Успение пресвятой богородицы иконография праздника

Иконография праздника Успения Пресвятой Богородицы не имеет, в отличие от большинства двунадесятых праздников, основы в Священном Писании. Все события, связанные со смертью, воскрешением и последующим вознесением Богородицы основаны на апокрифических сказаниях, которые, впрочем, не противоречат православному вероучению. И, как это часто бывает, из всей доступной информации Церковь сама отбирает то, что наиболее соответствует ее Преданию и отсекает все лишнее. Точно так же обстоит дело и с иконографией.

Композиция иконы Успения разделена мысленной горизонтальной линией на две смысловые части. В нижней присутствует тело умершей Божией Матери на смертном ложе, окруженное скорбящими апостолами. В верхней же, присутствует Христос с душой Своей Пречистой Матери на руках, окруженный торжествующими ангелами. Внизу – земная скорбь, вверху – радость будущего века. Именно так – снизу вверх — мы и попытаемся рассмотреть и «прочитать» икону Успения.

Я не ставил перед собой задачу рассмотрения всех вариантов иконографии Успения. В настоящий момент хотелось бы наметить основу этой иконографии, которая восходит ко временам, близким к 7-му Вселенскому Собору, временам, когда формировались новые иконографии и корректировались древние, согласно высокому духу отцов, богословски отстоявших иконопочитание и навсегда сформулировавшими его догмат. Этот дух, эта традиция старались не допускать в икону ничего лишнего, случайного и сомнительного.

Итак, на иконе мы видим тело Богородицы, возлежащее на одре. Одр задрапирован пурпуром. Стоит вспомнить, что в византийской традиции пурпур – исключительный символ императорского достоинства. Точно так же, как и подножие у одра – так называемая «рота», роскошно украшенная пурпурная подставка, окаймленная золотом, драгоценными камнями и жемчугом, тоже один из атрибутов императорской власти.

На некоторых иконах Успения на этой подставке стоят ещё и сброшенные пурпурные туфли Богородицы – они также являются императорской регалией. Именно так византийские художники символически отображали августейшее достоинство Царицы Небесной, и это характерно исключительно для Восточной Церкви. На Западе не очень разбирались в тонкостях византийского придворного церемониала и изображали Богоматерь с более конкретными царскими символами – короной, скипетром и т.д.

Тело Богородицы изображено в привычных одеждах. Голова окружена нимбом, и это неслучайно. Ведь согласно учению Церкви, тела наши – храмы Духа Святого и по всеобщем воскресении снова воссоединятся с душами для жизни вечной.

Вокруг одра собраны скорбящие апостолы. Апостол Петр с кадильницей в руке совершает каждение телу Пречистой. Апостол Иоанн в скорби припадает к самому одру – ведь именно ему Господь на кресте завещал заботу о Своей Матери: «Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин.19:26-27).

Позы и жесты апостолов говорят о тихой скорби, лишенной бурных проявлений. Тут же в толпе мы видим двух людей в святительских омофорах – это Дионисий Ареопагит и Иаков, брат Господень, присутствовавшие в доме Богоматери согласно преданию. Иногда также в иконе присутствуют церковные писатели — творцы богослужебных текстов, наиболее полно раскрывшие смысл праздника Успения. Т.е., не присутствуя при самом событии физически, они как бы созерцали его мысленным взором, что и дало им возможность так глубоко и живо его описать.

Над этим всем возвышается величественная фигура Христа. Чтобы подчеркнуть эту величественность, византийские изографы часто изображают Спасителя больше остальных персонажей. В руках он держит душу Своей Пречистой Матери, которая изображена в виде спеленутого младенца. Это прозрачный символ рождения в вечную жизнь. Это победа над смертью. Ведь само название праздника (успение) – по-гречески «κοίμησις» — означает «сонное состояние». Смерть христианина — это всего лишь сон, всего лишь временное состояние.

Но и просто по-человечески это очень трогательный образ: Вседержитель держит на руках Ту, кто некогда держал Его на руках в земной жизни.

Собственно, этим суть иконографии Успения Богородицы и ограничивается. Однако всегда могли быть добавлены некоторые второстепенные детали, подчеркивающие тот или иной аспект празднества и опирающиеся на различные предания либо богослужебные тексты.

Например, по одному из преданий, все апостолы со всего мира были враз перенесены в Иерусалим накануне упокоения Марии. И некоторые иконы представляют это путешествие, в котором апостолы изображены в облаках. Или добавляются некоторые бытовые детали, как то свечи у одра. Либо, символические образы, например, стамна (кувшин), что является аллюзией на гимнографию, прославляющую Божию Матерь: она опирается на ветхозаветные богородичные прообразы, каковым и является сосуд (стамна) Моисея.

Может присутствовать и сам Моисей и иные пророки, так или иначе говорившие о Божией Матери прообразами. Могут также наличествовать плачущие иерусалимские женщины или апокрифический персонаж Авфония – иудей, пытавшийся отобрать тело Марии у апостолов, чтобы сжечь его. Обычно изображается момент, когда Авфония дерзновенно протягивает к одру Богородицы руки, которые отрубает ангел.

В верхней части иконы тоже могут быть дополнительные детали – так, Христос может быть окружен символической сферой, подчеркивающей Его славу. Может быть показана сцена вознесения Богородицы ангелами и раскрытые небесные врата, что иллюстрирует «Слово на Успение» Андрея Критского: «Поднялось наддверие небесных врат, дабы принять в небесное царство… Пренебесную Дверь Божию». Деталей может быть масса, но основа всегда проста и лаконична и, согласно с буквой и духом отцов 7-го Вселенского Собора, зрительно являет описываемое событие – Успение Богородицы.

И вот эти вот лаконизм и простота часто ставят в тупик искусствоведов, посвятивших себя изучению православной иконографии. В порыве страсти эти неутомимые исследователи и искатели потаенных смыслов и глубинных пластов начинают искать в иконе некое дополнительное содержание, которое, очевидно, скрыто от профанов.

С усердием археолога искусствоведы начинают собирать некие мелкие детали и складывать из них картину, которую, казалось бы, с первого взгляда и не разглядеть. И так порой далеко заходят в своих изысканиях, что раскрытый ими «новый смысл» начинает затмевать смысл истинный. И как-то хочется тихонько взять за рукав энтузиастов-копателей и шепнуть: «Стойте, господа, куда же вы? Не потеряли ли вы основной смысл за поиском «глубинного?»

Так, например, в последние время приходится читать, что в иконе Успения присутствует литургический смысл. Конечно, Евхаристия, крестная жертва Христа является центром христианского сознания. И это, бесспорно, имеет отражение и в иконографии. Но, тем не менее, это не значит, что любая икона должна непременно говорить о Литургии.

Вот, у одного известного искусствоведа можно прочесть следующее: «В средневизантийской иконографии этой сцены ложе с телом Богоматери наглядно уподоблялось престолу, а расположение апостолов двумя группами, возглавляемыми Петром и Павлом, по сторонам ложа, — их присутствию на евхаристии и причащению под двумя видами. Христос, стоящий со спеленутой душой Марии позади ложа, являл собой образ архиерея за трапезой.

Изображение апостола Петра, кадящего перед ложем, по-видимому, соответствовало каждению Святых Даров в литургии, а образ Иоанна, припадающего к ложу Марии, — священнику, целующему престол».

В подтверждение этого утверждения, высказанного, к слову, довольно категорично, автор приводит многочисленные цитаты из богослужебных текстов, забывая контекст святоотеческих слов, посвященных Успению Богородицы. Или употребляет такой аргумент: «На литургический характер сцены Успения Богоматери иногда прямо указывало изображение пар гимнографов — Космы Маюмского и Иоанна Дамаскина, представленных, например, на западной стене верхней церкви-усыпальницы в Бачкове справа и слева от этой композиции под арками, а впоследствии и в росписях XIV в».

Но ведь и Иоанн Дамаскин, и Косма Маюмский — гимнографы, авторы церковных текстов, в том числе имеющих отношение и к празднованию Успения Пресвятой Богородицы: первый написал три похвальных слова, посвященных этому празднику, а второй является автором канона праздника. Т.е. их нахождение рядом с образом Успения обоснованно именно их связью с этим празднованием, но никак не может «прямо указывать» на «литургический» характер.

Но положим, мы приняли точку зрения уважаемого искусствоведа, увлекшись авторской эрудицией и сраженные красотами византийской поэзии. Пусть смертное ложе Богоматери – это Престол, пусть Христос — это служащий архиерей, а апостолы – сослужащие с ним и готовящиеся причаститься «под двумя видами», т.е. отдельно Крови и Тела. Но зададимся простым вопросом: чью именно плоть и кровь апостолы должны потребить за данной «литургией», если на «престоле» лежат не Святые Дары, но тело Богоматери?

Здесь уже точно стоило бы остановиться и задуматься, а не слишком ли «глубоко», да и в нужном ли направлении мы копаем? Сейчас, конечно, не то время, когда малейшее недопонимание или непривычная трактовка могли вызвать ожесточенные споры и обвинения в ереси. Но все-таки, при очередной попытке изъяснить православную икону, стоило бы, наверное, проявлять большую ответственность. Это ведь в конце концов не сочинение на тему «что хотел сказать автор».

А между тем, желание досочинять, дофантазировать, «расширить» и «углубить» смысл иконы, по всей видимости, неистребимо. И сколько сил, таланта, эрудиции тратится на это желание. Печатаются книги, пишутся диссертации — и все мимо. Подлинный чистый неискаженный смысл иконы смещается на обочину или подменяется какой-то эзотерикой. И к слову об эзотерике. Наверное, не случайно помимо искусствоведов выискивать тайные смыслы в христианском искусстве очень любят всяческие оккультисты и адепты сомнительных духовных практик.

И все же, так хотелось бы, чтобы икона Успения оставалась иконой Успения, которое мы ныне празднуем.

Читайте также:

 Успение в Первом уделе Божией Матери

Успение Божией Матери: во что мы верим?

О, дивное чудо! Песнопения на Успение Пресвятой Богородицы

Приблизительное время чтения: 8 мин.

История появления образа

Первое, что важно знать, говоря об иконе Успения, это то, что она довольно поздняя, а ее каноническая композиция датируется примерно IX веком — эпохой, когда Церковь преодолела основные ереси и окончательно зафиксировала самые важные богословские положения. Именно во времена после иконоборчества окончательно сформировались и сам праздник Успения, и его отображение в христианской живописи.

Ранние изображения были, как правило, лаконичными и малофигурными. В центре композиции располагается укрытое пурпурной тканью ложе, на котором покоится пречистое тело Богоматери. Перед ложем стоят апостолы, их позы и жесты печальны и передают общую скорбность запечатленного момента. За ложем находится фигура Христа, который склонился над телом Матери и держит в руках Ее святую душу (она всегда изображается в виде новорожденного младенца, завернутого в пелены). Над Спасителем и Богородицей летают ангелы — небесные свидетели этого славного и грустного момента.

Вот так незатейливо и просто изображалось Успение в далекие времена. Примером первых икон могут служить плоские рельефные изображения на тонких пластиках из камня или слоновой кости, а также книжные миниатюры — сам размер этих изделий не позволял наносить на них много элементов. А вот храмовые росписи и переносные иконы почти сразу стали своеобразным пространством, на котором древние мастера могли значительно обогащать ранее сформировавшуюся композицию.

Примерно к XIII веку сложилось окончательное сюжетное решение иконы. С тех пор оно практически не менялось. Разве что на Западе светские художники пытались предложить свои собственные варианты видения Успения, но в канонической иконописи они не прижились, и до сих пор, как православные, так и многие католические храмы украшают иконы, восходящие к древним прототипам IX века. Рассмотрим каноническое изображение более детально.

Событие Успения

Момент перехода Богородицы в Вечность в Евангелии не описан. Детали этого события известны нам из Предания и различных апокрифических источников. Вот, как оно произошло:

Богородица была предупреждена архангелом Гавриилом, что через три дня Сын заберет Ее к Себе. Пресвятая Дева ждала этой вести. Она была готова к переходу в вечность, и отведенные три дня использовала для того, чтобы проститься со всеми дорогими Ее сердцу людьми. Сразу стало понятно, что некоторых Она не сможет увидеть — например, апостолов, которые разошлись по Римской империи на проповедь. Трех дней было мало, чтоб собрать их всех, и Богородица взмолилась Сыну о помощи. На материнские молитвы Господь ответил чудом — во все края, где находились апостолы, были посланы ангелы, которые на облаках принесли их в Иерусалим к дому Пречистой.

Настал день кончины. Мария мирно лежала на одре, сияющая тихой радостью. Вокруг нее собрались самые близкие люди. Внезапно в горнице заблистал несказанный свет Божественной славы. Те, которым открыто было это видение, пришли в ужас. Они видели, что кровля горницы открыта, и сам Христос в окружении небесных сил приближался к своей Матери. Ее душа отделилась от тела и была принята на руки Спасителя, который забрал Ее с Собою. А на одре осталось тело, которое светилось благодатью, и казалось, будто Богородица не умерла, а лежит в мирной полуденной дремоте. На Ее лице застыла счастливая улыбка — наконец, после долгих лет ожидания Она ушла к своему Сыну.

Похоронили Богородицу в гробнице, где до этого почивали Ее родители Иоаким и Анна, а также — Её супруг Иосиф. Тело Девы Марии торжественной процессией пронесли через Иерусалим. Об этом узнали иудейские первосвященники, которые решили разогнать шествие. Но случилось чудо — христиан, провожавших Богородицу в последний путь, окружило облако, и воины, посланные первосвященниками, не смогли причинить им никакого вреда. Тогда иудейский священник Афония попытался опрокинуть одр, но его руки были отсечены невидимой силой. Раскаявшись в своей дерзости он получил чудесное исцеление и исповедал себя христианином. После погребения апостолы закрыли вход в пещеру камнем и удалились.

В процессии не участвовал апостол Фома — Господь специально попустил ему опоздать. Он прибыл в Иерусалим на третий день после похорон. Опечалившись, что больше никогда не увидит Деву Марию, он стал просить апостолов, чтоб они ему дали возможность проститься с телом. Они согласились, но когда открыли гроб, то пришли в ужас: тела в пещере не было — в нише лежали только погребальные пелены, от которых исходило райское благоухание. Апостолы были в смятении. Они вернулись домой, недоумевая и молясь Богу, чтобы Он указал им, где искать исчезнувшее тело. В этот же день вечером за трапезой апостолам явилась Богородица в окружении ангелов и приветствовала их словами: «Радуйтесь! Ибо Я с вами во все дни».

Как Успение изображено на иконе?

На иконе мастера смогли изобразить почти все моменты, которые приводятся в рассказе об Успении. Задача не из легких, но иконописцы справились с нею блестяще.

Посредине иконы изображен одр, на котором покоится тело Пресвятой Девы. Как правило, он покрыт тканью багряного цвета, и это неслучайно: багрянец всегда был атрибутом императорской власти, и применение этого оттенка в случае с Богородицей указывает на Ее царское достоинство как Владычицы и Царицы Небесной. Эту же роль играют и пурпурные сандалии на ногах Девы — такую обувь могли носить только императоры Византии. В Европе, где привыкли к иным атрибутам царской власти, Марию иногда изображали в венце и со скипетром, однако вне зависимости от места написания иконы, на ней всегда подчеркивалась идея того, что Богородица обладает честью несравненно высшей, чем у самых могущественных царей.

Вокруг одра расположились апостолы. Если перед нами фреска или большая икона, то число предстоящих фигур велико, если же поле иконы небольшое, то и предстоящих немного. Но в любом случае на всех изображениях присутствуют Петр и Иоанн. Петр держит в руках кадильницу и окуривает ложе Богородицы фимиамом. Иоанн же просто оплакивает Пречистую, склонившись над постелью. Вместе с апостолами иногда можно увидеть тех людей, которые так или иначе соприкоснулись с Богородицей. Например — Иоанна Дамаскина, воспевшего Пресвятую Деву в своих трудах.

Перед одром чаще всего стоит свеча, но встречается и такая композиция: на краю постели висят два отрубленных запястья, а возле самого ложа стоит человек с искалеченными руками. Нетрудно догадаться, что это Афония, который пытался опрокинуть одр, но был остановлен ангельским мечом. Кстати, чаще всего возле Афонии стоит и сам ангел, поднимающий меч на нечестивого кощунника.

За одром стоит Спаситель. Он окружен мандорлой — огромным нимбом, символизирующим собою божественную славу. В руках у Него — упеленанный младенец. Это — душа Пресвятой Богородицы. Очень трогательный момент — когда-то Мария держала на руках маленького Иисуса, теперь Он прижимает к груди Ее пречистую душу. Однажды Она стала Матерью Своего Творца, а сейчас Он возносит Ее в небесные чертоги. Также рядом со Христом стоят много ангелов, которые образуют как бы процессию, растянувшуюся с Земли на Небо и с ликованием встречающую Царя и Царицу вселенной.

На некоторых иконах изображена еще одна интересная деталь — все свободное поле иконы в ее верхней части покрыто облаками, на которых можно разглядеть фигурки людей и ангелов. Таким необычным способом иконописцы изображают апостолов, которые не смогли вовремя прибыть в Иерусалим, и были в итоге чудесным образом доставлены на облаках ангелами.

Все события, изображенные на иконе, происходят в комнате — об этом говорят схематичные силуэты колонн, окон, арок, карнизов и других архитектурных элементов. Иногда вместо богатого интерьерного фона можно увидеть просто два столба и повисшую на них ткань, парусом натянутую над собравшимися. В любом случае и ткань, и другие элементы могут быть символами как закрытого помещения, так и городских построек Иерусалима, через который проходила погребальная процессия.

В целом же икона Успения являет собою очень важную истину — что смерть не есть тупик или бессмысленный финал для человека, что человек не прекращает свое бытие, а переходит из мира дольнего в мир Горний. Нижняя часть иконы (наполненная печальной атмосферой) перекликается с верхней ее частью (исполненной небесной славы и ликования), показывая всем нам, что путь к Небу лежит через скорби, однако в конце этого пути нас ждет Вечность — та самая, куда первой из людей переселилась Пречистая Дева Мария.

Другие материалы о празднике Успения Пресвятой Богородицы на «Фоме».

На заставке фрагмент иконы Успение Пресвятой Богородицы, XV в. Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Событие Успения Богородицы, согласно древнейшим преданиям, воспоминалось уже апостолами. Сам день празднования 15/28 августа был установлен при императоре Маврикии. С этого времени начинается почитание образа Успения. На иконе изображена Богоматерь на ложе, Ее окружают апостолы и Небесные Силы. А Спаситель стоит возле одра и принимает душу Пречистой Девы, которая изображена в виде спеленатого, иногда крылатого младенца. Цикл изображений, связанных с Успением, мог включать сюжеты: «Смертное Благовещение», «Богородица на Елеонской горе», «Прощание с апостолами», которые помогали раскрывать тему расставания Пречистой Девы с учениками, Ее отход в вечность к Своему Сыну. В византийских храмах Успение изображалось на западной стене, в том месте, где по русской традиции располагаются картины Страшного Суда. В русских храмах композиция Успения размещается в алтарной части – например, в Архангельском соборе Кремля и в современных росписях Троицкого собора города Щелково.

Спаситель на иконах изображен весьма торжественно, в небесной славе, которая сосредотачивает внимание на смысловых центрах образа: Христос держит душу Своей Пречистой Матери и благословляет Ее, лежащую на ложе. На иконе «Сошествие во ад с клеймами двунадесятых праздников» Федора Телегина 1838 года из Ярославского художественного музея Христос исходит из облаков и стоит посреди золотого сияния, которое вторит среднику, в котором Он изображен в золотой мандорле. Над главой Христа пламенеющий серафим (красный). Введение в композицию группы ангелов в преддверии рая и Небесных Сил, стоящих посреди апостолов, показывает торжество Церкви Небесной: и на небе, как на земле, находятся ангелы. Подобная композиция перекликается с иконами Рождества Христова и придает образу особые ликующие нотки. 

Образ Успения Богородица Сама вручила греческим мастерам и отправила их из Константинополя на Русь

Особенно торжественна Киево-Печерская икона Успения. Образ Успения Богородица Сама вручила греческим мастерам и отправила их из Константинополя на Русь для строительства лаврского Успенского собора в 1073 году – об этом сказано в Киево-Печерском патерике. Форма этой иконы похожа на позднейшие вытянутые по вертикали Плащаницы Пречистой Девы. Среди других иконографических черт – присутствие только Спасителя и апостолов. Икона не сохранилась; ныне в Киево-Печерской лавре есть почитаемые образа этого иконографического извода. 

Соборные храмы в Средневековой Руси нередко освящались в честь праздника Успения. Под «местные», то есть посвященные храмовому празднику иконы подвешивались пелены, на которых также был вышит сюжет Успения. Например, на пелене из Кирилло-Белозерского монастыря XV столетия предстоящие стоят двумя четкими регистрами: внизу апостолы, вверху святители и жены. Усыпальница Богородицы в палестинской Гефсимании покрыта драгоценными и вышитыми занавесами. 

Постройки, изображенные на иконах Успения, особенно в позднейших памятниках, выглядят весьма торжественно и величественно. На образах этой иконографии иногда можно увидеть дома в виде триумфальной арочной конструкции. Высящиеся здания, напоминающие башни, порой упираются в лузгу (скос между полями и ковчегом иконы). Такова икона из Успенского собора города Кемь.

Перед одром Богоматери стоит свеча, а иногда располагается небольшая скамеечка. Согласно Четьим-Минеям, Богородица беседовала с учениками Христовыми, хвалила их за труды и утешала. Скамеечка у ног Богоматери – деталь, которая указывает на то, что Пречистая Дева собрала всех у Своего одра, прощалась здесь с апостолами и благословляла их. 

Скамеечка у ног Богоматери указывает на то, что Пречистая Дева собрала всех у Своего одра, прощалась здесь с апостолами и благословляла их

Апостолы изображаются по сторонам от одра Богоматери. Апостолы Петр и Павел на иконе Успения выделяются композиционно. Согласно тексту «Слова Иоанна Богослова на Успение Богородицы», у ложа собрались все апостолы, они изображены предстоящими Богоматери, и порой каждый из них обращается к Ней со своим горестным «жестом», таким образом изливая свою скорбь. В сцене Успения в цикле, посвященном Богоматери, на южном фасаде храма Фетхие Джами XIII–XIV веков в Стамбуле сохранилась только фигура апостола Петра. Возможно, это сюжет обращения Христа к Петру, чтобы он возжег кадило и начал отпевание Богоматери, согласно апокрифическому «Слову» святого Иоанна Богослова. 

В нижней части иконы изображается иудейский священник Авфония, который пытается опрокинуть одр с Богоматерью, при этом его руки были отсечены невидимой силой. На иконе Успения, написанной к освящению Успенского собора Московского Кремля (1479 г.), Авфония расположен ближе к правой группе апостолов и буквально обращается к стоящему у ног Богоматери апостолу Павлу, протягивает к нему руки. Известно, что апостол Павел прежде был гонителем христиан, фарисеем, и после своего обращения традицией Церкви был наречен первоверховным. Так же и Авфония, согласно преданию, был фарисеем, но после чуда, совершенного над ним ангелом, раскаялся. Интересно, что в заалтарных росписях, как правило, не пишется этот сюжет; либо иконописцы относятся к нему деликатно, изображая нижнюю сцену с кощунником так, чтобы она не была выделена размером и композиционно.

«Облачное Успение» – название для успенских икон подробного или развернутого извода. По преданию, апостолы были восхищены на воздух и отнесены в Иерусалим на прощание с Богоматерью. Апостолы изображаются на облаках каждый особо, сопровождаемый ангелом. Иногда облака и сидящие на них апостолы лишь намечены графически либо написаны монохромно – как явление, не вполне вписывающееся в земные рамки. 

Меднолитые иконы представляют краткую и развернутую иконографию: облака из белой эмали подобны белоснежным раковинам, которые неподвижно стоят над одром Богоматери, придавая торжественное звучание образу. Гробу Богоматери предстоят святители: Дионисий Ареопагит, Иаков, брат Господень, Иерофей Афинский и Тимофей. Святители на иконах Успения представлены иератично, как в Деисусе: тем самым художники Древней Руси могли делать акцент на том, что они совершают молитву, обращаясь ко Христу. Эта роль святителей порой передавалась слегка увеличенными фигурами. На образе художника Назария Истомина 1621 года из Коломенского объединенного музея-заповедника ризы святителей с различными узорами придают праздничное звучание образу. 

Иконы Успения Богоматери по-особенному торжественны: Царица Ангелов возносится на небо к раскрытым Небесным вратам рая. Ее фигура помещена в круг – символ вечности, и Она смотрит из этой вечности вниз на апостолов и всех учеников, слыша и принимая их молитвы.

Успение Пресвятой Богородицы: иконография праздника в искусстве Византии и Древней Руси

Ил. 2. Успение Богоматери. Икона. Начало XIII в., Новгород. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Праздник Успения Пресвятой Богородицы – светлый и радостный для каждого христианина. В день блаженной кончины Богоматери все человечество обрело Молитвенницу и Небесную Заступницу, Ходатаицу пред Господом. Значение этого великого торжества определяется церковным уставом – этот Богородичный праздник имеет не четыре обычных дня попразднства, а восемь, столько же, сколько один из величайших господских праздников – Крещение^[1]. Отмечаемому событию предшествует строгий пост, по степени воздержания занимающий первое место после Великого поста.

Ил. 1. Успение Богоматери. Плакетка из слоновой кости. Конец X в. Музей Метрополитен, Нью-Йорк

Достоверные сведения об истории праздника Успения начинаются лишь с конца VI века. Принято считать, что он установлен при византийском императоре Маврикии (592–602). По всей видимости, до этого времени Успение было в Константинополе поместным, не общецерковным праздником^[2]. Утверждению Успения в церковном календаре способствовало растущее почитание Богоматери, которое не смогли поколебать возникавшие ереси, в том числе несторианство.

В Евангелии ничего не сказано о земной жизни Богоматери после Вознесения Спасителя. Сведения о Ее последних днях сохранило церковное предание. Именно поэтому иконографическими источниками для образов Успения в Византии, на Балканах и в Древней Руси являлись широко распространенные апокрифические сказания: «Слово Иоанна Богослова на Успение Богородицы», «Слово Иоанна, архиепископа Солунского», а также древнейшее праздничное слово на Успение Иерусалимского патриарха Модеста († 632), Слова святых Андрея Критского, Константинопольского патриарха Германа и три Слова святого Иоанна Дамаскина (все – VIII в.). Издавна существовавшие сказания об Успении неодинаковы по своему объему и разнятся в подробностях^[3].

Ил. 3. Успение Богоматери. Икона. Первая четверть XIV в., Псков.  Государственная Третьяковская галерея, Москва

Сложение зрелой иконографии Успения относится к постиконоборческой эпохе. Концом X века датируются две пластины из слоновой кости – для оклада Евангелия императора Оттона III из Баварской библиотеки в Мюнхене и плакетка из музея Метрополитен в Нью-Йорке (ил. 1). Общая композиция сцены Успения в обоих памятниках станет традиционна для искусства Византии и Древней Руси. Богоматерь изображается в центре на ложе, по сторонам от Нее – плачущие апостолы, за ложем стоит Спаситель с душой Богоматери, изображаемой в виде спеленутого младенца. В некоторых балканских памятниках (фрески церкви Вознесения в монастыре Жича, 1309–1316 гг.; фрески церкви Богородицы «Одигитрии» в Печской патриархии, ок. 1335 г.) душа Богоматери в пеленах будет изображаться с крыльями.

В иконописи композиция встречается с XI века (икона из монастыря святой Екатерины на Синае), входит в состав праздничных эпистилиев с конца XI века (Деисус, двенадцать апостолов и двенадцать праздников из того же монастыря).

Успение Богоматери, как и Воскресение Христово, символизировало попрание смерти и воскрешение к жизни будущего века. Образы Успения имеют сложное литургическое толкование. Так, ложе с телом Богоматери наглядно уподобляется престолу в храме, а расположение апостолов двумя группами, возглавляемыми Петром и Павлом, по сторонам от него – их присутствию на евхаристии и причащению под двумя видами. Христос позади ложа являл собою образ архиерея за трапезой. Изображение в некоторых памятниках апостола Петра с кадилом в руке указывало, возможно, на каждение святых даров в литургии, а образ апостола Иоанна, припадающего к ложу Девы Марии, – на священника, целующего престол. Часто в сцене Успения изображались два или четыре епископа, вместе с апостолами предстоящими Богоматери. Эти образы святых Дионисия Ареопагита, Иерофея, Тимофея Ефесского и Иакова, брата Господня, по преданию, присутствовавших при Успении Богоматери, символизировали причащение архиереем священников в таинстве евхаристии. Ангелы, слетающие в сценах Успения ко Христу с покровенными руками, как для принятия святых даров, словно прислуживают на литургии в качестве диаконов^[4]. Согласно традиции, Успение изображали как событие, происходящее в доме Иоанна Богослова в Иерусалиме – в Сионской горнице, где ранее произошло Сошествие Святого Духа на апостолов. Сцену обычно окружают архитектурные постройки.

Ил. 4. Успение Богоматери. Фреска. Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря в Пскове. Середина XII в.

Примерно с XI века получает широкое распространение расширенный вариант иконографии Успения, так называемый «облачный тип». В верхней части композиции (например, на фреске из церкви Святой Софии в Охриде, Македония) изображаются апостолы, летящие к одру Богоматери на облаках. Согласно «Слову Иоанна Богослова», апостолы, которых Пресвятая Дева пожелала видеть перед Своей кончиной, были чудесным образом восхищены ангелами из разных стран и принесены в Иерусалим, причем апостолы Андрей, Филипп, Лука и Симон Фаддей были пробуждены из гробов.

Древнейшим примером «облачного Успения» на Руси является икона начала XIII века, происходящая из новгородского Десятинного монастыря (ныне в Государственной Третьяковской галерее) (ил. 2). В верхней части иконы изображен голубой полукруглый сегмент неба с золотыми звездами и фигуры ангелов, уносящих душу Богоматери. Редкая и трогательная иконографическая деталь этой иконы – стоящие на подножии у одра Богоматери красные туфельки. Это символ оставления Ею земного пути^[5].

Чаще всего у ложа Богородицы изображаются одна или несколько горящих свечей, символизирующих молитву ко Господу. На псковской иконе Успения первой четверти XIV века (ил. 3) у одра изображен кувшин-стамна, вставленный в чашу – это один из поэтических символов Богоматери, встречающийся в византийской и древнерусской гимнографии^[6]. Пресвятая Дева уподобляется золотой стамне с манной небесной, изготовленной по повелению Моисея^[7]. Ближайшей иконографической аналогией рассматриваемой иконе является фреска собора Спасо-Преображенского монастыря в Пскове (середина XII в.) (ил. 4). В обоих памятниках повторяются общая композиция, позы апостолов, сцену фланкируют высокие палаты, внутри которых изображены плачущие иерусалимские жены. Однако на иконе у апостолов отсутствуют нимбы, а «славу» – мандорлу Христа – держат ангелы, окружающие ее.

В XV веке на Руси широко распространяются иконы Успения с изображением чуда отсечения рук ангелом у нечестивого иудея Авфонии (Афонии, в некоторых источниках – Иефонии) на переднем плане, перед одром. Возможно, популярность сюжета в то время и в XVI столетии была связана с борьбой против еретических движений. Впервые же этот сюжет зафиксирован во фреске церкви Панагии Мавриотиссы в Кастории (рубеж XII–XIII вв.), а в древнерусском искусстве – во фресках Снетогорского монастыря и церкви Успения на Волотовом поле.

Ил. 5. Успение Богоматери. Икона. Около 1479 г. Успенский собор Московского Кремля

В русских иконах Успения второй половины XV столетия  – из Успенского собора Московского Кремля (ок. 1479 г.), из Кирилло-Белозерского монастыря (1497 г., ныне в Третьяковской галерее), из Успенского собора г. Дмитрова (конец XV в., ныне в Музее имени Андрея Рублева) – представлена подробная иконографическая схема. Апостолы изображены путешествующими на облаках, у ложа Богоматери – рыдающие иерусалимские жены, апостолы и ангелы, на переднем плане – сцена отсечения рук Авфонии. В верхней части иконы изображаются отверзающиеся небеса, к которым Богоматерь во «славе» возносят ангелы. Эта деталь находит толкование в «Слове на Успение» святого Андрея Критского: «Поднялось наддверие небесных врат, дабы принять в небесное царство… Пренебесную Дверь Божию»^[8]. Исследуя икону из Успенского собора (ил. 5), Е. Я. Осташенко отмечает не имеющий аналогий в других памятниках рисунок и цвет «славы» возносящейся Богоматери^[9]. Вместо традиционных голубых оттенков здесь внешние очертания «славы» состоят из двух оттенков красного, а внутренние части включают в себя сияние с короткими лучами. По всей видимости, красный цвет «славы» и лучи внутри нее связаны с рядом поэтических образов Богородицы, например с образом «Жены, облеченной в солнце» (Откр. 12: 1) и образом Церкви, которая оделась «Солнцем Правды – Христом».

Ил. 6. Успение Богоматери. Икона. XV в., Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Особенностью названной выше иконой Успения 1497 года из Кирилло-Белозерского монастыря является изображение эпизода с вручением Богоматерью своего пояса апостолу Фоме. Согласно одному из сказаний об Успении, Фома прилетел с опозданием, когда Богоматерь уже возносилась на небо, и получил пояс из Ее рук. Присоединившись к остальным апостолам, он рассказал им о встрече с Богоматерью, тем самым свидетельствуя о Ее вознесении на небо.

Наряду с рассмотренными выше развитыми и подробными иконографическими типами, в это же время был распространен и краткий вариант иконографии Успения. Так, в Русском музее хранится новгородская икона XV века (ил. 6), на которой отсутствуют изображения ангелов, летящих на облаках апостолов и традиционные фигуры апостолов у ложа Богоматери. Общая композиция иконы отличается предельным лаконизмом – Богородице предстоят лишь Сам Спаситель и два святителя. В верхней части иконы помещены полуфигуры святого Иоанна Предтечи и святого архидиакона Стефана. Это связано либо с посвящением престолов той церкви, откуда происходит икона, либо с желанием заказчика иконы видеть на образе Успения святых покровителей своей семьи.

Ил. 7. Успение Богоматери. Икона. XVI в., Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Интересной иконографической особенностью выделяется икона Успения середины XVI века из Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Если во всех рассмотренных выше памятниках Христос чаще всего изображался фронтально, держа душу Богоматери двумя руками, то здесь Он представлен в развороте, благословляющим десницей Богоматерь, лежащую на одре^[10]. Эта деталь, по всей видимости, появляется в «облачном» варианте Успения в первой половине XVI века и широко распространяется в XVI–XVII столетиях. Благословляющим Богоматерь Спаситель представлен и на иконе XVI века из собрания Русского музея (ил. 7). На ней также представлено вознесение Богоматери, сидящей на престоле, к раскрытым вратам рая, за которыми видны ангельские чины, Небесный город (в виде крестообразной по форме башни) и несколько райских деревьев^[11].

С райской символикой в XVI веке связано и размещение сцены Успения в росписях храмов. Так, в декорации Архангельского собора Московского Кремля и Успенском собора в Свияжске этот сюжет помещен над конхой алтаря^[12], что позволяет трактовать эту композицию, исходя из представлений о символике алтарного пространства как места горнего, райского.

Ил. 8. Клеймо иконы «Успение Богоматери, со сказанием об Успении». Конец XVII в. Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, Москва

В XVII столетии появляются монументальные храмовые иконы Успения, сопровождающиеся клеймами, в которых иллюстрируется «Сказание об Успении». Так, на иконе 1658 года из Успенского собора Московского Кремля в клеймах изображено моление Богоматери перед кончиной, прощание Богоматери с близкими, путешествие апостолов, их беседа с Богоматерью и другие сцены. Подробнейший рассказ об Успении Богородицы заканчивается изображением Богоматери на ложе среди райского сада. Такое же повествование об Успении содержат клейма иконы Успение конца XVII века из музея имени Андрея Рублева (ил. 8). В последнем клейме Богоматерь, как в традиционной иконографии Успения, изображена лежащей на престоле, за ним и перед ним – по две горящие свечи. У ложа Богоматери стоят не только апостолы – в правом нижнем углу изображены кланяющиеся ветхозаветные праведники, среди них можно отметить пророков Давида и Даниила. Присутствие при Успении Богоматери ветхозаветных праведников, а также благоразумного разбойника с крестом, стоящего за ложем Марии, напрямую указывает на то, что изображенное на иконе событие происходит не на земле, а на небе, а точнее – в раю. Особо примечателен тот факт, что сюжет рассматриваемого клейма написан на белом фоне. Именно этот цвет с самого рождения христианского искусства символизировал собою рай, как об этом пишет А. Н. Овчинников: «Всякое изображение на белом фоне следует понимать как сопричастие раю»^[13]. Традиционно на белом фоне изображают такие сцены, как «Сотворение Адама и Евы», «Авраамово лоно», «Встреча в раю благоразумного разбойника с пророками Илией и Енохом» (в иконах «Сошествие во ад»), «Спас Недреманное Око».

Рассмотренные нами в качестве примеров памятники являются лишь малой частью образов Успения, которые любили и чтили на Руси. Популярности сюжета способствовал тот факт, что главные престолы соборов многих русских городов (Москвы, Коломны, Дмитрова, Владимира), а также монастырей, в том числе древнейших (Киево-Печерского и Псково-Печерского), были посвящены Успению Пресвятой Богородицы.

История появления образа

Первое, что важно знать, говоря об иконе Успения, это то, что она довольно поздняя, а ее каноническая композиция датируется примерно IX веком — эпохой, когда Церковь преодолела основные ереси и окончательно зафиксировала самые важные богословские положения. Именно во времена после иконоборчества окончательно сформировались и сам праздник Успения, и его отображение в христианской живописи.

Ранние изображения были, как правило, лаконичными и малофигурными. В центре композиции располагается укрытое пурпурной тканью ложе, на котором покоится пречистое тело Богоматери. Перед ложем стоят апостолы, их позы и жесты печальны и передают общую скорбность запечатленного момента. За ложем находится фигура Христа, который склонился над телом Матери и держит в руках Ее святую душу (она всегда изображается в виде новорожденного младенца, завернутого в пелены). Над Спасителем и Богородицей летают ангелы — небесные свидетели этого славного и грустного момента.

Вот так незатейливо и просто изображалось Успение в далекие времена. Примером первых икон могут служить плоские рельефные изображения на тонких пластиках из камня или слоновой кости, а также книжные миниатюры — сам размер этих изделий не позволял наносить на них много элементов. А вот храмовые росписи и переносные иконы почти сразу стали своеобразным пространством, на котором древние мастера могли значительно обогащать ранее сформировавшуюся композицию.

Примерно к XIII веку сложилось окончательное сюжетное решение иконы. С тех пор оно практически не менялось. Разве что на Западе светские художники пытались предложить свои собственные варианты видения Успения, но в канонической иконописи они не прижились, и до сих пор, как православные, так и многие католические храмы украшают иконы, восходящие к древним прототипам IX века. Рассмотрим каноническое изображение более детально.

Событие Успения

Момент перехода Богородицы в Вечность в Евангелии не описан. Детали этого события известны нам из Предания и различных апокрифических источников. Вот, как оно произошло:

Богородица была предупреждена архангелом Гавриилом, что через три дня Сын заберет Ее к Себе. Пресвятая Дева ждала этой вести. Она была готова к переходу в вечность, и отведенные три дня использовала для того, чтобы проститься со всеми дорогими Ее сердцу людьми. Сразу стало понятно, что некоторых Она не сможет увидеть — например, апостолов, которые  разошлись по Римской империи на проповедь. Трех дней было мало, чтоб собрать их всех, и Богородица взмолилась Сыну о помощи. На материнские молитвы Господь ответил чудом — во все края, где находились апостолы, были посланы ангелы, которые на облаках принесли их в Иерусалим к дому Пречистой.

Настал день кончины. Мария мирно лежала на одре, сияющая тихой радостью. Вокруг нее собрались самые близкие люди. Внезапно в горнице заблистал несказанный свет Божественной славы. Те, которым открыто было это видение, пришли в ужас. Они видели, что кровля горницы открыта, и сам Христос в окружении небесных сил приближался к своей Матери. Ее душа отделилась от тела и была принята на руки Спасителя, который забрал Ее с Собою. А на одре осталось тело, которое светилось благодатью, и казалось, будто Богородица не умерла, а лежит в мирной полуденной дремоте. На Ее лице застыла счастливая улыбка — наконец, после долгих лет ожидания Она ушла к своему Сыну.

Похоронили Богородицу в гробнице, где до этого почивали Ее родители Иоаким и Анна, а также — Её супруг Иосиф. Тело Девы Марии торжественной процессией пронесли через Иерусалим. Об этом узнали иудейские первосвященники, которые решили разогнать шествие. Но случилось чудо — христиан, провожавших Богородицу в последний путь, окружило облако, и воины, посланные первосвященниками, не смогли причинить им никакого вреда. Тогда иудейский священник Афония попытался опрокинуть одр, но его руки были отсечены невидимой силой. Раскаявшись в своей дерзости он получил чудесное исцеление и исповедал себя христианином. После погребения апостолы закрыли вход в пещеру камнем и удалились.

В процессии не участвовал апостол Фома — Господь специально попустил ему опоздать. Он прибыл в Иерусалим на третий день после похорон. Опечалившись, что больше никогда не увидит Деву Марию, он стал просить апостолов, чтоб они ему дали возможность проститься с телом. Они согласились, но  когда открыли гроб, то пришли в ужас: тела в пещере не было — в нише лежали только погребальные пелены, от которых исходило райское благоухание. Апостолы были в смятении. Они вернулись домой, недоумевая и молясь Богу, чтобы Он указал им, где искать исчезнувшее тело. В этот же день вечером за трапезой апостолам явилась Богородица в окружении ангелов и приветствовала их словами: «Радуйтесь! Ибо Я с вами во все дни».

Как Успение изображено на иконе?

На иконе мастера смогли изобразить почти все моменты, которые приводятся в рассказе об Успении. Задача не из легких, но иконописцы справились с нею блестяще.

Посредине иконы изображен одр, на котором покоится тело Пресвятой Девы. Как правило, он покрыт тканью багряного цвета, и это неслучайно: багрянец всегда был атрибутом императорской власти, и применение этого оттенка в случае с Богородицей указывает на Ее царское достоинство как Владычицы и Царицы Небесной. Эту же роль играют и пурпурные сандалии на ногах Девы — такую обувь могли носить только императоры Византии. В Европе, где привыкли к иным атрибутам царской власти, Марию иногда изображали в венце и со скипетром, однако вне зависимости от места написания иконы, на ней всегда подчеркивалась идея того, что Богородица обладает честью несравненно высшей, чем у самых могущественных царей.

Вокруг одра расположились апостолы. Если перед нами фреска или большая икона, то число предстоящих фигур велико, если же поле иконы небольшое, то и предстоящих немного. Но в любом случае на всех изображениях присутствуют Петр и Иоанн. Петр держит в руках кадильницу и окуривает ложе Богородицы фимиамом. Иоанн же просто оплакивает Пречистую, склонившись над постелью. Вместе с апостолами иногда можно увидеть тех людей, которые так или иначе соприкоснулись с Богородицей. Например — Иоанна Дамаскина, воспевшего Пресвятую Деву в своих трудах.

Перед одром чаще всего стоит свеча, но встречается и такая композиция: на краю постели висят два отрубленных запястья, а возле самого ложа стоит человек с искалеченными руками. Нетрудно догадаться, что это Афония, который пытался опрокинуть одр, но был остановлен ангельским мечом. Кстати, чаще всего возле Афонии стоит и сам ангел, поднимающий меч на нечестивого кощунника.

За одром стоит Спаситель. Он окружен мандорлой — огромным нимбом, символизирующим собою божественную славу. В руках у Него — упеленанный младенец. Это — душа Пресвятой Богородицы. Очень трогательный момент — когда-то Мария держала на руках маленького Иисуса, теперь Он прижимает к груди Ее пречистую душу. Однажды Она стала Матерью Своего Творца, а сейчас Он возносит Ее в небесные чертоги. Также рядом со Христом стоят много ангелов, которые образуют как бы процессию, растянувшуюся с Земли на Небо и с ликованием встречающую Царя и Царицу вселенной.

На некоторых иконах изображена еще одна интересная деталь — все свободное поле иконы в ее верхней части покрыто облаками, на которых можно разглядеть фигурки людей и ангелов. Таким необычным способом иконописцы изображают апостолов, которые не смогли вовремя прибыть в Иерусалим, и были в итоге чудесным образом доставлены на облаках ангелами.

Все события, изображенные на иконе, происходят в комнате — об этом говорят схематичные силуэты колонн, окон, арок, карнизов и других архитектурных элементов. Иногда вместо богатого интерьерного фона можно увидеть просто два столба и повисшую на них ткань, парусом натянутую над собравшимися. В любом случае и ткань, и другие элементы могут быть символами как закрытого помещения, так и городских построек Иерусалима, через который проходила погребальная процессия.

В целом же икона Успения являет собою очень важную истину —  что смерть не есть тупик или бессмысленный финал для человека, что человек не прекращает свое бытие, а переходит из мира дольнего в мир Горний. Нижняя часть иконы (наполненная печальной атмосферой) перекликается с верхней ее частью (исполненной небесной славы и ликования), показывая всем нам, что путь к Небу лежит через скорби, однако в конце этого пути нас ждет Вечность — та самая, куда первой из людей переселилась Пречистая Дева Мария.

Другие материалы о празднике Успения Пресвятой Богородицы на «Фоме».

На заставке фрагмент иконы Успение Пресвятой Богородицы, XV в. Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Просмотры (311)

Праздник Успения Пресвятой Богородицы – светлый и радостный для каждого христианина. В день блаженной кончины Богоматери все человечество обрело Молитвенницу и Небесную Заступницу, Ходатаицу пред Господом. Значение этого великого торжества определяется церковным уставом – этот Богородичный праздник имеет не четыре обычных дня попразднства, а восемь, столько же, сколько один из величайших господских праздников – Крещение^[1]. Отмечаемому событию предшествует строгий пост, по степени воздержания занимающий первое место после Великого поста.

 Достоверные сведения об истории праздника Успения начинаются лишь с конца VI века. Принято считать, что он установлен при византийском императоре Маврикии (592–602). По всей видимости, до этого времени Успение было в Константинополе поместным, не общецерковным праздником^[2]. Утверждению Успения в церковном календаре способствовало растущее почитание Богоматери, которое не смогли поколебать возникавшие ереси, в том числе несторианство.

 В Евангелии ничего не сказано о земной жизни Богоматери после Вознесения Спасителя. Сведения о Ее последних днях сохранило церковное предание. Именно поэтому иконографическими источниками для образов Успения в Византии, на Балканах и в Древней Руси являлись широко распространенные апокрифические сказания: «Слово Иоанна Богослова на Успение Богородицы», «Слово Иоанна, архиепископа Солунского», а также древнейшее праздничное слово на Успение Иерусалимского патриарха Модеста († 632), Слова святых Андрея Критского, Константинопольского патриарха Германа и три Слова святого Иоанна Дамаскина (все – VIII в.). Издавна существовавшие сказания об Успении неодинаковы по своему объему и разнятся в  подробностях.

 Сложение зрелой иконографии Успения относится к постиконоборческой эпохе. Концом X века датируются две пластины из слоновой кости – для оклада Евангелия императора Оттона III из Баварской библиотеки в Мюнхене и плакетка из музея Метрополитен в Нью-Йорке (ил. 1). Общая композиция сцены Успения в обоих памятниках станет традиционна для искусства Византии и Древней Руси. Богоматерь изображается в центре на ложе, по сторонам от Нее – плачущие апостолы, за ложем стоит Спаситель с душой Богоматери, изображаемой в виде спеленутого младенца. В некоторых балканских памятниках (фрески церкви Вознесения в монастыре Жича, 1309–1316 гг.; фрески церкви Богородицы «Одигитрии» в Печской патриархии, ок. 1335 г.) душа Богоматери в пеленах будет изображаться с крыльями.

 В иконописи композиция встречается с XI века (икона из монастыря святой Екатерины на Синае), входит в состав праздничных эпистилиев с конца XI века (Деисус, двенадцать апостолов и двенадцать праздников из того же монастыря).

Успение Богоматери, как и Воскресение Христово, символизировало попрание смерти и воскрешение к жизни будущего века. Образы Успения имеют сложное литургическое толкование. Так, ложе с телом Богоматери наглядно уподобляется престолу в храме, а расположение апостолов двумя группами, возглавляемыми Петром и Павлом, по сторонам от него – их присутствию на евхаристии и причащению под двумя видами. Христос позади ложа являл собою образ архиерея за трапезой. Изображение в некоторых памятниках апостола Петра с кадилом в руке указывало, возможно, на каждение святых даров в литургии, а образ апостола Иоанна, припадающего к ложу Девы Марии, – на священника, целующего престол. Часто в сцене Успения изображались два или четыре епископа, вместе с апостолами предстоящими Богоматери. Эти образы святых Дионисия Ареопагита, Иерофея, Тимофея Ефесского и Иакова, брата Господня, по преданию, присутствовавших при Успении Богоматери, символизировали причащение архиереем священников в таинстве евхаристии. Ангелы, слетающие в сценах Успения ко Христу с покровенными руками, как для принятия святых даров, словно прислуживают на литургии в качестве диаконов^[4]. Согласно традиции, Успение изображали как событие, происходящее в доме Иоанна Богослова в Иерусалиме – в Сионской горнице, где ранее произошло Сошествие Святого Духа на апостолов. Сцену обычно окружают архитектурные постройки.

 Примерно с XI века получает широкое распространение расширенный вариант иконографии Успения, так называемый «облачный тип». В верхней части композиции (например, на фреске из церкви Святой Софии в Охриде, Македония) изображаются апостолы, летящие к одру Богоматери на облаках. Согласно «Слову Иоанна Богослова», апостолы, которых Пресвятая Дева пожелала видеть перед Своей кончиной, были чудесным образом восхищены ангелами из разных стран и принесены в Иерусалим, причем апостолы Андрей, Филипп, Лука и Симон Фаддей были пробуждены из гробов.

Древнейшим примером «облачного Успения» на Руси является икона начала XIII века, происходящая из новгородского Десятинного монастыря (ныне в Государственной Третьяковской галерее) (ил. 2). В верхней части иконы изображен голубой полукруглый сегмент неба с золотыми звездами и фигуры ангелов, уносящих душу Богоматери. Редкая и трогательная иконографическая деталь этой иконы – стоящие на подножии у одра Богоматери красные туфельки. Это символ оставления Ею земного пути^[5].

Чаще всего у ложа Богородицы изображаются одна или несколько горящих свечей, символизирующих молитву ко Господу. На псковской иконе Успения первой четверти XIV века (ил. 3) у одра изображен кувшин-стамна, вставленный в чашу – это один из поэтических символов Богоматери, встречающийся в византийской и древнерусской гимнографии^[6]. Пресвятая Дева уподобляется золотой стамне с манной небесной, изготовленной по повелению Моисея^[7]. Ближайшей иконографической аналогией рассматриваемой иконе является фреска собора Спасо-Преображенского монастыря в Пскове (середина XII в.) (ил. 4). В обоих памятниках повторяются общая композиция, позы апостолов, сцену фланкируют высокие палаты, внутри которых изображены плачущие иерусалимские жены. Однако на иконе у апостолов отсутствуют нимбы, а «славу» – мандорлу Христа – держат ангелы, окружающие ее.

В XV веке на Руси широко распространяются иконы Успения с изображением чуда отсечения рук ангелом у нечестивого иудея Авфонии (Афонии, в некоторых источниках – Иефонии) на переднем плане, перед одром. Возможно, популярность сюжета в то время и в XVI столетии была связана с борьбой против еретических движений. Впервые же этот сюжет зафиксирован во фреске церкви Панагии Мавриотиссы в Кастории (рубеж XII–XIII вв.), а в древнерусском искусстве – во фресках Снетогорского монастыря и церкви Успения на Волотовом поле.

В русских иконах Успения второй половины XV столетия  – из Успенского собора Московского Кремля (ок. 1479 г.), из Кирилло-Белозерского монастыря (1497 г., ныне в Третьяковской галерее), из Успенского собора г. Дмитрова (конец XV в., ныне в Музее имени Андрея Рублева) – представлена подробная иконографическая схема. Апостолы изображены путешествующими на облаках, у ложа Богоматери – рыдающие иерусалимские жены, апостолы и ангелы, на переднем плане – сцена отсечения рук Авфонии. В верхней части иконы изображаются отверзающиеся небеса, к которым Богоматерь во «славе» возносят ангелы. Эта деталь находит толкование в «Слове на Успение» святого Андрея Критского: «Поднялось наддверие небесных врат, дабы принять в небесное царство… Пренебесную Дверь Божию»^[8]. Исследуя икону из Успенского собора (ил. 5), Е. Я. Осташенко отмечает не имеющий аналогий в других памятниках рисунок и цвет «славы» возносящейся Богоматери^[9]. Вместо традиционных голубых оттенков здесь внешние очертания «славы» состоят из двух оттенков красного, а внутренние части включают в себя сияние с короткими лучами. По всей видимости, красный цвет «славы» и лучи внутри нее связаны с рядом поэтических образов Богородицы, например с образом «Жены, облеченной в солнце» (Откр. 12: 1) и образом Церкви, которая оделась «Солнцем Правды – Христом».

Особенностью названной выше иконой Успения 1497 года из Кирилло-Белозерского монастыря является изображение эпизода с вручением Богоматерью своего пояса апостолу Фоме. Согласно одному из сказаний об Успении, Фома прилетел с опозданием, когда Богоматерь уже возносилась на небо, и получил пояс из Ее рук. Присоединившись к остальным апостолам, он рассказал им о встрече с Богоматерью, тем самым свидетельствуя о Ее вознесении на небо.

Наряду с рассмотренными выше развитыми и подробными иконографическими типами, в это же время был распространен и краткий вариант иконографии Успения. Так, в Русском музее хранится новгородская икона XV века (ил. 6), на которой отсутствуют изображения ангелов, летящих на облаках апостолов и традиционные фигуры апостолов у ложа Богоматери. Общая композиция иконы отличается предельным лаконизмом – Богородице предстоят лишь Сам Спаситель и два святителя. В верхней части иконы помещены полуфигуры святого Иоанна Предтечи и святого архидиакона Стефана. Это связано либо с посвящением престолов той церкви, откуда происходит икона, либо с желанием заказчика иконы видеть на образе Успения святых покровителей своей семьи.

Интересной иконографической особенностью выделяется икона Успения середины XVI века из Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Если во всех рассмотренных выше памятниках Христос чаще всего изображался фронтально, держа душу Богоматери двумя руками, то здесь Он представлен в развороте, благословляющим десницей Богоматерь, лежащую на одре^[10]. Эта деталь, по всей видимости, появляется в «облачном» варианте Успения в первой половине XVI века и широко распространяется в XVI–XVII столетиях. Благословляющим Богоматерь Спаситель представлен и на иконе XVI века из собрания Русского музея (ил. 7). На ней также представлено вознесение Богоматери, сидящей на престоле, к раскрытым вратам рая, за которыми видны ангельские чины, Небесный город (в виде крестообразной по форме башни) и несколько райских деревьев^[11].

С райской символикой в XVI веке связано и размещение сцены Успения в росписях храмов. Так, в декорации Архангельского собора Московского Кремля и Успенском собора в Свияжске этот сюжет помещен над конхой алтаря^[12], что позволяет трактовать эту композицию, исходя из представлений о символике алтарного пространства как места горнего, райского.

В XVII столетии появляются монументальные храмовые иконы Успения, сопровождающиеся клеймами, в которых иллюстрируется «Сказание об Успении». Так, на иконе 1658 года из Успенского собора Московского Кремля в клеймах изображено моление Богоматери перед кончиной, прощание Богоматери с близкими, путешествие апостолов, их беседа с Богоматерью и другие сцены. Подробнейший рассказ об Успении Богородицы заканчивается изображением Богоматери на ложе среди райского сада. Такое же повествование об Успении содержат клейма иконы Успение конца XVII века из музея имени Андрея Рублева (ил. 8). В последнем клейме Богоматерь, как в традиционной иконографии Успения, изображена лежащей на престоле, за ним и перед ним – по две горящие свечи. У ложа Богоматери стоят не только апостолы – в правом нижнем углу изображены кланяющиеся ветхозаветные праведники, среди них можно отметить пророков Давида и Даниила. Присутствие при Успении Богоматери ветхозаветных праведников, а также благоразумного разбойника с крестом, стоящего за ложем Марии, напрямую указывает на то, что изображенное на иконе событие происходит не на земле, а на небе, а точнее – в раю. Особо примечателен тот факт, что сюжет рассматриваемого клейма написан на белом фоне. Именно этот цвет с самого рождения христианского искусства символизировал собою рай, как об этом пишет А. Н. Овчинников: «Всякое изображение на белом фоне следует понимать как сопричастие раю»^[13]. Традиционно на белом фоне изображают такие сцены, как «Сотворение Адама и Евы», «Авраамово лоно», «Встреча в раю благоразумного разбойника с пророками Илией и Енохом» (в иконах «Сошествие во ад»), «Спас Недреманное Око».

Рассмотренные нами в качестве примеров памятники являются лишь малой частью образов Успения, которые любили и чтили на Руси. Популярности сюжета способствовал тот факт, что главные престолы соборов многих русских городов (Москвы, Коломны, Дмитрова, Владимира), а также монастырей, в том числе древнейших (Киево-Печерского и Псково-Печерского), были посвящены Успению Пресвятой Богородицы.

Смотрели(320)

Toggle main menu visibility

Комментарии для сайта Cackle