исключая лошадей. Одну из них отдавали отцу девушки, а вторую закалывали к свадебному обеду. Мать невесты получала в качестве выкупа за дочь лисью шубу. Невзирая на то, что размер калыма для башкирской свадьбы по традиции мог колебаться, предусматривались обязательные подарки, которые должен был преподнести семье будущей супруги жених.

К ним относились:

* Матери – Норковая или лисья шуба.

* Отцу – лошадь.

* Для традиционного свадебного угощения — вторая лошадь (иногда ее заменял баран или корова) также деньги, золотые украшения на расходы.

* Ткань для платья невесты и деньги на украшения.

Весь остальной выкуп (если таковой имелся) передавался отцу невесты, который в ответ дарил молодой семье деньги, скот. Нареченная от жениха в довесок ко всему получала «малый калым» в виде платка, скатерти, халата, сапогов и других традиционных вещей. Заключение условий, связанных с размером выкупа, традиционно отмечалось каким-либо скромным угощением.

Обычно приданное для молодой семьи готовит семья невесты. В приданое невесты включаются предметы домашней утвари, одежда, ковры. Приданое готовили задолго, за много лет вперед, и делалось оно руками самой невесты, но иногда ей, особенно когда она сама не успевала, помогали близкие родственницы, подруги. Им предстояло соткать и вышить все необходимое для юрты, а также весь полагающийся комплект одежды. В день свадьбы родственники невесты ставили белую юрту, а родственники со стороны жениха забирали из нее невесту.

Для подтверждения заключения брачного соглашения обе семьи (невесты и жениха) традиционно пили из одной чаши кумыс или мед. После этого девушка становилась невестой, и родители уже не имели права отдать ее замуж за другого, даже если в будущем выбранный жених становился неподходящей парой (например, при ухудшении финансового состояния). Если же отец принимал решение об отказе от свадебного договора, то по традиции он должен был откупиться, отдав мужчине деньги или скот.

Но, все же новорожденный мальчик приветствуется больше, нежели девочка, так как сын остается с родителями после совершеннолетия и женитьбы. В приданое невесты включаются предметы домашней утвари, одежда, ковры. Приданое готовили задолго, за много лет вперед, и делалось оно руками самой невесты, но иногда ей, особенно когда она сама не успевала, помогали близкие родственницы, подруги. Им предстояло соткать и вышить все необходимое для юрты, а также весь полагающийся комплект одежды.

В современное приданое невесты входят золотые украшения, более десятка модных отрезов тканей — бархат, штапель, атлас, большие платки разных видов и цветов. Также в приданое идут пальто, куртки, ковры, паласы, а в последнее время и видеоаппаратура, плазменный телевизор, бытовая техника.

Посещение дома невесты

За пару дней до первого визита жениха к невесте, когда муллой будет заключен брак, отец девушки по башкирской традиции приглашает в свой дом родственников и говорит о приезде сватов. Когда приглашенные согласятся помочь в организации свадьбы, семья молодой зовет гостей со стороны жениха. Отец жениха при первом посещении дома невестки привозит с собой лошадь (которую позже закалывают). Все приехавшие на свадьбу гости останавливались в доме семьи невесты. Их угощали традиционным бишбармаком, после чего начиналось вручение привезенных молодым подарков.

На ночь гости распределялись по домам живущих в этой же деревне родственников семьи невесты. На следующий день свадьбы по традиции резали лошадь.

Приезд тестя с тещей к отцу жениха

Пробыв у сватов пару дней, гости разъезжаются по домам. Позже тесть с тещей отправляются к отцу молодого. Причем к их приему подготавливались специальные комнаты – мужская и женская. Мать девушки, по башкирской традиции, привозила сундук, в котором лежали платок, ситцевые лоскуты, нити и рубаха. После обеда мужчины отправлялись в женскую комнату, где мать невесты предлагала кому-нибудь из присутствующих женщин открыть сундук.

За это согласившаяся женщина получала в подарок платок, а лоскутки ткани сваха продавала мужчинам за символичную плату. Нити преподносились пожилым бабушкам, которые не давали ничего в ответ, но принимали их с молитвами. А рубашку традиционно дарили отцу жениха, взамен он отдавал семье девушки какую-нибудь скотину. После раздачи подарков сваты прощались и уезжали домой.

«Никах» — обряд бракосочетания

Исламская церемония венчания называется никах — обряд соединения влюблённых супружескими узами. Он характерен не только для башкирских свадеб, его празднуют жители Дагестана, Казахстана, Узбекистана, исповедующих ислам.

Традиция никах предусматривает четыре условия, выполнив которые, влюблённые могут сочетаться священными узами брака. Во-первых, на церемонии должен присутствовать любой родственник мужского пола со стороны невесты. Второе условие – присутствие свидетелей – мужчин-мусульман, по одному со стороны невесты и жениха.

Третье условие: обряд никах можно проводить только после того, как жених выплатит причитающийся за невесту выкуп – калым. И, наконец, самое главное условие – это желание молодожёнов сочетаться браком и жить семейной жизнью. Официальное уведомление о заключении брака не требуется, после заключения брака молодые получают свидетельство, и во многих странах оно является официальным брачным документом.

Никах у башкир обычно предваряется сватовством, во время которого родственники жениха делают предложение родственникам невесты и вместе обговаривают условия будущего брака. До проведения никаха жениху не позволяют оставаться с невестой наедине. Никах часто проводят в конце осени, после окончания сельскохозяйственных работ. Жених и невеста готовят друг другу богатые подарки на никах. Со стороны невесты это, как правило, рукоделия, со стороны жениха – различные украшения и другие символы его достатка. Подарки на никах у башкир состояли из лошадей и крупного рогатого скота. Жених передавал одну из лошадей отцу невесты, а остальным табуном могла распоряжаться сама невеста. Большинство, как правило, закалывали для свадебных угощений. Когда жених выплачивал калым, отец невесты давал богатое приданное, которое могло быть даже больше размера калыма.

Соблюдение традиций никаха по-прежнему играет огромную роль у башкир при заключении супружеского союза. Нарушение какого-либо обычая даже может стать причиной к расторжению брака. Церемонию можно проводить как дома, так и в мечети. Мулла зачитывает молодым определённый суры Корана, давая им наставления для будущей совместной жизни, затем при свидетелях, следую традиционной форме, спрашивает о согласии юноши и девушки на вступление в брак. За это мулле традиционно платили 1% от суммы калыма. После этого жених получал законное право в качестве мужа посещать нареченную в доме ее отца.

Празднество Туй (Свадьба)

После уплаты свадебного калыма жених со своими родственниками приезжал за женой в дом тестя. Тот заранее готовился к приезду жениха, устраивая традиционный праздник Туй. Изучая традиции на свадьбе башкир, стоит отметить, что в древности церемонии проводились прямо на улице или во дворах. Строился шатёр, стулья и столы собирались из досок, их покрывали скатертями и коврами. Столы ломились от различных национальных блюд. Башкирская свадьба длилась раньше 7 дней. Сегодня же она сократилась до двух.

Однако если глава семейства девушки не был богат, то ограничивался предложением скромного угощения. Башкирский праздник Туй, по традиции, проходил на протяжении 2-3 дней. Богатые родители устраивали борьбу, скачки, игры, общую пышную трапезу с приглашением музыкантов.

Отъезд невесты в дом своего мужа

Когда наступало время отъезда молодых, по традиции, сестра молодой и другие родственницы устраивали разные козни и препятствия. Для этого они относили в лес постель девушки и завязывали ее тугими узлами веревкой, концы которой скрывали под корнями деревьев. Саму новобрачную садили на постель, после чего за нее начинали бороться подруги и родственницы жениха. Эта древняя традиция башкирских свадеб, которая часто несла обеим сторонам серьезный ущерб в виде порванной одежды.

Прежде чем уехать, молодая, по традиции, прощалась с родственниками. Она обходила дома всех родных в деревне. Окружали девушку 4 подруги, которые за углы держали над ее головой платок и поднимали плач. Каждой родственнице молодая дарила скатерть, полотенце, нити. Взамен женщины традиционно давали нареченной деньги и другие ценности. После этого подруги надевали на молодую лучший костюм и отводили к телеге, которая должна была отвезти ее к мужу. Причем девушка оказывала активное сопротивление, пока братья и отец не подарят ей что-нибудь.

По башкирской традиции, молодую сопровождала одна родственница, которая «продавала» ее за выкуп отцу молодого. Когда девушка впервые переступала порог дома мужа, она должна была три раза стать на колени перед свекрами, которые после каждого следующего раза поднимали новобрачную. После чего она одаривала родственников мужа подарками, а они в ответ преподносили щедрые дары ей.

Следующий день после свадьбы

Утром, по традиции, новобрачную отправляли с коромыслом и ведрами к колодцу за водой. С собой она брала серебряную монету, привязанную к ниточке. Этот символичный предмет молодая башкирская жена бросала в воду как жертву водяному духу. Дети, которые окружали ее в это время, активно пытались выловить монетку из воды. С этого момента девушка могла без стеснения могла открывать лицо перед супругом. По сей день башкирская свадьба сохранила тот неповторимый колорит старинных традиций, который делает ее удивительным, ярким и необыкновенным событием.

На ком могли жениться башкиры?

В XIX в. башкиры не могли брать себе жен из своего рода или волости. Жен нередко брали за 100 км и более. Обычай этот был в силе и в начале XX в. кое-где у приуральских и особенно у зауральских башкир. В то же время часть башкир, за исключением западной и северо-западной Башкирии, хотя уже и брали жен в пределах своего рода, но из других деревень, а если и из своей деревни, то непременно из другого аймака (ара, ырыу). Во всяком случае брак не разрешался между родственниками в первых четырех поколениях. В брак между собой могли вступать только родственники в пятом (тыуа ят) и шестом (ете ят) поколении, считавшиеся уже чужими, посторонними.

Известно ли вам, что наступление нового года древние башкиры праздновали вовсе не зимой? Что зима была временем торжественного почитания памяти усопших? А Кыш-бабай — вовсе не дедушка в шубе, а строгий зимний дух? Ученый-фольклорист, руководитель Научно-исследовательского центра башкирского фольклора БГПУ им. М. Акмуллы Розалия Султангареева в интервью UFA.AIF.RU рассказала много интересного о зимних традициях и ритуалах наших предков. 

Вороний праздник

Альбина Зубарева, UFA.AIF.RU: Розалия Асфандияровна, когда же башкиры праздновали наступление нового года? 

Розалия Султангареева: Новый год для тюрков, тюрко-монголов, многих индоарийцев начинался весной. У башкир этот момент перехода от старого к новому витку времени приходился на весеннее равноденствие, с 23 по 26 марта. Два-три дня, когда солнце было в зените, праздновали начало возрождения природы и нового периода жизни. Потому как зима в мифологии народа — это время холода, временной смерти и покоя природы, земли-матери. Новый год, который празднуется 1 января благодаря указу Петра Первого, вошел в жизнь башкир значительно позже, под влиянием русской культуры.  

Весеннее равноденствие ритуально маркирует особый башкирский праздник наступления весны – Ҡарға туй (Карга Туй, Вороний праздник), что в переводе с башкирского означает еще и «воронья свадьба». В некоторых районах республики до сих пор сохраняется традиция празднования Карга туй. Это период с 22 по 28 марта, когда птицы голосят, предчувствуя смену сезонов. Ранее его отмечали прямо после появления из-под снега черной земли. Считая, что это и есть начало новой жизни.

– Как относились к зиме древние башкиры?

– В те времена считалось, что зимой мать-земля спит. Она укрыта снегом-саваном. Ее нельзя тревожить, нельзя копать. Это все равно, что ранить ее живую плоть. Потому башкиры не закапывали умерших зимой в землю. Тело заворачивали в войлок и подвешивали на ветку дерева или водружали на возвышенное место. С наступлением первых весенних дней покойника спускали и укладывали на холм. Грачи и вороны расклевывали мягкие ткани тела, слетаясь стаями. Громкие кликания птиц воспринимались как сигналы наступления нового времени, что и праздновалось как Карга туй. Оставшиеся кости закапывали в землю, которая к этому времени оттаяла. И до сих пор в башкирском языке сохранен фразеологизм – «кости держат землю», а тех, кто хоронил покойника в могилу, называли «спускающиеся к костям».

Нардуган и пир головой

– Зимнее солнцестояние играло какую-то роль в жизни башкир?

– Периоды  зимнего солнцестояния назывались Нардуган. Нар в переводе с башкирского – солнце, дуган – родилось. Еще одна версия: на древнетюркском слово «дуган» означало «граница». Зимний нардуган приходится на период с 21 до 25-26 декабря. Башкиры воспринимали это так: солнце повернулось в сторону лета, то есть  отмечается граница между зимним и летним временем года. О наличии  священного почитаемого духа года у башкир писал еще в IX веке арабский миссионер, путешественник. Периодом черного солнца, то есть холодного времени считались октябрь, ноябрь и декабрь — до зимнего солнцестояния.

В период зимнего солнцестояния совершались обряды, связанные с увеличением сил природы, человека. Обязательно  ходили по соседям и произносили благопожелания: «Нар-нар-нардуган! Иди на нардуган, братец мой! Пусть в дом придет благо! Пусть у вас корова отелится! Пусть в ульях много пчел перезимует ! Пусть дети будут здоровы!» Обычно ходили дети,  а за благопожелания их одаривали. После этого разводили костры и сжигали нечисть. В огонь бросали старое тряпье, ненужные вещи, связанные с болезнью, тревогами, так сжигали «несчастья». Могли устроить прыжки через костер. Такой же обряд проводили на Летний нардуган, который приходился с 21 по 23-24 июня.

К праздничному столу обязательно пекли круглые лепешки, смазывали их желтым маслом. Они символизировали круглое солнце. Лепешки ели, разламывая руками, нельзя ни в коем случае резать их ножом, ведь это означало ранить солнце, рушить целостность мироздания.

Молодые люди традиционно устраивали хождение по домам для получения у почитаемых старейшин, долгожителей благословения. Устраивали знакомства для молодых, организуя веселые вечера с играми – Аулак.

Еще одна важная традиция связана с зимой. В это время старики рассказывали вечерами молодым и детям сказки, предания, эпические сказания, загадывали загадки.

– Какие еще существовали зимние традиции? 

– Что птицу, что крупный скот резали, когда ложился первый снег — в конце ноября, начале декабря. Главное условие: голову животного оставляли до весны, потом варили ее и приглашали самых почетных гостей на баш ите — головное мясо. Люди верили, что в голове сосредоточены сила, биогенетическая энергия, жизненные начала, мудрость. Она от зимы до весны соединяла жизненные нити, охраняла род. Как только ее съедали с молитвами в дни весеннего равноденствия, живые получали благословение на новый виток времени, соединялись с новой фазой года.

Еще пример – пока не родившей детей невестке запрещалось делать прорубь. Считали, что она еще ничего не подарила этому роду и была бесправной на «хозяйские» отношения с благами земли, с дарами природы.

Обязательно зимой устраивали  гадания. Например, когда забивали скотину во время жертвоприношения, брали правую лопатку для мужчины и левую для женщины и по ней определяли судьбу.

Какой был Дед Мороз

– Был ли у древних башкир Кыш-бабай? Или это уже современный персонаж?

– Был, но не в том материальном облике, что тиражируется сейчас. Кыш-бабай, по-другому еще Һыуыҡ-бабай, Селлә-бабай (Суык-бабай, Селле-бабай), воспринимался как могучий зимний дух, с которым считались, которого уважали и даже побаивались. Он не любит криков или когда о нем отзываются плохо, жалуются на него. Не нравится ему, когда человек самонадеянно на ночь глядя, собирается в дорогу. Подул сильный ветер – распустил свою бороду Селле-бабай, значит, собери скотину ближе ко двору. Трескаются дрова в печи -– Селле-бабай гуляет по деревне.

Были и другие приметы. Чтобы умилостивить зимний дух, в четырех углах двора выкладывали кашу, кусочки мяса или жира. А еще гадали на судьбу, спрашивая у Суык-бабая, что ждет в будущем. Для этого заходили вечером в хлев, в темноте брали клок шерсти с овцы и на свету его разглядывали. Черная шерсть для девушки означала замужество. Если шерсть была белой – ожидало благополучие. Потом этот клочок вешали во дворе до весны как оберег.

– Какие были традиционные зимние блюда?

– Курмас (жареные зерна) подавался только зимой. Весной нельзя его делать – так считали предки. Потому что в это время года оно посеяно, нельзя соединять с огнем (смертью), оно должно дать живой урожай. Потому в Навруз ели только пророщенные зерна, «в живом виде». Сегодня об этом мало кто помнит, даже наши бабушки. И жарят не ко времени, не к событиям.

Традиционно зимой подавали каши, вареное мясо, бишбармак, пекли блины и оладушки, йыуаса – кусочки теста, обжаренные в масле, обязательно – казылык (колбаса из конины), который заготавливали впрок. Отправлявшегося в дорогу воина могли пять раз опоясать казылыком. Украшал зимний стол также корот (башкирский творог). Мощным лекарством от всех болезней считался крепкий наваристый бульон с коротом – һурпа (хурпа).

К сожалению, сегодня мы отошли от наших корней. А ведь любой ритуал, культурное действие — это наша историческая память.